Новый Год всемирного протеста

В 2011 году протестное движение было настолько раздражено существующим порядком вещей, что журнал “Time” назвал его (или её) “Персоной года”. Как я писал ранее, протестующие в Китае, России, Йемене и многих других местах, кроме перечисленных – это голос народа с улиц, вставшего в оппозицию ко всем неприкрытым несправедливостям человеческой жизни, происходящим в каждом уголке земного шара.

В Йемене, по сообщениям агентства Рейтер, верные президенту страны Али Абдулла войска открыли огонь на поражение по субботней демонстрации; убито не менее девяти человек. В Китае, тем временем, началось восстание против захватчиков земель в провинции Гуандун в соответствии с так называемой “политикой либерализации, начатой в 1979 году.”

Однако, несмотря на различия ситуаций в Китае и Йемене, демонстрации представляют собой попытки мирного общества утвердить себя против агрессии государства и для её отражения – политическими средствами.

Государство – это фундаментальная основа для деятельности организованных группировок грабителей и эксплуататоров, контролирующих редкие ресурсы. Оно всегда было таким – не просто признающим свою собственную преступную суть, но драпирующим свою неизменную миссию грабежа и насилия в робу “государственных услуг”. Скупка по дешевке земель, обрабатываемых и поэтому принадлежащих их владельцам в течение поколений – к примеру, малым фермерам – выставляется как акт, одобренный принципами «свободного предпринимательства» и «либерализма». Аналогично, нападения правительственных войск на безоружных граждан защищаются и поощряются под предлогом социального спокойствия и уважения к верховенству закона.

С теми социальными потрясениями и жестокостями, которые доминируют в новостях сегодня, оправдание государства, как института “закона и порядка” выглядит не то чтобы несостоятельно, а просто нелепо. Анархизм – это один из возможных вариантов будущего, единственный называющий постоянные преступления государства своими именами и стремящийся к более добровольной и более человечной организации социальных отношений.

В 1970 году, продвигая более научное понимание анархизма, Джеймс Дж. Мартин утверждал, что было “крайне мало обоснований” идеи анархизма, как “доктрины разрушения.” Мартин объяснил, что “программа тотального отрицания или обструкционизма” на самом деле “крайне слабо связана” с анархизмом, который действительно устанавливает в своей литературе позитивное видение будущего безгосударственного общества.

Индивидуалистический или рыночный анархизм, вопреки надуманным карикатурам, никогда не означал агитацию за погромы или за общество без правил и договоренностей, другими словами – словами Гоббса – за войну всех против всех. Вместо этого он утверждает, что государство втягивает общество в состояние постоянной войны – войны привилегированного меньшинства против производящего большинства.

Протесты, прорывающиеся во всем мире в настоящий момент, являются реакцией, сознательной или нет, на беспорядок, творимый политической властью. Если государство действительно служит для обеспечения закона и порядка, то мы должны задаться вопросом: почему мы живем в мире, в котором существуют такие государства, как Йемен и Китай, и где правят такие люди, как Владимир Путин?

Обычно изображаемые как утописты, одержимые идеей журавля в небе, или как бомбометатели, провоцирующие массовые беспорядки – анархисты на самом деле выступают за общество, где свобода является основополагающим принципом. Конечно, само по себе это не много значит, но не осуществляя агрессию против невинных людей государство просто не может существовать.

Без государства, у нас все равно останется много вопросов, вследствие того, что мы вынуждены иметь дело с логическими абстракциями, такими как справедливость; но мы хотим быть ближе – именно так. И, может быть, достаточно простой надежды, что в новом 2012 году мы прогоним прочь ещё больше систем власти, которые угнетают нас и оскверняют наши сообщества.

Статья впервые опубликована David S. D’Amato, 26 декабря 2011.