Весна в Двуреченском поселении: кони, драконы и другие чудеса посёлка Ферма
Ферма — центр Двуреченского сельского поселения. Это посёлок с интересной и непростой историей — он возник в 1909 году при колонии для слепых с подсобным хозяйством (когда-то он даже назывался словом «Слепые»). В 1922 году на базе колонии был создан конезавод, который и прославил посёлок. Лошадей тут любят до сих пор, а вот с собственной историей и архивами у жителей как-то не складывается.
Из Перми до Фермы можно добраться на 148 автобусе — трясущийся пазик выезжает с Героев Хасана и после этого едет ещё 20 минут. Ферма — не конечная остановка, велик риск случайно уехать в посёлок Горный (со мной как раз это и произошло). Чтобы не пропустить свою очередь на выход, можно ориентироваться по этому строящемуся храму, после него как раз начинается дорога на Горный.
Вообще, мне очень повезло оказаться на Ферме в тёплый и солнечный мартовский день. Думаю, в пасмурную погоду она бы не произвела на меня такое впечатление, а вот под лучами Солнца тут буквально всё расцвело. Вот, смотрите:
И вот. Если меня спросят, что у меня ассоциируется с посёлком Ферма, я отвечу — гигантские цветы.
А ещё — драконы и другие полуфантастические животные. Их тут поменьше, чем цветов, но они тоже впечатляющие.
По Ферме очень удобно гулять: улицы Уральская и Строителей сперва расходятся, а затем снова смыкаются, поэтому всю центральную часть посёлка можно обойти по кругу. На улице Уральской стоят в основном одноэтажные жилые дома. Реже — двухэтажные, вот такие:
Но в остальном эта улица застроена избами, многие из которых ещё сохранили свой исторический облик и, например, вот такие красивые наличники:
В общем, на Уральской сплошь пасторальные пейзажи.
Здесь пока ещё уцелело довольно много интересных архитектурных элементов, хотя чёртов сайдинг наступает на них буквально со всех сторон:
В том месте, где улица Уральская снова встречает улицу Строителей, стоит сельская библиотека.
Помимо собственно библиотечных функций, она служит пунктом приёма вещей на благотворительность. По этому поводу на библиотечной двери висит довольно трогательное разъяснение:
Возвращаемся в центр посёлка по улице Строителей. В отличие от пасторальной Уральской, пейзажи здесь в основном промзоновские:
По этой улице мы дойдём до центральной части посёлка. Формально в ней нет ничего особо ценного — двухэтажная застройка сталинских времён вперемешку с пятиэтажными панельками. Но всё же в этих кварталах Фермы есть какая-то изюминка. Под солнцем тут всё становится очень фотогеничным, даже помойка с печальной куклой:
И даже пустырь перед скучным трёхэтажным домом:
Это, кстати, не совсем пустырь. Судя по мемориальному камню, это занесённая снегом аллея, посвящённая павшим в боях за родину жителям Фермы.
Помимо этого камня, на Ферме есть и другие памятники, более интересные. Но я их не сфоткал. Тут надо пояснить, чего я вообще на Ферму-то попёрся. Дело в том, что в рамках одной из выставок в Центре городской культуры мы спрашивали у людей, что интересного стоило бы запечатлеть в их районе. И один из отзывов был такой: «Памятник коню Кипру. Самолёт у школы». Памятник Кипру я нашёл почти сразу, а самолёт не нашёл и думал, что тут что-то напутано. И вот только сейчас, разглядывая Викимапию, я различил на ней отчётливый контур самолёта во дворе местной конезаводской школы имени Блюхера. Очень расстроился, конечно — в следующий раз я на Ферме ещё неизвестно когда окажусь.
С другой стороны, я не виноват — на территории школ я вообще стараюсь не заглядывать с фотоаппаратом наперевес, чтобы меня там тревожные родители не приняли за маньяка.
В общем, прекрасной фотки моего авторства тут пока не будет, смотрите посредственную фотку с той же Викимапии. Это памятник лётчику Лямину, совершившему первый таран в небе над Сталинградом. На постаменте установлен самолёт Як-52. А справа — бюст Блюхера.
Но пока что вернёмся в жилые кварталы посёлка.
Вот один из образцов застройки сталинского времени. На фоне панелек он, конечно, выглядит архитектурной достопримечательностью.
Вообще, надо сказать, что на Ферме много таких вещей — казалось бы, обычных, но на фоне сиротливости частного сектора выглядящих эффектно. Вот даже этот орнамент на стене дома — в Перми я бы просто прошёл мимо такого, даже не заметив.
Но и объективно на Ферме много интересных артефактов. Меня, например, совершенно поразила эта аллея памяти, которую создали выпускники школы имени Блюхера в восьмидесятом году, по случаю 35-летия Победы. Отличный образец народного искусства, который очень хорошо сохранился и который я хочу показать вам целиком.
А через несколько домов от школы, на заборе автомойки — ещё одно доказательство того, что у местных жителей всё отлично с визуальной культурой:
Единственное, что осталось для меня загадкой в этом смысле — повальная приверженность сайдингу сине-жёлтого цвета. На Ферме полно объектов, выдержанных вот в такой цветовой гамме:
Главные из них — это, конечно, объекты на территории Росрезерва. Вы наверняка обращали внимание на эти здания, если ездили на поезде в восточном направлении.
Это эпичное здание (до того, как оно стало ядерно-жёлто-синим, оно, если мне не изменяет память, имело довольно интересный архитектурный облик, но что уж теперь) — склад-холодильник Росрезерва, в котором хранится продовольствие на случай войны и других глобальных неурядиц. Ничего больше я об этом здании не знаю — в конце концов, Росрезерв не случайно называют одной из самых закрытых и загадочных государственных структур.
