Марк Урбан. "Черная" оперативная группа. Главы 1-5
В конце 2005 года, когда я ждал самолет Королевских ВВС из Ирака домой, в палатку аэропорта Басры прибыла большая группа пассажиров. Там было около шестидесяти человек, делившихся примерно поровну между пожилой толпой плотного телосложения и более молодыми и бодрыми на вид типами. Они были соответственно бойцами SAS и группы обеспечения сил специального назначения.
Судя по их внешнему виду, эти спецназовцы выставляли себя напоказ. Во-первых, все они были одеты в гражданскую одежду, в то время как все остальные пассажиры «Тристар Хоум» соблюдали правила ношения униформы. Во-вторых, у многих на рюкзаках были плотные метки, с надписями типа «Джим, эскадрон «А», Херефорд».
Пока ждали рейс, я присоединился в борьбе с неисправным бойлером за кипяток к одному из бойцов эскадрона, несколькими неделями ранее содержавшимся в заключении в полицейском участке «Джамиат», в нескольких милях от центра Басры. Я видел его лицо на телевизионных кадрах, когда их показывали на Би-би-си, и мы коротко обсудили наше разочарование из-за нехватки горячих напитков.
После моей встречи с эскадроном, бойцы британских сил специального назначения надели камуфляжную форму, но отличающуюся от носимой остальной британской армией, такую же, как у солдат частей 1-го эшелона спецназа США. Короче говоря, таким образом SAS или SBS, используя эту униформу или гражданскую одежду в определенных военных ситуациях, например, в лагере, или во время полетов на военно-транспортных самолетах, упиваются своей репутацией военной элиты страны, и можете вы сказать, почему бы им этого не делать?
Странность такой дерзкой жизненной позиции, заключается в том, что она плохо сочетается с культурой секретности, которую насаждают многие их тех, кто вовлечен в мир разведки и специальных операций. Ожидается, что бойцы британских сил специального назначения будут соблюдать пожизненно конфиденциальность, во многом так же, как те кто работает на Секретную разведывательную службу или Центр правительственной связи. Но на пути к этому есть два препятствия: во-первых, многие из тех, кто в это вовлечен, позволяют эго, которое приходит с их «специальным» статусом или превосходной физической подготовкой, перерасти в желание публичности. Достаточно взглянуть на множество книг о SAS, или газетных статей, основанных на тщательно допущенных утечках, чтобы убедиться в этом.
Второй причиной высокого общественного освещения SAS, в частности, является смертоносность того, что они делают. Это не вопрос скрытой вербовки агентов, или разработок хитроумных компьютерных алгоритмов, как в мире профессионалов разведки. Служба в войсках специального назначения, особенно в конфликтах после терактов 11 сентября — это смертоносное высокоинтенсивное дело, включающее встречу лицом к лицу с некоторыми из самых безжалостных террористов в мире. Поэтому неудивительно, что общественный интерес к тому, что делают эти солдаты, очень высок. Объедините общественный интерес с желанием многих военных говорить, и у вас будет благодатная почва для книги, подобной этой.
Мое желание ее написать возникло во время другой поездки в Ирак — в Багдад, в сентябре 2008. По стечению обстоятельств я столкнулся с целой чередой бывших сотрудников разведки и военных, которые прочли «Правила больших мальчиков», мою предыдущую книгу о тайных операциях в Северной Ирландии, захотели пожать руку автору и подтолкнули меня написать что-то подобное об Ираке. Марк Макколи, оператор, работавший со мной в той поездке (и во время довольно многих передряг в Ираке и Афганистане), добавил свой вес к аргументам, отметив, что мои различные поездки в Ирак дали мне уровень знаний и доступа, необходимый для такого деликатного проекта. Поэтому я начал свою собственную рекогносцировку — посмотреть, возможно ли будет написать такую книгу.
Мне было ясно, что рамки для нее должно быть шире, чем просто SAS, как собственно, и было в моей предыдущей работе «Правила больших мальчиков». Силы специального назначения иногда считают себя скальпелем, которым орудуют другие руки, старшие командиры и разведчики, которым необходимо получение информации, жизненно важной для успеха. Действительно, без этого направления полк может показаться, как однажды грубо выразился один полицейский из Северной Ирландии, «сантехниками, которые вообразили, что они нейрохирурги». Как станет ясно из этого повествования, это было справедливо и в Ираке, где поток точных разведданных и эволюция стратегии, направленной против определенных элементов повстанческого движения, были важнейшими предпосылками успеха. Поэтому, хотя многие могут рассматривать это как «книгу о SAS», я бы сказал, что она нечто гораздо более широкое и действительно более значительное.
Когда я начал свое исследование, меня вскоре поразили две вещи. Первая заключалась в том, что многие люди готовы были говорить, отчасти потому, что они верили, что Британия тайно добилась великих успехов вокруг Багдада. Вторая заключалась в том, британская кампания в Ираке уже вступала в завершающую фазу, когда мое исследование началось всерьез. Это позволило вынести определенные окончательные суждения и снизить чувствительность содержания до уровня, при котором многие были бы готовы увидеть его опубликованным, поскольку не было бы поставлено под угрозу продолжение операций.
История, которая получилась, была весьма примечательной историей о высоком риске и особой жестокости. В этом смысле Ирак представлял собой совершенно другую арену по сравнению с Северной Ирландией, где такие соображения как законность применения силы, стояли гораздо выше. По-настоящему тревожная (во всяком случае, для людей либерального склада ума) особенность кампании специальных операций в Ираке заключается в том, что она предполагала, что крупная террористическая организация может быть, при определенных обстоятельствах, подавлена военной силой. История о том, насколько это далеко зашло, является, конечно, основным повествованием этой книги.
С самого начала, я решил предпринять определенные шаги, которые позволили бы мне рассказать эту историю, защищая жизни тех — как повстанцев, так и солдат — кто был вовлечен в эти экстраординарные события в Ираке. Для тех, кто ниже определенного ранга или статуса, чьи имена не стали общественным достоянием, я бы использовал псевдонимы, выделенные в тексте курсивом, например, майор Смит. Позже, я добавил в этот список еще нескольких старших офицеров, которые все еще служили на момент написания статьи, используя псевдонимы в связи с периодом их командования силами специального назначения. Имена, не выделенные курсивом, конечно, настоящие. Я также был очень осторожен, не описывая ограничивающие факторы разведки или иных возможностей, используемых в этой борьбе, поскольку многие из них все еще используются в других местах.
Когда мое исследование уже было в значительной части завершено, мне стало ясно, что есть точка зрения, гораздо менее довольных, чем те, кто поддерживал меня в моей работе. В каком-то смысле это было неожиданностью, потому что я пришел к выводу, что существует официальное признание того, что препятствовать публикации моей книги не в интересах общества. Довольно многие источники действительно сказали мне, что они проверили, прежде чем говорить со мной и получили добро. Однако, предполагать что в вопросах сил специального назначения и разведки в Британии практикуется единый подход, всегда ошибка. По мере того, как все более резким становился тон официальных писем, становилось ясно, что одна рука не ведает, что творит другая. Я мог предвидеть, что такого рода возражения со стороны официальных лиц, сопровождавших мои предыдущие книги о Северной Ирландии и разведывательных службах («UK Eyes Alpha») скорее всего, повторятся и с «Тайной оперативной группой».
У меня никогда не было проблемы с идеей, что Министерство обороны прочтет мою рукопись перед публикацией, потому что, хотя был осторожен, дабы не выдать то, что считал конфиденциальным, я не хотел совершать непреднамеренные ошибки, которые могли бы поставить чьи-то жизни под угрозу. На самом деле, именно поэтому я согласился внести много изменений, несмотря на то, что считал многие из них по сути бессмысленными. Однако, реакция на мой текст в определенных кругах — по сути, требования внести сотни изменений, подкрепленные угрозой судебного иска, - действительно удивила меня, потому что вскоре это нанесло ущерб разумному обсуждению, которым я надеялся насладиться. Рога сцепились, были привлечены адвокаты, и все это превратилось в неприятную конфронтацию.
Конечно, я понимаю, что многие люди не только посочувствуют Уайтхоллу за попытку внести изменения в разделы книги, но и будут утверждать, что это та работа, которую никогда не следует писать. Очевидно, что я этого не принимаю. Независимо от того, является ли история тайных операций, по существу, критической или исследовательской, как это было в моей работе о Северной Ирландии, или несколько более позитивной, как эта, эти истории должны быть рассказаны. Они повествуют о совершенных экстраординарных деяниях и жизнях, отнятых, или навсегда измененных людьми, действующими от имени страны. Правда выйдет наружу. Это просто пример того, как скоро и насколько полно будет рассказано повествование. Многие из тех, кто сотрудничал со мной, были не только заинтересованы в том, чтобы эти факты стали достоянием общественности, но и в том, чтобы я, как неофициальное лицо, рассказал эту историю.
В конце концов, стало возможным рассказать историю (большую часть) после сложного и дорогостоящего (для налогоплательщиков) процесса. Я хотел бы поблагодарить тех, кто сыграл важную роль в этом процессе, и конечно, в подготовке в целом этой книги: Урсулу Маккензи, Тима Уайтинга, Зои Гуллен и Шивон Хьюз из издательства «Little Brown»; Дэвида Хупера и его команду юристов из RPC; всегда поддерживающего моего агента Джонатана Ллойда; и, конечно, мою жену Хилари и моих детей, за то, что еще раз помогли мне через это пройти. Мой редактор в «Newsnight» Питер Риппон проявил бесконечное понимание, предоставив мне свободное время для написания книги. Издатели, юристы, семья и, собственно, Би-Би-Си — все они оказали мне великолепную поддержку. Я полагаю, что следует также поблагодарить команду, участвовавшую в операции «Абберация», которую, я, возможно, иногда считал заблуждающейся, но которой двигали благородные соображения.
Высоко над южным Багдадом шел воздушный танец. Летящий на вершине пирамиды неуклюжий штабной самолет «Геркулес», выписывающий восьмерки, координировал действия самолетов с штурмовой группой на земле. Затем, кружа в паре километров к западу, появилась группа вертолетов «Пума», только что высадивших бойцов SAS и поддерживающих их десантников. Ближе всех к земле, вокруг цели кружили вертолеты «Линкс», и в каждом из них через открытую боковую дверь выглядывал снайпер.
Вся эта сцена в два часа летнего утра 2007 года была видна в контрастах черно-зеленых картинок приборов ночного видения пилотам, которые напрягали все силы, сканируя горизонт этого неуправляемого воздушного пространства, отчаянно пытаясь избежать столкновения в воздухе. Внезапно, впереди, но прямо под ними, промелькнула кренящийся «Линкс», заставив пилотов на мгновение напрячься. Это было самое сложное испытание для этих авиаторов, один из которых описывал его как «чертовски потрясающее адреналиновое безумие — от десяти до пятнадцати летательных аппаратов, накладывающихся один на другой в воздушном пространстве, и все они выполняют свою работу. Вы не поверите, сколько времени, энергии и любви ушло на то, чтобы поднять одного человека».
Внизу, на пыльной ферме, бывшей его домом на окраине иракской столицы, цель все еще не знала о том, что должно было произойти. Он спал, и так привык к звукам вертолетов Коалиции, кружащих по ночам над городом, что не пошевелился. Рядом с его кроватью на столике был все еще включен мобильный телефон. Кто-нибудь из братьев мог позвонить.
Через плантацию финиковых пальм в нескольких сотнях ярдов от фермы, со своих «Пум» сошли в темноту группы солдат британского спецназа. У всех людей были ультрасовременные очки ночного видения и штурмовое снаряжение на бронежилетах, гранаты и магазины, а также пластиковые наручники для пленника. На предплечье каждого были написаны координаты их цели, а также подробная информация о позывных и времени.
Идущий к цели был лидером группы. Он неделями изучал цель, узнавая кто он такой, где действует и какое место занимает в структуре «Аль-Каиды». Он также собрал информацию о сообществе вокруг фермы — если что-то пойдет не так, они не хотели попасть в осиное гнездо.
- Вы должны руководить операциями, располагая точными и своевременными разведданными, - говорил один из руководителей группы. - Если они неточны, с обеих сторон гибнут люди.
Той ночью цель была идентифицирована разведкой как администратор ячейки, занимавшейся подрывом автомобилей. Он собирал вместе машины, взрывчатку и мучеников, чтобы совершить атаку. Его люди уже совершили несколько нападений на американские войска и рынок в пригороде Дура в нескольких милях к северу. В результате этих взрывов были разорваны на части десятки людей.
Когда солдаты добрались до фермы, они заняли позиции. Групп захвата подошла к выбранному входу. Наверху командир десантников получал донесения с самолета наблюдения.
- Вы думаете о человеке, который вам нужен, - вспоминал руководитель группы. - Вы слушаете разведданные, поступающие с самолета над вами. В определенный момент вы говорите: «Хорошо, мы готовы».
Дверь была снесена, и через несколько секунд бойцы SAS были внутри.
Той ночью миссия была частью тайной войны, в которой бойцы SAS были фактически отданы под управление засекреченного американского командования, работающего на генерала Стэнли Маккристала. Сухопарый американский генерал позже стал центральной фигурой в Афганистане, но в то время, к нему с благоговением относилась группах избранных — братство специальных агентов, которыми он руководил в Ираке. Люди Маккристала провели кампанию, в ходе которой были отменены старые правила борьбы с терроризмом, и появился новый, разрушительный стиль операций.
Британцам было нелегко принять это новое мышление. Многие из думали, что знают как лучше. Но обширные пригороды Багдада или переулки старой Басры имели мало общего с Белфастом или Балканами, где SAS совершенствовала свои методы. Это было не европейское поле боя, а нечто совершенно чуждое; сумасшедшая смесь пекущей жары, странных запахов и крайней жестокости. Американское вторжение в Ирак привлекло тысячи джихадистов, выражавших свое рвение к делу в готовности отрубать головы, или вести начиненные взрывчаткой машины по переполненным улицам. Столкнувшись с нарастающей катастрофой, американцы были готовы тысячами убивать этих экстремистов, используя для этой задачи все свои грозные технологии и ноу-хау. Для британцев временами, спор между теми, кто хотел следовать плану Маккристала и выступавшими против него, угрожал разорвать на части сообщество британских сил специальных операций. В конце концов, британская оперативная группа нашла свой путь через политическое минное поле. Хотя они никогда не насчитывала более 150 человек, ей удалось сыграть ключевую роль в битве за Багдад и подавлении «Аль-Каиды» в Ираке. Далее следует история о том, как это произошло.
Глава 1. Миссия «Парадоксально»
В начале апреля 2003 года, вертолет «Чинук» Королевских ВВС пролетел сквозь тьму в направлении Багдада. Он взлетел с отдаленной взлетно-посадочной полосы на западе Ирака и направлялся в городской аэропорт. Пилоты, высококвалифицированный экипаж сил специального назначения, через очки ночного видения осматривали местность внизу, изо всех сил стараясь держаться на бреющем во время гонки над пустыней, настолько ровной, что те, кто неверно оценил свою высоту, могли легко влететь в землю.
Международный аэропорт Багдада был целью для одной из бронетанковых бригад США, вошедших из Кувейта. Но хотя туда добрались танкисты, место было далеко не безопасным. На столицу Ирака обрушились минометные мины, когда она колебалась между десятилетиями авторитарного правления и своим неопределенным будущим. Продвижение 3-й дивизии США к столице было частью открытой военной кампании. Она подходила с юга, в сопровождении десятков прикрепленных репортеров. С другой стороны, «Чинук» Королевских ВВС прибыл с другой стороны и был частью действий, о которых редко говорили публично.
За несколько минут до места назначения пассажиры британского вертолета начали разглядывать раскинувшуюся внизу местность. Трассирующие пули крупнокалиберных пулеметов змеились в небе, пожары были видны по всему городу и в пустыне. Расформированная Республиканская гвардия, нерегулярные формирования федаинов-баасистов и преступники, выпущенные из тюрем, сражались за улицы, превращая город в котел насилия.
«Чинук» с грохотом пролетел над аэродромом, его сдвоенные винты подняли огромное облако пыли, когда он приблизился к земле. Заруливая на стоянку, пассажиры увидели еще больше признаков изгнания Америкой Саддама Хуссейна. В темноте можно было разглядеть пару подбитых самолетов «Ирак Айрвэйс», одним из которых был «Боинг-727» с неуклюже торчащим хвостом в воздухе. Как вспоминал один из первых прибывших британцев, «Аэропорт представлял собой оборонительный периметр с затемнением, людьми в бронежилетах и «Брэдли» на оборонительных позициях».
