Часто задаваемые вопросы по анархо-капитализму

Что такое анархо-капитализм?

Анархо-капитализм — это политическая философия и теория, которая утверждает, что:

1) государство — есть ненужное зло и должно быть упразднено, и:

2) экономическая система на основе свободного рынка и частной собственности нравственно допустима.

Первая часть — это просто определение «анархизма», а вторая является мягкой формой частнособственнической философии, более широко известной как «свободный рынок» или «невмешательство». Давайте рассмотрим поближе каждую из двух частей нашего определения. Моральная допустимость — это «минимальная» позиция. Почти все анархо-капиталисты также полагают, что экономическая система невмешательства в принципе лучше, чем любые другие. Некоторые жёсткие сторонники частной собственности, такие как объективисты, идут дальше, и утверждают, что невмешательство —единственная нравственная экономическая система.

Типичным словарным определением анархизма является: «теория или учение, провозглашающее, что все формы государства деспотичны, нежелательны и должны быть отменены». Это определение следует из этимологии слова: «Анархизм» происходит от греческого значения αναρχία «без архонта» (правителя, повелителя или короля). Это основное значение слова: против государства. То есть, против него в принципе, как института, а не просто против определенной политики или его служащих.

Мюррей Ротбард ввёл термин «анархо-капиталист» зимой 1949 или 1950 г. «Моя позиция полностью ни под что не подходила [...], было только две логические возможности: социализм или анархизм. Поскольку для меня не могло быть и речи, чтобы стать социалистом, непреодолимая логика ситуации сделала меня анархистом частной собственности, или, как я позже это назвал, анархо-капиталистом».

2. Почему анархо-капитализм нужно принимать по внимание?

Во-первых, существует проблема собственности на самого себя — как это называли аболиционисты, или моральной автономии — как это называют философы. Является ли ваша жизнь вашей собственной нравственной целью? Должны ли вы повиноваться кому-либо независимо от вашего согласия? На языке естественных прав: Вы имеете право — моральное право — на свободу действия? Если Вы отвечаете «да» на какой-либо из этих вопросов, то логика приводит Вас к позиции философского анархизма.

«Основным признаком государства является власть, то есть право управлять. Первейший же долг человека — его собственная независимость, отказ быть управляемым. Казалось бы, в таком случае конфликт между суверенитетом личности и авторитетом государства неразрешим. Ведь если человек старается принимать решения самостоятельно, он будет сопротивляться всяким попыткам государства получить над ним власть. Иными словами, он откажется от своей обязанности соблюдать законы этого государства просто потому, что это законы. В этом смысле, кажется, что анархизм — единственная политическая теория, совместимая с добродетелью независимости». — Роберт Пол Вольф, «В защиту анархизма».

Другая, более прагматичная причина — мрачный послужной список государств. Если учесть все войны, геноцид, рабство и репрессии, учиненные государствами за человеческую историю, возникает мысль, а не лучше ли будет человечеству без этого варварского института? Как писал молодой Эдмунд Бёрк в первом в мире анархистском эссе (перед тем, как стать консерватором):

«Все эти злодейства не случайны. Любой, кто возьмет на себя труд исследования природы общества, обнаружит, что все это зло прямо проистекает из его устройства. Ибо, подобно тому, как субординация, или другими словами, взаимосоответствие тирании и рабства, есть необходимое условие существования этих обществ, так корысти, злобы или мстительности, да нет — даже прихоти и каприза того единственного, кто правит, бывает достаточно, чтобы поднять всех подвластных - на самые черные и неправедные дела. И жалко и смешно смотреть на то, как эти несчастные собираются под знамена, исполненные ярости даже большей, чем если бы они вдохновлялись жаждой мести за свои собственные обиды».
— Эдмунд Бёрк, «Защита естественного общества».

Это было написано в 1756 году, задолго до появления современного оружия массового поражения и задолго до XX века, за который 170 миллионов людей были уничтожены собственными правительствами. И это только гражданские, ставшие жертвами своих правительств; не учитываются убийства людей чужими государствами, погибшие солдаты, лишенные крова беженцы и т. д. Как писал Ротбард, «если взглянуть на скорбный перечень массовых убийств, эксплуатации и тирании, которым подвергалось общество со стороны правительств, следует без колебаний отвернуться от государства-левиафана и попытаться жить свободно».

3. Анархо-капиталисты одобряют хаос?

Нет. Анархо-капиталисты полагают, что безгосударственное общество было бы намного более мирным, гармоничным и процветающим, чем общество этатизма. Мы считаем хаосом жизнь в государствах — безумие войн и произвол государственного регулирования и грабежа. Анархо-капиталисты согласны с «отцом анархизма» Пьером Прудоном: «Свобода не дочь, но мать порядка», и его современником Фредериком Бастиа, который описал «естественную гармонию» рынка, эту «естественную и мудрую организацию, действующую без нашего ведома» («Экономические гармонии»).

4. Разве анархо-капитализм — не утопия?

Нет. Анархо-капиталисты склонны быть прагматичными, и утверждают, что вне зависимости от того, плох человек или хорош, ему лучше быть свободным. Если люди нравственны, они не нуждаются ни в каких правителях. Если люди безнравственны, то и человеческие правительства, состоящие из людей, будут безнравственными — и это, вероятно, будет еще хуже, так как у государства есть право принуждения. Большинство анархо-капиталистов считают, что не все люди хорошие, и преступления будут всегда. В этом отношении мы не ждем существенных изменений в человеческой природе. Поскольку утопизм по определению требует изменений в человеческой природе, анархо-капитализм таковым не является.

