Глава 1
Я осознал, что зависим от мыслей о смерти еще в средней школе.
Как же я это понял...? Наверное, однажды ощутил, что жизнь стала скучной и бессмысленной: каждый день — школа, домашние задания, еда. И вдруг, в этом нудном круговороте, меня заинтересовал мир по ту сторону. Тогда я прочитал статью о человеке, который вернулся с того света и рассказал, что видел.
Каково же это на самом деле — зависнуть между жизнью и смертью?
На первый взгляд, я ничем не отличался от обычного мальчика-подростка: только если не такой шумный и немного более зрелый.
Ах, наверное, вы сейчас скажете: "Этот парень обожает Осаму Дазая!" Конечно, никто не может точно знать, был ли он таким же, как и я, но только подумайте… Стоит попробовать один раз и остановиться будет невозможно!
Никакой тревоги — все заботы остаются позади… Я спокойно сел под дверью, а веревка, завязанная на ручке, обвила мою шею.
Я тихо ушел в себя, наслаждаясь процессом. Веревка постепенно затягивалась, и перед глазами наконец возник розовый цвет. Забавно, не правда ли? Это не кроваво-красный или черный — в момент медленной смерти от удушья мир становится розовым.
Некоторые молодые люди любят слушать музыку, курить, съезжать на велосипедах с высоких склонов или кататься на коньках… А я предпочитаю смерть.
Несколько раз я чуть не лишился жизни, потеряв контроль. Веревка туго перетянула шею, ноги в носках скользили по полу, отчего я не мог встать. Розовый цвет постепенно становился серым, и перед глазами начало темнеть, — но нет, боли не последовало. Я услышал странную мелодию.
Это было что-то вроде детского лепета. Звук был настолько тонким, что напоминал жужжание комара.
Не знаю, сколько прошло времени (возможно, всего несколько секунд), но в темноте дважды загорелся белый свет, прямо как вспышка камеры.
Попробую описать это… Вы когда-нибудь проезжали сквозь туннель?
Когда машина покидает темный туннель, свет на выходе мерцает… Такое это было ощущение. Похоже на "Весеннее Цветение Персика": "Сначала дорога узка, но просветление внезапно…"
Если бы узел на моей шее не развязался сам по себе, боюсь, я бы так и остался в плену розового и белого и больше не проснулся.
Пожалуйста, не поймите меня неправильно. Я не из тех, кто устал от жизни. Мне правда нравится этот мир. Кошки, собаки, девочки, мама, папа, чистые окна на кухне... Всё это очень мило, не так ли?
А еще я люблю имитировать повешение, натягивать на голову полиэтиленовый пакет и топиться в ванной... Все это я могу контролировать и не беспокоить окружающих. Резать запястья или прыгать с высоты, не говоря уже о том, чтобы лечь на рельсы, — может навредить не только мне, но и доставить множество хлопот другим.
В конце концов, я не считаю себя кем-то особенным.
Меня зовут Дай Сюэмин, я — обычный студент со средней успеваемостью, характер у меня спокойный, а из хобби — только игры со смертью. Я ненавижу шум и насилие, не переношу современные сериалы, предпочитаю старые фильмы и красоту классического макияжа... Задумайтесь, если заменить "умирать" на "живопись", "классическую музыку" или "баскетбол", то эта самопрезентация сразу станет скучной до отвращения!
Теперь я расскажу о своих проблемах.
Моё увлечение почти избавило меня от всех забот. Независимо от того, какой степени давление я испытывал, стоит мне лишь на мгновение ощутить сладость смерти, как всё беспокойство сразу уходило. Поэтому мои оценки всегда были отличными, а я — в числе лучших в классе. Это радовало моих родителей.
Отец возлагал на меня большие надежды, чем я очень гордился. Мне нравилось, как я сиял в его глазах. Он хотел, чтобы я поехал за границу на летних каникулах второго курса, а если получится — он найдёт возможность отправить меня там учиться.
Что касается "получится", то это зависит от финансов.