Американцы брали Багдад. Это был не прямой марш, а процесс прощупывающих атак. Аэропорт уже служил отправной точкой для нескольких «громовых» набегов. Это были разведывательные миссии, с мощной бронетехникой, призванные проверить мужество тех, кто поклялся превратить город в новый Сталинград. Хотя многие иракцы выходили, чтобы пострелять по проезжающим танкам, уровень сопротивления был намного ниже, чем опасались американцы, планировавшие 120 дней боев. Но, по мере того, как ослабевала способность Ирака к организованному насилию, вспыхивали беспорядки.
Состоятельных бизнесменов вытаскивали из их машин и убивали выстрелом в голову те, кто хотел заполучить их колеса. Мародеры унесли содержимое музеев, офисов партии БААС и даже больниц. Начиналось и сведение счетов: между теми, кто был угнетен, и теми, которые их безжалостно топтали. Суннитское меньшинство, в частности, члены племени Саддама, тикрити, готовились к расплате со стороны шиитского большинства, а также курдов. Слишком многих пытали, бомбили или убивали, чтобы это могло обойтись без кровопролития.
Из британского «Чинука» вышла группа офицеров с горсткой гражданских и несколькими хорошо вооруженными бойцами SAS. Один из гражданских на борту, молодой офицер MI6, не бывший ранее на войне, задался вопросом, была ли пулеметная стрельба, которую они видели, свидетельством празднования.
- Это тот праздник, на котором в конце вы присутствовать не хотите, - пошутил ветеран спецназа.
Среди них был бригадный генерал Грэм Лэмб, начальник сил специального назначения. Худощавый и невероятно подтянутый для сорокадевятилетнего мужчины, Лэмб начал свою военную карьеру в рядах Собственного Королевы Камеронского полка шотландских горцев. Воспитанный в спартанской шотландской школе-интернате, он был воспитан так, чтобы избегать интриг и жаждать адреналина. Он командовал эскадроном SAS, а позже — собственным полком горцев. С имеющимся опытом командования на этих уровнях, амбиции Лэмба были почти исчерпаны. Друзья говорили, что он никогда не думал о себе как о генерале, и предполагал, что он уйдет из армии полковником. Но у начальства Лэмба были другие идеи. Они нашли, что с его репутацией жесткого человека, легко находящего общий язык с солдатами и загадочностью спецназовца, он был человеком, которого надо было удержать на службе. Он был одним из немногих людей в армии, обладавших уверенностью в себе, а также уважением заслуженных офицеров SAS, чтобы выполнять работу начальника сил специального назначения. Бригадный генерал был склонен к богохульным откровенным высказываниям, и его неприятие чрезмерно сложных идей как «собачьей чуши», заставило некоторых думать о нем как об антиинтеллектуальном человеке. Но как подтвердят те, кто знал Лэмба, он всегда добивался ясности, надежности и избегал чепухи.
Вскоре после его назначения на пост начальника сил специального назначения, мир был потрясен нападениями Аль-Каиды на Нью-Йорк и Пентагон. Вызванный в выходные на встречу, чтобы проинформировать Тони Блэра, Лэмб удивил премьер-министра, явившись в носках Барта Симпсона. Пока Блэр его слушал, взгляд его время от времени обращался к лодыжкам бригадного генерала. Лэмб изложил способы, с помощью которых силы специального назначения Великобритании могли бы быстро и эффективно поддержать действия американцев в Афганистане. Доклад содержал то же сообщение, что и его носки: «Никаких проблем». Он оставил свой след в отношениях с премьер-министром, что собственное мировоззрение резко изменилось после 11 сентября. Хотя вторжение в Ирак потребовало гораздо больше обычных войск, чем свержение талибов, та ранняя встреча в Чекерсе определила отношения; Блэр будет проявлять личный интерес к силам специального назначения на протяжении всей иракской кампании.
Как начальник сил специального назначения, Лэмб отвечал за различные полки, составляющие военную элиту Великобритании: регулярный и два резервых полка Специальной авиационной службы; Специальной лодочной службы Королевской морской пехоты; специалистов подразделений по наблюдению; а также связистов, которые поддерживали эти части в операциях. Свержение Саддама включало в себя крупную военную операцию, с воздушными ударами «шок и трепет», переброской дивизий к Багдаду и «громовыми» рейдами, решившими судьбу города. Британские войска, насчитывающие более сорока тысяч военнослужащих, захватили южный Ирак, включая древний портовый город Басру. Но роль бригадного генерала Лэмба в этом деле была частью другой войны — мобилизации сотен бойцов спецназа для тайной кампании под кодовым названием «Операция ROW».
По сути, операция «ROW» была частью более масштабных усилий Великобритании в составе Коалиции, направленных на захват значительной части запада и севера страны. Это сковало бы несколько иракских дивизий, помешав Саддаму либо усилить свои действия против основного вторжения с юга, либо усилить оборону Багдада. Таким образом, задача спецназовцев США, Великобритании и Австралии, наступавших с запада и севера, состояла в том, чтобы справиться с целыми иракскими частями, применив силу, несоразмерную их численности и они с готовностью взялись за эту задачу. Захват обширных территорий Ирака — возможно, одной трети страны — граничащих с Саудовской Аравией, Иорданией, Сирией и Турцией двумя оперативными группами специального назначения общей численностью в пару тысяч человек потребовал от них безжалостной агрессии. В преддверии начала наступления и за пару недель до своего прибытия в Багдад, Лэмб отправил последнее сообщение британским силам специального назначения, готовым вступить в бой. Подталкивая их вперед, он подписал: «Помните, слабые духом свиней не трахают!». Это наставление стало чем-то вроде крылатой фразы среди оперативников спецназа.
Слонявшиеся по багдадскому аэропорту бойцы эскадрона «D» 22-го полка SAS обменялись приветствиями с Лэмбом и остальными, прибывшими на «Чинуке». Это был шанс услышать новости о других подразделениях тайного наступления. Прилетевших было всего несколько десятков солдат, которые 19 марта вылетели из другой ближневосточной страны. Несколько их товарищей по эскадрону «D» находились на юге, в составе SAS и разведывательной группы, выделенной для поддержки наступления 1-й британской бронетанковой дивизии. Эта группа проникла в город Басра, где нанесла удар по местному руководству баасистов. Однако, за исключением этого небольшого отряда, большинство британских сил специального назначения входили в состав объединенных Коалиционных сил специального назначения, которые должны были заменить части, в идеале должные атаковать с севера и запада, но из-за политических соображений не имевшие возможности это сделать. В то время как правители некоторых стран не хотели рисковать столкнуться с гневом арабских улиц, разрешая открытое передвижение американских войск через свои порты в направлении Ирака, они были готовы согласиться на проведение совершенно секретных атак Коалиции со своей территории. Это был типично ближневосточный подход с двойным прикрытием, но командиры сил специальных операций Великобритании и США за годы работы в регионе к этому привыкли.
Большая часть британцев, включая эскадрон «B» SAS прибыла с запада. Эти войска, включая вспомогательную авиацию, Королевскую морскую пехоту и солдат полка Королевских ВВС, были ограничены из-за нервозности в регионе, по поводу демонстрации поддержки войны президента Буша. Эскадрон «B» отправился в пустыню западного Ирака на своих модифицированных, увешанных оружием «Лендроверах» SAS, в поисках пусковых установок баллистических ракет. Они все еще были в пустыне, когда Лэмб прибыл в Багдад. Тем временем, большая часть эскадрона «D» использовалась в качестве вертолетного десанта в подготовительной операции по захвату пустынного аэродрома перед продвижением к иракской столице.
В то время как SAS сражались в основном на западе, SBS присоединилась к возглавляемой американцами оперативной группе, наступавшей с севера. Из-за традиционного соперничества между подразделениями сил специального назначения, к тому времени как SAS прибыла в аэропорт, уже было много шумных комментариев о том, что случилось с морскими пехотинцами. Одно из подразделений SBS, эскадрон «M», перебазировалось через Кипр, прежде чем было введено в северный Ирак, где потерпело неудачу в неравном бою с бригадой Республиканской гвардии. Коммандос быстро эвакуировались, не потеряв ни одного человека, но оставив большую часть своих машин и много снаряжения. Фактически, все оперативные отряды Лэмба не потеряли ни одного солдата в бою во время захвата Ирака (хотя два бойца эскадрона «D» погибли в результате несчастного случая на тренировке перед вторжением).
По прибытии в Багдад, Лэмбу было нужно сделать несколько вещей. Он намеревался поддержать Секретную разведывательную службу (более известную как MI6) в восстановлении разведцентра. Никто точно не знал, что ждет Ирак в будущем, и именно эта неопределенность делала операцию британской разведки еще более важной. Учитывая будущую опасность для агентов -курьеров, они будут нуждаться в защите. Начальнику ССН также было необходимо быстро связаться с подполковником Чарльзом Бофортом, командиром 22-го полка SAS и ключевым человеком на месте, чтобы узнать его мнение о том, что должно быть дальше. Лэмб нашел Бофорта той ночью в аэропорту, и один солдат вспоминал, как наблюдал, когда они вдвоем взбирались на наблюдательный пункт диспетчерской вышки аэропорта, чтобы посмотреть зарево Багдада на горизонте. Точно так же, как город, который они пытались разглядеть в темноте, вступал в период перемен или неопределенности, так и их собственная миссия вышла за рамки первоначальной задачи операции «ROW», которая на самом деле была не более чем организацией шумных диверсий на западе и севере страны. Переброска пары десятков солдат из эскадрона «D» в аэропорт Багдада была в буквальном смысле рекламным листком, но она олицетворяла дух SAS – желание попасть туда, где происходило действие.
Оба они знали, что у них нет реального мандата действовать в Багдаде, но оба были убеждены, что это правильный поступок. Как объяснял один из тех, кто слышал их заявления о решимости войти в иракскую столицу, «Багдад мог потенциально стать «пещерой Алладина», где хранятся документы разведки, свидетельства об ОМУ и возможных связях Саддама с более широкой транснациональной террористической кампанией». Но Бофорт и его начальник ССН знали, что в Лондоне уже было много тех, кто критиковал операцию «ROW», потому что кампания велась в основном на западе и севере, вдали от основного британского наступления. Аргумент о том, что специальные операции сковали тысячи иракских военнослужащих, которые в противном случае могли бы быть отправлены на юг, мало что говорил жаловавшимся на то, что войска бригадного генерала Лэмба «крутятся вокруг своей оси». Лэмбу и Бофорту пришлось тщательно продумать свои аргументы в пользу продолжения операции в Багдаде и Лэмбу пришлось вернуться в Великобританию, чтобы выступить с ее аргументацией в Уайтхолле, где многие считали, что война закончена.
Из-за масштабов операции «ROW» Бофорт развернул штабное подразделение, которое британские спецназовцы называют ШОГ - «штабом оперативной группы». Оно включало командира полка, полкового сержант-майора и оперативного офицера 22-го полка SAS, а также некоторых других ключевых фигур, которые обычно находились на базе полка в Херефорде. Хотя ШОГ мог состоять всего их полудюжины человек (хотя, в данном случае, он был больше), его использование в любой операции было важным признаком масштаба и важности для всей Великобритании, поскольку большинство операций спецназа, как правило, проводилось майорами, командирами эскадронов сил специального назначения, которые в зависимости от задачи, насчитывали несколько десятков военнослужащих. Американцы обозначили подразделение SAS в Ираке как 14-ю оперативно-тактическую группу, и это название, часто сокращаемое до ОТГ-14, стало использоваться SAS в первые месяцы ее пребывания в Ираке.
Бофорт был совершенно иной фигурой, чем Лэмб. В то время, как Лэмб говорил с легким шотландским акцентом, иногда терявшимся в непринужденной протяжности, Бофорт разговаривал с подчеркнутой точностью. Бофорт олицетворял собой поколения военной службы. Отпрыск старинной семьи из Юго-Западной Англии, он происходил от генерала, когда-то правившего Канадой и адмирала эпохи Нельсона. Он попал в спецназ через первоклассную частную школу и лейб-гвардейскую дивизию армии. Один британский генерал описал его как «превосходного солдата, очень вежливого, очень способного, очень умного, предназначенного для достижения вершины». Среди навыков командира SAS был политический инстинкт, более острый, чем у кого-либо другого в сообществе британских спецназовцев. Что Лэмб и Бофорт должны были сделать, когда они встретились в Багдаде, так это более четко определить, каким должно быть обоснование продолжения роли SAS в столице, вдали от основной британской сферы операций в Басре.
Один из тех, кто наблюдал за ними, вспоминал: «Лэмб, в конечном итоге, не хотел поддерживать британские части на юге. Он хотел сыграть в стратегическую игру по поддержке Секретной разведывательной службы в Багдаде». В краткосрочной перспективе MI6 нуждалась в помощи для защиты своих людей, так как они встречались с агентами, снабжавшими их информацией до падения Саддама. Правительство Тони Блэра придавало такое значение аргументу о необходимости свержения иракского диктатора из-за продолжения им разработки оружия массового уничтожения, что необходимость найти какие-либо фактические доказательства этих утверждений, была, мягко говоря, настоятельной. Оперативник SAS перефразирует сообщение Лэмба в те первые дни: «Стратегическое партнерство с SIS имеет первостепенное значение, и они в дерьме». И даже после того, как будет решена проблема с ОМУ, шпионам понадобится помощь.
Вскоре ОТГ-14 с задачи разъезжать на вооруженных до зубов «Лендроверах» переключалась на более тонкую работу сопровождения офицеров MI6, когда те совершали поездки по лучшим пригородам города (и дальше), встречаясь со своими источниками. Это была задача, которую часто лучше всего выполнять незаметно. Было принято решение начать отправку эскадронов «B» и «D» домой. Эти два подразделения потратили месяцы на интенсивную подготовку к вторжению и были измотаны. К началу мая, через месяц после прибытия SAS в Багдад, эскадрон «G», который с нетерпением пережидал вторжение в Ирак в качестве резервной антитеррористической группы полка в Великобритании, начал просачиваться для замены ОТГ-14. На самом деле, это был не весь эскадрон, поскольку система, введенная Бофортом, когда он забирал штаб тактической группы и остальных домой, заключалась в том, что один эскадрон должен был отвечать за обе оперативные задачи полка, Ирак и Афганистан. Численность этих эскадронов SAS, по крайней мере на бумаге, составляла около шестидесяти человек. Имея в Афганистане около дюжины людей, это означало, что контингент британских сил специального назначения вскоре сократился до двадцати или тридцати «отмеченных» - полноправных — бойцов полка, плюс еще несколько человек медиков и связистов из вспомогательного состава. Из четырех «сабельных» эскадронов, «G» иногда воображал себя самым изощренным в своем подходе. Безусловно, послужной список командиров этого эскадрона, ставших во главе 22-го полка SAS, был хорошим. Литера «G»ознаменовала собой включение десятилетиями ранее в состав полка отдельной гвардейской парашютно-десантной роты и предпочтение в командовании эскадроном «G» отдавалось гвардейским офицерам.
Хотя Чарльз Бофорт, сам выходец из эскадрона «G», проявлял пристальный интерес к иракским событиям, совершая частые визиты, именно командир эскадрона стал бы самым высокопоставленным членом SAS в стране. Помимо Бофорта, в первые месяцы в Багдаде часто бывал еще один известный офицер SAS. Майор Ричард Уильямс стал третьим ключевым игроком, вместе с Лэмбом и Бофортом, определяющим на долгие годы операции SAS в Ираке. Тот же генерал, который выше превозносил Бофорта, описывал Уильямса как «превосходного полевого солдата. Его сердце открыто; он похож на открытую книгу». Высокий, с темными взъерошенными волосами и голубыми глазами, командир эскадрона вел себя с юношеским энтузиазмом. Уильямс завоевал уважение своих в прошлом году, во время эпической перестрелки на юге Афганистана. Получив задачу штурмовать холм, защищаемый окопавшимися талибами, но сделать это без поддержки с воздуха, Уильямс повел своих солдат вверх по его склонам, несмотря на то, что в него попали четыре пули, ни одна из которых не пробила его снаряжение. За свою доблесть он был награжден Военным крестом. Как и многие, кто служил в полку, Уильямс был увлечен делом. Он сказал друзьям, что люди, которые прошли через трудный процесс отбора в SAS и преуспели в полку, были теми, кто не соблюдал никаких ограничений: физических, психологических или страха.