5. Разве капитализм laissez-faire не подразумевает эксплуатацию?

Нет. Laissez-faire буквально означает «не мешайте нам!» Это означает абсолютное отсутствие государственных интервенций в экономику — свободный рынок. Конечно, это идеал. Безусловно, положение вещей в государстве — это не капитализм laissez-faire. Даже в так называемых «капиталистических» государствах (на самом деле — смешанных экономиках), правительство занимается всеми видами вмешательства: налогообложением, регулированием, протекционизмом, запретами, профессиональным лицензированием, монополией на «посты управления» в обществе.

«Основными пунктами управления, монополия на которые неизменно принадлежит государству, являются: (1) полиция и вооруженные силы; (2) судебная система; (3) денежная система; (4) реки и прибрежные морские воды; (5) городские улицы, автострады и земля вообще (контроль над неиспользуемой территорией, дополненный возможностью отчуждать частную); и (6) почтовая служба. Наиболее ревностно государство защищает свою правоохранительную функцию. Это жизненно важно для него, потому что от наличия монополии на насилие зависит возможность собирать с граждан налоги. Если бы гражданам были доступны частные суды и армии, они смогли бы защититься от агрессивных действий как со стороны правительства, так и со стороны отдельных лиц». — Мюррей Н. Ротбард, «Миф об эффективных государственных услугах».

С исчезновением государства — крупнейшего эксплуататора всех времён — полностью исчезло бы то, что в терминах агрессии называется эксплуатацией. Это было бы добровольное общество, анархия.

Некоторые говорят, что собственность и капитализм автоматически означают эксплуатацию, потому что они позволяют иметь прибыль и/или частную собственность. Мы ответим на это утверждение в главе «Каковы мифы социализма?».

6. Чем можно обосновать анархо-капитализм?

Самое общее обоснование было дано выше в главе 2: один человек не должен управлять другим. Суверенитет личности, моральная автономия, достоинство, душа — не важно, как вы это назовете — требуют, чтобы человек отказался быть управляемым. Что же с «капиталистической» частью? Есть несколько обоснований, предложенных различными анархо-капиталистами.

Нравственные обоснования:

Жизнь человека в качестве человека, человека как рационального существа, нравственно требует экономической системы невмешательства (Айн Рэнд и объективисты).

Человек должен быть свободен от принуждения, чтобы он, и, особенно, его нравственные убеждения, могли развиваться. (Герберт Спенсер)

Существует наиважнейший моральный принцип цивилизованного общества: то, что никто не должен нарушать (универсальная мораль) права других, то есть инициировать насилие или угрожать насилием. Это называют Принципом Ненападения. (Спенсер, Рэнд, Ротбард)

Капитализм является договорным; разумные люди неявно соглашаются с таким вариантом взаимодействия, становясь частью общества. (Нарвезон)

Прочие обоснования:

Либертарный капитализм - это просто то, чем общество занимается в той или иной степени во многих или в большинстве мест в отсутствие государства (Дэвид Фридман). Это утилитаристский или «свободный от оценочных суждений» экономический подход.

Нельзя привести доводы против анархо-капитализма, не соглашаясь неявно с его основными положениями (аргументационная этика Ханса-Германа Хоппе).

7. Анархо-капиталисты — противники войн?

Если под войнами вы имеете в виду вооруженные столкновения между государствами, то анархо-капиталисты — горячие противники войн. Анархо-капиталисты не рассматривают мировую политику в традиционной этатистской парагигме — как соревнование между набором государств, в котором каждый гражданин играет в команде своего государства. Анархо-капиталисты понимают, что интересы правителей и тех, кем они правят, сильно отличаются. В то время как правители пытаются добыть себе с помощью войны власть, престиж и популярность, граждане платят за это жизнями и деньгами, а также уровнем и качеством жизни. Войны следует расценивать как разборки между дерзкими, обезумевшими от власти политиками. Таким образом, правители извлекают прибыль из милитаризма, но перекладывают расходы на других людей. Кроме того, они хватаются за войну как за возможность расширить свою власть. Наконец, они используют войну как инструмент пропаганды, чтобы получить поддержку своего режима.

Так как поверхность земного шара была распределена между государствами, одной из основных доктрин государства было отождествление себя с территорией, которой оно управляло. Так как большинство людей склонны любить свою родную землю, отождествление этой земли и ее народа с государством стало средством заставить естественный патриотизм работать на пользу государству. Если «Руритания» была атакована «Валдавией», главной задачей государства и его интеллектуалов было убедить народ Руритании, что атака направлена именно на них, а не просто на правящую касту. — Мюррей Ротбард, «Анатомия государства»

До сих пор мы обсуждали традиционные войны государств с государствами. Как насчет нетрадиционных вроде «войны» с терроризмом? Анархо-капиталисты не считают «войну с терроризмом» полноценной войной. Терроризм — это преступная деятельность и должен пониматься соответствующим образом. Оправдано преследование фактических виновников терроризма, но преследовать людей, не принимающих в нем непосредственного участия, недопустимо. С террористической деятельностью нужно бороться как с преступностью, силами правоохранительных органов, а не посредством межгосударственных конфликтов с бомбардировками, вторжениями и жертвами среди мирного населения.

