Теория империй, часть I: Конкурентный ландшафт

Само Бурья, Теория великих основателей (Great Founder Theory)

Конкурентная стратегия требует понимания того, как ведут себя субъекты в зависимости от их положения в стратегическом ландшафте. Это знание служит двум четким целям. Во-первых, распознавая модели поведения этих стратегических игроков, можно на основе относительно небольшого количества фактов сделать вывод о стратегическом ландшафте. Во-вторых, более глубокое понимание стратегических ходов и стимулов противников позволяет нам лучше разрабатывать собственную конкурентную стратегию, прогнозируя, планируя и реагируя на поведение.

Империи

Здесь мы используем термин "империя" для обозначения группы скоординированных акторов, действующих вокруг некой центральной власти. Скоординированные акторы - это люди, использующие заметные механизмы для согласования своих действий для достижения определенных целей. Центральная власть — это актор или набор акторов, заставляющих других в данном регионе координировать свои действия. Фактическая центральная власть может не совпадать с мнимой центральной властью; например, стартапом может де-факто управлять технический директор, а не генеральный директор. Таким образом, империя, будучи группой скоординированных акторов, всегда будет иметь среди этих акторов некую центральную власть, которая поддерживает координацию.

Для иллюстрации приведем несколько примеров империй:

Империи состоят из игроков, ресурсов и других империй. Игроки — это люди, обладающие достаточной властью, чтобы иметь значение для общего функционирования империи. Ресурсы — это активы, которые могут быть использованы для функционирования империи. В эту категорию входит множество вещей, помимо физических ресурсов, включая деньги, информацию и личные отношения. Механизмы координации — как естественные, так и искусственные — и люди, которые недостаточно могущественны, чтобы иметь значение для общего функционирования империи, также считаются ресурсами. Наконец, империи фрактальны: империи содержат другие империи.

Фрактальность здесь является ключевой аналитической линзой. Например, в католической церкви мы можем считать, что скоординированными игроками являются всемирное католическое духовенство плюс миряне, а центральной властью - лидеры в Ватикане. Однако также имеет смысл рассматривать отдельный приход как империю, где координируемыми игроками являются члены прихода, а центральной властью — священник.

Аналогичным образом, такое общественное движение, как "Эффективный альтруизм", можно считать империей, где координирующими игроками являются члены движения, а центральной силой — кластер людей и организаций, определяющих идеологию и стратегии остальных. При этом отдельная организация в рамках движения также может считаться империей.

Фрактальная природа империй вытекает из фрактальной природы механизмов координации. Империю можно определить либо заметив координирующую группу, либо определив механизм координации, а затем выявив игроками, координируемых этим механизмом. Поскольку в различных частях империи будут присутствовать различные механизмы координации, а значит, и субкластеры более тесной координации, империи будут фрактальными.

Проблема локального фокуса

В данной империи динамика самой центральной подимперии оказывает большое влияние на остальную часть империи, и контроль над центральной подимперией важен для ведущих стратегических игроков, поскольку он дает контроль над остальной частью империи. В результате, ведущие игроки в империи склонны отдавать приоритет контролю над центральной суб-империей. Это явление повторяется во фрактальной манере. Для иллюстрации рассмотрим Соединенные Штаты как империю, а президента США — как игрока, стремящегося контролировать империю. В Соединенных Штатах, допустим, центральной субимперией является исполнительная власть. В рамках исполнительной власти, допустим, центральной подимперией является кабинет министров. Если президент не может контролировать кабинет министров, то ему будет гораздо труднее контролировать исполнительную власть. Если он не может контролировать исполнительную власть, то ему будет гораздо сложнее контролировать правительство Соединенных Штатов.

