Микрорайон трудной судьбы: попытка возвращения в Лёвшино
Почти три года назад, зимой, я уже ездил в микрорайон Лёвшино. И остался, в общем-то, в диком расстройстве. За всё время, что существует рубрика прогулок, это был единственный случай, когда я вернулся ни с чем. Ну, то есть, абсолютно. Я ходил полтора часа и не нашёл ничего. С тех пор я невзлюбил Лёвшино и не упускал случая пнуть его в любом публичном выступлении. Но, в конце концов, мне стало совестно, и я решил дать Лёвшино ещё один шанс. И, в целом, не зря.
Но иллюзий испытывать всё равно не стоит. Никаких особых артефактов и архитектурных сокровищ в Лёвшино нет. Пожалуй, главное достояние микрорайона — его драматичная история. До революции в этом небольшом населённом пункте на тысячу человек была церковь и две часовни, церковная школа, красивая узорчатая пристань и вообще нормально развитая инфраструктура — сказывалась близость железной дороги и речных транспортных путей. После революции пристань сгорела, часовню превратили в торговую лавку, к тридцатым годам Лёвшино почти опустело, к сороковым его лишили самостоятельности и присоединили к городу, а в пятидесятые и вовсе частично затопили из-за строительства Камской ГЭС. Ушли под воду и старые архитектурные объекты, и археологические памятники. Грустно, короче.
Тем не менее, сегодня Лёвшино нельзя назвать таким уж депрессивным микрорайоном. Хотя первое впечатление именно такое: автобус № 77 доезжает до остановки, которая находится посреди самых старых кварталов. Есть в них и такие уютные домики, но они — скорее, исключение.
В основном же эти кварталы состоят из типовых двухэтажных деревянных домов с общими коридорами, построенными в середине прошлого века. Половина этих домов уже снесена, половина ждёт своего часа:
Полуразрушенные дома, впрочем, не пустуют, там происходит какая-то возня: то ли в этих руинах играют дети, то ли обретаются бездомные. На стенах бывших комнат — даже не теги и не надписи, а что-то вроде типовых татуировок: одна любовная, одна уголовная.
Ещё на тех же стенах — мои любимые советские артефакты: мемориальные таблички и агитационные щиты о противопожарной безопасности. К сожалению, они тут уже почти истлели, как и повсюду в городе:
В общем, это довольно колоритные кварталы, которые стремительно исчезают с пермской карты, но мне, вопреки обыкновению, их не жалко. Архитектурная ценность домов такого типа минимальна, а вот жить в них, как легко догадаться, год от года становится всё труднее.
Хотя и в них, конечно, есть своё обаяние упадка:
В соседнем квартале, на улице Лёвшинской, сохранилось несколько оштукатуренных шлакоблочных домов, которые выглядят более прилично:
А ещё чуть дальше, за улицей с прекрасным названием Памирская, начинаются новые кварталы. Сейчас тут активно ведётся строительство, и некоторые участки огорожены бетонными заборами, которые проделали долгий путь из центра города. Это легко понять по граффити, которое год назад было создано в рамках «Длинных историй Перми» и располагалось на улице Советской прямо напротив завода Шпагина. Заборные секции вывезли оттуда, но по пути перетасовали друг с другом, что только добавило картинке дополнительных смыслов:
Вообще, вполне себе сюрреалистический приём. Этакий метод «нарезок», когда цельное художественное произведение кромсается на куски, а потом склеивается в случайном порядке. Кажется, дадаист Тристан Тцара придумал его ещё в двадцатых годах прошлого века, а затем метод подхватили и развили Уильям Берроуз и его тогдашнее окружение. Вот и в нашем случае строители выступили соавторами художников, они деконструировали старое художественное произведение и получили новое. Вот, в частности, кошка, которая охотится на воробья, превратилась в кошку, поедающую собственный хвост. Тоже, кстати, очень древний и ёмкий образ, но ладно, не буду углубляться.
Сами по себе эти новые лёвшинские кварталы выглядят как-то сиротливо. Их возвели в чистом поле, в домах поселились люди, но сама территория так и осталась необжитой и потихоньку зарастает травой, сквозь которую местные жители прокладывают дикие тропинки.
