Сокрытие ошибок ведет к катастрофам

Впервые столкнувшись с исключениями Python, я ни хрена не понял. Перечитывал раздел учебника абзац за абзацем, но тщетно. Гораздо позже, когда приступил к реализации всяких своих хотелок по автоматизации сбора и обработки информации, начал понимать что это такое и пошло поехало. Теперь просто не представляю себе создание программ без исключений. Помогли практика и терпеливые разъяснения ИИ.

Свое понимание исключения я сформулировал так (и ИИ-рецензент согласился с моим описанием):

Исключение в языках программирования — это сигнал о событии, которое привело к незапланированной остановке программы, то есть об ошибке. Исключение делает ошибку явной, что позволяет разобраться в причине остановки программы и усовершенствовать ее. Не будь исключений, программисты не смогли бы узнать и исправить ошибки.

И подумалось. Чем хорош компьютер, так это тем, что не скрывает ошибки. Ведь обратная связь — это залог совершенствования программы и, следовательно, выполнения возложенной на нее задачи.
Управленческие же системы, созданные человеком, напротив обладают свойством скрывать ошибки, что часто приводит к трагедиям.

Вспомнился «Казанский феномен» (кто смотрел сериал «Слово пацана», тот в курсе ~~я здесь, за эту улицу стою~~ что это такое). Для тех, кто не теме, приведу описание «Казанского феномена»:

«Казанский феномен» — собирательное название образовавшихся в 1970-е и 1980-е годы в Казани и ряде городов Татарской АССР многочисленных банд, состоявших из малолетних и несовершеннолетних. Подростки из рабочих районов с окраин Казани объединялись в молодёжные банды, которые носили имена, созвучные с названиями районов или улиц, где проживали их члены. Банды начинали вести соперничество за территории в городе, устраивая массовые драки «стенка на стенку» с использованием арматуры и металлических шаров, которые нередко заканчивались смертельным исходом. Банды сформировались почти во всех районах Казани: школьники, которые становились свидетелями столкновений этих группировок, загорались желанием им подражать, чтобы укрепить своё влияние среди сверстников, и воспринимали стычки как нечто обыденное. Одной из предпосылок возникновения «казанского феномена» считается деятельность банды «Тяп-ляп».

Явление это многомерное, в нескольких абзацах не воспроизвести. И не только желание подражать толкало подростков в банды. Часто речь шла о банальном желании выжить, что было возможно не иначе, как примкнув к банде своего района. История Андрея «Пальто» из сериала «Слово пацана» хорошо иллюстрирует эту мотивацию. Правда, спасаясь от зла, Андрей сам стал злом, но это тема отдельного разговора.

Так вот о сокрытии ошибок. Откроем замечательную книгу казанского журналиста Любови Агеевой «Казанский феномен: миф и реальность» (1991).

На столе у редактора «Вечерней Казани» А. Гаврилова лежат четыре мои статьи с анализом ситуации (1986: «Словно на разных языках», 6 июня; «Воспитание наказанием», 7 июня; «Этот неслучайный случай», 8 июня; «Спроси с себя», 9 июня), но горком КПСС, точнее секретарь по идеологии Ф. Зиятдинова, не рекомендует их публиковать. Это тем более странно, что статьи были написаны по ее просьбе.

Не спасла высокая оценка профессионала: доцент Казанского филиала Высшей юридической заочной школы Н. Фатхуллин в рецензии для внутреннего, горкомовского пользования писал: «Статьи отличаются глубиной анализа, целостным концептуальным подходом к решению сложной и актуальной проблемы, пронизаны озабоченностью за судьбы подрастающего поколения. Вместе с тем это трезвый, по-партийному принципиальный взгляд на реальную действительность, смелое выявление подлинной природы негативных тенденций, в том числе участившихся правонарушений несовершеннолетних. Последовательно объективный анализ обеспечивает и реальность выводов, надежность рекомендаций».

Эту рецензию Нариман Садреевич впоследствии, когда мы будем работать над проблемой сообща, подарит мне на память.

Только после вмешательства первого секретаря горкома партии М. Сухова мои статьи были опубликованы — спустя несколько месяцев после написания. После этого рубрика «Город и подросток» с полос газеты уже не сходила.

