Волшебный поезд господина Оливье
Однажды весной, а точнее это было 14 апреля, Андрей и Соня сидели на вершине насыпи около железной дороги. Трава только-только начала пробиваться, такая зеленая и вкусно пахнущая, а еще сюда доносился аромат цветущей вишни, растущей неподалеку, но ребятам больше нравился запах железнодорожных путей. Он был резким, как нашатырный спирт, и как будто придавал бодрости. Тут не было вокзала, а вот рельсов, шпал и всяких стрелок было много – невдалеке была станция Конотоп, а здесь проходящие поезда разводили на основные и запасные пути. На дальней ветке стояло несколько вагонов электричек с опущенными контактами, чуть ближе потел машинным маслом на зеленых боках дизельный локомотив, а совсем близко к насыпи ждал команды к прибытию на вокзал пассажирский поезд.
Андрей и Соня часто приходили сюда. Они любили смотреть сверху на все эти вагоны и цистерны и фантазировать, кто из них куда идет и зачем, а главное, на каком было бы лучше всего уехать. Андрею было двенадцать лет, а Соне – одиннадцать. Дружили они почти уже год, после того, как скитания их семей после войны привели их в Конотоп. Впрочем, Соня в отличие от Андрея, жившего с мамой, находилась под опекой двоюродной тетки, которую и семьей-то особо не считала. Тетя Света больше была занята поиском себе мужа, чем воспитанием Сони и ее младшей сестренки, а мама Андрея целыми днями пропадала на работе, так что у ребят было полно времени, чтобы бродить по городским закоулкам и окраинам и часами сидеть на железнодорожной насыпи.
Андрей был крепкий и жилистый, небольшого роста даже для своих лет, черноволосый, с непослушной челкой, которую он вечно пытался забросить наверх, а она все равно падала на глаза. Соня же наоборот, вытянулась слишком быстро для своего возраста и теперь была выше своего друга. Совсем недавно она уговорила маму разрешить ей коротко подстричься, и теперь не всякий прохожий смог бы сразу сказать, мальчик перед ним или девочка. Худая и высокая, немного неуклюжая, в новом классе она вечно слышала насмешки и от девочек, и от пацанов. Наверно, поэтому ей и нравилось дружить с Андреем – он никогда не смеялся над ее внешностью, да и вообще смешливостью не отличался. Он был хмурым и серьезным, а она только пыталась такой казаться, а на самом деле могла за одну секунду расхохотаться при виде играющего котенка или расплакаться, заметив раненого голубя.
- А мне Никита написал, что они с родителями останутся в Польше, - лениво сказал Андрей, пожевывая сочную травинку.
- А ты его ждал? – тут же поняла его Соня.
- Да ну, - отмахнулся мальчик. – Пусть живет где хочет. Я и сам не знаю, когда мы в Харьков вернемся. А с Никитой мы и в вотсапе дружить можем.
- Можно конечно, - кивнула Соня. – Но это все равно не то. У меня в Мариуполе была подруга, Кристина. Ее однажды родители увезли на всю зиму в Таиланд…
И тут Соне показалось, что кто-то на нее смотрит. Обернулась – никого. Она пожала плечами и снова повернулась к Андрею.
- Ну чтоб тут не мерзнуть, они не любят снег и холод. И мы с ней три месяца дружили в телеге. А когда она вернулась, уже не смогли дружить.
- Не знаю. Она… как будто чужая какая-то стала. Когда переписывались, все хорошо, а потом я ее увидела, и будто бы ее не знаю. И что ей сказать не знаю, и шутить не получается. Мы еще недельку подружили и потом перестали.
Андрей ничего не ответил. Он не хотел говорить, что с Никитой у него будет не так. Во-первых, он сам был в этом не уверен, а во-вторых, не хотел показывать, что друг ему дорог. Мало ли, она еще подумает, что он какой-то сопливый слабак. А между тем в носу у него все равно предательски защипало при мысли, что он никогда не сможет дружить с Никитой, и он наклонился, чтобы сорвать еще одну травинку, хотя сидя на траве можно было вообще не нагибаться. И все-таки это заняло всего одну секунду, а что делать дальше, чтобы Соня не заметила, как повлажнели его глаза?
И тут, к счастью, нашелся прекрасный повод отвлечь Сонькино внимание.
- Смотри! – крикнул он, взмахнув рукой в сторону одного выходящего из-за поворота железнодорожного пути.
По рельсам полз самый настоящий паровоз. Да еще какой! Не просто замурзанный самовар из старого депо, а великолепный красавец – весь в сверкающих медных кольцах, ручках и клапанах, с красными с белой каймою колесами, с красной же крышей будки машиниста. Он пыхтел белым паром и медленно тащил за собой пяток диковинных вагонов. Они все были словно из какой-то старинной книжки или фильма про давние времена. Ни Андрей, ни Соня никогда не видели такого зрелища и, раскрыв рот, глядели во все глаза, не забыв вынуть смартфоны и прилежно снимать происходящее.
Впрочем, объяснение такому чуду быстро нашлось: на первом же вагоне красовалась огромная, старинными буквами выведенная надпись «Киносъемочная».
- Ну все понятно, - тоном знатока протянул Андрей. – Будут у нас кино про старину снимать.
- Ничего крутого. У меня был друг Вадик, так он снимался в одном фильме в массовке. Давно еще, до войны. И он говорил мне, что на самом деле…
- Андрей, - вдруг шепотом перебила его Соня, не спуская глаз и камеры смартфона с проходящего как раз мимо них паровоза. - Смотри.
Мальчик проследил за ее остолбеневшим взглядом и увидел, что в будке машиниста… никого не было. Поезд ехал сам по себе.
Первая мысль, пришедшая в голову Андрея была: «Авария! Поезд сорвался с тормоза и теперь катится прямо на вокзал! Он всех передавит!» И он уже собрался было вскочить и бежать вперед, чтобы предупредить кого-нибудь из железнодорожников, как вдруг паровоз издал какой-то свист, скрип и лязг и начал останавливаться. Сам!
Как раз в это время к нему навстречу из-за локомотива на запасном пути вышел небритый и недовольный железнодорожник в оранжевом жилете. Впрочем, Соня и Андрей редко видели железнодорожников бритыми и довольными.
Из первого вагона вышел человек. И если ребята удивились самодвижущемуся поезду, то этому пассажиру они удивились еще больше. Он был одет в коричневый, с серыми отворотами сюртук, на груди его красовалось кружевное жабо, а на голове был черный цилиндр. Правда, ни Соня, ни Андрей не знали, таких слов. Они бы сказали, что этот чувак был как из фильма про… ну про что-то очень старое. А вообще, сюртук – это старинный пиджак, жабо – пышный воротник, а цилиндром называют высокую шляпу, собственно в виде цилиндра (такие еще носят фокусники).
Кроме того, на человеке были полосатые брюки и желтая, с узорами, жилетка, из кармашка которой тянулась золотая цепочка, что заканчивалась круглым моноклем, вставленным в левый глаз. У этого странного пассажира была длинная, до груди, аккуратно уложенная борода, а в руках он держал трость с медным набалдашником. Он был среднего роста, плотным, но не толстым, и двигался с неспешностью и достоинством лорда. Он сошел с подножки вагона и сделал пару шагов навстречу железнодорожнику. Они о чем-то поговорили. Потом бородач в цилиндре указал тростью на надпись «Киносъемочная», а потом слегка коснулся набалдашником плеча своего собеседника, как бы прося его оказать дружескую услугу. И железнодорожник тут же показал на свободную колею, после чего бородач учтиво приподнял шляпу и направился обратно к своему вагону.
- Он, наверно, актер, - догадалась Соня.
- Может и актер, - с подозрением отозвался Андрей. – Но почему кроме него, никого не видно?
- Я никогда не видела вживую ни одного актера, - восхищенно сказала Соня, не обращая внимания на слова друга. – Вот бы с ним селфи сделать!
- Селфи! – презрительно фыркнул мальчик. – Да тут можно такой видос запилить на ютьюб!
И снова Соня почувствовала на себе чей-то взгляд, да к тому же ей показалось, что невдалеке мелькнуло что-то желтое.. Но как ни осматривалась она кругом, никого, кто на нее смотрел бы, обнаружить не смогла.
- Пошли! – вскрикнул вдруг Андрей.
Он вскочил и схватил за руку Соню.
И он побежал вниз по откосу, на ходу включив съемку видео. Соня едва поспевала за ним. Ребята подбежали к последнему вагону странного поезда. Маленькая лесенка вела на заднюю открытую платформу вагона, похожую на крошечную веранду под навесом. В задней стене вагона была дверь. Андрей без сомнений вскарабкался на платформу, Соня тут же последовала за ним. Тут они все же остановились в нерешительности.
- Ты хочешь войти? – шепотом спросила Соня.
- А ты хочешь? – тоже шепотом спросил Андрей.
Сонькин взгляд уже начал было приобретать презрительный оттенок – вот, мол, смельчак, начал дело и струсил – но тут вагон сильно качнуло, и ребята едва успели ухватиться за перила платформы. Поезд поехал. Шпалы внизу все быстрее побежали назад. Конечно, Андрей, в каких-то фильмах видел, как прыгают на ходу с поезда или автомобиля, но одно дело в кино, а тут… Земля и шпалы на вид почему-то показались очень твердыми. И это придало Андрею решимости.
- Теперь точно открывать придется, - смело заявил он, так и не успев потерять лицо в глазах подруги.
Он взялся за медную дверную ручку и осторожно повернул ее. Дверь легко и бесшумно открылась. Андрей сунул голову внутрь.
- Вау! – донеслось оттуда. – Соня, а ну идем.
Глава 2. Знакомство с господином Оливье
Вагон, в котором они очутились, больше напоминал музей. Когда-то, до войны, Андрея с его одноклассниками возили в село около Харькова на экскурсию в дом-музей какого-то писателя или композитора (Андрей точно не запомнил). Вот там тоже была всякая старинная мебель, только тут она была еще и со сверкающими металлическими украшениями. Тут была кровать с высокой решетчатой спинкой, какой-то стол с полочками и стул около него, а еще деревянный шкаф с резными узорами. В углу стояло что-то вроде раковины, только тоже из меди с красивыми кранами и зеркальцем в причудливой раме. Кроме того, присутствовала высокая вешалка на кривых ножках.
Вообще-то и Андрей, и Соня за эти годы повидали немало поездов, но ни в одном не видели никакой мебели вообще, если не считать полок и столиков у окна. А тут целая квартира!
Ребята прошлись по вагону, разглядывая все эти необычные вещи, но не решаясь ни к чему прикоснуться. Соне бросилось в глаза, что несмотря на все это великолепие, здесь, кажется, никто не живет. Она-то уж, живущая с младшей сестрой и теткой, точно знала, как выглядит комната, в которой человек провел хоть пару минут.
С обеих сторон вагона были окна, как, собственно, и полагается каждому вагону. На окнах висели красивые тяжелые шторы, собранные внизу кистями. Если бы не равномерное покачивание и не деревья, мелькающие за окнами, можно было бы и вовсе забыть, что ты находишься в поезде.
- Пошли дальше, - сказал Андрей и направился к следующей двери.
- Скажем… скажем, что мы перепутали. Должны были на электричку сесть и ошиблись.
- Ага, так он тебе и поверит. Как можно перепутать электричку с такой вот штукой!
Соня нерешительно взглянула на дверь.
- Давай скажем, что мы его фанаты, и нам надо только фоточку с ним сделать?
- Гениально, - пожал плечами Андрей. – Ладно, пошли.
И они открыли дверь. Она вела на переднее «крылечко», с которого уже можно было шагнуть на заднюю платформу следующего вагона. Это было страшновато, поскольку во всех поездах, но которых раньше доводилось путешествовать друзьям, переходы между вагонами были закрыты, а тут прямо под ногами неслась земля, а ветер неприветливо ворошил волосы. И все же они собрались с духом и перескочили на новый вагон.
Однако, войдя в него, ребята не обнаружили никакой «кинозвезды». Зато они обнаружили настоящую ванную комнату. Прямо посреди вагона стояла белая сверкающая ванна на золоченых ножках. Еще вешалка с полотенцами и ширма для переодевания.
- Слушай, да это все просто для фильма, - пренебрежительно произнес Андрей. – Снимают тут про всякий графов и королей, вот и понаставили.
- А где же камеры? – спросила Соня.
- Где, где… Еще не принесли, значит. И вообще сейчас многие голливудские режиссеры свои фильмы на телефоны снимают, я точно знаю. Пошли дальше за твоим селебрити.
Они перешли в следующий вагон. Но там стоял бильярдный стол и стойка с киями. И тоже ни души.
- Ну это понятно, - настолько деловито, насколько только мог, протянул Андрей. – Надо же режиссерам и операторам где-то отдыхать. Вот они и поставили себе бильярд. Поснимали, а потом поиграли.
- Ты мне лучше скажи, знаток, почему тут тоже никого нет? – прервала его Соня. - Кто тут вообще едет, в этом поезде? Где все эти режиссеры и операторы?
- Да ладно, там еще целых два вагона впереди. Сто пудов они там все сидят. Пошли скорее!
Но в следующем вагоне они и вовсе обомлели. Тут был сад. Настоящий сад, с пальмами, фикусами, всякими цветами и даже небольшим искусственным водопадом. Посреди цветов и деревьев стояло кресло-качалка, рядом с ним виднелся маленький столик с какой-то толстенной книгой. А еще прямо около окна, нацелившись в небо, стоял старинный телескоп на треноге.
- Давай, объясняй, - повернулась к Андрею Соня.
