Зелёные либертарианцы: экология против экономики?

Есть ли связь или противоречие между теми, кто принадлежит к защитникам природы, либералами или консерваторами? Другими словами, существует ли конфликт между экологией и экономикой?

Во-первых, я называю себя "зелёным либертатианцем", что некоторые сочтут сочетанием несочетаемого. В конце концов, «зелёные» – это сентиментальные любители деревьев, которые борются против труда человека во имя спасения сов и всевозможных ползучих гадов. Либертарианцы же ратуют за то, чтобы крупные компании могли свободно грабить и загрязнять окружающую среду с целью эксплуатации населения и получения грязной прибыли. Как можно примирить такие разные позиции?

Прежде всего, не навреди

Для начала было бы неплохо, если бы правительство прекратило субсидировать программы, которые разрушают окружающую среду: вырубку национальных лесопарков, сахарную политику, которая влетает в копеечку потребителю и финансирует процесс загрязнения Эверглейдс и т.п. Эта проблема не нова.

Деятельность REA (ведомства электрификации сельского хозяйства США) началась в 30-х годах 20 века как либеральная программа оборудования сельской местности в Америке электричеством, в то время как энергетическим компаниям было невыгодно протягивать линии электропередач до ферм, удалённых друг от друга на большие расстояния. Либералы считали, что помогают простым фермерам, которых в противном случае "Великий энергетический бизнес" обошёл бы стороной. На практике электричество, добывавшееся, в основном, из угля на удалённых энергетических станциях, заменило энергию солнца и ветра. Помните все те старые ветряные мельницы, которыми была усеяна сельская местность в 30-е годы? Рузвельт уничтожил их!
Правда и то, что вложения в электроэнергию повысило продуктивность сельского хозяйства. Оказалось даже, что переизбыток продукции стал самой большой проблемой фермеров: государство вскоре начало покупать излишки зерна и сыра про запас. REA и дальше продолжает свою деятельность, хотя прошло уже много времени с тех пор, как его миссия — провести электричество в сельскую Америку — была завершена.

Существует множество других наглядных примеров. Тенденция преувеличивать значимость машин (на уровне государства, штата или города) является причиной некоторых самых серьёзных экологических проблем.

Вода и «зелёная» экономика

В четверг, 15 февраля 1996 года, Wall Street Journal опубликовал статью, интересную для всех, кто беспокоится о вопросе соотношения окружающей среды и экономики. Статья напечатана в разделе экономики под заголовком «Электронная торговля правами на воду». В ней говорится, что, начиная со следующего месяца, самая крупная водная организация в стране, Westlands Water District, находящаяся в Калифорнийской долине, будет вести рыночную торговлю правами на воду.

Торговля будет проводиться «в электронном виде», и что бы это ни значило, важно то, что предложения и потребности рынка придут на смену федеральной поддержке распределения воды, в основном материально успешным фермерам. Эта система фаворитизма привела к растрате водных ресурсов, поблажкам богатым со стороны государства, а также к экологическому разрушению. Данный шаг мог бы стать важным в процессе возрождения движения «Зелёные ножницы».

Основа этой идеи изложена в эссе «Цена и загрязнение». Несмотря на массу разногласий в отношении того, как установить баланс, в то время, как эксплуатация окружающей среды приносит доход и выгоду огромному числу людей, нам следует принять значительно более правильное решение по вопросу остановки программ, требующих вклада государства в разрушение окружающей среды в пользу ограниченного числа богатых людей, связанных одними политическими убеждениями.

Либертарианец не на 100%

Всё выше сказанное свидетельствует о моей либертарианской ориентации: однако я не «чистый» либертарианец. В своём экстремальном проявлении, либертарианство сводится к своего рода анархистской философии, которую я наблюдал только у крайних левых. Перед выборами 1992 года я слушал речь и общался с кандидатом-либертарианцем Андре Марроу. А в этом году я слушал выступление Гэрри Брауни в Мэдисоне. До распада СССР мне бы в голову не пришло голосовать за либертарианцев, поскольку их внешняя политика и стратегия национальной защиты были совершенно нереалистичны. Сегодня либертарианская платформа становится более обоснованной. Но остаются некоторые моменты, которые они просто не осознают.

Андре Марроу ясно сказал о либертарианцах: «Мы другие. Демократы хотят быть вам матерью, республиканцы претендуют на роль отца, а либертарианцы хотят — другом. Левые желают, чтобы вы поступали хорошо (или, по крайней мере, чтобы вы платили налоги государству во имя добра). Правые хотят заставить вас быть хорошими. Либертарианцы же говорят: «Будь самим собой, и делай то, что ты делаешь (следуя простым определённым правилам)» и т.д.
Они не принадлежат ни правым, ни левым, они как бы над всеми (в другом измерении).

В действительности же, их привлекают многих из тех, кто разочаровался в традиционной идеологии левых и правых. Но, кажется, среди таких больше бывших республиканцев (недовольных взглядами на проблемы абортов, прав христиан или борьбы с наркотиками), чем бывших демократов (не согласных с высокими налогами, работой узконаправленных групп или мерами против наркотиков).

А если вспомнить «мистера консерватора» Голдвотера, то оказывается, что Барри выступал и выступает в защиту абортов, наличия представителей сексуальных меньшинств в армии и т.д. Его обвиняли в принадлежности к крайне правым. И всё же: что это значит?

Андре Марроу — очень проницательный человек. Вспомните, как в 1992 году я предложил, что, поскольку бывшие Советы находились на грани нищеты и голода, обладая ядерным оружием, почему бы США не предложить выкупить их боеголовки? Марроу сказал тогда, что это блестящая идея, и если его выберут президентом, он назначит меня организатором переговоров. Как вы знаете, он тогда проиграл выборы, и ничего в этом направлении не было сделано.

Безопасность других?

Однажды Марроу рассказал, что он большой любитель исполнять фигуры высшего пилотажа на своём маленьком самолете. Он любит рисковать, и это в равной мере относится к его работе. Мне это нравится. Но я считаю, что у него существует ответственность, и в первую очередь, закон должен требовать, чтобы он не проделывал свои трюки над плотно населёнными городами. Этот пример проводит наглядную аналогию с недостатками современной либертарианской доктрины, когда в стране нет внешней угрозы. Профилактика лучше лечения, другими словами, не ждите, когда гром грянет, если это можно предотвратить. Самолёты падают, так зачем же подвергать опасности жизни людей, живущих на земле?!

Такой же пример хорошо применим к вопросам об ограничении скорости автомобиля и контроле огнестрельного оружия.

Официальная либертарианская доктрина выступает и против того, и против другого. Но здравый смысл призывает, в некоторой степени, соглашаться с обоими ограничениями. На мой взгляд, это вопрос для законодателей, а не для теоретиков. Слишком жёсткой мерой будет запретить фигуры высшего пилотажа только потому, что авиакатастрофа над пустыней или кукурузным полем может убить фермера или туриста или повредить урожай. В этих случаях поможет страховка. А вот высший пилотаж над населёнными пунктами слишком опасен.

Злоупотребление нормами скорости, на мой взгляд, имело место, когда верхний предел был определён 55 миль/час, якобы с целью «экономии топлива». Единственным поводом для ограничения скорости должна являться безопасность. Вы желаете экономить топливо? Это легко организовать, если заставить водителей платить полную стоимость за использованное горючее.

Джим Блэр

Переводила Елена Мокеева по заказу Информационного комитета «Либертарианской партии России»
Отредактировал: Артём Чернышёв