Закат 38-45
Джи Сок Гюн взглянул на друга Чон Ина. Я взглянул на друга Чонина, Вон Джи Хо, с головы до ног, когда услышал, как Чонин прямо передо мной говорил о свидании с другом. Когда их взгляды встретились, у Вон Джи Хо на мгновение появились слезы, а затем он отвернулся от Джи Сок Гёна. Лицо, наполненное страхом и отвращением, — это выражение, которое видят обычные люди, когда видят гангстера.
«… … Давай, иди первым. «Я поеду на автобусе».
Джи Сок Гён выглядел так, словно собирался рассмеяться, но едва сдержался и перевел взгляд на Чон Ина.
«Но я решил поиграть с Джихо».
«Я отведу тебя туда, где ты играешь».
Это совсем нехорошо. Выражение лица Чонина тоже было плохим. Было ли где-то больно? Мысли Джи Сок Гюна путались. Позавчера Чон-ин получил удар в щеку, а вчера в больнице ему не диагностировали ничего серьезного. А что насчет головы? Когда Джи Сок Гён подумал, что это та область, где что-то может быть не так, даже если все в порядке, он хотел убедить Чон Ина немедленно войти. У Чонина обычно хорошее здоровье и он неплохо тренируется. Благодаря Чан Бомёну я с юных лет занимаюсь различными видами спорта. Вероятно, свою роль сыграло и спасительное управление питанием Ким Джэ Ёна. Однако, несмотря на заботу Чан Бом Ёна и Ким Джэ Ён, Чон Ин часто болел и каждый раз серьезно заболевал. Мальчик по имени Вон Джи Хо выглядел не очень хорошо, состояние Чон Ина тоже не выглядело таким уж хорошим.
Чонин, не подозревая о скорости других людей, ярко улыбнулся и покачал головой.
Лицо Джи Сок Гёна было слегка искажено. Джи Сок Гён ничего не знал о личной жизни Чон Ина. Он вмешивался в личную жизнь Чон-ина, как если бы это было естественно, и Чон-ин также не испытывал враждебности к его отношению. Но внезапно Чонин оттолкнул его.
Чонину, который заботился о нем с юности, было очень неприятно внезапно оттолкнуть его. Я не знаю, был ли это Кан Ки Хёк, Вон Джи Хо или какой-то другой паршивец, но Джи Сок Гён открыл рот, показывая внешне вежливое лицо, хотя Джи Сок Гён думал, что если бы он Узнав, кто был человеком, который взорвал странную интрижку Чон Ина, он убьет его.
«Чонин. Извините, но я сопровождаю Чонина из соображений безопасности. «Конечно, твое обещание другу важно, но разве это не вопрос безопасности?»
Чонин застонал и снова посмотрел на Вон Джихо. Джи Сок Гюн почувствовал себя немного успокоенным, увидев лицо, которое, казалось, спрашивало: «Все в порядке?» Чон-ин не оттолкнул Джи Сок-Гена. Сторона Вон Джи Хо сказала Чон Ину, что он хочет играть без телохранителя.
Когда Вон Джи Хо смущенно нахмурился, Чон Ин повернул голову обратно к Джи Сок Гёну.
«Тогда, Сокгюн, ты отведешь нас туда, и мы будем единственными, кто будет играть внутри».
Не понимая, почему Чонин говорит это снова, Джи Сок Гён как бы озадаченно поднял брови, но тут же ответил: «Конечно».
И пятьдесят минут спустя Джи Сок Гюн не мог не сморщить лицо.
Место, куда пришли Чон Ин и Вон Джи Хо, было главным филиалом книжного магазина Кёбо.
Собираетесь ли вы пойти в книжный магазин Киобо без телохранителя? Когда Джи Сок Гюн скрестил руки на груди, Чон Ин со смущенным выражением лица поочередно посмотрел на Вон Джи Хо и Джи Сок Гюн.
Чонин никогда не бродил по таким местам без телохранителя. Книжный магазин Кёбо был переполнен людьми и имел разные выходы. Джи Сок Гюн не оставил Чон Ина на свободе в месте, откуда он не мог контролировать выход. Чон-ин также всегда осознавал риск похищения, поэтому всегда сотрудничал с Джи Сок-Геном.
Но внезапно я решил поехать в Кёбо один со своим другом. И это пока детектив следил за ним.
«Я просто захожу и выхожу на минутку, братан».
Джи Сок Гюн фыркнул на успокаивающие слова Чон Ина.
— Чонин может остаться здесь на минутку?
В книжном магазине «Кёбо» есть уголок с иностранными книгами, которые нравятся Чонину. У Чонина был рекорд по шести часам пребывания в уголке иностранных книг. По крайней мере, я проснулся, потому что Чан Бом Ён пришел забрать меня, или мне показалось, что я собирался остаться там, пока не закончатся рабочие часы. Иногда Чонин приходил в книжный магазин Кёбо, и обычно это длилось два или три часа каждый раз.
Чонин и сам это знал, поэтому смущенно улыбнулся, услышав критику Джи Сок Гёна.
Фырканье Джи Сок Гёна стало громче, когда он услышал, что не пойдет в секцию иностранных книг.
Ух ты. Улыбка Чон-ина стала шире, потому что ему показалось, что он видит слова, написанные на лице Джи Сок-Гена: «Я верю в поговорку, что воробьи просто проходят мимо мельницы».
— Что ты собираешься там делать?
«Я посмотрю несколько игровых журналов и скоро вернусь».
Чонин сказал: «Это всего лишь на короткое время» и засмеялся. Это очаровательная улыбка. Джи Сок Гюн вздохнул.
Чан Бом Ён, конечно, был таким же, но окружающие тоже были очень слабы по отношению к Чон Ину. Это ребенок, которого я видел с детства. Несколько раз я терял слова из-за внезапного психического потрясения. Каждый раз Джи Сок Гюн тоже с нетерпением ждал, когда Чон Ин снова заговорит.
Джи Сок Гюн сказал так, как будто ничего не мог сделать. Чонин широко улыбнулся.
«Спасибо, брат. Я выйду через час.
Джи Сок Гюн, который видел, как Чон Ин направлялся в книжный магазин Кёбо и о чем-то разговаривал с Вон Джи Хо, немедленно открыл свой мобильный телефон. Джи Сок Гюн разговаривал со своим подчиненным позади него, фамильярно проверяя местонахождение Чон Ина.
Подчиненный открыл дверь машины и вышел.
Поскольку столкнуться с Чонином будет сложно, Джи Сок Гюн взглянул на своего подчиненного, который исчез не через книжный магазин Кёбо, а в сторону подземного перехода Кванхвамун, а затем снова сосредоточил свое внимание на своем мобильном телефоне. Положение Чонина все еще было фиксированным.
GPS-чип в теле Чонина точно показывает его местоположение. Чонин не уходил из книжного магазина Кёбо. Это было место, куда часто приходил Чонин, и хотя в этом не было ничего особенно тревожного, Джи Сок Гён пристально смотрел на свой мобильный телефон.
Что-то идет не так. Пока детектив зависал, отношение Чонина странным образом изменилось. Там определенно что-то есть, но я не могу этого уловить. Абсурдно спрашивать Чан Бом Ёна. Я пытался подтолкнуть Ким Кванджина, но это совершенно не сработало.
Причина, по которой Чон Ина отправили без телохранителя, заключалась не в том, что он доверял GPS. Я отправил это Чонину, чтобы успокоить его, потому что я мог видеть некоторые необъяснимые колебания и небольшое сопротивление в его отношении за последние несколько дней.
— пробормотал Джи Сок Гюн, сам того не осознавая.
"да? «Брат, что ты только что сказал?»
Парень, сидевший на водительском сиденье, попросил Джи Сок Гёна вернуться. Он был редким новичком во фракции Кёнсон. Парень, который был так взволнован, казалось, думал, что Джи Сок Гён дает ему инструкции.
Джи Сок Гюн ответил нервному парню, а затем выглянул в окно.
На самом деле поведение Чон-ина нанесло небольшую рану в сердце Джи Сок-Гена. Это похоже на то, как дочь, которая сказала: «Я выйду замуж за своего отца», однажды сказала: «Вот и все!» Мне казалось, что я кричу: «Что папа обо мне знает!» Конечно, я знал, что это крайне неправильный пример. Для Джи Сок Гёна Чон Ин — всего лишь объект безопасности и подопечный своего начальника. Но Джи Сок Гюн чувствовал то же самое.
Джи Сок Гюн открыл окно текстового сообщения на своем мобильном телефоне. Целью было выразить это депрессивное чувство своей жене Джихён.
Однако, если бы он знал, с кем встречается Чон-ин, когда вошел в книжный магазин «Кёбо», он бы выбросил сотовый телефон, который использовал для отправки сообщений жене, и побежал бы прямо к Чон-ину.
Чонин почти умолял Джи СокГена дать ему час свободы, но на самом деле он не знал, зачем ему это делать. Я пришел в книжный магазин «Кёбо» только потому, что Вон Джи Хо настоял на том, чтобы мне нужно было с кем-то встретиться.
Как только он вошел в книжный магазин Кёбо, Вон Джи Хо огляделся, схватил Чон-ина за запястье и пошел быстрым шагом.
«Я сказал тебе отпустить. Вон Джи Хо!
В книжном магазине Кёбо было довольно многолюдно. Несколько человек взглянули на Чон Ина и Вон Джи Хо, как будто было странно, что ученика мужского пола в школьной форме тащил другой ученик мужского пола в такой же школьной форме.
Казалось, что громкий звук, требующий отпустить, имел противоположный эффект, поэтому Чонин просто держал рот на замке. Сила Вон Джи Хо была настолько велика, что его запястья покалывали.
Кто же этот человек, с которым тебе действительно нужно встретиться, который заставляет тебя просить меня оставить моего телохранителя? Чонин нахмурился.
Вон Джи Хо побрел за угол, а не в проход. А потом я продолжал оглядываться назад.
— Ты беспокоишься о том, что за тобой сейчас следят?
— в шоке спросил Чонин. Почему Джи Сок Гюн последовал его примеру? В таком случае к ним бы прикрепили телохранителей.
У Вон Джи Хо не было другого выбора, кроме как остановиться, поскольку Чон Ин внезапно надавил на его ноги. Упс. Я так волновалась, что допустила ошибку. Детектив попросил меня сохранить это в секрете, пока мы не встретимся.
«Вы имеете в виду детектива Кан Ки Хёка?»
Чонин стряхнул руку Вон Джихо. У Вон Джи Хо не было другого выбора, кроме как отпустить руку Чон Ина из-за грубого движения.
«Человек, с которым мы сейчас встретимся, — это детектив Кан Ки Хёк?»
Чонин снял шарф, который был на нем. По дороге сюда из школы мое тело расслабилось от теплого воздуха в машине, поэтому в книжном магазине Кёбо, где было включено отопление, было даже жарко. Пока я пристально смотрел на Вон Джи Хо, сопротивляясь желанию снять пальто, Вон Джи Хо открыл рот со слезами на лице.
— Но ты сказал, что это опасно.
Чонин выглядел очень рассерженным. Вон Джи Хо сунул обе руки в карманы брюк школьной формы. Это сложная ситуация. На самом деле он прекрасно знал, что не имеет права поступать так с Чонином. но.
Однако, когда детектив сказал это, Вон Джи Хо подумал, что, возможно, так оно и есть.
«Трудно сказать подробно, но Чан Бом Ён»,
«Чонин — опекун. «Он гангстер по всей стране».
Детектив слегка улыбнулся, как будто это было неудачно.
— И именно он сделал шестилетнего Чонина таким.
Фотография, которую увидел Вон Джи Хо, была шокирующей. Все тело ребенка опухло, и невозможно было сказать, кем он был, кроме того, что он был человеком. Это не было на уровне жестокого обращения с детьми. Это было настоящее избиение. Даже взрослые могут умереть, если их так избить. Но ему было еще шесть лет.
Я всегда был обеспокоен. Чонин всегда был освежающим. Однако всякий раз, когда Вон Джи Хо думал о Чон Ине, он чувствовал, как будто холодный ветер дул в одну сторону его груди. Позиция опекуна, который чрезмерно опекает, но при этом почему-то кажется, что всегда наблюдает. Мун Чон Ина это не беспокоит, хотя в его личную жизнь вторгаются. Отношения были странными. Но Чонин был настолько естественен, что я даже не мог сказать, что это странно.
— Почему, почему Чонин остается с человеком, который сделал его таким?
Мун Чжон Ин не дурак. Он был далеко не глуп, он был довольно слаб. Зачем Мун Чжон Ину быть с таким человеком? Затем детектив вздохнул.
«Вы знали, что это стокгольмский синдром?»
«Стокгольмский синдром… … Ты Чонин? Вот что ты испытываешь, когда тебя похищают».
«Это часто встречается у избитых жен и подвергшихся насилию детей. Например, что-то вроде этого. Ребенка избивают родители. Без причины, снова и снова. Родители бьют своих детей, чтобы напомнить им, что они сделали что-то не так. продолжать. В какой-то момент ребенок думает: «Все в порядке, если я не сделаю ничего плохого». Это лучше с точки зрения ребенка. «Меня ударили, потому что я сделал что-то не так, и если я не сделаю ничего плохого, меня не ударят». Это лучше, чем «Независимо от того, сделал я что-то не так или нет, мои родители бьют меня, как хотят, и я каждый раз приходится получать удары». А ребенок продолжает верить. «Мои родители бьют меня, потому что любят меня».
'Вот и все. И поскольку дети становятся такими, жестокому обращению с детьми нелегко положить конец, если не вмешаются другие. Вот почему я прошу тебя привести Чонина. ты друг Ваш друг находится в опасном месте. Чан Бом Ён может убить Чон Ина. Даже если это не так, Чонин может быть вовлечен в преступление, если продолжит находиться рядом с этим человеком».
Услышав эти слова от полиции, меня попросили «привести Чон Ина, не зная его телохранителя». Как ты мог отказаться?
Но я не могу сказать об этом Чонину. Поэтому Вон Джи Хо ничего не мог сказать и просто смотрел в пол.
Вон Джи Хо был другом, который пытался защитить себя. И было ясно, что Кан Ки Хёк сказал Вон Джи Хо убрать его, потому что он был опасен. Что за детектив такой коварный? Чонин вздохнул и открыл телефон. Я открыл текстовое окно, назначил Джи Сок Гёна получателем и собирался печатать на клавиатуре, прежде чем положить телефон обратно.
«Я выслушаю твою историю сегодня, но больше со мной так не обращаться».
Вон Джи Хо пожал плечами на слова Чон Ина.
Он сказал, что делает это ради Чон-ина, но тон Чон-ина был холодным, поэтому он почувствовал себя немного обиженным, но ничего не поделаешь. Потому что это правда, что я обманул Чонина. Чонин вздохнул и огляделся.
— Где вы планировали встретиться?
Чонин посмотрел в ту сторону, откуда раздался звук.
— Привет, Чонин. Увидимся снова».
Кан Ки Хёк стоял там с добрым лицом.
Чонин расстегнул верхнюю пуговицу пальто. У меня было такое чувство, будто меня душат.
Чонин вздохнул от слов Кан Ки Хека.
Произошла небольшая задержка, но Чонин вздохнул и поздоровался. Хотя Чонин, должно быть, был зол, он не забыл поздороваться.
Кан Ки Хёк видел нескольких молодых правонарушителей. Хоть он и не возглавлял отдел по делам женщин и молодежи, в работе полицейским неизбежны моменты. Более того, некоторые подростки в наши дни совершили убийства.
Даже если это не так, современные дети часто бывают грубыми и эгоистичными. Настроение Мун Чон Ина теперь было довольно хорошим.
И именно Чан Бом Ён воспитал Мун Чон Ина вот так.
Чан Бом-Ён — собака. Этот парень преступник. Это убийца.
Однако, глядя на Мун Чон Ина, я чувствую, что забываю, что за парень такой Чан Бом Ён. Разве человек, который так воспитал Мун Чон Ина, не кто иной, как Чан Бом Ён?
«Пойдем, выпьем чего-нибудь. «Я буду жить».
Говоря это, Кихёк Кан взглянул на Чонина.
Когда я встретил его в ресторане, Чонин был одет в школьную форму, а когда я встретил его в школе, он был одет в спортивную форму. Итак, когда я услышал, что Чан Бом Ён угощал Чон Ина всеми видами роскоши, я подумал, что так оно и есть.
У Кан Ки Хека был друг, который очень интересовался этим брендом, так называемый мальчик из соевой пасты. А еще было невероятно дорогое кашемировое пальто, которое мой друг не смог купить, хотя и пел о нем. Это было пальто, которое было на Чонгине. Для старшеклассника это было слишком роскошью.
«Мне нужно скоро выйти. «Кто-то ждет».
— Ты имеешь в виду Джи Сок Гёна?
Чонин кивнул, даже с настороженным взглядом. Кан Ки Хёк вздохнул. Я хотел сначала вытащить Чонина и выкурить сигарету, но не смог, поэтому вместо этого щелкнул языком.
Это был момент, когда Кан Ки Хёк схватил Чон Ина за плечо. Чонин отмахнулся от этого. Это было настолько резко, что Кан Ки Хёк внезапно отступил.
Кан Ки Хёк нахмурился, но Чон Ин покачал головой.
«Пожалуйста, не прикасайтесь к моему телу».
Что за учёный династии Чосон он говорит такие вещи? Кан Ки Хёк был ошарашен и что-то сказал.
«Эй, если кто-нибудь меня увидит, они подумают, что ты девочка».
о боже. Вон Джи Хо сузил брови.
Это правда, что Чонин воспользовался своим женственным лицом, но было что-то, что его явно беспокоило. Из-за этого лица произошло много инцидентов, и в прошлом году на меня даже напали, поэтому у меня нет другого выбора, кроме как стать чувствительным. Это было нападение, и если бы я допустил ошибку, меня чуть не изнасиловали.
«Мне плевать, если ты считаешь меня женщиной, поэтому, пожалуйста, не прикасайся к моему телу».
Только тогда Кан Ки Хёк понял, что совершил ошибку. Еще девятнадцать. Это чувствительный возраст. Симпатичные мальчики, такие как Чон-ин, часто попадают в противоречия. Кроме того, разве в прошлом году у Чонина не случился большой инцидент?
Кан Ки Хёк также знал об инциденте, произошедшем с Чон Ином в прошлом году. Я провел небольшое исследование, потому что один из мальчиков покончил жизнь самоубийством в здании, принадлежащем подчиненному Чан Бом Ёна. В тот же день мальчик вызвал Мун Чон Ина и избил его. Как стало известно позже, мальчик заставил Мун Чон Ин заняться оральным сексом и напал на Мун Чон Ин, когда она отказалась. Ребенок, давший показания, был ребенком, который выполнял поручения, в то время как над ним издевался мальчик, покончивший жизнь самоубийством. Он сказал, что если бы мальчик не умер, Мун Чон Ина изнасиловали бы на следующий день, и что его старшекурсника-третьекурсника тоже насиловали каждый день, и что он пытался изнасиловать Мун Чон Ина, потому что старший получил высшее образование. Ребенок плакал, говоря, что такой ублюдок заслуживает смерти.
Хоть он и извинился, выражение лица Чонина не улучшилось.
Кан Ки Хёк почувствовал разочарование. Он хотел быть добрым к Чонину. Мун Чжон-ин, которому было еще шесть лет, был хорош в его глазах. Ребенок со сломанными конечностями и бездушными глазами. Ребенок, которого некому было защитить, постепенно открыл свое сердце только Кан Ки Хеку, который навещал его каждый день. Особых изменений в отношении не произошло, но Кан Ки Хёк это чувствовал.
Тогда мне следовало спасти ребенка. Теперь ребенок находился в руках Чан Бом Ёна, не подозревающего о своей судьбе. Более того, он отказывается признать, что его поймал убийца по имени Чан Бом Ён.
— И всё же, выпей со мной чашечку кофе. — Мне есть что тебе сказать.
— Я сказал тебе сделать это здесь.
Чонин поднял голову на слова Кан Ки Хёка. Молодое лицо, похоже, не особо поверило, но Кан Ки Хёк продолжил.
— Если ты скажешь «нет» в этот раз, я больше не приду.
Этому нельзя было доверять. Но это нельзя было игнорировать. Чон-ин посмотрел через спину Кан Ки Хека. Если вы выйдете через главный проход, то вскоре доберетесь до главного входа. Просто стряхни это и уходи, потому что тебе это не нравится. но.
Поскольку ты сказал, что больше не появишься, можешь дать мне час или около того. Вместо того, чтобы Кан Ки Хёк продолжал появляться вот так и действовать вам на нервы, возможно, лучше увидеть его один раз и никогда больше не видеть.