Чтобы немного увеличить семейный доход, мы сдали в аренду верхний этаж нашего дома. Мы жили в центре города в многоэтажном доме, который купили в начале девяностых, и, как показала практика, это было мудрое вложение.
Арендная плата разумная, арендодатель доброжелательный, район комфортный для жизни... И вот однажды к нам приехал Сюй Туа.
Ему было около двадцати семи-восьми лет, но выглядел он молодо как студент. Он работал в соседней IT-компании, был холост, на вид довольно приятен, поэтому мама предложила ему каждый вечер ужинать вместе с нами.
С Сюй Туа за столом всегда царила мягкая, приятная атмосфера. Он, словно долгожданный друг, вписался в нашу жизнь так естественно, что кажется, будто мы знакомы уже давно.
Я звал его брат Сюй ¹, а мои родители — малыш Сюй ². Он часто помогал нам чинить компьютеры или настраивать роутеры.
[1] 哥 (gē) — почтительное название (обращение) для старшего лица мужского пола своего поколения; уважаемый старший брат.
[2] 小 (xui) — служит префиксом уменьшительным или ласкательным.
Если бы кто-то не знал, что он всего-лишь наш арендатор, Сюй Туа мог бы сойти даже за моего родного брата.
За ужином отец включал телевизор, и за едой мы слушали новости. На прошлой неделе произошло жестокое убийство с расчленением, а на позапрошлой — еще одно. Исполнение было жестоким, улик у следствия практически не было.
Честно говоря, мы жили в этом районе много лет и никогда не слышали, чтобы подобное происходило поблизости.
Отец открыл пиво и передал брату Сюй одну банку:
— Я знаю, что в центральной части города два года назад нашли расчленённый труп... В последнее время здесь стало слишком опасно. Я всегда говорю, что буду забирать Сюэмина из школы, но ему не хочется.
— Ну, мальчики в его возрасте не любят, когда родители забирают их с занятий.
— Да, именно. Мальчики и должны быть независимыми, — пробормотал отец. — Но иногда занятия заканчиваются поздно, и я переживаю.
— А как насчёт того, чтобы я забирал тебя по пути домой? — спросил меня Сюй Туа. — Я заканчиваю работу примерно в одно с тобой время и иду мимо твоей школы.
Так и порешили. Даже если я заканчивал поздно, он все равно приходил за мной, и мы вместе возвращались домой. А когда одноклассники спрашивали, кто это, я просто говорил — сосед.
Кроме того, возвращаясь с Сюй Туа, мы могли заскочить в магазин за закусками. У нас не было общих интересов: он спрашивал меня только о том, как идёт учёба и какие у меня цели, иногда поднимал вопрос о будущей работе. Но даже такой разговор с Сюй Туа куда приятнее, чем с другими взрослыми, которые отчаянно пытались поддержать беседу, хотя и не понимали, о чем я говорю.
В тот день в магазине он купил для меня курицу и колу. Обычно, прежде чем вернуться, мы кушали в круглосуточном, чтобы не выслушивать мамин нудеж.
Снаружи стемнело, и освещение в магазине было самым ярким в округе. Из-за недавних преступлений жильцы района стали более настороженными и гораздо реже выходили на улицу по вечерам.
Сюй Туа вдруг опустил голову и протянул мне алюминиевую банку, а затем, как бы задумавшись, спросил:
— Сюэмин, тебя в школе обижают?
Я замер, осознав, что он говорит о следах на моей шее.
— Просто рубашка мала, воротник сильно давит, — спокойно ответил я.
Все эти годы именно так я и отвечал родителям. Они не беспокоились, ведь мальчики быстро растут, а одежда, которая годилась год назад, может стать слишком мала уже сегодня.
А еще я старался отращивать волосы немного длиннее, чтобы скрыть следы от веревки.
— Если тебя обижают, просто скажи мне.
— Зачем? Ты сможешь помочь? — усмехнулся я.
Но взгляд Сюй Туа по-прежнему следил за моей шеей. И вдруг я услышал слова, от которых в груди у меня похолодело.