Большинство анархо-капиталистов считают, что современное государство не может вести справедливую войну просто из-за того, каким образом сейчас ведутся войны. Современное оружие не позволяет государству избежать в ходе войны убийства невинных людей. Очевидное преступление, которым является теракт 11 сентября, было оценено не как массовое убийство, требующее полицейского расследования, но как акт войны, обязывающий к ответным военным действиям. И ура-патриотическая публика купилась на это. Сайтом anti-war.com руководят сторонники мира с анархо-капиталистическими убеждениями Джастин Раймондо и Джереми Сапиенца.

8. Каковы мифы этатизма?

Парадигма этатизма делит мир на конкурирующие государства, а людей — на подданных тех государств. Государство вообще преуспело в покупке услуг «придворных интеллектуалов», которые убеждают людей в том, что мудрое лидерство необходимо для их собственной пользы, неизбежно, и уж во всяком случае лучше, чем любая альтернатива. Вот некоторые общие мифы:

Государство — это мы.

Это, возможно, самый коварный миф — форма экстремальной жертвенности. Это синдром готовности подчиняться — ядовитая форма Стокгольмского синдрома. Такая идентификация себя с правителем встречается повсюду в государственнических обществах. Человек, который никогда не был рядом с военным самолетом, может сказать, «мы бомбили Ирак» или «мы воюем за демократию». На самом деле, все решения принимает правящая элита, а её прикормленные любимчики-военнослужащие совершают убийства. Очень важно избегать использования рабского «мы» в речи: это ослабляет критическое мышление. Опасайтесь оказаться в сомнительном коллективе. Пройдет какое-то время, прежде чем вы научитесь читать «поддержите нашу армию» как «поддержите нанятых властью головорезов».

2. Правительство действует ради общего блага.

С таким вульгарно-утилитарным представлением есть проблемы. Что является общим благом? (Единого мнения нет.) Если бы мы каким-то образом это благо и определили, как его достичь? (Никто не знает.) Даже если мы выполним план, как мы узнаем, что это именно то, чего мы хотели? (Никак, а насильно насаждаемое социальное планирование часто приводит к сильно извращенным последствиям.) Есть и другие традиционные возражения этому мифу. Почему государство будет действовать в интересах общего блага, а не своих правителей? Правители принимают решения, руководствуясь теми же мотивами, что и все люди. Теория общественного выбора точнее предсказывает политическое поведение, чем наивно-оптимистичная вера в плюрализм.

3. Только государство может решить проблему X.

Этот софизм о сверхъестественной силе правительства — ошибочное убеждение, что только государство может решить проблемы общества. На самом деле, каждая действительно полезная услуга из тех, что теперь предоставляют правительства, может быть оказана нравственнее и, как правило, лучше с помощью добровольных средств. Действительно, каждая нынешняя правительственная услуга предоставлялась когда-либо в истории добровольными средствами. Частные дороги, частные суды, полиция, правовые системы, дешевое частное медицинское страхование, почтовая доставка, сертификация качества, охрана дикой природы и т. д. осуществлялись именно в частном порядке.

4. Государство и общество — это одно и то же, или, по крайней мере, тесно связаны.

Подобно мифу №1, это попытка нивелировать важное различие между обществом и государством. Общество — это совокупность всех добровольных взаимодействий между людьми; государство — учреждение монопольного насилия и узаконенного грабежа. Они заклятые враги. Чем больше власти у государства, тем меньше — у общества. Борьба между свободой и властью — игра с нулевым исходом.

9. Каковы мифы социализма?

Принцип справедливой цены и теории внутренне присущей стоимости.

Средневековое понятие справедливой цены пронизывает социалистическую мысль. Оно полагает, что есть данная Богом или внутренне присущая цена благ, независимо от человеческих желаний, потребностей и пристрастий, или спроса и предложения. Форма этого учения, существовавшая в индустриальную эру, считала ценность благ равной стоимости их производства, обычно с точки зрения затраченного на труд времени (см. трудовую теорию стоимости ниже). Это понятие внутренне присущей стоимости было опровергнуто в 1800-х годах маржиналистской революцией в экономике, однако множество социалистов продолжают прозябать в трясине этого левацкого креационизма. Маржиналистские экономисты, особенно австрийская школа, полагают, что ценность субъективна. Она зависит от каждого человека и его или её конкретной ситуации и ценностей. В пустыне можно предпочесть чашку воды алмазу.

2. Трудовая теория стоимости.