Тревога подкрадывается к моему позвоночнику, проникает в голову и сердце. Во рту у меня пересохло от ощущения, что я сейчас услышу то, чего не должен слышать. И все же.
Однако, с другой стороны, мне была любопытна история Кан Ки Хека. Что касается того, что он собирался сказать, любопытство Пандоры, открывшей ящик, подняло голову даже внутри Чонина.
Хотя мне казалось зловещим, что все может закончиться.
Почему люди в конечном итоге задаются вопросом: «А действительно ли это закончится?»
Кан Ки Хёк взял на себя инициативу.
Чон-ин последовал за Кан Ки Хёком и снова достал сотовый телефон. Я посмотрел на номер телефона Чан Бом Ёна, на мгновение поколебался, а затем вернул его обратно.
Возможно, потому, что это было сразу после вступительных экзаменов в колледж, книги по саморазвитию, казалось, были популярны в книжных магазинах. «Что нужно знать, прежде чем начать 20-летие», «7 привычек для успеха»… … . Мне казалось, что в названии книги горят амбиции и страсть.
Что мне делать, когда я закончу обучение?
Думал Чон-ин, идя вместе с Кан Ки Хёком. Поступайте в колледж согласно своим оценкам. И что мне делать дальше?
— спросил Кихёк Кан, как только вошел в кафе книжного магазина Кёбо. Подумав об этом, он не захотел делать глоток воды, которую дал ему Кан Ки Хек, но Чон Ин молча ответил, что это американо. Кан Ки Хёк достал карточку и протянул ее Вон Джи Хо.
«Принесите два американо и что-нибудь приятное для вас».
Вон Джи Хо посмотрел на карточку, как будто смущенный, но другой человек был взрослым. Наконец, неохотным голосом: «Да…» … - сказал он, вставая и направляясь к стойке.
Несмотря на то, что он был детективом, ему было противно, что совершенно незнакомый человек манипулировал Вон Джи Хо только потому, что он был взрослым, но Чон Ин не показывал этого.
Кан Ки Хёк достал из сумки папку и протянул ее Чон Ину.
«Это файл, в котором содержится Джи Сок Гён, который тебя защищает. «Оригинал толще, но я скопировал только то, что мог».
Чонин опустил голову. На ярко-желтом файле не было никаких записей.
«Джи Сок Гюн. Кванджин Ким. Чан Бом Ён… … . Это будут знакомые имена. "
Чонин не нашел ответа. Он даже не потянулся за документами. Кан Ки Хёк взглянул на стойку. Друг Чон-ина, Вон Джи-хо, все еще стоял в очереди. Но вскоре подошла его очередь, и я увидел, как он делает заказ.
«Твой друг скоро вернется. «Я собираюсь спросить, что это за файл, но ты собираешься оставить его на столе?»
Лицо Чонина выражало явную антипатию.
Кан Ки Хёк цокнул языком. Я был расстроен тем, почему терял чувство юмора всякий раз, когда стоял перед этим мальчиком.
Мун Чон Ин, который был еще маленьким и слабым, совпадает с нынешним Мун Чон Ином. Кан Ки Хек в то время считал Мун Чон Ина милым. Я чувствую, что ребенок плотно закрывает свое сердце, поэтому мне интересно, сможет ли он хоть немного открыть свое сердце. Несмотря на то, что ситуация сходила с ума из-за серьезного инцидента, Кан Ки Хёк каждый день ходил к Чон Ину, надеясь, что она откроет свое сердце.
То же самое происходит и сейчас. С тех пор это выглядит совсем иначе. Где еще можно подумать об этом беспомощном и безнадежном ребенке? Не будет преувеличением сказать, что он был просто еще одним человеком, но Кан Ки Хёк снова сидел здесь, надеясь, что Чон Ин хоть немного откроет свое сердце.
Нет, чувства порой разные. В тот момент мне стало жаль Чонина. Я несколько раз думала: «Что мне делать с этим бедным ребенком?» Но не сейчас. Теперь я думаю, что Мун Чжон Ин жалок, но красив. Мои глаза обращаются к таким местам, как губы или затылок. Несмотря на то, что она была всего лишь мальчиком, теперь я понял, почему ее называли любовницей Чан Бом Ёна. Хотя он симпатичный мальчик, которого часто называют цветочницей, у Мун Чон Ина странная аура. Это атмосфера, которая у одних людей вызывает отвращение, а у других она вызывает восхищение.
Разве это чувство не немного опасно?
Кан Ки Хёк едва подавил желание цокнуть языком, еще раз взглянул на Вон Джи Хо и заговорил с Чон Ином.
«Вы уверены, что не возражаете, если ваш друг откроет этот файл? «Это потрясающе с первой страницы».
Взгляд Чонгина на мгновение переместился. Я слышал, как Чонин стиснул зубы, когда увидел, как Вон Джихо берет кофе у стойки выдачи. Незадолго до того, как Вон Джи Хо взял кофе и повернулся к нему, Чон Ин схватил папку и засунул ее в сумку.
Кан Ки Хёк посмотрел на лицо Чон Ина и вздохнул. На чистом молодом лице Чонина появилось выражение глубокого отвращения. Человек, который получит эту ненависть, — это не сам Кан Ки Хёк. Что мучает Чон-ин, так это не Кан Ки Хёк, который забрал ее родителей и запечатлел в ней страх, что она никогда не сможет сбежать. Однако Чон Ин смотрел на него враждебно, как и Кан Ки Хёк.
Я больше не хотела быть вместе ни секунды.
Когда Чон Ин встал, Кан Ки Хёк приподнял губы. Он достал что-то из кармана и положил на стол. Квадратный предмет с огромной силой скользнул по столу и остановился перед Чонгином.
Лицо Чонгина исказилось. В тот момент, когда Чон-ин собирался бросить трубку с выражением лица, будто это невозможно, Кан Ки Хек тоже встал.
— Возможно, ты захочешь просмотреть этот файл и позвонить мне.
Наши взгляды встретились. Взгляд Чонгина загорелся синим.
«Если ты этого не сделаешь, я уничтожу его, и ты это знаешь».
— спросил Вон Джи Хо, ставя поднос. Чон-ин пристально посмотрел на Вон Джи Хо. Но это длилось всего мгновение. Чонин схватил сумку и прошел мимо Вон Джихо.
Я услышал, как Вон Джи Хо зовет сзади, но не хотел останавливаться. Я был зол. В конце концов, его раздражало то, что он пришел сюда и забрал свои файлы и телефон, и он ненавидел то, что Вон Джи Хо обманом заставил его снова встретиться с этим человеком. Больше всего меня раздражает и ненавидит я сам. Я почувствовал отвращение к себе за то, что наконец принял дело после того, как решил довериться Чан Бом Ёну.
Словно он бежал ко мне, Вон Джи Хо уже шел рядом со мной. Вместо ответа Чонин стиснул зубы. Мне казалось, что если я открою рот, то раздастся резкий звук.
"Ты сердишься? — Ты действительно злишься?
Чонин сморщил лицо и выругался. Смущенный Вон Джи Хо закрыл рот и посмотрел на Чон Ина, а Чон Ин закрыл лицо рукой.
Чон-ин тихо позвал Вон Джи Хо. Несмотря на то, что Чон-ин понизил голос, Вон Джи Хо ясно мог услышать гнев, переполняющий голос Чон-ина.
«Я знаю, почему ты это сделал. «Я знаю, я знаю».
Чонин прямо поднял голову. Чонин закусил губу, словно пытаясь подавить ругательства, кипящие у него в горле.
Вон Джи Хо открыл рот и попытался схватить Чон Ина за руку, но Чон Ин стряхнул руку Вон Джи Хо.
— Бесполезное вмешательство, пожалуйста, не делайте этого больше.
Видя, как лицо Вон Джи Хо ожесточилось, Чон Ин сильнее закусил кровоточащую губу.
Чон-ин сказал только это и отвернулся от Вон Джи Хо.
идиот! Чонин выругался на себя. Это не потому, что я хочу сказать Вон Джи Хо. Он беспокоился о Чонгине. Другой стороной была полиция. Как можно сомневаться в том, что говорит полиция? Чон-ин знал чувства Вон Джи Хо. Но прямо сейчас я не мог сдержать свое разочарование и гнев, и в конце концов я разразился гневом.
Как только я вышел из книжного магазина «Кёбо», меня ударил холодный ветер. Чонин нахмурился и обернул вокруг себя шарф.
Проходивший мимо мужчина ударил Чон-ина. Моя рука болела до онемения.
Ничего не работает. Когда я повернула голову, чувствуя, что хочу закричать от разочарования, кто-то снова пытался пройти мимо Чонина. В этот момент рука между этим человеком и Чонгином пересеклась.
Когда я поднял голову, увидел лицо, которое мне очень не хотелось видеть и которое я отчаянно хотел увидеть прямо сейчас. Чонин посмотрел на Чан Бомёна пустыми глазами.
«У меня есть дела в Кванхвамуне».
Чонин исказил лицо. Мне не хотелось плакать, но мне хотелось плакать. Полиция продолжает настаивать на том, что Чан Бом Ён — монстр. Полиция была настолько уверена в себе, косвенные улики были настолько очевидны, что Чонину казалось, что он сходит с ума. Мне было душно и болела голова. Если бы у меня было копье, я хотел бы проделать дыру в голове и груди. Итак, придет ли этот зимний ветерок и заставит меня почувствовать себя немного прохладнее?
Внезапно Чан Бом Ён притянул Чон Ина к себе. Несмотря на то, что там было много людей, ему было все равно, и он держал Чонина на руках.
Низкий голос Чан Бом Ёна сладкий. Каждый человеческий голос имеет свой резонанс. Его уникальность столь же очевидна, как отпечаток пальца. Для ушей Чон-ина звук Чан Бом-Ёна показался самым красивым. Низкий, насыщенный крик словно обнимал Чонина. Я всегда чувствовал себя комфортно в этом звуке, так почему же у меня пытаются отнять даже его? Я почувствовал обиду.
Хотя держать на руках большого мальчика, безусловно, привлекло бы внимание, Чан Бом Ён крепко держал Чон Ина. Такой хороший человек – монстр. Ерунда. Вы не поверите. Это невозможно. Кто-то проверяет себя.
Чон-ин затаил дыхание в объятиях Чан Бом Ёна и посмотрел на него.
"извини. «Я внезапно почувствовал себя ребенком».
Чан Бом Ён сказал это, обнял Чон Ина за плечо и направился к машине. И только после того, как Чан Бом Ён обнял Чон Ина, он понял, что его трясет.
Как только он сел в машину, Чан Бом Ён приказал включить обогреватель и обнял Чон Ина. Прежде чем я это осознал, одеяло Чон Ина оказалось в машине Чан Бом Ёна. Чон Бом Ён обнял Чон Ина, накрыл его одеялом, но холод не ушёл.
Мне было холодно и тошнотворно. Голова болела как сумасшедшая. Чонин схватил подол одежды Чан Бомёна.
Звук звонка Чан Бомёна был слышен далеко.
Моя голова раскалывалась. Чонин начал бить себя кулаком по голове. Было так больно, что я не мог этого вынести. Мой живот продолжал колотить, и я чувствовал, что меня вот-вот вырвет. Чан Бом Ён схватил Чон Ина за запястье.
Когда Чон-ин смог только ахнуть и не ответить, Чан Бом-Ён дал резкую команду.
Машина внезапно перевернулась. Кузов автомобиля с визгом накренился. Чон Ин упал в объятия Чан Бом Ёна. Чан Бом Ён схватил тело Чон Ина одной рукой.
Чонин только вздохнул, не ответив. Я не мог понять, почему мне плохо. Мои глаза задрожали. Мне казалось, что я могу что-то видеть или нет, и мне казалось, что я блуждаю где-то в прошлом, а не здесь и сейчас.
Чье-то лицо засияло. это больно. Чон Ин попытался прикрыть голову обеими руками, но когда рука Чон Ина поднялась, Чан Бом Ён схватил и ее.
Чье-то лицо продолжает мерцать. Это Чан Бом Ён с холодным выражением лица. Чонин расширил глаза. Я увидел перед собой другого Чан Бом Ёна, чем Чан Бом Ён. Чан Бом Ён с холодным лицом был одет в военную форму.
Военная форма? Я никогда не видел ничего подобного.
Более того, это лицо моложе, чем любой Чан Бомён, которого когда-либо видел Чон-ин.
«Когда вы носили военную форму?»
— спросил Чонин. Его глаза были расфокусированы, как у человека, возбужденного лихорадкой. Чан Бом Ён крепко держал Чон Ина и держал рот на замке. Чан Бом Ён никогда не посещал тренировки резервных сил. Поскольку представитель всегда ходил на тренировки резервных сил, его военная форма тоже доставалась представителю. Единственный раз, когда он носил военную форму, это когда он был солдатом, а время, когда он встретил Чон Ина, когда он был солдатом, было в Капхёне.
«Я думал… … Это случилось. — Когда-то ты носил военную форму.
Чонин ахнул. Казалось, он даже не понимал, о чем говорит. Чан Бом Ён обнял Чон Ина.
«Если у тебя болит голова, не думай».
«Мне больно, когда я пытаюсь об этом думать.
— прошептал Чан Бом Ён. Чонин закрыл глаза. Голова болела так, словно собиралась взорваться. Когда я подумал, что действительно больше не могу, я внезапно потерял сознание.
«Некоторые воспоминания вернулись. Однако это лишь небольшая часть, поэтому я не знаю, вернутся ли еще воспоминания или нет. «На данный момент это хороший знак».
Я почти сдался. - сказал главный врач со счастливым лицом. Это был человек, который работал врачом Чон-ина все время, пока Чон-ин жил с Чан Бом Ёном. Чан Бом Ён не позволил Чон Ину получить психологическую консультацию, поэтому врач Чон Ина занимался такими проблемами, как потеря памяти и афазия. Вместо того, чтобы быть ответственным за это, оно было на уровне осознания этого.
«Я думаю, что пришло время обратиться за профессиональным лечением».
Доктор, казалось, думал, что Чонин, естественно, сделает это. Однако Ким Кван Джин прекрасно понимал, что самое главное в делах Чон Ина, особенно в этих вопросах, был не врач Чон Ина.
Ким Кван Чжин, хотя и знал, что Чан Бом Ён этого не допустит, сказал это и встал. Доктор прищурился, когда Ким Гван Джин сказал, что подумает об этом.
Доктор наверняка будет озадачен. Чан Бом Ён занял крайне двойственное отношение к Чон Ину. Хотя он вливал бесконечную роскошь в ослабленное тело и разум Чон Ина, он был осторожен в отношении того, чтобы действительно стать здоровым. Даже в этой больнице, одной из крупнейших в стране, Чан Бом Ён является VIP-персоной. Во время расширения больницы Чан Бом Ён с готовностью пожертвовал 1 миллиард вон. И больница обеспечила небольшое удобство огромной благосклонности Чан Бом Ёна. Если Чан Бом Ён пожелает, больница будет предоставлять медицинские услуги конфиденциально в любое время. Доктор не мог выказать своих сомнений в отношении Чан Бом Ёна, но на его лице всегда было неловкое и озадаченное выражение.
«Пожалуйста, свяжитесь с нами, и мы сразу же вас соединим».
Ким Кван Джин нерешительно кивнул на слова доктора.
Когда я вошел в номер, Чан Бом Ёна не было в гостиной. Когда я открыл дверь больничной палаты, я увидел спину Чан Бом Ёна.
— спросил Чан Бом Ён, даже не взглянув на Ким Кван Джина.
«В случае психогенной амнезии и начало, и выздоровление происходят быстро. «Они говорят, что это не займет много времени, как только начнется».
«Это воспоминание из моего детства. Какова вероятность того, что оно исчезло?»
Ким Кван Джин перевел взгляд на Чон Ина. Я думаю, было бы лучше поговорить без Чон Ина, но Чан Бом Ён просит меня поговорить здесь. Как будто он хотел, чтобы Чонин поймал его.
Однажды я видел ребенка, раскачивающегося взад и вперед на ненадежном утесе. Ребенок наслаждался азартом. Между желанием уничтожить себя и радостью выживания тело ребенка трясется опаснее. В конце концов, все удовольствия — не что иное, как продолжение или трансформация этого кайфа.
Однако Чан Бом Ён сейчас не испытывает острых ощущений. Он играет в азартные игры. Если тебя не поймают, ты сможешь получить любовь Чонина, как сейчас. Однажды пойманные, все несовершенные ситуации разбираются сразу. Хотя это может быть и не очень хорошо, по крайней мере, вам не придется беспокоиться в ожидании результатов.
У этого парня тоже есть то, что называется стрессом.
Ким Кван Джин промолчал и выглядел немного удивленным. Было бы очень далеко от Чан Бом Ёна, если бы он сказал, что хотел покончить жизнь самоубийством, потому что не мог вынести стресса из-за неизвестного исхода.
Когда слова прекратились, Чан Бом Ён повернулся к Ким Кван Чжину.
— Мне продолжать говорить здесь?
Взгляд Чан Бом Ёна снова переместился на Мун Чон Ина.
Мун Чжон Ин — здоровый мальчик. Несмотря на то, что он пристрастился к играм и всему прочему, он тренировал свое тело с Чан Бом Ёном, поэтому он не только здоров, но и стал очень спортивным мальчиком. Однако, насколько бы вы ни были здоровы, защиты от стресса из-за прошлого нет. Как бы Мун Чон Ин ни старался, он падает, как только сталкивается со своим прошлым.
Чан Бом Ён был свидетелем того, как Мун Чон Ин ломался каждый раз, когда он сталкивался с прошлым. Работа Чан Бом Ёна заключалась в том, чтобы собрать сломанного Мун Чон Ина воедино и снова сделать его человеком. Однако каждый раз, когда это происходило, Чан Бом Ён тоже мог где-то пострадать.
Чан Бом Ён встал. Ким Кван Джин молча отошел от двери.
Ким Кван Джин смотрел на Мун Чон Ина, а Чан Бом Ён проходил мимо него. Он красивый мальчик. Было много людей, которые часто смеялись над Мун Чжон Ином и в конечном итоге имели горький вкус в жизни. Несколько дней назад тоже было такое. Чан Бом Ён не простил ничего, что ранило Мун Чон Ина. Они понесли суровое наказание. За исключением одного человека, самого Чан Бом Ёна.
Тонкий баланс. Качели трясутся.
Чан Бом Ён подошел к дивану в гостиной, повернулся к Ким Кван Чжину и позвал его. Ким Кван Джин вышел в гостиную и закрыл дверь больничной палаты.
«Как ни парадоксально, но если бы память была настолько сильной, что ее пришлось забыть, было бы трудно ожидать, что она исчезнет естественным путем».
Пока Чан Бом Ён убеждал его ответить, Ким Кван Чжин какое-то время молчал. Я остановился, чтобы посмотреть, скажет ли что-нибудь Чан Бом Ён, но Чан Бом Ён ничего не сказал. Ким Кван Джин снова открыл рот.
«Это воспоминание, которое я запечатал в первую очередь, потому что не мог его забыть».
Прежде чем потерять сознание, Чонин сказал, что это военная форма. Вы когда-нибудь носили военную форму? В жизни Чон-ина Чан Бомён носил военную форму только один раз, и воспоминания, которые Чон-ин пытается восстановить, относятся именно к тому дню.
«Ваша позиция в отношении обработки такая же, как и раньше?»
— Как насчет того, чтобы вернуть свой пистолет?
Малыш Браунинг, который так нравится Мун Чон Ину. На самом деле, он был выбран потому, что из этого оружия было трудно попасть, а не просто носить с собой, но Мун Чжон Ин хорошо стрелял. Эта чертова игра, возможно, и стала тем, что заставило Мун Чжон Ина улучшить свои рефлексы. Не опасно ли было бы доверить пистолет Мун Чжон Ину, который обладает удивительно хорошими рефлексами и стал еще лучше стрелять, потому что каждый раз, выходя на стрельбище, точит пистолет, словно одержимый призраком?
Чан Бом Ён даже не задумывался об этом. Он уже закончил организовывать свои мысли. Ким Кван Джин был смущен.
Я не знаю, о чем думает Чан Бом Ён. Невозможно спросить. Если бы Чан Бом Ён хотел что-то сказать, он бы это сказал. Не сказать — значит не сказать, и у Ким Кван Джина не было возможности или статуса, чтобы заставить Чан Бом Ёна сказать то, что, по его мнению, он не сказал бы.
«Безопасность президента — наш главный приоритет».
Кёнсонпа — частная организация Чан Бом Ёна. Чан Бом Ён является владельцем фракции Кёнсон и доминирует над членами фракции Кёнсон. Ким Кван Джин взглянул на дверь больничной палаты, где находился Мун Чон Ин, и продолжил говорить.
