Идеал глава 36.
Строго 18+! Ни в коем случае не для пропаганды! Перевод подготовлен в ознакомительных целях и выполнен любителем, прошу любить и не жаловаться)
Почему именно Хан Чжэ Мён? Чжин Ук думал, что если его кузен, директор Кук, в кого-то и влюбится, то наверняка на то будет какая-то судьбоносная причина. У него сверхъестественная интуиция, и он всегда действует, полагаясь на неё. Естественно, и любовь у него должна быть судьбоносной. Однако в реальности это оказался Хан Чжэ Мён.
Он интересный и, как говорит заместитель Пэ, у него атмосферное лицо, но в нём нет ничего судьбоносного, что могло бы понравиться Куку. Может, они встречались в прошлом? Как в банальных романах, которые так любит кузен: когда люди знакомятся в детстве, а потом, повзрослев, снова находят друг друга, но не узнают...
Чжин Ук фыркнул, осознав абсурдность своих мыслей. «Чёрт, я и сам заразился этой романтической чепухой».
Он как раз проезжал мимо парка, медленно сбавляя скорость, когда в поле его зрения появился Хан Чжэ Мён, о котором он только что думал.
Взъерошенные, будто только что после сна, волосы, растянутая футболка и спортивные штаны с вытянутыми коленями... Но выражение лица казалось совсем не таким, как у обычно робкого и любящего пошутить Хан Чжэ Мёна: оно было бесстрастным, словно парень полностью погрузился в мысли... Неужели он такой из-за Кука? Чжин Ук остановил машину и вышел.
Да, ему действительно хотелось узнать больше об этом человеке. Из-за кузена. Чжин Ук до сих пор не понимал, почему Кук влюбился именно в Хан Чжэ Мёна, и непонимание ощущалось как нерешённая задача, о которой постоянно напоминали.
Он также чувствовал долю ответственности за возникшие между ними проблемы: ведь именно Чжин Ук пригласил Хан Чжэ Мёна в FOURKEY.
И всё же то, что Кук мучает Хан Чжэ Мёна, не вызывало особого беспокойства. Он ведь в какой-то степени романтик и не стал бы причинять боль тому, кто ему нравится. Настоящая проблема — его враги. У Кука никогда не было слабостей. Если выяснится, что у него появился любимый человек, пусть и ничем не примечательный рядовой сотрудник Спецуправления, жизнь Хан Чжэ Мёна может стать действительно мучительной.
Чжин Ук хотел, чтобы Кук сдался до того, как подобное произойдёт. Хан Чжэ Мён до сих пор чудом выживал, но, если он попадётся кому-то вроде директора Рю из L&Y, который спокойно жертвует людьми ради выгоды, то может и пострадать. Враги директора Кука – это не те, с кем может справиться обычный человек. А Хан Чжэ Мён, к тому же, и сам признаётся, что он трусливый и нерешительный...
Раздался скрежещущий звук удара, и твёрдый бейсбольный мяч, отскочив от алюминиевой биты, пронёсся по прямой прямо перед Чжин Уком. Прежде, чем мозг осознал ситуацию, глаза уже следили за траекторией: мяч летел по направлению к коляске, в которой спал ребёнок примерно двух-трёх лет. Но когда Чжин Ук осознал опасность, было уже слишком поздно что-то предпринимать.
Все видели летящий мяч, но, как и Чжин Ук, застыли на месте, не в силах пошевелиться. Да и как иначе, ведь он летел слишком быстро… Никто не мог двигаться быстрее мяча. Тем не менее, Чжин Ук инстинктивно шагнул вперёд, чтобы спасти ребёнка. Но, осознав бессмысленность этого действия, сразу же остановился.
Однако в тот самый миг, когда мяч уже почти достиг коляски, кто-то поймал его в воздухе. Тук. Бейсбольный снаряд ударился о голую ладонь. Перехвативший его человек медленно опустил руку.
В парке было полно народа, но никто не произнёс ни слова – все смотрели на этого человека, затаив дыхание. И у всех в головах была лишь одна мысль: Невероятно. Он поймал мяч одной рукой!
