О деньгах, картах и территории
Kevin Carson. On Capital, Maps, and Terrain. November 1st, 2023.
На днях я наткнулся на скрин этого классического старого твита Артура Чи:
Каждый раз, когда такое высказывание появляется в социальных сетях, оно неизбежно вызывает огромное количество отзывов типа «рабочие не смогли бы ничего сделать, если бы им пришлось самостоятельно изготавливать запчасти и орудия труда.»
К примеру, в июньском выпуске статей, посвященном дню рождения Адама Смита, Reason опубликовал карикатуру Питера Бааге, на которой призрак Смита подслушивал разговор Карла Маркса и Фридриха Энгельса. В ответна восторженное заявление Энгельса ( дополненное хмурым взглядом и стуком кулака) о том, что « частная собственность непременно будет уничтожена … после чего рабочие сами будут управлять фабриками», озадаченный Смит отвечает: «Будут? Как? Как они будут ремонтировать, расширять и улучшать фабрики? Разве для этого не нужны деньги?»
Недавно на Facebook некто опубликовал мем о рабочем, выпускающем 3000 виджетов в час, но способном купить только три из них на свою почасовую зарплату. Ответами являлись высказывания типа «используйте станок, который стоит 100 тысяч долларов», «завод, строительство которого обошлось в 25 миллионов долларов» и «вы не сможете заработать 3000 в час, не используя чужие станок и фабрику…» Короче, те же самые рефлекторные реакции, которые автоматически появляются в защиту роли «инвестора» в любом таком меме.
Когда вы слушаете, как эти люди говорят о незаменимой роли денег, у вас может сложиться впечатление, что капиталисты на самом деле сами строят машины из денег.
Но на самом деле рабочие «сами изготовляют запчасти и орудия труда» или, по крайней мере, изготовляют запчасти и орудия труда друг у друга. Каждый этап производства, который проходит не только через создание оборудования и фабрики, но и через добычу сырья, – это просто люди, которые воздействуют на материальный мир, применяя свой труд либо к ресурсам, поставляемым природой, либо к продуктам труда друг друга. Деньги инвесторов – это социально оформленное право собственности, которое дает им полномочия координировать и распределять производственные потоки разных групп рабочих, воздействующих на природу.
Сейчас я говорю, что «созданный обществом» не означает – незаконный. Законны ли утверждения документов о владении орудиями труда, запчастями и производственными потоками – это уже совсем другой вопрос. Но даже тогда, когда известно, что претензии законны, это ни в коем случае не изменит того факта, что то, что капиталист или работодатель «предоставляет», равносильно контролю доступа к материальным вещам, произведенным трудом. Иначе говоря, с чисто материальной точки зрения все так, как считает Артур Чи: Это труд на всем протяжении времени.
Защитники капитализма, пытаясь опровергнуть аргументы Чи, ошибочно принимают карту за территорию. Как считают люди, подобные Питеру Бааге, запчасти и орудия труда – это такого рода независимый фактор, полученный из некоего конечного источника, отличного от рабочих. И снова, ничего из того, что они говорят, не меняет основного, действительного материального факта, что все, включая орудия труда, является продуктом воздействия человеческого труда на природу. «Капитал – это всего лишь имущественный иск, дающий право контролировать производство. Если сопоставить территорию и карту, то рабочая сила, воздействующая на сырье – это территория; капитал и все остальные «-измы» – это просто воображаемые карты, наложенные на эту территорию.
Конечно, когда речь идет о вопросе о том, законны ли претензии капиталистической собственности на право координировать производство и получать плату за свои «услуги», у защитников капитализма тоже есть свои аргументы – среди них «воздержание», «ожидание» и «требование времени». Но эти аргументы не выдерживают тщательного анализа.
Показательно, что почти все такие защиты начинаются с предполагаемого мысленного эксперимента какого-нибудь робинзоновского индивидуума, который просто случайно владеет каким-нибудь материалом и нанимает другого парня для работы с ним, или с какой-то имитационной упрощенной теоретической конструкции, которая полностью отделена от настоящей истории капитализма.
Когда мы рассматриваем исторические и институциональные истоки этих бумажных требований передачи материальных ресурсов от одной группы рабочих к другой – мы видим, что они, как и претензии феодального землевладельца на награду за «услуги по предоставлению» и обработке земли, противозаконны и основаны на краже. «Вклад» капиталистов в производство зависит от их способности препятствовать ему – это то, что Торстейн Веблен назвал «капитализированной неэффективностью» – если учесть распределение власти в данном обществе. Богатство на бумаге, благодаря которому они «владеют» орудиями труда, и кредитная система, которая делает их «инвестиции» необходимыми для того, чтобы разные группы рабочих могли передавать друг другу свои нынешние производственные потоки, являются не более законными, чем претензии феодального землевладельца на землю.
Их происхождение и сама концентрированная структура богатства восходят в основном либо к огораживанию, либо к продолжающемуся доныне извлечению экономической ренты из искусственно созданного дефицита и искусственных прав собственности, навязываемых государством. Почти вся крупная прибыль сейчас состоит из незаслуженной экономической ренты того или иного вида. Этот доход включает ренту за отсутствие прав на землю, теперешнее концентрационное владение и распределение которой являются результатом ликвидации общинных прав крестьян и массовой экспроприации их земли. Его частью является монопольная прибыль от владения патентами. И, скорее всего, самое главное, предполагаемая потребность в «капитале», который «инвестор» предоставляет для ведения производства, является оплотом кредитной системы, которая рассматривает деньги и кредит как вещи, а не как простые механизмы учета для координации производственных потоков.
Выдвигая аргументы, подобные аргументам Бааге, защитники, которые пытаются оправдать капиталистическую собственность и прибыль, также, непреднамеренно, в такой же степени оправдывают системы государственного социализма, подобные бывшему СССР. В советском союзе рабочие не смогли бы ничего произвести без машин и фабрик, принадлежавших государству. Но левая, анархистская и социалистическая критика капиталистической собственности и прибыли в такой же степени применима и к собственности при государственном социализме, и к контролю. Фабрика и оборудование при любой системе – будь то корпоративный капитализм или государственный социализм – на деле создаются рабочими, использующими продукты природы.
В конце концов, мы должны отменить все искусственные права собственности, искусственный дефицит и другие институциональные притязания, которые обеспечивают привилегированный класс людей вещами, фактически произведенными трудом других, и на их месте создать общество, в котором все смогут наслаждаться плодами наших общих усилий и интеллекта, действуя на основе бесплатных даров природы.
Нет, труд создал ваш Айфон. Труд создает вещи при любом –изме. –Измы просто определяют то, кому платят.