••••
Шарлотта Даниэлла фон Бельфорд
Не спуская глаз с этих надписей и кутаясь в черную шерстяную кофту, Чарли прошёл мимо надгробий, с которых беспечно улыбались его родственники, и остановился у последних двух, вглядываясь в лица. Счастливые лица его родителей, мать - совсем молодая, с задорной улыбкой, ямочками на щеках и собранными в два дурацких хвостика по бокам головы чёрными волосами, и отец - темноволосый, с пронзительным, чуть исподлобья, серьезным взглядом серых глаз, смотрящих будто бы в самую душу. Чарли любил эти фотографии - как ему казалось, они лучше всего отражали личности запечатленных на них. Пусть в его голове сохранилось совсем немного воспоминаний за первые четыре года жизни, образы родителей четко отпечатались в ней. Он помнил мать - беззаботную затейливую хохотушку, что старалась дать ему как можно больше неординарных впечатлений, несмотря на то, как сложно было это устроить в период гонений. Помнил и отца - серьёзного и сдержанного, ни на миг не выпускающего ситуацию из под своего контроля. Отца, что не отказывал себе в шалостях, когда был весел. Отца, что уходил в другую комнату каждый раз, когда был зол, а после извинялся, даже если не успевал и слова лишнего сказать. Всю свою сознательную жизнь Чарли мечтал вспомнить о родителях больше, вспомнить каждую деталь их жизни и бережно хранить эти воспоминания до самой старости. Однако сколько он не старался воспроизвести в голове хоть что-то, в памяти неизбежно всплывала картина, оборвавшая его счастливое детство: мать лежит на спине в их уютной прихожей, а из разверзшихся алых дыр в её груди бесконечно сочится кровь, заливая новый коврик с ежиком, а отец, чья голова теперь походит на бесформенное месиво, сползает на пол по стене, оставляя на полосатых зеленых обоях след из крови вперемешку с частями мозга. Дальше ввоспоминания покрывались непроглядной пеленой. Он помнил лишь невыносимую резкую боль от вгрызающегося в кожу прямо под глазом лезвия, и как очутился в гостиной у дяди Фердинанда с перебинтованой левой стороной лица. Он находил утешение в рассказах деда старых фотооальбомах, задокументировавших всю молодость Генри и Май фон Бельфордов и редких походах на кладбище.
Перешагнув через оградку, он опустился на холодную, еще не прогретую солнцем землю, на которой кое-где еще лежал нерастаявший снег, и вновь уставился на фотографии на безжизненном граните.
— Что бы ты сделал на моем месте, пап?, - почти бесшумно прошептал он.
Закономерно не получив ответа, мальчишка не двинулся с места, оставшись сидеть, погрузившись в свои мысли и не спуская глаз с надгробий.
Из раздумий его вырвал мелодичный женский голос.
Обернувшись, Чарли увидел за своей спиной Шери. Она гордо стояла в своем элегантном пальто, сложив руки на груди и кокетливо улыбаясь брату, а в глазах ее сияла искорка безумия.
— И что ты здесь забыла?, - со вздохом спросил парень.
— То же что и ты, - промурчала красотка, - пришла на могилы.. на могилу к маме.
Она переступила оградку и уселась на землю рядом с Чарли, между надгробиями Шарлотты и Оливера.
— Тебе же все равно на мертвых?
— Умеешь же ты переврать. Моя мама заслуживает памяти.
— Да, поэтому ты даже не взглянула на ее могилу и сидишь настолько далеко от нее, насколько можешь. Не верю, Шер.
— Ну и пожалуйста. Интересно ты, кстати, решаешь реальные проблемы. Когда бунт больше всего нуждается в твоем решении, ты сидишь здесь, - в её голосе звучало явное желание подначить, - Люди на базе ничего не понимают, им страшно, - с наигранной жалостью произнесла она, - А лидер пропадает непонятно где, оставляя их в неведении.
— Мне надо подумать, - прошипел Чарли, - Зачем ты вообще пришла? Достать меня лишний раз?
