ВЕЧНОЗЕЛЁНАЯ, 88к1
"Добро пожаловать на Вечнозелёную, 88к1. Домофон, как всегда, не работает". Даже самая усреднённая статистика бытового насилия может поражать и, скорее всего, с этим явлением сталкивался каждый адрес каждого дома. "Не выноси сор из избы" в совокупности с закомплексованным и не полноценным человеком с устоявшимся образом "верной" семьи, может вывести едкий коктейль из полосатого загара заключения, либо холодного камня надгробья. И речь определённо не про проявление одного из явлений насилия, ведь за психологическим следует и физическое, а за физическим и сексуальное. Самое неприятное из этого всего, что абьюз воспринимается в полной мере только после окончания отношений, но изначально ловит вас на крючок. Память – гадкая штука, что может заколотить в подвале все неприятные слова, действия, а "извинения" напомнить всё самое хорошее. Но это лишь цикл. Главное помнить: пиявка не присосётся, если у вас толстая подошва.
Восемнадцатая
Старый поларис урчит пару дней
И шепчет прохладные истории.
На параллель рвёт календарь.
Устала – за пятки кусается взгляд.
Когда он решит, у меня два патрона.
Я не дала тепла? Сожгу нас, Боже.
Я, может, заложница, но цепь – мои страхи.
Он сумасшедший? Сойду с ума больше.
Хоть и глубже дышу, глубже дышу,
глубже дышу, глубже...
[зачёркнуто]
[зачёркнуто]
Первая
Лучше плотника половником черпет за душу:
Мурлычет за душу, треплет за душу.
С тарелки нечаянно сияет искусство
И мурлычет за душу, треплет за душу.
Капустой эмоций завистным кольцом мне
Мурлычет за душу, треплет за душу.
Извергнусь любовью прям до коленей,
мурлычу за душу и треплю за душу.
Документальная фикция правильных выводов
Мурлычет за душу, треплет за душу
Кремовых впадин и налаженных доводов
Мурлычет за душу, треплет за душу
Я жила не так, под глиновым слоем
Срывала улыбку и кипяточную душу.
Вторая
HEV слепит до пол третьего:
"Беспокоюсь, боюсь лишнего,
Навязчиво и приторно,
Но у порога "сто одна" лежат...
Кстати, как твои дела?
Возможно, может, лишнего
Беспокоюсь, но там, поройся
В обёртке, пять рублей лежат...
Парочку, на вкусности.
Заблудишься, то напиши –
Без проблем прокатимся,
Уладим и завалимся.
Познакомлю с парочкой
Друзей, что куролесили
Будучи в зачаточном.
Может быть понравятся.
Мой детский конспект,
Романтики в стихах...
И много дорогого,
Извини, скажу лишнего...
Какие красивые голубые, или
Блестящие, белые локоны.
Колкости смеха ехидного –
Родителям понравится,
Третья
Вкусно пахнет люстра...
Узлы в горле – пустяк.
Перья щекочут в трусах,
В хранилище полный бардак.
Шаги мерят пальцы;
Динамично лезет воздух.
Афазия коптит кожу –
Видно, близко к коме.
Под ногами ватно,
Крапинки созвездий,
Новые водные пути,
Больно-сладкие хлопки
До копейки.
Тело к телу клеем...
Судорога всё ближе,
Ножевое не залижешь
Бортики краснеют;
Простынь как воронка.
Выкрики вороны глушат
Рылом на подушку.
Четвёртая
Шоркают джинсы, на ощупь ступеньки:
Фонари – редкость, темнота – верность.
Каблуки плюсом. Река отражает
Город дразнящий, что теплее, чем искра.
Она лишь потухла, он – давно сломан
Попыткой "до тла всё", но шансы на кромке.
Танцующий в свете не отвлекает
Залысины веток: "Останемся здесь мы".
Звонкие пузыри вспенятся тостом:
"Выпьем за то, чтобы завтра мы ссохли".
Планам – морозы, без срока годности.
"Время придёт, говорят, но оно лишь уходит".
Можешь нырять камнем, руки не в привязи.
Не в порезах под городом? так горд тобой
Тишина перестанет быть скомканной коркой,
Гортанью заложенное сорвано выкрикнем:
[зачёркнуто]
[зачёркнуто]
[зачёркнуто]
[зачёркнуто]
Пятая
Обёртка в обёртку,
Коробка в коробку,
Стаканчик в стаканчик,
Картина к картине,
Фото на память
[зачёркнуто]
[зачёркнуто]
[зачёркнуто]
[зачёркнуто]
[зачёркнуто]
Ящик на ящик,
Провод на провод,
Пакетик в пакетик,
Альбом на альбом мой,
Улыбка на память.
Тормошит – пора уже.
Грузчики грузят,
Ожидания трёх минут.
Защёлк последний.
"Чего такой хмурый?"
Сжимает ладонь
крепче и крепче:
Необычно, без чувств,
Смотрит – я за ним:
"Какое небо хмурое"
Ветви лезут и лезут
Глубже и глубже.
