ЕЖОВ В БОЛЬШОМ ТЕАТРЕ. ТОРЖЕСТВЕННЫЙ АКТ ПО СЛУЧАЮ 20-ЛЕТИЯ ЧК
В 1937 г. НКВД и предшествовавшей ему организации исполнилось 20 лет. Праздничное мероприятие, состоявшееся в Большом театре 20 декабря 1937 г., должно было напомнить об основании «Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией спекуляцией и саботажем», сокращенно ВЧК или ЧК. После 1922 г. она под председательством своего основателя Феликса Дзержинского была реорганизована в объединенное государственное политическое управление (ОГПУ), а в 1934 r. различные учреждения, на которые возлагались полицейские и разведывательные функции, были объединены в «Народный комиссариат внутренних дел» (НКВД). Проведение торжественного акта в Большом театре было вполне логичным.
Посреди Москвы: зримость власти
Большой театр был самым торжественным и представительным зданием для проведения общественных мероприятий, с 1917 года он постоянно использовался для проведения с государственно-политической точки зрения событий , как подлинная сцена, на которой осуществлялось политика советской власти. Большой театр стал одним из немногих мест, где представители власти появлялись перед аудиторией, где дело доходило до установления контакта между верхушкой и обществом.
Посещение театра представляло собой, особенно если речь шла о превосходных столичных сценах, привилегию, которой активно пользовались правящая верхушка и ее окружение. Выступление в Большом театре означало принадлежность к теснейшему властному кругу, но исчезновение оттуда оказывалось равнозначным свержению и смерти.
Торжественные речи и музыка вперемешку с массовыми убийствами
В речах, поизносившихся по случаю юбилея ЧК, звучали воспоминания о героических днях революции и Гражданской войны, определённая ностальгия по соратникам, прежде всего по основателю ЧК Феликсу Дзержинскому, которого вспоминали как благородную и возвышенную фигуру, «рыцаря революции». Однако, по сути, это был праздник организации, учинившей крупномасштабную кровавую баню и намеревавшейся увеличить размах репрессий.
Главным оратором вечера был Микоян, речь которого представляла собой прославление организации, осуществлявшей государственный революционный террор, подтверждение нерушимости связей госаппарат с народом, а также предостережение об ослаблении бдительности и уведомление о том, что террор будет продолжен.
В своей речи Микоян провел исторический обзор пути пройденного ЧК-ОГПУ-НКВД. С момента своего создания организация совершенствовалась. Микоян возвратился в своей речи к событиям Гражданской войны и местам, где они происходили. С завершением борьбы против контрреволюции организация была преобразована в ОГПУ, чтобы противостоять новым формам вредительства. Отдельно он выделял заслуги Ежова, который «снова наточил меч революции и поднял НКВД на высоту его задач, разоблачав врага в карательных и репрессивных органах пролетарского государства»; создал замечательный костяк чекистов и реализовал в наркомате «сталинский стиль работы». Микоян обращался и к рядовым сотрудникам НКВД, выражая сочувствие и подмечая тяжесть их труда, искренне пожелав при этом быть «на высоте своих задач», «быть бесстрашным в бою и беспощадным к врагам народа».
В этой речи объединяется все: воинствующее оправдание «остроты Меча революции» и призыв к беспощадному уничтожению врага. Таким образом, сотрудники «троек», вернувшись из мира приговоров и расстрелов, должны были быть благодарны за выраженную поддержку и любовь не только партии, но и народа в целом. Однако, из этой речи слышны страх и паника, овладевшая исполнителями массовых операций, страх за то, что они могут оказаться следующими.
Овации палачам. Morituri salutant
Все присутствовавшие на торжественном собрании знали о положении в стране по собственному опыту. Прошло совсем немного времени до тех пор, пока они сами стали жертвами вновь обострившейся "бдительности". Уже на пленуме ЦК в январе 1938 года началась критика тех, кто "извращал линию", допускал "перегибы" или "массовые исключения из партии и массовые аресты". Работники НКВД как говорилось теперь "перегнули палку" и "потеряли всякую меру".
Найти "врага " в коммунистическом репрессивном аппарате, сложившемся в результате революции и Гражданской войны было не особенно трудно. Социологический портрет руководства НКВД к началу 1937 года показывает, что , являясь "слепком старой гвардии" (1917-1920), 50% руководства были старше 40 лет, причем непролетарского происхождения (из семей торговцев и предпринимателей). Образование было преимущественно средним (48%), обладали внушительным стажем работы с 1917-20х годов. Национальный состав представляли 39% евреев, 8% латышей, 4.5% поляков и лишь 30% русских.
В руководящей группе, весьма неоднородной с политической, социальной и этнической принадлежностью, имелось предостаточно людей, которых можно было стигматизировать как "чуждые элементы" или "пятая колонна".
Прошел год, прежде чем Ежов потерял свою позицию : он был перемещен в апреле 1938 года сначала на пост народного комиссара водного транспорта , а позже, в ноябре отправлен "в отставку". В августе 1938 года Берия продвинулся сначала на должность заместителя, а в ноябре на должность народного комиссара внутренних дел.
Отсюда оставался лишь маленький шаг до обвинения Ежова как главаря заговора, и 4 февраля 1940 был приговорен к смертной казни и казнен. Ежов давно сменил свое место в Большом театре на камеру в Сухановской тюрьме, тогда как в то время уже господствовал его преемник Берия.