- Да чего объяснять… - замялся тот. – Вон, на звезды люди смотрят, книжки читают. Цветочки выращивают.
- Садись, два, - холодно ответила девочка.
- Слушай, да все проще простого, - вдруг осенило Андрея. – Я где-то слышал о таком. Едет какой-нибудь олигарх в командировку, ну там контракт на миллион долларов заключать. И он не хочет ехать в обычном поезде, потому что там сильно бедно. Вот он и нанимает себе такой паровоз с кучей всяких комнат. Ну чтоб как в гостинице жить.
- А почему там было написано «Киносъемочная»?
- Да откуда я знаю? Может, раньше этот поезд в кино снимали, а теперь олигархам дают покататься за деньги?
- А почему тут ни одного охранника или повара? Ты знаешь, сколько у олигархов всяких слуг?
- Да чего ты ко мне прицепилась? Иди сама у него спроси, почему! – взвился Андрей.
- Это что такое? – послышался вдруг рассерженный низкий голос.
Ребята притихли. В двери стоял тот самый человек, в сюртуке и полосатых штанах. Правда, он был без цилиндра, но зато трость с медным набалдашником была при нем. Он с изумлением и гневом смотрел на Андрея и Соню, не в силах вымолвить ни слова. Вытащив из кармашка желтого жилета монокль, он вставил его в левый глаз и еще более пристально уставился на непрошенных гостей.
- Это как прикажете понимать? – снова спросил он. – Вы кто такие?
- Здрасте, я Соня, - набравшись смелости, заговорила девочка. – А вы киноактер, да? Я вас в каком-то фильме видела, мне понравилось. Вы классный. Можно, мы с вами селфи сделаем и сразу уйдем?
Человек открыл было рот, но не нашелся с ответом – так и стоял, сверкая на ребят стеклом монокля и гневно сопя. Наконец, он сделал шаг в сторону и, придерживая дверь, грозно махнул тростью в направлении вагона, из которого вышел – последнего, не изученного Андреем и Соней.
- Прошу вас, - кратко сказал он, давай понять, что они должны пройти туда.
И ребята повиновались, понимая, что кинозвезда явно не в духе и никаких селфи им не видать. Но уже перед самой дверью они остановились, изумившись в который уж раз. Дело в том, что никакого перехода с этими платформами-крылечками не было. Дверь вела сразу в следующий вагон, словно из комнаты в комнату. Андрей было подумал, что это просто такой очень длинный вагон, разделенный на две части, но он точно помнил, что все вагоны поезда были одинаковой длины, никакого «двойного» вагона не было.
«Кинозвезда» нетерпеливо кашлянула, и ребята шагнули в этот непонятно как приросший вагон. Пассажир вошел вслед за ними, закрыл за собой дверь. Тут, очевидно, была столовая или гостиная. Стол, накрытый белоснежной скатертью, тяжелые стулья с бархатными сиденьями, пара массивных кресел с высокими спинками в другом конце вагона и настоящий камин. Да, с потрескивающими поленьями и кочергой на крючке. И опять-таки никого, кроме этого одного-единственного человека.
- Итак, - произнес необыкновенный пассажир необыкновенного поезда, усаживаясь в одно из кресел. – Будьте любезны объяснить мне, молодые люди, кто вы такие и зачем забрались в мой поезд?
- Ваш поезд? – не удержался Андрей. – В смысле, он ваш личный? Ну ни фига себе!
Но не успел пассажир сделать ему замечание, как в разговор вступила Соня.
- Вообще-то, я вам уже сказала, что меня зовут Соня, - нахально заявила она, подвинула себе стул и уселась. – Моего друга зовут Андрей. А как зовут вас, вы нам не сообщили.
Бородач попытался было еще больше нахмуриться, но от этого у него выпал монокль. Он его нервно подхватил, покрутил в руках, как бы решая, вставлять ли его снова в глаз, в конце концов сунул в карман и с достоинством ответил.
- Допустим, вы правы, мадемуазель. С моей стороны было неучтиво не назвать своего имени после того, как представились вы. Можете называть меня господин Оливье.
Соня прыснула со смеху, да и Андрей не удержался тоже.
- Оливье? – хихикая, переспросил он. – Так людей не зовут. Так зовут салат.
- Тем не менее, это мое имя, - отрезал бородач, и Соня заметила, что уши его покраснели. – И извольте не насмехаться над ним. Мало ли в какой стране ваше имя, мсье Андрей, может кому-нибудь тоже показаться смешным. Возможно, где-нибудь на острове Бира-Бира так называют больших черных тараканов.
- Чего «фу»? – возмутился Андрей. – Это он только что придумал! Никто не называет тараканов андреями, и вообще такого острова нет.
- Вы уверены, молодой человек? – насмешливо приподнял бровь господин Оливье. – Не думаю, что вы уже успели постигнуть все разделы географии.
Это был сокрушительный удар. Географию Андрей и правда изучал только первый год, да и то изучал ее так себе – даже Европу на карте не сумел показать. Так что доказывать перед Соней что-либо насчет разных там островов он теперь точно не мог.
- Ладно, проехали, - буркнул он. – А вы, что, иностранец, что ли?
- Ну вы по-нашему круто разговариваете. Вообще без этого…
Господин Оливье в знак признательности наклонил голову, но тут же спохватился и вновь напустил на себя строгости.
- И все же, молодые люди, я вынужден повторить свой вопрос: что вы делаете в моем поезде?
Глава 3. Кто такой господин Оливье?
- Я ведь уже сказала вам, - нетерпеливо ответила Соня, - хотели сфоткаться с вами.
- Я? – выпучил глаза господин Оливье. – С чего вы это взяли?
- Ну так… - Андрей растеряно оглянулся на Соню. - У вас же на вагоне написано «Киносъемочная».
- Ах это! – махнул рукой бородач. – Так проще путешествовать. Знаете ли, меньше пристают с расспросами, что это за поезд и почему ему надо предоставить путь. К тому же, признаться, мой поезд весьма отличается от других поездов, не правда ли? Так что вывеска все всем объясняет.
Ребята удивленно переглянулись.
- Тогда, - нерешительно начала Соня, - кто вы?
Однако господин Оливье не стал отвечать на этот вопрос. Он пристукнул тростью об пол, словно судья, выносящий приговор.
- Итак, молодые люди, насколько я понимаю, вы обманулись в своих ожиданиях, а стало быть ваше дальнейшее пребывание в моем поезде не имеет никакого смысла. Прощайте же.
- Вы что, выкинете нас посреди леса? – воскликнула Соня.
Господин Оливье достал из кармашка монокль и недоуменно глянул через него на девочку.
- Как это вам такое в голову пришло, мадемуазель? – произнес он. – Я просто подвезу вас к шоссе и посажу в какой-нибудь автобус или автомобиль, который вернет вас в город.
- В смысле, подвезете к шоссе? – хмыкнул Андрей. – Тут нигде рельсы возле дороги не идут, только около следующей станции.
- Поглядим, - отозвался господин Оливье и взялся за дверную ручку, ведущую из вагона к паровозу.
- Прошу следовать за мной, молодые люди.
- Подождите! – воскликнул Андрей. – Господин Винегрет!..
- Да, господин Оливье! Скажите, почему вы едете один? Что это за поезд такой?
- Почему все вагоны разные? – подхватила Соня. – И почему мы никого не видели в паровозе?
- Ну там, где машинист должен сидеть, - уточнил Андрей.
- Ответы на ваши вопросы займут слишком много времени, - снисходительно ответил господин Оливье. – А я им не располагаю. Идемте!
Он распахнул дверь, и ребята увидели, что она опять-таки ведет прямехонько в кабину машиниста. Но это было уже совсем никак не объяснимо, потому что с насыпи они точно видели, что паровоз был прицеплен к тому вагону, из которого появился господин Оливье, а не являлся продолжением этого вагона. И тем не менее, они не могли не верить своим глазам: прямо перед ними находилась небольшая кабина с о старинной панелью управления, то есть всякими ручками, колесиками и рычагами.
И тут господин Оливье издал точно такой же возглас, как в тот миг, когда обнаружил Соню с Андреем.
Ребята не понимали, что именно увидел господин Оливье, поскольку он загораживал часть дверного проема. Но узнать это им страх как хотелось, поэтому они живо подскочили к нему и заглянули в кабину.
- Полина?! – воскликнула Соня, и в ее голосе было еще больше изумления и возмущения, чем у господина Оливье.
Около заслонки паровозной топки, в самом уголке сидела на полу, поджав к груди худые коленки, пятилетняя девочка в желтой курточке. Он испуганно глядела исподлобья на всю собравшуюся компанию и только хлопала длинными ресницами.
- Это кто такая? – обратился к Соне господин Оливье.
- Это, - кипя от возмущения, отозвалась девочка, - моя младшая сестра. Я тебе голову оторву, паршивка!
- Погоди, - остановил ее господин Оливье. – Зачем же так сразу «голову оторву»?
- Ты как сюда попала? – обратился он к маленькой девочке, и голос его звучал почти ласково.
- Ты заблудилась? - продолжал бородач. - Хотела погреться около этой печки? А ты знаешь, что тут нельзя находиться?
- Она вам не ответит, - хмуро произнесла Соня.
- Она не говорит. Совсем. Слышит, но не говорит. Раньше умела, а теперь нет.
- Но почему? – повторил господин Оливье. – Она чем-то заболела?
- Не знаю, - и Соня отвернулась, кусая губы, - с тех пор, как маму и папу… там, в Мариуполе…
Андрей осторожно взял ее за руку. Соня тряхнула головой, глянула с вызовом на господина Оливье заблестевшими глазами, а потом снова повернулась к сестре.
- Вот теперь она молчит и ходит за мной все время. Житья от нее нет – куда я, туда и она! Вот я так и знала, что она за нами там, на холме подглядывала. А потом наверно забралась в паровоз, когда увидела, что мы к вам… ну в вагон залезли.
Господин Оливье задумчиво гладил свою бороду.
- Надеюсь, здесь больше никого из ваших родственников нет? Странный денек выдался, честное слово. Ну что ж, малышка, иди сюда, будем вас домой возвращать.
Полина встала с пола, подошла к господину Оливье и вдруг уверенно и смело взяла его за руку. Бородач смущенно кашлянул, но руку не забрал.
- А может не надо? – осторожно спросил Андрей.
- Ну это… домой нас отправлять? Можно мы с вами еще покатаемся немного?
- Ну правда, интересно же, - умоляюще протянула Соня. – Мы чуть-чуть, совсем капельку. У вас тут так здорово! Это вообще самое топовое, что я видела в жизни!
Господин Оливье смутился, нерешительно глянул на них, на Полину, но тут же спохватился и строго нахмурился.
- Ну вот еще! Что это за разговоры! Вы дети и должны находиться дома, а не в поездах разъезжать.
- Ой, господин Оливье! - закричали ребята. – Да мы все время в поездах ездим! Мы привыкли!
- Довольно! – сердито покачал головой бородач. – Вам нельзя здесь находиться, это дело решенное! Едем к шоссе!
Господин Оливье поднял трость и медным набалдашником указал куда-то за окно. И если ребята думали, что они уже насмотрелись удивительных вещей в этом поезде, то сейчас они увидели нечто такое, что заставило их изумиться по-настоящему.
В огромное незастекленное окно кабины машиниста они увидели, как перед паровозом вдруг начинали вырастать новые рельсы, которые ответвились от прежней колеи и, словно две змеи, побежали туда, куда указывала трость господина Оливье. Он указывал ею, куда ползти рельсам, и они по его команде огибали деревья, кочки, пригорки, прокладывая самый удобный путь.
Рельсы ничем не заканчивались! Они просто вырастали вперед, а поезд продолжал ехать по ним. И вот впереди показалось шоссе. Паровоз сам по себе начал сбавлять ход, и рельсы подвели его к самой обочине дороги. Поезд остановился, а живые рельсы, повинуясь команде господина Оливье, убежали вперед и скрылись за ближайшим пригорком, возвращаясь в ту сторону, откуда приехал поезд. Со стороны казалось, что здесь просто проходит запасное кольцо железной дороги.
По шоссе пробегали машины, водители с интересом поглядывали на необычный поезд и ехали себе дальше.
- Так вы – волшебник? – восхищенно выдохнула наконец Соня.
- Ни фига себе, - еще более восхищенно выдохнул Андрей, не находя более подходящих слов.
А Полина просто продолжала держать волшебника за руку и смотрела на него своими серьезными синими глазами.
Господин Оливье покраснел, затоптался на месте и прогудел в бороду:
- А что тут, собственно говоря, такого удивительного?
- Скажете тоже! – воскликнул Андрей вне себя от восторга. – Да это же! Это просто… это просто…
- Невероятно! – завершила за него Соня. – Я своими глазами вижу настоящего волшебника!
- Так, - еще больше смутился господин Оливье. – Хватит, пожалуй, это обсуждать. Вам пора ехать домой.
И он сошел с подножки паровоза и помахал тростью ближайшей проходящей машине. Водитель остановился. Господин Оливье наклонился к открывшемуся окну, что-то сказал водителю, прикоснулся набалдашником к дверце машины и водитель закивал: согласен, мол.
- Все, господа, - повернулся волшебник к детям, все еще стоявшим в кабине паровоза. – Пожалуйте в экипаж. Этот человек развезет вас по домам.
Он открыл дверцу автомобиля и сделал приглашающий жест. Соня, Андрей и Полина грустно спустились с подножки побрели к машине.
- Ну можно хотя бы сэлфи сделать? – совсем тоскливо спросила Соня. – Сэлфи с волшебником ни у кого нет.
