Цыганские кольца
Не так давно я решил посмотреть сериал «Улица Шекспира» — как раз о проблемах внутри цыганского общества.
Но недосмотрел, и в итоге сюжет развернулся у меня во сне.
Работал я в маленьком магазинчике на окраине города. В том же помещении трудился и цыган — держал сервис по ремонту телефонов. По большей части это была скупка краденого для своих, но бывало, они и правда чинили телефоны.
Ещё дальше, в стороне от города, стояла старая усадьба — то ли законсервированная, то ли просто очень нелюдимая, образец архитектурного безумия.
Внешне она напоминала Люблино, но были и нюансы: стены и колонны искажались и наклонялись под неестественными углами. Сама усадьба, словно жертва аборта Вавилонской и Пизанской башен, устремлялась вверх — и чем выше, тем плачевнее было её состояние.
Ещё одной особенностью была парадная дверь — огромная, с резным сюжетом и множеством отсылок, символов, спрятанных явно и не очень. Во всей этой красоте красовался витраж, повторяющий стилистику дощечки «Совиного дома» из «Винни-Пуха».
Десятки раз проходил мимо — всегда было закрыто и заколочено.
В один из дней в магазин пришли неизвестные и разыграли сценку, будто цыгане воруют телефон прямо на месте. Уж не знаю, кого они хотели этим удивить, но в целом получилось резонансно. Точку по ремонту прикрыли, и одна из больших цыганских семей осталась без средств к существованию.
Дальше события развивались стремительно и хаотично.
По доброте душевной или по велению сна я отправился помогать этой семье. Не помню, как звали главу, но он попросил меня переселиться поближе к табору. Как оказалось, самое близкое место — та самая усадьба, которая всё это время работала как хостел.
Меня поселили на одном из последних этажей — ветхом и почти без крыши. Меня это не смутило: большую часть времени я проводил в фойе, в главном зале с массивным паркетом и выложенным веве, который отдалённо напоминал символ Айзан, но был явно мужским.
То ли персональный веве владельца дома, то ли вольная интерпретация — кто знает. Внутреннее убранство усадьбы было максимально сказочным — дерево, свечные светильники…
Оказалось, это не просто хостел, а мини-игра, где нужно было разгадывать загадки в процессе проживания.
Там же я познакомился с очень богатым местным торгашом, который решил открыть поблизости пивоварню. Не сказать, что знакомство было приятным — выглядел он отвратительно, но он единственный среди прочих оценил изящество загадок и подчеркнул важность веве перед входной дверью.
Тем временем конфликт между цыганскими семьями нарастал. Череда случайных (и не очень) смертей перевела его в стадию войны. Мои условные друзья-цыгане, потеряв доход, пытались пристроить детей в другие семьи. Неожиданно оказалось, что ценнее детей была старая больная собака и курица — их хотели отдать кому угодно, только не на убой, ведь они «ни в чём не виноваты».
Родственники съезжались со всего мира, готовясь к войне. Они привозили еду, одежду, истории и знания. Один из странников научил семью травничеству и врачеванию — на таком уровне, что это была скорее магия, чем медицина.
В этой войне были и осады, и беготня по этажам, и стрельба из старинных пистолетов, и кидание странных взрывающихся конвертиков. Много смертей, крови и боли.
В какой-то момент я понял, что у истоков войны стоит тот самый пивовар-бизнесмен. Мне даже удалось разоблачить его и его подельника — манерного подростка, который язвил всем подряд.
Но даже они не были верхушкой заговора. Углубившись в загадки усадьбы и разрешение конфликта (с помощью того самого травника), я нашёл корень проблем. Он рассказал старую легенду о двух цыганских ведьмах.
Одна из них научилась создавать хрустальные проклятия, но не использовала огня, как остальные, — а это считалось чёрной магией. И хотя знание было ценным, его порицали, как и носителей.
Ведьму изгнали из табора, и вот спустя сотни лет она вернулась мстить. Кто бы мог подумать, что моей милой, юной (на вид) соседке по хостелу окажется столько лет…
Победить её я не смог бы, даже если бы очень захотел. Но разгадав все загадки усадьбы, я добрался до главного секрета.
В стене были спрятаны два цыганских обручальных кольца. Почему-то, не задумываясь о последствиях, я надел их себе на палец.
Они показали мне прошлое табора, дух ведьмы, которая, оставшись, хранила его секреты.
Она ругалась как чёрт и говорила, что противоестественно, когда пришлый, да ещё городской, становится хранителем табора. Ругалась, но в итоге смирилась — ведь лучше хоть какой-то хранитель, чем никакого.
Злая ведьма, узнав, что объявился хранитель, картинно умерла — по сути, сбежала с поля боя, хотя явно ещё вернётся.
Даже избавившись от корня проблем, война продолжалась — хоть и в меньших масштабах.
Почти обескровленная семья (во главе с женой моего знакомого) была отправлена из страны — на сохранение.
Пока мы разгребали последствия, я познакомился с одной цыганкой — очень тонкой, лёгкой и невероятно холодной. Нет, не душой — телом: её кожа была бледной и ледяной, сама же она была смешливой и с характером.
Уже шутили про наш скорый брак, да и мы сильно увлеклись друг другом… Но увы.
Если я и мог быть хранителем табора с двумя обручальными кольцами на пальце, то её мужем — нет. Гаджо, что тут сказать.