Если Бог пожелает Книга 2 (6)

Глава 5

"Что вы планируете?" — спрашивает Яттенбаум, указывая на Ламию, которая без сознания под пальто. Юстас не ответил и равнодушно посмотрел на Ламию. Лицо Джэу Юна было бледным и усталым. — Должно быть, это очень больно, эта штука. Все стрелы, которыми пользовались стражники в замке Имана, были прокляты заклинанием. Если били обычного человека, он страдал из-за проклятия полдня, затем рвал кровью и умирал. Юстас сразу же оказал ему помощь, поэтому его жизни ничего не угрожает, но как только он придет в сознание, начнутся боли. «Должно быть, это больно». Голос Юстаса, когда он сказал это, был холодным. Я чувствую себя некомфортно, потому что Ламия делает немыслимые вещи, когда я хоть на мгновение отвожу от нее взгляд. «Чтобы прийти в себя, нужно быть очень больным». "хорошо? Просто отдай это мне. "Я позабочусь об этом." Яттенбаум улыбнулся и жестом предложил ему передать его, но Юстас даже не взглянул на него. "Это верно. «Если я помог тебе один раз, ты должен помочь мне хотя бы один раз». «Если я могу чем-то помочь, я это сделаю». — Я тебе кое-что должен. Лицо Юстаса ожесточилось. Яттенбаум был человеком, который не хотел оставлять после себя долги. Это может показаться небрежным, но это потому, что у меня хватило темперамента принять это так или иначе. Я решил присоединиться к Яттенбауму в вопросе запечатывания Калитского леса. Пока Юстас останавливался в гостинице, Яттенбаум узнал, что Юстас находится в Рааде и направляется осмотреть территорию, и отправил письмо. Если бы все пошло по плану, они встретились бы у входа в Лес Калита, но из-за внезапной прихоти Яттенбаума они решили прийти к Рааду. Юстас пил чай возле замка Иман и ждал Ламию. Как только появился Яттенбаум, его глаза загорелись, и он стал искать Желтоватого. Юстас молча указал на замок Иман. Яттенбаум засмеялся и спросил, о чем он думает. Это был вопрос, который он мог задать, потому что он лично был свидетелем того, каким нарушителем спокойствия был Юн Джэ У. Юстас ответил небрежным тоном. «Как бы плох ни был твой мозг, все, что ты можешь сделать, это дарить цветы и смотреть в зеркало». Яттенбаум встал и увидел симпатичного краба с цветком в фиолетовом капюшоне. Юстас презрительно взглянул на него и пробормотал, что он сумасшедший. Для того чтобы Иман пригласила Джорджа в свой дворец, потребовались сложные процедуры. Джордж был существом, о котором никто не мог попросить без разрешения. Иман была представителем Бога, но также и человеком, следовавшим Его воле. Это означает, что это существо самое близкое и в то же время самое дальнее. Яттенбаум изначально был не из тех, кто ведет себя формально или вежливо. Юстаса также не волновало, что думают другие, но он был из тех людей, которые выполняли свой долг джёрда. В частности, Юстас не одобрял Хакана Имана, который был похож на енота, ослепленного властью и властью. Однако гордость Джорджа не могла позволить войти в замок Иман в день ее рождения. Когда Юстас холодно спросил, есть ли у него гордость, Яттенбаум улыбнулся, сказал: «Я так не думаю» и сел напротив него. Бусы, подаренные Джэу Юну, начали резонировать. При этом коротком отчетливом сотрясении Юстас отставил чай, который пил, и встал. Юстас коротко ответил Джаттенбауму на вопрос, что происходит. — Тебе нужно пойти в замок. — А как насчет моей гордости? — нерешительно спросил Яттенбаум. — А где это в твоей несерьезной теме? Юстас тихо выстрелил тихим голосом. Тот факт, что Яттенбаум был учителем Хакана Имана, не был принят во внимание. В конце концов, с помощью Яттенбаума Юстас смог благополучно покинуть замок вместе с Ламией. — О чём ты, черт возьми, думаешь? — спросил Яттенбаум, указывая на Джэу Юна. «Я не могу знать». «Давайте регенерируем рот. — Я хочу услышать именно то, что ты думаешь. «Он все еще шумный. Как он может стать еще шумнее?» «Ха-ха-ха-ха-ха. Это правда. Малыш очень смелый и шумный... Это тоже выглядит восхитительно». Яттенбаум утолил аппетит. Юстас поправил пальто Чжэ-Ву Юна и холодно взглянул на Яттенбаума. Юстас думал, что однажды ему придется сказать Джэу Юну, что Яттенбаум на самом деле унаследовал кровь расы каннибалов. — Ты тоже это почувствовал? — спросил Юстас. "что." «Сила, отличная от нашей». «Ах, это». Яттенбаум кивнул. «Мне было интересно, что за парень придет сюда с таким количеством мертвых лиц. Это был не ты. «Вероятно, это одно из двух». За исключением Яттенбаума и Юстаса, остались только Кокс на юге и Малик на востоке. Яттенбаум добавил с равнодушным выражением лица: «Вы можете думать об этом как об одной из двух вещей». «Поэтому я пока не планирую никому рассказывать о запечатывании Леса Калита». "почему?" На лице Яттенбаума промелькнуло смущение. «Как вы думаете, правильно ли обсуждать вопрос запечатывания с кем-то, кто пришел в замок Иман в такое время?» "хм… . "Это верно." Запечатывание Леса Калита было очень деликатной темой. Древний бог Асир был запечатан в лесу Калит. Истории об Асире передавались из уст в уста. Джорд был самым могущественным, и поэтому Джордж не мог терпеть других существ. Кровь братьев, погибших на его руках, образовала реки, а трупы их образовали горы. Когда численность истребленной Ассиром расы превысила десять человек, оставшиеся Джорды в конце концов объединили свои силы и запечатали его в лесу Калит. Отвращение к черному было страхом перед Асиром. Это было воспоминание, запечатленное кровью. В этом мире черный был символом уродства, которого не должно быть. Джордж ни в одну эпоху никогда не упоминал Асир. Исследование печати в лесу Калита было делом, которое должны были решить джорды всех рас. Это был закон среди богов. Очень простой и решающий закон. «Все равно голова птицы уже где-то застряла, и никакое письмо до тебя не дойдет, а проблема в котенке». — Я даже не уверен, что Филипп сюда не приходил. «Правильно, но ты говоришь, что нам следует сначала взглянуть на барьер?» «Сейчас это не кажется большой проблемой, но все же было бы лучше разобраться в этом». «Слишком рискованно исключать только один из двух, так что давайте пока исключим оба?» "хорошо." "Я?" Яттенбаум озорно улыбнулся и указал на меня. — В любом случае тебя не интересует позиция Ажара. «Ха-ха-ха-ха-ха. — Не слишком ли ты уверен в себе? "есть? «Если бы они были, история была бы другой». Из глаз Юстаса струился голубоватый свет. Яттенбаум сказал: «О боже!» и сделал вид, что делает шаг назад. Хотя на его лице было выражение, из-за которого было трудно понять, о чем он думает, Яттенбаум прекрасно знал, что Юстас был самым жадным из четырех Джорджов. «Что касается личности. Хотя я знаю, что это не так... что." В это время из-под пальто вырвался слабый стон. Юстас поднял одежду и заглянул внутрь. Юн Джэ У, пришедший в себя, стонал и плакал. «Ой, больно… ». "Ты сошел с ума? «Почему ты так бродил там и тебя поражали стрелы?» Яттенбаум посмотрел на Джэу Юна и цокнул языком. Юстас поднял руку и коснулся лба Джэу Юна. — У тебя повышается температура. «У вас поднимется температура, и вы почувствуете, что ваша голова горит, но ваше тело будет чувствовать, будто его погружают в ледяную воду. — Тск, цк, это очень плохо. «Ой, холодно… . это больно… ». Юстас равнодушно посмотрел на Юн Джэ У, который трясся и бормотал что-то непонятное. Лучший способ — запечатлеть воспоминания с помощью боли. В частности, отказ от прослушивания чего-то подобного должен быть болезненным воспоминанием. однако. «Ана… , это больно… , фууу… . … «Черный». Юн Джэ У, которого трясло, спрятал голову в пальто и проглотил слезы. Это зрелище странно раздражало Юстаса. Это было не очень приятно. Юстас выпрямил голову Джэу Юна и заставил его посмотреть на себя. Затуманенные глаза моргают из-за жары. Искривленный от боли рот постоянно жаловался на боль. "это больно… , черный, … Больно, больно… ». "Это верно." Яттенбаум провел рукой по влажным от пота волосам Джэу Юна и с сожалением выдохнул. Юстас отбросил его руку. «Он еще не умер». — Ты отдашь его мне, когда я умру? — Тогда я подумаю об этом. Юстас равнодушно пробормотал это и позвонил Джэу Юну. «Ламия». «… это больно… . слишком… ». Губы Джэу Юна были сухими из-за высокой температуры. Вы не умрете, но будете испытывать неописуемую боль, пока яд не исчезнет из вашего тела. «Мне понадобится время, чтобы прийти в себя. — Что ты собираешься с этим делать? «Я отвезу тебя в лес Калита». "хорошо. Давайте привяжем его на некоторое время к ближайшему дереву. Или ты можешь выкопать яму и закопать ее на время». "нет. «Я планирую отвести тебя к запечатанному барьеру». Улыбка исчезла с лица Яттенбаума. Он посмотрел на своего кузена с выражением вопроса: «Что я только что услышал?» «Лау. "Вы с ума сошли?" "нет." — Но ты сейчас везешь туда Ламию? Лес Калита был местом, куда мог войти только Джордж. Возможно, было бы неплохо на какое-то время связать Ламию где-нибудь неподалеку, но доставить ее к барьеру, где был запечатан Асир, – совсем другое дело. Если мы не будем осторожны, может разразиться война. Барьер Асира был таким деликатным вопросом. «Происходит вмешательство со стороны власти». «Это потому, что Ламия пришла откуда-то издалека… .」 «Я уверен, что ты не подумал о Черной Ламии, пришедшей в это хаотичное время». 「… … .」 