«Вашим главным приоритетом будет ваша собственная жизнь».
Чан Бом Ён прервал Ким Кван Чжина. Ким Кван Джин промолчал. Это не так. Причина, по которой у Чан Бом Ёна не было другого выбора, кроме как быть главным приоритетом, заключалась в том, что жизнь и смерть многих членов организации в конечном итоге зависели от его жизни и смерти.
Взгляд Чан Бом Ёна обратился к двери больничной палаты.
«Тебе придется быть осторожным, чтобы избежать проблем с твоими главными приоритетами, Ким Кван Джин».
С этими словами он прошел мимо Ким Кван Чжина. Когда он открыл дверь больничной палаты, перед ним стоял Чонин. Ким Кван Джин тоже сглотнул засохшую слюну, потому что его лицо было смущено. Я пытался сохранить невыразительное выражение лица, но чувствовал, что задыхаюсь, потому что не знал, как далеко я услышал.
«Я не могла выйти, потому что казалось, что они разговаривают».
Мун Чжон Ин неопределенно улыбнулся.
«Это была твоя история, но почему ты не вышел?»
Сказал Бомён Чан. Речь идет о плавании. Ким Кванджин бесстрастно посмотрел на Чон-ина, а когда Чон-ин посмотрел на него, он тихо улыбнулся, как обычно. Взгляд Чон-ина снова вернулся к Чан Бом-ёну.
«Речь шла о восстановлении твоих воспоминаний».
Чан Бом Ён погладил Чон Ина по щеке. Время, которое давно остановилось, начинает течь. Замерзшее озеро под моими ногами тает.
— Да, похоже, твои воспоминания вернутся.
«Воспоминания примерно из шестилетнего возраста».
Глаза Чонгина расширились. Судя по этим широко открытым глазам, Чан Бом Ён был уверен, что Чон Ин знает, что произошло тогда. У меня все еще есть воспоминания, но я все еще знаю об этом инциденте. Кан Ки Хёк, должно быть, вмешался.
Подул холодный ветер. Несмотря на то, что в больнице было тепло, ветер был настолько холодным и резким, что порезал грудь и голову Чан Бом Ёна.
— спросил Чон-ин, и Чан Бом-Ён понял, что он улыбается.
Лицо Чонгина расслабилось. Это лицо ясно знает, что произошло, когда ему было шесть лет. И мне было страшно вспоминать этот случай. Однако, когда Чан Бом Ён улыбнулся, Чон Ин улыбнулся, даже не осознавая этого.
Чан Бом Ён протянул руку и погладил Чон Ина по щеке. Чонин слегка наклонил голову и оперся на руку Чан Бомёна. Растрепанные волосы упали набок. Пар, выходящий из увлажнителя, мягко увлажнял тело Чонина.
Чонин открыл глаза на слова Чан Бомёна. Чан Бом Ён не сказал мне, чем он хочет заниматься. Должен ли я спросить? Но я не хотел этого слышать.
Я хочу верить, мне нужно верить, но мое сердце все время наполняется сомнением, и я не могу себе этого простить. В желудке Чонгина было настолько сухо, что он не хотел больше ничего слышать.
Чан Бом Ён всегда отвечал на все вопросы Чон Ина. Так что, если я просто спрошу, все будет кончено, но я так боюсь того, каким будет вывод, и ненавижу себя за то, что не верю, что вывод будет хорошим.
Чонин попытался улыбнуться. Раньше он так естественно врал, а теперь, кажется, у него даже нет на это времени. Чан Бом Ён спросил: «Жареный рис?» и провел ногтем по щеке Чон Ина.
Это простое сочувствие или...? … .
Чонин нахмурился. На щеке Чонина появилась красная тонкая линия.
— спросил Бомён Чан дружелюбным голосом.
Чонин почувствовал, что его щеку по какой-то причине покалывает, поэтому он прищурил один глаз и сказал: — Все, что с жареным рисом, нормально. «Разве Джэён не приготовит что-нибудь для меня?» — спросил он.
Мне хотелось побыстрее вернуться домой. Я чувствовал, что все будет хорошо, когда я вернусь домой. Как всегда, как бы больно или страшно это ни было, я чувствовал, что все наладится, когда я приду домой и лягу в кровать Чан Бом Ёна. Нет, обязательно станет лучше.
«Во всяком случае, одна за другой больницы. «Мне не везет в эти дни».
У Чон-ина не было никаких проблем, а Чан Бом-Ён был не из тех, кто просил капельницу, когда приходил в больницу, поэтому они покинули больницу. Чон Ин, который поднялся на частном лифте и стоял перед «Мерседесом» Чан Бом Ёна, слегка помассировал плечи Чан Бом Ёна, пока тот открывал дверь. Когда я упал раньше, наверное, я упал по ошибке, но одно плечо у меня немного заболело.
Чан Бом Ён открыл дверь и снова посмотрел на Чон Ина. На его лице было озадаченное выражение, словно он спрашивал, почему.
«Нет, маленькое плечо. «Это не имеет большого значения».
Чонин улыбнулся. Чан Бом Ён слабо улыбнулся. Взгляд Чан Бом Ёна был слегка отведен от собственного лица и смотрел назад. Чан Бом Ён, выражение лица которого всегда неизменно, сегодня дважды рассмеялся. Чонин попытался оглянуться назад, чтобы увидеть, есть ли что-нибудь позади него.
Чонин сел в машину, хотя и задавался вопросом, почему он опоздал. Конечно, я думал, что Чан Бом Ён поедет за ним, но, к моему удивлению, Чан Бом Ён стоял неподвижно с закрытым окном. В тот момент, когда Чон Ин снова собирался уходить, в машину вошел Чан Бом Ён.
— Разве позади меня что-то нет?
Казалось, он улыбался мне. Чон-ин сказал это и собирался обернуться, но Чан Бом-Ён схватил Чон-ин за плечо и заставил ее опереться на него.
«Ничего не было. "У вас головокружение?"
Ким Кван Джин, который закрыл заднюю дверь, когда вошел Чан Бом Ён, сел на пассажирское сиденье. Он взглянул в боковое зеркало. У человека, стоящего в тени столба парковки, грозное лицо. Детектив в кожаной куртке. Мужчина, который странно одержим Чонгином, смотрит на меня в темноте лицом, твердым, как камень. Взгляд Ким Кван Джина переместился на зеркало заднего вида. Чан Бом Ён, который сидел на заднем сиденье и велел Чон Ину закрыть глаза, посмотрел ему в глаза через зеркало.
Чан Бом Ён слабо улыбался. Это был холодный смех.
«Кан Ки Хёк, чем ты занимаешься в эти дни?»
Кан Ки Хёк, вернувшийся в полицейский участок, улыбнулся своему старшему, попивая кофе из торгового автомата.
«Как ты думаешь, что ты делаешь?»
Даже начальство с подозрением смотрело на Кан Ки Хёка. Он начал замечать, что Кан Ки Хёк что-то делает без разрешения начальства. Если люди узнают, что Кан Ки Хёк раскапывает инцидент в Капхёне, поднимется шум. И я никогда больше не позволю Кан Ки Хеку приближаться к Мун Чон Ину или Чан Бом Ёну. Если бы Кан Ки Хек отказался от приказа своего начальства и продолжил приближаться, его могли бы отправить в какой-либо район.
Мун Чжон Ин появился в сознании Кан Ки Хёка. Кан Ки Хёк внезапно и импульсивно побежал к входной двери книжного магазина Кёбо. Э, детектив? Вон Джи Хо, встретившийся посередине, позвал Кан Ки Хёка, но Кан Ки Хёк проигнорировал его и направился к входной двери. И у главных ворот он увидел Мун Чжон Ина.
Если быть точным, с Чан Бом Ёном был Мун Чон Ин. Кан Ки Хек почувствовал, как будто невидимая рука сжала его сердце, когда он увидел, как лицо Мун Чон Ина исказилось, как будто она собиралась заплакать после просмотра Чан Бом Ёна.
Кан Ки Хёк пил кофе в одиночестве, с лицом, которое не выглядело смешным. Кан Ки Хек выбросил бумажный стаканчик в мусорное ведро и повернулся к своему старшему. Он прищурился, увидев, что выражение лица старшего, которое, как ему казалось, было улыбающимся, стало жестче.
Старший сделал рюмку кофе и скомкал бумажный стаканчик. А затем выбросил его в мусорный бак рядом с Кан Ки Хёком.
«Ты был таким же, как я, когда я гонялся за своей первой любовью. Он внезапно пропадает, его не слышно при звонке, все нормально, а потом вдруг кончается. «Это любовь, это любовь».
В моей памяти мелькнуло лицо Мун Чон Ина. Было много лиц. Лицо то плачет, то сердится, то свежо, то невыразительно. Я все время думал о лице Мун Чон Ина, когда ему было шесть лет. Те дни шестилетней давности, которых не помнит даже сам Мун Чжон Ин. Лицо Мун Чон Ина, вероятно, известно только самому Кан Ки Хеку.
Чан Бом Ён, этот ублюдок знает?
Бездушное лицо шестилетнего Мун Чон Ина.
— спросил старший с игривым лицом.
«Я девятнадцатилетний мальчик. — Я сказал, что это не так.
«Почему твое лицо такое грустное, когда ты думаешь о мальчике? "Валовой."
Хмурый взгляд Кан Ки Хека стал еще более морщинистым.
Кан Ки Хёк колебался, прежде чем заговорить. Это произошло потому, что я на мгновение забеспокоился, что на верхних этажах будет пахнуть этим запахом. Однако высший класс, возможно, не знал, но старший, стоявший перед ним, не знал, в каком инциденте был замешан Кан Ки Хёк.
«Вы, должно быть, встретили жертву, которая вас беспокоила».
— Насколько это запомнилось тебе?
"сколько? "Сколько это стоит?"
— Как долго это оставалось в твоей памяти?
Взгляд старшего сузился. Его лицо спросило, почему он спрашивает, но, поскольку у Кан Ки Хека, похоже, не было никакого ответа, старший послушно открыл рот.
«Первое дело, которым я занимался, было 20 лет назад, и оно касалось мальчика, подвергшегося сексуальному насилию в церкви. Он был усыновленным ребенком, и из-за этого инцидента его выдали. Самое смешное, что эту церковь посещали мои приемные родители. Приемные родители утверждали, что их сын — дьявол, искушивший пастора».
«Это не конец. Ребенок покинул учреждение в 18 лет и стал искать приемных родителей. Я хотел получить извинения. Он объяснил, что это не так, что он не сделал ничего плохого, и надеется, что они поймут. Но они кричали, что вызовут полицию, если мы не выберемся. И снова парню было восемнадцать лет. Восемнадцатилетняя девушка, которая считала, что мир полон враждебности и что приемные родители, выбравшие ее, были неправильно поняты. Малыш убил своих приемных родителей. Это сильно задело. Говорят, мужчине нанесли 78 ножевых ранений, а женщине - 65 раз. Я до сих пор помню этот номер. И лицо ребенка. «Когда приехала полиция, я послушно положил нож».
«Что действительно забавно, так это то, что у пары родилась дочь. И пара ни разу не водила дочь в церковь. … … Супруги тоже это знали. Я не могла признаться в этом ни официально, ни даже своему ребенку, но знала это. конечно. Конечно, да? Но ребенок этого не понял и произошла трагедия».
Старший достал сигарету. Он выкурил целую сигарету, не сказав ни слова, затем открыл рот.
«Я до сих пор помню лицо этого ребенка. «Знаете, какими были первые слова ребенка, когда я рассказал ему эту историю?»
Старший закурил вторую сигарету.
«Ты уже убил своих родителей и был арестован как преступник на красных фонарях. — В чем тебе повезло?
«Твоя жизнь стала менее жалкой».
"Я не понимаю. Ты как ублюдок, который испортил тебе всю жизнь. «Мне жаль этих ублюдков».
Кан Ки Хёк покачал головой. Конечно, мне пришлось это забыть. Вместо того, чтобы жалеть себя и цепляться за прошлое, вам следует двигаться к светлому будущему. Почему я не смог сделать то, что должен был сделать? Зачем ты загоняешь себя в яму? Даже против людей, которые их такими сделали. Это была самая бесполезная и жалкая месть. Это была дрянная месть.
Просто взглянув на выражение лица Кан Ки Хёка, старший, казалось, понял, о чем думает Кан Ки Хёк. Однако вместо того, чтобы согласиться с мыслями Кан Ки Хека, он встал с горькой улыбкой.
«Вы родились в хорошей семье и выросли, получив естественное образование».
«Это из-за окружающей среды? «Я знаю многих людей, которые вышли из бедных семей и живут лучше меня».
Когда Кан Ки Хёк засмеялся, внезапно вылетела сигарета. Из-за отсутствия сил он не смог дотянуться до Кан Ки Хёка и упал посередине, но сигарета явно горела.
Он только сказал, что не понимает, но у старшего было серое лицо. Кан Ки Хёк без колебаний принял правильную позу.
«Можете ли вы представить себе жизнь, в которой вы ни разу не чувствовали «удачи» с момента своего рождения?»
«Можете ли вы представить себе жизнь, в которой вы даже не знаете, что такое удача?»
«Где такая жизнь? «Каждый хотя бы раз»
«Этот парень сделал это. Он говорит, что ему никогда не везло с тех пор, как он родился. Он спросил меня, действительно ли такое существует. — Представляешь, а?
не существует. Кан Ки Хёк был уверен. Я не могу представить свою жизнь, не испытав хотя бы раз удачу.
Может быть, рамки удачи были установлены слишком узко? Кан Ки Хёк заподозрил глупого молодого убийцу.
«Как ты думаешь, как долго это останется в моем сердце?»
— спросил он в ответ голосом, полным цинизма.
— Как я мог забыть, черт возьми.
«Иногда я получаю от нее письма. Знаешь, почему он мне пишет? Я единственный человек, которого он знает. Блин, это выглядит как дерьмо, не так ли? Не могу не прочитать, блин. Это сводит меня с ума каждый раз, когда я это читаю. Как ты можешь его забыть? «Как ты можешь забыть, что детектив, которого ты выставил убийцей, — твой единственный друг?»
«Я даже не говорил тебе не забывать, так почему ты так раздражаешься?»
Кан Ки Хёк ответил резко. Старший фыркнул, прежде чем покинуть гостиную.
Старший добавил, словно пережевывая и глотая каждое слово.
— Черт, ты злишься на меня за то, что я тебе это говорю.
Кан Ки Хёк сел на пустой стул и закурил новую сигарету. Мне казалось, что я знаю, почему мой старший сказал мне это. Это было тяжело. Чувства и обстоятельства убийцы были одновременно тяжелыми и мрачными. Старший, вероятно, хотел немного выговориться, рассказав кому-нибудь.
Однако сегодняшнее «я», вероятно, сделало сердце этого старшего тяжелее и мрачнее.
«Бля, они говорят, что не пойдут на то, чего не понимают. «Значит, ты говоришь, что я буду лгать только потому, что понимаю?»
Я уже был настолько расстроен, что мне стало плохо, потому что я чувствовал, что мы обременяем друг друга. Я собирался потушить докушенную сигарету и закурить новую, когда получил текстовое сообщение.
Он посмотрел на имя, сохраненное как «Пошел ты, ублюдок», и вышел из комнаты отдыха.
"Эм-м-м? Лидер группы! Лидер группы Канг!»
Я услышал зов подчиненного издалека, но проигнорировал его.
«Вы не можете поймать ту рыбу, которую хотите, а ловите только ту наживку, которую бросаете».
Когда я шел в «Старбакс», глотая горечь, зазвонил телефон. Когда я посмотрел на телефон, то увидел, что это тот подчиненный, который звонил мне ранее. Я уверен, что он хрипит. Кан Ки Хёк попытался проигнорировать телефонный звонок, но понял, что он все еще находится рядом с полицейским участком, и послушно ответил на звонок.
Подчиненная женщина была невероятно способной, но было в этом что-то весьма раздражающее.
«Ты действительно собираешься это сделать!»
«А что, если это так? "Чем ты планируешь заняться?"
Подчиненный на мгновение замолчал, а затем захрипел.
«Вам не нужны данные, не так ли?» Это то, что ты сказал? Ах, отлично. Я также хочу заниматься чем-то помимо работы»,
«Какое вам дело до данных? «Если бы это был я, ты бы все равно меня проигнорировал».
Кан Ки Хёк остановился на улице. Ах, это отстой. Сказал он, почесывая затылок.
«Я всегда слепо игнорировал тебя? «Я что, ублюдок, который смотрит свысока и на старших, и на младших?»
«Я игнорирую только тех, кто игнорирует меня. Я вешаю трубку.
Телефон внезапно повесил трубку.
Вот дерьмо. Кан Ки Хёк нахмурился. Хотя я знаю, что мне не следует этого делать, иногда меня это раздражает, когда это надоедает. И поскольку этот младший живет в полицейском мире, который слегка презирает женщин, он немного чувствителен к тому, что его игнорируют. Хотя мои юниоры обычно меня смешят, но сегодня у них, похоже, было плохое настроение.
Когда Кан Ки Хек вспомнил, какую информацию он спросил у своего младшего, он цокнул языком и подумал о том, чтобы позвонить еще раз и попросить милостыню. Должен ли я, старший, быть таким раболепным?
Однако информация, предоставленная младшим, на самом деле была информацией, которую начальство никогда не должно знать. Младший заботился о Кан Ки Хёке, даже когда отправлялся в собственные приключения.
Думаю, мне придется купить хотя бы торт в Старбаксе и помолиться.
Когда разум Кан Ки Хёка решил отдать должное своему младшему, его тело входило в Starbucks.
Кан Ки Хёк вышел вперед и заговорил с молодым человеком.
Мужчина был одет в яркую рубашку и черные брюки. Он расстегнул две или три пуговицы рубашки, обнажив ожерелье внутри. Это было довольно толстое золотое ожерелье. Еще на нем было красивое кольцо.
Почему бы тебе просто не начать говорить: «Я гангстер».
Кан Ки Хёк нахмурился и сел напротив него. Я даже не думал, что откажусь от кофе, когда передо мной гангстер.
Гю-Хван Ким. Разница в возрасте Ким Сан Сона: Мой младший брат с мрачным лицом сосал соломинку в своем фраппучино. Сверху было огромное количество взбитых сливок. Кан Ки Хёк подумал, что он, похоже, очень любит сладкое.
Я думаю, они примерно одного возраста, но по тому, как они разговаривают, кажется, что они лет на 20 старше меня. Кан Ки Хёк улыбнулся и сказал: «Пошел ты», но кивнул, как будто прося меня что-то сказать.
«Вы уверены, что Чан Бом Ён — ваша единственная цель?»
Кан Ки Хёк вытащил сложенный вдвое лист бумаги из внутреннего кармана свитера, который был на нем одет. Ким Гю Хван посмотрел на бумагу, которую бросил Кан Ки Хёк. Я не знал, что пока я глотал невероятно сладкий напиток, мои брови выпрямлялись, как будто я принимал какие-то травяные лекарства.
«С нашей стороны действительно нет никаких повреждений, верно?»
Гю Хван Ким взял газету. Как только он открыл газету, лицо Ким Гю Хвана сморщилось.
«Ах, детектив. «Разве это не маленькая любовница Чан Бом Ёна?»
«Почему она любовница гангстера?»
Кан Ки Хёк зарычал. Увидев лицо Мун Чон Ина, Ким Гю Хван почесал затылок и сказал, что сходит с ума.
— Это не так, так что не говори чего-нибудь жуткого.
Ким Гю Хван вздохнул. Сказал он, указывая пальцем на бумагу.
«Разве ты не знаешь, насколько Чан Бом Ён одержим этим ребенком? «Все сучки, одержимые этим маленьким мальчиком, в больнице».
Гю-Хван Ким бросил газету на стол.
«В любом случае, с Чан Бом Ёном покончено».
«Я закончил это. «Этот ублюдок попадет за решетку и никогда больше не выйдет».
Чон-ин появился в сознании Кан Ки Хёка.
Чонин прочитал документ, который он ему дал, или нет? Одна только мысль об этом заставила меня захотеть выкурить сигарету. Я нервничал. Он плохой парень. Он монстр, который разрушил твою жизнь. Если вы прочитаете этот документ, вы поймете, что за парень Чан Бом Ён. Тогда вы будете знать, что то, что вы говорите, правда.
Однако в течение нескольких дней от Чонина не было никаких контактов. Ты не читал? Но Чонин, кажется, прочитал это. Вы не сможете избежать прочтения. Монстр и Чан Бом Ён. Как могут два существа, которые доминируют в жизни Мун Чон Ина, игнорировать документы, явно написанные одновременно? Точно так же, как Пандора в конце концов открыла коробку, Чонин в конце концов увидит документы.
