Треугольник русской литературы

Если бы меня читали профессиональные литературоведы, или хотя бы учителя русского, они бы скушали меня с потрохами, и были бы правы. Подобно всем дилетантам, я обожаю рассуждать о вещах, в которых, если говорить по правде, ничего не смыслю; вещи же, в которых я что-то понимаю, я предпочитаю в своих рассуждениях не охватывать, понимая всю непрочность моей мысли в таковых. Так что давайте сегодня порассуждаем о литературе.

Я придумал интересный инструмент литературоведения. Не исключаю, что он уже кем-то давно придуман, но в школе я его не проходил, и в лекциях Быкова не услышал, а было бы не лишне. Ибо этот инструмент здорово помогает понять как литературу, так и искусство вообще. Некоторым людям, вроде меня, жизненно необходимо всё на свете упростить и разложить по полочкам, тогда мы обретаем иллюзию понимания, и нам хорошо. Вот это как раз про упрощение.

Очень часто бывает так, что нечто тяготеет к трем противостоящим полюсам. К примеру: лебедь, рак, щука. Или: быстро, дешево, качественно. Вы можете выбрать одно из трех, два из трех или балансировать между. Думаю, что в литературе присутствует подобное: писатель может тяготеть в своем творчестве к одному из трех полюсов: точность жизнеописания, глубина мысли или красота языка.

Пояснить, что я имею ввиду, лучше всего на живом примере русской классической литературы золотого века. Все её проходили в школе, и что-то читали. Вот это явление из русского национального культурного контекста мы и разберем.

Домашнее задание

• Возьмите бумагу и нарисуйте правильный треугольник. Одну вершину обозначьте «Глубина», вторую «Точность» а третью «Стиль». Представьте, что у вас есть множество объектов, обладающих этими свойствами в неравных пропорциях. Чем больше пропорция «Стиля», тем ближе этот объект будет расположен на вашем рисунке к вершине «Стиль». По мере прочтения дальнейшего текста поместите на ваш треугольник писателей, о которых будет идти речь. Так вы точнее поймете суть треугольных диаграмм — или закроете в негодовании всю эту чушь и забудете о ней.

Для работы с треугольником нам потребуется ввести базис. Эталон. Обозначить персоналии, на которых мы будем равняться, и по которым мы будем выверять всё остальное культурное пространство. И первым на наш треугольник будет помещен Александр «Наше всё» Сергеевич Пушкин.

Важно понимать, что принадлежность писателя одному полюсу вовсе не означает, что в других отношениях он был совершенно бездарен. Пушкин был хорошим, скажем так, описателем реалий, в которых он жил, и нельзя сказать, что его творчество было поверхностно и лишено глубины. Тут дело именно в пропорции. Думаю, все согласятся, что именно в плане точности ритма, выразительности, красоты языка поэзии и легкости прозы Пушкин был гениален, и это его основопологающее литературное качество. И поскольку в стилистическом отношении солнце русской поэзии никем, определенно, переплюнутно быть не может, мы поместим Сергеевича в  верхний угол, «Стиль», как эталонного стилиста русской литературы.

Следующий угол — «Глубина». Русскую литературу не даром считают философской — можно сказать, что в России и не было никакой философии, не сплетенной с литературой. И здесь эталоном будет:

Что сказать о Достоевском? Ну, во первых, он писал плохо. То, что эпилепсоидную графоманию Достоевского называют литературой происходит, скажем так, по инерции. Отвратительный, невыносимый язык. Длинные путанные рассуждения персонажей. Полифония текста? Нет, не слышали. В плане стилистическом Федора Михайловича смешно и сравнивать с другими упомятными сегодня персоналиями — проиграет. Дальше — живоописание. Достоевскому в его литературе, прямо скажем, мало был интересен мир вокруг. Всё, что его интересовало — душа человеческая, причем, желательно, душа изломанная, в разладе с миром и с самим собой.

Что же я о таком крупном писателе, и всё плохое да плохое говорю? А всё просто. Гений Достоевского заключался не в стиле или описании русской жизни. Он заключался в глубине анализа души человека. Эта величина — глубина — настолько превалирует в его творчестве, что даже если бы все остальные, кто ни есть из писавших на русском языке, писали исключительно фельетоны, русский язык всё равно бы считался языком глубокой философской мысли. Вот так велик Достоевский. И поэтому мы изберем его в роли эталона в угол «Глубина» нашего треугольника.

