📚 Книга Desert/Пустыня — наши впечатления
Компост в тг • книги • все сферы
Сразу отметим, что здесь мы не будем явно обращаться к содержанию текста. Скорее нам хотелось показать, почему эта работа стала важной для нас. Делимся впечатлениями в кратком виде.
Почему мы вообще взялись за этот текст?
• Это яркий пример развития современной анархистской мысли.
Свежая и актуальная работа, с соблюдением баланса между теорией, общей практикой и личными, даже экзистенциальными переживаниями, без излишнего обращения к постулатам классиков и истории «движений».
• Анархизм автора Пустыни избавлен от идеологичности.
По крайней мере, таким он представляется в тексте: критикуется и сам анархизм как субкультура, и некоторые веяния внутри анархистской среды, и милленаристская вера в мировую революцию/коллапс цивилизации. От «левых» (в т.ч. и многих «левых анархистов») автор держится на расстоянии, хотя и не отрицает пользу многих их действий (тезисно о проблемах «левизны» см.: В. Ландштрайхер. От политики к жизни: Освобождая анархию от левацкого бремени). То же самое можно сказать и об анархо-примитивизме: являясь примером антицивилизационной анархистской мысли, Пустыня тем не менее контрастирует со многими анархо-примитивистскими тезисами (если воспринимать анархо-примитивизм как идеологию).
• Внимание к анархиям без анархизма.
Избегая идеологической замкнутости, автор Пустыни обращается к примерам проявлений анархии без чёрных флагов и ярлыка «анархизм»: в особенности его интересует Африка из-за своего периферийного положения в отношении цивилизаций.
• Пустыня следует духу времени, но лишь отчасти.
Она пессимистична, но этот пессимизм даёт больше мотивации для конкретных личных действий, чем многие тексты о мировой революции и зелёных утопиях будущего.
• Автор Пустыни пытается ответить на вопросы, возникающие в головах многих из нас.
Они касаются прежде всего соотношения мировых процессов и собственного участия в расширении или хотя бы поддержании относительно свободной жизни. Непродолжительная эйфория от отдельных успехов на фронтах освобождения сменяется ощущением катастрофы и личного бессилия перед её лицом: система власти постоянно реорганизуется, климатические изменения происходят быстрее, чем ожидалось, и скорее всего точка невозврата уже пройдена. За что бороться и что делать, если «гармоничное сообщество свободных личностей» не становится ближе, а цивилизация не намерена отступать даже под угрозой исчезновения многих из её центров?
• Внимание к нашим повседневным возможностям на фоне разворачивающейся катастрофы.
Может показаться, что Пустыня изобилует алармистской риторикой, но на деле автор описывает вероятную ситуацию и указывает на некоторые возможности освобождения в трещинах, зазорах и областях (во всех смыслах), образуемых в процессе реконфигурации системы власти. Общий пессимизм работы касается скорее неактуальности и даже пагубности больших идей и надежд, нередко ведущих к бессмысленному эскапизму и продвижению единых образов будущего ради сохранения самого единства этих образов.
• Пустыня как кладезь полезных источников.
Автор ссылается на множество интересных работ по антропологии, климатологии, радикальной экологии, незападному анархизму, цитируются в т.ч. доклады и прогнозы ВС США (как известно, военные заранее готовятся к разного рода вероятным сценариям развития событий).
«Мир не будет спасён» – одно из кредо «Пустыни». Экологический кризис усугубляется, будущее становится всё более непредсказуемым, а освободительные идеи, включая анархизм, продолжают тонуть под тяжестью просвещенческого наследия. Джон Зерзан прозвал Пустыню «документом о капитуляции», многие другие же оценили её за «непоколебимую трезвость». Например, Алехандро де Акоста отозвался о ней так: «Это не оптимизм и не пессимизм в обычном смысле; это другой способ понять анархию». Глобальная революция вряд ли произойдёт, но это ещё не значит, что все пути к свободе закрыты. «Невообразимые странности» грядущего породят не только новые проблемы, но и новые возможности для всех, кто жаждет свободы. За что бороться и что делать, если «гармоничное сообщество свободных личностей» не становится ближе, а цивилизация не намерена отступать даже под угрозой исчезновения многих из её центров?