Страх в их глазах
– Ланка, Юшка! Пора обедать! – крикнула мать. – Скорее бегите сюда!
Я щелкнула по носу отвлекшегося на мамин голос младшего брата и, весело засмеявшись, припустилась в сторону дома.
– Подожди, Ланка, подожди меня! – кричал мне вслед Юшка, перепрыгивая с камня на камень.
– Догоняй, братишка! А то всё слопают без тебя! - поддразнивала брата я.
Когда мы с братом вернулись с прогулки, мать разделила между нами пищу и велела не баловаться, но как только она отвернулась, Юшка кинул мне в лоб припасенным заранее кусочком коры.
- Ах ты негодник! – разумеется, я не могла стерпеть такой наглости и уже хотела ответить ему тем же, но меня внезапно прервали.
– Тайра! На нас напали! Бери детей! Мы уходим! – кричал вбежавший отец.
Мать хотела ему что-то ответить, но уже не смогла: в мгновение ока мы оказались в руках неизвестных людей, толком не успев даже понять, что произошло – нас схватили, заперли в тесных клетках и куда-то повезли.
Несколько суток мы провели в дороге. Изредка нам давали воды и немного еды, чтобы мы оставались живы.
Страшно было всем. И если взрослые старались не подавать виду, держась ради своих детей, то Юшка и другие малыши плакали, беспрерывно задавая вопросы, ответа на которые мы не знали: кто эти люди, зачем они схватили нас и что им нужно.
Вскоре нас привезли к незнакомой большой горе с множеством туннелей, в которых трудились десятки людей.
Я никогда раньше не встречала ничего подобного, и отчасти мне было интересно наблюдать обстановку вокруг.
Так и не выпуская из клеток, нас отвезли в самую дальнюю пещеру, где царил полумрак и пахло чем-то кислым и неприятным.
Здесь нас уже ждали двое мужчин. Один из них точил свой закруглённый нож, а другой крутил в руках прозрачные трубки, ведущие к большой бочке.
Больше всего в тот момент мне захотелось оказаться дома.
– Можете начинать, – скомандовал привезший нас человек и ушёл.
Затаив дыхание, мы с мамой и братом сидели, прижавшись к друг другу, и ждали своей участи, как и все остальные.
Прямо на наших глазах огромный мужчина с густой седеющей бородой выволок моего отца из клетки и с силой ударил об пол.
Юшка закрыл глаза и уткнулся в грудь матери, сотрясаясь от рыданий:
– Зачем они это делают, мама? За что они так?
Мама молчала. Я видела, как от страха тряслась её нижняя челюсть.
Затем к обездвиженному телу нашего отца подключили два белых провода. Его конечности несколько раз дернулись и замерли. Как и сердце... В глазах отца можно было прочесть, как жизнь медленно покидает его тело.
Я больше не могла выносить это чудовищное по своей жестокости зрелище и тоже уткнулась маме в грудь, обнимая брата.
Одного за другим изверги забирали нас из клеток и отнимали наши жизни: оглушая, убивая белыми трубками, а затем сдирая кожу.
Кто-то плакал, кто-то дрожал, кто-то уже почти сошёл с ума, но наши мучители, казалось, этого не замечали. Они не слышали наших криков о помощи и мольбы о пощаде, безучастно продолжая своё жуткое действие.
Когда нашу темницу в очередной раз открыли, мы с Юшкой ещё плотнее прижались к маме и крепко зажмурили глаза. Тепло её тела придавало нам с братом спокойствия и давало ощущение, что мы все ещё живы и надежда на спасение пока есть.
Вскоре мы остались в клетке последними.
Первой забрали маму. Она пыталась схватится за прутья решетки, но убийцы были сильнее... Перепуганный Юшка плотнее прижался ко мне.
– Я не хочу умирать, Ланка, мне страшно, - плакал Юшка.
– Просто закрой глазки, Юшка, вспомни, как мы с тобой играли сегодня и всегда, представь, что мы всё ещё там, на поляне... что солнышко вот-вот взойдёт, – я как могла старалась успокоить брата, хотя сама была напугана не меньше него.
Уже несколько минут я боялась открыть глаза, чтобы не увидеть картину мученической смерти моей матери. Её крики о помощи отдавались звонким эхом в моей голове...
– Ланка! Ланка! – кричал Юшка, когда пришла его очередь. – Сестренка, не отдавай меня им, прошу тебя, Ланка! Скажи им, что я не виноват! Я же ничего не сделал!
Я пыталась удержать брата, но какое сопротивление я могла оказать своими маленькими лапками огромным двуногим зверям...
– Последнюю сразу давай сюда, опаздываем уже, поэтому по-быстрому с ней: током фигач, шкуру сдирай и в цех вези сразу всё, – распорядился один из наших мучителей.
–Коль, можно тебя отвлечь? – в помещение фабричного цеха зашла молодая девушка в рабочей униформе. – Ой, какая милашка! Это шиншилла, да?
Девушка потрогала Ланку, зажатую в руках у душегуба, за ушко.
– Оксан, не мешай, – отмахнулся Николай. – Ща вот эту последнюю... и везём.
Мужчина сильно нажал Ланке под язык, и шиншилла громко пискнула от боли.
– Фу, Коль... Подождал хоть бы, пока я выйду... – сморщилась Оксана. – Я что хотела сказать-то: у нас заказ большой упал. Сейчас новую партию зверьков привезут. В этом году шиншилла – тренд. Дай Бог, к Новому году премию большую дадут, если всё успеем пошить.
– О, это хорошие новости, – обрадовался бородатый.
Тоненькими маленькими иглами электрический разряд пронзал тело беспомощно лежащей парализованной Ланки.
– Дай Бог, дай Бог, – запричитал Николай. – Обещал сыну на Новый год приставку купить.
Глаза Ланки медленно закрывались, боль начинала отпускать...
Последним, что увидела шиншилла, были безнадёжные, полные страха глаза её вновь прибывших сородичей, привезённых в тесных клетках и с ужасом ожидавших своей горькой участи.