Трудовая теория стоимости (ТТС) является учением о внутренне присущей стоимости, которое считает, что вся ценность возникает из рабочей силы. Другими словами, она подразумевает, что земля, капитал и предпринимательство - непроизводительны, и не могут соотнести ценность с полезностью (кроме того, они представляют из себя прошлый труд). Общая несостоятельность всех учений о справедливой цене уже отмечена выше. Современная (маржиналистская) мысль, утверждает то, что ценность не определяется стоимостью вообще, а только субъективным предпочтением покупателей, взаимодействующих с доступным количеством возможных благ. Это известно как субъективная теория стоимости. Даже в своих собственных определениях внутренне присущей цены, ТТС не в состоянии оценивать иные факторы производства, кроме труда. Стандартные контрпримеры имеются в большом количестве. Например, независимо от того, сколько времени Вы тратите на производство песочных пирожков, они не получают никакой ценности; бутылка молодого вина получает ценность просто старея; и так далее. Возможно сформулировать просто описательную ТТС, которая использует трудовое время в качестве меры производительности земли и капитала, как это делает Кевин Карсон в первой части своей книги «Исследования мютюэлистской политэкономии», однако полезность этого сомнительна, а искушение скатиться в нормативное толкование огромно, поскольку Карсон обходится без обоснований во второй части той же самой книги.

3. Теория эксплуатации.

«Теория эксплуатации» — это любая теория, цель которой —обосновать утверждение, что один «класс» эксплуатирует другой. Социалистическая теория утверждает, что класс капиталистов эксплуатирует рабочий класс. Большинство теорий эксплуатации основаны на устаревшей ТТС, описанной выше. Некоторые социалисты понимают слабость этого аргумента и основывают свою теорию эксплуатации на неравном положении при совершении сделки. Хотя в рамках этого подхода можно объяснить результаты сделки, он обходит стороной существенный вопрос: был ли обмен добровольным. Таким образом, и этот подход не оправдывает утверждения, что так называемая «эксплуатация» неприемлема или неэтична.

Заметьте, даже аргументы социалистов, основанные на «креационистской» ТТС, недостаточны для доказательства эксплуатации. Они не объясняют, почему рабочие, добровольно обменивающие трудовое время на заработную плату, тем самым, подвергаются эксплуатации. Бём-Баверк, экономист австрийской школы, давно продемонстрировал (в «Теориях эксплуатации», 1884), что прибыль от заработной платы можно объяснить выгодой от заблаговременного платежа, то есть тем, что рабочие получают зарплату до того, как их продукт будет продан.

4. Отрицание дефицита (собственности, денег)

Любимый аргумент утопических социалистов. Цель собственности — решение проблемы нехватки ресурсов — того, что желания человека превосходят то, что у него есть в наличии. Данный миф просто отрицает эту нехватку, как будто она всего лишь результат конкретной экономической системы, а не факт действительности и человеческой природы. Отрицание социалистами права собственности внутренне противоречиво и приводит к обильному «двоемыслию». Например, Прудон пишет, что он против собственности на основе договора, но за собственность на основе владения; при этом он отказывается признать, что его «владение» — это тип собственности.

Еще одним наивным отрицанием проблемы нехватки является представление некоторых социалистов о том, что современное общество может обойтись без денег. Хайек зарабатывал на жизнь, опровергая это утверждение: если вкратце, деньги выполняют в экономике информационную функцию, позволяя уравновесить спрос и предложение. Если желания и предпочтения производителей и потребителей не выражаются в денежной цене, начинается хаос. Когда власть имущие препятствуют передаче информации о предпочтениях или искажают ее, возникают недостатки и излишки. В конце концов, деньги — это просто самый легко реализуемый товар на рынке. На любом рынке всегда будет такой товар; следовательно, что-то всегда будет использоваться в качестве денег.

5. Человеческую деятельность и производство можно планировать или конструировать.

У многих социалистов-государственников есть проекты и программы по преобразованию общества в соответствии со своими взглядами на жизнь. К сожалению, природа человека не является бесконечно податливой. Такие социалисты склонны переоценивать свои способности «лепить из глины» человечество и недооценивать естественные склонности людей и эволюционный характер любого значительного развития их моральных качеств. На деле, как показал протоанархокапиталист Герберт Спенсер, многие программы этатистов только мешают человеческому развитию и дают искаженные результаты даже по стандартам самих социальных инженеров.

10. Почему бы вам просто не уехать?

Можно легко развернуть этот вопрос так: «А почему бы не уехать государству?». Избитая фраза «люби или покинь» уводит внимание от главного вопроса о том, кто имеет право занимать это место. Возможно, жёсткий государственник просто предположит, что правительство полноправно владеет всем, но анархо-капиталисты не могут согласиться с таким предположением, приняв во внимание историю государственного завоевания и грабежа. Мы полагаем, что правомерная собственность является результатом хоумстединга и добровольного обмена, а не завоевания. Хороший анархо-капиталистический ответ, наверное, такой: «Государство неправомерно владеет этой собственностью; она принадлежит людям».

11. Существуют ли разные типы анархо-капитализма?

Да, но различия временами довольно академичны. Первое деление касается оправдания либертарианства. Есть продолжающаяся дискуссия между теоретиками естественных прав, вроде Ротбарда, и утилитаристами, вроде Дэвида Фридмана. Параллельная полемика ведётся сторонниками естественных прав против сторонников контрактных вроде Яна Нарвезона. Это было обсуждено выше в части о нравственных мотивациях.

Другие разногласия касаются стратегии достижения либертарного общества. Среди анархистов есть некоторое количество парламентаристов, но большинство занимает волюнтаристскую позицию и отказывается голосовать или участвовать в избирательной политике. Лисандр Спунер утверждал, что голосование является допустимой формой самообороны против государственного грабежа. Ротбард был парламентаристом, всегда участвовавшим в политических коалициях и избирательной политике; Джордж Х. Смит и Венди МакЭлрой решительно настроены против "кормления Зверя". (См. «Этику голосования» Джорджа Х. Смита и «Почему я не голосовала бы против Гитлера» Венди МакЭлрой).