- Ричард — буканьер, пират, - говорил его бывший коллега. - Он каждый раз ищет возможности и адреналин.
Уильямсу не потребовалось много времени, чтобы заметить возможности для себя и полка в растущем хаосе иракских улиц. Вакханалия грабежей, вызванная крахом государства Саддама, уступила место всевозможному насилию. Уильямс хотел, чтобы британские операции способствовали лучшему понимаю того, кто стрелял по войскам Коалиции и почему. Столь же очевидным было и то, что поиск ОМУ, который якобы был их главной задачей, превращался в непродуктивную беготню вокруг да около. Допрос агентов, которые предоставили британской разведывательной службе привлекающие внимание строки в правительственном досье по Ираку — такие как предположение что ОМУ может быть готово к запуску через сорок пять минут, или что Саддам возобновил производство химического и биологического оружия — вызвал несколько неловких сцен в иракских гостиных. Когда источники этой сомнительной информации затянулись сигаретами, пожали плечами и признались, что понятия не имеют, где находится эта дрянь, стало ясно, насколько глубоко «в дерьме» была MI6. В конечном итоге службе пришлось официально отозвать разведданные от нескольких из этих ключевых источников, которые так публично использовались в преддверии войны.
Сержант-майор эскадрона «G» Майк Пейдж должен был подготовить своих людей к работе в городе, в котором боевые подразделения Коалиции претендовали на дворцы, а люди покидали свои роскошные дома. Никто не мог сказать, куда заведет их на следующий день миссия. Воздушная мобильность имела решающее значение, поэтому они должны были быть готовы к развертыванию в любой момент из аэропорта Багдада. С другой стороны, они не хотели сидеть на взлетно-посадочных полосах аэропорта в пекле иракского лета, и из «Дельты» (точнее, из 1-го оперативного отряда сил специального назначения - «Дельта») поступило сообщение, что они нашли жилье в центре города.
Осматривая место, где обосновался отряд «Дельта», Пейдж обнаружил, что соседняя вилла пуста. Он подал на нее заявку, утверждая что от соседства с «Дельтой» будут значительные логистические и операционные преимущества. Необходимость должна была стать матерью изобретательности, потому что после окончания войны или сворачивания операции «ROW», у SAS не было собственных вертолетов или даже бронетехники, только горстка «лендроверов» и внедорожников. Еще одна собственность была реквизирована рейнджерами — американскими бойцами сил специальных операций, которые поддерживают удары подразделений сил специального назначения США, и поселок специальных операций, расположенный недалеко от центра власти начал обретать форму,.
SAS пробили дыру в стене, отделяющую их собственность от отряда «Дельта» и вскоре между соседями стало частым двустороннее движение. У британцев вошло в привычку устраивать по вечерам четверга барбекю, шумные вечеринки, включавшие пиво, что было запрещено их соседям из «Дельты» и рейнджерам. Каждое подразделение, естественно, оборудовало себе оперативный зал, тренажерный зал и комнату отдыха с телевизором. Позади ряда домой была разбита вертолетная площадка, достаточно большая для нескольких вертолетов. Весь комплекс был назван «База поддержки операций «Фернандес»», в память о мастер-сержанте Джордже Фернандесе, оперативнике отряда «Дельта», убитом в апреле в боях с членами джихадистской группировки «Ансар-аль-Ислам» на севере Ирака. Бой, в котором погиб Фернандес, был предзнаменованием борьбы, с которой столкнется «Зеленая» оперативная группа, как часто называли «Дельту» и остальная часть сообщества специальных операций в Ираке.
Обретя пристанище на БПО, эскадрон «G» сначала сохранял штаб и большую часть снаряжения в международном аэропорту Багдада. И командир, и сержант-майор считали, что лучше держать тяжелые запасы на месте, готовые к развертыванию в любой точке страны. В первые месяцы операции SAS в Багдаде, часто совершались поездки между аэропортом и БПО, расположенной в нескольких милях к востоку, в районе, который вскоре стал известен как «Зеленая зона». Дорога к аэропорту стала одним из самых участков в Ираке, но, как сказал один боец SAS о тех первых месяцах, «раньше я мог ездить по этой дороге самостоятельно, ночью».
Для эскадрона «G» первая значительная операция состоялась 16 июня. В выпущенной американцами колоде карт разыскиваемых баасистов генерал-лейтенант Абид Хамид Махмуд аль-Тикрити, ключевой соратник Саддама Хуссейна, занимал четвертое место. Он действительно был высоко приоритетной целью и британская разведка вышла на его след. Захват Тикрити той ночью был совместной операцией Великобритании и США. Пара дюжин человек из эскадрона «G» помчались на север в своих «лендроверах», встретившись на авиабазе недалеко от города с оперативниками из эскадрона «B» отряда «Дельта». Они разработали план нападения, в соответствии с которым одна группа должна была высаживаться с вертолетов, в то время как другие будут атаковать на земле. Место было захвачено без сопротивления, и после короткой комедии с опознанием Тикрити в скверном парике, оперативники Коалиции заполучили нужного человека. Учитывая, что только Саддам и два его сына занимали более высокое положение в списке высоко приоритетных целей, это считалось весьма успешной операцией. SAS начали заниматься делом, которое многие из них назвали бы «охотой на людей».
Через неделю с небольшим спустя, тревожное событие на юге привлекло эскадрон «G» и наглядно продемонстрировало британского командованию огромные потенциальные возможности для насилия в Ираке. Это произошло в одном из занятых британскими войсками на юге городе Маджар аль-Кабир, в провинции Майсан. Прибыв в Майсан, британцы вскоре узнали о его репутации места с бескомпромиссным беззаконием и бандитизмом. Люди там настаивали, что они сами освободились от Саддама и не желают присутствия войск Коалиции. Британские повальные обыски в поисках оружия, зачастую с использованием собак — тактика, особенно раздражающая мусульман, - вызвали гнев местных жителей, и когда 24 июня шесть солдат Королевской военной полиции отправились в полицейский участок в Маджар аль-Кабире, на них напала толпа из нескольких сотен человек.
То, что за этим последовало, потрясло британскую армию. Из-за плохой координации с частью на месте (1-м парашютно-десантным батальоном) легко вооруженным военным полицейским, укрывшимся в полицейском участке, на помощь никто не пришел. Толпа ворвалась в здание и некоторых из «красных шапок» застрелили, а других забили до смерти кулаками и камнями.
Через пару дней после инцидента в Маджар аль-Кабир нагрянули полдюжины бойцов SAS. Десантники отказались поддержать их вылазку в город. Продолжать наступление без отряда быстрого реагирования, который бы пришел им на помощь, было опасно, но бойцы SAS пошли дальше и своем собственном стиле навели справки о том, кто несет ответственность за убийство британских солдат. Им не потребовалось много времени, чтобы получить кое-какие ответы, но на улицах также появились вооруженные люди, и стало очевидно, что чтобы выбраться им придется стрелять.
Солдаты собрали необходимую информацию и под градом пуль покинули город. Но те, кто руководил британской дивизией на юге Ирака, не рекомендовали SAS возвращаться, чтобы арестовать ответственных за убийства 24 июня. Инструкции оперативникам спецназа были точно такими же, как для 1-го парашютно-десантного батальона — стоять снаружи, пока ситуация не утихнет.
За эти несколько дней в июне 2003 года команда SAS увидела, как будут развиваться события. Будущее лежало в Багдаде.
Те, кто руководил британскими силами специального назначения, хорошо знали, что если они хотят провести успешные операции по захвату, то хорошие и своевременные разведданные имели решающее значение для успеха. Чем больше вы хотите провести операций, тем больше вам понадобится разведки. Когда Секретная разведывательная служба открывала свою лавочку, стало очевидно, что разнообразие ее задач, начиная от попыток найти оружие массового уничтожения до сбора политической информации, или прогнозирование того, что может произойти в вакууме власти после Саддама, означало, что они могли время от времени бросать кость ОТГ-14, но не более того. И даже если бы они действительно дали хорошую наводку, как бы SAS добрались туда без своих собственных вертолетов, как бы они вписались в другие войска, действующие там, и кто бы их поддержал, если бы что-то пошло не так? Частично на эти вопросы можно было бы ответить, если держаться поближе к американцам: если бы они участвовали в каждой операции, они могли бы предоставить вертолеты и поддерживать связь с частями США на месте. Но, если бы SAS действовали подобным образом, они мало могли бы проявлять независимости, и могли бы быть полностью подавлены операции в удерживаемых британцами районах на юге. И если они так мало могли сделать сами, какой смысл был добавлять несколько десятков оперативников к огромной машине убийства, уже приведенной в действие США?
Для Уильямса, Бофорта и Лэмба ответы на эти вопросы предполагали, что либо SAS усиливает свои возможности, либо выходит из игры. Поскольку никто из них не был по натуре слабаком, им была нужна автономная операция — или, по крайней мере, подразделения одной из них. Первый шаг состоял в формировании специального иракского подразделения в составе ОТГ-14.
Во время вторжения в Ирак британцы оказывали помощь отряду «Скорпион», специальному подразделению по сбору разведданных, финансируемому ЦРУ и укомплектованному, в основном, иракцами. Большая часть кадров для этого предприятия поступала от изгнанной из страны иракской оппозиции — в основном, шиитских и курдских партий, выступавших против Саддама, на которые в первые дни после вторжения Пентагон возлагал большие надежды. Отряд «Скорпион» не считался успешным по многим причинам; многие из бойцов исчезли вскоре после вторжения, а другие считались политическими писаками, а не бойцами.
Начав все сначала, британцы приступили к сбору другой команды иракцев. Их набралась дюдижна, поэтому отряд сразу же окрестили «Апостолами». «Апостолы» должны были стать невоспетыми героями того, что должно было последовать. Они использовались для всего — от устного перевода для команд SAS на местах, до более деликатных операций. Их единственным преимуществом во всех этих миссиях была способность сливаться с иракскими улицами так, как не удавалось ни одному иностранцу.
По мере того, как операция набирала обороты, очевидным вопросом становилось: для чего она была нужна? Поиск оружия массового уничтожения вскоре стал своего рода удручающим занятием в частях, которые им занимались, но оперативники спецназа, с их жаждой действия или других ощутимых успехов, относились к нему безропотно. Учитывая убийства, уже вспыхнувшие на улицах Багдада, было очевидно, что это было делом политическим. Что происходило? Войска Коалиции во время вторжения уже убили сотни, возможно, тысячи иррегулярных солдат из числа федаинов Саддама и других группировок. Собирались ли люди, которых высшие чины Пентагона любили называть «баасисткими дубарями» сплотить сопротивление захватчикам? Или как насчет джихадистов, религиозных экстремистов, таких как «Ансар аль-Ислам», которые, по предположениям разведки, призывали моджахедов со всего Ближнего Востока сражаться с американцами в Ираке?
Высшее руководство Великобритании, похоже, не заботилось об ответах на эти вопросы. «В Великобритании по отношению ко всему здесь происходящему царило чувство апатии», - вспоминал один оперативник спецназа. «Мы собирались надеть мягкие шапочки». Мнение тех, кто наблюдал, как на улицах Багдада распадается иракское общество, сильно отличалось от мнения тех, кто остался дома и просто хотел двигаться дальше. Имея ошеломляющее множество возможных врагов — от джихадистов до демобилизованных офицеров или суннитских племен, - SAS нуждалась в надлежащих полномочиях, чтобы переключиться с военных задач и миссий по поискам оружия массового поражения на что-то новое. Майор Уильямс взял инициативу в свои руки. В июне 2003 года он отправил запрос на новую миссию. Она прошла через командный механизм в Великобритании и была должным образом санкционирована под кодовым названием «Операция «Парадоксально»». Те, кто знал о содержании этого секретного приказа, говорят что он был составлен очень широко, что позволило SAS нацелиться на «угрозы Коалиции», не определяя точно, в чем они заключались. В то время, как одни обсуждали, действительно ли вспыхнул мятеж, британские спецназовцы уже написали свои собственные приказы о выступлении.
31 октября 2003 года, на Хэллоуин, SAS отправились в путь из «Дома Большого брата», как они окрестили свой особняк в Багдаде. Они ехали на нескольких «лендроверах», включая WMIK – внедорожниках, оснащенных крупнокалиберными пулеметами. Они пробирались через пробки в городе, который менялся с каждой неделей.
Старый правительственный квартал на западном берегу Тигра, уже был оцеплен бетонными стенами, колючей проволокой и блок-постами. В его центре находился Республиканский дворец, с гигантскими скульптурами головы Саддама на каждом углу. Комплекс специальных операций, который покинули в тот день SAS, БПО «Фернандес», также был за стеной в четырех квадратных милях «Зеленой зоны».
Поскольку эта часть города была перекрыта, из-за всех объездов начало замедляться и застопориваться движение. За пределами «Зеленой зоны» оазисы покоя и отдыха, которыми наслаждались пять миллионов жителей города, были уничтожены. По мере того, как у главного въезда в этот укрепленный район одна бомба следовала за другой, некогда оживленные магазины на близлежащей Хайфской улице стали для большинства слишком опасными. На другом берегу реки, на улице Абу Навас, были рестораны, где богатые багдадцы сидели, попивая араку или пиво, запивая масгуф, местное блюдо из карпа. Но улица Абу Навас находилась недалеко от отелей «Шератон» и «Палестина», где находилось много иностранных гостей, а иностранцы стали мишенями. Поскольку дорога была перекрыта колючей проволокой и бетоном, рестораны закрывались один за другим.
В Ираке Саддама, были как удовольствия, так и боль. Но по мере того, как шло лето 2003 года, все особенности прежней жизни — от страха перед сотрудником тайной полиции на углу, до удовольствия от запивания пивом своего масгуфа — исчезали. С помощью кнута и пряника баасистского Ирака Багдад функционировал как мультикультурный мегаполис, но с приходом американцев, эта эпоха закончилась. В этом новом мире неопределенности, все, казалось, отстаивали свои права с помощью насилия. На востоке Багдада, в Садр-Сити, где проживали сотни тысяч шиитов, банды мародеров вооружились все, вплоть до крупнокалиберных пулеметов и минометов. И хотя политические партии шиитов еще не выступили против Коалиции, которую они благодарили за свержение своего угнетателя, они были заняты формированием вооруженных групп ополчения.
Западные районы Багдада, через которые пробиралась колонна SAS, были преимущественно суннитскими. В этих районах уже начались нападения на проходящие отряды Коалиции. SAS была занята реагированием на этот возникающий беспорядок, хотя, как войска специального назначения, они были сосредоточены не на этой уличной агрессии, а скорее на лежащих в основе стратегических связях, например, возникающих между джихадистами в Ираке и людьми, прибывающими из других стран. Их широко очерченная миссия после вторжения, операция «Парадоксально», предоставила им большую свободу действий с засекреченными силами США, использующими наилучшие доступные разведданные. Именно так полку нравилось вести дела.
Тщательно отобранные британские солдаты в своих «лендроверах» направились на запад под синими дорожными знаками, указывающими путь в Фаллуджу и Рамади. В ту ночь миссия состояла в налете на усадьбу вблизи Рамади. В колонне было около двух дюжин «сабель», или бойцов полка (термин произошел от обозначения «сабельные» для его боевых эскадронов «A», «B», «D», и «G»). Эскадрон «G» покинул Ирак в августе, и очередь отправляться на поиски неприятностей настала для эскадрона «A». Будучи технически старшим из подразделений полка, эскадрон «А» считал себя лучшим, но естественно, любой другой эскадрон это бы оспорил. В машинах постоянно шутили — юмор редко был в дефиците на таких операциях, и эскадрон «A» никогда нельзя было обвинить в том, что он относится к себе слишком серьезно. На его эмблеме, по крайней мере, полуофициальной, было изображено что-то похожее на красного скорпиона на синем фоне, но, согласно легенде, это существо на самом деле являлось лобковой вошью, снятой десятилетия назад с усов сержант-майора эскадрона.
Дорога, идущая на запад через центральные суннитские районы, уже была чрезвычайно опасной. Гуманитарные и новостные организации перестали использовать ее после многочисленных столкновений с вооруженными людьми — бандитами или повстанцами, люди были не совсем уверены, как их называть — грабивших, а иногда и убивавшие прохожих. Колонна миновала Абу-Грейб, где американцы заняли печально известную тюрьму Саддама, и «клеверный лист» развязки у Фаллуджи.