Яттенбаум потерял дар речи. Я оставил пару комментариев в шутку, но не ожидал, что Юстас воспримет это всерьез. Яттенбауму было трудно с готовностью принять эту ситуацию, в которой он даже сказал, что собирается в Лес Калита вместе с Ламией. «Асир, изначально… .」 "что… Перестаньте разговаривать… ». Джэу Юн схватил рукой подол одежды Юстаса. Выражение лица Юстаса также стало жестче. "Вы парни... . Перестаньте разговаривать… Ух, я заболел… каша… , Наверное… , … . это больно… ». Рука, державшая подол одежды Юстаса, набрала силу. Яттенбаум усмехнулся. «Лау. Как бы я на это ни смотрел, мне это очень нравится. — Ты уверен, что не можешь мне его отдать? «Сколько раз мне нужно сказать «нет», чтобы они поняли?» Юстас попытался убрать руку Джэу Юна, державшую подол его одежды, но это было бесполезно. Джэу Юн изо всех сил схватил подол одежды Юстаса, как будто это был его единственный спасательный круг посреди боли. Юстас тихо вздохнул и затем обратился к Ламии. «Если хочешь, я изменю твои чувства». "Хорошо… это больно… , … Фу." «Это может быть сложнее, потому что невозможно оценить, в какой степени исчезнет боль в вашем теле». Это была правда. Чрезмерное удовольствие труднее боли. Более того, Джэу Юн недавно посоветовал ему больше не делать ничего подобного. "ха-ха-ха. Это меняет ваши чувства? «Похоже, ты действительно не хочешь отдавать эту Ламию». Яттенбаум, который нацелился на Ламию, потому что думал, что мертвые вещи имеют свое применение, сказал это так, словно был удивлен. Юстас — Джордж, управляющий льдом и ветром. Характер его был чрезвычайно холоден. Я не мог не удивиться, узнав, что он сказал, что облегчит боль Ламии, проявив к ней щедрость. Когда Юстас поднял руку и попытался прикоснуться к телу Джэу Юна, Джэу Юн покачал головой. «… мне это не нравится… . Тск. Моя укушенная губа лопнула, и потекла кровь. Яттенбаум с изумлением посмотрел на Ламию, которая все еще была упряма и качала головой. «Тебе это не нравится? почему?" Юстас молча положил руку на лоб Джэу Юна. Я отчетливо чувствовал, как тело Джэу Юна дрожит от высокой температуры. Джэу Юну было больно, как будто огонь его жизни вот-вот погаснет. «Они говорят, что им это не нравится, но оставьте это в покое. — Как ты и сказал, мне нужно немного пострадать, чтобы прийти в себя. - легкомысленно сказал Яттенбаум. Хотя на его лице всегда была веселая улыбка, он был богом войны, который мог похвастаться такой же жестокостью, как и все остальные. Юстас также в некоторой степени согласился с этим. На самом деле, вы можете положить его на заднюю часть повозки вот так и бежать до самого Калитского леса. Поскольку все минимально необходимые меры приняты, вы не умрете. Тогда проблема была бы решена. Если вы откажетесь от щедрости Джорджа, то и здесь принуждать не стоит. Тем не менее. "это больно… . … это больно… ». — пробормотал Джэу Юн со слезами, текущими по его лицу. Его тело скрючилось от боли. Кровь текла из моей укушенной губы. Ламия продолжала жаловаться на свою боль словами из другого мира, которых она не могла понять. Это раздражает. Этот звук был настолько раздражающим, что я не мог его вынести. «… это больно… ». Джэу Юн выгнул спину и издал стонущий звук. Не только лицо, но и губы потеряли цвет и устали. И все же он не отпускает подол одежды Юстаса. Юстас знал, что это значит. "Я выхожу." "что?" «Останься ненадолго. «Я собираюсь поставить здесь барьер». «Лау, какой барьер ты ставишь?» Яттенбаум спросил в ответ с еще более абсурдным выражением лица, чем когда ему велели идти в замок Иман. «Это из-за тебя». "из-за меня? Что я сделал? Лау, что случилось с твоей головой? Взгляд Юстаса остановился на лице Джэу Юна. Он наклонился и тихим голосом прошептал что-то на ухо Джэу Юну, и Джэу Юн слегка кивнул. "Убирайся." "что?" «Если вы не уйдете, мы вас выгоним». Барьер, созданный Джорджем, был его территорией. Чтобы войти туда, нужно было получить разрешение от Джорджа. Яттенбаум стоял с открытым ртом с растерянным выражением лица, не в силах понять, почему его кузен вдруг появился таким. У Джэ-Ву Юна случился припадок, и он издал стонущий звук, как будто он запыхался. Юстас цокнул языком и протянул руку к Яттенбауму. С грохотом невидимая сила оттолкнула Яттенбаума. Прежде чем Яттенбаум, который был полностью разгневан, успел что-либо сказать, Юстас создал небольшой барьер вокруг Ламии. Ни к чему внутри барьера нельзя было получить доступ снаружи. Внутри был целый мир. Сказал Юстас, укладывая тело Юн Джэ У, полностью завернутое в одежду. «Я сказал всем уйти». "Фу… . … ах… . это больно… ». "хорошо." Юстас поднял руку и положил ее на плечо Джэу Юна. Это место, где вас отравили. Отсюда и пошли корни боли. Чувства нужно было контролировать в корне. Когда он надавил на его руку, Джэу Юн ахнул, сглотнул и задрожал. Мои чувства начали колебаться. "Все будет хорошо." Холодный голос Юстаса достиг ушей Джэу Юна. Даже несмотря на бесконечную боль, только голос Юстаса поддерживал разум Джэу Юна. Джэу Юн кивнул, и по его лицу текли слезы. Юстас сжал руки. Моё тело зазвенело. Тело Джэу Юна трепетало, как только что пойманная рыба. Мой круглый лоб быстро стал мокрым от пота. Волосы, сверкавшие, как тонкие золотые нити, беспомощно покачивались. Юстас прижал тело Ламии одной рукой. Я слышал, как колотится мое сердце сквозь ладонь. Это было свидетельством того, что кровь приливала по всему телу из-за внезапного изменения чувств. «ах… , недостаток… , хм… ». Губы Джэу Юна медленно приоткрылись. Хоть и слабый, но вырвался стон с другим смыслом, а не детский стон от той же боли, что и прежде. «Ух, ах… , мне… ». Юстас прикрыл нижнюю часть тела Ламии краем своей одежды. Джэу Юн выгнул спину и издал слабый стон. «Тем не менее, нужно сделать больше». «Ха, ах, ах, я, я… . ха." Джэу Юн дрожащими руками схватился за подол одежды Юстаса. Звук дыхания становился все более грубым, а лицо и задняя часть шеи покраснели. На лице Юстаса появилось выражение неодобрения. Что-то столь молодое уже издает такие странные звуки. «Ах, да, ах… , Ах, мое тело… Горячий… ». Джэу Юн кашлянул. Кровь в моем теле была настолько горячей, что дыхание, проходящее через мое горло, было горячим. Мне хотелось что-то сделать, но я был настолько слаб, что даже не мог как следует контролировать свое тело. Запыхавшийся Джэу Юн прижался к Юстасу и велел ему спасти меня. Он едва заикался и попросил об этом. Голова Джэу Юна заныла от ощущения жара, пробегающего по его телу. Юстас закрыл глаза и ощутил чувства Ламии. Еще оставалось много боли. В больших глазах Юн Джэ У были слезы. Каждый раз, когда я моргала, по моим щекам текли слезы. «Ха, ах, да… фуу. Ах, тьфу. Он издавал более раздражающие звуки, чем когда боролся с болью. Лицо Юстаса становилось все более суровым. Я испытывал редкое сожаление о том, что прикоснулся к нему без всякой причины. Однако, как только я прикоснулся к нему, мои чувства должны были полностью измениться. Если вы остановитесь на полпути, сенсорная система другого человека может полностью испортиться. "кофе со льдом! Типа, я, хаха… "Вздох." Руки Джэу Юна, державшие подол одежды Юстаса, побелели. Это была ситуация, когда я ничего не мог сделать самостоятельно. Джэу Юн снова и снова бормотал «пожалуйста» плачущим голосом. Юстас не до конца понял, что он сказал. Ветер донес только бормотание. Слегка вздохнув, Юстас убрал руку. Поднялся ветер, и подол его длинной одежды накрыл тело Ламии. Глаза Юн Джэ У расширились от дребезжащего звука. "Ты проснулся?" Джэу Юн был удивлен, услышав голос Яттенбаума, и огляделся вокруг. Это было в карете. — сказал Яттенбаум, прикрывая тело одеждой. «Думаю, мое тело еще не полностью восстановилось». «Ух, как… ». "сложить." «Я был в замке Иман. цветок… ». Сказав это, Джэу Юн нахмурился, коснувшись своего лба. Я почувствовал сонливую боль во всем теле. Это было похоже на утро после пробуждения, не разогревшись, после беготни по детской площадке без возможности отдохнуть. — Цветы, блин, если бы она не была сиротой, ой. Джэу Юн издал стон и закрыл глаза. События до того, как я потерял память, пронеслись перед моими закрытыми глазами. Я подарил цветы, избил охранника, вырубил его и пошел проселочной дорогой... Ох, я снова сбился с пути... , верно. Тот, кто был с Иман! Джэу Юн снова встал. "Юстас!" Джэу Юн назвал его имя. Яттенбаум был рядом со мной и смеялся с открытым ртом, как будто это было абсурдно. "Юстас! Юстас!" Никто так не называет имя Джорджа. Потому что я не посмел. Джэу Юн даже высунул голову из окна кареты и постучал в дверь. "Привет! привет! Ты слушаешь?!" Юстас, который вел лошадь, оглянулся. Его глаза сузились, когда он посмотрел на Джэу Юна. "Мне нужно тебе кое-что сказать!" «Меден!» Как только Юстас закончил говорить, Яттенбаум потащил Джэу Юна обратно, чтобы он сесть. Джэу Юн посмотрел на Яттенбаума широко раскрытыми глазами. "Я не помню? «Вы перешли порог смерти». Яттенбаум протянул руку и одернул подол одежды Юн Джэ У. Глаза Юн Джэ У расширились, когда он увидел, что на его плече все еще осталась незаживающая рана. Да, меня поймали прячущимся в коридоре, и я выпрыгнул из окна... . "мой Бог! «Внезапно, вот так». Джэу Юн подумал о Юстасе, который обнимал его, и Яттенбауме, появившемся в нужный момент. "Как вы сюда попали?" — спросил Джэу Юн, глядя на Яттенбаума. Яттенбаум, который никак не мог понять, что он сказал, улыбнулся