Или вы боитесь с ними связаться?
Может быть, он все еще верит в Чан Бом Ёна, даже после того, как увидел это? Неужели это так глупо? Блин. Мои зубы были заточены. В то время мне следовало обратиться к Чонину. Первым, кто обратился к Чон Ину, должен был быть он сам, а не Чан Бом Ён.
Не то чтобы она испытывала романтические чувства к детям или даже мальчикам. Однако всякий раз, когда я думаю о Мун Чжон Ине, мое сердце чувствует себя некомфортно, но в то же время странно взволнованно. Я хочу хорошо выглядеть в глазах Мун Чон Ина. Я надеюсь, что когда этому маленькому мальчику приходится тяжело и он страдает, он думает в первую очередь о себе, а не о ком-либо еще.
«Ты был таким же, как я, когда я впервые полюбил тебя».
В моей голове раздался голос моего старшего.
Что это за херня… … . Кан Ки Хёк покачал головой, чтобы стряхнуть голос старшего, и посмотрел прямо на Ким Гю Хвана.
— Ты собираешься это сделать или нет?
Ким Гю Хван поочередно смотрел на газету и Кан Ки Хёк. Наконец Ким Гю Хван, который с громким шумом доел фраппучино, напрасно улыбнулся.
«Эта сторона тоже что-то должна, так что даже если ты не сыщик, есть чем отплатить, и неплохо, если ты получишь еще и премию. Но он детектив.
— Вы согласны спровоцировать похищение?
Кроме того, человек, о котором Чан Бом Ён так заботится, что он может улететь, если взорвется. Даже несовершеннолетние.
На лице Кан Ки Хека появилась острая улыбка.
«Я, когда? Что я, офицер полиции Республики Корея, спровоцировал? Кроме того, какие у нас с тобой отношения?»
«Да, да. «Мы с детективом вместе».
Ким Гю Хван встал. Сказал Ким Гю Хван, глядя на лицо Кан Ки Хёка.
«Мы даже никогда не встречались. — Простите, незнакомец.
Ким Гю Хван издал странный смех, похожий на рев скаковой лошади. Кан Ки Хёк, который улыбнулся и недовольным взглядом посмотрел на исчезающую фигуру, по своей привычке достал сигарету, затем откашлялся, пробормотал и снова поднес сигарету вниманию мужчины. Вероятно, это было для его девушки через дорогу. О, мне неприятно это видеть. Вот почему пары нужно разрушать. Или карантин. Кан Ки Хёк перестал бормотать про себя и цокнул языком.
Какие отношения у Мун Чон Ина с Чан Бом Ёном?
Я не мог забыть выражение лица Мун Чон Ина в тот момент, когда он обнаружил Чан Бом Ёна перед книжным магазином Кёбо. Даже когда я ел, пил или в напряженный момент гонялся за преступником, я даже просыпался посреди сна, вспоминая это лицо. Был момент, когда я перестал все делать, потому что искаженное лицо, которое плакало и смеялось, но не плакало и не смеялось, не уходило.
Я уверен, что ты не трогал этого ребенка, Чан Бом Ёна.
Черная вода поднялась до моих глаз. Кан Ки Хёк понимал, что делает что-то не так. Я не сумасшедший. Было такое ощущение, будто линия, соединяющая мои эмоции и мою голову, была перерезана. Мораль больше не находится в сердце. Он двигался именно так, как хотел. Его желания были простыми, но сложными, до такой степени, что Кан Ки Хёк даже не был уверен, чего он жаждет. Одно можно сказать наверняка: у Мун Чон Ина трясется сердце. В сердце Кан Ки Хёка был этот жалкий, высокомерный, слабый, но сильный мальчик. Я не могу точно сказать, что это за чувство.
Давайте сделаем это один за другим. Кан Ки Хёк принял решение. Сколько бы мы ни всматривались в этот сложный разум, мы не можем быть уверены в его идентичности. Если да, то давайте сначала позаботимся о том, что мы можем увидеть.
Удалить Чан Бом Ёна из жизни Мун Чон Ина.
Кан Ки Хёк считал, что Чан Бом Ён не тронул бы Мун Чон Ина. Мун Чжон Ин был ребенком и мальчиком. Никто из людей, имевших дело с Чан Бом Ёном, не был мужчиной, а его любовницами были на 100% женщины из мира развлечений. Более того, Чан Бом Ён наблюдает за Чон Ином. В отличие от чувств Чон Ина, сторона Чан Бом Ёна не чиста. Поэтому Чан Бом Ён не стал бы трогать Чон Ина. Это была идея Кан Ки Хека. Конечно, это была собственная идея Кан Ки Хека.
Чан Бом Ён прикрыл рот Чон Ина.
Чон-ин нахмурился от боли, но Чан Бом-Ён не ослабил своих сил. Когда язык Чан Бом Ёна вошел, Чон Ин открыл рот. Язык Чан Бом Ёна кружился вокруг рта Чон Ина. Нет, я просто путался в голове. Голова наполняется горячим паром, и я не могу ни о чем думать.
— спросил Бомён Чан. Когда его губы отступили, серебряная нить зацепилась за губы друг друга.
Из-за подсветки Чан Бом Ён не мог как следует видеть свои глаза. Чонин поднял руку и погладил Чан Бомёна по щеке, встретившись с его невидимыми глазами.
Рука Чан Бом Ёна ласкала центр Чон Ина. Мгновение назад он прикоснулся ногтями к гениталиям Чонина, и Чонин напрягся и задрожал. Когда она сказала, что ей больно, Бомён Чан поцеловал ее, словно пытаясь заставить ее замолчать. Потом он дал мне больше сил. Пока я терпел боль, ко мне постепенно пришло удовольствие. Язык Чан Бом Ёна ловко доставил удовольствие Чон Ину. Когда я сосал внутреннюю часть рта, мой разум полностью побледнел, и, прежде чем я успел это осознать, в моих гениталиях осталось покалывание, а не боль. А Чан Бом Ён усилил сексуальное желание Чон Ина, нежно прикасаясь к зудящей области.
Разве не хитро было бы только тогда отпустить его губы и спросить: «Все еще болит?»
При словах Чон Ина Чан Бом Ён впился зубами в подбородок Чон Ина. Чонин дрожал. Однако вместо того, чтобы укусить Чонина за подбородок, Чан Бомён осторожно выскользнул из его зубов. Когда он прошел через мою шею, я покусал его губами, а затем снова вставил, когда он достиг моего плеча. На этот раз меня укусили сильно. Тело Чонина резко подпрыгнуло в руках Чан Бомёна. Язык Чан Бом Ёна успокоил раненое плечо Чон Ина. Чонин вздрогнул и глубоко вздохнул. Ласка, которую я получил после боли, была такой горячей, что было трудно дышать.
В комнате было темно, потому что свет не был включен. Чон-ин оказался в ловушке между руками Чан Бом-Ёна и стеной в месте, где единственным светом был слабый свет, проникающий из окна позади Чан Бом-Ёна. Некого слушать. Хоть он и знал, Чонин понизил голос.
Не спрашивай, когда ты болен. Спрашивайте только тогда, когда вам не больно. Ответ очевиден, и Чан Бом Ён знает это. Тем не менее, он продолжал спрашивать.
Губы Чан Бом Ёна опустились еще ниже. Он умело снял с Чонина школьную форму. Он бросил галстук и униформу на пол и укусил Чонина за ключицу. И дальше вниз. Чонин поднял голову и посмотрел на потолок. Я глубоко вздохнул и выдохнул. Было жарко, как будто это было его собственное дыхание.
Губы Чан Бомёна коснулись соска. Это было место, которое он ласкал только своими руками. Это было место, где мне удалось испытать приятные ощущения, лаская себя. однако.
«ах… … Спи, канман, сссссссссссссссссссссссссмм… … !”
Чан Бом Ён полностью изменил сердце Чон Ина. Чонин так возбудился, когда ему потерли грудь. Пока Чан Бом Ён кусал, сосал, тер и щипал, Чон Ин напрягся всем телом и даже не мог закрыть рот, просто умоляя. Когда Чан Бом Ён укусил его, было гораздо больнее, чем где-либо еще. Но и удовольствие, которое последовало дальше, было также велико. Чонин покачал головой. Каждый раз, когда его волосы, похожие на пшеницу, развевались, Чан Бом Ён сосал сильнее.
Рука Чан Бом Ёна нежно похлопала Чон Ина по талии. Словно велит успокоиться, словно укладывает ребенка спать. Но губы Чан Бом Ёна с вожделением облизывали соски Чон Ина. Чон Ин попытался оттолкнуть его, когда Чан Бом Ён намеренно высунул язык, чтобы лизнуть его. Но Чан Бом Ён не отступил. Вместо того, чтобы его толкнули, он передвинул губы в другую сторону, как будто наказывая Чонина за то, что тот оттолкнул его. И я сильно укусил.
Если вы скажете, что больно, оно быстро станет мягким. Тело Чонина задрожало, когда он похлопал себя по груди. Чан Бом Ён поднял голову от груди Чон Ина.
Рука Чан Бом Ёна все еще ласкала центр Чон Ина. Если вам хочется это сделать, уберите руку и коснитесь ее еще раз. Когда он чувствует, что ему нужно немного успокоиться, он чешет головку, чтобы стимулировать сексуальные ощущения, а когда Чонин двигает талией, он останавливает руку. Чонин закусил губу. Я не хотел отвечать. Это был неприятный ответ. Однако, когда Чон-ин не ответил, Чан Бом-Ён снова попытался укусить Чон-ина в грудь.
Голос Чонина понизился, как будто он не хотел говорить. Когда Чон-ин закрыл рот посередине, Чан Бом-Ён придал силы руке, держащей гениталии Чон-ина. Почувствовав, что его сжали, Чонину ничего не оставалось, как открыть рот.
Чан Бом Ён снова накрыл губы Чонина. Это было мягко, как будто он извинялся за грубость. Чон Ин попытался покачать головой, но Чан Бом Ён схватил его за голову. В конце концов наши языки переплелись.
Жесты рук Чан Бом Ёна были такими милыми, что казалось, будто ты таешь. Чонин прислонился к стене и наслаждался ощущениями, которые он ей дарил. Томное и мирное удовольствие тихо сотрясало Чонгина. Я чувствовал себя так, словно меня завернули в колыбель. Поцелуи и ласки были просто теплыми. Чон-ин мягко покачивался в руках Чан Бомёна и достиг нежной кульминации. хм… … ! Естественный голос поглотился во рту Чан Бом Ёна.
Ситуация была длительной, поскольку ее несколько раз приходилось останавливать. Чонин вылил белую мутную жидкость, стараясь не шевелить талией. Чан Бом Ён отпустил губы Чон Ина. Чонин прищурился, почувствовав, как его лицо удаляется.
Я все еще не мог видеть выражение лица Чан Бом Ёна, но чувствовал, что наши глаза встретились с его глазами. Он вытащил из прикроватной тумбочки несколько листов папиросной бумаги.
Бомён Чан вытащил руку из штанов Чонина и вытер свою, а затем повернул голову, когда услышал голос Чонина.
— спросил Чонин голосом, который не мог скрыть сонливости.
«Почему бы тебе не сделать это?»
Чан Бом Ён посмотрел на лицо Чон Ина. В отличие от Чонина, он мог ясно видеть лицо Чонина. Лицо Чонгина исказилось. Лицо его было полно вины, как будто он сделал что-то, чего не должен был делать.
Когда мы впервые поцеловались, у Чонина было радостное и счастливое лицо. Это был единственный раз, когда я показал это лицо. После этого Чонин всегда выглядел растерянным. И все же, когда наши взгляды встретились, я попыталась счастливо улыбнуться.
Но теперь от счастья не осталось и следа. Чонин недоволен. Чон-ин изо всех сил пытается доверять ему. Это было почти как борьба. Однако Чон Ин ему не верит. Это правда.
Чан Бом Ён не был разочарован Чон Ином. Реакция Чонгина была естественной. Чонин уже приближается к истине. Кан Ки Хёк был тем, кто точно подошел к инциденту. Я не знаю, что он сказал, но, вероятно, это была правда или близко к истине. И закрытые воспоминания Чонина вот-вот откроются. Когда память откроется, вся эта игра закончится, и Чон-ин узнает правду.
Почему бы тебе не сделать это?
Чонин широко открыл глаза. Это лицо, которое не знает, что сказать. Полагаю, что так. Чан Бом Ён погладил Чон Ина по щеке.
Чонин отчаянно хочет ему доверять. Я бы сделал все, чтобы доверять ему. Даже если это секс. Чонин сейчас не пытается заняться сексом с человеком, который ему нравится. Оно просит вас держаться за себя. Я продолжал цепляться за это, даже не осознавая этого.
Просьба Чонина проста. И Чан Бом Ён смог удовлетворить запросы Чон Ина столько, сколько он хотел. Хочешь, чтобы я захватил твое тело? Хочешь, я обниму тебя своим телом? На самом деле, именно этого и хотел сам Чан Бом Ён. Я мог делать столько, сколько хотел.
Однако лицо Чонина каждый раз искажалось из-за чувства вины перед самим собой. Даже не зная, какое у него лицо, Чонин схватил его, прижался к нему и подбадривал.
— прошептал Чонин. Тихий голос, который, кажется, хочет, чтобы никто не услышал. Но на самом деле именно Чон-ин, а не кто-то другой, не хотел бы слышать этот голос.
Чонин вообще хорошо умеет что-то скрывать. Это своего рода тренированный талант, созданный средой, в которой жил Чон-ин. Однако Чонин не любит ничего скрывать. Чон-ин, не колеблясь, говорит, что он сирота. Это потому, что они считают, что это лучше, чем защищать себя ложью и жить во лжи, даже если это означает разоблачить себя и немного пострадать.
Чан Бом Ён посмотрел на Чон Ина.
Чонин смотрел на него с лицом, полным вины. Его напряженное лицо было наполовину погружено в отчаяние. Давай займемся сексом? С лицом отчаяния? Чан Бом Ён посмотрел на лицо Чон Ина.
Он говорил предупреждающим тоном. Чонин покачал головой.
«У тебя может пойти кровь. — Ты можешь пострадать.
Чонин кивнул. Чонин сказал, что с ним все в порядке, и выглядел так, будто вот-вот упадет в обморок от нервозности.
Кровотечение и травмы – это уже не секс. Чан Бом Ён посмотрел на лицо Чон Ина и схватил Чон Ина за подбородок. Внезапно Чонин схватился за подбородок, и его глаза расширились.
— Ты просишь меня изнасиловать тебя?
Лицо Чонгина побледнело. Кровь полностью отлила от лица Чонина, который не просил изнасилования, но и не просил секса. Чан Бом Ён смотрел в глаза Чон Ину. И на этот раз, если Чон Ин скажет: «Это не имеет значения» или «Все в порядке», Чан Бом Ён планировал обнять Чон Ина.
Конечно, Чан Бом Ён планировал заняться сладким сексом, который не будет кровоточить и причинять боль, но он все равно оставит шрам в сердце Чон Ина. Это было не потому, что Чонину понравился первый секс, а потому, что это было всего лишь средство для достижения цели. И с монстрами.
Чонин медленно покачал головой. Слезы, навернувшиеся на глаза Чон Ина, были настолько нереально красивыми, что Чан Бом Ён не мог ни улыбнуться, ни нахмуриться, а просто посмотрел ей в лицо. Чонин закрыл глаза, как будто больше не мог встретиться с ним взглядом. Мои веки дрогнули, и медленно потекли слезы.
Чан Бом Ён поцеловал Чон Ина в глаза. Вытирая слезы, Чонин от удивления открыл глаза. Было такое ощущение, будто кончик моего языка коснулся глазного яблока. Чан Бом Ён схватил Чон Ина за руку. Я просто втянул его. Тело Чонина, сидевшего на кровати, соскользнуло. Чан Бом Ён сел поверх Чонина, который поскользнулся на кровати, и обхватил его щеки обеими руками.
Чонин прикусил губу от его слов. Глаза неверия. Давненько я не видел Чонина таким. Чан Бом Ён подавил дискомфорт, поднимавшийся в его сердце, и говорил как можно ласковее и серьезнее.
На глазах Чонина снова выступили слёзы. Чонин схватил Чан Бомёна за руку. Руки, которые блокировали Чонина с обеих сторон, словно столбы, двинулись. Рука Чан Бом Ёна держала руку Чон Ина. Несколько раз сдерживая слезы, Чонин тихо открыл рот.
Это был момент, когда Чон Ин собирался поговорить о Кан Ки Хёке.
Телефон зазвонил. Чонин выглядел так, будто его поймали на том, чего делать не следовало. Лицо выглядит так, будто сообщает чудовищу о местонахождении героя. Помён Чан закрыл Чонину глаза. ты в порядке. Он тихо прошептал, чтобы только Чонин мог услышать, затем взял сотовый телефон со стола и поднес его к уху.
Я почувствовал под своей ладонью горячие глаза Чонина. Я плачу или у меня от плача жар? В любом случае это нехорошо.
Кванджин Ким сообщил спокойным голосом.
Чан Бом Ён посмотрел на Чон Ина.
Брюки ее школьной формы были расстегнуты, а трусики слегка спущены. Ничто не закрывало верхнюю часть тела. Мальчик, выглядевший растрепанным, лежал под Чан Бом Ёном с закрытыми глазами. Вы можете плакать, но можете и не плакать.
Но завтра Чонин обязательно заплачет.
— Да, председатель. Как вы приказали.
Голос Ким Кван Джина был довольно деловым.
Чан Бом Ён повесил трубку, не слушая ответа Ким Кван Чжина, и положил ее на стол.
Время, которое остановилось, начало возвращаться с сумасшедшей скоростью. Возможно, если мы внимательно посмотрим на ситуацию, мы сможем найти хорошее решение. Чан Бом Ён тоже этого не знал. Однако Чан Бом Ён не собирался этого делать. У него уже не осталось ни терпения, ни разума.
Чан Бом Ён прошептал самую сладкую ложь, какую только мог. Чонин кивнул, закрыв глаза. Бомён Чан улыбнулся, глядя на Чонина, который несколько раз кивнул. Это было единственное выражение, которое он мог изобразить.
На следующий день у Чонина был тот же день, что и обычно. Чонин спокойно улыбался и в свободное время играл в игры, но иногда ходил на занятия, когда был учитель, который вел обычные занятия.
И вот пришло время школы заканчиваться.
«Сегодня пятница, 22 декабря. «Послезавтра будет 24-е».
Ого, дети в классе аплодировали.
Чонин взглянул на классного руководителя, играя одной рукой в игру на телефоне. Я знал, что 24-го числа был сочельник, но для Чонина 24-е было просто днем рождения. Дома Ким Джэ Ён приготовила великолепный праздничный торт и экстравагантный праздничный стол, и все вместе отпраздновали день рождения Чон Ина. В отличие от обычного, Чан Бом Ён полностью пропустил свой распорядок дня и остался с нами.
Помён Чан всегда спрашивал, что он хочет в подарок на день рождения утром 23-го числа. А утром 24-го числа он вложил в руку Чон-ина предмет, который больше всего хотел Чон-ин. Независимо от того, насколько трудно было это получить или насколько дорого это было, Чонин всегда мог получить то, что он сказал. Однажды, даже несмотря на то, что я упомянул предмет, который нельзя было приобрести внутри страны, Бомён Чан всегда предоставлял его мне.
Наблюдение, это невозможно. Как такое может быть? Вы должны чувствовать вину даже за то, что усомнились в такой возможности. Как мог тот, кто был так добр ко мне, стать таким страшным монстром? Это невозможно. Это смешная идея. Чонин заставил себя улыбнуться. Я вспомнил, как где-то слышал, что если хочешь жить позитивно, то сначала нужно улыбаться.
«Но отпуск 27-го числа. Понятно? «Что произойдет, если вы слишком разволнуетесь и станете причиной аварии?»
Классный руководитель пригрозил.
Дети громко кричали, потому что именно это они слышали все время.
«Ты прекрасно знаешь. Ну тогда будьте здоровы, никаких проблем и до встречи в школе 26-го числа. классный староста».
Классный руководитель встал и крикнул: «Внимание, салют!» Пока все кричали «Спасибо», Чонин тоже склонил голову. И это был момент, когда я собирался встать со своего места.
Послышался знакомый голос. Чонин повернул голову. Вон Джи Хо смотрел на свой мобильный телефон и стонал. Подумав, что обновление игры могло поставить его в невыгодное положение, Чонин встал, подошел к Вон Джихо, встал позади него и слегка хлопнул его по руке.