— Я же сказала, что пришла на могилу к маме, - она непринужденно стянула с надгробной плиты Оливера лежавшую там пачку сигарет, и, вытащив одну, закурила.
— Ты что творишь?!, - Чарли уставился на сестру полным злобы взглядом.
— Могиле все равно, особенно пустой, - пожала плечами Шери, - Да и тебе какое дело?
— Да потому что это уже все грани переходит. Какая разница, есть в могиле тело или нет? Это в любом случае..
— Моему отцу в любом случае было бы все равно, не переживай, - перебила Шери, - Мёртвым не нужны сигареты. Да и узнай он живой, воспринимал бы это примерно так же, как воспринимаю я.
— Хочешь сказать, был такой же тварью, как и ты? Охотно верю, - Чарли скрестил руки на груди, - Да, мёртвым не нужны ни цветы, ни сигареты, ни надгробия. В этом нуждаются живые. И мне плевать хотелось на твоего отца и на все твои теории. Ты в первую очередь пренебрегаешь чувствами человека, принесшего сюда эти сигареты. Человека, которому, очевидно, был дорог твой отец.
— О, Станислав Августович Чумородный простил бы мне этот поступок. Я ему нрааавлюсь, - протянула девушка, жеманно улыбаясь.
— Ты хотела сказать, ему нравится то, что ты из себя перед ним изображаешь? Ибо настоящая твоя личность никому не понравится, в этом я уверен. Откуда ты вообще знаешь, что это Чумородный?
— Больше некому это делать. Тем более я видела у него множество таких пачек. А сам он не курит и никогда не курил.
— Если человек покупает множество пачек сигарет просто ради того, чтобы отнести их на могилу своего друга даже спустя 14 лет после его смерти, его чувствами тем более нельзя пренебрегать, - процедил сквозь зубы Чарли, - а тебе плевать хотелось. Ты относишься к Станиславу Августовичу исключительно как к инструменту для достижения своих целей. Ты так мило с ним общаешься, все делаешь для того, чтобы заполучить его расположение, но на деле тебе абсолютно всё равно на него, как на личность. Ты только что это доказала. Скажи мне, для тебя хоть кто-то имеет значение не на уровне выгоды? Ты ведь даже с отцом своим носишься не потому что скучаешь, а просто из-за того что это интересная загадка и тебе как "великому детективу" хочется докопаться до истины, - он рывком вскочил с места, - Я пойду на могилу дяди Фердинанда, и только попробуй попереться за мной или вообще попасться мне сегодня на глаза, - его рука скользнула на кобуру, - колени прострелю.
Он переступил ограду и быстрым шагом направился к основной дороге, проходящей по центру кладбища, оставив сестру сидеть в одиночестве у надгробных плит. На лице Шери на мгновение появилась искренняя грусть, однако она быстро сменилась привычной кокетливой улыбкой.
— Значит, помощь в расследовании тебе не нужна?, - беззаботно спросила она
— Какая помощь?, - Чарли замер на месте, пока не оборачиваясь.
— Тебе разве не нужно знать, например, откуда у Теодора информация о том, что в день нападения у бунта будет довольно слабая охрана, или, например, о примерной планировке базы. Ты сам должен понимать, что из исполнителей ты этого не вытащишь: они или не посвящены в детали или натренированы не раскрывать ничего даже под пытками. Скорее первое. Я, конечно, может, и не великий детектив, но не забывай о том, где и с кем я работаю.
— Посвящать в это дело людей из St. Adv.... Ты уверена? Вы, наёмники, продажные твари. Любая информация, которая к вам поступает, рано или поздно будет продана тем, кто использует ее против нас.