К концу октября, с наступлением месяца Рамадан, в Ираке началось что-то безумное. Количество убийств росло, как будто кто-то объявил открытым сезон охоты на захватчиков. Еще в августе на войска Коалиции по всему Ираку совершалось от десяти до пятнадцати нападений в день. К концу октября это число удвоилось, а к концу ноября количество заминированных автомобилей, и обстрелов из минометов и ручного огнестрельного оружия, примерно в три раза превысит показатели лета.
За те недели, что эскадрон находился в Ираке, произошли явные изменения в том, что солдаты называли «атмосферой». Против американцев вспыхнули широкомасштабные волнения — фактически, восстание, - в суннитских районах. Было также несколько впечатляющих нападений с использованием заминированных грузовиков: 7 августа было взорвано посольство Иордании в Багдаде; двенадцать дней спустя был разрушен комплекс Организации Объединенных Наций, их специальный посланник в Ираке был среди двадцати двух убитых; а 29 августа, Мохаммед Бакер Хаким, высокопоставленный шиитский священнослужитель, стал жертвой еще одного мощного взрыва. Отличительной особенностью всех трех нападений было использование того, что американцы назвали «V-bids», или VBDIEDs – СВУ на транспортных средствах, приводимых в действие смертниками-террористами против весьма символичных целей, что приводит к большому числу жертв. В случае взрыва бомбы, в результате которого погиб аятолла Хаким в шиитском духовном центре Наджафа, погибло более девяноста человек.
Когда осенью 2003 года показатель политических убийств взлетел до небес, американцы и их союзники изо всех сил пытались это понять. Существовало так много различных прядей насилия, что посланные в Багдад аналитики разведки, из которых немногие имели большой опыт работы в арабском мире, не смогли их распутать. Желание администрации Буша втиснуть этот хаос в идеологический шаблон имело свои последствия. Ортодоксальное мнение, исходившее из офиса Министерства обороны, заключалось в том, что насилие должно быть либо результатом попыток баасистских «дубарей» вернуть себе власть, либо совершалось иностранцами, подпитываемыми международным джихадизмом Усамы бен Ладена. Многие в администрации считали, что Ирак вписывается в глобальную войну с терроризмом, рассматривая страну как большой приз в соревновании между США, которые пытались превратить ее в современную ближневосточную демократию, и «Аль-Каидой», которая не могла этого допустить. Некоторые возражали этой ортодоксальности, например, генерал Джон Абизаид, глава Центрального командования, который в июле 2003 года взъерошил перья в Вашингтоне, назвав ситуацию «классической партизанской войной», но идея о том, что насилие стало результатом широкого распространения неприятия вторжения иракцами, все еще раздражала Дональда Рамсфельда и многих других. Следовательно, постановка задач важнейшим разведывательным ресурсам, и через них, силам специальных операций Коалиции, была тесно связано с идеологией администрации.
Сотрудники сил специальных операций неуклонно собирали бывших баасистов, как карточную колоду. В конце июля были загнаны в угол и убиты сыновья Саддама, Удай и Кусай: владелец дома в Мосуле, где они скрывались, сдал их за денежное вознаграждение. Однако, многие сотрудники разведки, начали задаваться вопросом, помогут ли им избавиться от неприятностей облавы на прежнее руководство. Их беспокоило новые лица международного воинствующего ислама, вместо старых светских баасистов. Может быть, они даже оказывали услугу джихадистам, устраняя естественное местное руководство во многих суннитских районах и создавая вакуум власти? Их ответом было преследование «транснационального терроризма», или иностранных боевиков, одновременно с баасистами. Но если тысячи мусульман прислушивались к призыву Усамы бен Ладена, или лидера номер два «Аль-Каиды» Аймана аз-Завахири вести джихад в Ираке против неверных, то ощущалась нехватка действенных разведданных о том, что можно было бы сделать, чтобы это остановить. Отряд «Дельта» заметил эту угрозу на севере, во время своего раннего противостояния с «Ансар аль-Ислам», но проходили месяцы без серьезных зацепок. В этот Хэллоуин американская разведка обнаружила кое-что новенькое — подсказку о том, что они могут найти в Рамади.
Встретившись со своими коллегами из «Дельты» в пункте сбора за городом, бойцы SAS получили доклад. Американцы преследовали важного суданского джихадиста, который, как полагают, способствовал прибытию исламских боевиков в Ирак и действовал из конспиративной квартиры в Рамади. Его работа требовала контактов с братьями в других странах, и американцы вычислили его по спутниковому телефону, которым он пользовался. Операция под кодовым названием «Абалон» включала в себя серию атак на жилые кварталы на окраине Рамади. Улица выходила на пустырь, и именно через этот пустырь должна была идти основная атака SAS. Рамади был уже достаточно опасен, чтобы эта операция могла вызвать широкомасштабное сопротивление, поэтому местное американское подразделение, механизированный пехотный батальон, обычно базировавшийся в Германии, выделил для поддержки атаки взвод БМП «Брэдли». БМП «Брэдли» - это тяжелая гусеничная бронированная машина с башней, хотя многие неспециалисты предполагают, что это танк. Однако, он может перевозить пехоту, а его основное вооружение, 25-мм пушка, намного меньше чем у танка.
Итак, вечером 31 октября, эскадрон «А» подготовился к штурму усадьбы вблизи города, приехав на «лендроверах» и с небольшим количеством выделенных им приборов ночного видения. К счастью, их поддерживали американцы. «Брэдли» и некоторые оперативники из «Дельты» заняли наблюдательные позиции, используя установленные на машинах орудия и приборы ночного видения, чтобы наблюдать за тем, что происходит у цели и быть готовыми открыть для поддержки огонь с большой дистанции, если это потребуется.
Тем временем, майор Бейкер, командир эскадрона, отдал приказ о штурме двух особняков. Высокий, светловолосый и грубоватый, Бейкер пользовался уважением среди своих бойцов, как тип босса, который держал свое собственно эго на заднем плане, его характер хорошо соответствовал представлению эскадрона о себе. Одна из его групп, с позывным А20, должна была взять первую усадьбу, в то время как А10 взяла бы вторую. У «Дельты» также целью была пара зданий. А20 вошли без происшествий. А10, возглавляемая капитаном Моррисом, молодым командиром, который пробыл в своем отряде всего несколько месяцев, готовилась пробиться в здание. Как и у многих больших домов в Ираке, у него были высокие металлические ворота, за которыми находилось основное строение, и несколько помещений поменьше. Другие команды были готовы как блокировать любую попытку побега, так и усилить атаку, когда А10 и А20 вошли.
Солдаты SAS практикуют штурм зданий часто — это одно из основных упражнений, которое они повторяют до тошноты. Учения со стрельбой боевыми патронами в «Kill House» на их полигоне в Великобритании проводятся так часто, что каждый солдат будет знать свое место, когда первый солдат входит в дверь, и сможет без колебаний выстрелить в любую угрозу, с которой столкнется, но пощадит невиновных. За время пребывания в Ираке эскадрон уже совершил несколько нападений на здания или усадьбы с безупречной точностью. Однако, в ту ночь все было по-другому.
Когда бойцы SAS ворвались через ворота усадьбы, они были встречены градом огня из окон стоявшего напротив них здания. В них была выпущена граната из РПГ-7, а также открыли огонь штурмовые винтовки. В течение нескольких секунд были поражены все бойцы А10. Моррис, получивший пулю в зад, поджал хвост и похромал прочь, так быстро, как только смог. Каждый солдат SAS обучен оказанию первой помощи на поле боя, и когда капитан ушел в укрытие, его люди принялись за работу, осматривая раны его и других. Тем временем, майор Бейкер собрал несколько человек и переместился на крышу здания дальше по улице, откуда они могли вести огонь по усадьбе, являвшейся целью.
После переклички он понял, что двое из бойцов А10, вероятно, все еще находятся внутри цели. Его тревога за них означала, что он не мог просто попросить «Дельту» и «Брэдли» открыть по цели огонь из всего, что у них было. Вместо этого он приказал паре своих людей подойти к воротам и посмотреть, смогут ли они обнаружить своих пропавших товарищей.
Внутри двора лежал капрал Ян Планк, из пулевой раны на его лице хлестала кровь. До него нельзя было добраться для оказания медицинской помощи, но в любом случае, было уже слишком поздно. Капрал Салташ неподалеку, был слишком тяжело ранен, чтобы выбраться самостоятельно. Он отполз в укрытие, и залег всего в нескольких футах от окон, откуда мог слышать повстанцев. Он руками разгреб песок, чтобы немного пригнуться к земле, затем, борясь с болью от раны, вынул из нагрудника магазины и гранаты, положив их перед собой, готовые к немедленному использованию. Темнота и расположение зданий, не давали командиру эскадрона и остальным, стрелявшим с ближайшей крыши, увидеть раненого солдата SAS.
Позже, Салташ рассказывал своим товарищам, что слышал, как внутри вместе молились люди, по-видимому, «они знали, что умрут». Но раненый капрал SAS не знал, не найдут ли его джихадисты первыми.
Заметив Салташа, два его товарища, сержант и рядовой, приняли немедленное решение прорваться на территорию особняка и забрать его. Кто-то мог бы возразить, что это было слишком опасно, учитывая, что случилось со всеми, ранее входившими в ворота, но тем не менее, они вбежали внутрь. Возможно, те, кто были внутри, все еще молились, потому что, когда вбежали спасатели, ничего не произошло. Но их удача продлилась лишь на несколько секунд. Когда они подняли Салташа на ноги, из одного окна открыли огонь из АК-47. Двое спасателей выволокли Салташа из усадьбы, вокруг них летали пули, но каким-то образом, больше никто не пострадал. Солдат SAS, участвовавший в спасении Салташа, отслужит в Ираке три срока, получит повышение до капрала и станет одним из самых награжденных в полку.
Разобравшись со своими людьми, майор Бейкер должен был оценить всю картину. Огонь велся со стороны цели А10 и еще одного, пока не зачищенного здания. Посовещавшись с америкжностианцами, люди Бейкера предприняли третий штурм дома за ночь, в то время как «Дельте» было поручено поразить первоначальную цель капитана Моррииса. «Брэдли» открыли огонь из своих 25-мм пушек и ракетами «Тоу», обстреляв дом, до того как «Дельта» начала свой штурм.
Группа эскадрона «А» для третьего штурма двинулась дальше по улице. Зачищая здание, комнату за комнатой, они встретили сопротивление и убили одного человека. В этом здании, цели SAS, были захвачены четверо иностранных боевиков, предположительно йеменских или саудовских.
Внутри здания были завалены щебнем, стрелянными гильзами и телами. Снаружи ситуация была сложной, поскольку в окрестностях продолжались постоянные контакты с иракскими боевиками. Связной эскадрона «А» в «Дельте» вызвал вертолет для медицинской эвакуации наиболее серьезно раненых солдат SAS.
Оценивая сложности своего положения, бойцы SAS знали, что медлить они не могут. «Разработка», как называется такой поиск цели, должна осуществляться как можно быстрее. Солдаты майора Бейкера даже не были уверены в том, сколько они убили людей. Они были уверены насчет единственного боевика в третьем здании, но подозревали, что в том особняке, где был убит капрал Планк, их собственный огонь и огонь американцев мог убить до дюжины.
Появились первые проблески рассвета, и сцена перестрелки была «грязной и довольно хаотичной — это было чертовски опасное место, чтобы находиться при дневном свете». Они не взяли свою цель из Судана живым. Был ли он среди нескольких человек, которые, как полагают, погибли в доме, сначала обстрелянным А10, а затем «Дельтой»? В чем они были уверены, так это в том, что SAS задержали четырех добровольцев не из Ирака. «Это вызвало некоторый азарт», - комментировал один оперативник спецназа. «Это было заблаговременное свидетельство присутствия иностранных боевиков».
Эскадрон «А» и «Дельта» отступили, извлекая тяжелые уроки из той ночной операции. Они потеряли одного человека, еще трое были ранены. Ян Планк, морской пехотинец из SBS, Специальной Лодочной Службы, приданный эскадрону «А», стал первым погибшим в бою британским спецназовцем в ходе кампании в Ираке. Некоторые из «сабель» имели большой опыт в налетах на дома в Северной Ирландии, и, следовательно, привыкли к тому, что могли добраться до своей цели и подготовиться к штурму в относительной безопасности. Рамади, однако, оказался совершенно другим делом. Бунт там создал опасность для нападающих частей от стрелкового оружия, реактивных противотанковых гранат (РПГ) и бомб на обочинах, еще до того, как они приблизились к своей цели. Британцы чувствовали себя в этом бою плохо оснащенными, особенно в сравнении со своими американскими напарниками. Им требовалось больше приборов ночного видения и бронированных машин. Для подполковника Бофорта, который руководил SAS в Великобритании, пытаясь получить больше ресурсов для своих людей от равнодушного Министерства обороны, операция «Абалон» стала важной частью докладов, которые он проводил той осенью. В них подчеркивались риски, с которыми сталкиваются оперативники на местах, а также то, что поставлено на карту, когда на иракское поле боя стекаются иностранные моджахеды.
Рамади и Фаллуджа — города с населением в сотни тысяч человек — уже приобрели репутацию мест, где царит ужасающее насилие. Но кто это делал и кто их направлял? Репортеры, отважившиеся проехать по опасным дорогам, чтобы поговорить с вооруженными фигурами, прячущими свои лица под куфиями, услышали рассказы о народном восстании иракцев против неумелого захватчика. Один боевик намекнул на панике, проявляемую иноземцами, подвергшимся нападениям в этих общинах в интервью «Бостон Глоб»: «Когда мы нападаем на американцев, они как слепые начинают палить во все стороны».
Произвол был настолько широко распространен, что боевики получили широкую поддержку со стороны местных жителей. «Нам не нравится Саддам; он был диктатором», - сказал американскому репортеру Осам Фахдави, бизнесмен из Фаллуджи. «Но американцы, они надевают на нас наручники, они укладывают нас на пол перед нашими женами и детьми. Для нас это позор».
Все это означало, что к концу 2003 года американцы могли ждать нападения практически каждый раз, когда они входили в город со своих передовых оперативных баз или ПОБ. В конце октября и ноябре эскадрон «А» выполнил несколько миссий в двух городах, часто применяя скрытый подход, надевая местную одежду и используя гражданские машины. Но если во время войны в Персидском заливе в 1991 году или во время операции «ROW» некоторые просто надевали бурку поверх своего боевого снаряжения и обматывали голову куфией, то в условиях брожения в Суннитском треугольнике это было неуместно. Вместо этого местные рынки прочесывались в поисках подходящих рубашек или брюк, солнцезащитные очки летели в мусорное ведро, а кожу часто затемняли. «У нас тут несколько раз были бойцы SAS», - сказал мне тогда американский сухопутный командир в Фаллудже, добавив, понимающе подмигивая: «Они одеты в арабскую одежду и выглядят довольно убедительно… за исключением того, что их выдают часы и ботинки!».
Попытка SAS повысить свою игру была, по состоянию на конец года, лишь малой частью происходившего в спецоперациях в Ираке. Присутствие Великобритании было ничтожно малым по сравнению с провалом американцев. Игроки в этом мире засекреченных подразделений, едва признаваемых Пентагоном, пытались урвать кусочек действий в Ираке. В их начальных операциях наблюдалось заметное отсутствие согласованности или целеустремленности. Однако, для принятия командования был послан офицер, и вскоре он даст о себе знать на всех уровнях тайной войны.
«Первое, что меня в нем поразило, это то, как абсурдно молодо он выглядел для генерала». Закаленный утренней восьмимильной пробежкой и единственным полноценным приемом пищи в день, генерал-майор Стэнли Маккристал физически был похож на борзую, а его поведение выдавало умственную силу. Он получил в сентябре назначение возглавить силы специальных операций 1-го эшелона — Объединенное командование специальных операций (ОКСО). Один из коллег Маккристала по ОКСО описывает его как «похожего на иезуита, блестящего и безжалостного». Его коллеги из SAS часто называли его «солдатом-монахом», он оказался самой важной фигурой среди персонажей, определивших тайную войну в Ираке.