Это мы уже перешли через железнодорожное полотно. До сих пор мы были к востоку от него — там располагались промзоны и основные жилые кварталы. Здесь, на западной стороне — несколько ангаров и домов, в своё время выстроенных, вероятно, для работников конезавода и их семей, а также сама территория конезавода (точнее говоря, Конноспортивного комплекса Пермского края).
Жилой квартал при Конноспортивном комплексе состоит всего из одной улицы, на которой ещё сохранился декор советского образца.
И вывески — тоже, кажется, советского образца.
Конезавод на Ферме очень долго переживал трудные времена. Я помню, как ещё в юности проезжал мимо на электричке и смотрел на его территорию — тогда открывалась очень жалкая картина. Но, похоже, за время функционирования Конноспортивного комплекса дела тут несколько выправились — во всяком случае, новые помещения и конюшни выглядят современно и эффектно.
Жаль, что того же самого нельзя сказать про здание, в котором раньше располагалась администрация Конезавода. Оно разрушается и его никто не хочет покупать и обустраивать — даже несмотря на то, что цена на него, по словам местных жителей, установлена совершенно смехотворная.
Над входом даже сохранился советский знак почёта:
Пока я фотографирую знак, в разбитом окне на первом этаже вдруг появляется пожилая женщина и молча смотрит на меня. Мне становится неуютно.
— Здравствуйте, — говорю я, чтобы прервать молчание.
— Сколько тут раньше хорошей мебели было, — без лишних предисловий начинает сокрушаться женщина, — трюмо вот разбили, кресла куда-то утащили. Да вы проходите, там сзади железная дверь открыта.
Я захожу в заброшенное здание и встречаю её в коридоре — у неё в руках две деревянных рейки, которые она, похоже, использует вместо лыжных палок для скандинавской ходьбы.
— Гуляете тут? — интересуюсь я.
— Да, раньше работала, теперь гуляю. Весь посёлок обошла и сюда зашла тоже. Всю мебель поломали, столько было хорошей мебели! Ужас, что делается. Да вы на второй этаж сходите, посмотрите.
Женщина сердито стучит палками по кафельному полу, и я решаю на всякий случай последовать её совету.
А вот центральный холл. Как я узнал впоследствии, дверь в здание открылась настежь не так уж и давно: материальные ценности уже растащили, а вот бессмысленно сломать и раскурочить всё пока не успели. Так что я попал сюда в удачный момент — эти интерьеры ещё сохраняют следы былой красоты.
Самый странный пример офисного освещения, который мне доводилось видеть:
И даже витраж! Жалко, что уже частично разбитый. Впрочем, конечно, витраж не настоящий, а из раскрашенного оргстекла, но всё равно очень печальное зрелище:
Досадно за это здание. Понятно, что если нынешний Конноспортивный комплекс может обойтись без него, то и выкупать его нет резона, но пока что именно оно встречает гостей комплекса и стоит на одной из главных улиц Фермы — этаким немым укором.
Пока я иду от этого здания к территории комплекса, мне опять встречается женщина с палками, на этот раз в компании подруги без палок.
— Ужас, да? — говорит женщина без палок (тут, видимо, так и принято начинать общение, с места в карьер). — Ещё несколько месяцев назад всё в сохранности было, а потом дверь открыли и всё. Это цыгане, которые тут за навозом приезжали, растащили всё здание. Помню, они летом прямо ночевали тут, под его окнами.
— Bы тоже тут работали? — интересуюсь я.
— Конечно, а где же. А теперь тут муж у меня работает в Комплексе, я его навещать хожу. А я, пока работала, была в этом самом здании. Всё растащили. У нас ведь там был целый музей конезавода!
— А где сейчас музей? — настораживаюсь я.
— Так развалился, — вступает женщина с палками. — Что там было, всё работникам отдали, оно у них и осело, просто по квартирам. Фотографии там были интересные, вещи разные.
Я вспоминаю, что на первом этаже видел целые пачки фотографий — на них лошади с ярко украшенными попонами бегали по ипподрому.
— Очень жалко, — искренне говорю я.
И тут же вспоминаю, как прошлой осенью мы заезжали в эти края вместе с делегатами программы «Культурная мозаика малых городов и сёл». Тогда местные чиновники как раз рассказывали нам о том, что это злополучное здание никак не могут продать новым владельцам, а архивы конезавода пытаются спасти кто во что горазд. Эта встреча происходила в библиотеке Двуреченского сельского поселения в соседнем Нестюково. В холле библиотеки по этому поводу соорудили инсталляцию — старую мебель, шкафы и парты, обклеили чёрно-белыми фотографиями лошадей, найденными в старых конезаводских архивах. Выглядело это, если честно, жутковато, но нам объяснили, что в инсталляции использованы только дубликаты.
В общем, я надеюсь, что архив конезавода не пропал бесследно — уж лучше пусть его к старой мебели прилепят, чем потеряют совсем.
А вот так выглядит новое здание Конноспортивного комплекса. Это, конечно, в миллиард раз лучше, чем то, что я видел в юности из окна электрички.
А вот и главная местная достопримечательность, ради которой я сюда и приехал. Самолёт я не нашёл, ну вот хоть с поиском коня справился. Это конь Кипр — орловский рысак 1982 года рождения, четырнадцатикратный рекордсмен всесоюзных соревнований и вообще легендарное существо. Надеюсь, в качестве талисмана он принесёт жителям Фермы не меньше пользы, чем на всесоюзных соревнованиях при жизни.