и ответил. «Выглядит еще вкуснее, поскольку прошло уже много времени. ты." «… ах, … да." Какой разговор вы бы провели с извращенцем? Джэу Юн поправил свое сиденье и избегал взгляда Яттенбаума. После неловкого молчания первым заговорил Яттенбаум. "Как вы себя чувствуете?" — Ну, просто… Наверное, я чувствую сонливость и немного сонливость. Почему мое тело такое? — Стрелкам снотворное подсыпали? — пробормотал Джэу Юн, поворачивая плечами туда и сюда. Яттенбаум усмехнулся и разразился смехом. Когда Джэу Юн поднял голову, недоумевая, почему он это сделал, Яттенбаум отвернулся, закрыв лицо ладонью. Тревога внезапно подняла мою голову. "почему? Что это такое? В чем дело? почему?" — спросил Джэу Юн. Когда их взгляды встретились, Яттенбаум снова рассмеялась. На этот раз я даже не пытался это скрыть и просто смеялся как сумасшедший. «Поставьте человека перед собой и скажите ему, что это такое. «Давайте посмеемся вместе». «Ха-ха-ха-ха-ха. Ох, я действительно схожу с ума». «Почему ты сходишь с ума? «Я изначально сходил с ума, что это?» Когда Джэу Юн спросил с широко открытыми глазами, Яттенбаум обнял его за шею, как будто он больше не мог этого выносить. "Ах! что ты делаешь! "Вы извращенец!" «Приди ко мне, прежде чем умрешь. хм? «Я сделаю тебя по-настоящему красивой». "Отпустить! "Вы извращенец!" «Это красивее, потому что я действительно не знаю, о чем ты думаешь». Яттенбаум прикоснулся губами к лицу Джэу Юна. Юн Джэ У издал громкий крик. Затем карета остановилась. Дверь открылась, и Юстас с гневным выражением лица сказал: «Вы», и указал на Яттенбаума. "почему?" — Ты знаешь, сколько ему лет? "Сколько тебе лет?" — сердито спросил Яттенбаум. "двадцать три." "что? … Ерунда." «Почему это не имеет смысла? Я выгляжу таким старым? «Что плохого в том, что тебе 23!» — Так что не трогай это. Юстас сделал краткое предупреждение. Яттенбаум с тонким выражением лица смотрит на Чже-У Юна сверху вниз и погружается в свои мысли. "как это. «Похоже, что снаружи его можно потрогать, так что, думаю, все было бы нормально, даже если бы тебе было 23». «У тебя нет совести». «Почему ты ищешь от меня что-то подобное?» "Слишком молод." "Ты молод. Вот почему у меня так плохо с головой? «Оно еще не созрело». Большая ладонь Яттенбаума прижимается к голове Джэу Юна и оглядывается вокруг. Как человек, пытающийся найти менее закрытое место. "Почему ты такой? «Несмотря на то, что я такой, на поле меня считают умным игроком». «Не прикасайтесь к этому молодому существу, у которого нет крови на голове». «Тогда что ты делал внутри барьера с этим малышом?» Когда Яттенбаум спросил с легкой улыбкой, выражение лица Юстаса похолодело. Джэу Юну было любопытно, что они делают внутри барьера, поэтому он поднял уши и внимательно прислушался к разговору между двумя людьми. «Благодаря тебе я выбросил пальто». «Иди до конца туда». «Даже если ты молод, ты делаешь все, что нужно, верно? «Все, что выходит, выходит». «… "Что ты имеешь в виду?" Я обратился со своими вопросами к Юстасу, с которым, по крайней мере, мог общаться. Когда большие глаза Джэу Юна обратились к нему, выражение лица Юстаса стало еще более отчаянным. Он наклонился и вытащил Джаттенбаума из кареты. Яттенбаум, которого внезапно швырнули на пол, перестал смеяться и закричал: «Эй!» «Лау. «Сегодня уже второй раз, когда ты меня бросил». — Ты водишь его. "что?" «Я проехал на нем так далеко, теперь ты водишь его». Яттенбаум проглотил смех, словно был поражен. Юстас бросил кнут, который держал в руке, сел в карету и закрыл дверь. Я услышал ворчание Яттенбаума, а затем почувствовал, как тяжело приземлилась передняя часть кареты. Лошадь снова побежала. Когда мы с Юстасом остались одни, атмосфера стала еще более напряженной. Джэу Юн был обеспокоен, задаваясь вопросом, что еще он мог сделать, пока не помнил об этом. Он пошевелил пальцами и начал говорить. Юстас, прислонившись к окну, отвернулся. "Что я… Даже если это грубое слово… ». Когда Джэу Юн закатил глаза и огляделся вокруг, Юстас повернул голову в сторону. Сердце Джэу Юна упало. Судя по всему, грубые слова были не обычными грубыми словами. «Я не знаю, что я сказал, но мне было больно, поэтому я говорил ерунду… «Подожди, в меня попала стрела, так почему со мной все в порядке?» Джэу Юн снял одежду и проверил шрамы. Оставшегося красноватого следа было достаточно, чтобы сказать, что примерно в это время в меня попала стрела. Это была рана, которой никто бы не поверил, если бы сказал, что это след от стрелы, оставленный полдня назад. — Ты это исправил? — спросил Джэу Юн, указывая на рану. Юстас кивнул, даже не отводя взгляда. «Ах, так всё лучше… ». В памяти Джэу Юна быстро промелькнула ситуация в тот момент, когда он применял лекарство в гостинице. ни за что. Ни за что, ни за что, ни за что. «… "Ты сделал это?" Это была задача, которой бесполезно было даже дать название. Это странное обращение, которое меняет ваши чувства. "хорошо." "почему! Я же говорил тебе не делать этого! Почему ты не слушаешь людей? «Это так смешно, что я Ламия?» Юстас повернул голову. Юн Джэ У был раздражен его холодным выражением лица, но он все равно решил поспорить. — Ну, мне это не нравится, так что не делай этого… ». — Ты просил меня это сделать. "что? Действительно?" Джэу Юн не мог поверить словам Юстаса. Из-за этого случая я подумал, что стал извращенцем, и сильно пострадал. Каким бы безумным он ни был, он не мог просить этого парня об этом! Когда Джэу Юн подозрительно моргнул, Юстас щелкнул пальцами. Поколебавшись мгновение, Джэу Юн высунул голову. Юстас схватил Джэу за подбородок. «Я сказал, что абсолютно ненавижу это перед Меденом». "да?" «Поэтому я спросил, могу ли я отправить Медена, и он кивнул». «… что… ». «Я проявил к тебе щедрость, я смею тебя». Юстас оттолкнул подбородок Джэу Юна и пробормотал сквозь зубы. — Я-я сделал это… , Щедрость - это ерунда... ». Когда Джэу Юн услышал, что он попросил сделать это собственными устами, он не смог скрыть своего смущения и заикался. "ложь!" К такому выводу он, наконец, пришел после некоторого колебания. «Я не могу этого сделать. никогда." Юстас жалобно посмотрел на Ламию. «Ты наказываешь меня за то, что я вернулся, не предложив должным образом цветы?» "О чем ты говоришь?" «Я Ламия. Ты, Джордж. наказывать Цветы, цветы». Джэу Юн поднял обе руки и притворился пчелой, а затем сделал жест, чтобы держать цветок. Юстас все еще выглядел так, будто ничего не понял. «Как бы ни было больно, я должен сделать это ради тебя… . … Если бы я этого не сделал, я бы сейчас здесь не сидел... ». не существует. Я никогда не смог бы этого сделать. Джэу Юн вспомнил боль, которую он почувствовал перед тем, как потерять сознание. Боль была настолько ужасной, что казалось, что моя рука горит, и мне хотелось, чтобы ее отрубили. Джэу Юн нежно коснулся его плеча. Помимо ощущения усталости и скованности во всем теле, не было ничего особенно неудобного. Другими словами, Юстас превратил мою боль в другое ощущение. "Ах." Джэу Юн рвал на себе волосы и сунул голову между колен. Я не могла поднять голову при мысли о том, что снова переживу эту трагедию на глазах у Юстаса. Юстас посмотрел на Ламию, которая спрятала голову между колен, и засмеялся. Он протянул руку и поднял голову Джэу Юна. «Не могу сказать, что для меня большая честь получить благосклонность Джорджа». «… Это не благодать. Кроме того, подожди минутку. Заявление Яттенбаума о том, что даже если ты молод, ты все можешь и все сможешь, тот факт, что я не могу игнорировать заявление Яттенбаума, не это ли моя бессмысленная надежда? — спросил Джэу Юн с усталым лицом и дрожащими губами. «… Что ты сделал? … также." Кроме того, казалось, что произнесение этого слова заняло много времени. Юстас тупо посмотрел на Джэу Юна и холодно ответил. — Ты тоже этого хотел. Лицо Джэу Юна стало настолько ярко-красным, что оно не могло идти дальше. Юстас подпер подбородок и наблюдал, как лицо Ламии меняется с каждой секундой. «Нет, это смешно. … нет. … "Я собираюсь умереть." Некогда ярко-красное лицо внезапно побледнело. Джэу Юн закрыл лицо ладонями и опустил плечи, говоря, что хочет умереть. «Этот парень и тот парень — все извращенцы. дерьмо." Юстас понятия не имел, что означают произнесенные слова, но чувствовал, что они явно его оскорбляют. Голубые глаза Юстаса сузились. Он заставил Ламию поднять лицо. — дружелюбным голосом спросил Юстас Джэу Юна. «Если хочешь, я верну тебе эту боль». «… … !” «Нет, я мог бы сделать это еще больнее. "Как это?" Его голубые глаза устрашающе блестели. Джэу Юн мог прочитать по его глазам, что то, что он сейчас говорил, было искренностью Юстаса, без малейшей лжи. "О, нет. нет." Джэу Юн отчаянно покачал головой. «К вашему сведению, я не касался вас напрямую». "что? Если ты даже не приложил к этому руку, то этого не может быть... ». Когда Джэу Юн прикусил губу и задрожал, Юстас ударил его ладонью по спине. Джэу Юн поклонился и сказал: «Ой». Было так больно, что даже малейшее потрясение вызывало слезы на глазах, как будто вся боль еще не исчезла. Юстас щелкнул языком и нахмурился. — Как ты смеешь думать о Джордже легкомысленные мысли? «Ну, тогда, если не твои руки, то что еще…» . … Это нормально. «Я не хочу слушать». Когда я всмотрелся в это подробно, оказалось, что именно эта сторона подверглась ментальному