Вон Джи Хо снова посмотрел на Чон Ина. Это было растерянное лицо. Когда Чонин моргнул, Вон Джихо сглотнул сухую слюну. Чонин сузил брови.
Вон Джи Хо внезапно сделал шаг назад.
У Вон Джи Хо было пустое лицо. Он смотрел на Чонина с таким выражением лица, словно увидел привидение. Широко открытые глаза на бледном лице. Чонин озадачился, наклонил голову и снова позвал его: «Джихо». Вон Джи Хо покачал головой.
Когда Чон-ин назвал полное имя Вон Джи-хо, Вон Джи-хо моргнул, как будто придя в себя. Его лицо было пустым, как будто он только что вышел из кошмара, но глаза снова сфокусировались. Чон-ин был немного раздражен странным поведением Вон Джи Хо и скрестил руки на груди.
Внезапно Вон Джи Хо схватил Чон Ина за предплечье.
Вон Джи Хо огляделся вокруг настолько, что кто-то мог бы подумать, что это странно, а затем начал тащить Чон-ина прочь. Чонин нахмурился.
Чон-ин тихонько крикнул, но Вон Джи-хо даже не послушался и куда-то пошел. Поскольку Вон Джи Хо шел так быстро, у Чон Ина не было другого выбора, кроме как идти в ногу с Вон Джи Хо, едва бегая.
Сколько бы раз Чонин ни спрашивал, ответа не было, поэтому Вон Джи Хо потащил Чонина к лестнице, ведущей на крышу. Чон Ин изогнул свое тело, но Вон Джи Хо вёл себя как одержимый. Вон Джи Хо был силен, но не до такой степени, что Чон-ин не смог бы избежать своей силы, если бы захотел, но сегодня он был настолько силен, что не мог избавиться от своей силы. Чон-ин немного забеспокоился, потому что не знал, почему Вон Джи Хо такой.
— пробормотал Вон Джи Хо, толкая Чон Ина на середину лестницы, ведущей на крышу.
Глаза Чонгина расширились, он не понимал, что это значит. Вон Джи Хо посмотрел на Чон Ина. Он не знает, какие отношения между Чон Ином и опекуном Чон Ина. Есть несколько вещей, которые он знает. Все, что было сказано, это то, что опекун Чон Ина был страшным человеком и был очень одержим Чон Ином. Но даже так… … .
Вон Джи Хо протянул ему сотовый телефон. Чон-ин, поняв, что что-то не так, взглянул на Вон Джи Хо тревожными глазами и взял сотовый телефон.
«Полиция покончила жизнь самоубийством на станции метро?»
Чонин перестал дышать, как только прочитал заголовок.
Казалось, время на мгновение остановилось. Нет, я хотел остановить время. Но время шло, и прямо на его глазах Вон Джи Хо ждал, когда Чон Ин прочитает статью и увидит его.
Но я не могу не прочитать это.
Я почувствовал головокружение. Чонин подавил головокружение, закрыв и открыв глаза несколько раз, и посмотрел на экран своего мобильного телефона. Однако букв продолжало становиться две или три. Мое сердце билось как сумасшедшее. Кто-то барабанил мне в ухо. Навоз, навоз, навоз. Я хочу заткнуть уши, но не могу. Я чувствовал себя марионеткой. Чонин дочитал статью до конца, как будто кто-то шевелил верёвками, связанными с его руками и ногами.
Я очень надеялся, что это был не он, но мертвым полицейским был Кан Ки Хёк. Его сбил поезд метро и он погиб. Полиция предположила, что Кан Ки Хёк покончил жизнь самоубийством, но семья скорбящего категорически настаивала на том, что Кан Ки Хёк не совершал самоубийства. Также ходили слухи, что по просьбе семьи погибшего полиция начала повторное расследование в отношении людей, которых расследовал Кан Ки Хёк.
Местом, где умер Кан Ки Хёк, была станция Капхён.
Вон Джи Хо не выдержал и спросил.
— Разве не это сделал твой опекун?
На самом деле, это то, о чем я хотел спросить уже год.
Пожилые люди, умершие в прошлом году, были настоящими ублюдками. Однако убивать их физическим лицам не разрешается. Никому не разрешалось их убивать. После тщательного рассмотрения даже вынесение смертного приговора именем закона продолжает вызывать споры, но опекун Чон Ина расправился с ним так же легко, как если бы он убивал игрового персонажа.
— Это сделал твой опекун, верно?
– спросил Вон Джи Хо. Чонин посмотрел на Вон Джихо.
Внезапно лицо Вон Джи Хо совпало с лицом бездомного. Я сказал, что не должен этого говорить. Этот голос вибрировал в моих ушах.
Бац, звук падения сотового телефона эхом разнесся по лестнице. Чонин сделал шаг назад.
На вокзале его кто-то толкнул, и он упал на рельсы. И Кан Ки Хёк тоже упал на трассу. Он выжил, но Кан Ки Хёк умер. Местом смерти Кан Ки Хёка была станция Капхён, а его расследованием была резня в Капхёне. Может ли это быть совпадением?
Лицо Чонгина было бледным. Вон Джи Хо внимательно посмотрел на лицо Чон Ина и взял сотовый телефон. В этот момент Чонин внезапно схватил мобильный телефон Вон Джихо.
Пальцы Чонгина двигались быстро. Обычно Чонин мог набирать текстовое сообщение, не глядя на клавиатуру, так что с поиском проблем не было. Чон Ин что-то поискал и бросил сотовый телефон обратно в руки Вон Джи Хо.
Вон Джи Хо, который с грустным лицом спрашивал, сделал ли это твой опекун, куда он пошел, Вон Джи Хо, стоявший перед ним, с беспокойством посмотрел на Чон Ина. Меня больше беспокоил Чонин, который выглядел так, словно вот-вот рухнет, чем то, действительно ли опекун Чонина был убийцей.
Чонин побежал вниз по лестнице, не ответив. Вон Джи Хо проверил свой мобильный телефон. И я широко открыл глаза. Чонин искал местонахождение морга.
Вон Джи Хо тоже спрыгнул с нескольких ступенек.
Я спрыгнул с лестницы и на полной скорости побежал по коридору, но не смог догнать Чонина. Именно в классе Вон Джи Хо поймал Чон Ина. Чонин собирал сумку. Лицо его побледнело, чем прежде, а губы дрожали.
"это безумие? — Ваш опекун мог это сделать.
Чонин зарычал. Казалось, что он собирается броситься в любой момент. Хотя у него был свирепый настрой, как будто он мог драться столько, сколько хотел, причина, по которой Вон Джи Хо молчал, заключалась не в том, что он боялся Чон Ина. Это было из-за выражения лица Чонина.
«… … нет. Это не он. «Не говори так».
Все пожилые люди, издевавшиеся над Чон Ином, покончили жизнь самоубийством. Однако Вон Джи Хо считал, что их убили и что это было инсценировано как самоубийство. В это верил не только Вон Джи Хо, но и все остальные. Иначе как люди могли бы умирать один за другим?
Сам Чонин, наверное, знает. Вон Джи Хо больше ничего не сказал. Это было не потому, что ему нечего было сказать, а потому, что лицо Чонина было таким же отчаянным, как у человека, приговоренного к смертельной болезни.
Вон Джи Хо ничего не сказал, но его лицо лило сильные слова. Чонин посмотрел на это лицо и повернулся спиной, сказав: — Я ухожу.
Детектив умер. В статье говорилось, что это было самоубийство, но сам Чон Ин лучше, чем кто-либо другой, знал, что это не самоубийство. Точно так же, как когда мои старшие умерли примерно в это же время в прошлом году. Нет, метод немного другой. Метод… …
-Я сказал, что не должен этого говорить.
Скорее, он похож на того бездомного.
Кончики моих пальцев дрожали. Я продолжаю задыхаться и не могу нормально дышать. Мысли, которые запутались в голове, разрешились в один миг.
Что, если, скажем, Чан Бом Ён — монстр.
Тогда кто послал того бездомного, посланного чудовищем? Если Чан Бом Ён — монстр, то монстром был тот, кто послал того бездомного, тогда Чан Бом Ён.
Он вытолкнул себя на рельсы? И это тоже, попросив чью-то помощь?
Чонин сбежал по лестнице и остановился. У меня ужасно болела голова. Мое зрение стало затуманенным. Чонин быстро схватился за перила.
Что-то говорит мужчина, который намного моложе, чем сейчас, и с холодным, нечеловеческим выражением лица. С лицом, которое говорит, что все на свете раздражает. Но я не мог понять, о чем идет речь. До этого момента я ни о чем не мог думать.
Из-за головокружения Чонину ничего не оставалось, как остановиться на мгновение. Чонин, почему ты это делаешь? Кто-то спустился по лестнице, встал рядом с Чонгином и спросил. Но голос звучал далеко.
Чан Бом Ён, вырванный из моей памяти, появился как галлюцинация. Что вы говорите? Не было ни звука, но лицо его было холодным. И тут галлюцинации повторились. Он смотрел на Чонина со смущенным лицом.
Чувствуя, что воспоминания постепенно возвращаются, Чонин пошевелил ногами. Я не хочу ничего делать, например, помнить. Я просто хотел погулять.
Я слышал, как дети разговаривали друг с другом на расстоянии. Все звуки были настолько приглушенными, что я задавался вопросом, каково было бы слышать звуки под водой. Моя голова раскалывалась. Я чувствовал, что меня сейчас вырвет.
Джи Сок Гюн поприветствовал Чон Ина с усмешкой, но затем нахмурился. Лицо Чон-ина почему-то было бледным, а за его спиной сгорбились несколько детей с обеспокоенными лицами. Это Мун Чжон Ин, старший. Группа проходящих мимо детей останавливается и смотрит в эту сторону.
Мун Чжон Ин обычно привлекал внимание многих людей. Хоть он и не так красив, как кукла, каким был в детстве, он все равно красивый мальчик, как цветок. Аккуратный мальчик с вытянутыми, как у оленя, конечностями, определенно привлекал внимание людей, и Чонин часто получал визитную карточку агента. Конечно, Чонин не обратил никакого внимания на визитку, и даже если Чонин, который был игровым наркоманом, украдкой вынул ее во время игры, он даже не заметил, что визитка пропала. Визитная карточка попала прямо к Чан Бом Ёну, а Чан Бом Ён расследовал владельца визитной карточки и в конечном итоге скомкал визитку, когда убедился, что он не подошел к Чон Ину с каким-либо намерением.
Этот симпатичный мальчик теперь шатается, и все не могут не смотреть на него.
Это не зрелище, ублюдки. Джи Сок Гюн подавил желание сразу же пригрозить ему и сосредоточился на Чон Ине.
Джи Сок Гюн недоверчиво посмотрел на свою отвергнутую руку. Я знал, что в эти дни вокруг Чонина происходило много вещей, и что Чонин из-за этого становился чувствительным. На самом деле, несколько недель назад Чон-ин оттолкнул Джи Сок-Гена. Я тогда удивился, но не так сильно, как сейчас.
Чон-ин искренне отверг Джи Сок-Гена. Я отвергал это всем своим телом, и это ясно проступало. Возможно, даже Чонин и дети, которые смотрят на него, ясно это чувствуют.
Чонин какое-то время смотрел на машину, а затем закрыл глаза. В конце концов он сел в машину и заговорил едва слышным голосом.
Джи Сок Гён осторожно сел на сиденье рядом с Чон Ином. Обычно он ездил на пассажирском сиденье, но сегодня ему было очень не по себе. Джи Сок Гюн по опыту хорошо знал, что, когда он чувствует себя подобным образом, ему нужно сделать все, что в его силах.
Чонин нажал кнопку на своем мобильном телефоне, не отвечая. Джи Сок Гён попытался взглянуть на мобильный телефон Чон Ина, но не смог его увидеть. Это был угол, при котором жидкокристаллический дисплей не был виден.
«Центральное радиоуправление».
Парень, державший руль, озадаченно посмотрел на Джи СокГена. Джи Сок Гюн просто кивнул.
Я не знаю, что он делал, но мне казалось, что Чонин именно туда и пойдет. Центральное радиоволновое управление. Это определенно связано с играми или компьютерами. Чонин сегодня был не в хорошем настроении, чтобы спрашивать, зачем он идет. На самом деле, это должно было быть не плохо, а скорее самое худшее.
Если подумать, Ким Кван Джин позвонил ему вчера вечером.
Ким Кван Джин, открывший вот так рот, тут же всплеснул руками и сказал, что это пустяки. Поскольку отношение Ким Кван Джина было немного странным, Джи Сок Гюн попытался спросить Ким Кван Джина, что он пытался сказать, но не смог продолжить, потому что Ким Кван Джин в этот момент разговаривал по телефону. Ким Кван Джин повернулся спиной к Джи Сок Гёну и ответил на звонок.
«Хорошо, мы поняли. Действуйте аккуратно, это станция Капхён».
Это все, что я слышал. Это произошло потому, что Ким Кван Джин взглянул на Джи Сок Гёна и попросил его выйти.
Должен ли я был продолжать спрашивать, что происходит, до самого конца? 90% историй, которые Ким Кван Джин рассказал Джи Сок Гёну, были о Мун Чон Ине. Так что была большая вероятность, что эта история также была о Мун Чжон Ине. Что это была за история, которая заставила Ким Кван Джина нахмуриться и подобрать слова?
Чонин просто смотрел на свой телефон, ничего не говоря, а Джи Сок Гён погрузился в свои мысли, как и Джи Сок Гён. В машине была просто тишина.
«Чонин. — Это Центральное управление радио.
«Пожалуйста, поверните налево».
— сказал Чонин, глядя на свой телефон.
«Просто идите прямо. Да, пожалуйста, сделайте разворот. Пожалуйста, прекратите».
Машина двинулась, как и сказал Чонин. В конце концов машина остановилась, и первым вышел Джи Сок Гён. И Чонин последовал его примеру.
Отношение Чон-ина все еще было холодным, поэтому Джи Сок-Ген не мог спросить, куда он идет. Чон-ин взял на себя инициативу, а Джи Сок-Гюн последовал за ним. Чонин прошел через входную дверь перед ним. Джи Сок Гюн последовал за ним и взглянул на знак.
Ах, больница. Даже если кто-то болен... … Подождите, какая больница?
Джи Сок Гюн снова отступил назад и еще раз проверил табличку. Госпиталь национальной полиции. Чон-ин сейчас входил в госпиталь национальной полиции.
Джи Сок Гюн быстро двинулся и схватил Чон Ина за руку. Чонин снова посмотрел на него. Глядя на Чонина, чьи глаза все еще были холодными, Джи Сок Гюн почувствовал удушье. Я не мог понять, почему Чонин такой.
Лицо Джи Сок Гёна напряглось, как будто он спрашивал, почему он такой, хотя он даже не ребенок.
Чонин ясно посмотрел на Джи СокГена.
«Я знал не того человека. — Мне нужно пойти засвидетельствовать свое почтение.
«Вы знаете кого-то. "Кто это?"
Был ли в полицейском управлении кто-нибудь, кого мог знать Чон-ин? Невозможно найти кого-то достаточно близкого, чтобы прийти и выразить соболезнования. Джи Сок Гюн нахмурился.
Лицо Джи Сок Гюна стало суровым.
Кихёк Кан? Джи Сок Гюн взглянул на полицейский госпиталь. И я вспомнил слово соболезнование. Соболезнования? Это означает, что Кан Ки Хёк мертв.
Как умер Кан Ки Хёк, огромный, как Тихий океан?
Джи Сок Гюн насторожился, и его лицо ожесточилось. Чонин изучал его лицо. У Джи Сок Гёна было серьезное лицо, которое, казалось, пыталось заглянуть в его внутренние мысли, поэтому он старался не показать своей искренности на лице.
«Говорят, что он покончил жизнь самоубийством на станции Капхён. — Ты что-нибудь знаешь?
- Обращайтесь с этим правильно. Это станция Капхён.
Джи Сок Гюн несколько раз за короткое время подумал, что он действительно хорошо умеет концентрировать внимание. Если бы он не был настороже, он бы обязательно сделал определенное выражение. Чонин был равнодушен, но у него не было плохого чутья на внимание. Если бы вы были так близко, вы могли бы заметить, что вы взволнованы.
— Чонин, давай остановимся. “Это место”
Джи Сок Гюн попытался повысить голос, но, оглядевшись, понизил голос. Это полицейский госпиталь. Сотрудники полиции не могли повышать голос в людном месте.
Джи Сок Гюн был довольно известным гангстером. Я не мог утащить Чонина отсюда. Чон Ин — мальчик, который выделяется, и если Джи Сок Гюн попытается утащить его, кто-нибудь появится и остановит его. Если бы полиция знала лицо Джи Сок Гёна, была вероятность, что его сразу же арестуют.
Джи Сок Гюн заметил, что глаза Чон Ина покраснели, и ему захотелось щелкнуть языком.
«Ты умер из-за меня? «Детектив Ли и ваши старшие».
С каких это пор Чонин начал так думать?
Чонин никогда не спрашивал. Что случилось с этими пожилыми людьми, и был ли человеком, убившим этих пожилых людей, Чан Бом Ён. Я никогда раньше не произносил этих слов. Чонин выдал все это так, будто не знал.
Но Чонин не был дураком. Чонин, должно быть, все время думал об этих вещах. Когда человек умирает, это самая тяжелая вещь на свете. С этими тяжелыми вещами на груди Чонин, должно быть, задавал себе этот вопрос сотни раз. Интересно, была ли это моя вина?
Хотя Чонин взрослый для своего возраста, были моменты, когда он неизбежно думал о ком-то своего возраста.
— Это определенно не вина Чонина.
Дети думают, что они — центр мира. К лучшему или к худшему, самосознание чрезмерно и становится источником энергии. Чонин тоже был таким. Чон-ин, естественно, думает, что он замешан во всем этом. Я считаю себя достойным этого.
Но Джи Сок Гюн считал, что это верно лишь наполовину. Он очень заботился о Чонгине. Однако, если Чан Бом Ён скажет ему убить Чон Ина, он убьет Чон Ина. Как и некоторые люди, с которыми он имел дело, Чон Ин тоже погибнет от рук Джи Сок Гёна. Однако Джи Сок Гюн, возможно, не думает о Чон Ине как о работе, как о других людях, с которыми он имел дело. Потому что этот ребенок был очень дорог Джи Сок Гёну. Он никогда не сможет забыть день, когда убил Чон Ина, до конца своей жизни, и он всегда будет чувствовать чувство утраты и вины, как если бы он убил собственного ребенка, и он будет ненавидеть себя.
Несмотря на все это, Джи Сок Гюн будет следовать приказам Чан Бом Ёна. Он был подчиненным Чан Бом Ёна и долгое время находился в одной лодке. Ему уже некуда было отступать. Если бы Чан Бом Ён приказал ему это сделать, ему пришлось бы отдать свою жизнь.
Жизнь или смерть Чон Ина находится в руках Чан Бом Ёна. И жизнь Джи Сок Гёна была такой же. Как и жизни других людей. Дело было не в том, что с Чонгином были проблемы. Скорее, была проблема с Чан Бом Ёном, который был одержим Чон Ином. Даже если бы вместо Чон-ина это был просто камень, если бы Чан Бом Ён действительно заботился о нем, те, кто разрушил камень, получили бы молниеносную месть.
— Это не имеет никакого отношения к Чонину.
Половина правды, половина лжи. Однако Джи Сок Гюн говорил так, будто был искренен лишь наполовину.
«Детектив сказал, что что-то пошло не так на путях станции Капхён».
«Они сказали, что это было самоубийство, но, возможно, это было не так».
Чонин поднял голову и посмотрел прямо на Джи Сокгена.
«Если это не самоубийство, то это мог быть тот же человек, что и тот, кто подрезал меня на вокзале Сеула, верно?»
"нет. «Этого никогда не произойдет».
«Да, действительно. Я рискую своей жизнью и жизнью своей жены, чтобы сказать вам это. «Независимо от того, была ли смерть детектива Кан Ки Хёка самоубийством или убийством, она не имеет ничего общего с виновником дела Чон Ин».
Слабая улыбка появилась на лице Чонина.
Он сказал, что собирается выразить соболезнования кому-то из своих знакомых, но я не мог ему помешать. Джи Сок Гюн вздохнул. То, о чем просил его Чан Бом Ён, было буквально безопасностью и наблюдением. Контроль не был включен в запрос. Только Чан Бом Ён может сказать «нет» Чон Ину. Джи Сок Гюн не имел права говорить такие вещи.
«Пожалуйста, будьте осторожны».
Джи Сок Гюн вздохнул, глядя, как Чон Ин уходит. Я думал, что дело пойдет не так. Воспоминания Чон Ина пытаются возродиться, а терпение Чан Бом Ёна подходит к концу. Убийство детектива было непохоже на Чан Бом Ёна. Обычно я бы выбрал более скрытный метод. Но Чан Бом Ён этого не сделал. Даже два года назад такого не было.