Поэтому большое количество ресурсов, как правило, тратится на контроль над центральной субимперией. Такое распределение ресурсов отвлекает от нормального функционирования остальной части империи и вредит ее расширению, поскольку больше ресурсов, потраченных на центральные распри, означает меньше ресурсов, потраченных на другие вещи, необходимые для функционирования империи. К сожалению, эти чрезмерные расходы являются результатом не коррупции и прихоти, а политической необходимости - многое из того, что мы обычно называем "коррупцией", проистекает из политической необходимости. Эта проблема локальных очагов является одним из самых сильных ограничивающих факторов для размеров империй, потому что эта проблема имеет тенденцию усугубляться по мере того, как империя становится больше. Проблема локальных очагов усиливается в больших империях, потому что чем больше власти у империи, тем больше квалифицированных игроков она привлекает. Чем больше квалифицированных игроков привлекает данная империя, тем сложнее контролировать центральную подимперию. Чем сложнее контролировать центральную субимперию, тем сложнее сохранить и расширить империю. В результате проблема локального фокуса сильно ограничивает расширение империй.

При изучении империи всегда стоит задаться вопросом, не объясняется ли какой-то необъяснимый шаг или событие на самом деле не динамикой и интересами империи в целом, а динамикой самой центральной суб-империи. В результате часто выясняется, что глобальные шаги, которые могут казаться необъяснимыми в мировом масштабе, берут свое начало в локальных проблемах, которые сравнительно тривиальны. Например, многие великие империи в истории были ограничены просто безвременной болезнью их основных лидеров, что часто приводило к непрозрачной борьбе за преемственность власти с большими последствиями. Другим примером может служить Культурная революция в Китае, которая имела огромные последствия для сотен миллионов людей, но была спровоцирована председателем Мао просто для укрепления своего положения в руководстве Коммунистической партии Китая.

Классы власти

Согласованные действующие лица в империи будут обладать разным объемом власти. Например, рассмотрим технологический стартап как империю. Основатель может нанимать и увольнять людей, обычно играет ведущую роль в определении стратегии стартапа и может вносить непосредственный вклад в создание продукта компании. В отличие от него, вновь нанятый программист может внести свой вклад только в создание продукта. Таким образом, основатель обладает большей властью в империи, чем вновь нанятый сотрудник. Классы власти - это типология скоординированных игроков в империи, различающихся на основе их относительных уровней власти.

Как и империи, классы власти являются фрактальными. Один и тот же игрок может быть классифицирован как низкий, средний или высокий в зависимости от системы отсчета. Например, приходской священник в Нью-Йорке может быть низким, если рассматривать всю католическую церковь, средним, если рассматривать архиепархию Нью-Йорка, и высоким, если рассматривать сам приход священника.

Верховная власть - это центральная власть, определяющая зону координации империи. Без верховной власти империя не существовала бы, а другие субъекты не были бы скоординированы. Верховный также играет самую большую роль в определении распределения ресурсов внутри империи.

Высший руководитель может быть отдельным человеком (например, влиятельным генеральным директором) или группой (например, советом директоров фонда). Часто имеет смысл моделировать высшее руководство как самостоятельную империю, поскольку существуют естественные механизмы координации, которые заставляют высшее руководство быть собственным кластером координации внутри империи, и обычно в высшем руководстве есть небольшое количество людей, которые координируют других игроков высшего руководства - высшее руководство внутри высшего руководства. Эти естественные механизмы координации включают в себя давление, возникающее в результате того, что высокие игроки подвергаются взаимной угрозе со стороны средних игроков и агрессивных внешних империй.

Средние игроки - это совокупность индивидов или групп, обладающих достаточной властью, чтобы бросить вызов контролю высоких игроков. Средние игроки часто имеют собственные империи меньшего размера. Средние игроки играют важную роль в ограничении действий высших. В нашем примере с технологическим стартапом средние игроки могут быть менеджерами инженерных отделов и отделов продаж. Обычно не имеет смысла моделировать середину как единую империю. Они очень редко координируются как таковые.

Поскольку средние игроки контролируют меньше ресурсов, чем высокие, любому среднему игроку придется потратить большую часть своих ресурсов, чтобы обеспечить координацию с другим средним игроком. Инвестиции в размере $1 млн - заметное и рискованное предприятие, если ваш чистый капитал составляет $20 млн. Это может быть второстепенной задачей, если ваш чистый капитал составляет 2 миллиарда долларов.