удару. Когда Джэу Юн заткнул уши и покачал головой, Юстас отвел взгляд, словно говоря ему делать то, что ему заблагорассудится. Юн Джэ У, который некоторое время тряс головой и бился головой о стену кареты, бормоча про себя, хлопнул себя ладонью по лицу, чтобы прийти в себя. "Ах!" Это была всего лишь легкая пощечина из-за проклятия, оставшегося в моем теле, но боль ощущалась так, словно меня ударили по лицу, как сильные шипы волейболиста. Когда Юн Джэ У схватился за щеку и ахнул, Юстас протянул руку. Когда его палец коснулся щеки, Юн Джэ У вздрогнул и отстранился. Юстас мягко улыбнулся. «Ламия». «… да." Каждый раз, когда мужчина называл его так, Джэу Юн чувствовал, что все его тело теряет силы. Пальцы Юстаса проследили за волосами Джэу Юна и погладили область вокруг его лба. Джэу Юн затаил дыхание и ждал следующих слов собеседника. «Теперь, когда я об этом думаю, тебя еще не обвинили в том, что ты меня не слушал». Мои пальцы скользнули по лицу. Моя щека онемела. Джэу Юн проглотил стон и сказал: «Ух». «Не сбивайся с тропинки, не снимай шапку, не разговаривай. «Скажи мне, какие из них ты сохранил, а какие сломал». «Э-э-э… ». Это была ситуация, когда даже десяти ртам нечего было сказать. Джэу Юн был в холодном поту и думал о том, как он мог исчезнуть, как дым, перед двумя Деордами. «Раз ты зашел так далеко, значит, ты что-то видел, верно?» Юстас залез в одежду Джэу Юна и достал зеркало. Джэу Юн неловко улыбнулся и почесал затылок. — Значит, единственное, что ты там сделал, — это попал под стрелу? Голос Юстаса стал тяжелым. "О, нет. О верно. это так!" Джэу Юн разозлился, когда вспомнил важную подсказку, которая могла спасти ему жизнь. Мне пришло в голову, что разговор Иман с неизвестным мужчиной в коридоре определенно был важен и для них. «Я подслушал. Рядом с парнем был кто-то, кто прощался или что-то в этом роде. однако… ». "Говори медленно." "Так. Рядом с ним Сарааам... ». Юстас посмотрел на Джэу Юна сверху вниз, как будто тот был жалок, а затем потащил его сесть рядом с собой. "Эм-м-м? "Говорите помедленнее?" Это звучало как натянутая лента, но я подумал, стоит ли мне растягивать ее дальше. Однако приказ, который вернулся, был неожиданным. «Шепот четко». "да?" «К твоему уху». Джэу Юн сделал вид, что не сразу понял, что только что услышал. «Так звучит лучше. Вместо этого говорите ясно». Теперь, когда я об этом подумал, я вспомнил, что Юстас сразу понял, о чем я говорю, когда я сказал ему что-то милое в переулке. В тот момент я сказал что-то маленькое, не подумав, потому что мимо проходили люди, и мне хотелось поговорить тихо, но теперь, когда меня попросили сказать это вслух, я почувствовал себя странно. Джэу Юн колебался, то и дело закрывая лицо и отступая. Юстас повернул голову. Он схватил Джэу Юна за подбородок и заставил поднести лицо к уху. "все в порядке. поэтому." Джэу Юн начал как можно подробнее объяснять то, что он видел и слышал. Были слова и фразы, которые я не мог понять, но сейчас я просто сказал то, что услышал. Объяснив все, Джэу Юн сделал шаг назад с тревожным выражением лица. Выражение лица Юстаса ничем не отличалось от того, которое было до того, как он услышал эту историю. «Разве ты не понял? Должны ли мы сделать это снова?» Когда Джэу Юн снова наклонился вперед, Юстас прижал его лицо ладонью. "сделанный." «… Тск. — Думаю, мне придется остановить карету. "да?" «Меден!» Юстас открыл окно и назвал имя Джаттенбаума. Яттенбаум, свободно сидевший за рулем кареты, оглянулся. «Остановите карету». «Я ваш кучер!» Хотя он ответил нервно, Яттенбаум немедленно остановил карету. Юстас открыл дверь кареты. Он вышел на улицу и начал разговаривать с Яттенбаумом. Джэу Юн тихо сидел в карете и ждал, пока они закончат разговор. Испытывая необъяснимое чувство беспокойства, они внезапно подняли глаза и увидели большую луну, смотрящую низко в небе. Из глухого леса раздался протяжный крик неизвестной птицы. Карета остановилась, и они некоторое время разговаривали. Голоса стали громче, а атмосфера стала более враждебной. Деталей не знаю, но говорилось, что для входа в Лес Калита нужно как минимум два Джорда. Юстас настаивал на том, что еще не поздно пойти в лес после того, как удостоверится, кто там был пришедший в гости Джорд. Яттенбаум настаивал, чтобы они сначала пошли в лес, потому что что они знали? Разногласия между Юстасом и Яттенбаумом не были разрешены. В итоге я распаковал свой багаж на месте и переночевал в лесу. Они заявили, что решат этот вопрос, когда на следующее утро встанет солнце. Джэ-Ву Юн был немного взволнован, думая, что если он справится, то увидит битву между богами. Для мужчин было естественно волноваться, поскольку они могли увидеть настоящий бой. Они продолжали спорить, паркуя карету и готовя постель. Яттенбаум ворчал, что зря тратит время, когда ему еще предстоит пробежать долгий путь, чтобы добраться до Леса Калит, а Юстас сказал, что лучше сейчас развернуться. Даже боги спорят. Что ж, хотя они всесильны и всемогущи, они далеки от тех щедрых и доброжелательных богов, которых мы обычно знаем. «На самом деле, кто знает, являются ли боги того мира также щедрыми и доброжелательными? «Если вы действительно встретите их, это может быть хуже, чем они». Джэу Юн рассмеялся про себя, вспомнив сцену, где Будда и Иисус по-детски спорили. С тех пор, как я приехал сюда, многие мои стереотипы о Боге исчезли. Мне пришло в голову, что, возможно, Бог ничем не отличается от человека. Я услышал голос Юстаса, кричащего на Яттенбаума, называющего его парнем, который носит свои волосы как украшение. Атмосфера была пугающей, но Юн Джэ У это не особо волновало. Борьба или нет. Куда бы он ни пошел, это было дело, не имевшее к нему никакого отношения. Если вы увидите возможность и убежите, вам повезло. Все, на что я мог надеяться, это то, что я выбрал маршрут к месту, откуда можно будет легко сбежать. Яттенбаум подошел к Джэу Юну, качая головой, как будто он устал. «Думаю, мне следует разжечь огонь». «Я срубил дерево…» ». "Садиться. ты." Юстас приказал Джэу Юну сидеть спокойно. Тело Чжэ-Ву Юна еще не полностью восстановилось, и он непреднамеренно наслаждался роскошью присутствия двух Дейёрдов. Яттенбаум набрал в лесу сухие дрова и без труда зажёг их. Юн Джэ У от изумления открыл рот, когда увидел, что одним жестом зажегся огонь. Яттенбаум увидел это и расхохотался. «Что тут удивительного?» "да? Просто, ну… ». «Лау. — Это правда, что ты объяснил Ламии, что такое Джордж? "Я сделал это. «Я могу не понять, потому что я недостаточно умен». «Мои волосы неплохие». Они оба гневно опровергли это, но, похоже, никого из них не особо заинтересовало то, что сказал Джэу Юн. «Ты слишком молод, чтобы понять? Почему каждый раз, когда ты что-то делаешь, ты так смотришь на меня?» Яттенбаум улыбнулся и перевел взгляд на Джэу Юна. Что не так с моими глазами? Джэу Юн посмотрел на свое лицо в зеркало, которое держал в кармане, и пробормотал. Его глаза, изменившие цвет, были все еще незнакомы, но он по-прежнему выглядел красивым. Пока Джэу Юн радостно смотрел в зеркало, Юстас пошел в лес за водой. «Ламия». Яттенбаум окликнула Джэу Юна, который слабо улыбался, глядя в зеркало. "почему." На кончиках пальцев Яттенбаума вспыхнула искра. Пламя, начавшее трепетать, слегка извивалось в воздухе, как живое существо, обладающее волей. Взгляд Джэу Юна естественно проследил за пламенем. Пламя приняло форму птицы и полетело в небо. Чжэ-Ву Юн открыл рот, поднял глаза и увидел птицу. Тем временем Яттенбаум подошел к нему и обнял Джэу Юна за плечо. — Могу я показать тебе что-нибудь получше? Джэу Юн рассмеялся и оттолкнул руку Яттенбаума. Яттенбаум настойчиво поднял руку и указал на летящую в небе птицу. Птица медленно полетела и приблизилась к Юн Джэ У. Каждое перо птицы, состоящей из пламени, двигалось, как живое. "Ух ты… ». «Вы можете потрогать его. Потому что здесь не жарко». Джэу Юн коснулся пальцем области вокруг крыльев птицы. Пламя дрожало, как испуганная птица, взмахивающая крыльями. Джэу Юн широко улыбнулся. Это было весело и потрясающе. Это напомнило мне волшебное шоу, которое я хотел посмотреть, когда был молодым, но так и не смог его увидеть. Яттенбаум был слишком большим и крепким, чтобы его можно было назвать волшебником, но вещи, которые разворачивались на кончиках его пальцев, были прекрасны и удивительны, как волшебство, которого он жаждал в детстве. «Разве это не весело?» Яттенбаум говорил с выражением лица, как у плохого дяди, пытающегося обмануть ребенка. Вы извращенец. Что за трюк ты пытаешься повторить? Когда Джэу Юн дал вялый ответ, сказав: «Это весело», Яттенбаум надавил на кончики пальцев и поднял птицу в воздух. Искры полетели туда, куда летела птица. Небо окрасилось красными фейерверками, словно красочный фейерверк. Хоть он и старался этого не показывать, Юн Джэ У ослабил бдительность, сам того не осознавая, и наблюдал за этой сценой с открытым ртом, как ребенок. Это был прекрасный момент. Всего лишь мгновение потребовалось, чтобы эта красота исчезла. Откуда-то подул ветер и убил огненную птицу на месте. "мой Бог." Когда Джэу Юн удивлённо обернулся, Юстас, наполнивший водой мешок, стоял там с ничего не выражающим лицом. «Лау. "Ты мужчина." Яттенбаум разозлился и снова пошевелил рукой, чтобы создать пламя. Однако это продолжалось