— Это ведь не просто слишком тесный воротник, — тихо сказал он. — Тебя кто-то обижает? Или ты хочешь покончить с собой?
Обычно, в такие моменты человеку всегда хочется метнуть какую-нибудь колкость в ответ, например, сказать: «Это не твое дело», или «Я слишком сильно затянул галстук», или «Это следы от реквизита, когда мы репетировали школьный спектакль…»
Но, возможно, меня просто злило, что кто-то раскрыл мой секрет. Я напрягался, пытаясь разглядеть его, стараясь найти зацепку, уязвимое место, чтобы дать отпор.
Передо мной стоял Сюй Туа, программист из IT-компании. Выглядел он гораздо моложе своих лет: кожа светлая, фигура высокая и спортивная. Он был дружелюбным, чистоплотным, и из-за своей привлекательности многие пожилые женщины в нашем районе интересовались, есть ли у него девушка.
Это было довольно удручающее открытие: Сюй Туа казался таким же обыденным и скучным, как и я сам до того, как познал вкус смерти.
Что-то должно быть… в нем непременно есть что-то, за что я мог бы зацепиться. У каждого свои мрачные маленькие тайны: может, он болен гепатитом? Или же он гей? Любит переодеваться в женскую одежду? У него только одно яйцо…?
Никто не может быть столь безликим — он, безусловно, что-то прячет.
— След у тебя на воротнике — это пятно крови? — решил я сделать свой ход. — На черной ткани не сильно заметны цветные пятна, а эти маленькие капли уже засохли. Я думаю, это кровь. Ты…
Но тут я замялся — кровь с воротника могла быть от носового кровотечения, от кашля, или же от воспаления десен, или даже от драки… Я запутался, не зная, что сказать. На черной рубашке у него действительно было два крошечных пятна, настолько маленьких, что я не мог уверенно сказать, кровь это или что-то другое.
Раздался тихий звон. Он слегка стукнул по банке в моей руке и поставил ее на стол.
Но эта улыбка была странной, словно на пустом лице были наклеены глаза и рот, и ты осознаешь, что под этой маской скрыт только вакуум.
— Как насчет игры? — сказал он. — Сюэмин, давай обменяемся секретами.
— Нет, ты должен играть, — он обнял меня за плечи, отодвигая от выхода из магазина, — Твой секрет должен быть очень интересным. Твой папа — полицейский, и даже он не узнал твою тайну. Если выясню я, мне будет очень приятно.
На улице никого не было, и я не знал, стоит ли сопротивляться или кричать: он повел меня через городской парк, в сторону, противоположную моему дому.
— Когда я впервые пришел к вам, мне показалось, что ты странный ребенок, — тихо сказал он. — Хм... Что нравится обычным мальчикам в твоем возрасте? Футбол, баскетбол, груди девушек, музыкальные группы, физические упражнения, видеоигры, «Форсаж…» Я готовился ко всему, даже к тому, что у хозяев дома слишком шумный ребенок. Но ты совсем не такой, как я себе представлял.
— Нет, мы договаривались обменяться секретами. Ты не можешь просто так спрашивать меня.
Мы незаметно отошли довольно далеко и остановились под мостом — здесь произошло первое убийство.
Сюй Туа положил руку на мое плечо.
— Знаешь, я думал, ты закричишь и оттолкнешь меня. Тебе не страшно?
Я интересовался искренне, потому что, погруженный во мрачные размышления о смерти, я довольно сильно притупил чувство самосохранения. Но слова мои прозвучали немного вызывающе; Сюй Туа вздохнул и повел меня к мосту.
В этот момент я остановился. Мне показалось, что я должен рассказать свой секрет, чтобы разрядить атмосферу — ведь завтра у нас тест по английскому, и мне нужно домой, чтобы сделать домашнее задание.
— Тебя привлекает смерть? — спросил я.
Как только эта фраза слетела с языка, Сюй Туа резко обернулся, обхватил мою шею чем-то тонким, похожим на веревку, и сильно сжал. Его движения были быстрыми и уверенными — все это он провернул меньше, чем за три секунды.