Я в растерянности,
Что-то не так.
"Что-то не так?"
[зачёркнуто]
[зачёркнуто]
Грубость.
Шестая
"Твоя слабость срезает шкуру,
Подшитую бережно и с трудом.
Съедаю жадно, как телёнок молоко.
Реальность – это пьяный балабол:
После полутора виски мямлит;
Слова вяло проходят марлю;
Блестяшки непрерывно бродят.
Расслабление равно эшафоту.
Минус комфорту от слежки
Жертвовать стало за радость:
Бить стёкла камнями с кармана,
Записка: "я здесь, хоть формально,
Но помни: Твой, всегда рядом.
Всегда [зачёркнуто]".
Седьмая
Фирменность лика
Калитка улыбки.
Большая влажность,
На ногах каша.
Я быстро уставшая,
Доставка неважным
Тело геномов
Из чутких к ожогам желудка.
Как жутко.
Надеюсь, всё шутка.
Замужней за душу
Истерзанной, стёртой
В нулях, единицах.
Уступки в три ночи.
Мигающих мимо
Молчаливого крика.
Заслуга сомнительна:
По карте графитом
Царапать убытки.
Разум печённый
В просрочке из
Четырёх полосах срока.
В наказание четыре
Сырого бетона.
Самую малость
Искать по закладкам
Строчки богатых.
Сладкими мыслей
Белобородых ублюдков,
Что улюлюкать
Способны и только,
Как язвлённый желудок.
Восьмая
Дракон мой любовник: нет ни карт, ни ключей.
Что до глобальных, если рай в шалаше поприще змей?
Если я расскажу о печали – кипятком на язык.
Зима покрывает загнившавые листы в груди,
Чуть ниже, точнее. Странная навязчивая грубая тяжесть
Языком пламени неперевариваемым щекочет гортань...
Девятая
Галлюцинаций наладить контакты:
С кем-то базарить, с кем-то шептаться.
С чаем шиповник горчит на шабаше,
Щели проносят напиток молитвы.
Защёлкнуть калитку – мимика строгость,
Запаха трупного яда мозолит.
Входную колотит, истерично заплачу,
Но заново от волдырей не запрячусь.
Глупость, наверно, претензии: нежность;
На утро с улыбкой: "Боже, ты прелесть!".
Отпустим. Начала двадцатых замашки:
Хлопок или всё-таки красного в ванну.
Не верю, что сдамся крику кретина:
Где ты, мой зайчик? Где ты, мой зайчик?
Где ты, мой зайчик? Где ты, мой зайчик?
Где ты, мой зайчик? Где ты, мой зайчик?
Десятая
[зачёркнуто]
[зачёркнуто]
[зачёркнуто]
[зачёркнуто]
[зачёркнуто]
[зачёркнуто]
[зачёркнуто]
[зачёркнуто]
Вместо четырёх стен
Три:
Одна втягивает песок
И бриз.
Я долго спала,
Но не сказать, что кошмар,
Даже с потерей руки
Не сложно смириться.
И, то есть,
Может, зря
Прибедняться?
Может кнут круглый?
Чайка,
Дождливо,
Пляж.
Справедливость?
Откуда у него
Мания к точке ножей?
К нарезке платьев
Или к коллекции кляпов?
Заляпалась...
Нет. Как назвать?
Песок прошёл через носки.
Грязно!
Клетка
Метр на метр.
Цыкание.
Страх замков.
Одиннадцатая
Хлопок.
Под лучами, из пробоин штор,
Танцы пылинок в убой.
Как мы прошлись вечером
Искали друг друга в губах
Гипнозом, прямо палас.
Угрюмые волны дождя,
Угрозы и крики небес.
Быстро темнеет заря.
Попробуем перекричать.
Заботливый с дольками чай
Дымкой потеют глаза.
Обида залита сейчас.
День за днём и петля:
Кухня и коридор,
Задорный, язвительный смех,
Дразнящий писклявый повтор.
Стены пройдут сквозь меня.
Снова роюсь и не понять,
Почему картина хлопком
Вдребезги, не считая стекла,
Двенадцатая
Коллекция искр в ладонях –
Тёмного неба веснушки.
Руки в браслетах кормушек.
В заусенцах опилок бордовых
Нервные взрывы поп-корна.
Хворостом обшита корона
Обречённых стойких колоний.
Заспанных опухших амбалов
Шились пустыри за спиной.
Пелена отделит горбом,
Защемит – не повернуть.
Густой суп завяжет шаги.
Устало протянется штиль.
Лимит исчерпанный вдох,
Кочергами тя́нусь долой.
Скалясь, в ногти под ноль
Впиваю мокрую пыль.
Обессиленно, не протянут.
На спину, на пару секунд.
Лаю ровно, как басенжи,
На рассыпанных сторожил.
"Есть ли у них гаражи?" –
Шутливо так проронил.
Дура ведь, повелась.