- Сэлфи? – вздохнул господин Оливье. – Я понятия не имею, что это такое, но если это делается быстро, то извольте.
Соня мигом достала смартфон, включила камеру, умело заняла нужное положение, чтобы видно было и ее, и волшебника. В кадр моментально влез Андрей. Ребята как по команде сделали жест, означающий «круто!», и господин Оливье, подумав, что это является обязательным элементом сэлфи, тоже попытался его повторить, но у него не получилось. Полина целиком в кадр не поместилась, видна была только ее челка и синие глаза. Камера шелкнула, и фото с волшебником сохранилось в телефоне Сони.
После этого ребята по одному залезли на заднее сидение. Господин Оливье наклонился к ним, как-то грустно обвел их взглядом и мягко произнес:
- До свидания, молодые люди. Доброй вам дороги.
Потом он кивнул водителю, приподнял цилиндр и захлопнул дверцу. Из окна удаляющейся машины ребята видели, как волшебник поднялся в первый вагон, и поезд тронулся дальше. Вскоре они потеряли его из виду.
Какое-то время они сидели молча, но вдруг Андрей с явным азартом в голосе обратился к водителю.
- Ой! Я же в поезде телефон оставил! Дорогущий! Меня мама за него убьет!
- Телефон? – водитель притормозил. – А чего ж теперь делать?
- Ой, пожалуйста, пожалуйста, догоните поезд на ближайшей станции! Сможете?
- Так может лучше позвонить на твой телефон и попросить, чтоб вернули?
- Да он у меня выключен! Мы ж на экскурсии были! Надо поезд догонять! Или у вас машина слабая?
- Да чего слабая-то? – обиделся водитель и рванул на разворот. – Сейчас догоним!
А в это время господин Оливье снова расположился в своем любимом кресле, снял цилиндр и с удовольствием потянулся. За окном уже начинало темнеть. Волшебник указал тростью на стол, и по скатерти запрыгали разные тарелки, салатницы и супницы, накрывая ужин. Вспыхнули две свечи в старинных канделябрах. Суетливые вилки и ножи, толкаясь, заняли свои места около тарелок. Крахмальная салфетка, причудливо завившись, взгромоздилась на тарелку, давая понять, что сервировка окончена.
Господин Оливье прошел к столу, уселся, развернул салфетку и засунул себе за воротник. Предвкушая удовольствие, налил дымящегося супа. А потом вдруг остановился и почему-то погрустнел. Посмотрел на стул, который подвинула себе Соня, оставшийся стоять посреди вагона, на другие пустые стулья. Вздохнул и принялся за еду.
Когда он закончил, было уже совсем темно, а за окном побежали огоньки. Поезд приближался к какой-то маленькой станции. Паровоз стал сбавлять ход, тут нельзя было ехать на полной скорости. Останавливаться здесь господин Оливье не собирался, но взглянуть на городок или поселок ему все же было любопытно.
Он подсел поближе к окну и стал всматриваться в полумрак. Под редкими желтыми фонарями виднелись небольшие домишки, некоторые из них были разрушены войной и все еще не отстроены заново. Но куда больше было красивых новых, просторных домов – с балкончиками, перильцами, балюстрадами и прочими изящными украшениями. Господин Оливье удовлетворенно улыбнулся, кивнул как бы в ответ собственным мыслям.
Показалась платформа полустаночка. Поезд пополз совсем медленно, словно боясь потревожить подремывающего кондуктора. На платформе никого не было, в этот час никакие пассажирские поезда и электрички здесь не проходили.
Миновав полустанок, поезд запыхтел, вновь начал набирать скорость, и вскоре за окном опять замелькали лишь деревья да кусты в темноте. Господин Оливье зевнул, отложил в сторону салфетку, которая тут же удрала куда-то под стол, и поднялся со стула. Тарелки и прочие блюда стали неспешно идти в сторону умывальника, позвякивая и болтая друг с другом. Выйдя из вагона-столовой, господин Оливье направился в свою спальню, для чего ему, впрочем, не пришлось миновать все те вагоны, которые осматривали Соня с Андреем – он попросту открыл дверь и тут же очутился в спальне.
И застыл в дверях. На кровати рядком сидели Андрей, Соня и Полина. Сидели и смотрели прямо на него, без всякого смущения и раскаяния. Господин Оливье тяжело опустился на стул.
- Насколько я понимаю, - начал он, спустя минуту-другую, - мне от вас не отделаться?
Дети уверенно покачали головами.
- И если я вас опять высажу, вы сюда все равно вернетесь?
- Понятно, - он сокрушенно поник плечами, подумал немного и со вздохом выпрямился. – Ну что ж, я полагаю, вас первым делом следует покормить, ведь вы целый день ничего не ели. Что там обычно детям на ужин дают?
Господин Оливье указал тростью на стол, и туда тут же прыгнули три стакана, моментально наполнились молоком, а спустя мгновенье туда же влезла огромная ваза с овсяным печеньем.
Ребята не заставили себя приглашать к столу, поскольку и в самом деле ужасно проголодались. Магии они уже не удивлялись, теперь можно было только радоваться, если благодаря ей появляются разные вкусности. Соня принесла стакан и печенье сестре, а потом и они с Андреем уселись на кровать со своими стаканами, а вазу с печеньем поставили рядом с собой.
- Но скажите на милость, что мне с вами делать? – продолжал волшебник, пока ребята увлеченно жевали. - Ведь у вас есть родители или опекуны, а вы исчезли посреди ночи и едете все дальше и дальше от дома!
- Да не парьтесь! – небрежно махнул рукой Андрей с набитым ртом. – Я уже скинул маме, что к Витьке пошел ночевать.
- Ну написал. Вот, в телефоне. Все в порядке, она меня всегда отпускает.
- А я тетке сказала, что мы с Полиной останемся у Вероники Петровны, - заявила Соня. - Это одна бабушка, у нее своих внуков нет, так она нас всегда к себе в гости зовет.
Господин Оливье недоверчиво покосился на нее.
- И что, твоя тетя разрешает вам остаться на ночь у незнакомой женщины, которая не несет за вас никакой ответственности?
- Э, да ей только дай к женихам убежать, - фыркнула Соня. – Мне вообще кажется, что она бы нас с удовольствием Веронике Петровне отдала, но предложить ей это она стесняется.
- Ну хорошо, - встряхнул головой господин Оливье. – Но что же дальше? Что вы будете делать здесь завтра?
- Лучше вы нам скажите, господин Оливье, что вы делаете в этом поезде? Куда вы едете?
- Я? – удивился волшебник. – Я естествоиспытатель.
- Кто? – хором протянули Андрей и Соня.
Господин Оливье с сарказмом закатил глаза.
- Я изучаю природу. Мир. Людей, - терпеливо объяснил он. – Я путешествую по всему миру и знакомлюсь с удивительными процессами, происходящими между всем живым и неживым на этой планете. Я наблюдаю за растениями, животными, горами, реками, оврагами, закатами, восходами, дождями, снегопадами. И конечно за людьми. Мне важно понять, как одно место на Земле отличается от другого и почему люди живут в разных местах по-разному. Как они думают, мыслят, чувствуют, почему принимают те или иные решения, совершают те или иные поступки. Почему они, в конце концов, не могут понять друг друга. И почему умеют друг друга любить. Вот именно этим я занимаюсь, молодые люди, путешествуя в этом поезде.
Слушая его, Полина приоткрыла рот и не мигала. Когда он закончил, она отдала пустой стакан сестре, слезла с кровати и подошла к волшебнику.
- Что ты хочешь, малышка? – спросил он озадаченно.
Полина пальчиком показала на его ноги. Господин Оливье не сразу понял, а потом смущенно шмыгнул носом и усадил девочку к себе на колени. Она прижалась к его груди и закрыла глаза.
Волшебник растеряно поглядел на ребят. Соня тоже была удивлена, она никогда не видела, чтобы Полина так вела себя с незнакомцами. Да, по правде сказать, она и не помнила, чтобы сестра у кого-нибудь сидела на коленях, кроме как у мамы с папой в те времена, когда они были еще…
Андрей же продолжил договариваться о деле.
- Тогда мы точно нужны вам тут! – воскликнул он. – Как можно изучать страну, если рядом нет никого из местных, чтоб все вам объяснять!
- Что ты имеешь в виду? – не понял господин Оливье.
- Ну вот что вы поймете, например, про Конотоп, если просто проедете через город, посмотрите и никто вам ничего о нем не расскажет! Все равно, что фильм без перевода посмотрели. И куда смотреть, вы тоже не знаете. А мы вам столько всего интересного рассказать и показать сможем!
- Конотоп мы уже проехали, - возразил волшебник.
- Это ерунда! – сказала Соня. – Мы с Андреем почти всю страну объездили, пока беженцами были. Так что доверьтесь нам, и вам точно будет, что тут естествоиспытывать.
- Экскурсионное агентство «Соня и Андрей» впечатления гарантирует! – с гордой ухмылкой подтвердил мальчик.
А Полина подняла голову и посмотрела снизу вверх в глаза волшебника.
- Ну что с вами поделаешь, - пробормотал он. – Извольте, давайте попробуем. Я вам позволяю остаться тут еще на один день, а вы показываете мне какую-нибудь интересную достопримечательность.
- Ура! – закричали Андрей и Соня так, что Полина подскочила на коленях у господина Оливье.
- Потише, будьте любезны, - строго сказал он. – Соблюдайте правила поведения в моем поезде. И вообще, уже довольно поздно, и детям вашего возраста пора ложиться спать.
- Хорошо, мы будем спать здесь! – и Андрей с Соней плюхнулись на кровать.
- Нет, не будете! – отрезал волшебник. – Во-первых, это совершенно неприлично. А во-вторых, это моя спальня.
- Но ведь в поезде другой нет, мы видели, - возразил Андрей.
- Что-нибудь придумаем, - и господин Оливье, осторожно поставив Полину на пол, взялся за дверную ручку. – Следуйте за мной.
Как обычно, дверь привела сразу в соседний вагон, но вместо ванной комнаты они увидели еще одну спальню. Сразу было видно, что она предназначена для мальчика. Кровать имела форму парусного корабля, с канатами, якорями и даже настоящим вращающимся штурвалом.
- Здесь будете спать вы, молодой человек, - обратился волшебник к Андрею.
- Вау! Вот это топчик! – изумленно воскликнул мальчик. – Но ведь тут раньше ванная была?
- Ах, я не подумал! Вам же нужно вымыться перед сном! Вы совершенно правы, идемте дальше.
И вот в следующем вагоне как раз оказалась та самая ванная.
- Итак, вы можете по очереди принять ванну, - объяснил господин Оливье. – Разумеется, соблюдая правила приличия. Сперва предоставим эту комнату в распоряжение дам, а после сюда придете помыться вы, мсье.
- Не понимаю, над чем вы смеетесь, - пожал плечами волшебник. – А после ванны наши дамы расположатся в следующем вагоне.
Они прошли дальше и вместо бильярдной увидели настоящую спальню для принцесс. Тут стояли две кровати под розовыми прозрачными балдахинами, в углу стоял изящный туалетный столик с зеркальцем, а стены вагона были разрисованы бабочками, цветами и звездами.
- Ух ты… - вздохнула Соня, а Полина тут же помчалась и бросилась на ту кровать, которая понравилась ей больше.
- Итак, я вас оставляю, молодые люди, - церемонно поклонился господин Оливье. – Прошу вас поскорее закончить все приготовления и лечь спать.
И он вышел, направившись в свою спальню.
Андрей торжествующе повернулся к Соне.
- Ну скажи, что мы с тобой просто красавы! – подмигнул он.
- Мы в волшебном поезде! – восторженно взвизгнула девочка.
И они кинулись обниматься и прыгать от радости. Потом опомнились и стали шикать друг другу: «Тише, тише, он сейчас услышит, в кровать загонит». Успокоившись немного, Соня вспомнила о сестре и поискала ее взглядом. Полина лежала на розовой подушечке и сладко спала.
Первое, что увидел утром Андрей, открыв глаза, был господин Оливье, как всегда, одетый так, словно собрался на бал. Он стоял в дверях и сурово поблескивал стеклышком монокля.
- Долго изволите спать, молодой человек, - сухо сказал он. – Уже девятый час, а у нас с вами, если вы не забыли, заключено деловое соглашение.
- Какое соглашение? – не сразу вспомнил заспанный мальчик.
- Что значит, какое! Вы обязались посвятить этот день тому, чтобы познакомить меня с любопытными местами вашей страны, а вовсе не тому, чтобы валяться в постели.
- Да помню я, помню, - лениво потянулся Андрей. – Сейчас все покажем. Только еще пять минуток посплю.
И он укрылся одеялом с головой.
- Что ж, воля ваша, - ответил господин Оливье. – Это время будет вычтено из вашего завтрака. Приятных сновидений.
И он повернулся, чтобы уйти, но Андрей пулей слетел с кровати.
- Да чего сразу завтрак-то? – бормотал он, прыгая на одной ноге и пытаясь попасть в штанину.
Волшебник напустил на себя еще более важный вид и двинулся к выходу.
- Дамы уже закончили утренний туалет в ванной комнате, - сообщил он, не оглядываясь. – Рекомендую поскорее умыться и присоединиться к нам в столовой.
Нельзя с уверенностью сказать, уделил ли должное время Андрей умыванию, но уже буквально через три минуты он ворвался в столовую, где за накрытым столом сидели умытая и причесанная Полина, умытая, но непричесанная Соня и идеально выглядящий господин Оливье.