Совершенно неожиданно в этих тоскливых зарослях встречается трибьют знаменитому стрит-арт проекту художника Тимы Ради:
Но на этом в новых кварталах Лёвшино заканчивается что-либо интересное, поэтому можно отправиться в более старую часть микрорайона, спустившись по улицам Памирской и социалистической до улицы под названием Ереванская. На ней, например, обнаруживается такое вот красивое и фактурное здание, в котором сейчас расположена уголовно-исполнительная инспекция и отдел судебных приставов:
Чуть ниже, на перекрёстке Ереванский и Цимлянской (до чего прекрасные названия улиц тут, всё-таки) — автобусная остановка «Лёвшино», центральная остановка в микрорайоне, оформленная разными уличными художниками. С фасада рисунок более простой и легкомысленный:
А с торца — исторический официоз, создание которого было согласовано и оплачено администрацией. Недавно по этому поводу был скандал, поскольку авторы этой идеи, помимо Валентина Старикова (жившего в Перми подводника, Героя Советского Союза) и других исторических личностей, по именам которых названы улицы Орджоникидзевского района, догадались изобразить и начальника ОГПУ Менжинского. Хотели как лучше, а получилось так, как обычно получается, когда власть пытается влезть в уличное искусство.
От этой остановки поднимемся вверх по улице Старикова, до одиноко стоящей пятиэтажки под номером 14. На её стене внезапно обнаруживается мемориальная доска. Очень необычно — в зарослях, вдали от дороги и пешеходных троп, рядом с каким-то балконом, обитым сайдингом. Как бы там ни было, память героя в Лёвшино по-настоящему чтут: это уже третий посвящённый ему объект, если считать старую фанерную мемориальную доску и граффити на остановке.
Во дворе этого одинокого дома — мрачные детские площадки, зачем-то ограниченные выпуклыми бетонными стенами:
Теперь стоит дойти до улицы Гомельской и спуститься по ней до железнодорожной станции. Кое-где в здешних дворах ещё сохранились овощные ямы. Это само по себе удивительно — это же исчезающий вид, их буквально с каждым годом становится всё меньше даже на окраинах. А тут они ещё и укреплены так, что кажется, будто там, посреди картошки, можно будет и от ядерного взрыва укрыться:
На доме, ближайшем к станции Лёвшино, ещё сохранилась советская вывеска булочной. Самой булочной, конечно, уже нет, но не суть. Интересно, сколько их ещё осталось по городу, этих вывесок? Одна из сохранившихся до недавнего времени «Булочных», которые я помню, была на улице Давыдова, но теперь уже тоже демонтирована. Так что, может, это вообще последняя «Булочная» на территории Перми:
А во дворе этого же дома творится наше любимое бессмысленное чёрт знает что. Это я, конечно, про ЖЭК-арт, который я уже отчаялся было отыскать в Лёвшино.
Ну, то есть, в целом композиция довольно стандартная — мягкие игрушки в разных комбинациях.
Но вот зачем они распяли за уши этого бедного слона и привязали за верёвки к форточке первого этажа? Нет, этого я не понимаю.
А вот и лайфхак по поводу того, куда пристроить старые лотки от холодильника «Бирюса»:
Ладно, не будем тут надолго зависать, пойдёмте к вокзалу. Станция Лёвшино — это очень цельный и хорошо сохранившийся архитектурный комплекс. Он появился тут в пятидесятые — раньше станция была чуть дальше, но она попала в зону затопления, поэтому лёвшинский вокзал отстроили заново. Вот как он выглядит:
А вот он же внутри. Не знаю, как вам, а мне уж очень нравится подобная эстетика старых вокзалов, в которых обязательно должна стоять если не огромная пальма под потолок, то как минимум монстера или фикус.
А это вид на грузовой порт Лёвшино. Попасть туда мне не удалось, но там вроде бы и делать особо нечего. А портовые краны — наверное, одни из самых прекрасных и завораживающих индустриальных объектов — и так отлично видны издалека.
Вот и практически всё. Остался ещё небольшой жилой квартал между улицами Томской и Криворожской. Он как раз по пути на автобусную остановку, в него можно тоже заглянуть, но из интересного в нём — только вот эти очаровательные решётки у подъездов
А в остальном — квартал как квартал. С такими вот детскими площадками. У меня от всего этого не ахти какое впечатление, но уж точно лучше, чем то, что я получил при первом своём визите в Лёвшино. А это уже немало.
