Почему современный негосударственный рынок не может стать прототипом для либертарианского?
Тема этой статьи мне была навеяна в очередной раз моим желанием встать на место сторонников либертарианства. Сторонники либертарианства часто говорят о том, что свободный рынок будет абсолютно справедливым и неагрессивным самим по себе, а мы вот их не понимаем. Собственно, поразмыслив, почему сегодня, в век информационных технологий, либертарианство так популярно и откуда столько адептов рынка, ко мне явилось озарение: многие либертарианцы именно либертарианцы благодаря массовой доступности нелегального, так называемого «чёрного рынка», который успешно функционирует вне государства.
И в самом деле: посмотрите внимательно на все либертарианские медиа, и вы увидите, как они благотворят добровольный чёрный рынок и независимые валюты, мол, смотрите, как чудесно он работает, какой он свободный и независимый. И в нем совершенно нет государства.
В этой статье нет призывов приобретать наркотики и детское порно и совершать прочие непотребные (как с точки зрения государства, так и с точки зрения банальной этики) вещи, но есть небольшие размышления на тему того, почему современный контрэкономический рынок не совсем свободный (как в экономическом, так и философском плане), и его структура не может быть вполне применима к либертарианскому буржуазному обществу в том понимании, в каком его представляют правые либертарианцы. Для более глубокого рассмотрения этого вопроса, я приведу пару цитат Самюэля Конкина III из «Нового либертарного манифеста», теоретика агоризма, на которого очень любят отсылаться анархо-капиталисты и прочие сторонники «буржуазной анархии».
Сложно не согласиться с тем, что чёрный рынок предоставляет порой товары и услуги лучшего качества, чем государство, поскольку участники такого рынка независимы и освобождены от бюрократической кабалы, а также действуют согласно личной заинтересованности, не экономическому принуждению. Чёрный рынок — это желаемая для многих анархистов форма экономической активности, в частности наиболее она уважаема среди последователей индивидуалистического мютюэлизма Прудона, пусть и не очень многочисленных. Конечно, в такой организации есть множество нюансов, которые не позволяют многим социальным анархистам принять свободный рынок как альтернативу современной экономике, но это тема для отдельного разговора, здесь она рассматриваться не будет. Либертарианцы, как и мютюэлисты, также уважают свободный чёрный рынок, но с одной лишь поправкой: они выступают за капитализм, в то время как мютюэлисты — нет.
Если обе идеологии выступают за одну и ту же форму экономической активности, то почему же тогда они не могут прийти к соглашению? Почему представители двух абсолютно рыночных идеологий не приходят к компромиссу?
«Посмотрите на рынок наркоторговцев, — говорят либертарианцы, — он построен абсолютно на анархических началах. Люди добровольно приходят к соглашению о цене, одни люди добровольно производят товар, а другие добровольно потребляют, причем нет никакого государственного вмешательства. Более того, там царит совершенно свободная конкуренция, если производитель делает плохой товар, у него низкий рейтинг, и он разоряется. Стало быть, если государство будет упразднено, и экономика освободится, все предприниматели и бизнесмены будут строить такие же экономические структуры с рейтинговой системой, которая позволит людям оценивать товары на рынке и покупать только качественное и полезное, отсеивая нечестных производителей».
Звучит, как мечта...я, конечно, не о рынке наркоторговцев, а о самой структуре, на которой он выстроен. Мы, естественно, не станем вдаваться в структуру наркобизнеса, но на упрощённом примере попытаемся разобраться, в чём состоит успешность такого рынка и почему на рынке правых либертарианцев эта структура не будет работать.
Во-первых, как правило наркотики производятся без использования наёмного труда, потому что в большинстве стран они запрещены (в том числе и в России), и этим занимаются индивидуальные предприниматели. В обществе «буржуазного анархизма», где все наркотики будут легализованы, закон не помешает бизнесменам использовать наёмный труд, и это предполагает, что такой рынок вообще на вряд ли может считаться добровольным чёрным:
«Вероятно, должно быть явно отмечено, что контрэкономический бизнес может вырасти достаточно большим. Вопрос могут ли «наёмные рабочие» заменить «независимых подрядчиков» на всех этапах производства является спорным, но автор полагает, что сама концепция «рабочий – хозяин» проистекает из феодализма и не является, как утверждает Маркс, фундаментальной для «капитализма». Конечно, капитал-этатизм противоположен тому, к чему стремятся либертарии». [Примечание 33]
Второй аспект такого рынка — анонимность и децентрализация, обеспеченные интернетом. Продавец не может скрыть порочащую его информацию, потому что он не знает, кто на него жалуется, и не имеет инструментов для сокрытия этой информации. Но рынок находится не только в интернете, и, заходя в магазин, вы не делаете покупки анонимно. Компаниям, находящимся на поверхности, выгодно следить за вами, пользуясь вашим доверием, чтобы продвигать вам товары. Либертарианский рынок, вышедший из подполья, не сможет обеспечить анонимность и децентрализацию, любая попытка «подкопать» под компанию не увенчается особым успехом.