Агористы полагают, путь к свободному обществу лежит через контрэкономику (основанную на черных и серых рынках, то есть подпольную и безналоговую). Эту «леволибертарную» философию основал Сэмюэль Э. Конкин III. Его памфлет «Новый либертарный манифест» является классическим описанием этой направленной против истеблишмента разновидности анархо-капитализма.

Наиболее заметные разногласия среди анархо-капиталистов касаются того, «какие вещи могут быть реальной собственностью». В частности, правомерность интеллектуальной собственности горячо оспаривается одним лагерем, вслед за Бенджаменом Таккером отрицающим то, что недефицитные товары могут быть собственностью, и другим, вслед за Лисандром Спунером категорически поддерживающим авторские права и патенты. Агоризм, упомянутый выше, выступает против интеллектуальной собственности. Другой вопрос о собственности заключается в том, являются ли земельные ресурсы и природные ресурсы реальной частной собственностью. В то время как большинство анархо-капиталистов полагает, что земля является реальной собственностью, геоанархисты не согласны с этим. Геоанархизм - радикальная ветвь геоизма (или джорджизма), который понимает джорджистский «единственный налог» земельной ренты или как «гражданский доход», который получает каждый участник сообщества, или как доход находящейся в собственности сообщества фирмы, оказывающей муниципальные услуги.

Наконец, есть и эзотерические дискуссии вокруг предположений «на что будет похоже безгосударственное общество». Будут ли ЧОПы (частные охранные предприятия) вертикально интегрированы, или же будут существовать отдельные полицейские, судебные и пенитенциарные фирмы? Будет ли защита предоставляться экстерриториально, или она будет обеспечиваться в территориальных анклавах, таких как посёлки, округа, и квази-города-государства? Последняя теория называется хисианским анархизмом, по имени Спенсера Хиса, бывшего джорджиста.

12. Как анархо-капиталисты соотносятся с другими анархистами?

Главное различие между анархо-капиталистами и другими анархистами — поддержка капитализма. Другие анархисты видят проблему либо в неолоккеанской частной собственности, либо в получении прибыли от труда других людей, либо в том и в другом. Индивидуальные анархисты 19-го столетия — мютюэлисты; они выступали против «ростовщичества» — получения прибыли с земли, капитала или наёмного труда. Их девиз звучал так: «Стоимость — предел цены», обобщая тем самым их интерпретацию ТТС. Анархо-социалисты выступают не только против прибыли, но также и против частной собственности на капитал («средства производства» на сленге социалистов). Из четырёх основных экономических направлений анархизма коллективисты и мютюэлисты являются противниками капитализма, а геоанархисты и анархо-капиталисты — его сторонниками.

13. Анархо-капитализм и либертарианство — это одно и то же?

Нет, но это близкие понятия. Анархо-капитализм — это подкласс либертарианства так же, как и подкласс анархизма. Либертарианство — это вера в то, что свобода является высшей политической ценностью, соединенная с верой в капитализм. Но либертарианцы необязательно отрицают легитимность государства как института — большинство верят, что минимальное государство необходимо для обеспечения правопорядка. Такое минимальное государство, иногда называемое «ночным сторожем», обеспечивает три вещи: полицию, суды и вооруженные силы для защиты от иностранного вторжения. То есть, никакого государственного перераспределения доходов не позволяется. Анархо-капиталисты, хотя и разделяют ценности либертарианцев-минархистов, но доводят их до логического завершения: даже минимального государства слишком много. Если государственная монополия на любые другие услуги — это плохо, как вдруг может оказаться допустимой монополия на правоохранительную деятельность? Коротко говоря, анархо-капиталист — это радикальный либертарианец. Он отвергает минархизм в пользу анархизма.

14. Кто является основными анархо-капиталистическими мыслителями?

Первым известным анархо-капиталистом был Густав де Молинари, автор фундаментальной работы «Производство безопасности», написанной в 1849 году. Но термин «анархо-капиталист» тогда еще не был изобретен. «Отцом анархо-капитализма» считается Мюррей Ротбард, который объединил анархо-индивидуализм Лисандра Спунера, экономическую теорию Австрийской школы и антиинтервенционизм Старых Правых, создав современное понятие анархо-капитализма. Но не то, чтобы он сделал это в одиночку! Другими видными анархо-капиталистами являются Дэвид Фридман, Уэнди Макэлрой, Ганс-Герман Хоппе, Уолтер Блок, Брайан Каплан, Ян Нарвсон, Энтони де Ясаи, Джордж Гамильтон Смит, Вольф Дивун, Джереми Сапиенца, Лью Рокуэлл и многие другие. Стоит заметить, не все из них называют себя «анархо-капитслистами», например, Лью Рокуэлл, редактор самого популярного анархо-капиталистического электронного журнала LewRockwell.com, называет себя «палеоконсерватором».

15. Как будет работать анархо-капитализм?