Андрей шмыгнул на свободный стул. По столу разгуливали вилки, чайные ложечки, ситечки для чая, занимая места поудобнее. В центре стола фыркал кофейник на спиртовой горелке, рядом сахарница с поклоном предлагала каждому взять из нее кусочек сахару. Красивый серебряный поднос разносил румяные круассаны, а несколько баночек с джемом просто-таки подпрыгивали от желания, чтобы гости намазали их вкусное содержимое на хрустящее тесто.
- Кофе детям вредно, - заявил господин Оливье и кивнул кому-то в резном буфете.
Оттуда тотчас выскочил чайник на подставке и, вскарабкавшись на стол, наполнил чашки ребят. Чайные ситечки тут же нырнули в них, и в воздухе появились нотки ароматного чая.
- Итак, господа, - сказал волшебник, отпивая кофе, - С чего вы думаете начать? Впрочем, что я говорю! Как можно начать, не имея возможности продолжить? Скажем так, какую достопримечательность вы хотите мне показать, прежде чем отправиться по домам?
При упоминании о возвращении домой Андрей и Соня хитро переглянулись: они наверняка успели о чем-то сговориться перед сном.
- А вы были в Тоннеле Любви? – спросил Андрей.
- Тоннель Любви? – удивленно переспросил господин Оливье. – Нет, не приходилось слышать. Что это за место?
- Это лучше увидеть, - отозвалась Соня, намазав разрезанный круассан джемом и подавая его Полине. – Только он далеко.
Волшебник прищурился, заподозрив недоброе.
- Ну… - Андрей безуспешно пытался припомнить расстояния между городами из уроков географии. – Это там, возле Ровно.
- Где моя карта? – пробормотал господин Оливье, оглядываясь.
- М-м…фифас, - пытаясь прожевать круассан, промычал Андрей, достал телефон, открыл на нем электронную карту и вбил в строку поиска название города. – Вот, смотрите, Ровно.
- Занятная штуковина, - одобрил господин Оливье. – Куда удобнее, чем моя бумажная карта. Правда, моя умеет разговаривать.
- Моя тоже умеет, - парировал Андрей и нажал «проложить маршрут».
- Через двести метров поверните направо! – раздался женский голос.
Волшебник немного отпрянул и замер, не желая показать, что удивлен. Он лишь с достоинством наклонил голову и вернулся к просмотру карты.
- Что ж, - сказал он, оценив расстояние. – Это не так уж и далеко.
- Как это не далеко? – воскликнули в один голос Соня с Андреем. – Это же на другом конце страны!
- Прежде всего, - невозмутимо ответил господин Оливье, вновь берясь за свой завтрак. – Вы забываете, что мы ехали всю ночь. А кроме того, мой поезд способен развивать любую скорость.
- Любую? – азартно спросил Андрей.
- И даже скорость света. Впрочем, мне не часто приходилось разгонять паровоз до таких показателей. Ну что ж, давайте посмотрим, что это у вас за Тоннель Любви такой.
- Придумали же название тупое! – поморщился Андрей. – Любовь – это для дураков.
- Сам ты тупой! – внезапно набросилась на него Соня. – И сам ты дурак!
- Ты чего? – вспыхнул Андрей. – Я тебя, что, обзывал?
- Так, молодые люди! – повысил голос господин Оливье. – Не забывайте, что вы находитесь, можно сказать, на работе. Выполняйте свои обязанности, а конфликты извольте прекратить.
Ребята, надувшись, отвернулись друг от друга. А Полина влезла коленями на стул и потянулась через весь стол за еще одним круассаном.
И вот волшебный поезд приблизился к поселку Клевань, около которого, в лесу находилось удивительное место, каких больше нет на всей планете Земля. Следуя указаниям электронной карты, господин Оливье, задавал направление паровозу, который неторопливо продвигался иногда по существующим железнодорожным путям, а иногда – по волшебным, которые появлялись перед колесами, прокладывали короткий путь, а потом, после прохождения поезда, исчезали.
Наконец, они выбрались на старую ветку для промышленных составов, которая как раз и проходила через знаменитый Тоннель Любви. Но на подъезде к достопримечательности, дорогу им преградил металлический шлагбаум, возле которого стоял снятый с колес вагончик-сторожка.
Навстречу ползущему поезду из вагончика вразвалочку вышел человек в военной форме. Впрочем, он явно не был настоящим военным. Форма на нем была не по размеру, грязная, надета небрежно, да к тому же куртка была одного цвета, а штаны – другого. Судя по всему, это был сторож. Однако на плече у него висел самый настоящий автомат. Конечно, ребят, повидавших войну, невозможно было удивить автоматом, однако они знали, что с вооруженными людьми надо разговаривать вежливо.
Сторож поднял руку, поезд остановился. Господин Оливье чинно сошел с подножки вагона и направился к блюстителю шлагбаума.
- Кто такие? – мрачно спросил сторож.
- Добрый день, любезнейший, - учтиво приподнял шляпу господин Оливье. – Мы всего лишь хотели бы осмотреть так называемый Тоннель Любви, и если бы вы…
Охранник бегло взглянул на них и равнодушно произнес:
- Проезд закрыт. Покиньте территорию.
- Ох, как жаль! – расстроился господин Оливье. – А мы так долго ехали сюда. Что ж, ничего не поделаешь. Простите, мсье, а вы не подскажете, почему он закрыт?
- Закрыт и все. Военное положение.
- Так военное положение уже два года как сняли! – крикнул из дверей вагона Андрей. – Пора открывать!
- А ты не лезь, клоп! – крикнул ему охранник. – Открою, когда надо будет.
Господин Оливье осторожно подошел еще на шаг.
- Будьте так любезны, может быть, вы разрешите нам проехать и всего лишь одним глазком полюбоваться этим чудом природы?
И волшебник деликатно коснулся набалдашником своей трости плеча сторожа. Однако это не произвело ожидаемого им эффекта.
- Слышь ты, чудо природы, ты чего в меня палкой тычешь? Сказано, ехать нельзя. Валите отсюда, - и сторож развернулся, чтобы уйти.
Щеки господина Оливье залились краской.
- Но позвольте, любезнейший, - начал он, гордо выпятив грудь в кружевном жабо. – На каком же основании вы изволите мне так отвечать? Я, признаться…
Но сторож схватил с плеча автомат и вновь повернулся к волшебнику.
- Чего ты сказал? Да я тебя сейчас…
- Внимание, экстренная новость! – вдруг зазвенел мальчишеский голос.
С подножки вагона соскочил Андрей, в руках у него был телефон, и все происходящее он снимал на камеру.
- Вы видите, как на ваших глазах применяется насилие к гражданским! Известного кинорежиссера пытаются задержать при въезде в Тоннель Любви!
Охранник, опешив, поспешил повесить автомат на плечо. Вслед за Андреем прибежала Соня.
- Неужели вы не узнаете? – закричала она сторожу. – Знаменитый французский режиссер Борсолиньо Оливье выбирает места для съемок великого фильма об Украине! А вы ему шлагбаум открыть не можете? Да еще автоматом?
А в это время Андрей бегал вокруг них, держа телефон на вытянутых руках.
- Так, хорош, - буркнул сторож, пряча лицо. – Чего сразу не сказали, что для кино? Мало ли кто тут ездит…
Он побрел к шлагбауму и отвел его в сторону. Господин Оливье еще раз приподнял шляпу и с достоинством направился к своему вагону.
- Борсолиньо? – шепнул он шедшей рядом Соне.
- Первое, что в голову пришло, - пожала плечами девочка.
Поезд миновал шлагбаум, притихшего грубияна-охранника и наконец въехал под своды чудесного Тоннеля Любви. Это природный коридор, возникший посреди прекрасного леса. Стенами и сводами ему служат ветви кустов и деревьев, и что самое удивительное, он не является делом рук человеческих. Эту ровную, словно вырезанную в лесной чаще, галерею создала сама природа.
Наши путешественники, затаив дыхание, смотрели с подожки вагона на необычайное зрелище. Солнце било лучами сквозь молодые, едва пробившиеся листья, создавая поистине волшебный узор из тени и света. А впереди сиял выход из лесного тоннеля, словно дверь в новый, сказочный и счастливый мир.
Волшебник и ребята перешли из вагона в будку паровоза, чтобы, высунувшись из незастекленных окон, получше рассмотреть это великолепие. Соня подняла сестренку повыше, и в синих глазах Полины отражались бесконечные своды листвы.
- Теперь я понимаю, почему его назвали Тоннель Любви, - сказал Андрей. - И совсем не дурацкое название.
Соня бросила на него быстрый взгляд и снова повернулась к окну.
Глава 6. Где в Европе пустыня?
- Должен признать, молодые люди, - промолвил раскрасневшийся и восхищенный господин Оливье, когда они вернулись в вагон, а поезд, оставив Тоннель Любви позади, поехал дальше, - я и в самом деле чрезвычайно впечатлен. Снимаю перед вами шляпу.
- Вы же без шляпы, - ответил Андрей.
- Это образное выражение. Оно означает, что я выказываю вам восхищение.
- Да ладно вам, - засмущалась Соня. – Скажете тоже, восхищение. Тоннель, конечно, красивый, но это же не мы его сделали.
- Я говорю не только о Тоннеле, - волшебник, усевшись в свое любимое кресло у камина, постепенно приходил в себя и вновь обретал привычную сдержанность и аристократизм. – Тоннель был бесспорно прекрасен, и я вам безмерно признателен, что вы выбрали именно его, чтобы показать мне. Но ведь было в нашей поездке и еще кое-что важное.
- Что? – недоверчиво глянул Андрей.
- То, что вы защитили меня. Я оказался в опасности, и вы пришли на помощь, да еще так изобретательно. Каким именем ты меня назвала?
- Борсолиньо, - улыбнулась Соня.
- Вот-вот, мне еще никогда прежде не доводилось быть Борсолиньо, а уж поверьте, кем только на своем веку я ни был, и какими только именами меня не величали. И ведь этот человек был вооружен, а вы бросились на него, не раздумывая!
- Ну, - замялся Андрей, - вообще-то мы немножко подумали. Сначала мы даже капельку испугались.
- Чуть-чуть, - подтвердила Соня.
- Это не имеет никакого значения! – не терпящим возражений тоном возразил господин Оливье. – Следуя всякой логике, защищать вас должен был я, но в результате защитили меня вы. Я удивлен вами и восхищен, господа.
Ребята довольно переглянулись, заулыбались.
- Так куда же мы едем дальше? – спросила Соня.
Волшебник, который уже только собирался было поставить свою трость в угол, замер.
- Как это «куда»? - насупился он. – Насколько я понимаю, в Конотоп. К вечеру вы должны быть дома.
И уже говоря эту фразу, он по лицам ребят понял, что этот план начинает с треском проваливаться.
- А у нас есть другое предложение, - сказал Андрей. – Конотоп же никуда от нас не денется. А вы еще не все посмотрели в Украине. У нас тут не только Тоннель Любви есть.
Господин Оливье тяжело вздохнул и снова откинулся в кресле.
- Я так и думал. Господа, я взываю к вашей совести! Ведь мы же заключили с вами договор: вы мне показываете достопримечательность, а я вас оставляю у себя на один день!
- А я где-то слышала, что договор можно продлить, - тут же парировала Соня.
- Да, можно! Но только по обоюдному соглашению сторон! А у нас тут продления договора хочет только одна сторона!
Ребята тут же, как по команде, начали пододвигаться к нему на стульях.
- Ну пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!
- Знаете, господин Оливье, - хитро прищурившись, сказала Соня. – Вы ведь на самом деле не такой.
- Не строгий. Вы только изображаете строгость и важность. А на самом деле вы… очень застенчивый.
- Что?! – возмущенно вскинул брови волшебник.
- Разве я не права? – улыбнулась девочка.
Господин Оливье ничего не ответил и надулся.
- К тому же подумайте, - вкрадчиво продолжала Соня, - ведь если вы попали в одну неприятность, то можете попасть и в другую.
- А кто вас будет защищать? – подхватил Андрей.
- Да уж я сам как-нибудь справлюсь, - отмахнулся господин Оливье.
- А кто вам так хорошо все покажет? А откуда вы узнаете про интересные места?
- Ну хватит уже! - воскликнула Соня. – Признайтесь, вы и сами очень хотите, чтобы мы с вами остались!
Возникла пауза. Волшебник долго молчал, поблескивал моноклем, а в это время уши его все больше краснели. Наконец, он чуть слышно пробурчал:
- А даже, если и хочу, что из этого?
И вновь грянуло громогласное «Ура!»
В течение ближайшего часа путешественники обсуждали, как же сделать так, чтобы мама Андрея и двоюродная тетя Сони согласились отпустить детей в долгое путешествие. Выяснилось, что без волшебства тут не обойтись. Господин Оливье предложил погрузить обеих женщин в глубокий сон на несколько дней, но Соня возразила, что тогда забеспокоятся соседи. И тогда Андрей спросил, не может ли господин Оливье просто внушить маме и тете мысль, что дети находятся в безопасности и скоро придут. Волшебник подумал и сказал, что может попробовать. На том и порешили.
За обедом вся компания стала решать, в какое место направиться теперь. Соня предложила съездить в Олешковские пески.
- Это еще что такое? – удивился волшебник.
- Пустыня? У вас в стране? – недоверчиво улыбнулся господин Оливье. - Не разыгрывайте меня. Я прекрасно знаю географию: пустыни находятся в Азии, Африке, Австралии, Северной Америке….
- И в Украине, - отрезала Соня, принимая от приветливого подноса тарелку с котлетой де-воляй. – Андрей, покажи маршрут. Это в Херсонской области.