Воспитание Маккристала было типичным для армейского мальчишки, который следует за своим отцом из одного военного гарнизона в другой. Этот офицер воевал в Корее и Вьетнаме. Молодой Стэнли окончил Военную академию США в Вест-Пойнте в 1976 году, будучи членом класса, полностью позднее ставших генералами. Те, кто его знает, говорят, что Маккристалу сильно не нравилась собачья чушь и ограниченные интеллектуальные горизонты этого учреждения. Его способность нестандартно мыслить проявилась по мере того, как он поднимался по служебной лестнице. «Впервые я работал на него во время войны в Персидском заливе», - вспоминал Грэм Лэмб, - «И генерал Маккристал был самым быстрым и сметливым штабным офицером, с которым я когда-либо сталкивался».
После первой войны в Ираке Маккристал вернулся из штаба на престижную полевую должность, командуя в начале девяностых батальоном десантников в 82-й воздушно-десантной дивизии. Он пытался найти правильный выход своему неистовому интеллекту, изо дня в день имея дело с теми, кто не мог с ним сравниться. «Он без удовольствия терпит дураков», - говорил коллега-офицер из его батальона, добавляя, по-видимому, не без иронии, - «из-за чего ему, должно быть, было действительно трудно оставаться в армии».
Поворотным моментом для Маккристала стала середина девяностых, сначала в виде командира батальона, а затем и в виде командира 75-го полка рейнджеров. В спектре непохожести на военных рейнджеры находятся примерно на полпути между десантным батальоном, который он покинул, и скрытыми нонконформистами из отряда «Дельта». Рейнджеры используются для штурмовых миссий, часто поддерживая оперативников спецназа 1-го эшелона. Маккристал в рейнджерах преуспел, и это привело к появлению блестящих отчетов и отзывов, необходимых для того, чтобы он получил более высокий командный пост.
Будучи однозвездным или бригадным генералом, восходящий талант получил еще одну штабную работу, где он столкнулся с большим количеством британских офицеров. Один из них, работавший на Маккристала в Афганистане в 2002 году, с удивлением описал перемены, произведенные в штабе корпуса солдатом-монахом. Маккристалу не нравилась иерархия информации, идущей вверх по цепочке командования от батальона к бригаде, к дивизии и так далее. Он предпочитал «гибкие группировки» людей для совместного использования данных, научный подход Маккинзи к управлению, основанный на разделении полномочий над данными. Двести его подчиненных в Афганистане пользовались интранетом, который позволял всем, независимо от ранга, иметь доступ к одной и той же информации. Они работали с общей домашней страницы на своих экранах и общались через гарнитуры. Это не был общий доступ для всех, поскольку Маккристал все еще был руководителем, но он хотел обойти структуры, иерархии и процедуры, которые, по его мнению, препятствовали эффективному потоку информации, а также тому, чтобы его люди выкладывались по максимуму. Мантра, неоднократно слышанная британским офицером от его американского бригадного генерала в Афганистане, окажется главной по отношению к тому, что Маккристал делал в Ираке: «Вы должны создать сеть, чтобы победить сеть».
До прибытия в Ирак многообещающий генерал некоторое время служил в Пентагоне. Византийская политика в офисе и тамошние войны за влияние, приводили его в ужас, и его роль в информировании прессы о ходе иракской кампании вряд ли могла бы понравиться кому-то более привыкшему к тени. Люди, знающие Маккристала, предполагают, что Пентагон ему не нравился почти так же сильно как Вест-Пойнт, но в сентябре 2003 года он смог уйти. Он вернулся в бой, возглавив одно из самых престижных, но засекреченных команд, из тех, что были для него открыты.
Возглавляя объединенное командование специальных операций (ОКСО), он столкнулся с незавидной задачей. Учитывая трудности, связанные с операциями в таких местах как Рамади или Багдад, задача сбора разведданых о том, кто именно стоит за растущей волной насилия, и подавления ее целенаправленным образом, путем проведения точных рейдов спецназа, будет чрезвычайно сложной. Для таких частей как SAS или части специального назначения 1-го эшелона США, результаты требовали своевременной и точной разведки, но методы сбора секретной информации были, мягко говоря, рудиментарными. Этот недостаток должен был оказаться критическим в вопросе о том, как элитные части могли бы выковырять иностранных боевиков, плавающих в море народного негодования суннитов по поводу вторжения.
Маккристал слишком хорошо знал, что в кампании против повстанцев до сих пор было лишь несколько блистательных моментов, когда разведывательная картина была действительно высокого качества. Когда американцы нанесли удар по джихадистам «Ансар аль-Ислам» весной 2003 года, они были направлены на свою цель союзными группами курдов, которые предоставили информацию через своих давних связных в ЦРУ. Это придало американцам уверенности в том, что они наносят удар по крупной концентрации иностранных боевиков. Путешествуя по северу Ирака вскоре после этих событий, арабский журналист Заки Чехаб обнаружил множество свидетельств международного воинствующего братства. Шейх Али, лидер курдской исламской партии, выступающей против джихадистов, сказал Чехабу: «Мы точно знаем, что с ними есть арабы-иностранцы из Иордании, Палестины, а аль-Ахваза (района с преобладающим арабским населением в Иране)». Найдя тюрьму, которой управляла одна из курдских группировок пешмерга, или ополченцев, Чехаб, сам палестинец, встретился с соотечественником из Газы Мохаммедом, захваченным в плен после нападения США на «Ансар аль-Ислам» в апреле. Чехаб спросил заключенного, почему он поехал в Ирак, когда много возможностей для джихада было дома. Палестинский боевик ответил: «Они — один и тот же враг, и если нам удастся победить здесь США, это будет концом еврейского государства».
То, что можно было найти на курдском севере, в течение многих лет находившегося вне контроля саддамовского мухабарата (тайной полиции), оказалось недостижимо в других местах. Даже в конце 2003 года, когда в ходе операции «Абалон» были обнаружены свидетельства присутствия иностранных боевиков, найти фактические доказательства того, что международное движение джихадистов направляет людей в Ирак, оказалось непросто. У ЦРУ и военной разведки не было развитых агентурных сетей за пределами курдского севера. Также не было не было сети мобильной связи, о которой можно было бы говорить. Это оставляло допрос заключенных одним из единственно жизнеспособных средств сбора разведданных.
Однако, когда дело доходило до допроса, базовые лингвистические барьеры и отсутствие какой-либо надлежащей системы для сопоставления информации, затрудняли работу. Простой ввод информации от иракцев, переведенной на английский язык, вызывал трудности. «Транслитерация была огромной проблемой», - объяснял один из ветеранов MI6 тех первых дней. «У нас даже не было общепринятого способа написания «Мохаммед». Мы буквально, не имели понятия, кто у нас в тюрьме». В течение первых месяцев допросы дали множество зацепок для преследования старых баасистов, но джихадисты оказались гораздо более трудной целью. Заключение в тюрьму было новым и крайне неприятным опытом для многих представителей смещенной иракской элиты, которые до вторжения наслаждались комфортной жизнью. С другой стороны, многие религиозные боевики уже имели опыт задержания и пыток со стороны тайной полиции по всему арабскому миру, поэтому их вряд ли запугали американцы.
Учитывая скудость достоверной информации о том, кто организовал резню, особенно взрывы автомобилей, среди сотрудников разведки разгорелись жаркие дебаты. Согласно американской иерархии специальных операций, наиболее важными целями должны были заниматься подразделения, именуемые «1-й эшелон», «секретные», «специальных задач» или «черные» ССО (силы специальных операций). Это отличало их от так называемых «белых» ССО, публично признаваемых частей 2-го эшелона, таких как группы специального назначения армии США, или «Зеленые береты», которые также действовали в регионе. SAS была британским эквивалентом американских подразделений 1-го эшелона. Элита Пентагона внутри элиты, была объединена в Объединенное командование специальных операций, или ОКСО. Находясь на вершине секретной пирамиды, ОКСО больше всего интересовалось связями между иностранными боевиками в Ираке и руководством «Аль-Каиды» в Пакистане. Его команда, получившая в то время кодовое название Оперативная группа 121, была создана таким образом, чтобы «Дельта» и другие подразделения ОКСО могли по мере необходимости переключаться между Афганистаном и Ираком. Они рассматривали это как совместную борьбу, часть войны администрации Буша с террором. Британские эксперты, как из MI6, так и из военной разведки, предпочитали подчеркивать доморощенный характер большей части иракского сопротивления. Таким едва прикрытым образом те, кого убедили оправдания Белого дома для вторжения в Ирак и те, кого нет, продолжали об этом спорить.
В то время как Маккристал пытался понять своего врага, в порядке усовершенствования используемых против него средств, попытки британского сообщества специальных операций заставить Уайтхолл серьезно отнестись к растущей волне насилия в Ираке, наконец начали давать плоды. Вскоре после битвы в Рамади на Хеллоуин, небольшой отряд вертолетов «Чинук» Королевских ВВС, предназначенный для поддержки действий эскадрона «А» прибыл в международный аэропорт Багдада. Это был ощутимый признак перемен в британской системе. В конце ноября того же года эскадрон «А» использовал вертолеты при нападении на отдаленную ферму в провинции Анбар. После того, как бойцы эскадрона попали под огонь повстанцев, засевших внутри, была вызвана воздушная поддержка, чтобы нанести удар по усадьбе. Когда она наконец была зачищена, внутри были обнаружены семь мертвых мужчин, которых американцы считали иностранными боевиками.
Тем временем в «Зеленой зоне» шла работа, способная собирать и объединять различные разведданные, часто под эгидой Секретной разведывательной службы. «Мы получили серьезную поддержку со стороны Великобритании», - отмечал один офицер SAS. «Американцы собирались нас поддержать, но они не хотели, чтобы мы распыляли ресурсы».
В последние дни четырехмесячной командировки эскадрона «А» снова менялся характер операции SAS в Ираке. Она прошла путь от вторжения и операции «Роу», через тур эскадрона «G», в ходе которого ожидалось выполнение ошеломляющего спектра задач операции «Парадоксально», до поиска нового направления в качестве антитеррористического отряда, действующего из столицы страны. Его хозяева в Великобритании, Чарльз Бофорт и начальник сил специального назначения, были вынуждены, чтобы убедить других игроков в Уайтхолле, не веривших в их миссию, передать операцию под контроль начальника объединенных операций в Нортвуде, командном центре, который управляет британскими международными операциями, вместо того, чтобы вести ее самим.
Некоторые утверждают, что нового соглашения бы не произошло, будь Грэм Лэмб все еще начальником сил специального назначения. В июле 2003 года он был произведен в генерал-майоры и получил командование бронетанковой дивизией. На его место пришел бригадный генерал Питер Роджерс, который, возможно, не был склонен вступать так рано в бой на своем посту. Это изменение может показаться сухим бюрократическим разграничением, но оно было важно для определения того, что впоследствии произошло. Это означало отказ от элемента независимости, которым SAS пользовалась во время вторжения и операции «Парадоксально». Свободные деньки лета и осени, когда эскадроны «G» и «А» были присоединены к «Дельте» и ОКСО, закончились. И по мере того, как солдат-монах совершенствовал свои идеи, SAS становилось все труднее сотрудничать с Маккристалом. Силы специального назначения Великобритании утратили четкую субординацию, приняв «вмешательство» офицеров в Нортвуде, некоторые из которых были глубоко скептически настроены по поводу миссии в Ираке. Некоторые из этих деятелей, даже если они в основном понимали, почему было политически необходимо разместить британские войска на юге Ирака, не могли понять почему SAS вообще должна находиться в Багдаде. Один офицер, который участвовал в этой офисной политической битве у себя дома, вспоминал, что некоторые спрашивали: «Это что, опять на фланге спецназ творит свою херню?». Новый начальник сил специального назначения, Питер Роджерс, «хотел действовал в Уайтхолле более осторожно, чем это делал Грэм Лэмб. Он должен был поставить все это на более устойчивую основу, и совместная операция была своего рода потерей лидера».
Таким образом, SAS получила свои вертолеты и расширила возможности военной разведки. Взамен они уступили некоторую оперативную независимость начальнику совместных операций (НСО) в Нортвуде и посеяли семена возможного конфликта с засекреченной американской операцией ОКСО. Существовали различные вещи, которых у SAS не было, или не могло быть, поскольку эскадрон «А» сменился в конце 2003 года. В то время у Великобритании не было собственных беспилотных летательных аппаратов «Предейтор» для прямого видеонаблюдения за целями. Им приходилось полагаться на ограниченный охват с разведывательных самолетов «Нимрод», но зачастую даже это было недоступно. И них также не было собственных помещений для содержания задержанных в Багдаде. И именно в этой облатси назревали неприятности, как для британцев, так и для нового командующего ОКСО.
Создание «полуотдельной британской операции» в Багдаде под более пристальным наблюдением британских офицеров, шло вразрез с сетью, которую хотел создать Маккристал. Но в тот момент тонкости командных структур или сотрудничества Великобритании и США вряд ли занимали в сознании большинства людей первое место. Ибо в то время, когда прибыл новый командующий ОКСО и эскадрон «А» начал операцию в Рамади, почти все аспекты американского проекта в Ираке шли наперекосяк. Были утеряны жизни и престиж Америки.
Временная администрация Коалиции, созданная для управления страной до тех пор, пока не будет создано иракское правительство, оказалась неэффективной, растратив миллиарды долларов, в то время как ухудшились условия жизни простых иракцев. К концу 2003 года грандиозные планы по созданию образцовой ближневосточной демократии уже уступали место ускоренным усилиям по передаче власти местным лидерам.
Арабисты в британском посольстве и разведцентре MI6 продолжали делать язвительные комментарии, поскольку множились политические ошибки, ошибки в области безопасности и представительства. «Вы когда-нибудь встречали араба, который сказал бы, что хочет демократии?» - риторически вопрошал тогда старший офицер MI6. «Американцы ушли в полное отрицание положения повстанцев», - говорил другой офицер британской разведки. «От высокомерия и самонадеянности некоторых из них захватывало дух».
Общий эффект американской глупости, жесткого обращения с заключенными, плохой разведки и осторожного влияния тех, кто курировал операции в Великобритании, в течение многих месяцев оказывал угнетающее воздействие на деятельность сил специального назначения в Ираке. Тем временем, на юге некоторые льстили себе мыслью, что британская операция была образцом того, как все должно было быть сделано.
На юге, в Басре, шиитское большинство все еще оставалось в целом доброжелательным по отношению к Коалиции, которая освободила их от гнета Саддама. Этот район было плотно оккупирован мухарабатом, особенно после восстания шиитов в 1991 году после войны в Персидском заливе. Тысячи людей были замучены и убиты, а южный порт, некогда центр региональной торговли, намеренно лишился инвестиций. Город, в который вошли британские войска, был дружественным. Небронированные «Лендроверы» и «белый флот» арендованных гражданских машин, оставались обычным явлением, и войска пытались патрулировать населенные пункты в панамах, а не в шлемах. Было много времени для занятий спортом, и офицеры на авиабазе могли насладиться пивом или бутылочкой вина в конце своего рабочего дня (и продолжали это делать до конца 2005 года). Начальник резидентуры MI6 назвал Басру «сонным уездом Шатт-эль-Араб».
Однако с течением времени, всплеск ожиданий вызванных падением Саддама, остался неудовлетворенным. Были некоторые признаки неприятностей: убийство шести военных полицейских в Маджар-эль-Кабре было самым шокирующим, но были и другие инциденты. В трущобах на восточной окраине города, таких как базар, окрещенный солдатами рынком Пятой мили, или Шиитские квартиры (огромный жилой комплекс, известный местным жителям как Хайяния), агрессия уже стала обычным делом. Летели камни, вынуждая солдат крепить на свои «лендроверы» проволочные сетки, иногда попадали и пули.
Шиитские политические партии со своими собственными вооруженными формированиями пообещали присматривать за улицами. После убийства аятоллы Хакима в результате взрыва заминированного автомобиля в августе того же года, британцы приняли судьбоносное решение разрешить шиитским ополченцам управлять своими собственными контрольно-пропускными пунктами, заявив, что это необходимо для предотвращения нападений на их офисы в городе. Большое число этих вооруженных членов партии, особенно из партии покойного аятоллы, также были кооптированы непосредственно в полицию. Ополчение начало протягивать по городу свои щупальца — с согласия британцев.
Генерал-майор Грэм Лэмб к октябрю 2003 года вернулся в Ирак, командуя многонациональной дивизией «Юго-Восток». Когда в ноябре того же года, во время интервью Би-Би-Си, я спросил его, позволит ли решение его предшественника разрешить ополченцам носить в городе оружие, обеспечить кратковременное спокойствие в ущерб долгосрочной стабильности, он откровенно признал, что только время может ответить на этот вопрос.