С одной стороны, ответ прост. Учитывая, что большинство людей хорошо знакомы с капитализмом, можно просто сказать: «Так же, как и современный полукапитализм, только без принудительной монополии». Как уже было сказано, большинство услуг, предоставляемых сегодня государством, в прошлом оказывались людьми на договорной основе и были обычно лучшего качества, чем государственные. Это то, чего и следует ожидать, учитывая отсутствие у монополий базовых стимулов к улучшению, которые дает конкуренция. Услуги, с частным оказанием которых люди не сталкивались, такие как суд, полиция и оборона от военного вторжения, требуют более подробного разъяснения.

Представьте общество без государства. Люди приобретают услуги правоохраны у частных фирм. Каждая такая фирма стоит перед возможностью конфликтов с другими фирмами. Частные полицейские, работающие на охранное агентство, которое я нанял, могут выследить грабителя, похитившего мою собственность, но, попытавшись его арестовать, они обнаружат, что у него тоже есть свое охранное агентство.

Есть три способа, которыми могут быть разрешены такие конфликты. Самый очевидный и наименее вероятный - это прямое насилие, мини-война между моим агентством, пытающимся арестовать грабителя, и его агентством, пытающимся защитить его от ареста. Несколько более вероятным сценарием являются переговоры. Поскольку война стоит дорого, агентства могут включить в контракты, заключаемые с клиентами, положение, согласно которому они не обязаны защищать клиента от законного наказания за его фактическое преступление. Когда возникает конфликт, дело двух агентств - определить, виновен ли обвиняемый клиент одного из них, а, значит, должен ли он быть передан в руки другого.

Еще более привлекательным и вероятным решением будут предварительные договоренности между агентствами. Согласно этому сценарию, любые два агентства, имеющие значительную вероятность подобных столкновений, согласятся, чтобы их рассудило арбитражное агентство - частный суд. Явно или неявно в соглашении этих агентств будут определены правовые нормы, в соответствии с которыми такие споры должны быть урегулированы.

В этих условиях и правоохранительные услуги, и законы являются частными товарами и производятся на рынке. Правопорядок производится охранными агентствами и продается напрямую клиентам. Закон производится арбитражными агентствами и продается охранным агентствам, которые перепродают его своим клиентами в качестве одной из характеристик набора предоставляемых услуг».

- Дэвид Фридман, «Закон как частный товар»

У частного закона есть несколько очевидных преимуществ.

Частные охранные агенства, скорее всего, будут относиться к вам лучше, чем монопольное государственное учреждение, так как для них вы клиент (или, по крайней мере, потенциальный клиент), а не подозреваемый.

Законы, карающие за «преступления» без жертв, значительно менее вероятны, поскольку расходы на применение этих «законов против пороков» будут нести клиенты, а не общество в целом. (Например, противник марихуаны, скорее всего, проголосует против ее легализации, но, что намного менее вероятно, согласится платить 100 долларов в год, чтобы сделать ее незаконной.)

Но, что самое главное, каждый сможет выбрать себе наиболее предпочтительный закон, вместо того, чтобы всем подчиняться одному единственному. Например, религиозный пуританин может подписать с охранным агентством договор, согласно которому прелюбодеев (также подписавших этот договор) забивают камнями до смерти. А его сосед может выбрать себе закон, разрешающий открыто совокупляться на переднем дворе собственного дома. Оба получают свое, ведь юрисдикция состоит лишь из тех, кто на нее подписался.

Негосударственные вооруженные силы более известны под термином «ополчение». Ополчение - это добровольное оборонное объединение, которое вряд ли нападет на другую страну, создаст оружие массового поражения, профинансирует себя украденными деньгами или совершит другие сомнительные действия, которыми постоянно занимаются правительственные вооруженные силы. Ополчение выполняет одну задачу: защищать местных жителей. Анархо-капиталисты также отводят роль охранным агентствам и наемникам в решении более глобальных вопросов безопасности. Заметьте, так как расходы на войну несут те фирмы, которые в ней участвуют, они будут гораздо вероятнее заключать мир, чем государство, которое может списать свои затраты на налогоплательщиков и призывников.

16. Как анархо-капиталисты будут решать проблему «общественных благ»?

Многие анархо-капиталисты не видят нужды рассматривать эти проблемы вообще. Неявное предположение, содержащееся в этом вопросе, заключается в следующем: необходимость обеспечивать а) халяву или б) услуги, не получающие добровольного финансирования из-за чьей-то нерациональности, каким-то образом оправдывает использование насилия. Те, кто поддерживает принцип запрета агрессивного насилия, это предположение отрицают.

Другой вариант ответа на этот вопрос - заметить, что в этих случаях и государство в действительности не решает проблему общественных благ. Оно просто создает еще большую и более неразрешимую проблему общественных благ - как ограничить власть государства. Как отмечает Фридман, в этатистском обществе хороший закон - это общественное благо, а плохой закон, принятый в «специальных интересах», - это частное благо. В результате мы получаем дефицит хороших законов и переизбыток плохих. Передавая проблему государству, вы просто вносите вклад в тот ад, о котором предупреждал нас Бастиа, когда «все грабят всех».

17. Существовали ли какие-либо анархо-капиталистические общества?