И волшебный поезд помчался в новом направлении, проскакивая по насыпям и ныряя под мостами, сворачивая на давно забытые ржавые колеи и прокладывая себе путь новыми рельсами. По дороге Андрей поинтересовался у господина Оливье:
- Скажите, а почему у вас вагоны все время разные? Ну сначала там были бильярд и какие-то пальмы, а потом на их месте вагоны с кроватями очутились. А ванная переехала со своего места.
- А разве имеет значение, что в каком порядке стоит? – ответил господин Оливье. – Если мне удобнее, чтобы сначала шла ванная, а потом спальня, то я так и прохожу. А если мне сперва хочется заглянуть в зимний сад, то я попадаю в него.
- Значит вы можете создавать и убирать вагоны? И менять их местами?
- А почему, когда мы в первый раз попали сюда, то из вагона в вагон переходили по таким балкончикам, через улицу, а потом просто попадали из одного вагона сразу в другой? – включилась в беседу Соня.
- Дело в том, что я терпеть не могу сквозняков, - смутился господин Оливье. – Поэтому предпочитаю сразу входить в нужный мне вагон. И потом я оставил для вас такую возможность, чтобы вы не простудились после ванны.
Вскоре пейзаж за окном преобразился. Вокруг простиралась ровная степь. Здесь еще было много следов войны, тут везде шли бои, и земля была изрыта воронками от снарядов. Но теперь это были просто ямы, безопасные, пустые, все мины и бомбы давным-давно вывезли и обезвредили, просто ветер не успел еще занести эти ямы землей и песком.
Затем стали появляться небольшие холмы с деревьями или кустами, и между ними действительно показался песок. Его становилось все больше и больше, и вот уже настоящие песчаные дюны проплывали перед удивленными взорами путешественников. Казалось, сейчас на их вершинах появятся караваны верблюдов, несущих на себе тюки с сокровищами Востока.
Поезд поехал совсем медленно, чтобы можно было свободно насладиться видами. Во все стороны простиралась самая настоящая пустыня, невозможно было поверить, что ты находишься в центре Европы.
Господин Оливье остановил поезд и сошел с вагона, чтобы потрогать песок руками.
- В самом деле, - пробормотал он. – Это действительно настоящий песок, и его тут целые горы! Но как такое может быть? Этой пустыни нет ни на одной географической карте мира!
- Раз вы ее видите, значит, она есть, - заявила Соня, тоже выскакивая наружу. – Только вы неправильно по песку ходите.
- Как это «неправильно»? – удивился волшебник. – И как же вы предлагаете по нему ходить?
- А вот как! – и девочка скинула кроссовки и носки и с радостным смехом побежала по песчаной круче босиком.
Вслед за ней, сбросив обувь, погнались и Андрей с Полиной. Ребята, хохоча упали, покатились по бархану вниз. Помявшись в нерешительности, господин Оливье присел на подножку вагона, разулся, постоял на песке босиком, шевеля пальцами ног и как будто проверяя, что же такое они чувствуют. Потом он сделал шаг, другой и вдруг сорвался с места и тоже побежал вниз, вздымая целые тучи песка, но вдруг оступился и кубарем полетел прямо на ребят. Они не успели отскочить в сторону, но в мягком песке столкновение получилось совсем не ощутимым, просто все они перемешались в одну кучу и песок набился им и в уши, и в рот, и за шиворот. Господин Оливье, отплевываясь, сел, а потом повалился на спину и счастливо захохотал.
Ребята тоже фыркали и улыбались, но при этом изумленно переглядывались: они впервые слышали смех волшебника.
Глава 7. Приключение в каньоне
Солнце уже окрасило розовым цветом песчаные дюны, когда путешественники вернулись в вагон. Им пришлось довольно долго чиститься от песка, который оказывался буквально везде, но все равно это было весело. С лица господина Оливье все еще не сходила счастливая улыбка. Он даже не спешил обуваться – так и вошел в вагон босиком, неся туфли в руках и подвернув штанины.
- Вынужден признать, давно я так не веселился, - сообщил он, отряхивая ноги. – А ведь всего-то и стоило пробежаться по песку босиком! Кто бы мог подумать, что это так бодрит!
- С нами свяжетесь, еще не так взбодритесь, - смеясь, ответила Соня.
- Однако же, - продолжал волшебник, - сегодняшний день у нас получился весьма насыщенным событиями. Уже вечереет, поэтому предлагаю нам поужинать и отправляться спать.
- А что на ужин? – оживился Андрей.
- Понятия не имею. Что персонал на стол поставит, тем и отужинаем. А пока извольте вымыть руки.
- А вы – ноги, - не удержалась от колкости Соня.
- Справедливо, - согласился господин Оливье и удалился в вагон-ванную.
Полина уже сидела за столом, и по ее лицу было видно, что она жутко проголодалась.
- Кому сказали, руки сначала помыть? – бросила ей Соня.
Полина послушно слезла со стула и направилась к рукомойнику. Но он висел настолько высоко, что она попросту до него не доставала.
- Ну конечно, - с раздражением сказала старшая сестра, - Даже руки сама помыть не можешь, я за тебя должна это делать. Подставь ладони!
Полина задрала ладошки над раковиной, а Соня принялась поливать их из рукомойника, оттирая с мылом.
- И как так можно было замурзаться! - ворчала она. – Все дети, как дети, а тут не ребенок, а тонны грязи.
Она не заметила, что за ее спиной стоит вернувшийся из ванной господин Оливье.
- Мне кажется, у всех вас руки примерно одной степени чистоты, - заметил он. – Ты уверена, что Полина заслужила такие упреки?
Соня ничего не ответила, а просто вытерла руки сестры полотенцем и легонько подтолкнула ее обратно к столу. Вскоре по скатерти вновь заплясали различные столовые приборы и кухонная утварь, раздавая сыр, фрукты и ванильный пудинг.
- Куда же мы направим колеса нашего поезда теперь? – поинтересовался волшебник, с аппетитом уплетая пудинг. - Слушаю вас, господа краеведы.
- Можно съездить в Актовский каньон, - сказал Андрей. – Это тут недалеко, в Николаевской области.
Сверившись с картой, господин Оливье согласился:
- Да, мы как раз можем доехать туда за ночь, пока будем спать. Ну что ж, отличное предложение, а теперь прошу всех отправляться по постелям.
В вагоне девочек на своих кроватях молча сидели Соня и Полина. Соня листала ленту Инстаграма, а Полина, обхватив колени руками, смотрела на нее. Так продолжалось довольно долго, и последние несколько минут Соня уже только делала вид, что просматривает публикации, а на самом деле просто старалась игнорировать Полинин взгляд. Раздался тихий стук в дверь.
Вошел Андрей, тоже сел на Сонину кровать, вытащил свой смартфон и уткнулся в него. Так они и сидели еще какое-то время: двое подростков, каждый созерцая свой телефон, и пятилетняя девочка, наблюдающая за ними.
- Можно? – нерешительно спросил господин Оливье, просовывая в дверной проем свою каштановую бороду.
Получив разрешение, он присел рядом с Полиной, поглядел на ребят, как будто не зная, с чего начать.
- Неа, - отозвались Андрей и Соня, не отрываясь от экранов.
- Может быть, вы не наелись? – все так же неловко предположил волшебник. – Наверно, ужин был слишком скромным, я не подумал об этом. Хотите перекусить?
- Только не молоко с печеньем, пожалуйста, - сказала Соня с постной гримаской.
- А что тогда? Я, признаться, совсем не знаю, чем положено перед сном кормить детей.
- О, это проще простого! – оживился Андрей, откладывая телефон в сторону. – Детей обычно перед сном кормят бургерами и колой!
- Правда? – недоверчиво покосился на него господин Оливье.
- Конечно, правда! – с неподдельной серьезностью сказала Соня. – Это в любой книге по воспитанию детей прочесть можно!
И по мановению волшебной трости на небольшом столике появились три больших бургера и три бутылки колы.
- Вот, прямо как дома, - одобрительно кивнул Андрей. – Спасибо вам, вы очень талантливая няня.
- Господин Оливье, вы наверно идите спать, - ангельским голосом пропела Соня. – Видно же, что вы очень устали. А мы тут сейчас поедим и тоже ляжем.
- Что ж, пожалуй, пойду, - тихо сказал волшебник, - Спокойной вам ночи. Добрых снов.
Когда он вышел, ребята торжествующе переглянулись.
- Это ты здорово придумал, - улыбнулась Соня. – Включай музыку на телефоне. Начинаем вечеринку!
Наутро господин Оливье, придя звать ребят на завтрак, с возмущением рассматривал в девичьем вагоне перемазанные кетчупом простыни, крошки, куски лука и маленькие липкие засохшие пятна от колы на полу. Он долго молчал, а потом промолвил:
- Примите мои, поздравления, господа. Вместо завтрака у вас сегодня будет уборка.
- Да чего сразу уборка? Чего сразу вместо завтрака? Что мы такого сделали? – запротестовали Соня и прибежавший из своего вагона Андрей. – У вас тут швабры сами все моют!
- Если бы они ели бургеры, они бы и мыли, - заявил волшебник и ушел завтракать.
Когда ребята пришли «сдавать» результаты своего труда господину Оливье, он как раз успел допить свой утренний кофе и насладиться круассанами. Внимательно осмотрев спальню, он удовлетворенно кивнул и сказал:
- Там еще осталось три круассана. Через две минуты со стола будет убрано.
А поезд тем временем приближался к цели. Железнодорожных путей здесь не было, поэтому паровоз шел исключительно по волшебным рельсам, змейками бежавшими по степи. Вдруг они круто взяли в сторону, и взглядам пассажиров открылся в окне великолепный вид. Прямо посреди степи возникло каменное ущелье, самый настоящий каньон, как в Северной Америке. Отвесные стены его спускались прямо в воды извивающейся реки. Огромные валуны, гранитные скалы, казалось, каким-то чудом удерживаемые на месте, нависали над пропастью высотой с двадцатиэтажный дом.
- Потрясающе! – с восхищением выдохнул волшебник, жестом приказывая поезду остановиться.
Путешественники вышли из вагона и остановились на самом краю каменной бездны. Дух захватывало от простора и высоты. Ветер гудел в ущелье, исполняя какие-то фантастические песни.
- А знаете, как называется эта река? – сказал Андрей. – Мертвовод.
- Странное название, - покачал головой господин Оливье.
- Есть легенда, что в древности по этой реке спускали тела умерших вождей, или как их там… князей, - похвастался мальчик знаниями, полученными буквально час назад в Интернете.
- Полина! – вдруг раздался возглас Сони, испуганно озиравшейся вокруг. - Куда она делась? Только что рядом стояла!
И в самом деле Полины нигде не было видно.
- Может, в поезд вернулась? – предположил Андрей и побежал проверить, но уже через минуту выскочил из последнего вагона. – Нет ее нигде!
И тут Соня заметила узенькую тропку, вьющуюся между валунов и уходящую куда-то вниз каньона. Отчаянно вскрикнув от страшной догадки, она бросилась туда. За ней побежал Андрей.
Тропинка спускалась очень круто, бежать по ней было невозможно, из-под ног осыпались камни, в любой момент можно было сорваться и полететь вниз.
- Полина! – продолжала звать Соня.
Но девочки нигде не было видно. Неужели сорвалась? Ребята не хотели даже думать о таком. И вдруг, на несколько метров ниже, Соня увидела знакомую желтую курточку. Полина действительно скатилась с тропинки и застряла между двумя камнями над самым обрывом. Она испуганно упиралась руками в камни, но не издавала ни звука.
- Держись! – закричала ей Соня, в отчаянии застыв на краю тропинки.
Спуститься к застрявшей над пропастью девочке не представлялось возможным: тропинка уходила в сторону, а между нею и Полиной находился крутой каменный откос. Подоспевший Андрей попытался было полезть по нему вниз, но ощутил, что вот-вот сорвется. Тогда он снял с себя ремень и один конец дал Соне.
И словно по веревке, начал спускаться вниз, к застрявшей малышке. Он уже спустился настолько низко, насколько это было возможно, держась за самый краешек ремня, но до Полины все равно еще было далеко.
- Дай мне руку! – простонал он, пытаясь достать до девочки.
Полина тянула к нему ручку, но все же расстояние было слишком большим.
И тут камни, за которые цеплялась Полина, зашевелились. Они бережно обхватили девочку сзади, защитив ее от падения в пропасть, и она как бы легла на них спиной. А потом оба камня начали медленно ползти вверх по откосу, аккуратно подталкивая Полину вперед.
Соня обернулась. В нескольких шагах от нее стоял господин Оливье и сосредоточенно управлял ожившими камнями с помощью своей трости. Вскоре двое каменных помощников вынесли Полину на тропинку, где она тут же попала в объятия старшей сестры и Андрея.
Пока Соня плакала, а Андрей ее утешал, пытаясь тоже не расплакаться от пережитого страха, господин Оливье так же неспешно и деловито вернул оба камня ровно на то же самое место, откуда они начали свое движение.
- Как ты могла! Как ты могла! – кричала Соня сквозь слезы.
Из синих глаз Полины тоже лились ручьи.
- Ты зачем полезла в эти скалы? – продолжала кричать на нее старшая сестра. – Ты, что, совсем не соображаешь? Ты видишь, что могла погибнуть? О чем ты только думала!
- Ну довольно, - мягко прикоснулся к ее плечу господин Оливье. – Я думаю, она уже достаточно натерпелась, ей бы в себя прийти. Да и тебе надо успокоиться, ведь ты так перепугалась за сестренку. Пойдемте в вагон. Попьем чаю с миндальным пирогом. Теперь уже все хорошо.