Поскольку каждый отдельный средний игрок контролирует значительно меньше ресурсов, чем высокий, вам придется координировать большее их количество, чтобы достичь тех же возможностей, которые может обеспечить один высокий игрок. Затраты на координацию с ростом масштаба растут сверхлинейно, поэтому объединение любых ресурсов, кроме самых простых, таким образом нерентабельно. Координация тридцати различных стратегических игроков вместо трех скорее увеличит затраты в сто раз, чем в десять.

Для любого данного среднего игрока высокий уровень обычно является предпочтительным союзником по отношению к другим средним игрокам. Учитывая эти известные проблемы и существующую неопределенность во взаимной оценке, средний игрок должен не только соответствовать, но и перебить предложение, сделанное среднему игроку высоким. Это событие происходит нечасто.

Нижние — это совокупность игроков, которые могут бросить вызов средним, но не могут бросить вызов верховным. У низких игроков самое большое население и наименьшая власть. В нашем примере с технологическим стартапом низшими игроками могут быть отдельные программисты или продавцы. Программисты в команде инженеров могут бросить вызов своему менеджеру, но не могут бросить вызов основателю. Как и в случае со средним уровнем, не имеет смысла моделировать низкий уровень как империю.

Аутсайдер - это любой актор, который не координируется высшей властью. В нашем примере это может быть генеральный директор конкурирующей компании или мэр города во Франции. Внешние игроки все равно могут пытаться влиять на империю, в том числе вмешиваясь в ее внутренние дела. Также возможно дальнейшее разделение внешних игроков на ближних и дальних. Генеральный директор конкурирующей компании может считаться ближним, в то время как мэр города во Франции — дальним.

Как упоминалось ранее, некоторых игроков лучше всего моделировать как ресурсы. Любой игрок, который не может самостоятельно бросить вызов середине, лучше всего рассматривать как ресурс, потому что эти игроки не будут иметь значения для понимания империи. Их можно понимать как ресурсы, потому что они будут использоваться низкими, средними и высокими игроками для достижения своих целей.

Например, они могут предоставлять рабочую силу или использоваться игроками в качестве оружия друг против друга.

Примеры классификации по классу власти

В Соединенных Штатах сегодня под высшим классом лучше всего понимать ключевые федеральные агентства. Руководители крупных учреждений, таких как крупные компании, банки, университеты или губернаторы отдельных штатов, могут быть отнесены к среднему уровню. Чиновники штатов, главы местных групп и более мелких организаций могут рассматриваться как низкий уровень. Всех остальных лучше всего моделировать как ресурсы. Релевантные внешние силы состоят из ключевых иностранных правительств, таких как Китай или Россия.

В Гарвардском университете к высшему звену можно отнести президента, проректора, деканов, вице-президентов или попечителей. К среднему уровню можно отнести ключевых профессоров, сотрудников с большим стажем работы, заведующих кафедрами и крупных доноров. Низший уровень - это студенты-организаторы или менее значимые профессора. Другие студенты, ассистенты профессоров, заменяемые сотрудники и мелкие доноры - это ресурсы. Релевантными внешними игроками могут быть компании, набирающие сотрудников в университете, или местные власти Кембриджа.

Официальная история о том, кто является и не является влиятельным, не всегда совпадает с действительностью. Например, может оказаться, что президент Гарварда обладает лишь умеренным внутренним влиянием, а один из деканов имеет наибольшее внутреннее влияние. В этом случае президента лучше отнести к среднему игроку. При распределении отдельных лиц и групп по классам власти в империи будьте скептичны в своих оценках, так как легко предположить распределение власти, основанное на официальной истории.

Стратегические ландшафты

Стратегический ландшафт — это область соперничества между игроками. Область конкуренции — это регион, в котором игроки борются за ограниченные ресурсы.

