Открой мир с Даней: Париж

Традиционные бонжуры, мон шер амисы. На моем теле полосатая тельняшка, на голове почивает классический французский берет, а еще я специально начал картавить. Ах да, и это мой отчет из Парижа.

В этом выпуске вы узнаете: Как научиться говорить «бонжуры» без акцента? Сколько багетов нужно съесть, чтобы стать французом? И конечно же! Почему стоит начать учить арабский, когда решил переехать в Париж?

Моя нога впервые ступила на французскую землю в аэропорту города Бове. После прилета мы направились к автобусу, который совершал маршрут в направлении Парижа. Приближаясь к черте города водитель любезно проинформировал нас об этом. Сначала на французском, потом на английском, а дальше и вовсе попытался озвучить все то же на итальянском.

Кстати, спустя 6 дней мы возвращались тем же автобусом и с тем же водителем. Самое забавное, что это его фирменная шутка, когда он не может связать пару слов на итальянском. Публика в восторге, «итальяшки» отдают дань уважения за тщетные потуги хоть что-то произнести. Ну, а водитель упивается успехом своего лучшего комедийного выступления. Это и правда стенд-ап, который с каждым разом становится лучше, словно многолетний коньяк. Именно такие моменты и делают обычную работу пассией, а простое путешествие — легендарным.

Прогуливаясь узкими и длинными улицами Парижа нередко встретишь торговые лавки как с овощами и фруктами, так и с рыбными деликатесами. Порой запах настолько ужасен, что глаза начинают слезиться.

Спуститься в халате и тапочках, чтобы приобрести десяток креветок — норма французского колорита. Париж уже не кажется таким чужим, он становится таким домашним.

Не знаю в курсе ли вы, но «дрожжами» для моего творческого потока мыслей в основном становятся три темы: еда, искусство и бедность. Причем духовная или душевная бедности, а не материальная. Ведь опустев изнутри ты начинаешь приходить к внутренним терзаниям, а они порождают искусство.

Париж, пожалуй, самый противоречивый город из всех что я видел. Он похож на все и в тоже время не похож ни на что. Прогуливаясь по красивой и ухоженной улице осознаешь, что параллельная ей уже может быть грязной и ущербной. Конечно, ущербность не в советском понимании. До этого симбиоза дичи и идиотизма Европе ещё далеко.

А вот люди здесь такие же как и везде — разные! Заходишь ближе к центру и веет каким-то пафосом. Аж зубы сводит от напыщенности и несоответствия статусу. Заглянешь на окраину и тут сплошная бедность. Причём зубы все так же сводит, только уже из-за диаметрально противоположных причин.

Кстати, знаешь какой запах у бедности? Трава в перемешку с дерьмом и мочой. А вот богатство в свою очередь пахнет все той же травой, только в перемешку с Шанель и Диор. Забавно, что разницы почти никакой. Носовые полости просто изнемогают от этого спектра запахов.

С травой и её ароматами в Париже я не утрирую. Этот запах просто везде! В центре и на окраине, в торговом центре и возле кафе, в метро и даже возле соседской двери. Я ни разу не видел, как полиция «принимала» обычного потребителя, зато частенько видел, как «шмонают» подозрительных арабов. Причины «шмона», конечно же, я не знаю.

Ночь с 31 декабря на 1 января. Мужчина среди густого потока людей просто отдыхает после очередной борьбы за выживание. По началу не понятно как на это реагировать. Но это настолько массовое явление, что просто привыкаешь.

Также не понятно как реагировать на группы чернокожих людей, которые собираются под мостом, на окраине города и пытаются продать ворованную технику и одежду.

— Хочешь айфон за 50 евро с залоченым айклаудом?

— Пожалуйста!

Из Парижа я отправил несколько открыток. Самая важная была для родителей. Я писал, что большой и непонятный Париж превратился в привычное место. Меня уже ничего не удивляло. Даже семья арабов, сидящие под одеялом у витрины магазина готовясь ко сну — стали привычным делом для этого города.

Было такое ощущение, что Париж это человек. У этого города будто бы есть индивидуальность. Есть свои достоинства и недостатки. Есть сердце и душа, а также гнойные раны и отмирающая кожа. Париж терпит надругательства, но все же не изменяет себе. Он как и раньше — остается свободным.

Ну вот и подошел к концу дебютный отчет из путешествия. Париж передавал тебе привет и говорил, что ждет тебя однажды.