Да, в большей или меньшей степени. Поскольку и анархизм, и капитализм - теоретические модели, трудно утверждать, что любая реальная ситуация - на 100% безгосударственная и на 100% капитализм свободного рынка. Но были различные общества, которые были, во всех смыслах и значениях, безгосударственными, и общества, которые осуществили анархо-капиталистические «программы», такие как частное право. Вот небольшой список:

Кельтская Ирландия (650-1650)

В кельтском ирландском обществе суды и закон были в значительной степени либертарианскими и действовали при полном отсутствии государства. Это общество шло по такому либертарианскому пути примерно тысячу лет, до жестокого завоевания англичанами в 17 веке. И, в отличие от многих аналогично функционирующих первобытных племен (таких, как народ Игбо в Западной Африке и многие европейские племена), до завоевания Ирландия ни в коем смысле не была «примитивной»: это было высокоразвитое общество, которое на протяжении веков оставалось самым передовым, самым научным, самым цивилизованным во всей Западной Европе. Ведущий специалист по древнему ирландскому законодательству писал, «Не было ни законодателей, ни судебных приставов, ни полицейских, никаких правоохранительных органов... Не было никаких следов государственного правосудия».

Исландское Содружество (930 - 1262)

Дэвид Фридман изучал правовую систему этой культуры и заметил:

Правовые и политические институты Исландии с десятого по тринадцатый век... представляют интерес по двум причинам. Во-первых, они достаточно хорошо задокументированы; саги были написаны людьми, жившими при этой системе институтов и содержат детальный взгляд изнутри на их работу. Правовые конфликты представляли большой интерес для средневековых исландцев: Ньял, главный герой самой известной саги, был не воином, а юристом и «так хорошо разбирался в законах, что ему не было равных». В сюжете саги правовые ситуации играют центральную роль в сражениях.

Во-вторых, средневековые исландские институты обладают несколькими своеобразными и интересными характеристиками; они могли бы быть придуманы безумным экономистом, решившим проверить, насколько рыночные системы могут заменить государство в его самых фундаментальных функциях. Убийство было гражданским правонарушением, карающимся штрафом в пользу оставшихся в живых родственников жертв. Законы создавались «парламентом», места в котором были ходовым товаром. Исполнение закона было полностью частным делом. И все же эти необычайные институты просуществовали более трехсот лет, а общество, в котором они существовали, было во многих отношениях привлекательным. Его граждане были, по средневековым меркам, свободными; зависимость социального положения от пола и звания была достаточно небольшой; а его литературный вклад, в пересчете на население, был вполне сопоставим со вкладом Афин». - Дэвид Фридман, «Частное производство и исполнение закона: Исторический пример».

Род-Айленд (1636-1648)

Религиозный диссидент Роджер Уильямс после своего изгнания из теократической пуританской колонии Массачусетского залива в 1626 году основал Провиденс, штат Род-Айленд. В отличие от того, как поступали жестокие пуритане, он добросовестно приобрел землю для своего поселения у местных индейцев. В своих политических убеждениях Уильямс был близок к английским левеллерам. Он описывает местное «правительство» Род-Айленда следующим образом: «Главы семей обычно собирались раз в неделю, чтобы обсудить вопросы нашего общественного порядка, охраны и достатка; и взаимное согласие достигалось очень быстро». Хотя сам Роджер Уильямс не называл себя анархистом, анархисткой была другая известная жительница Род-Айленда: Энн Хатчинсон. Энн и ее последователи иммигрировали в Род-Айленд в 1638 году. Они купили у индейцев остров Акиднек и основали там город Покассет (ныне Портсмут). Еще одним либертарианцем с «Острова Бродяг» был Сэмюэль Гортон. Он и его последователи были обвинены в «анархизме». Губернатор Массачусетского залива Уинтром назвал Гортона «человеком, который не достоин жить на земле». Гортон и его последователи были изгнаны в конце 1642 года и основали свое собственное поселение: Шоуомет (позже Уорик). По словам Гортона, в поселении в течение пяти лет «мы мирно жили вместе, никому не желали и не зла, ни англичанину, ни индейцу, а все споры решали путем добрососедского арбитража, выбранного взаимно среди нас».

Албемарл (1640-е - 1663)

В прибрежной зоне к северу от Албемарл-саунд, который является теперь северо-восточным районом Северной Каролины, в середине 17-го столетия существовало квазианархическое общество. Будучи официально частью колонии Вирджиния, фактически она была независима. Это был приют для политических и религиозных беженцев, таких как квакеры и диссиденты-пресветериане. История либертарного общества закончилась в 1663 г., когда король Англии подарил Каролину восьми феодальным владельцам, поддержанным военными.

Святой Эксперимент (Квакеры) в Пенсильвании (1681-1690)

Когда Уильям Пенн покинул свою колонию квакеров в Пенсильвании, люди перестали платить налог, и исчезла всякая видимость существования официального правительства. Квакеры уважительно относились к индейцам, честно покупали у них землю и даже давали индейцам представительство наравне с белыми в жюри. Согласно Вольтеру, Шэкамаксонский договор был «единственным соглашением между индейцами и христианами, в котором никогда не клялись и которое никогда не было нарушено». Квакеры отказались оказывать любую поддержку Новой Англии в войнах против индейцев. Попытка Пенна установить правительство, назначив главой Джона Блэквелла, военного и не квакера, с треском провалилась.