Попытка проанализировать стратегический ландшафт без указания области конкуренции приведет к путанице и ошибкам. Если область конкуренции не определена, невозможно определить цели и средства. Большинство действий неоднозначны, поэтому, если они не интерпретируются через определенную гипотезу, исследование не имеет четкого направления, и неопределенность не может быть устранена.

Этот подход отличает простое накопление фактов от анализа. Важнейшая задача — определить, какие факты являются значимыми, и расставить их по приоритетам. Хотя вы можете представить себе логистический анализ, который не определяет область конкуренции, он не сможет предсказать диапазон взаимодействий между игроками.

Вы можете правильно отметить промышленные мощности в определенном регионе, но если вы не следите за тем, объединены ли эти заводы через владельца, государство или олигополию, вы не сможете предсказать, какая продукция может быть произведена или какие проекты будут реализованы.

Поскольку игроки могут изменить любой простой логистический факт, накопление фактов без знания области конкуренции может правильно показать функционирование некоторых систем, но не сможет предсказать изменения в системе.

Например, анализ стратегического ландшафта, включающего нефтяную промышленность и движение за социальную справедливость, без указания ресурса, за который они конкурируют, приведет к чему-то вроде списка сообщений о событиях в СМИ и общих убеждений. Чтобы понять их динамику или даже правильно оценить факты на местах, необходимо определить либо определенную точку конфликта, либо их общие стратегические цели и позицию. Например, вы можете начать анализировать их как часть политического стратегического ландшафта, в котором ресурсом, за который идет борьба, является преданность конкретного конгрессмена.

Нефтяная промышленность может предложить положительные ресурсы в виде финансовой или юридической поддержки конгрессмена, их целью в политической борьбе является принятие благоприятного законодательства для своей отрасли. Движение за социальную справедливость может организовать кампанию против конгрессмена, атакуя его характер, их цель — социальные реформы, возможно, через законодательство.

В этом конкурентном сценарии непопулярному или слабому конгрессмену имеет смысл выбрать сторону социальной справедливости, и то лишь временно, поскольку все, что может предложить движение за социальную справедливость, — это остаться в стороне, в то время как нефтяная промышленность может предоставить полезные ресурсы, которые улучшат долгосрочные позиции конгрессмена.

Империи — это области конкуренции, а области конкуренции, как правило, являются империями; империи — это всегда области конкуренции, в которых игроки борются за власть, а области конкуренции почти всегда имеют координационные механизмы, связывающие конкурентов вместе (например, конкуренты в нефтяной промышленности координируют свои действия, чтобы победить законодательство о чистом воздухе).

Термин "ландшафт" представляет собой полезную метафору для размышлений об этих сферах конкуренции. Вы можете представить, что рельеф стратегического ландшафта определяется конкурентами и их относительной силой. Представьте себя стоящим на обрыве с видом на стратегический ландшафт университета. Слева вы видите холмы, некоторые из которых больше других, представляющие руководителей различных гуманитарных факультетов. В центре возвышается гора, представляющая центральную администрацию, на которой находится высокий скалистый выступ, представляющий президента университета. Ландшафт не статичный, а динамичный, местность меняется по мере того, как игроки делают ходы и набирают или теряют власть. Если вы хотите конкурировать на этом стратегическом ландшафте, вам придется перемещаться по нему, принимая во внимание полномочия других игроков при определении своего пути и своей конкурентной стратегии. То же самое относится и к другим конкурентам.

Модели властного взаимодействия

Ранее я утверждал, что игроки демонстрируют общие модели поведения в зависимости от их относительного положения в стратегическом ландшафте. Теперь мы можем проанализировать это: в сфере конкуренции поведенческие аспекты верхних, средних и низких игроков будут последовательными и узнаваемыми. Это означает, например, что существуют модели взаимодействия между верхними и средними игроками, и что, если мы определим высоких и средних игроков в конкретной области, мы сразу же узнаем многое о том, как будут вести себя эти игроки. Общее поведение игроков является следствием того, что работает и не работает для игроков с учетом их положения на ландшафте. Таким образом, понимание таких моделей существенно расширяет диапазон доступных стратегических вариантов.

Продолжение следует...