Сотрудники SAS и MI6, побывавшие в Басре в те месяцы и в течение следующего года, с отчаянием говорили об общей половинчатости операции, даже несмотря на то, что человек, пришедшийся им по сердцу, Лэмб, был главным. Один из них описывал «критическую массу» самодовольства в офицерском корпусе, сформированном в Северной Ирландии и на Балканах. Другие подчеркивали отсутствие энергии, с которой проводился сбор разведданных или подготовка иракской полиции. «Это не произвело впечатления», - отмечал один из частых посетителей Басры из SAS в первые месяцы. «Британцы оглядывались через плечо и спрашивали: «Когда мы сможем собрать вещи и отправиться домой?». Другой сотрудник SAS комментировал в похожем, но более едком ключе: «Они просто делали то же, что и мы в Косово, а именно трахались и считали дни до возвращения домой».
Учитывая в целом спокойный характер операции на юге Ирака на раннем этапе, офицеры штаба многонациональной дивизии «Юго-Восток» не слишком стремились к тому, чтобы спецназ поднимал шумиху. В любом случае, задача для эскадрона SAS и его растущего контингента «помощников» заключалась в том, как они могли повлиять на ситуацию со все возрастающим насилием в столице. На протяжении всего 2004 года они будут бороться за ответ на этот вопрос. Новая британская миссия и командировка получили кодовое название «Операция «Крайтон», название, которое использовалось до окончания их пребывания в Ираке, в 2009 году. Вскоре после того как «Крайтон» согласовали в Уайтхолле, было согласовано новое кодовое обозначения для эскадрона сил специального назначения и его вспомогательной группы в Багдаде: «Оперативная группа «Черная».
В первые дни 2004 года группа строительных рабочих занималась своими делами по всему центральному Ираку. Они сильно рисковали, не в последнюю очередь, потому что на каждом из завершенных ими объектов ставили генераторы, а в этой испытывающей нехватку электроэнергии стране, генераторы были чрезвычайно ценны. Работа, которую они делали, охватывала сотни объектов в Багдаде, и в конечном счете, должна была охватить 1300 объектов по всей стране. В некоторых местах они использовали существующие конструкции, такие как мачты или высокие здания, в других — доставленные через Кувейт ярко-красные и белые башни. Рабочие, о которых идет речь, устанавливали сеть мобильной связи.
Через несколько месяцев после вторжения в Ирак, были объявлены торги для желающих установить новую систему связи. На момент вторжения система стационарной телефонной связи обеспечивала около 800 000 линий связи для 26 миллионов человек в стране. Естественно, что распространенность телефонов была выше среди правительственных чиновников и их приближенных, и, естественно, во время вторжения основные правительственные телефонные узлы были атакованы. Поэтому операторы мобильной связи увидели огромную возможность — открытый рынок. В конечном итоге были выбраны три подрядчика, которые работали на юге, в центре и на севере страны. В центре, включавший Багдад, компания мобильной связи, называющая себя «Iraqna», была готова начать свою деятельность в феврале 2004 года.
В первые годы существования сети она росла по всей стране со скоростью более 100 000 новых подписчиков в месяц. Таким образом, появление мобильной телефонии можно было бы рассматривать как одну из редких историй успеха периода правления Временной администрации Коалиции. Однако, неизбежно нашлись те, кто увидел способы использования мобильных телефонов для убийства людей. Их использование в качестве пусковых устройств для бомб на обочинах или самодельных взрывных устройств (СВУ) вскоре стало стандартной практикой. Феноменальный рост «Iraqna» со временем предоставил бы Коалиции возможность поменяться ролями в борьбе с повстанцами, но в начале 2004 года мало у кого хватило дальновидности это увидеть.
Для одного молодого американца новая мобильная сеть стала смертельно привлекательной. Ник Берг приехал в Ираке в надежде заработать большие деньги, устанавливая телефонные мачты. Он был одиночкой, в потоке корпоративных золотоискателей, наводнивших страну в погоне за жирными контрактами на охрану или строительство. Перемещаясь между дешевыми иракскими отелями, в то время когда руководители крупных фирм уже были под защитой конвоев из вооруженной охраны, Берг выделялся как наивная, даже склонная к самоубийству фигура. И американские солдаты, и простые иракцы предупреждали его об опасности. Покинув страну в феврале, он вернулся в марте и был арестован в Мосуле иракской полицией. В апреле его арестовали американские официальные лица и велели уехать. Но Берг не уехал, вместо этого вернувшись в багдадский отель, и вскоре стал жертвой одной из банд похитителей, процветавших в условиях растущего хаоса.
Во время его пленения против Берга были выдвинуты предсказуемые обвинения в шпионаже. Мольбы его измученного отца, антивоенного активиста, выступавшего против Буша, были проигнорированы. Его похитители, вероятно, сами вряд ли верили обвинениям в шпионаже, вместо этого использовав молодого американца в качестве поддержки своей коммуникационной стратегии джихадистов. К маю, изжив свою полезность, Берг был обезглавлен фигурами в черных масках, в то время как видеокамера снимала это зрелище. Полученный в результате фильм, сопровождаемый криками, когда человек с длинным ножом перепиливал сухожилия и кости на шее заложника, появился в Интернете.
Видео начиналось с подписи: «Абу Мусаб аз-Заркави убивает американца». Несколько дней спустя, американские эксперты, изучавшие фигуру в маске, державшую нож, подтвердили, что по их мнению, это действительно был иорданский джихадист, известный под этим именем. Достигнувший в то время возраста 37 лет, Заркави уже имел внушительный послужной список в исламистском подполье. Само имя, буквально «Отец Мусаба из Зарки», было типичным для тех, кто предпочитал скрывать свою личность, в его случае настоящее имя было Ахмад Фадиль аль-Халайила. Про выходца из сурового района иорданского города Зарка, ходили слухи, что у него была репутация уличного преступника, предававшегося пороку, пока не обрел религию. Заркави отправился в Афганистан в 1989 году и , как и многие на «тропе джихада», прибыл слишком поздно, чтобы сражаться с Советской армией, вместо этого борясь против оставленного ею афганского режима. Вернувшись в Иорданию, Заркави провел девяностые годы садясь в тюрьму, по ряду обвинений, варьировавшихся от хранения оружия до подготовки террористических нападений на туристические достопримечательности, и выходя из нее.
В 1999 году недавно короновавшийся король Абдалла освободил заключенных террористов, и отсидев менее года своего срока, Заркави вскоре вернулся в Афганистан, где тренировался с «Аль-Каидой», но поддерживал с ней полуотделенные отношения, формально в нее не вступая. Когда американцы свергли талибов, Заркави пробрался через Иран обратно в северный Ирак, где примкнул к «Ансар аль-Ислам».
К тому времени, как был похищен Берг, Заркави уже был хорошо известен ЦРУ, MI6 и военной разведке, но никто не понимал до конца, какое положение он занимает в этой схеме. Западные люди называли «группу Заркави» или «сеть Заркави». Арабы, наблюдавшие за джихадистским подпольем, знали, что люди Заркави часто называли себя «Аль-Таухид Ва Аль-Джихад», «Единый бог и Священная война», но отношения группы с другими воинствующими организациями были неясны. Руководил ли Заркави «Ансар аль-Ислам» или его группировка была ее подчиненной частью? Никто не был уверен. Даже в среде джихадистов никто не мог очертить линии, отделявшие эти группы. Некоторые объясняли различия разной теологической принадлежностью, другие — спорами о тактике, которую следует использовать в священной войне против Запада.
Что хорошо понимал Заркави, так это то, что на арабской улице много значат репутация и сенсации. Те, кто хотел пожертвовать деньги на джихад против Буша, с большей вероятностью отправляли их командиру боевиков, имеющему некоторый общественный авторитет. Точно так же, молодые добровольцы, прибывшие из Саудовской Аравии или Сирии, будут тяготеть к кому-то, о ком они слышали. Таким образом, публикация видеозаписи с казнью Берга и других леденящих душу заявлений для прессы, в то время были важной частью стратегии Заркави по утверждению себя и своей сети. По страннейшему стечению обстоятельств, короткое и ужасное пребывание Берга в Ираке стало следствием зарождающейся сети, сети мобильных телефонов, и он стал жертвой другой сети, Заркави. В этой картине должна была быть третья сеть — сил Коалиции и их иракских союзников, но в то время такая организация, подразумевающая совместные усилия между различными элементами, способными поддерживать друг друга, вряд ли вообще работала.
Для тех кто пытался выстроить разведывательную империю в Ираке первые месяцы 2004 были напряженным временем. Хорошая разведка имела решающее значение для всего, что пыталась сделать Коалиция, но без нее, в частности, силы специальных операций были бессильны. Люди Маккристала в ОКСО использовали лучшую доступную им информацию для охоты на беглых баасистов, в том числе в середине декабря на самого Саддама Хуссейна. В то время как британская «Черная» оперативная группа принимала участие в некоторых из операций, национальное тщеславие определила, что некоторые цели, такие как Саддам, были зарезервированы для американцев, и к началу 2004 года многие из ведущих фигур «карточной колоды» были захвачены. Насилие нарастало с каждой неделей, но достоверной информации о сетях повстанцев по-прежнему не хватало.
Один из офицеров SAS отмечал, что при таком скудном выборе «вы бы могли вечно ждать появления идеальных разведданных, но что вы собирались тем временем делать? Нам приходилось как бы придумывать миссии». Все чаще они включали использование возможностей полка для ведения разведки с целью наблюдения за подозреваемыми, составления разведывательной картины. Это можно было сделать «слежкой», наблюдая из машин или зданий, но это было опасно, как заметил один оперативник SAS: «В Ираке вы скомпрометированы в тот момент, как ступаете на землю. Люди должны были выкинуть из головы Ирландию». Одним из решений было использование специальных камер и других технологий, разработанных научно-исследовательским подразделением полка и используемых его специализированной разведывательной ячейкой наблюдения. По мере совершенствования в Багдаде техники, SAS научилась сводить время пребывания на местах к минимуму, позволяя технике делать все остальное. Офицер американской разведки, наблюдавшей за работой «Черной» оперативной группы, объяснял:
- Было совершенно очевидно, что уроки, которые они извлекли в Северной Ирландии, пошли на пользу. Они были особенно хороши в использовании камер наблюдения. они находили место для их размещения, скажем, на крыше с видом на дом цели, которое было изобретательным и продуктивным. Наши ребята из техников осмотрели кое-что из их снаряжения и были очень впечатлены.
SAS обобщила свой оперативный процесс в первые дни пребывания в Багдаде как «найти-зафиксировать-прикончить». Идя в обратном направлении, «приканчивающей» частью уравнения фактически был рейд по уничтожению подозреваемых. «Зафиксировать» включало в себя точное определение времени и места, в котором можно было бы захватить цель. Именно при фиксации людей навыки наблюдения полка оказались особенно полезными. Но проблема для них заключалась в том, что для того, чтобы нацелиться на нужных людей, то есть «поисковая» часть процесса, его отправная точка должна была быть абсолютно точной. Ключом к этому было получение разведданых от шпионов внутри повстанческих группировок, но в Ираке в то время такого рода информацию оказалось на удивление трудно собрать, не говоря уже о том, чтобы поделиться.
В начале 2004 года Коалиция помогла поставить на официальную основу новую Иракскую национальную разведывательную службу. Создание ИНРС было проектом ЦРУ и к этому времени в ней насчитывалось несколько сотен сотрудников. Хотя антисаддамовским партиям в изгнании было предложено направить людей в ИНРС, предполагалось, что это будет служба безопасности вне политики. Один высокопоставленный сотрудник американской разведки объяснял, что она была задумана как «агентство, которое не было мотивировано сектантскими соображениями… ИНРС не зависела в финансировании от возглавляемого шиитами правительства Ирака, потому что ЦРУ полностью финансировало ее операции».
Хотя Коалиция проводила политику дебаасификации в армии и министерствах, ЦРУ играло по совершенно другим правилам. Высокопоставленные деятели Коалиции публично заявили, что было бы совершенно неприемлемо использовать для борьбы с повстанцами бывшую тайную полицию Саддама, но у Управления были другие идеи. Им нужны были люди, знающие свое дело, и они также хотели, чтобы ЦРУ было каналом, по которому любые разведданные ИНРС передавались другим игрокам. Во главе ИНРС был назначен шиитский диссидент, но, по словам высокопоставленного офицера британской разведки, «другие, кто там был на высоком уровне, все были бывшими офицерами мухабарата, и они были намного лучше, чем посланные для их наставничества люди из ЦРУ. Мы бы предпочли иметь дело с людьми из ИНРС напрямую».
Что касается ЦРУ, то его штат в Ираке вскоре увеличился примерно до 450 человек. В дополнение к его большому разведцентру в Багдаде было несколько внешних разведцентров, в том чилсе на курдском севере и во дворце Басры на юге. С другой стороны, численность британской Секретной разведывательной службы в стране никогда не превышала пятидесяти человек. Тем не менее, как утверждал один офицер MI6, «у нас было больше арабистов чем в ЦРУ».
Тем временем, американские военные создали свою собственную гражданскую организацию агентурной разведки и многочисленные организации для ее поддержки. Гражданские лица, около ста человек, из Разведывательной службы Министерства обороны, были отправлены в Ирак на поиски оружия массового уничтожения, но когда это оказалось «сухой скважиной» или бесплодной миссией, переписали свои должностные инструкции для охоты за повстанцами. Другая агентурная организация, Специальный отдел контрразведки (СОКР) привлекла к работе около девяносто оперативников. Большинство сотрудников СОКР фактически были детективами из следственных служб вооруженных сил США. В дополнение к этим специалистам быстро обученные тактические группы агентурной разведки (ТГАР) пытались завербовать иракских шпионов по всей стране. Эти группы из пяти или шести солдат были прикреплены к воинским частям и часто действовали с американскими патрулями в форме. К началу 2004 года насчитывалось несколько десятков ТГАР, но через несколько лет их число достигло пика и составило около 140 ячеек. В Британии были свои военные аналоги, полевые отряды агентурной разведки (ПАР).
Учитывая, что были задействованы тысячи сотрудников ЦРУ, ИНРС, MI6, Министерства обороны, СОКР, и тактических групп, можно предположить, что операции Коалиции должен был информировать непрерывный поток агентурных донесений. Но это было далеко не так. Количество, безусловно, увеличилось в геометрической прогрессии в течение 2004 года, но, как устало отмечал один британский офицер, которому пришлось на юге просматривать эти отчеты: «У вас были тонны отчетов агентов, предсказывающих то, или другое, но они были просто полным мусором. Иракцы дают вам ответы, которые, как они думают, вы хотите услышать, и с помощью ресурсов американцев они производили груды никчемной чепухи». Крупицы ценной информации приходилось выковыривать из мешанины сплетен, выдумок и догадок. Кроме того, я использования информации, требовался обмен ею, а в ситуации Багдада 2004 года, мало кто из игроков был в этом хорош.
Главный офицер военной разведки Коалиции, находящийся в Кэмп-Слэйр (часть американского комплекса баз в Багдадском аэропорту) с сотнями сотрудников должен был иметь возможность руководить действиями шпионов. Но ЦРУ ревностно охраняло свою свободу, а служба разведки Министерства обороны отчитывалась перед боссом за пределами Ирака: главой объединенной оперативной группы, ответственной за выслеживание элементов бывшего режима по всему Ираку и Ближнему Востоку. Офицеры в Багдаде из MI6 или британских вооруженных сил оказались посредниками между этими враждующими агентствами США. Многих американских офицеров возмущало отношение ЦРУ, его ресурсы и независимость. Их британские военные коллеги часто соглашались, один из них заметил: «ЦРУ было довольно высокомерным. Если они были на собрании, язык тела и используемый тон предполагали, что они были намного выше всех присутствующих». Другой высокопоставленный британский деятель описывал поведение ЦРУ по отношению к другим агентствам как «катастрофическое».
Если бы эти разные организации шпионов действовали под руководством одного человека, их деятельность могла бы быть распределена должным образом: ЦРУ, возможно, присматривало бы за сбором политической информации на высоком уровне, агентурная разведка Министерства обороны и СОКР следили бы за некоторыми иракскими ополчениями и так далее. Но теория единого направления в Багдаде чаще не соблюдалась, чем практиковалась. В дополнение к их колючим отношениям к сотрудничеству, рядовым агентам становилось все труднее и труднее проникать в «Красную зону» - Ирак за пределами «Зеленой зоны», поскольку это считалось слишком опасным. В этой ситуации ЦРУ часто перепечатывали отчеты ИНРС, а другие искали любого заслуживающего доверия иракца, который добровольно предлагал свои услуги на базе Коалиции. Когда организации агентурной разведки были настолько зависимы от посредников, возможности для их обмана или брать у нескольких агентств деньги у одного человека, значительно возросли. Неизбежно, что ценные данные не передавались от одной организации другой, и всегда существовала возможность, как обнаружила позже SAS, что одна операция агентурной разведки случайно имела целью агентуру другой.