недолго, прежде чем он упал в воздух, унесенный ветром. "Почему ты такой?" «Мы еще не покинули Раад. «Хватит демонстрировать свою силу». Юстас сидел напротив Джэу Юна. Джэу Юн сидел далеко от Яттенбаума. Яттенбаум не обратил на это внимания и подошел вплотную к Джэу Юну. — Садись немного дальше. "Желтый. «Разве у тебя не были проблемы после входа в этот замок?» «Вы видели, как попала стрела. У меня был тяжелый опыт, вот и все. достаточно." Джэу Юн потер левое плечо одной рукой, потому что казалось, что его плечо начинает болеть от одного разговора. "Эм-м-м? Еще болит? Юстас, должно быть, все сделал правильно. Очень, правильно. Лицо Юн Джэ У покраснело, когда он заметил содержащееся в нем оскорбление. — Ты уверен, что исправил это правильно? — Ты хочешь сказать, что я совершил ошибку? «Но почему мне кажется, что это больно? «Думаю, я достаточно починил его, чтобы намочить верхнюю одежду». Чжэ У Юн закричал: «Аааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа аааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа аааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа аааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа аааааааааааа))) 》 」」 кричала, визжала и кричала. Я не слышу тебя. Я не могу этого слышать. Юн Джэ У покачал головой, издавая ртом звук типа «Уоу-уоу-уоу». Яттенбаум, наблюдавший за этим, пожал плечами и расхохотался. «Если ты так смотришь на меня, то ты ребенок». «Это комок крови. «Я прожил около двадцати лет». «Ух ты, тебе двадцать лет. — Ты помнишь то время? — спросил Яттенбаум, роясь в поленнице с веткой. "хорошо." Джэу Юн заметил, что тема рассказа отклонилась от него, и тихонько убрал ладони от ушей. «Внешне кажется, что все большое». Глаза Яттенбаум оглядели тело Джэу Юна вверх и вниз. «Они все выросли. «Я взрослый». Возможно, это не имело смысла, но поскольку это была его история, он пошел на помощь. Услышав ответ Джэу Юна, Юстас посмотрел на него слегка недовольным взглядом и выпил воду из ведра. «Нет ничего такого, чего молодой человек не мог бы сказать». «Ты продолжаешь говорить, что ты молод, что ты молод. Возможно, вы двое старше меня, но я тоже не настолько молод». Чжэ-У Юн, который в эти дни полностью поглощен весельем, разговаривая с ненормативной лексикой и ругательствами между словами. Он разговаривал с Юстасом очень вежливым тоном. «Конечно, ты намного старше меня, но не нужно обращаться со мной как с ребенком». "Что ты имеешь в виду?" «Они называют тебя старым». "что?" Когда Яттенбаум крикнул, огонь в бревнах вспыхнул. Джэу Юн покачал плечами и замахал руками. «Нет, что я могу сделать, если я говорю это так резко? «Предмет моего комментария — последнее предложение». «Ламия. «Я видел его ребенком, и он был очень высокомерным». Глаза Яттенбаума были ярко-красными. «Хорошо, что ты смотришь, но я взрослый человек, а не ребенок. Взрослый человек». Я задавался вопросом, почему эти два человека продолжали называть себя детьми из-за возрастной системы в этом мире. Джэу Юн перевел взгляд на Юстаса. «Сколько здесь взрослых? «Возраст, взрослый, все большое». Джэу Юн положил ладони на пол, а затем поднял их к небу и сказал: Юстас примерно понял значение этих слов и ответил. «Оно должно быть больше 100». "да?" «Ты на сто градусов моложе. если быть честным. Его должно быть сто двадцать, но он все еще на вкус спелый». "что… , Сколько лет мне осталось прожить… ». Джэу Юн сказал: «О Боже!» и потер лицо ладонью. Если так, то разве он на самом деле не похож на ребенка для местных жителей? "Двадцать три. "Ты слишком молод." «Это комок крови». «Но разве ты не делаешь все, что нужно?» Яттенбаум задал этот вопрос и посмотрел на Джэу Юна. Джэу Юн — это я? и указал на себя пальцем. «Юная Ламия. Судя по тому, с каким умением я намочил пальто, я явно делал это всего один или два раза». «Да, вот и все». Я пробовал мастурбировать бесчисленное количество раз. Поскольку у меня более здоровое тело, чем у мужчин моего возраста, я делал это в приемлемом количестве и с приемлемой частотой. "ха-ха-ха. «Этот парень, вероятно, ничего не пробовал с женщиной». Яттенбаум ярко улыбнулся и указал на Джэу Юна. «Что делает этот бледнолицый ребенок?» «… … ». Острые взгляды двоих мужчин упали на молчание Юн Джэ У. "Ты пробовал это?" "Вы делали это?" «… … ». Тихое подтверждение. 「Хахаха. «У этого парня очень дерзкая сторона, вопреки его внешности». Яттенбаум засмеялся, ударив Джэу Юна ладонью по плечу. "Вам это нравится. «Мне это нравится все больше и больше». Но выражение лица Юстаса яростно потемнело. Джэу Юн почувствовал себя так, словно совершил какое-то серьезное преступление, когда холодный взгляд Юстаса коснулся его щеки. Юстас, который долгое время пристально смотрел на Джэу Юна, пробормотал тихим голосом. "неудивительно, … «Это было так неловко». "что?" "сделанный. «Хватит говорить об этом». «В нашем мире этот человек — святой». Чжэ-Ву Юн что-то бессвязно пробормотал, но Юстас, казалось, обиделся и даже не слушал. «Ты можешь сделать это со мной, потому что ты делал это с женщинами. не так ли?" "Готово. "Я отказываюсь." Джэу Юн решительно отверг флирт Яттенбаум. Яттенбаум продолжила говорить, настойчиво массируя левое плечо Джэу Юна. «Молодой парень по-прежнему великолепен. «Разве ты не испугался, когда в тебя попала стрела?» «Невозможно, чтобы человек из Кореи испугался чего-то подобного… . … Я был напуган. много." Юстас не должен интерпретировать то, что он говорит, поэтому нет необходимости скрывать свои истинные чувства и выдумывать. Джэу Юн раскрыл свои искренние чувства. «Ты это говоришь? «Если я не боюсь, что люди преследуют меня и угрожают убить, кто это — бог или человек?» «Я не знаю, о чем ты говоришь, но твое мужество потрясающее. «Я не знаю, как история, которую ты услышал, повлияет на текущую ситуацию, но думаю, что дам тебе награду». Глаза Джэу Юна сверкнули. Я здесь не так давно, но в одном уверен. Награды и наказания очевидны. В любой ситуации Юстас ясно обозначил награды и наказания. Джэу Юн схватил подол одежды Яттенбаум. "Мои ноги!" "хм?" «Почини мою ногу». Джэу Юн широко улыбнулся и указал на свою правую ногу. Яттенбаум кивнул, сказав: «Ах». «Это возможно только с разрешения Лау. Награда, которую я могу дать, внешняя. Ну, они дают вам золотые и серебряные сокровища. «Все равно что дарить тебе красивую одежду, которая соответствует цвету твоих волос». Выражение лица Джэу Юна стало холодным. Я знал, что Юстас не прислушается к этой просьбе. «Могу ли я это исправить?» — спросил Яттенбаум с усмешкой. Он тоже знал ответ. «Почему вы спрашиваете, когда что-то очевидно невозможно?» «… "Сволочь." Джэу Юн опустил голову и быстро пробормотал тихим голосом. Не позволяй Юстасу услышать. «Ты такой храбрый, но в награду я вылечу твою ногу». «Это воображаемое. Я ему сказала не снимать шапку, но он ее снял. Я сказала ему не отклоняться от дороги, но он снял ее, я сказала ему проглотить бусинку, если это опасно, но он просто держался. это. «Это не что иное, как воображаемое». «… хаха… ». Поскольку оправданиям не было места, Джэу Юн просто неловко улыбнулся. «Какие бусы?» — спросил Яттенбаум. Яттенбаум также знал, что именно из-за этой бусины Юстас внезапно проснулся, попивая чай. «Четы Менона». «Ха-ха-ха-ха-ха. — Ты просто держал его? «… «Они дали это мне, чтобы я мог съесть это и умереть». Помимо всего прочего, мне хотелось выразить небольшой протест по поводу бус. Я не хочу умирать, если есть шанс вылечить ногу. Потому что я обязательно выживу и снова буду играть в футбол. — Ты умрешь? – спросил Юстас, прищурившись. Казалось, он пытался убедиться, что то, что он услышал, было правдой. Джэу Юн кивнул. — Когда я дал тебе бусину умереть? «Но если вы проглотите, когда столкнетесь с проблемой, все проблемы будут решены…» . Так что ешь и умри, не так ли?» Джэ-Ву Юн выглядел обиженным и продолжал неопределенно говорить. Юстас спокойно слушал его. Никакого ответа не последовало. Единственным звуком был звук горящих дров в тяжелой тишине. Джэу Юн осторожно поднял голову. Юстас встал и пошел в лес. "что… ». Джэу Юн был настолько шокирован, что не знал, что делать, поэтому Яттенбаум щелкнул пальцами. — Дай мне четки Менона. "да? А, вот. Джэу Юн достал из кармана шарик, который дал ему Юстас, и положил его на ладонь Джаттенбауму. В то же время Яттенбаум схватил Чжеу Юна за подбородок другой рукой. "Что ты делаешь… !” Как только Джэу Юн открыл рот, Яттенбаум положила ему в рот бусину. Юн Джэ У открыл глаза с бусинкой во рту. "Глотать." "город!" "ты в порядке. Глотать его." Яттенбаум разговаривала с Джэу Юн тоном, который успокаивал собаку, держащую лекарство. «Вы должны верить тому, что говорит Джордж». «… … !” Не будь смешным. Почему ты решаешь мою религию по своему усмотрению? Джэу Юн отчаянно покачал головой. Яттенбаум накрыл губы Джэу Юна ладонью и зажал его нос пальцами. «Ты должен это проглотить. А теперь веди себя хорошо. Я запыхался. Джэу Юн боролся со своей рукой, но Яттенбаум улыбался и никогда не отпускал его руку. «Если ты неправильно поймешь бусы, которые тебе дал Лау, ты воспользуешься ими». "Отпустить… !” глоток. Раздался звук маленькой бусинки, проходящей по моему горлу. Лицо Джэу Юна побледнело. Яттенбаум засмеялся и постучал себя по щеке ладонью. «Ламия. «Вы должны верить в свой джёрд». "Что… … !” Прежде чем он успел даже спросить видение Джэ-Ву Юна, был ли кто-нибудь вправе называть его моим Джордже, его зрение стало размытым. И мое тело затряслось. Пока я кричал «Ах», мое тело упало. "Что ты делаешь?" Это был тот, кто хотел спросить, что они делают. Проглотив бусину, мое тело вдруг начало трястись, а когда я открыл глаза, то оказался в объятиях Юстаса. Джэу Юн посмотрел на Юстаса, даже не пошевелив пальцем. 