Мультфильмы из головных
Не подхватят заразный зевок,
Не дадут никому заскучать.
Мне нужно всё дальше идти
Топтать растопленный маргарин,
Ведь увидеть, как с той...
Тринадцатая
С той стороны дендропарка
Запаренное утро скрывает
Рассвет.
На темечко божья слюна
Коллапсирует в полубредовом
Кольце.
И если бы окна не
напоминали мне звёзды,
Я бы явно не сбилась с пути...
А где моя истина?
Я заглушенный выстрел,
Какая-то неестественная фикция.
Кастрат смысла, если угодно,
Дроблённых коленей
Зудящая молитва.
Я собственный ад
Бессонных ночей, что
Межстрочно прочесть.
Из глянца коктейль
Сердечных картин.
Добит креолин.
Молочная долька
Обсыпит кварталы
Под аккомпанемент товарных.
И, пожалуйста, верь
Ночным карнавалам,
Всё станет нормально...
Четырнадцатая
Шнурки непослушными ужами
Заплутали под ноги.
Каменистая местность и
Поцелуи их не лесть
Вовсе.
Удар за ударом,
Ушиб за ушибом.
Удар за ударом,
Ушиб за ушибом.
Будто вернулась
Тиннитус тянется-тянется,
Раскушена кофта осколками.
Закомплексовано вскроется
Фантазия долгая-долгая.
Вывернет реальности:
220, повышение градусов,
Сияют мигалками
Быстрыми-быстрыми.
Быстрыми-быстрыми.
Быстрыми-быстрыми.
Пятнадцатая
Я выжидаю чего-то, сама не пойму –
У зажигалки поломан кремень.
Крекер, который попал не в то горло,
Неожиданно заблудший в степи.
Рвений глупышки оторваться от сéтей,
Без спроса встать рядышком к взрослым.
Вряд ли то стоило: карты не бились
И жалость царапки не смыла.
Кто бродит так рядом? В запястье запятнан
Весь в свете. Услышал случайный приятель
Проткнутого лёгкого хрип обаяния.
Снова тот тип или всё же хранитель?
Стихийное бедствие внутри организма,
Поверх в синяках – на взгляд органично.
Устало моргаю под капли морфина.
Зрачки в беготне, в поисках... тихо
Мне нашептал пронзительно резко.
Шестнадцатая
Дай мне ладонь в пару тысячу тонн,
Считай пару раз от нуля до десяти.
Кислые слёзы, поверь мне, излишком
Расскажи все секреты, поверь мне, я слышал.
Порезче пупок перережем браслетом,
Крик в шесть утра и лампа накалом,
Заставим вылизать зубы и кашу,
Добредём в холод и парту поделим
На пару кусочков, как мелочь в кармане.
Слишком любил, но объяснить слишком сложно:
Заложник работы за ноль СберСпасибо,
Ковылялся кинетикой горб за спасибо.
Заложница впалой перегретой подушки,
Едкой крапивы по венам химозы,
Искусственно живущей под неким присмотром.
Хилые всхлипы - анорексия промотке.
Сожми, хоть сломай, поверь, мне не важно:
Обидься, молись, бей, разрыдайся,
Ведь я не заказчик. Давай же. Просто
Дай мне ладонь в пару тысячу тонн,
Считай пару раз от нуля до десяти.
Будет легче, поверь мне, когда темнота
Возвратится резиной протяжной пупок.
Семнадцатая
Господь мой,
Если я пастырь,
То пастырь безбожий.
Если позволишь, и если так можно,
То почитатель, послушник
трудов, но без прикрасов.
С запасом милости
И жертвы
Твой по самоуправству,
Но явно нарушений
И наручников службы
Зарублена жизнью
Прожитой и видной.
Прости, Господь мой,
Я твой явственный пастырь.
Если так можно,
И если позволишь
Я закончу так...
Так как я вижу.
Девятнадцатая
Темнота – бешеное ассорти.
Насыщенная бегом я – пластилин
Расплавленный, падаю замертво.
На пол. Драма камерным способом,
Но косо и некому. Чуток сил,
Пульсом бьют взбухшие червяки.
Молюсь во сне сжавшись ко дну,
Мозаика картин из икеи – кордон.
До компота бью себя по щеке.
Щекотно до коликов, Боже мой.
Через глазок – копия, зеркала,
Писклявая натужная тишина.
Щелчок и шаг, я вне себя.
По банкам прямо босиком.
Милый, где же ты сейчас?
Щелчок и шаг до потолка.
Комната кашлем его,
Комната вещами его,
Комната покрыта золой,
С порога покрыта золой.
Как в холодные руки
Лезть горячим сердцем
И если потянешь подол –
Нажму и картечь.
Перестань это цирк.
Не тяни мне билет
Или я не перестану болеть
Кислотой на смешном в языке.
Двадцатая
Красиво чернеет дымкой, представляется мне ликом
"Может это было слишком? К тому тебя вело шествие?"
Шепчет. Тишина. Лишь силуэт.
