Цифровизация денежности
26 апреля 2023 | Брендан Мэлоун
Больше переводов статей вы найдёте по ссылке @crypt0_az
После массового оттока депозитов из банка Silicon Valley Bank (SVB) принятие решений в кризисный период вызвало сомнения относительно статуса банковской системы как партнерства между государством и частным сектором, поскольку правительство косвенно обеспечивает неограниченную государственную поддержку для частных кредитных средств. Это неуклюжий способ решить вечные проблемы, связанные с отношениями между деньгами и кредитом.
События, связанные с SVB, включали в себя очень специфический и узкий набор обстоятельств, не связанных с криптовалютами, но они создали условия для серьезных общественных дискуссий о деньгах в цифровую эпоху и жизненно важной роли криптовалют в будущем.
На вершине иерархии находятся деньги как средство окончательного расчета. В нижней части иерархии находится кредит т.е. обещание заплатить или “рассчитаться” с помощью другой денежной формы более высокого порядка в более поздний момент времени. "Денежность" означает, что данный инструмент является самым высоким в иерархии, которая состоит из нескольких уровней. Иными словами, он находится на вершине этой иерархии.
Сегодня обязательства, выпущенные центральными банками, часто рассматриваются как конечная форма денег. Они подразделяются на два основных вида: наличные деньги (физическое обязательство, доступное всем) и резервы центрального банка (цифровое обязательство, доступное в основном банкам и национальным государствам). Оба вида являются требованием к активной части баланса центрального банка. В случае Федеральной резервной системы США активами в основном являются государственные облигации США. В действительности никто не пытается реализовать эти требования путем “обмена” своих наличных денег или резервов на казначейские ценные бумаги, поскольку наличные деньги и резервы широко используются в качестве средства обмена, расчетной единицы и средства сбережения стоимости сами по себе. Сегодня у них высокий показатель “денежности”1.
Ниже денежных средств и резервов в иерархии находятся депозиты, выпущенные коммерческими банками. Деньги коммерческого банка – это обещание выплатить деньги более высокого порядка, а именно наличные деньги или резервы. С точки зрения большинства пользователей, это считается деньгами, а не кредитом благодаря страхованию вкладов, банковскому надзору и центральному банку как кредитору последней инстанции. Но, в конце концов, депозиты в коммерческих банках – это всего лишь обязательства, выпущенные коммерческим банком. Они представляют собой требование об активах коммерческого банка, когда вкладчики фактически ссужают деньги коммерческому банку и в результате подвергаются кредитному риску. Если активы банка стоят не больше, чем его обязательства, деньги, которые он выпускает, могут не стоить столько, сколько думают люди.
В иерархии существуют дополнительные формы кредитных денег, которые располагаются ниже депозитов,такие как ценные бумаги, которые представляют собой еще более ненадежное обещание выплатить денежную форму более высокого порядка в иерархии. Определенные виды ценных бумаг составляют основу теневого банковского сектора.
Представления общества о деньгах, а также отношения между деньгами и государством постоянно развиваются
Со временем денежная иерархия претерпела серьезные изменения. Даже в один и тот же момент времени существует множество различных иерархий, которые представляют точную взаимосвязь между деньгами и кредитом, в зависимости от точки зрения человека. По сути, отношения человека с другими людьми и экономикой в целом могут изменить то, какое место он занимает в иерархии.
Долгое время считалось, что золото находится на вершине рейтинга денежности из-за его ограниченного предложения, что делает его эффективным средством сбережения. Наличные деньги и резервы центрального банка раньше были законным обещанием выплатить владельцу определенное фиксированное количество золота. Во время Первой мировой войны и непосредственно в последующие годы Великобритания и другие европейские страны отказались от золотого стандарта (ослабили обещание платить золотом), в то время как США сохранили его, что привело к большому притоку золота в США (и его оттоку из Лондона) в результате. Хотя США временно отказались от золотого стандарта во время Великой депрессии, предыдущие шаги уже подготовили почву для доминирования доллара во время Второй мировой войны и возникновения Бреттон-Вудской системы. Решения о денежно-кредитном режиме часто имеют геополитические последствия.
От золотого стандарта отказались в 1970-х годах из-за ограничений, которые он накладывал на способность правительств реагировать на экономические условия. Когда денежная масса неэластична (из-за ограничений на доступность золота), директивные органы располагают ограниченными инструментами для корректировки цены кредита в ответ на экономический рост или сокращение. Золото также имеет ограниченное промышленное применение, что делает его ценность почти полностью обусловленной его редкостью и верой в то, что оно имеет ценность.