Полина, быстро успокоившись, как ни в чем не бывало, пила чай и уплетала пирог. А Соня залезла с ногами в кресло, обхватила колени руками (как это обычно делала ее младшая сестра) и буквально пыхтела от злости. Андрей боялся даже приближаться к ней – взял свой кусок пирога, отошел в дальний угол и уткнулся в телефон.
Господин Оливье немного посидел рядом с Полиной, убедился, что она в порядке, а затем положил кусочек пирога на тарелку и направился к Соне. Он осторожно присел в соседнее кресло и протянул ей тарелку.
Соня гневно помотала головой. Волшебник вздохнул и поставил пирог на каминную полку.
- Скажи, пожалуйста, почему ты так злишься на сестру? Я не про этот случай, а вообще. Я так часто вижу, что она вызывает в тебе злость и раздражение, и все удивляюсь, из-за чего? Мне кажется, она ничего такого ужасного обычно не делает. Ну не считая падения с горной тропы, конечно.
- Да она меня бесит! – скрежеща зубами, произнесла Соня. – Достала меня! Я ничего не могу делать, всюду она! Присосалась ко мне, как пиявка! Чего она тут делает вообще? Пусть валит домой!
Последние слова Соня уже кричала. Господин Оливье ее не останавливал, не перебивал – сидел, печально ссутулившись и опустив голову, на своем кресле, смотрел в одну точку на полу.
- Да почему я все время должна за нее отвечать? – Соню вдруг прорвало слезами и она уже кричала сквозь рыдания. – Почему я пожить нормально не могу? Почему другие могут, а я нет? Я не хочу так! Меня все это задолбало!
И она вдруг поникла, откинулась в кресло, закрыв лицо руками и продолжала горько плакать, уже без всяких слов. Андрей с перепугу не знал, куда деваться. Такую истерику у своей подруги он видел впервые. Больше всего ему хотелось убежать отсюда, но в то же время он переживал за Соню, хотел как-то помочь и понятия не имел, как. Полина же, перестав жевать пирог, смотрела своими большими глазами на сестру, то ли упрекая, то ли жалея ее.
Господин Оливье тоже разнервничался. Он сильно покраснел, начал нервно вертеть в руках свою трость, а потом очень осторожно и ласково произнес:
- Возможно, я ошибаюсь, но по-моему ты очень устала. Устала быть мамой. Разве не так? Ведь когда не стало ваших родителей, мамой для младшей сестры пришлось стать тебе. Даже мамой и папой. А ты ведь не мама, ты просто девочка, тоже ребенок. Ты сама хотела бы, чтобы о тебе заботилась мама, чтоб можно было просто побыть самой собой. Хотя, может быть, я все неправильно понял.
Но ставший еще громче Сонин плач подтвердил, что господин Оливье все правильно понял. Он немного помолчал, совсем не по-светски почесал затылок и продолжил:
- И все-таки… Мне кажется, что ты очень любишь Полину. И она очень любит тебя. И ей действительно не к кому больше прийти. Ей очень грустно без тебя, она по тебе постоянно скучает и боится, что ты тоже исчезнешь из ее жизни, как исчезли мама с папой. Поэтому она постоянно ходит за тобой хвостиком. Понимаешь, она не хочет тебя позлить, ей просто страшно и одиноко.
И тут заплакала и Полина. Сперва лишь слезинки катились из ее синих глаз, а потом она уронила руки на стол, уткнулась в них головой и зарыдала в голос. Соня, продолжая всхлипывать, подняла на нее изумленный взгляд. Она впервые с тех пор, как они с сестрой остались одни, видела, как Полина плачет и слышала звучание ее голоса.
Андрей, тоже не сдержав слезы, спешно вытирая их рукавом, бросился обнимать Полину, а господин Оливье окончательно растерялся.
- Зачем я только все это наговорил? Ну что я наделал! Довел всех до слез! А ведь хотели просто чаю попить!
Соня вскочила с кресла, подбежала к Полине и подхватила ее на руки. Теперь они уже плакали вдвоем, но было видно, что это хорошие слезы. Они несут облегчение и понимание.
Вообще плакать совсем не стыдно, причем, не зависимо от того, мальчик ты или девочка, взрослый мужчина или взрослая женщина. Слезы – это наши чувства, а чувства не бывают постыдными. Они не бывают плохими или хорошими, нужными или ненужными. Если человеку плохо или грустно, он плачет, так его создала природа. А если он запрещает себе плакать, то для этого приходится затратить много сил, и тогда их уже не остается на то, чтобы дружить, веселиться от души, общаться с другими людьми, сопереживать или даже мечтать. Тогда человек становится замкнутым, молчаливым и вскоре начинает казаться, что он совсем не испытывает никаких чувств. Друзья могут обидеться на такое равнодушие и прекратить общение, люди могут посчитать такого человека угрюмым, грубым и злым. А он не плохой и не злой, просто ему грустно и всего-то надо было разрешить себе поплакать.
Когда тебе одиннадцать или двенадцать, или тринадцать лет (а может, и побольше или немного поменьше), тебе так не хочется показывать, что ты слаб. Хочется всегда выглядеть крутым, уверенным в себе, невероятно сильным, не обращающим внимания ни на какие проблемы. А ведь так не бывает. Никто не может быть всегда сильным и крутым (ну разве что супергерои в фильмах). И когда тебе становится грустно, ты изо всех сил стараешься не вести себя в этот момент, как какой-нибудь малыш, ты же взрослый и крутой! А что делают малыши, когда им грустно? Плачут! Вот ты и держишь в себе слезы, чтобы никто не посмел подумать, что ты еще ребенок. А становится только хуже.
Не верь в эту ерунду – сухие глаза не делают тебя сильным! Сильным тебя делают твои поступки, и действительно сильные люди уж точно не боятся собственных слез. Если ты плачешь, значит, ты живой и настоящий, а кому нужен бездушный робот? Так что просто позволь себе жить, будь всяким: смейся, когда смешно, и плачь, когда грустно. Это и означает быть человеком.
Когда все вдоволь наплакались – а господин Оливье тоже снял монокль и утирал слезы платочком – Андрей спросил:
- Да, в самом деле, - согласился господин Оливье. – После приключения с каньоном нам нужно что-то менее опасное, успокаивающее.
- Тут совсем рядышком есть одно такое место, ехать минут десять, - обнимая Полину, отозвалась дрожащим голоском Соня. – Называется Трикратский лес, мы там проезжали на автобусе.
- Отлично, давайте взглянем на него, - сказал волшебник и поезд тронулся. – Только вы должны показать мне дорогу.
Ребятам пришлось перейти в будку паровоза, показывать господину Оливье, куда прокладывать волшебные рельсы, и свежий ветерок быстро осушил их заплаканные лица.
И действительно, спустя буквально несколько минут, поезд въехал в удивительный лес. Трикратский лес - это такой заповедник, непохожий ни на один другой заповедник на свете. Соня по памяти пересказывала господину Оливье те сведения, которые она слышала от одного старичка, соседа по автобусу, когда проезжала здесь в первый раз.
- Говорят, что этот лес посадил один человек в честь своей жены, - говорила девочка. – Я не помню, как его звали. Он тут сделал все эти пруды (видите?), и возил сюда деревья со всего света. Поэтому тут так необычно.
- Да, в самом деле, - кивнул господин Оливье. – Я бы никогда не подумал, что этот лес создан человеком! Он как будто совершенно природный, но такого сочетания разных растений я никогда не видел!
- Это еще что! – продолжала Соня. – Вот, смотрите, тут есть настоящий лабиринт.
Они увидели целую сеть тропинок, прерывающихся мостиками через каналы.
- Если не знаете точно, как пройти, будете ходить кругами, - объяснила девочка.
Потом поезд спустился по волшебным рельсам в глубокий овраг. Здесь лес был почти непроходимым, но трость господина Оливье заставляла деревья расступаться и давать дорогу железнодорожной колее. Это место называлось «Миронов сад», и здесь разгуливали на свободе важные серые цапли. Среди зарослей они заметили оленей, фазанов и даже огромного бизона.
Андрей, никогда здесь не бывавший, только и успевал говорить «вау» и снимать фото и видео для своего канала.
Потом поезд проехал мимо удивительной чаши из скал, в которой собирается чистейшая родниковая вода. А потом им встретился настоящий водопад среди лесных берегов.
- Смотрите, черепахи! – крикнул Андрей, показывая на прибрежные камни.
Да, там действительно грелись на солнышке две черепахи, а над ними, по ветвям деревьев пронеслись рыжие белки.
Покинув заросли живописного леса, поезд вновь устремился вдаль по открытым степям Николаевщины.
- Не многовато ли на сегодня впечатлений? – сказал господин Оливье, когда они вернулись в вагон. – Предлагаю пообедать, а потом остановиться и искупаться в какой-нибудь речке.
- Как искупаться? – удивилась Соня. – Апрель на дворе. Вода холоднющая.
- Я думаю, поднять температуру воды я как-нибудь сумею, - улыбнулся волшебник.
И Полина тоже кивнула с улыбкой. Поезд деловито запыхтел и, едва наши путешественники успели расправиться с обедом, остановился на пологом берегу реки Арбузинки. Господин Оливье одним движением руки создал для ребят купальники и плавки, сам облачился в смешной полосатый купальный костюм со штанинами до колен, а потом действительно прогрел воду в речке до такой температуры, какая бывает в бассейнах. И все они вчетвером купались, ныряли, фыркали и кувыркались, а наплававшись, сидели на берегу, кутаясь в одеяла, и уже в надвигающихся вечерних сумерках жарили на костре маршмеллоу, пока на небе не засверкали первые звезды.
Путешествие продолжалось. Поезд колесил по всей Украине, наши путники съездили в Карпаты и возле села Урыч полюбовались на уникальную крепость Тустань. Такого сооружения больше не найти нигде в мире: крепость высечена в скалах, огромные камни-песчаники служили в древности природными стенами обороняющимся воинам. Кое-где скалы дополняются рукотворными стенами, в крепости много пещер, одни из них созданы природой, а другие – человеком.
Оттуда друзья скоренько подскочили на озеро Синевир – одно из красивейших озер в Европе. И там один местный житель рассказал им легенду о том, что давным-давно здешние горы принадлежали одному богачу. У него была прекрасная дочь по имени Синь (при этих словах Соня украдкой подмигнула синеглазой Полине). И вот однажды Синь влюбилась в простого парня по имени Выр. Но отец девушки рассердился и приказал сбросить на Выра со скалы огромный камень. Узнав об этом, Синь обняла камень и горько заплакала. Из ее слов и образовалось озеро Синевир – Синь и Выр навсегда остались вместе.
Слушая про озеро, Андрей воскликнул:
- Как я мог забыть! В Херсонской области есть настоящее розовое озеро! Серьезно, там вода чисто розового цвета! Мы были там рядом и не посмотрели!
- Ой, как здорово! – подпрыгнула на месте Соня. – Я бы там таких фоточек для инсты наделала!
- Ничего страшного, - пожал плечами господин Оливье. – Сейчас ускорим поезд и еще засветло будем на месте. У нас получится настоящий озерный день.
После обеда волшебник уселся отдыхать в свое любимое кресло у камина, Соня пошла умывать замурзанную соусом Полину, а Андрей начал похаживать по вагону и поглядывать на господина Оливье. Бородач заметил эти маневры, но не подал виду, а вместо этого развернул газету и притворился, что читает.
Андрей наконец не вытерпел и сказал:
- Так значит, это у вас волшебная трость?
- Что угодно может быть волшебным, - равнодушно отозвался господин Оливье, не отрываясь от газеты.
- Как это, что угодно? Вообще-то у волшебников обычно бывает волшебная палочка.
- Палочка? – не поверил своим ушам господин Оливье и опустил газету. – В каком смысле палочка? Ты имеешь в виду палку, кусок ветки дерева? Ты слышал о волшебниках, которые пользуются обломками древесины?!
- Ну да… В книжках там разных и в фильмах…
- Какие интересные детали быта волшебников описывают в вашей литературе! – засмеялся господин Оливье. – Нет, Андрей, волшебным может быть любой предмет в зависимости от удобства. Мне вот удобно носить с собой трость, я ею и пользуюсь. А можно сделать волшебной, например, вилку.
Он поднялся, взял со стола вилку, подал ее Андрею и вернулся к своей газете.
Андрей повертел вилку в руках.
- А это просто трость, - парировал волшебник, продолжая чтение.
- То есть… вы хотите сказать, что эта вилка теперь волшебная? – недоверчиво ухмыльнулся мальчик.
- Проверь. Попробуй сделать какое-нибудь волшебство.
- Какое? – Андрей смотрел на вилку, словно на опасное животное в своей руке.
- Хочу «сникерс», - сказал Андрей, и ничего не произошло. – Понятно, прикалываетесь.
Волшебник серьезно посмотрел на него.
- Я не прикалываюсь. Недостаточно просто произнести свою цель, когда у тебя в руке волшебная вилка. Нужно совершить ею волшебство!
Андрей еще немного постоял, не понимая, говорит ли волшебник всерьез или шутит. Но любопытство взяло верх, и он, припомнив, какие движения видел в кино про магов, взмахнул вилкой в сторону стола и торжественно произнес:
- «Сникерс» магиум появлянтум!
И на столе возник шоколадный батончик. Андрей онемел. Он стоял, выпучив глаза и продолжая указывать вилкой в сторону стола. Он и не заметил, что сзади подошли Соня с Полиной и видели этот фокус. Девочки были поражены не меньше. К чудесам господина Оливье они привыкли, но самим творить волшебство – этого они никак не могли ожидать.
