SESTRA ПОДЪЕХАЛА! КАК CHARLI XCX ПЕРЕЗАПУСТИЛА ТАНЦЕВАЛЬНУЮ РЕВОЛЮЦИЮ
Танцевальная музыка снова в центре мирового внимания — и на этот раз не где-то в подвалах Берлина, а на стадионах и в мировых чартах. Электроника переживает новый ренессанс, и имя, с которого стоит начать разговор, — Charli XCX. Её альбом Brat, вышедший летом 2024-го, не просто стал событием: он взорвал границы между андеграундом и попом, превратил «грязную девчонку с рейва» в символ поколения и сделал кислотно-зелёный цвет маркером культурной эпохи.
Издание The New York Times назвало это «новым бумом танцевальной музыки» — и цифры подтверждают слова. Электронные продюсеры собирают теперь не клубы, а стадионы. Fred again.., ещё три года назад игравший для тысячи человек, летом 2024-го продал 75 тысяч билетов на концерт в Лос-Анджелесе. Diplo, Skrillex, Adam Port — все они снова на гребне волны.
В TikTok почти вдвое выросло использование хэштега «электронная музыка», фестивали с гитарным прошлым всё чаще ставят диджеев в хэдлайнеры. Постпандемийная эйфория вырвала людей на танцполы, а звёзды первой величины — от Бейонсе и Дрейка до FKA Twigs — вдруг обратились к хаусу, техно и гериджу. Танцевальная культура снова стала универсальным языком.
Но, как это бывает, вместе с вниманием пришли деньги — и конфликты. Вокруг испанского фестиваля Sonar вспыхнул скандал: его новый владелец, компания Superstruct, оказался связан с инвестиционным гигантом KKR, который финансирует оружейные и девелоперские проекты на спорных территориях. Девяносто пять артистов, включая Arca и Kode9, подписали открытое письмо с требованием отказаться от сотрудничества с фондом. Вслед за этим часть участников бойкотировала фестиваль, а Sonar попытался спасти репутацию, заявив, что «ни один евро от их деятельности не уйдёт KKR».
Та же Superstruct вскоре выкупила легендарный проект Boiler Room, а Universal увеличила долю в NTS Radio — культовой лондонской станции, где рождаются новые имена. Корпорации почуяли запах денег даже в самой радикальной электронике. Но всё это лишь фон для куда более интересного феномена — Charli XCX и её альбома Brat.
Когда Charli XCX выпускает Brat, мир танцевальной музыки уже гудит, но она превращает этот шум в форму. Альбом — смесь клибрейка, хауса, электроклэша и безошибочного поп-инстинкта. Его звук — острый, дерзкий, без единого сглаженного угла. Charli будто специально делает музыку, которая раздражает тех, кто привык к глянцу.
Brat моментально получает статус культурного события. Критики называют его «альбомом десятилетия», а Charli — «новой Мадонной рейв-поколения». На Metacritic — 95 баллов, самый высокий показатель 2024 года. В Британии альбом дебютирует на второй строчке, в США — на третьей, а в чарте Dance/Electronic Albums берёт первое место.
Главный сингл «360» становится гимном нового времени — почти хаотичным, с хриплым басом и текстом, будто написанным в клубной раздевалке. Он входит в топ-20 британского чарта, а в TikTok взрывает тренд на «brat energy» — состояние, когда ты свободен, немного злой и абсолютно уверенный в себе.
Эстетика Brat — отдельная история. Простой шрифт, ярко-зелёный фон, обложка без лица — всё, что раньше считалось «непродаваемым», становится вирусным. «Brat Summer» — выражение, родившееся в соцсетях, превращается в глобальный культурный код. Миллионы девушек по всему миру красят волосы в зелёный, создают «brat moodboards», а знаменитости и бренды подхватывают тренд.
Даже американская политика не удержалась: летом 2024-го в сети появился мем «Kamala is brat» — в поддержку Камалы Харрис. Трудно придумать более неожиданную точку пересечения рейв-культуры и Белого дома.
Charli XCX ловко превращает собственный успех в вирус. После выхода ремикса «Guess» с Билли Айлиш количество её слушателей в стримингах удваивается — с двадцати до сорока шести миллионов в месяц. Трек занимает первое место в британском чарте, а сама Charli впервые с 2010-х становится суперзвездой уровня MTV-эры.
На волне успеха Brat берёт три «Грэмми», включая «Лучший электронный альбом», а на BRIT Awards 2025 получает пять наград — «Артист года», «Альбом года», «Песня года» и другие.
Танцевальный мейнстрим и новая искренность
Почему именно Brat стал символом эпохи, хотя танцевальная музыка уже переживала подобные взлёты в 90-х и 2010-х? Потому что Charli XCX попала в нерв времени. Если раньше электроника ассоциировалась с эйфорией и бегством от реальности, то у неё — наоборот. Её танцпол — это место, где можно быть честным, грубым, уставшим, но настоящим.
«Brat» — это не про веселье, это про то, что после хаоса всё равно хочется танцевать. И именно этим он резонирует с поколением, выросшим на мемах и тревожности, но не потерявшим драйв.
В сентябре Charli официально «закрыла» Brat Summer, но это, похоже, лишь переход в новую фазу. Её лайв на Coachella 2025 называют «Bratchella»: на сцене — Billie Eilish, Lorde, Troye Sivan, все в фирменном зелёном. На заднике сцены мерцает надпись: Please don’t let it be over.
Charli XCX не просто поймала волну — она её создала. И в эпоху, когда корпорации выкупают фестивали, а артисты подписывают политические петиции, её успех звучит особенно ярко. Потому что в танцевальной революции всегда нужен тот, кто первым включает свет.