Нынешняя система, в которой деньги обеспечиваются способностью правительства выпускать долговые обязательства и собирать налоговые поступления (нетривиальное предположение в более широком историческом контексте) по своей сути в большей степени основана на кредите. Это позволяет государству определять денежность и контролировать ее, что имеет как преимущества, так и недостатки.
Текущее положение дел с деньгами коммерческих банков
На протяжении долгих лет банковское дело существовало как партнерство между государством и частным сектором. Банки работают в частной сфере, но наделены привилегиями в виде государственных гарантий. Такие гарантии повышают сохранность и эффективность денег, но они также создают ложное чувство защищенности и “исключительности” денег. Как правило, большинство людей не задумываются о кредитоспособности своих коммерческих банков. То же самое происходит со многими крупными небанковскими финансовыми учреждениями, и иногда это приводит к катастрофическими последствиями.
Для многих массовый отток депозитов из SVB стал коллективным осознанием того, что: 1) депозиты в коммерческих банках сопряжены с кредитным риском и 2) что кредитный риск отличен от нуля. Если бы история закончилась тем, что SVB и Signature потерпели неудачу в отсутствие чрезвычайных мер со стороны правительства США, мы вернулись бы к статус-кво, усвоив болезненный, но в некотором смысле уже известный урок. Однако, вмешавшись и использовав чрезвычайные полномочия для гарантирования всех незастрахованных вкладов, правительство США ослабило более чем столетние нормы и юридические барьеры. Во время Великого финансового кризиса (GFC) лимит страхования вкладов был временно повышен со 100 тыс. долларов до 250 тыс. долларов (до того, как изменение стало постоянным по закону), но незастрахованные вкладчики действительно потеряли деньги в результате банкротства таких банков, как IndyMac.
Новая политика США, похоже, на практике смещается в сторону того, чтобы частные лица и предприятия не подвергались кредитному риску коммерческих банков — что широкий доступ к более высокому уровню “денежности” может быть социально оптимальным. Если это действительно новое направление денежно-кредитной и банковской политики, оно должно осуществляться более прозрачным и продуманным образом.
Слишком часто дискурс в социальных сетях о деньгах и криптовалютах может перерасти в бинарный тест на чистоту: криптовалюта– это хорошо, а фиатные деньги – плохо. Мы думаем, что в этом утверждении упускается много нюансов.
Деньги, основанные на кредите, принесли определенный уровень процветания и дали правительствам больше гибкости в манипулировании финансовыми условиями для контроля экономического роста и достижения геополитических целей. Мы также признаем, что это привилегированная перспектива, исходящая от либеральной демократии, обладающей непревзойденной глобальной властью, однако, и у этого режима были некоторые печальные последствия.2
В то же время существует множество примеров того, как меняется мир вокруг нас.
Геополитическое возвышение Китая и вторжение России в Украину (и последующее исключение из долларовой системы) имели глубокие последствия для международных финансов. Конец доминирования доллара далеко не гарантирован, но, по всей вероятности, некоторое скрытое сокращение доли доллара в международной торговле приведет к более многополярному миру — это означает, что доллар США и активы, деноминированные в долларах США, возможно, не будут так широко приняты в качестве конечной формы денег в будущем.
Развитие искусственного интеллекта существенно изменит характер экономического роста и производительности. Нетрудно представить мир, в котором автономные агенты занимаются экономической деятельностью и нуждаются в цифровой форме денег, к которой они могут получить доступ без необходимости анализировать сложные и часто непрозрачные цепочки кредитного посредничества. Кроме того, развитие AR / VR и рост цифровых миров означают, что в цифровой среде происходит больше активности.
Налогово-бюджетная и денежно-кредитная политика в годы, последовавшие за GFC и COVID-19, привела к многочисленным искажениям в иерархии денег. Предложение ценных бумаг, похожих на деньги (например, государственных ценных бумаг США), резко возросло, равно как и объем неявных и недвусмысленных гарантий, поддерживающих такие ценные бумаги, что привело к дальнейшему росту теневого банковского сектора. Сегодня большая часть торговли и финансов зависит от широкого кредитного посредничества через теневую банковскую деятельность.
Повсеместное подключение к интернету и низкие барьеры для обмена информацией через социальные сети усугубили скорость и масштабы финансовой нестабильности, о чем свидетельствуют саги Gamestop и SVB. Прозрачность финансовой состоятельности сейчас более важна, чем когда-либо.
Определение того, что имеет ценность, никогда не было ни более сложным, ни более важным. Забота о будущем цифровых денег имеет решающее значение для прогресса человечества и для государств, которые поддерживают свободу от авторитаризма.