Американским войскам удалось развить базовое чувство земли во многих районах, но затем, в феврале и марте 2004 года, это чувство было утрачено. Шла первая крупная ротация войск за время оккупации (американские подразделения в основном участвовали в операциях в течение одного года). Некоторые из убывающих командиров нарисовали радужную картину улучшения безопасности, и это правда, что уровень насилия снизился после шокирующих недель Рамадана в ноябре 2003 года. Февраль, когда погибли «всего» двадцать американских солдат, был относительно хорошим месяцем. Но тот небольшой оптимизм, который мог вызвать этот грубый индикатор, вскоре развеялся. Мятеж мутировал, приобретая все более исламитский оттенок, но проникновения в группы исламистов практически не существовало. Когда ветераны отправились домой, для многих из прибывающих подразделений передача дел была проведена плохо, в результате чего им было трудно осознать картину на уровне улицы.
Столкнувшись с этим нагромождением аббревиатур, дисфункций и чертовой бюрократической ограниченности мышления, генерал-майор Маккристал, человек, живший по принципу «вам нужно создать сеть, чтобы победить сеть», решил создать свою собственную. Жизненно важные месяцы были потеряны, пока руководство Пентагона отрицало факт мятежа. К началу 2004 года он мутировал, и Маккристал был одним из немногих, кто это понимал и понимал необходимость быть на высоте. Он закрыл центр специальных операций Кэмп-Нама в багдадском аэропорту, основав новую базу в Баладе, на севере. Балада была обширной авиабазой, в которую Саддам вложил сотни миллионов долларов, построив бетонные укрытия для самолетов и другую инфраструктуру. Она стала ключевым логистическим и воздушным узлом для вооруженных сил США. Там Маккристал создал ультрасовременный центр совместных операций, где войной ОКСО в Ираке будет изо дня в день руководить командующий отрядом «Дельта». К июлю 2004 года он был запущен в эскплуатацию. В Баладе были созданы группы из каждого из различных разведывательных агентств. Начав вытягивать из них информацию, Маккристал разместил все в интранет ОКСО, подобный тому, что он создал в Афганистане. Это позволило бы тем, кто находится на переднем крае антитеррористических усилий США, обмениваться информацией по всему миру. Чтобы обойти помешанные на протоколе посольства или завистливых начальников резидентур ЦРУ, Маккристал также создал сеть узлов связи, которыми руководили его собственные люди по всему Ближнему Востоку.
Антитеррористический Рим Маккристала нельзя было построить за один день. Потребовалась большая часть 2004 года, чтобы он принял свою форму. Многие вопросы были неясны с самого начала, не в последнюю очередь о том, может ли британская «Черная» оперативная группа быть полноправными партнерами в этой секретной сети. По словам одного офицера SAS, до тех пор, пока они не были решены, британскому подразделению приходилось действовать «полунезависимым образом». Они не могли преследовать «полный набор целей ОКСО», добавляет он, но были ограничены в большей степени «арестом стариков, из элементов бывшего режима». Другой британский высокопоставленный офицер, служивший в Багдаде, описывает элементы бывшего режима как «взбешенную буржуазию — они потеряли свои продовольственные карточки». Ирак есть Ирак, и их гнев принял жестокую форму. Некоторые, в частности, MI6, пытались представить арест старых баасистов как жизненно важную миссию, которая соответствовала их попыткам прощупать националистический мятеж и неприятию администрации Буша с акцентом на иностранных боевиках и ее глобального наступления на «Аль-Каиду». Но это был интеллектуально элегантный способ оправдать реальность, заключавшуюся в том, что «Черная» оперативная группа держалась подальше от самых жестоких или опасных целей. Эта ситуация сложилась не столько из-за того, что Маккристал хотел исключить британский спецназ из своих операций, сколько из-за растущего беспокойства британской стороны по поводу направления развития событий в Ираке.
К марту 2004 года британские офицеры знали, что через Пентагон просачивается множество жалоб на обращение американцев с задержанными. Еще в последние 2003 года полковник армии США в отставке Стюарт Херрингтон отправился в инспекционную поездку по подразделениям военной разведки в Ираке. Херрингтон был тихой легендой военной разведки США — одним из последних, кто покинул Сайгон и ветераном программы «Феникс», тайного американского наступления против Вьетконга. Когда он садился в «хаммеры» и вертолеты, посмотреть что происходит, или в частности, что идет не так, для ветерана Вьетнама были закрыты немногие двери.
Херрингтон хотел обратить особое внимание на Кэмп-Нама, расположенный в западной части багдадского аэропорта. Это была ОТГ-121, главный оперативный центр ОКСО в Ираке до переезда в Балад. Здесь также имелись помещения для содержания под стражей и допросов. Именно сюда доставляли пленных, захваченных «Дельтой», рейнджерами или даже SAS. Опасения по поводу пленных, захваченных британцами, высказал Бен Гриффин, сотрудник SAS, вышедший на публику после ухода из вооруженных сил, и даже появлявшийся на антивоенном митинге. Министерство обороны опровергло его утверждения о жестоком режиме обращения с доставленными британскими войсками подозреваемыми. Однако те, кого послали обследовать систему содержания под стражей, и полковник Херрингтон был не единственным, кого для этого послали, обнаружили, что лишенное высококачественных докладов агентурной или технической разведки, и стремясь преследовать баасистов из списка особо важных целей, ОКСО часто отступало от правил на допросах. В августе 2003 года ЦРУ отозвало своих офицеров из Кэмп-Нама. Херрингтон обнаружил, что ему заблокирован доступ в Кэмп-Нама, но все же сумел выяснить, что происходит.
Он кратко изложил это в своем докладе главному офицеру армейской разведки в Багдаде, отметив, что у иракцев, «которые были захвачены Оперативно-тактической группой 121, были признаки жестокого обращения (избиения) со стороны их тюремщиков». Полковник, который считал гуманное обращение с задержанными важной частью победы в борьбе с повстанцами, был шокирован тем фактом, что многие офицеры ОКСО, с которыми он разговаривал, казалось, считали жестокое обращение с заключенными, которые варьировалось от тычков прикладами винтовок и оплеух до стрельбы по ним из пейнтбольных маркеров, нормальным.
В последующие месяцы был проведен ряд расследований, и в общей сложности, было расследовано двадцать девять жалоб в отношении Кэмп-Нама. Пять из них было оставлено в силе, что привело к дисциплинарным взысканиям в отношении тридцати четырех солдат. Ряд таких инцидентов произошел после того, как командование ОКСО принял Маккристал. Защитники генерала отмечают, что в первые месяцы проведения его секретной операции, его пребывание в Ираке на самом деле было периодическим: операции ОКСО проводились по всей зоне операций Центрального командования, в широком диапазоне стран от Северной Африки, через Ближний Восток и до Южной Азии. Однако к весне 2004 года Маккристал сделал Ирак своим главным приоритетом и, очевидно, начал относиться к уровню злоупотреблений там серьезно. «То, что мы сделали — это создали политику и атмосферу, которые говорили, что это не то, что вы делаете, это неприемлемо», - сказал он позже.
На самом деле, Кэмп-Нама просто представлял собой верхушку надвигающегося айсберга катастрофы в области связей с общественностью для американских военных. Херрингтон также расследовал, что происходит в тюрьме Абу-Грейб, где к концу 2003 года около шести тысяч человек, арестованных регулярными подразделениями, содержались в плохих условиях.
Многие генералы и командиры бригад, руководившие американским «бронированным кулаком», очевидно, лишь отдаленно себе представляли что вышибание такого количества дверей и задержание тысяч людей усилили восстание суннитов. Они были обучены доктринам подавляющей силы, «воинскому духу», который диктовал, что они должны искать и уничтожать своего противника, а не использовать каждое действие как шанс привлечь кого-то на свою сторону. Но можно было ожидать большего от оперативников сил специального назначения, в составе небольших кадров американских военных действовавших на Ближнем Востоке или переживших фиаско в Сомали. Их понимание необходимости завоевывать умы и сердца сделало промахи в Кэмп-Нама еще менее простительными.
Однажды вечером в феврале 2004 года солдаты из эскадрона «В» готовились к штурму. Их цели были результатом экстраординарной разведывательной операции, которая показала высокую ценность создания международной сети. Операция «Астон» проводилась параллельно с масштабными усилиями MI6 по борьбе с «транснациональным терроризмом», или сетью джихадистов. Использование SAS в миссии, развернутой британской разведкой, вполне устраивало тех, кто хотел предоставить «Черной» оперативной группе большую независимость — или держаться на большем расстоянии от американцев. Со своей стороны, люди Маккристала и американские агентства попытались протянуть британцам руку помощи, поскольку по-прежнему считали, что они действуют ради общего блага. В случае с операцией «Астон» было особое желание помочь, потому что казалось, что британцы замышляли что-то очень хорошее. После вторжения британская разведка увидела возможность. В течение некоторого времени они пытались действовать против путей, по которым направлялись на новый фронт «Аль-Каиды» добровольцы, надеясь, что если они смогут проследить за кем-то по крысиной тропе в страну, это сможет привести к многочисленным попутным разведданным. Теперь оперативники за пределами Ирака взяли под наблюдение нескольких подозреваемых, которые, по их мнению, намеревались отправиться в страну, чтобы присоединиться к джихаду. По мере того, как подозреваемые перемещались через Иран в Ирак, за ними следили британские и американские агентства. Было жизненно важно не потерять их из виду, но британские спецслужбы, руководившие операцией, были в восторге, когда их цели оказались в Багдаде. Затем цели присоединились к джихадистской группировке. Разведданные об этой группе были затем собраны в результате тщательной работы по наблюдению. После того, как они уточнили свою операцию, наблюдая за конкретным домом на юге Багдада, был отдан приказ о штурме.
Когда несколько команд из эскадрона «В» приблизились к зданию — цели «Альфа», их заметили местные жители. Свистки, свет факелов и выстрелы вскоре потревожили ночной воздух. Нападавшие продолжили наступать, прорываясь в дом. Внутри открыли огонь джихадисты, с расстояния в несколько футов. Один из руководителей группы SAS, сержант-майор Малберри, был ранен в лицо пулей АК-47, но ему повезло, так как пуля была отклонена его снаряжением и в результате он получил лишь легкие ранения. В перестрелке с близкого расстояния при зачистке здания были убиты два человека. Оба позже были признаны иностранными боевиками. Некоторые из повстанцев были захвачены в плен. Один из них оказался пакистанцем, а другой — гражданином Катара пакистанского происхождения. Разведка Коалиции определила пакистанцев как членов «Лашкар-и-Тайба», или «ЛиТ», кашмирской группировки боевиков. Поэтому операция «Астон» была оценена как большой успех: она показала, как британцы могут развивать транснациональную антитеррористическую деятельность. Фактически, это были те самые взаимные усилия, которые генерал-майор Маккристал надеялся развить в рамках более широкой сети ОКСО, разоблачая крысиные тропы из Сирии или Саудовской Аравии, но по причинам, которые стали очевидны через несколько недель, операция «Астон» должна была оказать негативное влияние на сотрудничество между Великобританией и США в Ираке, в то время, когда более масштабные события в стране создали большую нагрузку на Коалицию. Это также втянуло Великобританию в юридические сложности из-за личностей двух людей, доставленных в Баграм. Критически важно было то, что трудности, связанные с передачей задержанных Великобританией, будут нарастать в течение 2004 года, поскольку растущий уровень насилия вызывал агрессию американцев, что в свою очередь, подрывало общественную поддержку в Великобритании.
31 марта 2004 года два внедорожника проехали один из контрольно-пропускных пунктов морской пехоты США за пределами Эль-Фаллуджи и въехали в город. Внутри автомобиля находились четверо сотрудников частной охранной фирмы «Блэкуотер», любившей демонстрировать свою крутую репутацию. Они отправились туда, чтобы связаться с местной полицией по поводу прибытия на следующий день в Фаллуджу конвоя подрядчиков, но в «Блэкуотер» похоже, совершенно не знали о некоторых важных изменениях произошедшей на прошлой неделе, и им пришлось заплатить за свои ошибки.
Четырьмя днями ранее в городе была скомпрометирована группа наблюдения ОКСО, которая пыталась выбраться из неприятностей. Морские пехотинцы США, которые 24 марта приняли этот район под контроль у 82-й воздушно-десантной дивизии, в последующие часы оказались втянуты в перестрелки с повстанцами. Гораздо раньше чем они ожидали, морские пехотинцы обнаружили, что эти перестрелки используются для проверки сил сопротивления в различных районах. Затем появились люди из «Блэкуотер».
Повстанцы, по-видимому осведомленные о подрядчиках, обстреляли их из РПГ и стрелкового оружия. Вскоре обе машины были подожжены, а люди убиты. Два обугленных тела протащили по улицам, оплевали, изрубили, растоптали и, наконец, подняли на балку старого моста через Ефрат. Эти сцены были записаны, и вскоре разлетелись по всему миру. Опасаясь «Могадишского момента», когда национальная уверенность пошатнется, как это было во время инцидента со сбитым вертолетом «Блэкхок» в Сомали в 1993 году, высокопоставленные американские офицеры пообещали немедленные действия. Виновные будут найдены и наказаны.
Самые продуманные планы командиров морской пехоты, план того, как они намеревались подавить сопротивление, были выброшены на свалку. Вместо этого, 5 апреля 2500 морских пехотинцев и весь имеющийся в их распоряжении арсенал разрушительной мощи были брошены на Фаллуджу: танки, боевые вертолеты и авиаудары. На телевизионных кадрах было видно, как автоматические гранатометы выпускают в стены домов 40-мм гранаты, взрывающиеся дождем осколков, но американские войска столкнулись с ожесточенным сопротивлением, и чуть более чем через сорок восемь часов стало ясно, что их продвижение в город застопорилось.
Как будто этого было недостаточно, чтобы обеспокоить британских наблюдателей на Даунинг-стрит и военных, внезапно умножились проблемы Коалиции. По приказу Пола Бремера, главы временной администрации Коалиции, войска двинулись для ареста высокопоставленного члена Армии Махди — шиитского ополчения, и закрытия его газеты. Это вызвало восстание тысяч шиитских боевиков, лояльных радикальному проповеднику Муктада ас-Садр. То, что стало известным как Первое восстание садристов, ознаменовало пробуждение спящего гиганта воинственности шиитов. Хотя многим шиитам, составлявшим явное большинство иракского населения, не нравилась партия ас-Садра, ее поддержка вскоре резко бы возросла, если было бы замечено, что она противостоит Голиафу вооруженных сил США или выражает национальное разочарование в связи с провалом американского проекта. Восстание садристов имело серьезные последствия для британцев, не в последнюю очередь из-за сил Армии Махди в Басре, Насирии и других местах, находящихся под контролем возглавляемой Британией многонациональной дивизией «Юго-Восток». На юге крупномасштабные перестрелки с садристами ознаменовали окончательный конец медового месяца, которым, по мнению многих британских военных, они наслаждались.
Сотни людей погибли, когда Коалиция пыталась избежать катастрофы, которую сама же и создала: войны на два фронта. Суннитское восстание уже было прочно укоренившимся, а Фаллуджа стала его символическим центром. Спровоцировав национальное восстание шиитского ополчения, американцы рисковали оттолкнуть общину, которая становилась доминирующей в новом Ираке. Если и был какой-то луч надежды для тех, кто наблюдал за происходящем с Даунинг-стрит, так это то, что международное внимание было больше сосредоточено на Фаллудже, чем на кризисе, с которым британские войска столкнулись на юге. Вступив в войну из-за чувства необходимости стоять с США плечом к плечу, даже Тони Блэр начал сомневаться в разумности слишком тесного участия в операциях, подобных тем, что были проведены в Фаллудже.