Американский «Не такой уж Дикий» Запад - в разных местах

Большинство законов в поселениях американского Запада было принято задолго до прибытия представителей правительства США. Закон о правах собственности в целом определялся местными обычаями и/или соглашениями между поселенцами. Шахтерские ассоциации выдавали заявки на отвод участков, скотоводческие объединения регулировали права собственности на равнины, местные «регулировщики» и частные лица обеспечивали правопорядок. Тем не менее, большинство любителей вестернов с удивлением узнают, что уровень преступности на Диком Западе был ниже, чем на «цивилизованном» Востоке. См. «Американский анархо-капиталистический эксперимент: Не такой уж дикий Дикий Запад».

Города свободного рынка

Более поздний неудачный опыт создания новой страны: организация Laissez Faire City попыталась арендовать сотню квадратных миль земли в государстве третьего мира, чтобы создать анархо-капиталистическое общество, выбрав в качестве ориентира Гонконг. Когда попытка провалилась, некоторые участники переехали в Коста-Рику, где государство относительно слабое, нет постоянной армии, а от редкого государственного вмешательства можно, как правило, откупиться. Там остались небольшие либертарианские сообщества: в центральной долине (Курридабат) и на побережье Тихого океана (Нозара).

18. Как можно было бы достичь анархо-капиталистического общества?

Среди анархо-капиталистов нет согласия по вопросу способа достижения свободного общества. Все согласны с тем, что просвещение других людей - полезная вещь. Кроме того, есть множество стратегий. Например, галчеры (в честь вымышленной «Долины Галта» (“Gult's Gulch”) из книги Айн Рэнд «Атлант расправил плечи»), к которым относится организация Laissez Faire City. Они видят мало шансов в попытках изменить устоявшееся социально-военное государство. Эти «беглецы» предлагают создавать изолированные общества вдали от государственной власти.

«Вечные туристы» (PT, от permanent tourists, perpetual travelers, prior tax-payers) пытаются сохранять статус туриста во всех государствах, которые они посещают, не платя налогов и размещая свои средства вне досягаемости алчных государств. Искусные «туристы» используют стратегию «четырех флагов»: пользуются паспортом государства, отличного от того, которое считает их своими гражданами, хранят свои средства в третьем государстве, а в перерывах между путешествиями проживают в четвертом.

С другой стороны, некоторые анархо-капиталисты принимают активное участие в политике, несмотря на традиционное анархистское неприятие к таким вещам. Большинство анархо-капиталистов выбирают «растить свой собственный сад», предпочитая создавать добровольные альтернативы государственным учреждениям и функциям. Большую поддержку находят, например, домашнее обучение, соседские ассоциации урегулирования споров, участие в таких организациях как Habitat For Humanity. Многие анархо-капиталисты используют частные валюты вроде Liberty Dollars или анонимные цифровые валюты, например, e-gold.

Практически все анархо-капиталисты считают, что переход к свободному обществу будет эволюционным, а не революционным. Некоторые не видят смысла пытаться что-либо изменить в политике и просто ждут неизбежного упадка этатизма, стараясь при этом оставаться вне поля зрения государства. Анархо-капиталисты, конечно же, ярые сторонники сопротивления налоговому грабежу. Многие стремятся поддерживать контр-экономическую деятельность, т. е. незаконный («черный») рынок, который, по их мнению, является единственным по-настоящему свободным (агоризм). Многие получают недекларируемые доходы, не платя никаких отчислений государству. Информация о партизанском капитализме, способах не оставлять следов на бумаге, непрослеживаемых деньгах, частных посылках, анонимных банковских счетах и дебетовых картах представляет, таким образом, жизненный интерес для таких анархо-капиталистов.

19. Каковы основные анархо-капиталистические сочинения?

Дэвид Фридман, «Механика свободы», классическая утилитаристская защита анархизма

Мюррей Ротбард, «Этика свободы», моральное обоснование свободного общества

Дэвидсон и Рис-Могг, «Независимый индивид», исторический взгляд на технологии и подтекст

Уолтер Блок, «Овцы в волчьих шкурах», в защиту «преступлений» без жертв и спорной экономической деятельности

*Оберон Герберт, «Правильность и неправильность принуждения государством»

Франц Оппенгеймер, «Государство», анализ государства, политические средства против экономических средств

Альберт Джей Нок, «Наш враг государство», тезисы Оппенгеймера в приложении к ранней истории США

Мюррей Ротбард, «Человек, экономика и государство», величайшая книга по «австрийской» экономике

Мюррей Ротбард, «Власть и рынок», классификация экономических интервенций государства

Роберт Нозик «Анархия, государство и утопия», академический философ о либертарианстве

Фредерик Бастиа, «Закон», радикальный антигосударственный классический либерализм.

Герберт Спенсер, «Социальная статика», включая эссе «Право игнорировать государство»

Моррис и Линда Таннахил, «Рынок свободы», классика по частным охранным агентствам

Ханс-Герман Хоппе «Теории социализма и капитализма: экономика, политика и этика»

Сетевым книжным магазином, в котором есть большинство из них, является Лессез Фер Букз.

Также непременно ознакомьтесь с аннотированной библиографией анархо-капитализма Ганса-Германна Хоппе.

Перевод: анархист Иванов, Станислав Жарков, kexuejia, Дана Бейсалиева, jantra, S.ANCAP

Оригинал: http://www.ozarkia.net/bill/anarchism/faq.html

Написано: Билл Ортон