Но русский язык хорош не только философской тонкостью или красотой рифмы. Точно ухватить какую-то деталь мира вокруг, подобно художнику схватить оттенок неба, земли и характера, показать, чем живут люди, о чем они думают — для всего этого нужна точность. Пушкин не обладал склонностью к особой точности описания — ну, разве что, за исключением описания чувств и всего поэтического. Его величайшие произведения — сказки, и я не только про «Руслана и Людмилу», но и про «Капитанскую дочку» и «Евгения Онегина» — совершенно сказочные по своей структуре произведения. Достоевский тем более не был хорошим описателем чего-либо, кроме психических заболевания. Точность тяготеет не к стихам, и не к тяжелым романам. Это легкая, короткая форма — рассказы, пьесы, когда в малый текст нужно ухватить суть. И величайший драмматург у нас, конечно

Кто-то сказал, что по рассказам Чехова можно точно восстановить быт и характер в русской губернии его времени. Вот это и есть точность описания. Мы направим Антона Павловича в левый угол в качестве эталона «Точности»

Система координат уже почти построена, но неплохо было бы потренироваться ещё на ком-то. Думаю, можно, для ясности, поместить ещё кого-нибудь из классики вблизи к сторонам треугольника. Близость к стороне означает, что писатель в своем творчестве балансировал между двумя полюсами, и достиг в этом балансе выдающегося литературного успеха, но третий полюс был затронут им остаточно, в малой мере.

Для стороны не-точности мы возьмем:

Удивительно, но всю свою жизнь Михаил Юрьевич писал одного героя — того самого, героя нашего времени. Это мятежный дух, не находящий в себе покоя, возможно демон, или дикарь, или офицер на Кавказе. В общем, это сам Лермонтов. И он выписал этого героя с удивительной красотой и глубиной — но всё остальное, что есть вокруг героя, его, по-видимому, не особо интересовало.

В роли анти-глубины выступит Николай Васильевич Гоголь.

Я очень люблю Гоголя (примерно так же, как не люблю Достоевского). Это, в общем, мой любимый русский писатель, не считая Булгакова. И должен признать, что Гоголь красивым, легким и богатым языком писал о: вороватых чиновниках, жулике-скупщике документов на умерших крестьян, хохлах, крадущих друг-у-друга колбасу и боящихся ведьмы, мелком чиновнике, у которого украли одежду и — мое любимое — носе, ушедшем от человека. В общем, сатира, бытоописание и немного социальных проблем — в этом весь Гоголь.

Для анти-стиля возьмем самого тяжеловестного классика

Думаю, все мы согласимся, что язык не был сильной стороной Льва Николаевича. Длинные, путанные предложения, кое-где на французском, витиеватая мысль. А ценим мы его за точность, масштаб и философскую глубину.

Наконец, надо бы найти в русской классике такого человека, который не тяготеет ни к одному полюсу, а у которого всё гармонично. Эту задачу можно решить разными путями, но я выберу любимого многими романиста, Ивана Сергеевича Тургенева

Тургенева нельзя упрекнуть ни в остутствии глубины мысли, ни в плохом языке, ни в пренебреженнии точностью описания мира, и нельзя сказать, что бы он в чем-то настолько потрясающе преуспел, что это качество выделяется у него значительно сильнее остальных. Пожалуй, главная черта его творчества — своего рода литературный баланс и гармония.

Домашнее задание.

• Мы упомянули лишь малую часть из всего корпуса русских писателей, даже если брать только звезд первой величины. Проанализируйте творчество других писателей и поэтов. Как насчет, например Некрасова? К каким полюсам, по вашему, тяготеет его творчество?

• Русская литература взята лишь для примера. Попробуйте, скажем, взять французскую или немецкую классику, и нарисовать треугольник для неё. Какие там выявтся эталоны и тенденции? А что на счет кинематографа? Будут ли в нем оси такими же, как в литературе, или будут отличаться?