Один лишь Чжин Ук реагировал иначе: в его глазах вместо восхищения читался ужас: как так вообще? Как Хан Чжэ Мён вдруг смог поймать этот мяч? Ведь он, совершенно точно, до этого момента сидел на скамейке далеко отсюда!!! Он находился дальше, чем сам Чжин Ук! Но как же, чёрт возьми… когда он успел?!
Тем временем Хан Чжэ Мён, всё ещё сжимающий мяч, огляделся по сторонам. И Чжин Ук увидел его взгляд. Совершенно другой. Перед ним стоял совершенно другой человек. По спине Чжин Ука пробежала ледяная волна мурашек…
Однако Хан Чжэ Мён тут же вернулся к своему обычному виду только что проснувшегося безработного человека из соседнего квартала. Он бросил мяч замершему от неожиданности юному бейсболисту:
Сказал это и ушёл. Только тогда окружающие опомнились. Дети, игравшие в бейсбол, бросились к коляске, мать схватила малыша на руки... «Это же могло закончиться трагедией!» – крикнул кто-то. Вскоре все начали оживлённо обсуждать молодого человека, поймавшего мяч:
— Видел? Он мчался как гепард!
Но восхищённые возгласы не доходили до ушей Чжин Ука. Он развернулся лишь тогда, когда Хан Чжэ Мён окончательно скрылся из виду. Уже на ходу Чжин Ук набрал номер:
— Начальник Хон, соберите всю информацию о Хан Чжэ Мёне. Даже если придётся взломать базу Спецуправления.
Оказавшись за пределами безопасной зоны, я долго шёл. Ведь ничто так эффективно не помогает отвлечься от мыслей, как ходьба. Только когда перед глазами замелькали знакомые улицы и здания, я понял, что оказался в районе, в котором жил раньше. Получается, шёл я больше часа.
Я подумал, не купить ли мне что-нибудь попить, и полез в карман, но там оказалось пусто: ни кошелька, ни телефона, ни даже GPS-трекера. Когда я осознал, что у меня вообще ничего нет, вместе с замешательством пришло чувство голода.
Мой желудок заговорил со мной: «Эй, поешь что-нибудь. Я уже забыл про ту булочку с сосиской…» Задумавшись, как его успокоить, я вдруг нащупал в кармане смятые банкноты.
Теперь я мог купить рисовый шарик, поэтому развернулся, изменив направление. Если пройти вдоль главного проспекта и свернуть вглубь переулка, можно было найти небольшую лавочку, где продавали чумокпаб*.
*Чумокпаб (주먹밥) – корейское блюдо из риса в форме шариков. Название переводится примерно как «рис с кулак».
Я неспешно зашагал туда. Если купить еду и вернуться в общежитие пешком, как раз наступит вечер. «Вот и ещё один бессмысленно прожитый день» – удовлетворённо подумал я, как вдруг раздался звук, нарушивший мои планы:
[Чрезвычайная ситуация, чрезвычайная ситуация! Всем немедленно эвакуироваться в безопасное место!]
Вдруг раздался громкий вой сирены, сопровождаемый объявлением об эвакуации. Люди испуганно загалдели, но вскоре начали следовать указаниям, которые продолжал диктовать голос:
[Начинаются первые в текущем году внеплановые учения по действиям в чрезвычайной ситуации. Просьба ко всем участникам следовать указаниям, как будто это реальная угроза.]
Такие внезапные учения проводятся три раза в год. Как и следует из названия, каждый раз они начинаются неожиданно. В прошлом году сирена завыла в 4 утра, вызвав всеобщее раздражение. По сравнению с этим, сигнал об учениях в спокойный выходной день был ещё вполне терпимым.
Все бросились искать укрытия. Я тоже огляделся. По правилам, когда звучит сирена, нужно где-то укрыться в течение пяти минут. Даже существует закон, разрешающий стрелять на поражение в любого, кто останется на улице дольше этого времени. Поэтому даже на учениях люди действуют так, будто от этого зависят их жизни.
