Заметка о Вольтарине де Клер

«Ах, однажды непоколебимо стоять на краю этой темной пропасти страстей и желаний, однажды, наконец, направить смелый, прямолинейный взгляд вниз, в вулканическое Я, один раз, и в этот раз, и в этот раз навсегда не подчиняться приказу укрыться и сбежать от знания этой пропасти, - нет, она будет шипеть и кипеть на нас, если захочет, и будет заставлять нас корчиться и дрожать от её силы!

Раз и навсегда нужно осознать, что человек - это не кучка хорошо отрегулированных небольших причин, связанных в лобовой части мозга, которые нужно проповедовать и держать в порядке с максимами тетради или перемещать и останавливать силлогизмом, но бездонная, бездонная глубина всех странных ощущений, раскачивающее море чувств, где когда-либо охватывают сильные бури необъяснимой ненависти и ярости, невидимые искривления разочарования, слабые приливы подлости, дрожи и вздрагивания любви, которые ведут к безумию и не поддаются контролю, голодны и значимы, что поразило моё внутреннее ухо, прислушивающееся, как будто вся печаль моря и плач великих сосновых лесов Севера собрались вместе, чтобы плакать там в этой тишине, слышимой для вас одной.

Заглянуть туда, узнать тьму, полночь, мертвых в себе, почувствовать джунгли и зверя внутри, - и болото, и слизь, и пустыню отчаяния сердца - увидеть, знать, чувствовать до крайности, - а потом посмотреть на собеседника, сидящего напротив в трамвае, такого приличного, хорошо причесанного, смазливого и удивленного, что скрывается под обычной маской, - чтобы изобразить душу в нем, где где-то далеко внизу есть узкая галерея, наталкивающаяся на вашу собственную - представляющую боль, которая мучает его до кончиков пальцев, возможно, пока он носит это безмятежную маску - понять, как он тоже вздрагивает от себя, корчится от внутренней боли и бежит из лавы своего сердца, не осмеливаясь увидеть себя, - почтительно отойти от Врат Самости самого простого, самого бесперспективного существа, даже от самых испорченных преступников, потому что каждый знает, что ничтожный преступник сам по себе избавляется от всякого осуждения (сколько еще испытаний и приговоров), потому что человек знает, из чего он состоит, и ни в чем ни на минуту не отходит в своих суждениях, поскольку это всё в нём самом, - это и есть анархизм.

Для меня это многое значит.

И затем, чтобы повернуть в облачную, звездную, небесную сферы, и пусть мечты обрушатся на одного - больше не испуганного внешними силами любого порядка - не признающего ничего превосходящего себя - живопись, живопись бесконечных картин, создание неслыханных симфоний, которые поют звуки снов для вас в одиночку, выражая сочувствие к тупым скотам как равным братьям, целуя цветы, как это было, когда ребенок, позволяя себе выйти на свободу, выходит за пределы того, что страх и обычай называют «возможным» - это тоже может означать анархизм, если вы осмелитесь применить на себе.

И если вы когда-нибудь сделаете это - сидя за рабочим столом, вы увидите превосходящую славу, какую-то картину того золотого времени, когда на земле не будет ни тюрем, ни голода, ни бездомности, ни обвинений, ни судов, и сердца людей откроются, как отпечатанные листья дневника, и станут откровенными и бесстрашными. Но помните: смотря на своего соседа, который постоянно ругается и плохо пахнет, - вы просто не узнали его изнутри, его самость, его душу.

Он тоже мог бы мечтать, если бы от него оторвалось иго обычая, закона и догмы. Даже сейчас вы не знаете, что слепая, связанная, неподвижная куколка работает там, чтобы приготовить свое крылатое существо.

Анархизм означает свободу души и тела - в каждом устремлении, в каждом росте».

Анархизм, 1901, «Свободное общество», 13 октября 1901 - Вольтерин де Клер.