Чем же объяснить отсутствие публикаций о вражде группировок? Сегодня можно прикрываться запретами «сверху». Однако запретов на подростковую тему в пору становления грозного явления не было. Во всяком случае, для журналистов нашей газеты. Для нас, как и для всех, существовали лишь единичные факты, которым мы не придали серьезного значения. Приходится самокритично это признать. Правда, мы на сей счет обладали очень малой информацией. На учительских совещаниях, где я обязательно присутствовала, о драках не говорилось, на «узкие», где они обсуждались, нас не приглашали.

Видимо, сначала дракам не придавали особого значения, а когда ситуация стала обостряться, решили, по давней привычке, сор из избы не выносить, справиться собственными силами, без журналистов и общественности. Когда ситуация вышла из-под контроля и в Казань зачастили различные комиссии из Москвы, прибегли к прямым запретам. Тогда это еще было возможно, как в случае с моими статьями. Но на другой запрет — не упоминать в газете слово «дискотека» — мы уже не обратили внимания. Даже из горкомовского кабинета нельзя было запретить новую форму молодежного досуга.

Позиция страуса нам дорого стоила. Время для анализа и уж тем более активного вмешательства в ход событий было упущено. Группировки стали настолько сильны, традиции их вражды столь живучи, что не было никаких надежд на успех с первой кавалерийской атаки.

Перечитайте первый абзац цитаты выше:

На столе у редактора «Вечерней Казани» А. Гаврилова лежат четыре мои статьи с анализом ситуации (1986: «Словно на разных языках», 6 июня; «Воспитание наказанием», 7 июня; «Этот неслучайный случай», 8 июня; «Спроси с себя», 9 июня), но горком КПСС, точнее секретарь по идеологии Ф. Зиятдинова, не рекомендует их публиковать [здесь и далее выделено мною. — Фил Коннорс]. Это тем более странно, что статьи были написаны по ее просьбе.

Секретарь горкома по идеологии — это человек, ответственный за идеологическую работу, включая проведение мероприятий по воспитанию и обучению членов партии и молодежи в духе марксизма-ленинизма. Мог ли секретарь горкома допустить публикацию статьи о явлении, которое свидетельствует о провале работы с молодежью? Думаю, ответ очевиден.

Чтобы лучше понять мотивацию секретаря горкома, обратимся к книге русского социолога Александра Зиновьева «Кризис коммунизма», в которой автор исследует советское общество.

Позиция начальника (руководителя) выгоднее позиции подчиненного (руководимого). Чем выше ранг руководителя, тем больше он имеет благ, тем защищеннее и почетнее его положение. Поэтому за посты руководителей и за продвижение на более высокие посты идет ожесточенная борьба. Число лиц, претендующих на роль начальников и способных ими быть, намного превышает число начальнических постов.

[...] в обществе складывается очень сложная социальная иерархия людей, которая становится неустранимым источником социального, материального и других форм неравенства, основой разделения людей на различные слои и категории.

[...] Люди, вовлеченные в систему управления (а их, повторяю, миллионы), имеют свои личные интересы, вступают в отношения друг с другом, вынуждены подчиняться правилам управления как особой профессии. [...] Эти люди заинтересованы в том, чтобы избежать ответственности за принятие решений, использовать свое положение в корыстных и карьеристских целях, создать видимость дела, лучше выглядеть в глазах начальства. Тут имеется своя техника сочинения отчетов, очковтирательства, дезинформации, волокиты.

[...] В реальности идеал полной контролируемости и управляемости, конечно, не осуществим. Он действует лишь как тенденция, доминирующая в обществе в его нормальном состоянии. Имеются объективные пределы управляемости, не зависящие от воли и желания правителей. В обществе постоянно происходят нарушения принципа тотальной подконтрольности, возникают неподконтрольные явления. В коммунистическом обществе постоянно действуют многочисленные факторы, порождающие такие явления с необходимостью. Так, необходимость развивать хозяйство и культуру, усложнение процесса жизни, изменение реальных соотношений между различными категориями граждан, рост населения и другие факторы порождают несоответствие системы управления фактическому состоянию управляемого общества. Сама система управления усиливает этой несоответствие путем грандиозной дезинформации вышестоящих органов, очковтирательства, формализма. В стране постепенно накапливается элемент неконтролируемости, — плохо или совсем неконтролируемые предприятия, учреждения, организации, массы людей. Превысив допустимый предел, элемент неконтролируемости может сделать всю систему управления в значительной мере фиктивно управляющей, как это и произошло в рассматриваемой кризисной ситуации.

Как же не хватает управленческим системам тех самых исключений — честных сигналов об ошибках, которые позволяют избежать катастроф...

Похожие записи