- Это…это… - пролепетал наконец Андрей. – Это как?
Он взял батончик со стола, ощупал его, развернул обертку, понюхал, откусил.
- «Сникерс», - ошалело произнес он, обернувшись к девочкам.
- Признайтесь, это вы сделали? – с подозрением обратилась Соня к господину Оливье. – Он просто вилкой махал, а вы «Сникерс» на столе сделали.
Услышав это, Андрей замер от испуга. Неужели это все розыгрыш, и никакого волшебства он не совершал? Как это будет обидно!
- Ничего подобного, - совершенно серьезно ответил волшебник, откладывая газету в сторону. – Я даже не знаю, что такое «сникерс». Как же я мог его сделать? Кстати, что это?
- Шоколадка, - расплылся в счастливой улыбке Андрей.
- Поздравляю, мой юный друг, с первым опытом! – благосклонно кивнул ему господин Оливье. – Только скажи мне, что за абракадабру ты говорил? Что там за магиусы какие-то?
- Ну… - опять засмущался Андрей, - в фильмах обычно заклинания всякие говорят, когда колдуют. И они как-то так всегда звучат. Ну там «бобриус бенедиктум бульбаре», например.
Господин Оливье укоризненно кашлянул.
- Во-первых, мы тут не колдуем, а творим волшебство. Если хочешь, волшебничаем. А во-вторых, могу лишь предположить, что создатели ваших фильмов и книг нарочно вставляют в свои произведения такую нелепицу, чтобы люди и в самом деле не научились делать чудеса. Нет, мой друг, нет никаких специальных заклинаний для волшебства. Надо лишь озвучить вслух или про себя цель и произвести действие.
- И все. Надеюсь, ты понял сегодня, что волшебство творит не предмет. Не трость и не вилка, и уж тем более не какая-то волшебная палочка. Волшебство творит человек.
После этого Соня принялась требовать, чтоб ей тоже дали какой-то волшебный предмет, потому что она тоже хочет стать волшебницей. Она выбрала для себя каминные щипцы. С ними она выглядело куда внушительней, чем Андрей со своей вилкой.
- Хочу, чтоб здесь появился крем для лица! – скомандовала она и воинственно взмахнула щипцами.
- Вот это желание! – расхохотался Андрей, не успев даже порадоваться появившейся баночке с кремом. – Ты бы еще средство от прыщей заказала!
Впрочем, он тут же перестал смеяться, заметив, что Соня стоит молча и просто-таки испепеляет его взглядом. Он даже немного струхнул, помня, что у нее в руке находятся волшебные щипцы. Но девочка положила щипцы на место, сказала сквозь зубы: «Идиот», и стремительно вышла из вагона.
Андрей растеряно поглядел на волшебника.
- Вот видите, мсье Андрей, - вздохнул господин Оливье. – Сегодня вы усвоили и второй урок волшебства. Злое волшебство создается куда проще и быстрее, чем доброе. И для него вовсе не нужно никаких волшебных предметов.
Андрей опустил голову и, помолчав, швырнул вилку на стол. Потом повернулся и побежал вслед за Соней.
- Ну а ты, малышка, - ласково спросил волшебник оставшуюся с ним Полину. – Чем ты хочешь поволшебничать?
Полина показала на лежавший в соседнем кресле цилиндр господина Оливье. Он с удивлением подал ей шляпу. Девочка подошла к столу, уверенно поставила цилиндр на стол, отверстием кверху, взмахнула три раза ладошкой и вытащила из шляпы игрушечного зайца. Затем она отдала цилиндр господину Оливье и, прижимая зайца к груди, отправилась к остальным ребятам.
Следующим пунктом путешествия была выбрана Харьковская область, местечко около села Городнее.
- Вы увидите, как это круто! – с азартом говорил Андрей. – Серьезно, такого вы никогда в жизни не видели. И не слышали.
- Да что же мы такое увидим и услышим? – с улыбкой допытывался господин Оливье.
- А-а-а, - лукаво отвечал мальчик. – Это будет сюрприз.
- Тоже мне, великий волшебник, - фыркнула Соня, которая все еще немножко дулась на друга, хотя он и попросил у нее прощения. – Теперь повсюду у него тайны, загадки и магия.
- Никакой магии! – возразил Андрей. – Хотя…честно говоря, я не уверен… Кажется, без волшебства там реально не обошлось.
- Я сгораю от нетерпения, мой юный друг, - продолжал улыбаться в бороду господин Оливье.
И вот поезд прибыл на место. Волшебник и его друзья вышли из вагона, и Андрей возбужденно закричал:
- Туда, туда! Идемте скорее, сейчас все увидите!
И они прошли немного вдоль берега реки Городнянки, обогнули лесную рощу и их взору открылся луг, на одном краю которого полукруглыми уступами возвышались покрытые цветущими плодовыми деревьями террасы с кирпичными стенами. Это был огромный садовый амфитеатр – великолепное и завораживающее зрелище.
- До чего же красиво! – ахнул господин Оливье, всплеснув руками. – Спасибо тебе, Андрей, сюрприз и вправду удался!
- Да подождите вы! – нетерпеливо поморщился мальчик. – Тут ведь дело не только в том, что это красиво.
Вся компания прошла вслед за Андреем к одному концу террас.
- Вот, стойте тут, - скомандовал паренек. – Стойте и слушайте!
И он со всех ног помчался к другому концу террасы, а это было никак не меньше ста метров. Там он остановился, повернулся к своим друзьям и негромко сказал:
Даже с такого немалого расстояния он увидел, как вздрогнули все: и господин Оливье, и Соня, и Полина.
- Не поняла, это как? – отчетливо услышал он голос Сони.
- Понятия не имею, - донесся голос волшебника.
- А вот вам и чудеса, - продолжал торжествовать Андрей, не повышая, впрочем, голоса, чтобы его друзья могли убедиться в сказочности происходящего.
- Ты же вовсе не кричишь, а говоришь совсем тихо, но мы тебя прекрасно слышим! – господин Оливье не мог прийти в себя от изумления.
- Ага, так и есть. Вот такая тут эта… Ну как ее? Эта самая…
- Акустика, - подсказала Соня.
- Да, она. Но это еще не все! Идите сюда!
И мальчик помчался в центр амфитеатра. Туда же поспешили его спутники.
- А теперь снова слушайте, - шепнул он им.
И тут наши путешественники услышали самую настоящую музыку. Но только исполнялась она не скрипками и виолончелями, а самими террасами. Здесь было явственно слышно все: шелест травы, гудение ветра в дренажных трубах, шорох листьев. И все это сливалось в настоящую симфонию, которая окружала, окутывала зачарованных слушателей.
Они долго стояли, замерев, не решаясь сказать ни слова, чтобы не перебить невидимых музыкантов. Наконец, Соня шепнула Андрею:
- Говорю ж, сюрприз хотел сделать. Это место называется «Поющие террасы».
Наконец, они вернулись в вагон – притихшие, но счастливые. Поезд тут же тронулся вперед, чтобы не удивлять лишний раз местных жителей, которые точно знали, что никакой железнодорожной колеи мимо их села не проходит.
До ужина еще оставалось много времени, и Соня спросила у господина Оливье, нельзя ли для Полины сделать вагон-игровую.
- Что ты имеешь в виду? – не понял волшебник.
- Ну такая комната, где много разных игрушек, горок, мягких матов, бассейн с шариками. Ну знаете, в торговых центрах бывают.
- Видишь ли, моя дорогая, я даже не очень-то знаю, что такое торговые центры, поэтому бери-ка сама свои щипцы и принимайся за дело.
- А кто же еще? Это ведь твое желание – сделать такой вагон. Тебе его и исполнять.
Соня взяла щипцы, подошла к двери вагона, немного постояла в раздумье, а потом сказала:
Она открыла дверь, и разочаровано поглядела на волшебника.
- Ничего удивительного, - сказал он. – Ты заказала этот вагон, а не попросила его.
- А что, надо попросить? – повела плечиком Соня. – У кого это? Я ведь тут волшебница.
- Тогда зачем тебе вообще эти щипцы?
- Но ведь… Я совсем запуталась! Вы говорили, что дело не в предметах, что волшебство творят люди!
- И тем не менее предмет тоже важен. Он – часть твоего мира. И ты через него просишь у мира сотворить чудо. Все связано друг с другом: ты, твои желания, вещи, явления и люди, окружающие тебя. В одиночестве ты слаба, но вместе со всеми миром твои возможности огромны. Подумай, что в этом мире могло бы тебе помочь создать вагон-игровую?
Соня повертела в руках щипцы, потом взглянула на Полину, улыбнулась и молча указала щипцами на дверь. Дверь открылась и за нею обнаружилась прекрасный игровой павильон со всевозможными горками, аттракционами, мягкими лабиринтами и множеством игрушек.
Полина подскочила на месте и бросилась в бассейн с невесомыми пластмассовыми шариками. Соня засмеялась и пошла за ней: вроде как присмотреть за сестрой, но на самом деле ей до смерти хотелось поиграть самой.
В вагоне-столовой остались Андрей и господин Оливье.
- Извините, - с необычайной для него робостью проговорил Андрей. – Вы могли бы выполнить одну мою просьбу?
- Мы ведь недалеко от Харькова. Можно мы заедем туда?
- Почему бы и нет? А что мы будем там смотреть?
- Да в общем ничего такого, - произнес он чуть слышно. - Просто там мой дом. Я бы очень хотел его увидеть, хотя от него почти ничего не осталось.
Господин Оливье положил ему руку на плечо.
- Конечно, мой мальчик. Я бы тоже хотел посмотреть на твой дом.
И вот наутро удивительный поезд господина Оливье прибыл на один из запасных путей неподалеку от вокзала Харькова. Как обычно, убедив железнодорожных служащих помочь ему, волшебник оставил поезд в безопасном тупике, и вся компания отправилась в город.
Видно было, что в метро господин Оливье уже бывал: он уверенно оплатил проезд, прошел через турникет и спустился на эскалаторе. А вот горожане с удивлением оборачивались вслед странному человеку в цилиндре и с моноклем, важно шагавшему по платформе в сопровождении троих ребят.
Потом они снова поднялись на поверхность, прошли несколько перекрестков, свернули в переулок, и здесь Андрей остановился.
Перед ними была обнесенная проволокой расчищенная территория, на которой стояли обгоревшие остатки первых этажей. Можно было лишь догадываться, что когда-то это было жилым домом. Андрей смотрел перед собой, и из глаз его катились слезы. Соня и Полина не решались подойти к нему поближе, хотя им очень хотелось обнять мальчика.
Спустя некоторое время, господин Оливье обнял Андрея за плечи и мягко сказал:
Они повернулись и не спеша двинулись в обратную сторону. На душе у всех было очень тяжело. И тут Соня поняла, что Андрей с ними рядом не идет. Она обернулась и увидела, что он снова вернулся к тому месту, где раньше был его дом. Соня молча коснулась локтя господина Оливье и показала на Андрея.
А в это время мальчик посмотрел на землю вокруг себя, подобрал какой-то обломок ветки, подошел к господину Оливье, коснулся веткой медного набалдашника трости и снова вернулся обратно. Он медленно поднял ветку и вдруг почерневшие остатки стен окрасились в яркий желтый цвет. Потом они стали расти вверх, на них начали появляться балконы, цветочные вазоны, арки, лестничные пролеты. Ввысь тянулся новый, невероятно красивый дом, уютный и добрый.
Андрей повел веткой вокруг, и рядом с домом появились зеленые лужайки, беседки, аккуратные дорожки, детская площадка, поле для мини-футбола. Мальчик продолжал творить волшебство, и пораженные Соня с Полиной (да и господин Оливье тоже) наблюдали, как из подъезда выходят люди по своим делам, мамы с колясками стали прохаживаться по дорожкам двора, трехлетние карапузы заполонили детскую площадку. Во двор вышли под ручку старичок со старушкой, пошли с продуктовой сумкой в магазин. В какой-то квартире залаяла собака. Вот на пятом этаже открылось окно, и женщина принялась старательно его мыть синей губкой. Из другого распахнувшегося окна заиграла музыка.
Мальчик еще раз посмотрел на свое творение, вздохнул и положил свою волшебную палочку обратно на землю. После чего подошел к своим друзьям и спокойно сказал.
- Все, теперь можно идти дальше.
- Андрюша, я, признаюсь, поражен твоим мастерством, - с восхищением сказал господин Оливье, когда они вернулись в вагон. – Как у тебя это получилось?
- Не знаю, - мальчик пожал плечами, невольно улыбнувшись оттого, что волшебник впервые назвал его не «мсье Андрей», а «Андрюша», - просто мне очень захотелось, чтобы это место не было таким пустым и страшным. Чтобы тут все равно, назло всем войнам, жили люди.
Господин Оливье задумчиво кивнул.
- Пожалуй, именно так жизнь берет верх над смертью, - сказал он. – Ну что ж, теперь тебе будет, куда вернуться с мамой.
- Серьезно? – удивился Андрей. – Я об этом не подумал. А как нас туда пустят? Это же не наш дом.
- Поверь мне, - очень серьезно ответил господин Оливье, - что там найдется квартира для мальчика, который создал этот дом. Прекрасная квартира. Очень светлая и счастливая.
- Я тоже в этом уверена, - с чувством сказала Соня. – И я буду этому очень-очень рада, хотя тебе и придется уехать из Конотопа.
- Ну а ты, - повернулся волшебник к Соне, - ты не хотела бы посетить свой дом?