— Во-первых, политика Adv. гласит, что мы частные детективы, работающие в первую очередь на мирный город и во имя установления справедливости. Торговля информацией ради выгоды крупных организаций официально запрещена, - намеренно монотонно, как будто читая по бумажке, произнесла она, - А если серьезно, какая информация, Чарли? Что ты собрался им сообщать, кроме факта что на нас напали, вида взрывчатки и имен нападавших? Бестолковый параноик. Да, приличная часть штата торгует информацией. А я знаю у кого и как купить ту, что нужна нам, не сев при этом в лужу и не разгласив ровным счетом ничего о внутренней жизни бунта. Ты что, думаешь, они на месте преступления улики собирать будут? Не тот случай. — Ладно ... Действительно. В 8 вечера в шестой переговорной обсудим детали. Вплоть до этого времени - все что я сказал ранее про колени остается в силе. Адьёс.
Он удалился, оставив Шери в одиночестве
Было около половины девятого. Фредди, мурлыкая что-то себе под нос, заваривал кофе на небольшой кухне на втором этаже базы бунта, когда в железную дверь, отделяющую жилую часть этажа от лестничной площадки и коридора, ведущего к переговорным, раздался звонок. Парнишка, все так же что-то напевая и по пути размышляя, кого такого могло сюда занести, чтобы он не знал код от замка, неторопливо направился к двери и осторожно, дабы не задеть стоящего с той стороны, открыл ее. На пороге он увидел хорошо и довольно открыто одетую высокую девушку лет двадцати с изящной фигурой, острыми чертами лица и обрамляющими его волнистыми прядями длинных тёмных волос. В руках она сжимала подарочный пакетик.
— Добрый день, - негромким, чарующим голосом произнесла она. — Здравствуйте.., - неловко пробормотал Фредди.
— Чарли далеко?, - она чуть склонила голову на бок, мило улыбаясь
— Элизабет. Иными словами, его старшая сестрица.
Парнишка попятился назад, широко раскрытыми глазами глядя на собеседницу. Последние несколько лет Чарли не говорил про нее ничего, кроме оскорблений и обвинений в предательстве и связи с организацией Теодора. Подробностей, однако, Фредди не знал. Зато ясно помнил наказ Чарли не связываться с "этой сукой".
— Я не уверен, что вам стоит здесь находиться, - произнес он настолько твёрдо, насколько мог.
— Не беспокойся, я и не собираюсь. Мне просто нужно кое-что передать. Понимаешь, наш дед не знает, что мы с Чарли и Шери не общаемся, мы некогда договорились не нервировать старика нашим разладом. Поэтому когда я заходила, он попросил меня передать вот это, - она указала на пакет, - можешь проверить содержимое, там нет ничего криминального - альбом с фотографиями, который нужен был Шери и круассаны. Давай я оставлю тебе, а ты отнесешь Чарли. Лучше просто скажи, что от деда.
Фредди с недоверием принял пакет из рук девушки.
— Уходите, - холодно произнес он, - Все, что нужно передать, я передам. Он вышел на лестничную площадку, захлопнув дверь и убедившись, что она закрыта, а Элизабет неторопливо начала спускаться вниз по лестнице, направился в сторону переговорных.
Дойдя до двери с номером 6, он робко постучался, а услышав из-за двери мелодичное "кто?", осторожно открыл дверь, заглядывая внутрь.
Чарли с серьезным выражением лица сидел на столе, скрестив руки на груди и пиля взглядом Шери, сидящую рядом на стуле. Увидев вошедшего, он обернулся и фыркнул
— Что надо? Мы же просили не трогать.
— Извини, просто тебе тут передали... От твоего дедушки, - пробормотал Фредди, опустив глаза в пол.
— Вот это повод, чтобы нам мешать, - в голосе Чарли читалось явное раздражение, - Что там?
— О, альбооом, - вмешалась Шери, - оставь здесь на столе. Я о нем просила.
—Хорошо.., - Фредди опустил пакет на стол, - Вот только..
—Фред, - резко перебил его Чарли, - Оставляй и проваливай. У нас важный разговор.
Не вымолвив больше ни слова, парнишка направился к выходу, ошарашенный необыденной агрессией и неосторожностью Бельфордов.