ЗАДАЧА ТРЕХ ТЕЛ: индустриализируйся или сдохни
Неожиданным открытием стал китайский сериал «Задача трех тел» по одноименному роману китайского же писателя Лю Цисиня. Неожиданным, потому что китайский кинематограф долгие годы воспринимался мной как азиатский «голливуд» —красиво-дорого-богато, но смысла — ноль. Тут совсем другая история: я с готовностью простила несовершенство формы (30 (!) эпизодов, середина безбожно затянута, но это нужно просто пережить), потому что от ключевой идеи и способа ее изложения захватило дух.
Начинается история... с конца науки: все ученые на Земле уперлись в непонятную, непреодолимую стену, за которой привычные законы физики перестают работать (так, кстати, и на самом деле есть — у каждой науки есть пределы, за которыми какая-то дичь и мистика начинается; вон, посмотрите, сколько математиков крышей на этом потекло). И это вызывает волну самоубийств ученых, дело жизни которых превратилось в бессмысленный фарс.
Всех сюжетных карт раскрывать не буду, чтобы не портить впечатление тем, кто еще не смотрел, но собирается. Раскрою одну, необходимую для дальнейшей мысли: по ходу пьесы выясняется, что это ограничение науки — искусственное, и нужно оно, чтобы остановить развитие человечества... и так победить в войне против него. Способ, каким это выяснилось, тоже вызовет у технофагов восторженный ор (один супер-компьютер, построенный из людей, чего только стоит!)
Но остановиться хотелось бы именно на этой ключевой идее: технологические ограничения как оружие. Роман Лю Цисиня вышел в 2006 году, всего через пару лет после финального этапа экономической перестройки, результатом которой стало «китайское экономическое чудо». Роман стал национальным хитом, и оказался провидческим: разогнавшаяся красная машина, которая благодаря ударному труду китайских граждан из заводского придатка с дешевой рабсилой вышла в мировые лидеры, напугала и вызвала ревность мирового гегемона. Итог — торговая война США и Китая, экономические санкции, нацеленные, в первую очередь, на высокотехнологические отрасли. Все, как обычно, подается под соусом «мировой безопасности» от коммунистических психопатов с ядерным оружием (сказали ребята, единственные за всю историю кидавшие ядерные бомбы на головы мирным жителям).
Пишут, что «Задачей трех тел» зачитывался Обама, и найдет в этом повод для конспирологических тейков. Но, на самом деле, идея технологического подавления конкурентов и потенциальных противников для стран золотого миллиарда не нова, и забомбить кого-нибудь в каменный век (сперва дегуманизировав до отвращения) — обычное и общественно одобряемое деяние. И важность отстаивать свое право на развитие технологий и науки как критическое право защиты самого существования людей осознали не одни только китайцы.
Мне вспомнилось другое кино, черно-белое, немое, столетней древности — агит-документалка Дзиги Вертова «Шестая часть мира». Снятая в 1926 году по заказу Госторга (предприятия внешней торговли), эта гениальнейшая по выразительным средствам картина доходчиво объясняет населению молодой советской республики (которое тогда состояло в основном из малограмотных крестьян всех национальностей), для чего нужно сдавать охотничью добычу и сельхозурожай в заготконторы — «чтобы мы могли купить машины, которые могут строить другие машины», то есть, провести индустриализацию и получить технологический суверенитет (как бы сейчас ни резало глаз это словосочетание).
А зачем так сложно, кстати, почему бы за деньги их не купить? А потому что не продавали Советам ни станки, ни технологии, даже за золото — только за нефть, пушнину и зерно, а потом только за зерно. Эти первые санкции, с которыми столкнулся СССР, назывались «золотая блокада», и она была организована США и центробанками европейских держав под руководством Банка Англии. Мотивация все та же: задушить и ослабить первое государство рабочих и крестьян, чтобы не дай бог не подняли других угнетенных на мировую революцию. Задушить всю страну в итоге не удалось, но удалось заморить семь миллионов человек голодом — помогла засуха 32-33 года и упрямство советских властей, не отступавших от своей цели: индустриализируйся или сдохни. И, как рассудила жестокая история, не зря: без индустриальной мощи и стахановских подвигов лизали бы германский лайковый сапог.
А выжившие в 90-е прекрасно помнят, к каким последствиям привели расчленение советского индустриального комплекса на разорванные новыми границами куски — все дружно хлебнули нищеты и соленого лиха, аукается до сих пор.
Кроме таких иезуитских и прямолинейных способов добиваться преимущества путем деиндустриализации конкурентов, в последние десятилетия в ходу еще один, более хитрый и освященный благородной целью — забота об экологии. Развитые европейские страны, которые себе все необходимое уже отстроили и вывели «грязные» производства от греха подальше в страны третьего мира, используют мотивацию «углеродного следа» и концепцию EGS для убийства индустрии и навязывания своих условий конкуренции через тарифы и заградительные пошлины тем, кто хочет попасть в дружную европейскую семью народов (ну, или хотя бы на европейские рынки). Для этого активно используют экологические организации, которые из защитников природы превратились в лоббистов и инструмент политического давления, и, вопреки научному прогрессу, сражаются, например, с мирным атомом (который способен не только дать экономическую независимость беднейшим странам, но и сократить выбросы зловещего СО2) или просто помогают низвергать в пучины общественного осуждения неугодных заказчикам конкурентов. Все всё понимают, но вынуждены играть по предложенным правилам (хотя некоторые все чаще отказываются).
Этот большой детур в сторону тут затем, чтобы объяснить, отчего «Задача трех тел» поразила меня в самое технофильское сердечко. Могучий и более продвинутый чужак, расширяя свое жизненное пространство, пытается остановить развитие тех, кому это пространство принадлежит, прежде, чем встретиться с ним лоб в лоб на поле боя — мы сейчас про фантастику говорим?
Весьма своевременное произведение, которое знаменует ясность китайского самосознания и отсутствие иллюзий относительно того, в каком мире им приходится строить свою утопию. Искренне желаю этой цивилизации удачи и упорства на ее независимом пути.