Почему я волюнтарист

Волюнтаризм легко понять. Он говорит, что любое взаимодействие между людьми должно быть добровольным, т. е. без агрессии. Это Айн Рэнд без психологического давления, нетерпимости и натянутого поддельного этатизма. Это анархо-капитализм, без всякого намека на государственный капитализм. Это анархизм свободного рынка. Это левая либертарная идея. Это полная свобода… плюс любовь, Ганди, Мартин Лютер Кинг и многое другое. Волюнтаризм — это квинтэссенция свободы, с широким диапазоном идей и влияний.

Соответствие с моими убеждениями

Волюнтаризм является политической философией, которую я по преимуществу соотношу с концептуальной сущностью моих убеждений:

в первую очередь, концентрация на самосовершенствовании, т.е. внутренний активизм.

то, что жизненная основа государства — видимость его законности, которой мы можем положить конец через гражданское неповиновение и отзыв согласия.

акцент на образовании, прямом действии и другой ненасильственной тактике во внешних проявлениях активизма.

признание того, что государство — это агрессия и чтобы быть последовательным в принципах, никогда нельзя участвовать в делах государства, включая его выборы.

это не пацифизм. Другими словами, я оставляю за собой право на самооборону.

Волюнтаризм - это НЕ пацифизм.

Когда я вижу хороших, принципиальных людей, как Майк Гогулски, определенно дистанцирующих себя от волюнтаризма ("Почему я не волюнтарист", 17 сентября, nostate.com), я вижу, что кое-что понято неправильно. Майк утверждает, что волюнтаристский акцент на ненасильственной тактике противоречит его личной готовности применить силу при самообороне. Но это не противоречие. Волюнтаризм — не пацифизм. Волюнтаристы одобряют только добровольные взаимодействия с другими людьми. Однако, если другой человек пытается применить силу против нас, мы (многие из нас, по крайней мере) не исключаем использование силы для самообороны.

Ответственность за защиту собственной жизни

Я, например, определяю тесно связанным с волюнтаризмом моё хобби — огнестрельное оружие, и я открыто ношу его всюду. Я уверен, что в один прекрасный день кто-то, в силу своих агрессивных действий, заставит меня сделать выбор между своей жизнью, или жизнью любимого человека, и жизнью агрессора. Я, не сомневаясь, выберу первое. Это самооборона. Следствием права на жизнь является обязанность защищать ее. Я не жду от своего соседа, что он будет кормить, одевать, обеспечивать жильём, лечить или развлекать меня за свой счет, и я также не жду, что он возьмёт на себя защиту моей жизни .

Что отличает волюнтариста от не-волюнтариста?

Решение не изыскивать возможности для насилия, при самообороне или в других, является одним критическим фактором, который отличает волюнтаристов от не-волюнтаристов. Если наступит день, когда ненасильственная тактика (или моя способность использовать её) будет исчерпана, то в этот же момент я окажусь вместе с Майком, осуществляя своё право на самооборону. Но я закончу осуществлять его сразу же, как только я смогу это сделать. То, что разделяет Майка и меня — просто нюанс.

Давайте начнём работу – и искать реальные разногласия

Вместо того, чтобы обсуждать нюансы, давайте начнём работу с целью обнаружения возможностей сотрудничества в том, чтобы расширить пространство свободы во всем мире, мирно – но всегда с огнестрельным оружием на наших бедрах, артикулируя это или нет.

Оригинал: http://www.nostate.com/3104/why-i-am-not-specifically-a-voluntaryist/

Это был ответ на Why I am not specifically a voluntaryist (http://www.nostate.com/3104/why-i-am-not-specifically-a-voluntaryist/):

ПОЧЕМУ Я НЕ ВОЛЮНТАРИСТ Майка Гогулски:

Возможно это — не что иное как каламбур в определениях, но…

Карл Уотнер, который вёл voluntyarist.com в течение долгих лет, даёт следующее определение того, кто такие волюнтаристы, итак:

Волюнтаристы — сторонники неполитических, ненасильственных стратегий достижения свободного общества.

Карл проделал удивительную работу по сбору и публикации анархической литературы. Те знания, которые я получил, и которыми воспользовались другие благодаря его работе — в качестве автора и архивариуса— не поддается исчислению. Карл — один из хороших парней. Один из парней, каких я рассчитываю встретить на правой стороне баррикад, встречая революцию. Я люблю Карла Уотнера.

Однако, я не могу не придираться к этому определению. Я, естественно, предпочитаю ненасильственные стратегии для достижения свободного общества (и политические, конечно, никогда не будут приемлемыми). Но я не собираюсь исключать стратегии, включающие насилие, кровь и смерть для достижения цели, если такие окажутся существенно важными.

Возможно это не то, что Карл подразумевает в своём определении. Возможно предпочтение пропаганды для него не устраняет другие пути. Но я читал и это определение, и слова многих других называющих себя волюнтаристами, и вижу обязательство к отказу от насилия прежде всего.

Я не настолько привержен этому принципу.

На самом деле я не защищаю стратегии как таковые. Я хочу конечных результатов. Конечно, я вполне понимаю, что цели не оправдывают средств. Но когда каждый признает, что миром управляют преступные группировки, нужно принять во внимание все возможные действия для устранения преступлений и преступников.

Если достижение свободного общества должно потребовать, чтобы миллион истекающих кровью голов тиранов-истязателей, омерзительных диктаторов, пособничающих им политиканов, генералов-садистов, полицейских с их привилегиями, преступных солдат и психически больных безответственных "исполнителей" были подняты на пиках, чтобы окружить сады свободных городов, дайте мне роль палача, поскольку я не буду выдумывать сферических коней в вакууме, устраняясь от собственного участия в его наступлении.

Понятно, что ни вы, ни я, не сталкивались когда-либо с таким выбором. Но мы должны быть готовы, чтобы, если факты подведут нас к этому, знать, что нам делать.

А вы?

Перевод: анархист Иванов, cypherpunks01, S.ANCAP