«Если бы это не было самоубийство, это мог быть тот же человек, что и тот, кто подрезал меня на вокзале Сеула, верно?»
Джи Сок Гюн достал свой сотовый телефон. Джи Сок Гюн посмотрел на небо, набирая номер Ким Кван Джина. Человек, который толкнул Чонина, уже был мертв. Бутылка соджу, две порции свиной грудинки и ночь с женщиной. А парня посадили после того, как толкнул Чон-ина и произнес обещанные слова. И он был убит в тюрьме подчиненными Чан Бом Ёна.
Это был стиль человека по имени Чан Бом Ён. Секретно и точно. Независимо от того, сколько времени было потрачено или сколько усилий было приложено к этому, Чан Бом Ён был человеком, который точно достигал своих целей, не оставаясь при этом заметным. Так было всегда.
Убить детектива, столкнув его на рельсы. Это было бы то, что сделал бы его отец, Чан Хак Сон, а не Чан Бом Ён.
Ким Кван Джин неловко спросил, чем он занимается.
«Чонин вошел в похоронное бюро».
«Похороны детектива Кан Ки Хёка».
'Ебать. … … Ты зашёл? Только Чонин? А вы?'
«Вы не можете пойти в больницу Национальной полиции».
Когда Ким Кван Джин ничего не сказал, Джи Сок Гюн посмотрел в далекое небо. Это произошло потому, что я лучше, чем кто-либо другой, знал, что Ким Кван Джин потерял дар речи, потому что сдерживал ругательства.
— Сейчас я пошлю кого-нибудь с глаз долой, так что подожди там.
Ким Кван Джин сказал это и в одностороннем порядке повесил трубку.
Джи Сок Гюн посмотрел на далекое небо и положил свой мобильный телефон в карман. Я вспомнил, как впервые встретил Чонина. Маленький ребенок стоит позади Чан Бом Ёна.
-Если бы этот человек был монстром, я бы убил его.
Я не знаю, что такое монстр Чонина. Я не знаю, какое прошлое между Чон Ином и Чан Бом Ёном. Это главный секрет из главных секретов. Но я знаю, что Чонин слишком остро реагирует на то, что он монстр. Кричать, убегать, видеть кошмары, не спать, терять сознание. Чонин не робкий человек. Напротив, это ближе к смелости. Однако всякий раз, когда упоминается слово «монстр», у Чон-ина впадает истерика. Их запирают в комнате, не говоря ни слова, обрывают всякое общение с другими и в конце концов теряют сознание или у них случается припадок.
А Чан Бом Ён защищает Чон Ина. Защищает вас спереди и толкает сзади. Чон-ин напуган и цепляется за Чан Бом Ёна. Ему оставалось только проверить, кому принадлежала рука, тыкающая его сзади, но Чонин был так близко, что он даже не успел проверить.
«Бомба наконец-то взорвалась?»
Джи Сок Гюн подавил желание выкурить сигарету и посмотрел на небо. Небо перед Рождеством было хмурым, как будто собирался пойти снег.
Это был первый раз, когда Чонин посетил место, называемое похоронным бюро.
У Чонина, который еще учился в старшей школе, не было причин приходить на похороны. Я не знаю, были ли у него родственники, но Чонин был сиротой.
Я чувствовала себя Алисой в стране чудес. Чонин шел медленно.
Мраморный пол был на удивление гладким. Мужчины в черных костюмах и женщины в штатском спорили в помещении, похожем на магазин инструментов. У входа какие-то мужчины курили сигареты и ругались в адрес президента.
[Умерший Кан Ки Хёк – Похороны № 1]
У входа в морг висело объявление. Умер Кан Ки Хёк. Чонин повторил эти пять букв десятки раз. покойный. Умер Кан Ки Хёк. Это был кто-то, кого он знал. Были некоторые неприятные моменты, но он, вероятно, не был плохим человеком. Он был справедливым детективом. До такой степени, что я пытаюсь раскопать инцидент, о котором все забыли.
Нет, нет. Чонин покачал головой. Он ничего не знал о Кан Ки Хёке. Я не знаю, что он за человек. Это справедливо или это коррумпированный полицейский? Я ничего не знаю.
И все же я не мог не прийти сюда.
Чон-ин, пришедшая на похороны, остановилась, увидев, как другие раздают конверты. У Чонина не было денег. Могу я просто войти? Я задумался об этом на мгновение. Затем внезапно, когда кто-то спрашивает меня, кто я, я не знаю, что сказать.
Чон-ин тихо стоял перед похоронами, и кто-то заговорил с ним. Это была женщина средних лет, одетая в традиционную корейскую форму.
Чонин не мог ничего сказать и просто смотрел на женщину. Она терпеливо ждала ответа Чонина. Было бы лучше, если бы я сказал: «Это странный ребенок» и вошел первым. Она этого не сделала, и Чонин в конце концов кивнул.
Когда Чон-ин замолчал, она оглянулась за его спину и с доброй улыбкой покачала головой.
«Не нужно думать о таких вещах».
«А наш ребенок тоже был в мире подростков?»
Чонину нечего было ответить на слова женщины, поэтому он промолчал. Словно все поняв, она притянула к себе Чонина.
Когда я вошел в морг, там стояли трое мужчин. Это были люди, похожие на отцов и старших братьев. У всех были грустные лица, и они склоняли головы, когда видели Чонина.
«Похоже, Кихёк пришёл посмотреть на это. — Давай зажжем благовония и уйдем.
Женщина, похоже, думала, что Чон-ин был подростком-правонарушителем, находящимся под влиянием Кан Ки Хёка. Чонин не стал исправлять догадку и просто зажег благовония.
Все было неловко. Самым неловким на фотографии был Кан Ки Хёк. Кан Ки Хёк в черной рамке выглядел так, словно он действительно был мертв, от чего у меня мурашки по коже.
Как только Чонин остановился, женщина снова заговорила.
«Просто медитировать — это нормально».
Поэтому Чонин закрыл глаза и опустил голову.
Мне нечего было сказать. Я хотел спросить, здесь ли душа Кан Ки Хека. Это самоубийство или убийство? Интересно, подтолкнул ли его кто-нибудь? Вы видели это лицо? Это лицо похоже на бездомного? Как вы думаете, Чан Бом Ён убил его?
Был ли монстр на самом деле Чан Бом-юным?
Подумав некоторое время, я открыл глаза и увидел ожидающих меня троих мужчин. Внезапно они поклонились Чонину. Удивленный, Чонин тоже поклонился.
Чон-ин, который никогда не был на похоронах, не смог вовремя придумать слова «Пусть покойный упокоится с миром».
Когда Чон-ин встал, женщина отвела Чон-ина на другую сторону. Чонин, увидев накрытый стол, покачал головой.
«Давай поедим и пойдём. «Было бы грубо даже не подать еду тому, кто проделал весь этот путь сюда».
Молодая женщина помогла женщине средних лет. Я подумал, что она может быть женой одного из молодых людей, охраняющих морг.
Чонин в отчаянии покачал головой. Я не должен был приходить. Я упустил из виду, что у Кан Ки Хёка тоже есть братья и родители. Я даже не мог об этом думать. Потому что.
Потому что этого нет у Чонгина. Потому что это не что-то само собой разумеющееся. Я неосознанно это упустил из виду.
Я был потрясен тем, что Кан Ки Хёк мертв, и почувствовал, что не смогу этого вынести, если не увижу этого своими глазами, поэтому побежал к нему. Но мне не следовало этого делать.
У женщины средних лет были грустные глаза. Осунувшееся лицо, опухшие глаза. Должно быть, я много плакала. Мой сын умер, и я слышал, что он внезапно покончил жизнь самоубийством. Они даже бросились в метро. Возможно, он испугался и проснулся в темноте.
Почувствовав себя виноватым, Чонин тут же покачал головой.
Женщина тупо посмотрела на Чонина, и Чонин снова покачал головой.
Женщина вздохнула от слов Чонина. Как будто они ничего не могли сделать. Она осторожно потянула Чонина.
«Не могли бы вы написать свое имя?»
Я думал, ты получил конверт только перед моргом, но, похоже, тебе нужно еще и свое имя записать. Чонин взял шариковую ручку. Могу ли я использовать свое имя? Поколебавшись, Чонин записал имя, которое показалось ему наиболее распространенным среди известных ему имен.
«Будьте осторожны и спасибо, что пришли».
Женщина средних лет осторожно поприветствовала Чон Ина, как будто она совершила преступление. Виновная сторона - вы. Умер человек, и он пришел не помянуть покойного, а просто проведать его.
Чонин не мог поднять голову. Чон-ин чувствовал, что существование семьи было более трудным, потому что у него никогда не было семьи.
Действительно ли Чан Бом Ён убил их всех?
Поэтому у него нет такой матери?
Чонин закусил губу и поклонился.
Щелкните, щелкните. Звук доносился издалека. Но Чонин не слышал. Когда Чон Ин не смог с тяжелым сердцем поднять голову перед матерью Кан Ки Хёка, мужчина, сфотографировавший Чон Ин, взглянул на имя умершего в похоронном бюро, отправляя фотографию.
Кихёк Кан? Кажется, это имя я уже где-то слышал. Твой брат когда-нибудь говорил что-нибудь? Ну, это распространенное имя. Должен ли я сказать брату?
Пока я колебался, говорить или нет, мой телефон завибрировал. Мужчина, увидевший имя «Брат Ким Гю Хван», быстро ответил на звонок.
«Я уверен, что это Мун Чжон Ин».
«Но я записал свое имя как Ким Джэ Ён».
'О чем ты говоришь? Я уверен, что это Мун Чжон Ин. «Это не то лицо, которое можно ошибиться».
Мужчина тайком взглянул на спину и бок Чонина. Мальчик с длинными руками и ногами, светлой кожей и прямыми чертами лица был чрезвычайно красив. Такой мальчик не мог быть обычным.
«Может быть, это потому, что это похоронное бюро, но Джи Сок Гёна нигде не видно. Это похоже на возможность. Что мне делать, брат?»
«Похоронное бюро?» Может быть, Чан Бом Ён или парень под ним мертвы?»
Это полицейский госпиталь, так что это невозможно. Он ни в коем случае не был подчиненным Чан Бом Ёна. Возможно, он был родственником Чан Бом Ёна, но было ясно, что он не был его подчиненным. Мужчина ответил, подумав немного.
«Нет, брат. Я не думаю, что это как-то связано с Чан Бом Ёном. — Разве не поэтому ты оставил своего телохранителя?
«Как вы думаете, родители моего друга потеряли отношения?» — Принеси.
«… … Привет, брат. Это действительно нормально?»
Мужчина пробормотал тревожным голосом, наблюдая, как Чонин отворачивается от похорон. Мун Чжон Ин. Было много способов победить Чан Бом Ёна и Чака, но это был худший способ. Это был метод, которому нельзя было следовать. Как только Мун Чжон Ина похитят, у него не будет другого выбора, кроме как бежать, чтобы избежать оползня.
— Я же говорил тебе, что есть во что верить.
— Иди Ён-мин. — Ты хочешь сказать, что теперь мне не доверяешь?
Мужчина, Го Ён Мин, сказал: «Нет, брат. — Нет, — сказал он, осторожно встав за спину Мун Чон Ина.
Гю Хван Ким сказал это и повесил трубку.
Го Ён Мин отложил телефон и глубоко вздохнул. Что я должен делать? Он не питал большой преданности Ким Гю Хвану. Я хотел зарабатывать на жизнь, и вместо того, чтобы просто зарабатывать на жизнь, я хотел жить стильной жизнью. Проживая свою жизнь, думая таким образом, я в конечном итоге стал подчиненным Ким Гю Хвана. Конечно, было некоторое чувство лояльности. Однако эта лояльность была недостаточно велика, чтобы рисковать жизнью.
— подумал Го Ён Мин, держа телефон. Я не знал номера телефона Чан Бом Ёна, но знал, куда позвонить, чтобы поговорить с Чан Бом Ёном.
Перед глазами трясутся две струны. Один может подняться на небо, а другой гнилой. Что подумает Чан Бом Ён, если мы спасем его юную любовницу? Будет ли он считаться благодетелем или с ним будут обращаться как с одним из членов банды, осмелившейся похитить его любовницу?
В это время я увидел, как Мун Чжон Ин зашёл в ванную. Еще немного, еще немного. Когда Ко Ён Мин не смог закончить свои заботы, оттуда подошли несколько мужчин.
Мужчины были в рабочей одежде и глубоких кепках. И у него была большая коробка. Когда они позвонили Го Ён-мину, Ко Ён-мин сказал «да» и поднял руку. Теперь одна из двух веревок пропала, и Ко Ён Мину остается только надеяться, что веревка, которую он поймал, не гнилая.
Пока Го Ён Мин неохотно приближалась к мужчинам, Чон Ин умывалась в ванной.
У меня была мама. Чонин глубоко вздохнул, глядя на свое мокрое лицо в зеркало. Мы до сих пор не знаем, что за человек Кан Ки Хёк. Однако человек по имени Кан Ки Хёк внезапно подошел ко мне в многомерном виде. У него были родители и братья.
У погибших, вероятно, также были родители, братья и сестры.
-Тебе осталось только выжить?!
Чонин открыл сумку. В сумке было два мобильных телефона. Это сотовый телефон, который дал мне Кан Ки Хёк, и сотовый телефон, который дал мне Чан Бом Ён. Чон Ин включил сотовый телефон, который дал ему Кан Ки Хёк. Мне было интересно, мог ли он оставить что-нибудь перед смертью. Но мне пришло в голову, что я бы ничего не оставил после себя.
Когда я включил телефон, он внезапно завибрировал. Это было текстовое сообщение. Когда я проверил, действительно ли он что-то оставил после себя, я узнал: «Тысячи». только. большой. Там было сообщение «Выход». Я ждал, придет ли еще одно сообщение, но сообщение не пришло. Чонин выключил свой мобильный телефон.
Я держал в руке сотовый телефон, который дал мне Чан Бом Ён. Я не мог больше откладывать это. Я должен был спросить. Но как мне спросить?
Очень старый вопрос. Вопрос, который просто ускользнул от меня.
Он избил себя до смерти? И вытолкнули на рельсы?
Чонин снова умыл лицо. Мне пришлось прийти в себя. Сколько бы раз я ни умывалась холодной водой, головокружение не проходило. Я не могу правильно организовать свои мысли. Чонин медленно начал с первого, что пришло на ум. Как ни странно, первое, что пришло на ум, была его доброта. Может ли наблюдение быть таким добрым? Но если бы он заставил их толкнуть его на рельсы.
Вдруг по моей спине пробежала дрожь. — спросил Чонин вслух, даже не осознавая этого.
В зеркале он смотрел на Чонина с бледным лицом. Боишься сбежать? Моя слюна высохла. Действительно ли за ним следили?
Он не убегает. Напротив, если бы Чан Бом Ён выгнал его, он бы не отступил, даже если бы это означало смерть от голода перед его домом. Он не мог ни спать, ни есть без Чан Бом Ёна. Деньги не были проблемой. Чан Бом Ён знал это о себе лучше, чем кто-либо другой. Но зачем наблюдение?
И почему? Почему ты меня поцеловал? почему?
Я не понимаю. Это то, чего я не могу понять сам. Чонин снова посмотрел на сотовый телефон, который держал в руках. Вы не узнаете, пока не услышите ответ. Тогда мне пришлось спросить.
Я не хотел слышать это ни от кого другого. Если Чан Бом Ён был монстром, он должен был сказать это сам.
Чонин нажал кнопку. Это был номер быстрого набора 1. Это всегда был номер Чан Бом Ёна. Номер 1. Будь то по телефону, в жизни Чонина или в его сердце, он всегда был главным и абсолютным приоритетом.
Пока я на мгновение отвлекся, кто-то позвонил Чонину. Чонин посмотрел в зеркало, держа телефон. Неизвестные мужчины стояли позади Чонина.
Чонин крепко держал свою сумку. Могу ли я вынуть пистолет? Мужчин было трое, нет, за ними был еще один мужчина, значит, мужчин было четверо. Это полицейский госпиталь. Даже если он сбежит, воспользовавшись пистолетом, для Чан Бом Ёна может оказаться худшей ситуация, если пистолет выскочит в этом месте, где много полицейских.
Чонин всегда был готов к похищению. Чонин легко заметил опасность и улыбнулся. Я чувствовал, что мне нужно не торопиться.
Когда Чонин сделал несколько шагов назад, спросил Чан Бомён по телефону. Время было неудачное.
Мужчина ухмыльнулся. Чонин съёжился, как кошка, и уставился на каждого из мужчин. И в этот момент Чонин выскочил. Мужчины, казалось, опешили, и Чонин воспользовался разрывом. Однако его схватили за волосы и утащили со звуком «Пошел ты, ублюдок!»
"полотенце! Го Ён-мин, какого хрена ты делаешь?! «Достаньте полотенце!»
В этот момент маленькая ванная превратилась в ад.
'полотенце! Го Ён-мин, какого хрена ты делаешь?! Выньте полотенце!
Это было настолько редко, что Чон Ин звонил ему раза два или три в год, а Чан Бом Ён всегда отвечал на звонки Чон Ина. Не имело значения, где это было. Причина, по которой Чон-ин позвонил ему напрямую, заключалась в том, что у него был достойный бизнес. Он позвонил, потому что для Чонина этот бизнес был важнее.
Раздался крик Чонина. Чан Бом Ён сжал кулаки, как будто собирался раздавить пальцы. Совет директоров, проводивший собрание, посмотрел на Чан Бом Ёна так, как будто он был смущен его внезапным поведением.
«Поймай!» Этот пидор такой чертовски сильный. Хватай еще!
'Отпустить! Отпусти это! Кто ты? Почему ты такой? Тск ――.'
Он сосредоточился на голосе, доносившемся из телефона. Я спокойно слушал тот момент, когда голос Чонина, который сильно сопротивлялся, исчез. Чонину казалось, что его рот забит. И они нашли полотенце. Это означало, что они либо использовали хлороформ, либо использовали полотенце в качестве кляпа.
Чон-ин не подвергается нападению. Чонина сейчас похищают.
Бомён Чан неторопливо вышел из конференц-зала. Кванджин Ким, ожидавший возле конференц-зала, повернулся и посмотрел на него. Это был озадачивающий взгляд.
Чонин, найди меня, немедленно.
Увидев форму рта Чан Бом Ёна, Ким Кван Чжин начал звонить по телефону в сторону от Чан Бом Ёна. Чан Бом Ён закрыл глаза, наблюдая за Ким Кван Джином.
В голове Чан Бом Ёна пронеслось множество лиц. Человек, который может похитить Чонина. Это люди, которые не знают, насколько они одержимы Мун Чон Ином, или люди, которые знают? Если первое, то это означает, что они ничего не знают и не могут оказать большую власть на этом этаже, а если второе, то это люди, которые испытывают огромную ненависть к себе.
«Ну и что мне делать с телефоном?»
Сопротивление Чонина, казалось, прекратилось. Какой-то парень нашел телефон.
«Так, сейчас, это Чан Бом Ён».
Парня трясло, когда он услышал свое имя. Я осознаю свое существование. Он также знает, что для него значит Чонин.
Человек, который думает, что можно превратить его во врага. Среди людей, с которыми я недавно познакомился, первое имя, которое приходит на ум, — Кан Ки Хёк. Кан Ки Хёк подошел к Чон Ину, и когда Чон Ин отверг его предложение, он начал открыто расследовать деятельность фракции Кёнсон. Однако Кан Ки Хёк теперь не может прикасаться к Чон Ину. Потому что он уже не из этого мира. Человеком, который это сделал, был никто иной, как сам Чан Бом Ён.
Семья скорбящего Кан Ки Хека может работать не покладая рук день и ночь, чтобы узнать правду о его смерти. Однако даже если они узнают о существовании Чан Бом Ёна, это станет возможным только через много времени. Теперь, уже на следующий день, маловероятно, что скорбящая семья Кан Ки Хека знала о существовании Чан Бом Ёна.
«И что, Чан Бом Ён? — Что, черт возьми, произошло?
«Мне повесить трубку?» Вы кладете трубку?
Я не думаю, что их можно превратить во врагов.
Они боятся самих себя. Тем не менее, я не собираюсь выходить из этой ситуации. Значит, они всего лишь подчиненные и есть отдельный начальник. Независимо от масштаба, определенно есть кто-то, кто возьмет на себя ответственность за них.
Я надеялся, что его примут, но не тут-то было. Как только звонок повесил трубку, Чан Бом Ён схватил телефон Ким Кван Чжина.