「… «Я проглотил это». Юстас одним словом положил конец внезапной ситуации. — Э-э, если я проглотю это… ». «Это бусинка, которая придет ко мне, если ты ее проглотишь». «… … ». Если бы я знал раньше, я бы проглотил это, как только меня поймали в коридоре. Когда выражение негодования промелькнуло на лице Джэу Юна, Юстас нахмурился и отругал его холодным голосом. "Этого не достаточно. «У меня большие сомнения по поводу отсутствия тем». «… извини." — тихо пробормотал Джэу Юн. Оглядываясь назад, Юстас протянул мне бусину и сказал использовать ее в финальной ситуации, но он не сказал, что ее употребление убьет меня. Конечно, была дружеская угроза, что проглатывание бус не пойдет на пользу вашему здоровью. В конце концов, то, что меня ударили стрелой и вызвали такую ​​суматоху, произошло из-за моего непонимания. Джэу Юн еще раз склонил голову и извинился, сказав: «Мне очень жаль». Юстас посмотрел на Джэу Юна, ничего не сказав. Джэу Юн не думал, что понимает, что говорит. Он слез с рук Юстаса и поставил ноги на землю. Джэу Юн схватил Юстаса за рукав и поднял пальцы ног. Мою гордость задело то, что если бы я не сделал что-то подобное, рост не совпал бы, а мой противник был богом в этом мире. Я ничего не могу с этим поделать. Джэу Юн ясно прошептал ему на ухо. «Я был чертовски неправ». Я отпустил рукава. Юстас посмотрел на Джэу Юна с выражением лица, из-за которого он все еще не мог понять, о чем он думает. «… «Я сделал это неправильно». Наши глаза встретились. Глаза Юстаса, казалось, немного расслабились. «Когда луна коснется холма». Юстас указал пальцем на холм. Джэу Юн энергично кивнул головой. «Подожди в лесу. — Я дам тебе обещанную награду. Я услышал крик безымянной птицы в лесу. Легкий ветерок прошел мимо перьев птицы. Пока Джэу Юн кивнул, Юстас исчез в глубине леса. Джэу Юн, который лежал и смотрел, когда луна достигнет холма, осторожно встал. Луна, казалось, почти ненадежно висела над холмами. Джэу Юн подтвердил, что двое Дейёрдов спят. В любом случае вокруг них был бы установлен барьер, поэтому они не могли бы сбежать. Внутри него можно было свободно передвигаться. Он пошел в лес, чтобы получить приз, о котором Юстас упоминал ранее. «Где же ты должен быть?» Джэу Юн огляделся вокруг, задаваясь вопросом, есть ли там хоть какое-то спрятанное золото, похожее на охоту за сокровищами. Полуночный лес оказался не таким романтичным, как я думал. Лунный свет, пробивающийся сквозь пышную листву, был едва виден. Джэу Юн шел осторожно, чтобы не упасть. Чем глубже мы заходили в лес, тем меньше лунного света нам попадалось. Джэу Юн внезапно остановился как вкопанный. Я закрыл глаза и глубоко вдохнул воздух. Холодный, чистый лесной воздух вошел в мои легкие. Это был момент, когда я почувствовал себя живым. В то время я думал, что могу умереть, что мне хотелось бы умереть, и что не было другого способа, кроме как умереть. Джэу Юн поднял голову. Раздробленное небо тряслось между ветвями деревьев. Оно сильно отличалось от неба на детской площадке, но небо здесь было таким же прекрасным. Даже небо равнодушно. Я вспомнил тот день, когда пробормотал эти слова. Даже сейчас небо было равнодушным. Но я решил принять равнодушное небо таким, какое оно есть. «… «Я тоже настроен позитивно, правда, без каких-либо мер». Джэу Юн пробормотал про себя и застенчиво улыбнулся. Затем его внимание привлек клок белого меха, пробиравшийся сквозь кусты. "Эм-м-м!" Кусты зашуршали и зашевелились, и изнутри неторопливо вышло большое белое животное. Глаза Джэу Юна широко раскрылись. «Хён Джинсу!» Джэу Юн побежал с вытянутыми руками, но заколебался и остановился прямо перед ним. На ум пришел момент, когда я столкнулся с Джинсу. В одно мгновение атмосфера слегка изменилась. «Э-э, там… ». Ни Юн Джэ У, ни зверь не сделали первого шага и просто посмотрели друг на друга. Джэу Юн почесал голову и рухнул на сиденье. Затем он ударил ладонью по полу и сказал. «Хён Джинсу. Сиди здесь. «Давайте поговорим как мужчина с мужчиной». Белый зверь остановился, глядя неодобрительно. Юн Джэ У наклонил голову и продолжил говорить. «Хён Джинсу. … — Я уверен, что это не женщина. Хвост зверя ударил по спине Джэу Юна. Юн Джэ У упал на пол и сказал: «Ой». Его тело еще не полностью оправилось от проклятия. Даже малейший удар был настолько болезненным, что у меня покалывали кости. Зверь посмотрел прямо на Юн Джэ У, как будто на мгновение смутился. Джэу Юн махнул рукой и сказал: «Все в порядке». "ха-ха-ха. Хорошо, все в порядке. Да, ты не женщина... , … под." Джэу Юн проверил нижнюю часть тела зверя, а затем быстро отвел взгляд. Доказательства идеального мужчины обнаруживали его присутствие внизу. «… хорошо. Это самец. Наш Джинсу-хен, полностью мужчина. ха-ха-ха». Джэу Юн неловко рассмеялся и указал пальцем напротив него. Я думала, что с мужчинами будет проще общаться. «Просто сиди там. "Давай поговорим." Животное село, как будто ему нечего было делать. Джэу Юн закусил губу, пробормотал, покачал головой, закрыл лицо ладонью и опустил голову. Видя, что он не может придумать, как рассказать эту историю, зверь постучал хвостом по полу и вздохнул. В конце концов, Джэу Юн начал говорить: «Да». "Привет. «Когда ты вырастешь, ты поймешь, что я мужчина». Джэу Юн продолжил говорить с очень торжественным лицом. — Ну, бывают такие моменты. Так ли относятся родители к половому воспитанию своих сыновей? Лицо Джэу Юна покраснело, а сердце разгорячилось. И все же мне нужно было как-то убедить зверя. Я не извращенец, и это была неизбежная случайность. Джэу Юн указал пальцем между ног зверя и продолжил медленно говорить. «Это происходит не просто так, как я хочу, это происходит тогда, когда происходит. Вот что это было». Джэу Юн не мог забыть выражение лица Джинсу, когда он смотрел на него в этот момент. С этого момента он узнал, что даже у животных бывают такие сложные выражения. … Это было болезненное осознание. «Итак, то, что я делаю, это… "Вот почему." Извиняясь, которые были полностью выражены местоимениями, Джэу Юн сказал: «Ух» и потер голову. Когда я поднял голову, я встретился глазами с зверем. В глазах зверя, смотрящих на него, отражалась соответствующая смесь жалости, сочувствия и абсурдности ситуации. «… «Можете ли вы понять это как мужчина к мужчине?» Я бросил фастбол. Вместо ответа возвращается тишина. Была неоднозначная атмосфера относительно того, поняли это или нет. Ах, черт возьми. Джэу Юн пару раз грубо потер голову, а затем встал. Он сел рядом с Джинсу. «Если ты простишь меня за тот день, мы пожмем друг другу руки». Прежде чем зверь успел отказаться, Юн Джэ У схватил переднюю лапу Джин Су обеими руками. «Забудьте все наши плохие воспоминания… . Ха, он мягкий. Передняя лапа, которую он схватил, чтобы пожать ему руку, как мужчина, была настолько мягкой, что Джэу Юн потерся о нее лицом, даже не осознавая этого. «Что, черт возьми, ты ешь, от чего у тебя так растут волосы…» , мой Бог." Джэу Юн поспешно отвел лицо от холодного взгляда, смотрящего на него сверху вниз. Если бы он опоздал хотя бы на секунду, казалось бы, он бы безжалостно ударил его своими большими передними лапами. — пробормотал Джэу Юн, опуская переднюю ногу. «… Ты меня ненавидишь? Я не думаю, что ты бы последовал за мной сюда, если бы тебе это не нравилось, но... Почему ты делаешь серьезное лицо, когда я прикасаюсь к тебе? — Ты действительно меня ненавидишь? Вместо ответа послышался вздох. Хвост зверя обвивает тело Юн Джэ У, а затем падает. Лицо Юн Джэ У мгновенно просветлело, поскольку он понял, что это самое большое утешение, которое он мог дать. "да? — Ты ведь тоже меня не ненавидишь, верно? Люди взвешивают и взвешивают вещи, но животные относятся к другим на основе безусловной привязанности и доверия. Что сейчас было нужно Джэу Юну, так это такая безоговорочная привязанность. «Пожалуйста, поставь мне лайк». Джэу Юн раскрыл свои искренние чувства. Здесь не к кому было привязываться. Открыться тоже некому. Я не только плохо общался, но и не мог показать свою искренность людям, которые не знали, что со мной делать. «Пожалуйста, полюбите меня. Джинсу-хён. Это ложь, если ты говоришь, что тебе не одиноко. Даже если ты решишь сбежать отсюда, это правда, что ты одинок. Однако Джэу Юн решил никому не проявлять привязанности. «Будь добр ко мне, Джинсу. — Я тоже буду с тобой добр. Тем не менее, он вам нужен. Человек, с которым можно поделиться любовью. Человек, который действительно может хорошо к вам относиться и на которого вы можете положиться всем сердцем. Джэу Юн положил руку на шерсть Джинсу и сделал вид, что гладит ее. Даже в темном лесу шерсть животного светилась белым. Каждая прядь меха, казалось, была залита мягким лунным светом. Взгляд Джэу Юна также двинулся в направлении движения хвоста. Зверь неторопливо наблюдал, как взгляд Джэу Юна проследил за его хвостом. Джэу Юн сглотнул сухую слюну и открыл рот. — Ты можешь