Не нужен переводчик, чтобы понять ребенка

Попасть совершенно спонтанно на кинособытие сентября - "Золотой единорог", может только человек увлеченный. Кого не смущает возрастное ограничение 16+, иностранные фильмы о России и аннотация. Это относится к фильму "Переводчик" - привет из Кубы и Канады!

***

В последнем говорилось, что зрителей ждёт история о трудном промежутке (несколько недель) жизни профессора русского и языка и литературы Малина. Он берётся за дипломатическую миссию - наладить связь с кубинскими врачами и советскими детьми, пострадавшими после Чернобыля.

Сама тема отношений людей разных наций, их сплочение вокруг тяжелого случая - борьбы за жизнь облучившихся взрослых и детей - уже делает фильм перед началом тяжёлым.

1989 год. Доверительные отношения СССР и Кубы строились только на обмене нефти и сахара, но и на взаимопомощи, как социалистическим лагерям.

Главный герой раскатывает на золотистых “жигулях”, счастлив в браке и растит подвижного сына Хави. И поглощён мечтой закончить диссертацию. Такая возможность у него появляется после прибытия Горбачева на Кубу. Вместе с советским руководителем на кубинскую землю ступила группа пораженных радиацией в 1986. Почему-то посольство не подыскало переводчиков из дипломатов, поэтому эту работу обязали делать преподавателей из ближайшего Гаванского университета. Как на радость, там имелся факультет русского языка и литературы, откуда заимствовали пятерых специалистов, включая Малина. Их освобождают от занятий и приставляют к ближайшей больнице, которая станет временным убежищем, пока не закончат строительство другой больницы специально для онкобольных. График работы тоже меняется - теперь вставать к ночи и ложиться в восемь утра. Для молодого преподавателя меняется все представление о такого рода трагедиях. Он стал переводчиком для детской группы, самой тяжёлой для него, как для отца.

Тяжесть такой работы впервые показана, когда зритель видит страдания Стаси, девочки с пораженными органами и отчаянный взгляд её матери, которая вслушивается в каждой переводимое Малином слово врача. Бегство не кажется герою чем-то постыдным, он просто не видит себя среди мучений и болезней. Поэтому он спокойно принимается за свою научную работу, но не тут то было — возвращение неминуемо.

Любимое время для детишек, скучающих в четырёх стенах затхлой постройки - это час сказок. Профессор читал им народные кубинские сказки, на которых вырос. Постепенно он узнавал интересы детей. Один любит космос (“мой маленький космонавт"), кто-то скучает по вкусу голубцов, а кому-то просто осточертело сидеть изолированным. Ослабленный иммунитет последнего, Алексея, поддерживается лекарствами, и любой контакт вне бокса смертелен.

Состояние ребенка, которому в школьном возрасте наоборот нужно больше времени проводить с ровесниками, не оставило безучастным Малина. Он каждую смену посещает этого молчаливого мальчика и пытается наладить контакт. Ключик к сердцу ребенка найден - не хочешь говорить, рисуй, пиши, складывай аппликацию. Главное - откройся переводчику! И вот ребёнок открылся - со слезами на глазах, с мелко дрожащей нижней губой он описывает рисунок со всеми подробностями.

Медсестра Гладис, с которой он делит всю тяжбу работы с детьми, сначала не понимает растерянности Малина. Но один момент перевернул всё, и из безэмоциональной сестры милосердия в кристально чистой шляпке, превращается в надломленную женщину, потерявшую выдержку и рыдающую в каморке больницы, чтобы, не дай Бог, кто-то увидел её слабость. До такого упаднического состояния доходит и Малин. Обоих подкосила судьба того самого Алексея.

Его рисунок, посвященный самому страшному — взрыву на Чернобыльской станции - из-за чего глаза мальчика теперь навсегда сохраняют блеклость и пустоту, наконец полностью раскрывают трагедию. Особенно если понимать исход его сюжетной линии в фильме — смерть от отека легких.

Такой плачевный итог от "черной пыли, спускающейся на нас" понимают врачи. О нём бояться думать родители, некоторые из которых готовы день за днём "заливать глаза" водкой и ругать своих детей за за крики боли во время действий врачей.

"Замолчи, хватит кричать!", - хотелось врезать этой дамочке, орущей это своей дочери, которую еле откачали. Даже спокойный Малин, смог поставить буйную даму, и не чувствовал к ней ничего кроме презрения. "Вы были с ней, но не знали её", - хлестко и по делу. Малин знал, что говорил. В отличие от мамаши-алкоголички он оставался внимательным ко всем больным детям.

Интересна интерпретирована тема искусства. Здесь оно кажется не только объектом, который можно купить за несколько тысяч долларов. "Эти картины моя жизнь. Если ты не читаешь их, значит ты не читаешь меня", - они выражают человека. Герой ошибся, когда сказал, что они не спасают жизни. Постепенно он к этому приходит, когда дети ему доверились и хотели рассказать больше о себе через творчество. Жена «встала в позу». Можно понять женщину, нескандальную и всё понимающую, которая однако не находит объяснение поведению мужа, который сначала жаловался на навязанную детскую группу, а потом переводит для детей сказки, собирает их рисунки и поделки и сшивает вручную их в отдельную папку. Но к финалу она увидит детские рисунки, и, держась за округлый живот, прочувствует интерпретацию “галереи Малика and дети Советов”.

Понятно, что времени на свою семью - беременную жену и маленького сына - у переводчика не хватает. В глазах героя постоянно читается сравнение своего Хави и "своего"Алексея. Здоровый ребёнок, носящийся с мячом по веранде и больной ребёнок, несуществующий без кондиционера (защиты от бактерий) и градусника под мышкой. Выбор сделан - в приоритете ребенка из СССР. А своего ребёнка оставляет один на один с мультиками по телевизору, и идёт на уже привычное дежурство.

В глазах ребенка: мама на открытии новомодной выставке, где люди увлечены содержимым фуршетных столов, чем полотнами, а папа мчит на скрипучем велосипеде, вместо привычного автомобиля, в больницу. Тут история кризиса одной семьи показана как неделимая часть истории крушения отношений Кубы и СССР. "Горбачев заигрывает с капитализмом", - политика непонятная ребёнку, но отнимающая у него возможность засыпать сытым и не давиться кашей из кукурузной муки. Трещит дипломатия - трещит благополучие кубинского народа (пустеют полки, не выплачиваются облигации, заканчивается бензин). Поэтому люди голодные не до современного искусства, а до бесплатных угощений.

Продолжает трещать и семья кубинского профессора. И лопается в тот момент, когда ребёнок ощущает себя одиноким при живых родителях. Каждый занят собой и своими проблемами, а ребёнок, за плечами которого рюкзачок, летает от мамы к папе и наоборот. Заботишься о больных детях, которым это нужно здесь и се��час, не теряешь связь с собственным. Хорошо, что герой это понимает, и торопится наладить отношения с семьёй (хотя супруги и мирятся, но брак будет расторгнут).

Ты до самого конца надеешься, что радуга, бьющая в небо на рисунке - символ надежды на выздоровление и счастливый финал для ребёнка. Но реальность требуется кардинального реализма, где, не как по Достоевскому, "счастье всего мира не стоит ... слезы на щеке ... ребёнка". Радуга - это смертельно опасная радиация, и ничто иначе, которая не жалеет даже детей.

А ведь потом эти дети могут снять фильм на реальных событиях и посвятить его своим родителям. Как этот.

Автор: Полина Переверзева