Конечно, есть и другая причина, заставляющая людей бежать. Тех, кого находили более, чем через пять минут, штрафовали. И сумма была довольно большой. Я не мог позволить себе стать ещё беднее, поэтому рванул на поиски убежища.
Проблема заключалась в том, что при звуке сирены повсюду мгновенно закрывались двери, блокируя вход посторонним. Оказавшиеся на улице люди обычно устремлялись в общественные учреждения или крупные здания, но ближайшим таким местом здесь являлась станция метро. Однако до неё было далековато.
Везде уже опустили металлические ставни. По правилам, общественные места должны предоставлять укрытие во время учений, но некоторые «спасённые» частенько вели себя откровенно безобразно. Возможно, причиной были прошлые инциденты с подобными идиотами, или же сердца людей просто очерствели, однако теперь при тревоге двери захлопывались моментально.
В отличие от толпы, бегущей к станции метро, я кинулся в переулок. Там находится офис местной объединённой ассоциации, о котором мало кто знает. Можно будет спокойно дождаться окончания учений в комфортной обстановке…….
«В связи с ремонтом офис ассоциации временно перемещён.»
Ругательство, которое должен был произнести я, высказал кто-то другой. Испугавшись, я оглянулся и... испугался ещё сильнее: передо мной стоял Бессовестный, и его лицо выражало крайнее недовольство.
— Если они собирались делать ремонт, то должны были заранее объявить об этом в газете.
С какой стати? Чтобы тебя оповестить? Я хотел огрызнуться, но тут завыла повторная сирена, и у меня ускорился пульс. Послышался топот приближающихся армейских ботинок. Вот же! Если меня поймают, это точно штраф! Бл...
Бессовестный снова выругался вместо меня. Чёрт, да что за парень такой. Словно влез ко мне в голову. Внезапно выскочил и теперь за меня ругается....
Он указал рукой в сторону и побежал.
Без лишних слов я бросился за ним. Мы забежали в переулок, преодолели пару поворотов и оказались за крупным зданием у главной дороги. Бессовестный подошёл к металлической задней двери, достал из кармана шпильку и начал вскрывать замок.
Он предупредил и огляделся. Я последовал его примеру и начал осматриваться, но, услышав приближающиеся шаги, прижался к стене. Вскоре мимо нас прошли двое вооружённых солдат. К счастью, нас не заметили, так как мы находились в тени здания. Когда солдаты исчезли, Бессовестный вышел из тени, снял замок, и железная дверь наконец открылась.
Я колебался, но, услышав новые шаги, забежал внутрь. Было темно.
За моей спиной захлопнулась дверь, и меня парализовала абсолютная тьма. Вскоре раздался щелчок, и загорелся синий свет – Бессовестный включил аварийный фонарь. И тут я осознал, что у меня нет при себе даже этого… Меня накрыла волна стыда.
Ожидая упрёков, я нерешительно замер, но Бессовестный сделал несколько шагов и остановился. В чём дело? Вытянув шею, я увидел, что впереди есть ещё одна закрытая дверь. Да к тому же с электронным замком. Что это за здание? Внутри золото, что ли, спрятано? Видимо, Бессовестный тоже понял, что не откроет её, и повернулся ко мне.
Я озвучил это первым. Он слегка нахмурился, но вскоре опустился на пол. Узкий коридор, по которому едва могли пройти два человека, был не более 5 метров в длину. Мы с Бессовестным сидели, прислонившись к стене, на расстоянии около 2 метров друг от друга.
Единственным источником света был аварийный фонарь Бессовестного, но вскоре он выключил его, сказав, что жалеет батарейку. До окончания учений оставалось ещё около 20 минут. Снаружи из динамиков громко раздавались инструкции по технике безопасности.
Мысли о том, что мы заперты в этом тёмном и тесном пространстве, сначала вызывали тревогу, но минут через десять напряжение постепенно ушло.
Как только прозвучал вопрос, я невольно вздрогнул. И тут же почувствовал неловкость. Ерундовый вопрос, а я так разволновался… Что со мной? Хорошо ещё, что в темноте ничего не видно.
— А вы, директор Кук, здесь зачем? Неужели следили за мной?