Более того, либертарианцы часто восхищаются только чёрным рынком, но забывают, что современный контрэкономический рынок состоит не только из него. В частности, в негосударственном рынке существует красный рынок, который абсолютно недоброволен, рынок, на котором людей продают в рабство или на органы, заказывают убийства, финансируют террористов. Этот рынок тоже находится под влиянием конкуренции и прибыли, как и чёрный рынок, но действует недобровольными методами. Такие контрэкономисты, как Конкин, совершенно не одобряют красные рынки и имеют возможность защититься от них, во-первых, путём упразднения наёмного труда (и, как следствие, частной собственности), а также путём создания Альянса. В сущности, это та программа, которую предлагают мютюэлисты, выступающие за свободный рынок:
«В агорическом обществе разделение труда и самоуважение каждого рабочего-капиталиста-предпринимателя, вероятнее всего, ликвидирует традиционную модель организации бизнеса, в особенности, корпоративную иерархию – имитацию государства, а не рынка. Большинство компаний будут ассоциациями независимых подрядчиков, консультантов и других компаний. Многие могут состоять просто из одного предпринимателя и всех его услуг, компьютеров, поставщиков и клиентов. Этот способ ведения дел уже весьма распространён и набирает рост в наиболее свободных отраслях западных экономик.
Таким образом, ассоциация свободных предпринимателей с целью специализации, координации и осуществления либертарной активности не противоречит рынку и вполне может быть оптимальной. Традиционное название объединения для совместной работы независимых единиц с некоторой целью и последующим расформированием – альянс. Следовательно, основная организация новых либертарных активистов – это Новый Либертарный Альянс». [Глава 4. Революция. Наша стратегия]
Либертарианцы обычно упускают из виду, что многие теоретики либертарианства были сторонниками красного рынка. В частности, в «Этике свободы» Мюррей Ротбард вынашивает идею продажи детей на рынке (хоть и выступает против рабства, даже добровольного), Уолтер Блок и Роберт Нозик не против рабства в принципе (а, соответственно, «отаваривания людей» и превращения их в собственность, которую можно убить, продать и т.д.)
В «Этике свободы» Мюррей Ротбард пишет:
«Таким образом, если родитель владеет ребенком (с учетом ограничений агрессии и права на уход из дома), то он может также передать права собственности кому-либо другому. Он может отдать ребенка на усыновление или он может продать права на ребенка путем заключения добровольного контракта. Вкратце, мы должны принять тот факт, что в совершенно свободном обществе будет развит свободный рынок детей» [Ротбард М. Этика свободы. Часть II. Гл. 9]
Что касается такого либертарианца, как Роберт Нозик, то он не церемонится и открыто говорит о том, что поддерживает рабство:
«"...будет ли свободная система позволять… [индивиду] продать себя в рабство?", и отвечает: "Я считаю, что да"». [Нозик Р. Анархия, государство и утопия, стр. 403]
То есть, в сущности, либертарианцы — это не только «чёрнорыночники», но и «краснорыночники», однако им неудобно признавать этот факт, ведь в среде либертарных контрэкономистов красный рынок не поддерживается и подлежит устранению:
«Мафия же, например, является не частью чёрного рынка, а правительством над чёрным рынком, которое принудительно собирает деньги за защиту со своих жертв (налоги), устанавливает свой контроль с казнями и избиениями (юридическое принуждение) и часто начинает войны, когда его монопольному положению что-то угрожает. Эти действия мы будем рассматривать как красный рынок , чтобы отличать их от порядочных действий чёрного рынка, которые будем обсуждать ниже. Коротко, «чёрный рынок» составляет всё ненасильственное, что запрещено государством но, тем не менее, происходит» [Глава 5. Активность — наша тактика]
Конкин в этой цитате говорит о том, что красный рынок — монопольный. Получается, поддерживая красный насильственный рынок (заявляя о рабстве в положительном ключе), либертарианцы поддерживают капиталистические монополии (которых вне государства как бы нет), а, соответственно централизацию, свойственную иерархическим структурам.
Кроме того, допуская действия, связанные с насилием, либертарианцы перестают быть контрэкономистами:
«Контрэкономика не допускает санкционированных государством действий («белого рынка») и «красного рынка» (насилия и хищения не санкционированных государством)» [Самюэль Конкин III, Counter-Economics: what is this and how it works]
Неужели некоторые либертарианцы считают, что контрэкономика в понимании того же Конкина — это всё, что запрещено государством? Некоторые из них отсылаются на теоретика агоризма, называют себя агористами, но при этом понимание свободного рынка у Конкина и правых либертарианцев резко отличаются: Конкин выступал исключительно за чёрный рынок, в то время как либертарианцы не отделяют чёрный рынок от красного и считают, что любой нерегулируемый рынок приведёт к благосостоянию, которое описывается в агорическом манифесте. Будь либертарианцы антикапиталистами, как Конкин, они, быть может, построили настоящий добровольный чёрный рынок, в котором нет насилия, но на то они и либертарианцы — их рынок абсолютно несвободен даже с точки зрения рыночников, восхваляющих теоретиков анархо-капитализма.