«Это похороны Кан Ки Хёка. «Это был полицейский госпиталь, поэтому мы не могли войти».
Какие люди посмеют похитить полицейскую больницу? Они полицейские? Тогда вероятность того, что это будет Кан Ки Хёк, возрастает. Но как можно было так быстро заметить их присутствие?
В моей голове крутятся крики Чонина. Чан Бом Ён стиснул коренные зубы и закрыл глаза. Подождав, пока волна гнева утихнет, он снова открыл глаза.
«Садитесь в машину. «Не бездельничайте в полицейском госпитале».
Глаза Ким Кван Джина передо мной расширились. Кажется, он удивлен, узнав, что Чон Ина похищают, и что такая ситуация продолжается. Чан Бом Ён бросил трубку. Люди с недоумением смотрят, как телефон с громким стуком ударяется о стену и разбивается на куски.
Было несколько раз, когда Чонин кричал. Даже когда Чонину снились кошмары или случались припадки, он кричал как сумасшедший и пытался куда-то убежать. Но Чонин никогда так не кричал. Я никогда раньше не кричал в таком вменяемом состоянии.
«Узнай местонахождение Чонина и сообщи Джи Сок Гёну».
Пока Ким Кван Джин обшаривал остатки сотового телефона в поисках чипа, Чан Бом Ён исчез.
Ким Кван Джин не стал искать Чан Бом Ёна. Когда он достал свой второй сотовый телефон и позвонил, он думал о том же, что и Чан Бом Ён. Кто забрал Чонина? Это полиция или организация? С какой целью? деньги? негодование?
Давая инструкции оперативному штабу, Ким Кван Джин оглянулся. Когда встреча внезапно прекратилась и Чан Бом Ён исчез, у всех директоров были пустые лица.
«Мне очень жаль, но я думаю, что сегодняшней встрече придется закончиться на этом».
— спросил председатель. Председатель правления был не более чем пугалом, но пугалом он был очень умным. Кванджин Ким сказал: «Произошло что-то плохое. «Это не «эта» работа», — ответил он.
Когда ему сказали, что это не так, председатель кивнул, как будто понял, и встал.
— Встреча скоро состоится, так что поговорим еще раз.
В отличие от председателя, который знал, что он пугало, и был этим вполне удовлетворен, некоторые директора, не знавшие, пугало это или соломинка, нахмурились. Обычно он утешал бы его добрыми словами, но сейчас не было времени, поэтому Ким Кван Джин покинул конференц-зал, не сказав ни слова.
Когда я выходил из коридора, мне снова позвонили из ситуационной комнаты. Кванджину Киму позвонили.
— Шеф, это ситуационный центр.
«Джи Сок Гюн преследует меня. Он движется к окраинам, поэтому я пока не знаю, в какую сторону.
«Я так взволнован, что собираюсь убить всех преступников».
Джи Сок Гюн часто проявлял нежное отношение к Чон Ину, как если бы она была его собственным сыном. Если бы это был Чон Ин, он бы даже пришёл в гости к арбузу посреди зимы, но он, должно быть, сошел с ума теперь, когда Чон Ина похитили прямо у него на глазах. Я не должен размахивать топором без причины. Ким Кван Джин вспомнил топор, который носил с собой Джи Сок Гюн, когда он делал себе имя в закулисном мире, прежде чем вступить в романтические отношения. В то время прозвище Джи Сок Гёна было Топор, прозвище, возникшее из-за того, что он отрубил топором части тела нескольким людям, и это прозвище стало для многих людей символом страха.
«Скажи мне, чтобы я не действовал поспешно. Речь идет о Чонине. Если быть похищенным недостаточно, если вы действуете опрометчиво и в итоге получаете травмы на теле, ни вы, ни ваша жена не будете в безопасности. «Я говорю тебе действовать мудро, и то же самое относится и к тебе».
Мужчина в оперативном штабе ничего не ответил на слова Ким Кван Джина.
Точно так же все испытывают привязанность к Чонину. Он был ребенком, которого я воспитывал с детства. Одного этого было достаточно, чтобы она почувствовала себя ласковой, и ребенок был хорошеньким и умным, как кукла. Кроме того, был рискованный аспект, поэтому этого было достаточно, чтобы заставить всех ахнуть.
Ребенком, которого похитили и оставили на перекрестке жизни и смерти, был не кто иной, как Мун Чжон Ин.
'Я пытаюсь. Но после того, как благополучно спас Чонина.
Подчиненный на мгновение остановился. Я чувствовал, что меня настолько переполняли эмоции, что я не мог выговориться. Подчиненный, который вскоре успокоил кипящие эмоции, продолжил говорить.
— После этого, пожалуйста, дайте мне высказаться.
Подчиненный стиснул зубы. Если вы их поймаете, они будут заживо побелены. Если у Джи Сок Гёна был топор, его подчиненные использовали нож для сашими.
«После того, как гнев председателя утихнет».
Ким Кванджин на мгновение щелкнул языком. Я думал, что меня больше не беспокоят такие вещи, как месть. Разве у него уже не было опыта жжения мести? Я не сожалею о том, что произошло тогда, но я также решила, что никогда больше не буду так жить.
«Я распакую свою одежду, и все».
Мун Чжон Ин. Не другой парень, а Мун Чжон Ин? Он несовершеннолетний, еще не окончивший среднюю школу и явно гражданский. Я даже не был таким скромным человеком. Более того, хотя Мун Чжон Ин кажется сильным, он слаб, и у него часто случаются припадки. Взять этого Мун Чон Ина? Черт с вами, ребята.
Ким Кван Джин таким же образом воспитал Мун Чон Ина. Ким Кванджин знал о Мун Чжон Ине не меньше, чем Чан Бом Ён. Что нужно Мун Чон Ину. Наслаждаюсь этим. Человеком, который все это подготовил, был не Чан Бом Ён, а Ким Кван Чжин. Ким Кванджин готовил все для Чон Ина почти десять лет и был тем, кто наблюдал и подтверждал рост Чон Ина.
Даже если вы будете ухаживать за цветком десять лет, вы все равно полюбите его. Даже Мун Чжон Ин был человеком.
Как только я повесил трубку, мне позвонили. Это был Юн Чон Хо.
«Да, это так. — Чонина похитили.
Ким Кван Джин ответил, даже не слушая Юн Чон Хо. Это произошло потому, что было совершенно ясно, что целью Юн Чон Хо было похитить Чон Ина.
«Я не уверен, потому что сейчас их похищают. Джи Сок Гюн гонится за ним».
— Что, черт возьми, этот ублюдок делал во сне, что потерял Чонина?!
— крикнул Чонхо Юн. Любой хотел бы обвинить его, но Ким Кван Джин не согласился, потому что знал, что Джи Сок Гюн сделал все, что мог. Вместо того, чтобы что-то сказать Чонхо Юну, он повесил трубку. Пришёл ещё один звонок. Увидев имя Джи Сок Гёна, Ким Кван Джин без колебаний нажал кнопку вызова.
— Шеф, в каком направлении они идут… … ,'
Джи Сок Гюн сказал твердым голосом, а затем остановился. Было видно, что он невероятно зол. Ким Кванджин задавался вопросом, стоит ли ему еще раз предупредить Джи Сокгена, чтобы тот не размахивал топором. Тогда сказал Джи Сок Гюн.
«Я думаю, это в сторону Капхёна».
Ким Кван Джин крепко закрыл глаза.
Капхён? Черт, он действительно может быть офицером полиции. Как вы узнали? Это было зафиксировано системой видеонаблюдения? Это невозможно. Но разве Капхён не символичен? Был ли кто-нибудь причастен к инциденту в Капхёне? Если бы не полиция, там были бы только люди. Выжил только один, Мун Чжон Ин. Других выживших быть не могло. Потому что Чан Бом Ён, который думал, что Мун Чон Ин мертв, вымещал свой гнев на всех. Когда Чан Бом Ён проснулся в виде призрака, никто не смог его остановить.
Джи Сок Гюн пристально смотрел на шоссе, слушая молчание Ким Кван Джина. Хотя они не могли точно обнаружить свою машину, ситуационная служба сообщала им ее местоположение через GPS. Пока водитель разговаривал по телефону с ситуационным центром и вел машину, Джи Сок Гюн смотрел прямо перед собой страшными глазами.
Джи Сок Гён тоже задавался вопросом, кто похитил Чон Ина. Я подумал, что это может быть полицейский. Что касается выживших членов семьи Кан Ки Хёка, они могли похитить Чон Ина из полицейской больницы. Если так.
Джи Сок Гён был полон решимости спасти Чон Ина, что бы ни случилось с его собственной жизнью. Не имело значения, был ли противник полицейским или кем-то еще. Если бы только Чон-ина можно было спасти, он бы замахнулся топором, даже если бы полиция была его противником.
Пожалуйста, оставайтесь в безопасности.
Я не хотел ничего другого. Пока Чонин в безопасности.
«Это было решено в Капхёне. "Я знаю."
«Вы знаете об инциденте в Капхёне?»
В ответ на вопрос Ким Кван Джина Джи Сок Гюн поднял голову и поднял окно. Когда Джи Сок Гюн поднял окно, его подчиненные, сидевшие на водительском и пассажирском сиденьях, одновременно подняли окна. Внутри стало тихо, поскольку внешние звуки были заблокированы.
«Я знаю, что это было в прошлом».
История о том, что резня в Капхёне была делом рук Чан Бом Ёна, была распространена, хотя и осторожно, внутри фракции Кёнсон. Чан Джин-ха, дедушка Чан Бом Ёна и владелец школы в Кёнсоне, сказал: «Я думал, что это львенок, но когда он вырос, он отрезал поводок и убежал». Я не знаю, насколько это реально, но с той ночи, когда Чан Бом Ён, спокойно живший марионеткой своего деда, сошел с ума, началась кровавая битва за преемника фракции Кёнсон.
Это была правда. Он даже сделал это сам. Я слышал, что некоторые тела были раздавлены до такой степени, что их лица невозможно было узнать. Джи Сок Гюн подумал об этом, и ему стало любопытно. Это Чан Бом Ён. Чан Бом Ён настолько холоден, что можно задаться вопросом, существуют ли такие вещи, как человеческие эмоции. Он был настолько равнодушен, что предпочитал самый простой и удобный способ убить кого-то, значит, он убил кого-то в порыве ярости вот так?
«Впервые Чонин встретился с председателем в Капхёне. — Это было тогда.
«… … — Разве это не из детского сада?
Джи Сок Гюн был убежден без каких-либо оснований. Причина, по которой Чан Бом Ён тогда разозлился, заключалась в том, что в этом был замешан Чон Ин.
Джи Сок Гюн, на мгновение не в силах понять, спросил в ответ.
«Председатель убил родителей Чонина. И мой отец, и мать погибли от рук председателя».
«Чонин восстанавливает свои воспоминания. Если машина, которая похитила Чон Ина, в это время направлялась к этой фабрике, то, если вам не повезет, Чон Ин может полностью вернуть себе память».
«Это воспоминание о том, когда мне было шесть лет. Ты помнишь это?
«К сожалению, они сказали, что он полетит».
«Доктор», — добавил Ким Кван Джин.
«Ситуация хуже, чем я думал. Я даже не могу сказать, что будет впереди. Скоро возникнет ситуация, когда мы не знаем, будет ли Чонин на нашей стороне. «Возможно, он не тот милый ребенок, которого мы знали».
Лицо Джи Сок Гюна постепенно становилось жестче, пока он слушал слова Ким Кван Джина.
Голос Джи Сок Гёна стал пугающе тихим.
— Ты не собираешься меня спасти?
Ответа не последовало. Джи Сок Гюн затаил дыхание и ждал, пока Ким Кван Джин заговорит. Однако Ким Кван Джин ничего не сказал.
Я чувствовал удивление подчиненных, сидевших передо мной. Парень, сидевший на водительском сиденье, посмотрел сюда через зеркало, а парень на пассажирском сиденье оглянулся назад. Но Джи Сок Гёна это не беспокоило. Все его внимание было сосредоточено на телефоне.
- крикнул Джи Сок Гюн. Но у Ким Кван Джина не было ответа. В этом телефоне вообще не было звука. Мне хотелось верить, что телефонный звонок прервался. Когда Джи Сок Гён подумал, что телефон повесил трубку, он услышал голос.
Кто-то обнимал его. Это сильная рука. Чонину показалось, что эта рука была одновременно знакомой и незнакомой. Мне пришлось задуматься о том, кому принадлежит эта рука, но у меня закружилась голова. Я почувствовал тошноту. Мне стало плохо.
ты в порядке. Сказал человек, который его обнимал. Только тогда Чонин понял, что это мужчина. Мужчина был огромным. Чонина держали на руках, как ребенка.
нет. Сторона мужчины не была огромной. Сам Чонин был ребенком. Своими руками, похожими на папоротник, он держал подол одежды мужчины. Я, почему? Моя голова думала об этом, но мое тело не двигалось должным образом. Тело и разум играли отдельно.
Чонин знал владельца этого голоса. Когда я поднял голову, я увидел Чан Бомёна. Он был одет в военную форму и имел короткие волосы. Лицо было слишком молодым. Я даже чувствовал себя молодым. Чонин смущенно моргнул. Я думаю, что лицо Чан Бомёна выглядело так, когда я был молодым... … . Но носил ли он когда-нибудь военную форму?
Его тело пахло пылью. Неа. Чонин странно подумал. Он человек, который принимает душ чаще одного раза в день. Я всегда пахну кожей. Почему он так пахнет? Чонин поднял голову. Было темно, но я смутно видел его лицо. Его борода была густой и грязной. Почему?
Только тогда Чонин оглянулся. Где я? Это темная и слегка влажная пылевая яма. Я видел заброшенное офисное оборудование. Копировальный аппарат, шкафчик… … . Но я понятия не имею, где это.
— Тогда ты сможешь купить его?
Это детский голос. Произношение неточное, а голос кажется каким-то приглушенным.
-Ты можешь это сделать. Я могу сделать это. Потому что я знаю, где это.
Что ты можешь сделать? Чонину стало любопытно. Чонин, точнее ребенок, встал. Чон-ин, запертый в теле ребенка, не мог понять ребенка, но ребенок сжал свои маленькие руки в кулачки и сказал, что может делать это снова и снова. что? Чонин посмотрел на Чан Бомёна.
Не знаю почему, но выглядит это не очень хорошо. Я был очень худым. Акцент также не ясен. Почему он здесь?
-Я вернусь. Можно ли позвонить мистеру Кванджину Киму и сменить взрослого?
Кванджин Ким? Ты имеешь в виду Кванджин?
Чонин не мог понять, что происходит, поэтому просто смотрел на Чан Бомёна. На какое лицо он похож, а точнее на ребенка, заключившего себя в своем теле? Чан Бом Ён смотрел на себя. Мышцы его щек были напряжены, как будто он сжимал коренные зубы. почему. Чонин не мог понять. Что планируют ребенок и Чан Бом Ён, и почему Чан Бом Ён сидит здесь беспомощно и говорит ребенку, что он скорее будет жить, чем умереть? Я ничего не понял.
Одно можно сказать наверняка: Чан Бом Ён не в хорошей форме.
Это был момент, когда ребенок собирался отвернуться от Чан Бом Ёна. Чан Бом Ён протянул руку. Ребенок споткнулся и упал в руки Чан Бом Ёна. Зрение Чонина тоже ухудшилось.
Чон-ин смотрел на Чан Бом Ёна глазами ребенка и чувствовал прикосновение Чан Бом Ёна через кожу ребенка. Однако мысли ребенка были неизвестны. Мне казалось, что я живу как паразит на своем ребенке.
― Мун Чжон Ин, слушай внимательно.
Чан Бом Ён обнял ребенка и прошептал. Ребенок ответил ясным голосом.
- Если это кажется опасным, остановись.
- Если больно или трудно, обязательно надо бросать.
Внезапно мне показалось, что я знаю, о чем думает ребенок. Тогда ты умрешь. Кажется, ребенок думал примерно так. Что, если я умру? Ребенок серьезно думал о смерти. Тебе всего шесть лет, но ты уже знаешь смерть? Чонин так и подумал, а затем удивился сам. Вашему ребенку шесть лет? Откуда он это знает?
Ребенок думал, что выполнит миссию, даже если она будет болезненной или трудной, даже если она покажется плохой или даже опасной. Я думал, что надеюсь, что этот милый человек не умрет. Мысль передавалась по нервам. Чонин был ошеломлен и посмотрел на Чан Бомёна. Чан Бом Ён, которому, кажется, трудно даже двигать телом, и маленький ребенок, готовый пойти на риск. Когда я подумал, что понятия не имею, что, черт возьми, происходит, мое зрение внезапно потемнело.
Кто выключил свет? Когда Чонин огляделся, его взгляд внезапно осветился громким щелкающим звуком. И тут он увидел проезжающий мимо самосвал.
День был жаркий. Ребенок гулял. Я запыхался. Было так жарко, что я не мог этого вынести. Я хотел пить воду. Я думал, что могу умереть.
Тем не менее, ребенок ходил. Все, что я мог думать, это то, что мне нужно идти.
Я шел и шел по проселочной дороге. Сколько раз я боялся, что это то самое место? Каждый раз ребенок оглядывался назад. Место, откуда он пришел, было уже далеко. В обоих концах была только дорога. Каждый раз, когда ребенок пугался, он сжимал кулачки. Тем не менее, вам нужно взбодриться. Человек, который был к нему добр, мог умереть. Каждый раз, когда Чон-ин пугался, он вспоминал, что его дядя может умереть, если он ему не поможет, и шел, подавляя желание заплакать.
Иногда мимо проезжал грузовик или легковой автомобиль. Каждый раз поднималась пыль. В такие моменты ребенок крепко закрывал глаза и задерживал дыхание, ожидая, пока проедет машина, а затем громко кашлял после того, как машина исчезла. Мое горло покалывало. Мне так хотелось воды, что я чуть не заплакала.
А что, если у меня его нет... … .
Ребенок, который все это время шел и шел, беспокоясь, выглядел наполненным радостью. Магазин, который искал ребенок, находился прямо перед ним. Это был небольшой магазин товаров повседневного спроса.
На самом деле в этом магазине был уголок, который можно было назвать и мини-маркетом, и магазинчиком в стене. Это был очень маленький магазин, в котором было очень мало товаров. Оно было написано КАЖДЫЙ ДЕНЬ на английском, но Чонин не мог его прочитать. Хотя я не умел читать по-английски, я мог сказать, что внешний вид английского языка был таким же, как на рисовых шариках, которые я получал каждый день.
Ребенок с трудом открыл дверь и вошел. В этот момент мимо проезжала машина, и когда я вошел, бабушка, демонстрировавшая товары, повернулась и посмотрела на ребенка.
Ребенок сказал это и посмотрел на бабушку. Как я могу пользоваться телефоном? У меня кружилась голова. К счастью, бабушка увидела поведение Чон Ина, цокнула языком и протянула ему стакан воды. Когда ребенок выпил воду за один раз, бабушка налила еще стакан и осторожно спросила.
– Ты знаешь номер своего домашнего телефона?
Ребенок широко улыбнулся и кивнул.
Когда я упомянул номер телефона, который вспоминал сотни раз за всю поездку, позвонила бабушка. Я звоню вам, потому что ваш ребенок потерялся. Лицо бабушки помрачнело, когда она услышала, что сказал другой человек. Бабушка подозрительно посмотрела на ребенка. Это правильный номер телефона? Бабушка подняла телефон и показала экран ребенку. Ребенок посмотрел на экран и помахал руками. Когда ребенок отчаянно просил трубку, бабушка подумала, что это странно, но отдала трубку ребенку.
— Ч, привет? Бомён Чан, Бомён Чан!
Ребенок кричал до тех пор, пока не запыхался. Затем безразличное отношение собеседника сразу изменилось.
Это был голос Ким Кван Джина. Это настойчивый голос. Это заставило меня задуматься, может ли Ким Кван Джин производить такой голос. Пока Чонин слушал голос, ребенок ответил.
«Мистер Чан Бом Ён посоветовал мне сменить взрослое имя.
-Я Мун Чжон Ин. Я не знаю, где это.
Ребенок стал угрюмым. Затем он передал трубку бабушке. Домой звонил ребенок, и содержание звонка было очень подозрительным. Однако, поскольку ребенок продолжал держать трубку, бабушке ничего не оставалось, как ответить на звонок.
Пока бабушка говорила это, ребенок выпил третий глоток воды и вышел из магазина. День был такой жаркий. Асфальт, казалось, шипел от солнечного света. Ребенок тяжело вздохнул и оглянулся в том направлении, куда шел. Я ничего не могу с этим поделать. Ребенок шел медленно. Однако, в отличие от того случая, когда я пришел, мне не пришлось беспокоиться о том, что я заблудюсь, когда уйду. У ребенка был острый взгляд на направление, поскольку с раннего детства он переезжал во многие места. Ребенок двигался шаг за шагом. По пути вы доберетесь до места, где находятся мама и папа. Это утешило ребенка.
