Как отношения с отцом моей карьере мешали
Я работаю с 16 лет и успел попробовать себя в самых разных ролях, приобретая разнообразный жизненный и профессиональный опыт. Но едва ли не на каждой работе у меня возникал конфликт с начальством, раньше или позже оканчивающийся скандалом. Это стало каким-то проклятием: большую часть жизни я менял работу за работой просто потому, что не уживался с руководством.
Не считая нескольких исключений, проработать больше 8-12 месяцев на одном месте не удавалось. Иногда даже меньше.
Потом я обратил внимание вот на что. В общении с некоторыми руководителями-мужчинами я нередко чувствовал себя стесненно, зажато. Мне не хватало уверенности отстаивать нужные для дела и самого себя точки зрения (что странно, учитывая мои коммуникативные способности, умение расставить акценты и подвешенный язык) и я «плыл», терял способность найти нужные аргументы. Порой же, как сказал выше, я наоборот был излишне эмоционален, излучал скрытую агрессию и вот-вот был готов скатиться к конфликту. Такая конфликтность проявлялась и на совещаниях, и в общении с руководством и с коллегами. Исход таких трудовых отношений, как правило, был скор и логичен.
Это беспокоило не только меня. Мать, верившая в мои способности и унаследованную от отца общительность с обаянием, не находила себе места, видя, как я меняю работу за работой. После тридцати такое положение дел стало особенно невыносимым. Раз за разом я сам себе задавал вопрос «почему такое происходит?», но не находил ответа.
Однажды я вышел из кабинета руководителя удрученным и крайне недовольным собой. Я проклинал себя за бесхребетность и заплетающийся язык, который мямлил откровенную чушь.
И тут меня осенило. Отец! В руководителях я безотчетно видел отца, коммуникации с которым никак нельзя было назвать идеальными! Перед глазами пронеслось воспоминание детства. Я — то ли троеклассник, то ли пятиклассник. Пришел домой из школы. Отец смотрел «видик». Тут надо сказать, что отец, будучи способным и обаятельным от природы, в перестройку и позже был «толкачом», то есть человеком, который устанавливал контакты, сводил своих приятелей-бизнесменов с нужными людьми, используя многочисленные связи, а также проворачивал какие-то негоции. Такая деятельность приносила семье не просто хлеб, а хлеб с маслом и икрой, потому кассетный видеомагнитофон («видик») появился у нас очень быстро. Скорые побочные эффекты отцовской деятельности и его дальнейшая судьба — отдельная трагическая история, к осмыслению которой я часто возвращаюсь и, наверное, напишу, как это окончательно выкристаллизуется.
Итак, отец смотрел «видик». На экране смешные евреи с пейсами бегают по экрану. Я спросил о чем кино. И тут — о, чудо! — отец охотно и доброжелательно, смеясь, пересказал мне сюжет. Помню, что он часто использовал слово «якобы».
Почему это так запомнилось мне? Да потому, что почти никогда отец не общался со мной на равных, не говоря уже о доброжелательности. Обычно он легко выходил из себя по каким-то пустякам и всей семье доставалось. Говорить о каком-то духовном контакте отца с сыном, из которого, как из хорошей почвы, вырастает здоровая личность, не приходилось. Никаким мальчишеским вещам он меня научить не хотел, да и не мог (руки у него росли из одного места, потому он предпочитал заплатить специалисту, чем самому пачкать руки; если же за что-то он брался, то либо выходило черт те что, либо починяемая вещь летела в стену).
Одним словом, отец держал меня в напряжении и страхе. И долгие-долгие годы этот страх жил во мне и помимо моей воли часто превращал меня в робкого мальчика там, где нужно было мужское слово, мужская энергия. Подчас напротив я был безрассудно смел и даже агрессивен. Не было баланса...
Эти мысли пронеслись в голове и как будто огромный камень упал с души. Не расписывая долго, скажу, что это озарение (не единственное, к слову) помогло сломать некоторые патологические стереотипы поведения и восприятия. Мои отношения с руководителями изменились, несколько лет подряд мои карьерные дела шли в гору, как будто обретя второе дыхание. Резко снизилась конфликтность. Появилась пока несовершенная способность сглаживать конфликты, провоцируемые собеседниками в разных ситуациях от собеседования до общения с вооруженными людьми. Конечно, полного исцеления этой детской травмы достичь пока не удалось и время от времени она дает о себе знать. Но и без того эффект поразительный.
Но отец — это один полюс семьи. Второй полюс — мать. Однако это другой, не менее интересный разговор, которому свое время...