Приезд Ханса Бликса на ЧАЭС, 13 января 1987 года
Утром 12 января 1987 г. позвонили из Министерства энергетики и сообщили, что на следующий день на АЭС приедет генеральный директор МАГАТЭ Ханс Бликс: «Подготовиться, принять, рассказать, показать!»
Мой опыт общения с иностранцами ограничивался двумя годами работы с шеф-инженером югославского завода «Юготурбина-Зульцер» в 1980 и 1981 гг., когда
монтировались аварийные дизель-генераторы этой фирмы для третьего и четвертого энергоблоков Чернобыльской АЭС. Так это же был наш, социалистический иностранец! А здесь надо принимать генерального директора МАГАТЭ и его сотрудников. На электростанции не оказалось никого из знатоков протокола. Да и откуда им взяться? В СССР только Ново-Воронежская АЭС имела опыт общения с иностранцами, поскольку там находился учебный центр, готовивший специалистов для стран братского лагеря. Но, главное, что можно говорить и что можно показывать?
Дело в том, что к массе действовавших ограничений на информацию, которая могла поступать за пределы объектов ядерной энергетики, в 1986 г. добавился список ограничений по чернобыльской тематике. В мае 1986 г. вышло много документов, которыми закрывалась вся информация о дозовых нагрузках. Но генеральный директор МАГАТЭ и его помощники прекрасно понимали, что работать в рамках нормальных дозовых пределов мы не могли. Давать им ложную информацию было бы просто неприлично.
Я позвонил Л.А. Ильину, попросил его совета, как быть, что можно говорить о дозовых нагрузках. Ильин был лаконичен: «С Бликсом приедет A.M. Петросьянц, председатель Государственного комитета СССР по мирному использованию атомной энергии*, и твой министр, Н.Ф. Луконин. Пусть они и отвечают на эти вопросы. Сейчас будет встреча X. Бликса с руководством, я после нее тебе позвоню».
* Кстати, еще один пример советской системы загадок для собственного народа. На самом деле Государственный комитет СССР по мирному использованию атомной энергии был тем же Минсредмашем, но для внешнего пользования. Правда, за рубежом хорошо знали, кто есть кто и что есть что в СССР. Как говорится, «все секрет, но ничего не тайна».
Вечером Ильин действительно позвонил, но мало что добавил нового. Спросил его, а что если мы покажем ему "саркофаг"?» Ильин помолчал, и сказал: «Рискни!»
Позвонил генералу В.П. Бельтюкову, в то время начальнику армейской оперативной группы, и попросил его к утру расчистить дорогу к объекту «Укрытие». Поехали вместе, провели рекогносцировку. Снега море! Генерал поставил задачи штабу, а я дал задание гаражу к утру подготовить два автобуса для поездки к объекту «Укрытие».
Ночью была пурга. Все к утру опять занесло снегом. Узнаем, что X. Бликс не смог
вылететь вечером самолетом из Москвы и едет поездом. У нас появился резерв времени, успели расчистить дорогу и... спрятать всех военных и военную технику. Не знаю зачем, из космоса ведь все видно, но такая была команда.
Встреча на электростанции прошла хорошо, я больше слушал, о чем говорят старшие товарищи, потом проводил X. Бликса на БЩУ первого энергоблока и в машинный зал.
Визит по утвержденной программе закончился, мы вышли на площадь. Сопровождающие торопят — мало времени, X. Бликсу надо успеть в Киев на встречу с В.В. Щербицким. И тут я говорю: «Господин Бликс, если хотите, можем показать Вам "саркофаг"». Кажется, сначала он даже не понял, о чем идет речь. Еще большее изумление отразилось на лице министра. A.M. Петросьянц был невозмутим. Мы сели в автобус и поехали к приготовленной возле «саркофага» площадке. X. Бликс, директор департамента ядерной безопасности МАГАТЭ Морис Розен и я сфотографировались на фоне «саркофага». Говорят, на следующий день эта фотография показывалась во всех теленовостях мира.
В дальнейшем мне пришлось достаточно часто встречаться с X. Бликсом, и он всегда с благодарностью вспоминал тот визит к «саркофагу». Наши меня за эту «выходку» не благодарили, но, спасибо, и не ругали.
Источник: Копчинский Григорий Алексеевич, Штейнберг Николай Александрович «Чернобыль: Как это было. Предупреждение» 2011 г.