Соня, которая в это время держала на коленях Полину, поцеловала сестренку и, уткнувшись носом в ее светлые волосы, грустно сказала:
- Я не знаю, хочется ли мне его видеть. Наш дом уцелел, мне присылали фотки знакомые из Мариуполя. И он выглядит так же, как до войны. Вот только… зачем мне на него смотреть, если там никогда больше не будет мамы с папой…
И она еще глубже зарылась лицом в волосы сестры, и только плечи ее слегка подрагивали. Полина прижалась к ней крепко-крепко и закрыла глазки.
Господин Оливье грустно кивнул, и тут его за руку тронул Андрей.
- Господин Оливье, а вы же сильный волшебник? Вы ведь любое волшебство можете сделать?
- О чем ты? – мягко, начиная понимать, о чем хочет попросить мальчик, спросил волшебник.
- Ну… как это правильно сказать… Может быть, вы можете сделать так… - Андрей мучительно подыскивал слова, - чтобы родители Сони и Полины… Чтобы они снова были…
И он умолк, смутившись от того полного надежды и благодарности взгляда, который устремила на него Соня. Но господин Оливье обнял его за плечи и с печальной нежностью сказал.
- Мне невероятно жаль, мой мальчик, но вернуть в этот мир тех, кого уже давно тут нет, не может ни один самый могущественный волшебник. Мне очень жаль, Сонечка, - с болью в глазах обернулся он к девочке.
Та ничего не ответила, отвернулась, но уже не плакала. Полина погладила ее по руке.
- Но, если ты хочешь… - продолжил волшебник, подумав. – Есть кое-что, что я мог бы сделать для вас с Полиной.
- Что? – порывисто откликнулась Соня.
Господин Оливье, прошелся в раздумье по вагону, пошевелил дрова в камине. На его лице отражалась крайняя озадаченность.
- Видите ли, господа, - начал он в своей обычной строгой манере, - я очень редко прибегаю к подобному волшебству. Крайне редко, должен заметить. Потому что это небезопасно. Да, весьма небезопасно, причем для многих, даже для всего мира. Вы понимаете, такого рода перемещения грозят различными временными аномалиями и парадоксами.
- Чего? – поморщился Андрей. – Это вы сейчас с нами разговаривали?
- Я тоже ничего не поняла, - сказала Соня.
Господин Оливье кашлянул, тяжело вздохнул и с самым решительным видом уселся в свое кресло.
- Я говорю о том, что мог бы направить наш поезд не в пространстве, а во времени. В данном случае в обратном направлении. То есть, попросту говоря, в прошлое.
- Да, в прошлое. Чтобы ты могла повидаться с твоими родителями. И Полина тоже.
Соня сидела в величайшем волнении. Она смотрела куда-то перед собой, тяжело дышала и еще крепче прижимала к себе Полину. В ней боролись тоска, желание и страх. Ей так сильно хотелось увидеть своих маму и папу, и в то же самое время она безумно боялась, что будет с ней, когда снова придется расставаться. Ведь нельзя остаться в прошлом насовсем. Тем более, там, в таком прошлом, в котором произойдет война и потеря. Нет, придется возвращаться сюда, в настоящее, а родители останутся в прошлом. И господин Оливье, и Андрей видели всю эту борьбу, которая происходила в душе девочки, и не мешали ей принимать решение. Наконец, Соня поглядела на Полину и спросила ее:
И Полина серьезно и решительно кивнула.
- Поехали в прошлое, - твердо сказала Соня волшебнику.
Поезд тронулся в путь. И в этот раз пыхтение паровоза было каким-то другим. Ребята прилипли к окну, сгорая от любопытства: как же оно выглядит, путешествие во времени?
Снаружи сначала вроде бы ничего особенного не происходило. Так же мелькали деревья, холмы, речушки. Но потом все это окрасилось в таинственный фиолетовый цвет, как будто на землю спустился магический вечер. А затем и впрямь появились звезды, но они не просто висели на месте, а летели по небу фантастическим круговоротом.
С необычайной скоростью желтые листья взлетали с земли на ветви деревьев, становились там зелеными и уменьшались, превращаясь в почки. Сугробы распадались на снежинки, которые взлетали в небо, скрываясь в тучах. Лужи возвращались вверх в виде струй дождя. Весь мир несся задом наперед все быстрее и быстрее и вдруг остановился, приобрел свой обычный цвет.
Судя по картине за окном, на дворе стояло лето. Поезд прибывал на станцию Мариуполь, как всегда, на один из запасных путей. Ребята не стали надевать куртки. Соня с бьющимся сердцем стояла около двери, держа за руку Полину. Андрей был рядом. Господин Оливье одновременно с нежностью и беспокойством смотрел на ребят.
- Все будет хорошо, - сказал волшебник, но видно было, что он и сам волнуется.
Соня взглянула на него и, чтобы отвлечься от тревоги, спросила:
- Скажите, господин Оливье, а вам обязательно ходить вот так?
- В каком смысле? – не понял волшебник.
- Ну, в этой одежде. Просто на вас все оборачиваются, у нас ведь так не ходят. Может, вы что-нибудь посовременнее выбрали бы? Ну там джинсы, футболка, кроссовки.
Господин Оливье смущенно засмеялся.
- Да, я знаю. Я почему-то всегда опаздываю за модой на пару столетий. Но я – это я. Мне в этом удобно и мне так нравится.
- На пару столетий? – переспросил Андрей. – Тогда…сколько же вам лет?
- Пора выходить! – скомандовал волшебник, так и не ответив на вопрос. – Поторопитесь, а то к нам идет железнодорожный служащий, а вы знаете, как непросто их каждый раз уговаривать помочь нашей «киносъемочной группе».
И господин Оливье, подмигнув ребятам, легко соскочил с подножки вагона и зашагал навстречу человеку в оранжевом жилете.
Проехав по залитым солнцем летним улицам возрождающегося города, наши путешественники вышли из автобуса, прошлись среди покрытых цветами деревьев, и наконец остановились у того дома, в котором жила семья Сони и Полины.
- Вот сюда, - сказала Соня, показывая на вход во двор.
В зеленом тенистом дворе они увидели красивую песочницу. В ней играла пятилетняя девочка. Невдалеке на скамейке сидели молодые мужчина и женщина. Мужчина обнимал женщину за плечи, и они весело о чем-то болтали.
- Это они, - чуть слышно произнесла Соня. – Мама и папа. А эта девочка?
- Это ты, - подсказал ей господин Оливье. – Мы вернулись на шесть лет назад.
- Да, это я. Я помню этот сарафан. И это ведерко с совочком. А где Полина?
- Да, точно. Она появится только через год.
Соня смотрела издалека на маму с папой глазами, полными слез. Полина тоже не сводила с них взгляда, но не отходила от сестры ни на шаг.
- Что мне делать? – спросила Соня волшебника. – Я могу пойти к ним, поговорить с ними?
- Можешь, - ответил тот. – Но помни, что они тебя не знают. Их дочка для них – вот та девочка в песочнице.
Соня кивнула, крепче взяла за руку Полину и сказал ей:
Они стали приближаться к детской площадке. Родители не обращали на них внимания, занятые беседой. Дойдя до песочницы, Соня остановилась, помедлила и наконец сказала сестре:
- Можешь подойти к ним, если хочешь.
И Полина пошла. Она подошла к скамейке, глядя на маму и папу огромными синими глазами. Родители заметили ее.
- Привет! – с улыбкой сказал папа. – Тебя как зовут?
Полина молчала и смотрела на них.
- Ты с сестричкой гуляешь? – дружелюбно спросила мама, заметив неподалеку взрослую Соню.
Полина подошла еще ближе и вдруг залезла маме на колени. Та растерялась, но возражать не стала.
- Ничего себе, какая ты смелая, - смущенно засмеялась она. – Ну привет, привет!
Мама вопросительно взглянула на мужа, а тот лишь пожал плечами:
- Ну бывает, детям недостает ласки, - попробовал он найти объяснение.
- Наверно, - улыбнулась мама. – Такая симпатичная девочка. Была бы хорошей подружкой нашей Сонечке.
А тем временем взрослая Соня подошла к песочнице. Маленькая Соня взглянула на нее и спросила:
- Ты тоже хочешь играть? Тогда бери вот это ведерко.
Взрослая Соня опустилась на корточки и взяла ведерко.
- Привет, - сказала она, волнуясь и давя в себе слезы. – Ты меня не знаешь, но я – это ты. Тебе пять лет, а мне одиннадцать. Я очень хочу тебе кое-что сказать. Я знаю, ты меня поймешь. Соня… Сонечка…солнышко мое, ты должна знать, что ты самая чудесная девочка на свете. Никогда ни в чем не вини себя! Запомни, ты ни в чем, ни в чем не виновата! Что бы ни случилось! Ты замечательная, добрая, ласковая девочка… Люби маму и папу, обнимай их почаще, целуй их, играй с ними. А потом у тебя появится маленькая сестричка. И она будет самой лучшей сестрой в мире! Дружи с ней, люби и всегда помогай ей. Хорошо?
Взрослая Соня, вытирая глаза, отошла от песочницы и позвала:
Полина слезла с маминых коленей и подошла к сестре. Та взяла ее за руку, и они побрели обратно.
- Полина… - задумчиво сказала мама. – Красивое имя.
- Очень красивое, - поддержал папа. – Если у нас когда-нибудь родится еще одна девочка, назовем Полиной.
Поезд возвращался в настоящее. Снова в фиолетовом сиянии мчались деревья, но только листья появлялись и опадали так, как это задумано природой. Падал снег и лились дожди. И только звезды снова бежали по небу, но теперь в другую сторону.
И вот снова за окном выглянуло солнышко. Юная листва подсказала, что они снова в апреле, они вернулись в свое время. Соня сидела у окна, подперев щеку рукой. Андрей не решался ее побеспокоить.
- Сонечка, с тобой все в порядке? – осторожно спросил господин Оливье.
- Да, все хорошо, - девочка, словно очнулась ото сна. – Слушайте, давайте наверно уже домой возвращаться. А то у меня там вся семья, наверно, с ума сходит.
Андрей и волшебник растеряно переглянулись.
- Какая семья? – спросил Андрей с тихим испугом.
- Что значит, какая. Обычная семья. Андрей, ты чего? Ну мои приемные мама и папа, сестры, братья….
Соня увидела выражение лиц своих друзей и вдруг сама спохватилась.
-Постойте! Почему я это сказала? Но я знаю, точно знаю, что у нас с Полиной есть приемная семья, мы живем в большом доме, у нас еще трое братьев и две сестры. И собака ретривер. Ой! Я раньше даже слова такого не знала! Но я это не придумала, честное слово!
В это время в кармане ее куртки раздался звук доставленного смс-сообщения. Соня выхватила телефон, взглянула на экран и тут же показала его друзьям.
На экране была надпись: «Сонька, когда вас с Полинкой ждать из вашей поездки? Милорд по тебе скучает, никому другому не дает мыть себе лапы. Пашка и Колька смастерили Полинке подарок, она удивится. Целую. Мама»
Господин Оливье обессилено опустился в кресло.
- Ну я же говорил. Парадоксы, аномалии… Ты каким-то образом изменила свое будущее. Что ты там наговорила самой себе?
Но Соня с жадностью пересматривала в телефоне множество фотографий со своей огромной дружной новой семьей. На фотографиях был виден красивый дом с лужайкой и садом, веселая большая собака с высунутым языком, озорные мальчишки и девчонки и улыбающиеся приемные мама и папа.
Андрей торжествовал и, размахивая волшебной вилкой, создавал целые горы пирожных и большие бутылки колы, расставляя их по всему вагону.
- Скажите, господин Оливье! – воскликнул он. – А когда мы вернемся домой, ну то есть когда мы с вами расстанемся, мы по-прежнему сможем делать волшебство?
- Да, господин Оливье, мы останемся волшебниками?
Господин Оливье обвел их ласковым взглядом.
- Конечно, вы навсегда останетесь волшебниками. Только ваше волшебство будет другим. Не таким, как сейчас.
- Понимаете, друзья, вам не нужны будут волшебные предметы. Вы будете создавать чудеса с помощью той волшебной силы, которая живет внутри вас. У каждого из вас своя волшебная сила.
- Да? Это какая же? – хмыкнула Соня.
- У тебя, Сонечка, это способность читать в сердцах людей. Ты ведь сразу поняла, что я скрываю свою застенчивость за маской строгости. И ты прекрасно знаешь, что думает и чувствует твоя сестричка и твой друг.
- А твоя волшебная сила, Андрюша – это отважно идти к своей цели. Ты не побоялся залезть в этот поезд и повести за собой подругу. Ты смело бросился мне на помощь там, около Тоннеля Любви, а потом, рискуя жизнью, пытался спасти Полину в каньоне. И ты возвел прекрасный дом, потому что так велело тебе твое сердце. И еще я очень хочу поблагодарить вас, друзья мои! Вы подарили мне удивительное путешествие, которое я всегда буду помнить. У вас действительно прекрасная страна, полная загадок и чудес. И в ней живут прекрасные люди. Это я понял, познакомившись с вами. Спасибо вам, мои хорошие!
Ребята счастливо переглянулись, улыбнулись друг другу.
А Полина по своему обычаю залезла на колени господину Оливье. Она обняла его за шею и приблизила губы к его уху. Соня в изумлении посмотрела на сестру.
- Она... – не веря своим глазам, спросила Соня. - Она вам… что-то…
Полина с улыбкой повернулась к ней.
- Поехали домой! - весело сказала синеглазая девочка в желтой курточке.