просто позволить мне потрогать твой хвост? «Больше ничего трогать не буду». Зверь был таким же высокомерным, как и выглядел. Он позволял людям приближаться к нему, но ненавидел трогать или мять свою шерсть. Меня каждый раз били и сильно били хвостом. Хотя это нормально. Юн Джэ У верил, что зверь, который всю дорогу следовал за его запахом, не возненавидит его. Нет, мне хотелось в это верить. "что, … «Если тебе это не нравится, ты ничего не можешь сделать». Когда было добавлено мрачное слово, кончик хвоста зверя мягко шевельнулся. Казалось, он давал разрешение, поэтому уголки рта Юн Джэ У расслабились. Он улыбнулся и сделал вид, что коснулся кончика своего хвоста. Зверь какое-то время наблюдал и обвил хвостом шею Юн Джэ У. «Ха-ха, это щекочет». Когда Джэу Юн рассмеялся, хвост, обвивавший его шею, набрал силу. Юн Джэ У продолжал смеяться под приятным давлением. «Ха-ха-ха-ха-ха. «Ты такой мягкий». Глаза зверя плавно изгибаются. Джэу Юн посмотрел на него и осторожно спросил еще раз. «Могу ли я прикоснуться к нему?» Зверь, казалось, на мгновение задумался, а затем закрыл глаза. Вот и все. Как ни странно, я сразу понял, что в этом небольшом движении содержится разрешение. Юн Джэ У ярко улыбнулся и взял хвост Джин Су в ладонь. Ладонь была покрыта густым мягким мехом. Вот что значит прикоснуться к мягкому весеннему ветерку? Джэу Юн улыбнулся и пробормотал. «Думаю, именно это и получило награду. Сказали, что дадут мне приз... "Хороший." Когда Юстас сказал, что даст ему награду, Джэу Юн подумал о драгоценном камне, спрятанном где-то в лесу, или о вкусной еде, висящей на нем. Даже когда я увидел в кустах белый клок шерсти, я задумался, возможно ли это. Хотя он и просил Дзинсу взять его с собой, он не думал, что Юстас сдержит свое слово. Когда Юн Джэ У ласкал ладонью мех на хвосте Джин Су, он думал, что Юстас на удивление хорошо умеет сдерживать то, что он говорит. Не о чем было бы волноваться, если бы я мог просто получить от этого ублюдка обещание, что он вылечит мою ногу... . «Когда моя нога заживет, пойдем вместе». Джэу Юн посмотрел на Джинсу-хена. Но глаза мечтали о далекой сцене. «Когда моя нога заживет, мы вернемся в мир, из которого пришли вместе. Когда я туда прихожу, мне говорят, что я действительно знаменит и популярен. Заработайте также много денег. Я собираюсь построить большой дом. Еще я построю Джинсу дом. «Если я собираюсь пойти с Джинсу, я не смогу получить обычную будку для собаки, поэтому мне придется разместить специальный заказ». Глаза Джэу Юна радостно сверкнули. Я представил себя лежащим рядом с большим животным с белой шерстью на зеленой траве. Юн Джэ У продолжил говорить, прижимая к лицу пушистый хвост Джин Су. «Все будут удивлены, когда я появлюсь снова. Чудесное воскрешение гения Юн Джэ У, которого считали мертвым! Ха-ха-ха, я собираюсь шантажировать режиссера». Джэу Юн осторожно повернул голову в сторону и посмотрел на зверя. «Ты такой большой, что люди могут схватить тебя, поэтому я хорошо о тебе позабочусь. «Даже если мы попадем в Премьер-лигу, мы возьмем тебя с собой». Зверь тихо слушает бормотание Юн Джэ У. Джэу Юн улыбнулся, глядя на небо, как будто все, что он сказал, когда-нибудь сбудется. «Мне бы очень хотелось, чтобы это произошло». Юн Джэ У, который внезапно вспомнил текущую реальность, вздохнул и посмотрел на Джин Су. «Хён Джинсу. … «Может ли это случиться?» Зверь посмотрел равнодушно, и невозможно было понять, о чем он думает. «В этом мире есть четыре человека, которые могут вылечить твою ногу… Хаха, я схожу с ума». Когда я подумал об этих двоих, я не мог не вздохнуть. «Парень, которого зовут Яттенбаум или что-то в этом роде, — полный идиот. Извращенец, идиот. Вы знаете извращенцев? трансформация». Я задавался вопросом, поймет ли зверь, что он извращенец, но Юн Джэ У продолжал говорить. Для Джинсу-хена бамбуковое поле было драгоценным и милым. «Они сказали, что забрали меня и сделали меня беременной. Извращенец, ублюдок. "Это отвратительно." Был момент, когда Юн Джэ У подумал о том, насколько он сыт, а затем почувствовал тошноту во время еды. Поэтому, как бы Яттенбаум ни уговаривал его следовать за ним, чтобы вылечить ногу, Джэу Юн даже не слушал. Когда Чжэ-Ву Юн начал ругаться на Яттенбаума, белый зверь, который до этого слушал без всякой реакции, повернул голову. В голубых глазах любопытство. «Как люди поклоняются такому богу? «Если задуматься, то тебе следует верить в истинного Бога». Кончик хвоста мягко двинулся и щекотал кончик носа Джэу Юна. Джэу Юн улыбнулся и обнял Джинсу за хвост. По какой-то причине Джинсу-хён, казалось, был в хорошем настроении. Хвост двигался в соответствии с ветром, дующим в лесу. «Яттенбаум не единственный извращенец». Джэу Юн стиснул зубы, вспомнив о Юстасе, у которого было нормальное лицо, но за плечами были ужасные хобби. «Конечно, ты тоже животное из этой страны, так что, возможно, ты патриот, но… «Я думаю о тебе, когда говорю это, но не слишком доверяй Юстасу». Хвост, плавно покачивавшийся на ветру, внезапно остановился. «Если он хочет, он убивает людей, превращает их в бусы и запирает в шкафу. Он даже сделал со мной что-то очень бессовестное, пока я был без сознания от попадания стрелы… "Фу." Когда Джэу Юн внезапно задушил его хвостом, он ахнул. Зверь повернул голову и швырнул Джэу Юна на пол. «Эй, вдруг… "Это больно." — пробормотал Джэу Юн, потирая ладонью затылок. Хотя мое горло было лишь слегка сдавлено, казалось, что оно горит. «Эй, эй. Ты злишься, потому что я проклял бога твоей страны?» Юн Джэ У, который был удивлен, увидев Джин Су, сидящего спиной, настойчиво спросил. Но зверь так и не повернул головы. — Нет, я имею в виду… , я не могу объяснить это подробно, потому что ты животное и многого не знаешь, но так оно и есть». Джэу Юн продолжил говорить, покрываясь холодным потом. — Так что же сделал со мной этот парень Юстас, эээ… Проще говоря, ты все равно извращенец». Джэу Юн надеялся, что хотя бы Джинсу-хён посочувствует ему. «Я имею в виду, что это правда. Действительно очень. Настоящий извращенец, лучший извращенец... !” Хвост зверя закрыл рот Юн Джэ У. Лицо Джэу Юна было наполнено смущением и негодованием. «Тск-ц-ц». Чжэ-Ву Юн, чей рот был покрыт волосами, долго кашлял, прежде чем сплюнуть. Зверь оставил Джэу Юна позади и пошел в сторону леса. «Иди, не уходи!» Джэу Юн срочно протянул руку. Юн Джэ У, едва поймавший конец хвоста, вытер рот рукавом и продолжил говорить. "хорошо. Я не буду ругаться. не уходи. "Прошло много времени." Выражение лица Юн Джэ У было настолько отчаянным, что можно было сказать, что он в отчаянии. Животное, пойманное за конец хвоста, стояло неподвижно, даже не оглядываясь. Джэу Юн осторожно добавил одну руку и схватил за хвост. "не уходи. — Если ты не хочешь, я не буду говорить о Юстасе. Голос, сказавший это, был слабым. "сегодня, … «Ты мой приз». Его гордости было больно признать, что он пришел по приказу Юстаса, но Джэ-Ву Юн хотел удержать Джин-Су, несмотря ни на что. Мне хотелось еще немного пообщаться и поиграть, ни о чем не думая. Это был единственный момент, который мог быть у Юн Джэ У в этом мире. Только тогда зверь повернул голову. Большие глаза Джэу Юна дрожали, как будто он собирался заплакать. «не уходи». Это ребенок. Беспомощный ребенок. В глазах зверя появляется вздох, когда он наблюдает, как оно воет и говорит животному не уходить. «Молодой». Юстас в образе Лота, повторил про себя. Лот — воплощение прародителя, от которого Джордж унаследовал кровь. Евстафий имел облик Лота, унаследовавшего кровь птиц и волков. Поскольку Лот был священным зрелищем, никто не осмеливался поднять голову и небрежно взглянуть на него. Я знал, что Джэу Юн признал Юстаса и Лота совершенно разными существами, но Юстас не удосужился его поправить. Сначала я не думал, что нужно все объяснять, но потом объяснить стало сложно. Джэу Юн пришел последовать за Юстасом, который слишком сильно принял форму Лота. Это раздражало и смущало. День за днем ​​Джэу Юн навещал Юстаса в образе Лота и сетовал на его ситуацию. Когда вы превращаетесь в Лота, вы становитесь более чувствительными к звукам, поэтому можете слышать голос другого человека в несколько раз четче. Степень понимания речи увеличивается. Кроме того, поскольку звуки изучаются, чем больше вы слушаете, тем шире становится ваше понимание. Когда Юстас принял форму Лота и столкнулся с Чжэ У Юном, он почти мог понимать его слова, за исключением тонкой дикции. "не уходи. останься со мной Джинсу-хён. Сказала Ламия с большими, заплаканными глазами. Это было похоже на ребенка, требующего конфет. Юстас в образе Лота тихо вздохнул. Чжэ-Ву Юн оглянулся и нерешительно подошел к нему. «У тебя есть место, где переночевать? Где ты спишь? Вы ели? «Кто об этом позаботится?» Перед Лотом, которого он считает настолько священным, что просто увидеть его считается честью для семьи, Юн Джэ У вел себя так, как будто обращался с ним как с соседской дворнягой. «Если бы я знал, что встречусь с тобой, я бы что-нибудь принес». — сказал Джэу Юн, осторожно касаясь пальцем кончика хвоста. Потом он, кажется, что-то вспомнил и хлопнул в ладоши. «Там останется немного мяса, которое было раньше. «Я принесу». Животное укусило подол одежды Юн Джэ У, когда он пытался вернуться на свое место. Джэу Юн сказал: «Ох» и