— Я же не поставил на вас трекер. Откуда я мог знать, где вы?
Верно. Трекера-то на мне нет. Хм, может, он планирует отчитать меня за это?
— У меня были дела в старом доме.
Вопреки моим ожиданиям, он ничего не сказал про трекер. Я почувствовал облегчение, но в то же время пришло и странное беспокойство… Как бы там ни было, я немного расслабился и спокойно спросил:
Лето на дворе, какой холод? Но спина действительно покрылась мурашками, поэтому переспрашивать я не стал.
Раздался шорох. Что это? Подумать я не успел, просто почувствовал: он приблизился. Кончики его пальцев коснулись моей руки, лежащей на полу. Неосознанно я отдёрнул ладонь. В тот же момент раздался его голос:
— У меня обычно повышенная температура.
Это был по-прежнему спокойный и безразличный голос. Я замер, не зная, что делать со своей рукой, так и повисшей в воздухе.
— Значит, зима вам нравится больше, чем лето?
— Мне больше нравятся осень и весна.
А, Женсовет. Значит, вызывали не из-за той истории с батарейками...
— Зачем им вас возвращать? Должны были ведь шампанское открыть, когда вы уехали.
В темноте не было видно, но мне показалось, что он кивнул.
— Прошлой ночью в доме появился Бессердечный и устроил переполох.
Он не стал вдаваться в подробности, но я сразу всё понял. Как только появился Бессердечный, стало понятно, что им не хватает охотника. Да ещё и такого способного. Но тут у меня возник вопрос:
— Если это переполох в пределах жилого комплекса, то, наверное, Бессердечный низкого уровня. Разве ассоциация сама не справилась бы?
— Просто когда я там жил, я находил их до того, как они начинали буянить.
Ну да, Бессовестный был их «человеческим щитом». Мне стало как-то не по себе. Они считают его занозой в заднице, но как только их жизни оказываются в опасности, снова его зовут. Вспомнилась наша с Бессовестным стычка в том заведении с супом от похмелья... Я надолго замолчал, уставившись в темноту. Вдруг мне показалось, что он на меня смотрит. Глаза уже привыкли к темноте, и я разглядел, что его лицо действительно повёрнуто в мою сторону.
— Ну, господин Хан Чжэ Мён ведь не собирается возвращаться.
Ты же сам заставил меня переехать! Конечно, я могу вернуться когда захочу.
Прозвучал твёрдый ответ. Я молча смотрел на едва различимые очертания лица собеседника.
Ответ прозвучал сразу, без малейшего колебания. Я был так смущён, что не смог ничего ответить.
— Ну не мог же я влюбиться в ваш характер или внутреннюю красоту, верно?
— Но у меня хорошее чувство юмора, правда?
Поскольку я немного горжусь своим юмором, моё самолюбие было задето. Я решил, что больше не выдам ни намёка на улыбку, что бы этот человек ни говорил.
— Господин Хан Чжэ Мён, а вы что думаете?
Только что принятое решение пошатнулось, и я чуть не рассмеялся. Надо же, спрашивает, что думаю... Но вдруг перед глазами всплыл образ его спины, и смех застрял в горле. Ещё раз спасибо темноте, потому что все мои мысли в этот момент наверняка были написаны у меня на лице...
— К вам, господин Хан Чжэ Мён. Можно прикоснуться к вам?
Мой голос прозвучал так громко, что я и сам испугался. Откашлявшись, я собирался поскорее оправдаться, но Бессовестный спокойно предложил:
— Тогда давайте по-честному. Я тоже разрешу господину Хан Чжэ Мёну к себе прикоснуться.
— Вы шутите? С какой стати мне касаться вашего тела, директор Кук?
— Значит, если тело будет не моим, вы прикоснётесь?
Что ты несёшь? Это же твоё тело, как оно может быть не твоим? Ты что, в тебя вселился кто-то?
— Просто не думайте, что это я. Здесь же темно, ничего не видно. Мы оба взрослые люди, и нет ничего плохого в том, чтобы отдаться своим желаниям.
