Евгений Замятин - писатель и строитель ледоколов

Портрет Евгения Замятина. Юрий Анненков (1921). Из собрания Государственной Третьяковской галереи

Евгений Замятин многим известен как интереснейший русский писатель начала ХХ в. Библиография Замятина обширна, одним из самых знаковых его произведений стал роман-антиутопия “Мы” (тот самый, где описывается государство с розовой талонной книжкой для ведения табеля сексуальных дней). Сам мастер антиутопии Джордж Оруэлл публично признавался в том, что на его творчество сильно повлиял именно этот роман. При этом мало кто знает, что Замятин был не только известным писателем, но еще и выдающимся инженером-кораблестроителем, что без сомнения оказало влияние на его творчество.

Евгений Иванович Замятин родился в Тамбовской губернии, окончив Воронежскую гимназию поступил в Санкт-Петербургский политехнический институт. В своей автобиографии Замятин пишет: “В гимназии я получал пятерки с плюсом за сочинения и не всегда легко ладил с математикой. Должно быть, именно потому (из упрямства) я выбрал самое что ни на есть математическое: кораблестроительный факультет Петербургского политехникума”. В 1916 г. уже опытный на тот момент инженер Замятин отправляется на командировку в Англию - следить за строительством заказанных российским правительством ледоколов. Одним из главных проектов Замятина как кораблестроителя был ледокол “Святой Александр Невский”, в последствии переименованный в “Ленин”, о нём мы писали вот здесь: Не_атомный “Ленин”

Ледокол "Святой Александр Невский"

Вернулся в Россию Замятин прямо перед революцией, в 1917 г. Продолжительная командировка в Англию сказалась не только на творчестве, но и на манерах Замятина. Корней Чуковский писал: “У Евгения Ивановича Замятина была простительная маленькая слабость: он стилизовал себя под английского шкипера. Курил трубку, сплевывал, как истый йоркширец, часто приговаривал «олл райт» и, напуская на себя британскую флегму, слушал и говорил, не меняясь в лице. Но лицо у него было тамбовское, глаза наивные, деревенские, с хитрым прищуром, темно-русые буйные волосы никак не хотели улечься в английский пробор. В качестве инженера-кораблестроителя он незадолго до революции был командирован в НьюКасл и Глазго, откуда и вывез свои британские манеры и повадки”.

Памятная табличка, установленная в Ньюкасле на доме, где жил писатель

После революции Замятин печатался под псевдонимом “Мих. Платонов”. В 1920 г. из под его пера выходит нашумевший роман “Мы”, который вскоре издается в Америке и Европе. Иностранному успеху сопутствовала жесткая критика в советских литературных кругах. В ответ на начавшуюся травлю Замятин выходит из Союза писателей и даже направляет письмо Сталину с просьбой разрешить ему выехать за границу. Не обошлось без участия певца революции Максима Горького, который замолвил слово за Замятина, Сталин разрешил выезд писателя за границу. Замятин переехал во Францию, где продолжил заниматься литературой. В 1932 г. вышел его очерк под названием “О моих женах, о ледоколах и о России”. Начинает Замятин с серьезного признания: “Русских недаром обвиняют в легкости нравов: вот, например, я - двоеженец, и, что еще хуже, - не стесняюсь открыто, вслух заявлять об этом. [...] И сегодня я хочу изменить литературе со своей старой, технической женой - я хочу написать... о ледоколах”. Такое начало, конечно, отзывается в сердце каждого любителя ледоколов. Писатель, конечно, будет приводить различные метафоры и неожиданные сравнения: “Корабль, как всем известно, существо морское, он идет только по воде, а ледокол - это амфибия, половину своего пути он делает по суше. По суше?! Да, по суше, потому что лед - конечно, суша”.

Не обойдется и без философических пассажей:

“Ночью, дома, я слушал то далекие, то близкие взрывы этих бомб, проверял чертежи "Ленина" и писал свой роман об англичанах - "Островитяне". Как говорят, и роман, и ледокол вышли удачны. Ледокольщики (критики более строгие и более компетентные, чем литературные) считают "Ленина" едва ли не лучшим из всех русских ледоколов. С ним конкурирует только знаменитый "Красин" (к постройке которого, кстати сказать, я имел меньше отношения, чем к постройке других ледоколов). Но все-таки - что ж это? Оказывается, все "русские" ледоколы импортированы в Россию из-за границы? Да, но при ближайшем рассмотрении многое, что кажется сейчас специфически российским, оказывается импортным материалом. Даже - марксизм, родившийся, как известно, на германской территории. Даже... самовары, которые - как теперь установлено - были в ходу у китайцев еще тысячи за две лет до Рождества Христова. Но фактам - грош цена: самовары все же навсегда останутся русскими”.

В общем, уютный ледокольчик рекомендует читать большие и малые литературные формы писателя Замятина ("Мы", "О моих женах, о ледоколах и о России"). А если вы ещё не вкусили всех прелестей культурного досуга в режиме карантина, то рекомендуем также соцсети Музея русского импрессионизма - там недавно открылась выставка Юрия Анненкова, большого друга Замятина и нетривиального портретиста.

Обязательно подпишитесь на Cozy Eisbrecher, чтобы узнать больше интересных историй! Понравилась статья - не забудьте поставить лайк, не понравилась или есть что добавить - давайте обсудим в комментариях.

Мы в Telegram