Криптовалюты – это твердые цифровые деньги
Много было написано о волатильности криптовалюты и о том, как ее волатильность и “отсутствие внутренней ценности” делают ее плохой формой денег. Зачастую авторы таких рассуждений подразумевают определенные выводы и упускают контекст текущего момента. Они тоже ошибаются.
Криптовалюта обладает внутренней ценностью. Bitcoin существует уже более 10 лет и активно используется в качестве глобального расчетного уровня для транзакций, устойчивых к цензуре. Эфир питает сеть Ethereum, глобально распределенный компьютер, на базе которого были созданы тысячи продуктов и сервисов. Если нефть и уголь привели к промышленной революции, то эфир и другие отечественные криптовалюты могут обеспечить следующие 100 лет инноваций.
Существует и более весомое утверждение, которое лежит на поверхности этих фактов. Криптовалюта – это твердые цифровые деньги по своей сути. Под этим мы подразумеваем, что то, чего криптовалюте может не хватать в стабильности, она компенсирует тем, что она достоверно свободна от кредитного риска в зависимости от того, как она хранится.
Возможно, пришло время “заменить кредитоспособность на надежность обеспечения”, поскольку снова и снова люди и учреждения, похоже, не в состоянии управлять кредитным риском контрагента, когда дело доходит до определения цены их “долларов”. Криптообеспечение может быть волатильным, но ваше обеспечение легче вывести на рынок, когда его цена основана на ликвидных рыночных ценах (внутри сети и вне ее) и не скрыта невидимым балансом. Для многих приложений это могло бы стать улучшением по сравнению с существующим положением вещей.
Не менее важно, чтобы люди (и машины) продолжали иметь доступ к цифровым деньгам — без кредитного риска и цензуры в будущем. Криптовалюты уже продемонстрировали это, и аргументы о волатильности и отсутствии убедительного варианта использования полностью упускают суть.
Сегодня для многих целей существует потребность в безопасной версии цифровых долларов. После инцидента с SVB/Signature поступило множество предложений по постоянному расширению доступа физических лиц к деньгам с более высоким коэффициентом доходности, включая неограниченное страхование вкладов и CBDC. Эти варианты, если они будут рассмотрены, должны быть реализованы в рамках справедливого и публичного процесса.
В краткосрочной перспективе явным улучшением по сравнению с текущим состоянием стала бы разработка четкой и разумной основы для стейблкоинов, поддерживаемых фиатами, которые уже используются сегодня для предоставления функциональных цифровых денег в дополнение к надежному обеспечению.
Хорошо продуманные стейблкоины могли бы предоставить розничным пользователям и предприятиям значимый актив для управления платежами (как внутренними, так и трансграничными) и сохранения стоимости, не подвергая их кредитному риску коммерческих банков. Индустрия MMF сегодня служит аналогичному набору целей, но никто не рассматривает MMF как деньги, потому что они функционально не предназначены для использования в качестве платежных инструментов. Эффективно разработанные стейблкоины могли бы служить цели, аналогичной CBDC, но сохранили бы текущую взаимосвязь между экономической активностью отдельных лиц и видимостью со стороны правительства, в дополнение к меньшему операционному риску и риску исполнения. Другие юрисдикции, такие как Великобритания и Европа, уже идут по этому пути, и США пора вмешаться.
Хотя многие детали все еще нуждаются в уточнении, отрадно видеть, что Конгресс рассматривает законодательство, которое укрепило бы роль стейблкоинов в цифровой экономике.
Для большинства пользователей Интернета SVB стал первым банком-банкротом, получившим такой резонанс. Это стало крупным событием, которое подсветило роль частного кредита в поддержании нашей нынешней денежной системы. Как показали решения, принятые после событий, приведших к оттоку депозитов из SVB, общественность вновь обратила внимание на потенциальную необходимость снижения как роли кредита в создании денег, так и отсутствия прозрачности в отношении денежных средств, основанных на кредитах. Криптовалюты и стейблкоины ограничены в своей зависимости от кредита, что делает их привлекательным вариантом для многих приложений в современном взаимосвязанном цифровом мире.
Государственный долг США концептуально представляет собой претензию на будущие денежные потоки правительства по отношению к собранным налоговым поступлениям. Рискованность государственного долга обусловлена способностью правительства собирать налоги в будущем и предположением, что покупательная способность доллара в реальном выражении не снизится с течением времени. Проверка этих предположений выходит за рамки данной статьи. ↩
Например, нынешняя модель доминирования доллара требует, чтобы у США был постоянный дефицит текущего счета, что требует больших объемов бюджетного долга и задолженности домохозяйств и имеет обратный эффект - подрыв производственной базы США и переговорной силы работников. ↩
https://policy.paradigm.xyz/writing/moneyness-in-the-digital-age