— У меня нет никаких желаний, так что вычёркивайте меня из вашего уравнения.
До меня донёсся его шёпот, и в тот же миг его рука легла на левую сторону моей груди. Я попытался вырваться, но другая его рука крепко сжала мою, не позволяя пошевелиться. В панике я дёрнулся, пытаясь освободиться.
Я на секунду замер, подчинившись его команде, и тут его ладонь слегка надавила на мою грудь. Но дальше не двигалась. Я перестал дышать. Всё, что я мог осознать – он слишком близко. Его тихий голос прозвучал прямо у самого уха:
Это просто от испуга! Но я не мог произнести ни слова...
— Для Хан Чжэ Мёна в этом тоже нет ничего плохого. Просто отличная возможность коснуться идеального тела.
Виной всему была темнота. Слыша только его голос, я на мгновение заколебался. Идеальное тело... Проснулось писательское любопытство.
Причина, по которой главный герой моего романа не встречается, а только флиртует, заключается в том, что я невежественен в вопросах отношений. По той же причине в романе даже нет поцелуев. В моём кристально чистом и прозрачном, как артезианская вода из гималайской горной породы на высоте 8000 м, романе. Там физическая любовь неуместна. Хотя немного эротики бы не помешало...
Но передо мной же Бессовестный! Словно прочитав мои мысли, он добавил:
— Если это с незнакомцем, то проблем не возникнет.
— Притворяться незнакомцами – не значит стать ими.
— Хотите перенести это в реальность? Я не против.
— Зато я против! И почему вообще я должен принимать такое предложение? Для меня в этом нет никакой выгоды.
— Я же сказал. Возможность прикоснуться к моему идеальному телу.
— ...Честь велика, но не то чтобы очень хочется.
Он спросил очень тихо. У меня возникло ощущение, что, если я попрошу всё его состояние, он отдаст его мне. Но перенять долги в рамках закона будет сложновато... После короткого молчания я открыл рот:
— Есть кое-что, чего мне не хочется. Трекер. Пожалуйста, больше не заставляйте меня.
Договорились? Это не то, что я имел в виду… Я попытался встать. Но рука, лежавшая на моей груди, поднялась к плечу и резко на него надавила.
— Учения еще не закончились, мы не можем выйти.
— Скажите честно. Ведь вас привлекает моё предложение, правда?
Немного. Нет в этом мире ничего хуже проклятого любопытства.
— Это предложение от незнакомца?
— Именно. Без имени, без лица. Мы просто двое людей, что нашли убежище на складе и решили разделить поцелуй в темноте.
— И когда мы выйдем отсюда, мы обо всём забудем?
Его колено коснулось моего. Пальцы, ещё минуту назад лежавшие на плече, теперь медленно скользили по моей шее. И это беспокоило меня больше, чем слово «поцелуй». Всё из-за темноты. Из-за того, что ничего не видно. Из-за того, что его дыхание слышно слишком громко, а ощущения от прикосновений обострены, вот и всё... Повторяя это про себя, я прошептал:
— Тогда вы, которого я встретил здесь, – это чуткий человек, который не презирает людей, не говорит грубостей и уважает окружающих?
Рука, гладившая мою шею, остановилась.
— Вы очень хорошо разбираетесь в незнакомцах.
— Ведь человек, которого я собираюсь поцеловать, не может быть эгоистом, который думает только о себе.
— …А вы собираетесь поцеловать?
Его голос прозвучал ещё ближе. Я чувствовал его дыхание на своих губах. Совершенно незнакомый человек. Но с идеальным телом, заставляющим моё сердце бешено биться, вежливый и заботливый. Тьма загипнотизировала меня.
— Давайте сделаем это. Всё равно мы больше не встретимся.
Я первым потянулся к нему. Рука слегка дрожала, но, к счастью, он этого не заметил и прижался ко мне всем телом. Грубое дыхание, которое, казалось, он с трудом сдерживал, проникло в мой рот. Было жарко. Губы, язык и прерывистые вздохи. У меня кружилась голова, я не мог ни о чём думать. Казалось, точно я знал лишь одно: вот почему всем это так нравится.