оглянулся. "почему?" Зверь покачал головой, зажав во рту подол одежды Юн Джэ У. — Не уходи? Поднимите и опустите голову дважды. Джэу Юн послушно ответил: «Да, я не пойду». Только тогда зверь отпустил ошейник Юн Джэ У. Юстас в образе Лота задумался. Почему эта Ламия обычно не ведет себя так послушно? Если бы я выслушал только половину того, что сказал сейчас, по крайней мере, меня бы не ударила стрела и не встретила бы смерть. — Так ты тоже не ходи. Джэу Юн держится за хвост зверя и снова говорит серьезно: Это образ юного существа, боящегося, что мать его бросит. "Пойдем со мной. Эти два парня... Я постараюсь убедить вас двоих. Мне будет все равно. может быть." Джэу Юн думал, что Яттенбаум не обратит внимания, а Юстас проигнорирует его. "Пойдем со мной. … — Но я не знаю, куда я иду. — пробормотал Джэу Юн, вспоминая ожесточенные споры между Юстасом и Джаттенбаумом по поводу их пункта назначения. — И все же ты пойдешь со мной, верно? На вопрос Джэу Юна выражение лица зверя слегка изменилось. Джэу Юн на мгновение задумывается над выражением его глаз, которое не является ни положительным, ни отрицательным, а затем меняет слова. — Тогда ты останешься поблизости? «Если ты не хочешь, чтобы тебя видели в присутствии других людей». Если задуматься, Джинсу-хён нечасто показывался перед людьми. Джэу Юн подумал, что, возможно, он более застенчив, чем кажется. Нам нужно уважать тенденции застенчивых людей. «Мы можем встретиться только ночью». Джэу Юн хотел бы иногда видеть лицо Джинсу таким. … Еще лучше, если вы прикоснетесь к хвосту. Как всегда, ответа нет. Джэу Юн все еще чувствовал себя намного лучше. Так бывает с чем угодно. Если вам нужно на чем-то сконцентрироваться, вам нужно время, чтобы отдышаться. Сейчас мне нужно сосредоточиться на том, чтобы починить мост и выбраться отсюда. Я не знаю точно, что делать. Но я знал, что такая возможность есть, поэтому решил сделать все возможное. Между тем, когда я хотел отдохнуть, я хотел встретиться с Джинсу-хеном. Мне хотелось провести время, возясь с белым мягким мехом, не думая ни о чем другом. — Пойдем прогуляемся? Как только Юн Джэ У закончил говорить, животное медленно начало идти по лесной тропинке, а Юн Джэ У последовал за ним, как будто это было естественно. «Дзинсу ведет ночной образ жизни? Волки по своей природе ведут ночной образ жизни? Но ты волк? Хоть он и был похож на волка, он был очень большим, с белым мехом и даже с крыльями возле плеч. Это заставило меня задуматься, действительно ли можно называть его волком. Идущее впереди животное оглянулось назад с равнодушным выражением лица. «Лицо у волка. … Ну, я просто буду думать о нем как о волке. Зверь закатил глаза и повернул голову, словно смеясь. Джэу Юн быстро подошел к нему. «Иди осторожно. Темно и впереди... — Ты хорошо видишь? Раньше было трудно видеть на шаг вперед, но теперь было достаточно ясно, чтобы видеть на несколько шагов вперед. Джэу Юн наклонил голову и посмотрел на шерсть животного, идущего рядом с ним. Если задуматься, является ли этот мех особым материалом, содержащим свет и излучающим свет, или это нечто, излучающее свет само по себе? Джэу Юн поиграл с кончиком единственного хвоста, который ему разрешили использовать, потащил его и посмотрел в темноту. Он действительно не загорелся. Тем не менее, Джэу Юн на всякий случай огляделся вокруг, подняв хвост. В конце концов, он ушел только после того, как его сильно ударили хвостом. Юн Джэ У гулял ночью по лесу, занимаясь такой тривиальной вещью. У меня болела правая нога, поэтому я остановился и стучал кулаком, и животное тоже перестало идти. Помассировав ноги несколько раз, я снова пошел. Проделав это некоторое время, моя одежда уже была мокрой от ночной росы, а тело тряслось. Растирая ладонью мурашки по коже, я посмотрел зверю в глаза. "Эм-м-м? ты в порядке." На самом деле, я думал о скором возвращении. И все же я думал, что будет немного лучше, но дорога, по которой я шел, внезапно растянулась далеко позади меня. Зверь, похоже, заметил состояние Юн Джэ У и начал осматриваться. "ты в порядке. Мои ноги немного болели. Ха, было бы неплохо пойти куда-нибудь и сделать массаж. Джэу Юн печально вздохнул, вспоминая массаж и купание, которые он получил в замке Юстаса. Зверь уставился на Юн Джэ У. "Эм-м-м? нет. все нормально. «Это не значит, что ты можешь массировать передние лапы». Сказав это, Юн Джэ У рассмеялся, вспомнив сцену, где Джин Су сильно сжимал его ногу передней лапой. В глазах зверя появляется недоумение. "нет. сделанный. Ах, это было бы забавно. Зверь приблизил свое лицо к лицу Джэу Юна. Казалось, он задавался вопросом, почему он улыбается. «Нет, я вспомнил сцену, где ты меня массировал, и подумал, что это будет очень мило. Ха-ха-ха». Поскольку он крупнее Джинсу, люди называют его Джинсу-хеном, но Джэу Юн чувствовал, что животное перед ним было его младшим братом. — О боже, милый парень. В тот момент, когда Джэу Юн протянул руку и попытался коснуться переносицы Джинсу, на его плечи лег тяжелый груз. Джэу Юн упал назад, как будто рушатся. Глаза Джэу Юна расширились от удивления. Зверь сжал плечо Юн Джэ У передней лапой и тихо зарычал. Джэу Юн был удивлен и ничего не мог сказать. Большая задняя лапа зверя надавила на ногу Джэу Юна. Джэу Юн попытался встать, но почувствовал, что замерз, и не мог даже пальцем пошевелить. страшный. Джэу Юн почувствовал незнакомую эмоцию по отношению к зверю перед ним. Сцена, которая мне показалась милой, быстро превратилась в ужас. Джэу Юн пару раз едва моргнул. Лапа зверя мягко прижалась к телу Джэу Юна. Каждый раз Джэу Юн был шокирован, и его плечи дрожали. Зверь, увидевший это, сузил глаза, как будто удовлетворенный. Впервые Джэ У Юн понял, что Джин Су не может быть домашним животным, которого можно вырастить на заднем дворе. Зверь был зверем, которого нельзя было приручить. Зверь с силой давил на Юн Джэ У, и на его лице было жестокое, но довольное выражение. Зверь медленно поднес свою пасть к лицу Юн Джэ У. быть съеденным Джэу Юн плотно закрыл глаза. Но даже через некоторое время не было никаких признаков чего-либо. Джэу Юн медленно открыл закрытые глаза. Зверь смотрел вниз. Посмотрев на него некоторое время, он слез с тела Джэу Юна. Юн Джэ У даже не заметил, что Джин Су покинул его тело, пока хвост внезапно не коснулся его лица. «… … ». Джэу Юн поднял верхнюю часть тела с пустым лицом. Зверь игриво обвил хвостом шею Юн Джэ У и ушел. — Да ладно, шучу… "Это оно." Джэу Юн сказал дрожащим голосом и улыбнулся. Животное повернуло тело в том направлении, в котором оно шло, как будто хотело вернуться назад. Однако Джэу Юн не смог встать. Мои ноги были настолько слабы, что я не мог встать. Когда зверь почувствовал, что Юн Джэ У не следует за ним, он повернул голову. Слезы текли из глаз Джэу Юна, когда он сел. Глаза зверя широко раскрылись. Джэу Юн поспешно коснулся ладонью области вокруг глаз и покраснел. — Э-э, извини, нет, я был удивлен… , это неловко». Джэу Юн быстро вытер слезы рукавом. Но как только я смогла их вытереть, на глаза навернулись слезы. Джэу Юн быстро закрыл лицо ладонью. «Не смотри! Мне неловко! Уходите!" Зверь посмотрел на Юн Джэ У с выражением смущения, затем повернулся спиной и сел. Это было своего рода соображением. Джэу Юн закрыл лицо ладонью и подождал, пока слезы не прекратятся. «… дерьмо." После того, как слезы прекратились, моя голова начала раскалываться от стыда. Парень, которого я считал своим младшим братом, внезапно напал на меня и напал так сильно, что я был настолько потрясен, что даже заплакал. … Я хотел умереть. Спрятав лицо в коленях, Джэу Юн постоянно размышлял о своем чувстве самоуничтожения. Ты идиот, ты идиот. Ты думал, что это волк или собака? Какой бы мягкий и красивый хвост ни был, это всё равно дикое животное, что оно вдруг нападёт на тебя. мне неловко. Быть милым – это нет-нет, легкомысленно… . "Фу!" Прежде чем он успел это осознать, Чжэ-Ву Юн обнаружил, что Джин-Су приближается прямо перед ним, и в ужасе откинулся назад. Зверь медленно откинулся назад. Джэу Юн по какой-то причине почувствовал себя виноватым и быстро нашел оправдание. "О, нет. Это не потому, что ты мне не нравишься, а потому, что ты вдруг пришел и удивил меня... . поэтому… ». И снова зверь сделал шаг назад. Джэу Юн подумал, что это не сработает, поэтому протянул руку и слепо обнял голову зверя. Юн Джэ У, держа огромную голову, которую он не мог полностью обхватить даже распростертыми объятиями, дрожащим голосом пытался утешить Джин Су. «Нана… , ты не боишься. гадание… ты в порядке. Джинсу-хен. ты в порядке." После этих слов дела действительно пошли на поправку. Джэу Юн добавил силы своим рукам. "ты в порядке. Извини. О, я не буду». Зверя насильно обняли, и он посмотрел на Юн Джэ У растерянными глазами. Однако Юн Джэ У, который дрожал и напрягал руки с плотно закрытыми глазами, никак не мог заметить такие знаки зверя. «… поэтому." Чжэ-Ву Юн добавил послесловие таким тихим голосом, что вы бы его не услышали, если бы не обратили внимания. Не ненавидь меня. Зверь, пытавшийся отодвинуть свое тело, услышал эти слова и медленно закрыл глаза. Тихое дыхание животного упало на плечо Джэу Юна. Зверя держали с опущенной головой, пока Юн Джэ У не отпустил его. В конце концов Юн Джэ У заснул, прислонившись к Джин Су.

Следующая глава