А ты люби меня, а не люби мне мозги
Лана — жгучая брюнетка с длинными ногтями. Как выяснится, жгучие у нее не только волосы. Но это потом. А сейчас, поймав ее очередной выразительный взгляд, я тут же перестал жалеть, что Карина ушла в отпуск. Ведь еще вчера Карина, зайдя в кабинет по какому-то пустяку, грациозно потянулась у моего стола, лукаво улыбаясь, а сегодня ушла в отпуск, оставив меня с несносным жаром.
Так что Лана оказалась кстати. Не прошло и часа, как мы целовались в подсобке, а дальше больше. Смеясь про себя, я вспомнил пафосные речи хозяина предприятия, что мне повезло попасть в храм, лишенный всякой скверны. Знал бы «настоятель храма», какое святотатство творили мы с Ланой в укромных местах сей обители. Вскоре окажется, что мы были не единственными осквернителями: по углам этого «храма», спрятавшись в мертвых зонах видеокамер, крутили любовь сразу несколько пар.
Одна пара закончила ЗАГСом, что, кажется, стало некоторой неожиданностью для новоиспеченного молодого супруга. «Служебный роман может окончиться заявлением — в ЗАГС», подумал я тогда.
Вдоволь насладившись бурным началом с Ланой, я очень скоро стал тяготиться ею. Во-первых, я, тогда еще относительно молодой человек со скромным опытом в делах плотских, узнал подлую сущность бюстгальтера типа пуш-ап. В памяти всплыли детские воспоминания о большой шикарно оформленной подарочной коробке, в которую поместили совсем невзрачный подарок. Ну, это ладно. В отличие от многих моих друзей и приятелей, я не делаю фетиша из женской груди.
А во-вторых... А во-вторых, это губы Ланы. С одной стороны, ее губы были билетом в рай. В рай плотских наслаждений. Говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Вранье! Этот путь начинается несколько ниже. По крайней мере, тогда я думал именно так. Готовить Лана не умела, зато в совершенстве умела кое-что другое.
Но ее губы умели и низвергать в ад. В самый котел с кипящей смолой. Через пару недель нашего сближения Лана без объявления войны, вероломно стала есть мой мозг с таким же мастерством, как и...
Стоило мне, спустившись в торговый зал по какому-то делу, что-то с улыбкой подсказать покупательнице на виду у Ланы, как я получал заряд страшнейшей мозгоебли. Почему ты ей улыбнулся?! Я отвечал, что во-первых, я от природы наделен способностью обаятельно улыбаться, а во-вторых, того требует профессиональный этикет и протоколы продаж. Я терпеливо, как ребенку, разъяснял очевидные вещи. Десять, пятнадцать, двадцать минут. Жгучие у нее не только волосы, подумал я...
Стоило мне отпустить безобидную шутку коллеге женского пола, как Лана тут же устраивала мне допрос: уж не заигрываю ли я с коллегой? И вновь десять-пятнадцать-двадцать минут объяснений и оправданий, чередующихся с ее претензиями.
В такие минуты я смотрел на ее красивые, такие желанные губы, и думал — как эти губы, подарившие мне столько удовольствия, могут произносить такое? Оказывается, они еще умеют причинять страдания. Уж не лучше бы мне было дождаться Карины из отпуска, думал я. И плевать, что она замужем.
Как гром среди ясного неба выяснилось, что Лана крутит роман не только со мной. Это дало мне спасительный повод разругаться с ней. На время я был избавлен от мозгоебли. Хотя и страдал от нехватки близости с Ланой. Словно почуяв это, Лана показывала мне того парня, когда он встречал её после работы. Или же нарочито проходила мимо в тако-о-о-м облегающем платье, что вызывало у меня скрежет зубовный. Ни о какой Карине я уже и думать не мог. Да что Карина, когда я ни о ком уже думать не мог, кроме Ланы.
Долго ли, коротко ли, мы с Ланой снова сошлись. Скромница Тоня, которая была едва ли не единственной весталкой этого храма разврата, увидев меня с Ланой опять, потухла на глазах. Лана держала мой детородный орган так крепко, что в глазах помутилось. Потому-то я и не мог разглядеть скромное обаяние и теплоту Тони. А ведь именно к теплоте меня и тянуло всю жизнь.
Сойдясь с Ланой, я вернулся к привычному обменному курсу: минуты рая за часы ада. Она дарила наслаждение, но пила кровь.
Как-то Лана включила «холодный душ». К чему эта игра приводила мужчин мне было хорошо известно несмотря на мою молодость. В памяти еще был свеж пример сокурсника, который сам не заметил, как сделал предложение, оказавшись под струями «холодного душа». Надо сказать, что брак сокурсника в будущем принес ему только полезные плоды в виде крепкого очага и стремительного профессионального развития (женщина может вознести мужчину на вершину, а может утопить его, как довольно рано понял я). С Ланой же я не видел никаких перспектив и был только рад отделаться от нее, пусть даже и ценой жесточайшей ломки.
Короче, Лана так выкрутила ручку «душа», что даже предложила мне... расстаться. Я не стал отказываться, чем обескуражил ее. Спасибо тебе, Ланочка, за всё, я так благодарен тебе, бла-бла-бла, бла-бла-бла. И поспешно ушел, оставив ее одну на скамейке осеннего парка. На следующий день я уволился из «храма», понимая свою слабость. Ведь я либо испепелю себя ревностью при виде моего «заместителя», либо снова сойдусь с этой чертовкой, чего бы мне очень не хотелось. Быстро шагая по ковру из павшей листвы, я был несказанно рад, но в то же время еле сдерживал слезы. В какой-то момент я перестал их сдерживать, но мозг, поняв, что опасность миновала, что он больше не будет пищей для этой ненасытной Гекаты, вернул меня к жизни, дополнив мое наблюдение: служебный роман может окончиться заявлением — в ЗАГС или по собственному.
С тех пор от женщин, которые выносят мозг, я бегу как от огня. Как бы красивы и умны они не были. Что бы они не вытворяли в постели. Стоит женщине начать выносить мне мозг на ровном месте, извергая надуманные обвинения, я тут же делаю ноги. И не имеет никакого значения что было до. Потому что я хорошо знаю, что будет после.