Мое лицо пульсировало. Чонин попытался открыть глаза. Все мое тело болело. Почему это так больно? Я не мог прийти в себя. Я не мог пошевелить пальцем, и в глазах у меня все еще было темно. Кто-то звал меня, и я устал даже слышать это ушами. Было такое ощущение, будто кто-то спорил с другим человеком или чем-то еще. Чонин попытался открыть глаза. И вдруг я понял. У него были открыты глаза. Просто мои глаза не могли нормально открыться, потому что они опухли.
Чонин нахмурился и попытался как-то скорректировать свое зрение.
Раздался звук. Все мое тело было мокрым. Запах масла... … . Запах масла достиг моего носа и смешался с запахом крови. Казалось, что на полу что-то разлилось.
Однажды я увидел эту сцену во сне. Идеальное дежавю. Чонин попытался осмотреться. Я не мог видеть это ясно, но мог видеть черные как смоль кирпичи, высокий потолок и барабаны.
Я услышал голос Ким Кван Джина.
Звук шагов приближался. Чонин расширил глаза. Однако опухшие глаза не позволяли ясно видеть. Передо мной остановился пешеход. А потом мои колени медленно опустились. Брюки цвета хаки. Военная форма. И тут я увидел лицо.
Кровь капала с его рук. Кровь текла по щеке Чонина.
-Тогда ты никому не можешь рассказать.
Что ребенок был самим собой, и что этот сон был не сном, а частью забытого воспоминания. Это означает, что Чан Бом Ён перед вами — это сам Чан Бом Ён. Это Чан Бом Ён, ему около двадцати трёх лет.
И эта кровь будет кровью тебя и твоих родителей.
Я не знаю, почему Чан Бом Ён оказался в ловушке, но он оказался в ловушке, и Чон Ин прошел большое расстояние, чтобы сообщить Ким Кван Чжину о местонахождении Чан Бом Ёна. И вот что я получил взамен. Тело со сломанными конечностями, сиротское имя и предательство.
Я был настолько ошеломлен, что даже на мгновение забыл о боли. Чонин посмотрел на Чан Бомёна. Это был явно знакомый ей человек, но он казался совершенно другим человеком. Мой разум запутался. Я не мог понять, что к чему. Воспоминания, сны, истории, которые я слышал, сцены, которые я видел, вещи, которые я отрицал, и вещи, во которые я верил, все смешалось вместе, чтобы создать запутанную картину. Чонин пошевелил пальцами. Я чувствовал, что мне нужно что-то схватить. Дул тайфун. Моё тело беспомощно оттолкнули. Я не знаю, что за этим стоит. Так что я испугался еще больше.
Чонин сжал пальцы. Мне нужно было что-то схватить, но я не смог. Я побежал, думая, что позади меня что-то есть. Каждый раз, когда я видел Чан Бомёна, я цеплялся за его руки. Он был королем Чонина. Он был воином. Он был единственным, кто мог убить монстра.
Он стоял далеко. Чонин попытался убежать. Однако Чонин был настолько болен, что не мог даже ходить, не говоря уже о беге. Итак, Чонин обернулся. Эта игра в прятки была настолько утомительной и трудной, что я подумал, что лучше умереть. Больше всего у меня сильно болело тело. Это было больнее, чем смерть.
Но за этим ничего не было. Дул лишь слабый ветер. Когда я снова посмотрел вперед, там стоял Чан Бом Ён. Король с невыразительным лицом. Воин, истекающий кровью.
Чонин смотрел на него. Мне казалось, что вся кровь из моего тела испарилась, но в то же время я смирился. У меня было такое чувство, будто я готовился к этому моменту какое-то время. Я верю, что этого не произойдет, и виню себя, что не поверил этому… … Несмотря на то, что я так много боролся, я чувствовал, что в глубине души знал, что этот момент рано или поздно наступит.
Чонин открыл рот. Но по какой-то причине голос не раздался. Чонин даже не удосужился повысить голос. Он был так болен и слаб.
Вместо этого тебе следовало убить меня.
Прежде всего, поскольку то, что я хотел сказать, было бессмысленным и глупым, я не собирался выдавливать из себя голос. Чан Бом Ён многое знал о Чон Ине. Как сильно Чонин боится монстров и как сильно он пострадал. Он знал все. Но он был монстром.
Слова уже были бессмысленны. Чон Ин посмотрел на Чан Бом Ёна вдалеке с усталым лицом, внезапно ему стало любопытно, и он спросил.
Я посмотрел в глаза совершенно незнакомому человеку. Чонин на мгновение нахмурился, не понимая, был ли он во сне или в реальности. У меня ужасно болела голова.
Птичьеглазый мужчина с кем-то разговаривал. Затем подошел другой человек.
Это был мужчина в тонких, продолговатых, квадратных очках. На нем была рубашка с нарисованными золотом тюльпанами на черном фоне. Внутри пуговица была расстегнута, виднелось толстое золотое ожерелье. Мужчина в белых брюках протянул руку и поднял подбородок Чонина. Толстое изумрудное кольцо сверкало на свету.
Это был костюм гангстера. В работе сомнений не было.
Я знаю нескольких гангстеров... … , Был ли среди них такой мужчина? Чон Ин попытался вспомнить, был ли такой человек среди подчиненных Чан Бом Ёна. Среди тех, кого он знал, не было ни одного, поэтому ему пришлось мыслить шире. Подчиненный Ким Кван Джина, кто-то из близких Ким Джэ Ёна, подчиненный Джи Сок Гюна... … . На ум не пришло ни одно лицо.
Где я? Чонин на мгновение перевел взгляд. Это место кажется незнакомым, но знакомым. Вы когда-нибудь были там? Нет, не будет. Чан Бом Ён не приводил Чон Ина в такое место. Места, куда я ходил с ним, всегда были хорошими. Никогда еще здесь не было такого темного и грязного места.
Но это выглядело странно знакомым.
Это было похоже на склад. Я уверен, что был там раньше. Недавно... … . недавний? Неа. Я никогда раньше не был в таком месте. Нет, было. четко. Совсем недавно.
Чонин внезапно встал. Мужчина в квадратных очках испугался и нахмурился, но Чонин не обратил на него внимания и огляделся. Вот оно. Место, где Чан Бом Ён оказался в ловушке своего сна.
Когда Чонин спросил, мужчина просто нахмурился, не сказав ни слова. Чонин отвел взгляд от лица мужчины и снова огляделся. Мое внимание привлек упавший шкафчик. Этот шкафчик определенно выглядел знакомым.
Ким Гю Хвану стало любопытно. Это был мальчик, который потерял сознание из-за хлороформа, а затем очнулся. Им приходилось спрашивать, кто они, а не где они. Однако Мун Чон Ин, похоже, не проявлял любопытства, не говоря уже о том, чтобы спрашивать.
Ким Гю Хван посмотрел на Мун Чжон Ина, который оглядывался по сторонам. Это белое лицо. Это маленькая любовница Чан Бом Ёна. Ким Гю Хван посмотрел на правительство, которым так дорожил Чан Бом Ён. Она определенно была красивее, чем стройные парни по телевизору. Имея это в виду, люди могли бы назвать его симпатичным мальчиком или цветочницей.
И вообще, что делать с этим молодым педиком?
Ким Гю Хван цокнул языком. Дела становились беспорядочными.
Дело не в том, что он не собирался отомстить Чан Бом Ёну. Его старший брат погиб от рук Чан Бом Ёна, и имущество его брата также было роздано подчиненным Чан Бом Ёна. Чан Бом Ён был в долгу перед ним, и, как и все люди в этом мире, Ким Гю Хван был человеком, которому пришлось съесть костный мозг человека, которому он был в долгу, чтобы облегчить свой гнев. Однако Ким Гю Хван не был апостолом справедливости. Он никогда не собирался вступать в тотальную войну с Чан Бом Ёном. Тотальная война с Чан Бом Ёном? Не Давид, сражающийся с Голиафом. Даже Дэвид проиграл бы, если бы дрался с Чан Бом Ёном. Потому что Чан Бом Ён хуже Голиафа. Поэтому он всегда бродил по Бомён Чжану в поисках возможности.
Однажды, когда Кан Ки Хёк появился и рассказал ему о плане, Ким Гю Хван подумал, что этот план очень опасен. Но Кан Ки Хёк был офицером полиции. Общественная власть могла быть задействована в любой момент, и даже великий Чан Бом Ён не мог использовать вопиющие методы против публичной власти, так что шанс на победу был. И чтобы встретиться с Чан Бом Ёном, ему пришлось пойти на такой уровень риска.
Подумав, что такая возможность больше никогда не представится, Ким Гю Хван присоединился к плану Кан Ки Хёка. Когда Мун Чон Ина похищают и вторгается Чан Бом Ён, появляется Кан Ки Хёк. Поскольку Чан Бом Ён обязательно появится с оружием, я планировал поймать его с помощью контрабанды оружия. Конечно, Кан Ки Хёк сказал, что похищение будет расценено как недоразумение со стороны Чан Бом Ёна.
«Во-первых, приведите Мун Чжон Ина. Тогда я займусь убеждением.
Если мы сможем убедить жертву, Мун Чон Ина, похищения никогда не произойдет. Кан Ки Хёк был уверен в себе, а Ким Гю Хван решил, что стоит попробовать. Чан Бом Ён исчезает? Огромная территория становится новым миром без хозяина. Кто получит его первым, тот и станет владельцем. Ким Гю Хван даже планировал съесть все эти места.
Пока подчиненный не сказал: «Я поймал это на похоронах человека по имени Кан Ки Хёк».
Я думал, что это идеально, но совершенство — это дерьмо.
Кан Ки Хёк умер. Ким Гю Хван не мог в это поверить, поэтому перепроверил несколько раз. Он даже позвонил в похоронное бюро, чтобы проверить. Он также послал своих подчиненных. Вывод таков: Кан Ки Хёк мертв. Говорят, что Кан Ки Хёк, который вчера вечером провел здесь свою последнюю репетицию, покончил жизнь самоубийством на станции Капхён. Сможет ли парень, который на следующий день совершит такое важное дело, внезапно покончить жизнь самоубийством?
Ким Гю Хван старался не показывать слабости перед подчиненными. Но он чувствовал разочарование.
Эту фабрику назначил Кан Ки Хёк. Эта фабрика в Капхёне была очень темной и грязной. Ким Гю Хван впервые узнал, что, когда запах пыли и масла смешивается, он становится похожим на запах крови. Место нехорошее. Ким Гю Хван, повторявший в голове одни и те же слова, почувствовал, как по его спине пробежала дрожь.
Эта фабрика является местом расправы над Чан Бом Ёном.
Кан Ки Хёк, возвращавшийся с репетиции операции здесь, был убит. Человеком, убившим Кан Ки Хёка, явно был Чан Бом Ён. однако.
И убийство Кан Ки Хёка означает, что он тоже знал о его существовании?
Если бы Чан Бом Ён знал все, похищение любовницы Чан Бом Ёна могло бы быть хорошим делом. По крайней мере здесь есть одна скрытая карта. Ключевым моментом является то, как вы используете эту карту.
В это время Го Ён Мин осторожно приблизился.
Когда Ким Гю Хван оглянулся на него, Го Ён Мин дрожащими руками протянул сотовый телефон.
Ким Гю Хван пристально посмотрел на телефон. Я не мог не ответить на звонок. И игнорировать это было невозможно. Он убил Кан Ки Хёка и теперь позвонил сам. Мне приходилось думать, что Чан Бом Ён знал почти все.
Чонин посмотрел на Ким Гю Хвана. У меня колотилось сердце и болела голова. У меня была мечта. Нет, это был не сон. Это было воспоминание.
Чонин обнял его за голову. Это Капхён. Это фабрика, где произошла резня в Капхёне, так почему он здесь? С людьми, которых я не знаю. Что произошло сегодня? У меня так сильно болела голова, что мне казалось, что меня вырвет. Чонин опустил голову, потому что ему казалось, что его глазные яблоки вот-вот выскочат.
Что ты делал, когда проснулся сегодня? Чонин сдерживал головную боль и пытался думать об этом шаг за шагом. Я проснулся сегодня... … Мы поцеловались. Чан Бом Ён обнял его и поцеловал, когда он не смог как следует проснуться. Его пальцы ласкали ее грудь, и, пока волны удовольствия прокатывались по ней, Чон Ин гладил тело Чан Бом Ёна. Я отчетливо чувствовал его мышцы кончиками пальцев.
А потом я пошел в школу. Как раз тогда, когда я собирался посмотреть детские комиксы, пойти на занятия и пойти домой из школы.
Вдруг нахлынул поток воспоминаний.
Вон Джи Хо пришел. Кан Ки Хёк умер. Я видел его мать на похоронах. А в ванной… … .
Чонин поднял голову. Только тогда Чонин осознал один важный факт. Вы здесь не по естественным причинам. Теперь он оказался в ситуации, когда его похитили.
Чонин посмотрел на мужчину новыми глазами. Я впервые увидел человека в квадратных очках, назвавшегося Гю-Хван Кимом, но помню, что видел человека с птичьими глазами в ванной. Мун Чжон Ин? Это человек, который стоял позади человека, задавшего этот вопрос, с несколько нерешительным выражением лица. Я видел только половину, потому что оно отражалось в зеркале, но это определенно было то лицо.
Думаю, это было не просто наблюдение. — подумал Чонин, нахмурившись из-за головной боли. Чон-ин получил хорошее образование с раннего возраста. Вас могут похитить. Поэтому обязательно возьмите с собой телохранителя. Не ослабляйте бдительность. Вот почему, когда незнакомец в ванной назвал его «Мун Чон-ин?», Чон-ин сразу же ответил «нет».
«Да, твой хозяин прямо передо мной».
Чонин повернул голову на звук голоса Ким Гю Хвана. Ким Гю Хван тайно улыбался, глядя на Чон Ина. Чонин вытерпел головную боль и посмотрел на него.
Мой разум был сложным. Его похитили. И казалось, что Чан Бом Ён связался с ним, чтобы спастись. Но правильно ли вернуться к Чан Бом Ёну? Он убивает, обманывает и предает людей. Но где еще, если не Чан Бом Ён? Для Чон Ина не было другого места, кроме Чан Бом Ёна.
Глаза Мун Чон Ина темные. Казалось, он наконец понял, зачем пришел сюда. Какой глупый парень. Ким Гю Хван отвернулся.
Я думал, что Чан Бом Ён рассердится, но его голос был на удивление спокойным. Это был голос без каких-либо эмоций. Тон речи тоже был деловой.
-Почему она любовница гангстера?
Я вспомнил рычание Кан Ки Хёка. Когда он сказал, что все гангстеры знали об этом, Кан Ки Хёк сказал так, будто собирался его съесть.
— Это не так, так что не говори чего-нибудь жуткого.
Если нет, то какие отношения между этой хорошенькой идиоткой и этим мясником? Действительно ли этот парень тайный сын Чан Хак Сона? Правдивы ли слухи о том, что он младший брат Чан Бом Ёна? Нет, если бы это было так, Кихёк Кан не был бы так уверен в том, что сможет меня убедить. Несмотря ни на что, нелегко убедить его предать свою плоть и кровь, хотя он и есть его плоть и кровь.
«Если Мун Чжон Ин действительно здесь, я буду вести с тобой переговоры. Но перед этим давайте проверим, здесь ли Мун Чон Ин».
Услышав слова Чан Бом Ёна, Ким Гю Хван посмотрел на Мун Чжон Ина с головы до пят и на мгновение закрыл рот.
Пока Кан Ки Хёка нет, тотальная война с Чан Бом Ёном невозможна. К счастью или несчастью, им удалось похитить Мун Чон Ина, и Чан Бом Ён был готов вести переговоры до тех пор, пока Мун Чон Ина будет у него в заложниках. Сколько я могу взять? Если бы он звонил слишком часто, Мун Чон Ин выбросил бы своего возлюбленного или брата, и этим человеком был Чан Бом Ён. Но меньше звонить нельзя. Даже если вы будете звонить меньше, это не станет проблемой. Он оставил после себя наследие Чан Бом Ёну, и была высокая вероятность, что он когда-нибудь вернется на скамью подсудимых. Поэтому мне пришлось взять как можно больше.
Ким Гю Хван кивнул в сторону Мун Чон Ина. Затем мужчины двинулись. Один мужчина держал руки Чонина за спиной, а другой схватил Чонина за оба плеча. А другой мужчина приставил лезвие ножа к шее Чонина.
— мрачно предупредил мужчина, державший нож. Мужчина схватил Чонина за подбородок. Это означало, что если ты будешь говорить ерунду, я не оставлю тебя в покое. Когда Чон Ин поднял голову и перевел взгляд на Ким Гю Хвана, Ким Гю Хван подошел к нему со злой улыбкой.
— А теперь, хочешь поздороваться?
Чонин посмотрел на мужчину. Мужчина похитил его и велел передать привет Чан Бом Ёну. Это означало, что он был здесь, что он стал заложником, и что Чан Бом Ён должен был принять на себя ущерб.
Кан Ки Хёк был прав. Как он и сказал, Чан Бом Ён был монстром. И хотя Чон Ин ему не поверил, Кан Ки Хёк был убит.
Почему позвонил Чан Бом Ён? Разве для него не было бы полезнее, если бы он умер? К нему даже вернулись воспоминания. И Чан Бом Ён тоже знал этот факт. Но почему он берет на себя ущерб и пытается искупить свою вину?
Это была отчаянная ситуация. Чон-ин пристально посмотрел на Ким Гю Хвана и промолчал. Я не хотел ничего говорить Чан Бом Ёну и не хотел оказывать похитителю ни малейшей помощи.
«Разве это не сделает это невесело?»
Но Чонин держал рот на замке. Я не хотел ничего говорить. Словно кто-то выхватил у Чонина суму, Чонин потерял желание говорить. Это чувство, которое я не испытывал уже очень давно. Это чувство, которое он часто чувствовал в молодости, но исчезло, когда он доверился Чан Бом Ёну, вернулось к Чон Ину впервые за долгое время. Беспомощность в словах. Это чувство нежелания ничего говорить и отсутствия желания общаться было мне знакомо.
Он был монстром. Он сломал себе конечности, убил своих родителей и толкнул себя на рельсы. Я наблюдал за собой. Что мне делать сейчас?
Густой туман оседает в моем сердце.
В состоянии, когда было трудно пошевелить пальцем, в поле зрения Чонина попала катящаяся по полу сумка.
Раздался смех. Все было смешно. Мне показалось забавным, что я так упорно пытался доверять Чан Бом Ёну.
Что ты делаешь? Чонин закрыл глаза.
В любом случае, между ним и монстром оставалось только одно.
Малыш сошел с ума. Гю-Хван Ким пошевелил руками. Тело Чонина сильно тряслось. Это был такой сильный удар, что у меня закружились глаза. Но Чонин даже не застонал. Я не хотел платить. Никакого звука. Точно так же, как Чонин в молодости, Чонину сейчас не хотелось издавать ни звука. И Чонин полностью заглушил свой голос.
Раздался стук. Чан Бом Ён вскочил со своего места.
— Я же говорил тебе, что это будет невесело.
Пак снова. Чан Бом Ён знал этот звук. Этот звук я слишком хорошо знал, но он вызывал у меня невероятную тревогу и боль. Он закусил губу. Разум подсказывал мне, что сейчас мне нужно заткнуться, чтобы защитить Чонина. Нет, он использовал злые слова. Правильно, Чан Бом Ён прямо сейчас творил зло. Он сжал большую руку Чонина, которая гладила его щеку. Пока тыльная сторона моей руки не побелеет и не вылезут вены. Но даже в этом случае стук, стук и звон не прекращались.
'Вот дерьмо. «Этот хозяин не слушает».
Мой голос надломился. Хотя звук был слабым, его ясно ощущал сам Чан Бом Ён. Чан Бом Ён едва мог подавить колотящееся сердце, скручивание кишечника и гнев, который раздувался и увеличивался, как будто мог взорваться в любой момент.
Я ненавидел его легкий тон речи.
Он постоянно старался не выглядеть нервным. Чонин не произнес ни единого слова даже после похищения. Чан Бом Ён знал, насколько токсичным может стать Чон Ин, если он начнет становиться токсичным. Каково состояние Чонина? Я не пострадал... … Ебать. В этот момент Чонин, должно быть, где-то сломался.
Чан Бом Ён не мог ничего сказать, поэтому держал рот на замке.