Бремер и его военные начальники знали, что они не смогут выдержать конфронтацию такого масштаба. 9 апреля они приказали прекратить операцию в Фаллудже и боевики на улицах города провозгласили победу. Расправа с садристами была далека от завершения. Тяжелые бои с участием британских войск вспыхнули в Эль-Амарре, столице Майсана, а в следующем месяце, американские войска столкнулись с Армией Махди в центрах ее сопротивления: Садр-Сити на востоке Багдада и священном городе Наджаф.
Если Бремер и его командиры пошатнулись от этого избиения, то в апреле им предстояло выдержать еще один удар по корпусу. 28-го числа американская телевизионная компания «60 минут» показала фотографии заключенных, подвергающихся жестокому обращению со стороны американских охранников в Абу-Грейб. Результатом негодования в связи с этим, был кризис доверия к США и еще больший ущерб репутации страны на Ближнем Востоке. Именно в этот момент Заркави, чувствуя пропагандистскую ценность момент, решил одеть Ника Берга в оранжевый комбинезон в стиле Гуантамо для своего последнего появления на видео и заявил, что его убивают в отместку за жестокое обращение с заключенными в иракской тюрьме. Видеозапись последних мгновений жизни Берга попала в Интернет всего через две недели после появления фотографий из Абу-Грейб, и эта история по прежнему занимала важное место в глобальной новостной повестки дня.
Сочетание этих провалов, когда Джордж Буш проводил кампанию по переизбранию, оказалось смертельным для Бремера и его военного начальника, генерал-лейтенанта Рикардо Санчеса. К июню последнего сменил генерал Джордж Кейси, и Бремер утвердил Временное правительство Ирака. Американо-британская оккупационная администрация исчезла. С этим изменением военные получили юридический фиговый листок, благодаря разрешающей резолюции Совета Безопасности ООН, санкционирующий их операции. Хорошая новость, то что войска Коалиции получили законный мандат, уравновешивалась новой сложной реальностью: американские и британские командиры оказались в новом мире политического управления, в котором им все чаще приходилось учитывать пожелания иракских политиков. Это должно было оказаться особенно трудным для командиров на земле, таких как британские в Басре, где вспыльчивый губернатор и провинциальные власти сомневались в их действиях.
Что касается британского участия в Коалиции, то эти одновременные кризисы на него повлияли глубоко. Учитывая растущую враждебность общественности к войне, Даунинг-стрит вряд ли могла обвинять прессу в игнорировании «всех хороших новостей, поступающих из Ирака», как это было на протяжении всего 2003 года. Ожесточенные бои на юге, где у британцев на короткое время почти закончились боеприпасы, оказали свое влияние на многих в штабе дивизии на авиабазе Басры. Один полковник сказал мне:
- После восстания садристов, мы в основном смотрели на часы и спрашивали: «Мы можем уйти сейчас, пожалуйста?»
Дальше к северу силы специального назначения, действовавшие как «Черная» оперативная группа, заняли более агрессивную позицию. Операция ОКСО благодаря своей строгой секретности в значительной степени избежала враждебного общественного контроля, который теперь сосредоточился на видимых усилиях Коалиции. «Черная» оперативная группа могла видеть, как воинствующие исламисты день ото дня набирают силы в сопротивлении, и они знали, что их товарищам по ОКСО приходится все труднее в борьбе с ними. Но апрельские кризисы вызвали сильное беспокойство в Уайтхолле. Это заставило министров опасаться, что их обвинят в том, что они делают слишком много для поддержки американцев. Более того, Абу-Грейб также сделал их чрезвычайно чувствительным к вопросам содержания под стражей. В то время, когда потребность в скоординированном ответе союзников на эти кризисы достигла своего пика, Великобритания начала пытаться дистанцироваться от своего колеблющегося союзника. Это затронуло даже традиционно интимные области сотрудничества, такие как специальные операции. Именно из-за проблем с условиями содержания под стражей операции британского спецназа в Ираке позже в 2004 году потерпели неудачу.
Скандал в Абу-Грейб разразился вскоре после того, как британская разведка и «Черная» оперативная группа выяснили, что случилось с двумя пакистанцами, которых они захватили в ходе операции «Астон». Передача задержанных американцам по возвращении на БПО после операции была стандартной процедурой. Так повелось вскоре после вторжения.
В случае с предполагаемыми пакистанскими боевиками вскоре начали распространяться мрачные слухи. После передачи их посадили на самолет в Афганистан для допроса на американском объекте на авиабазе Баграм. Задержав их, британцы сыграли свою роль в этой выдаче. Участники кампании позже утверждали, что гражданин Пакистана Аманатулла Али был шиитом, который отправился в Ирак в паломничество и в силу своего вероисповедания не мог быть членом суннитской военизированной группировки «Лашкар-и-Тайба». На момент написания статьи, более чем через пять лет после их ареста, те же самые участники кампании еще не установили личность гражданина Катара, которого забрали вместе с Али, такова была секретность, окружающая следственный изолятор в Баграме и его заключенных.
Защищая свои действия, американцы утверждали, что их следователи в Ираке не обладали лингвистическими навыками для допроса этих людей, поэтому это должно было быть сделано в другом месте. Не подозревая об этом, SAS передала задержанных и Лондон был недоволен. Британцы сообщили ОКСО, что они больше не могут передавать задержанных, если их собираются доставить самолетом в другое место. Создание этого «национального предостережения», как были известны такие ограничения в операциях Коалиции, не было последним в 2004 году и не было самыми разрушительным для отношений «Черной» оперативной группы с американцами. В конце концов, подавляющее большинство задержанных были иракцами и не было необходимости отправлять их для допроса в Баграм или в тайную тюрьму в какой-нибудь другой стране. Однако, события в Фаллудже послужили катализатором, ускорив переход в повстанческом движении к доминировании исламистов, а не националистов. И то, как США решили поступить с Фаллуджей, просто подпитывало эту тенденцию.
В течение всего лета 2004 года Фаллуджа действовала как «освобожденная зона» для иракских групп сопротивления. Формирование ЦРУ, бригада Фаллуджи, суннитских сил безопасности под командованием бывшего бригадного генерала Республиканской гвардии, в апреле оказалась дорогостоящим и вызывающим разногласия просчетом. Вместо того, чтобы удерживать кольцо и предоставить США достойный выход из конфронтации, солдаты бригады вскоре заявили о поддержке сопротивления, либо сдав оружие, либо вступив в ассоциацию джихадистских и националистических групп, соперничавших за власть в городе.
Фаллуджа долгое время была оплотом консерватизма. Она пользовалась репутацией города с двумя сотнями мечетей. Возможно, это было неизбежно, когда в апреле все чаще заявляли о заслугах в остановке американских морских пехотинцев, именно голоса исламистов заглушали остальные. Что касается того, кто возглавлял этот хор, один из представителей разведки замечал: «Все сообщения предполагали, что Заркави был в Фаллудже». Вооруженные люди ходили по улицам в белых халатах и головных уборах салафитов-пуристов, в то время как на базаре ДВД-диски с мюзиклами на хинди заменялись короткометражными фильмами с участием бойцов новой иракской армии, или перепуганными людьми, называвших себя шпионами, которых убивали на экране.
По словам тем, кто служил тем летом в Багдаде, ЦРУ использовало своих новых иракских партнеров, ИНСР, для предоставления агентов, проникающих в город. Все посланные люди, по-видимому, были выслежены, подвергнуты пыткам и убиты. Другие предполагают, что эта версия была распространена Управлением, потому что оно не хотело признавать, что не было агентурных источников в городе. Вместо этого было «круглосуточное наблюдение за Фаллуджей «Предейторами» и огромный объем анализа передвижений». Наблюдая за своими экранами в Баладе, аналитики отслеживали схемы движения автомобилей, точно определяя конкретные объекты как места, где были заложены в автомобилях бомбы, оказавшиеся в Багдаде. ОКСО вскоре приказал военно-воздушным силам сбросить на эти места бомбы. Аналитическая работа в Баладе также распространялась на выявление перемещений людей или машин, которые выявили «очевидный признак» присутствия Заркави.
Несколько британцев, наблюдавших за этим, говорили что от происходящего им было очень не по себе. Начиная с инцидентов с «Блэкуотер» и Берга, значение Заркави в публичных заявлениях США начало расти. Его устранение заменило поимку Саддама в качестве основного направления ежедневных операций ОКСО. Это хорошо сочеталось с посланием кампании по переизбранию Буша о международном терроризме, а также пошло на пользу иракским политикам Временного правительства, которые любили обвинять в трудностях страны иностранцев. Политические соображения, американские и иракские, также означали, что американские военные не могли вернуться в Фаллуджу, чтобы противостоять боевикам. Все понимали, что это повлечет за собой крупномасштабную битву, и в то время как политики уклонялись от нее в течение лета, ситуация внутри Фаллуджи становилась все более экстремальной, играя на руку Заркави.
«Фаллуджа для «Аль-Каиды» стала ПОБ (передовой оперативной базой)», - говорил один офицер разведки. Через кордон безопасности, который предположительно окружал город, оттуда отправлялись заминированные автомобили, а туда доставляли заложников. Поскольку американские бомбардировки целей внутри города становились все более частыми, были убиты десятки, возможно сотни мирных жителей. Многие простые люди предпочли бежать, ища безопасности у родственников. Иностранные боевики в поисках мученичества нашли себе путь внутрь и состояние и без того разгневанного города заметно изменилось. Игра в выжидание продолжалась, и к сентябрю 2004 года число погибших американцев в Ираке превысило тысячу. Британский заместитель генерала Кейси тем временем, написал докладную записку для своего босса, в которой привел семь причин, по которым штурм города может оказаться контрпродуктивным.
Наступление на Фаллуджу было, наконец, начато 8 ноября, сразу после переизбрания президента Буша. В операции «Призрачная ярость» было задействовано около двадцати тысяч американских и иракских военнослужащих. К тому времени, по оценкам Коалиции, бежало более 95 процентов населения, а число моджахедов в городе, как полагают, составляло от 1200 до 1500 человек.
Британская политическая нервозность по поводу возможных масштабов резни остановило любое прямое участие Великобритании, хотя батальон шотландцев из «Блэк Уотч» был переброшен в северную провинцию Бабиль на смену американской части, чтобы она могла принять участие в операции. Они быстро стали мишенью для суннитских повстанцев, потеряв пятерых человек за первые две недели выполнения задачи — отрезвляющий вкус того, с чем столкнулись американцы. Нервозность на Даунинг-Стрит была настолько велика, что после этих инцидентов был серьезно рассмотрен вопрос о выводе батальона «Блэк Уотч». Британские полевые командиры предпочитали работать дальше. Что касается «Черной» оперативной группы, то эскадрон «D» из 22-го полка SAS изначально готовился принять участие в операции.
Бойцы отправились в короткую поездку на запад, найдя себе пункт дневного размещения в пустыне, недалеко от Фаллуджи. Один из эскадронов «Дельты» уже ввязался в бой, и «D», который иногда называют самым энергичным из всех эскадронов, не терпелось к нему присоединиться. Их дух возник из «десантной агрессии» - традиционного доминирования в эскадроне бойцов парашютно-десантного полка. В Фаллудже многие из них, возможно, предпочли бы использовать традиционный подход десантников, который получило название ВПИД: «Все похер, идем дальше». Но по цепочке комаднования пришел приказ, что они не должны этого делать. Британия разыграла еще одну красную карточку в национальном матче. Ни британская армия, ни британский спецназ не должны были принимать участие в штурме Фаллуджи.
В боях за каждую улицу, морская пехота США взяла город штурмом. Это было мрачное, кровавое и решительное дело, которое шло с использованием ручных гранат, стрелкового оружия и всей поддержки, которую могли оказать американцы. Неделю спустя, операцию объявили завершенной. По городу было израсходовано четыре тысячи артиллерийских снарядов, десять тысяч минометных мин и десять тонн бомб. Американцы потеряли пятьдесят одного солдата. Число тел, обнаруженных в городе, составило около двух тысяч. Военные заявили, что все они были повстанцами, но один британский офицер, побывавший в Фаллудже вскоре после «Призрачной ярости», предполагал, что разница между разведывательной оценкой численности боевиков до нападения и количеством найденных тел, предполагает гибель нескольких сотен гражданских лиц. Абу Мусаба аз-Заркави среди погибших не было. Более того, исламистские источники предположили, что он переехал в район к югу от Багдада еще до начала штурма.
За несколько месяцев до штурма баланс сил между ним и руководством «Аль-Каиды», скрывающейся в Пакистане, решительно изменился. Письмо, изъятое в начале года, которое, как полагали, было адресовано Айману аз-Завахири, второму лидеру движения, показало причину, по которой «головной офис» нервничал из-за Заркави. В нем он проповедовал ненависть к шиитам, называя их американскими марионетками в деле отстранения суннитов от власти. В июне 2004 года Заркави написал Усаме бен Ладену, что «они (шииты) были вероломной сектой на протяжении всей истории и во все века», утверждая, что он официально не присоединился бы к «Аль-Каиде», если бы ему не позволили усилить натиск на шиитов. Завахири и бен Ладен, очевидно, опасались такого откровенно сектантского подхода, но события начали определять их реакцию.
- Заркави добился такого успеха и известности, - говорил офицер разведки, - что Аль-Каиде пришлось просто помазать его.
В октябре исламистский веб-сайт опубликовал коммюнике, в котором говорилось, что Заркави принес абайю, или клятву верности, бен Ладену. Его движение изменило свое название на «Организация за базу Священной войны в стране Двуречья» (по-арабски «Танзим Каидат Аль-Джихад биль Балад аль-Рафидайн»), что привело к упрощенному названию движения Коалицией как «Аль-Каида в Ираке», или АКИ.
По мере того, как американцы становились все более озабоченными охотой на иорданского лидера и его сеть, британский спецназ оказался в стороне.
Незадолго до штурма Фаллуджи, MI6 посетили Балад, чтобы допросить подозреваемого повстанца. Иракец содержался в секретной тюрьме, называемой Центром временного отбора (ЦВО). В соответствии с подходом генерал-майора Маккристала, это место предоставило группе следователей ОКСО возможность самим допросить захваченных ими людей, используя весь спектр разведывательной информации, поступающей в Балад. Его не посещали Красный крест или иные гуманитарные организации и его исключительная деликатность сделала его, по словам одного британского офицера, «тайной тюрьмой в рамках тайной программы».
После визита MI6 были высказаны опасения по поводу тамошних условий содержания. Другой посетитель ЦВО сказал мне, что «камеры там были крошечные, похожи на собачьи будки». Деревянные камеры, построенные для содержания заключенных, были меньше, чем предусмотрено британскими стандартами. Высказывались также опасения по поводу состояния некоторых задержанных. Люди в ОКСО иногда ссылались на травмы, которые заключенные могли получить в момент захвата, когда его скручивают те, кого он за несколько мгновений до этого пытался убить. Но не было ли это жестокой практикой, раскрытой полковником Херрингтоном в Кэмп-Нама?
В результате визита MI6 и высказанных опасений, Великобритания передала ОКСО еще одно национальное предостережение: отныне британский спецназ будет передавать своих пленных американцам только в том случае, если будет обязательство не отправлять их в Балад.
Можно себе представить, как это известие было воспринято командиром отряда «Дельта» и самим Маккристалом. Американский генерал тщательно выстраивал свою сеть, а британцы только что вытащили ее часть.
- Неизбежно (это решение) вызвало определенную напряженность в отношениях с Маккристалом и его командой в Баладе, - говорил один из участников этой драмы с заметным преуменьшением.
Сотрудники ОКСО знали, что «Черная» оперативная группа в ходе операций «Абалон» прошлой осенью в Рамади, или «Астон» 2004 года, поимкой предполагаемых пакистанских джихадистов в Багдаде, предоставила добыла кое-какие уникальные доказательства того, как глобальная сеть «Аль-Каиды» может действовать в Ираке, но сотрудничество США и Великобритании фактически подошло к концу. Один высокопоставленный американский деятель сказал мне, что они никогда сознательно не закрывались от британцев. Но новое британское предостережение поставило ОКСО перед серьезным выбором. Учитывая важность быстрого использования разведданных, они не хотели полагаться на британцев в поимке кого-то, кто мог знать, где скрывается Заркави или какая-либо другая ключевая фигура, потому что этот ценный источник разведданных был бы доставлен в Неверленд «белой» системы содержания под стражей, а не в собственное распоряжение сотрудников ОКСО.
К осени 2004 года, примерно через год после того, как генерал-майор Маккристал возглавил ОКСО, британские силы специального назначения действовали все более «обособленно». Между бригадным генералом Питером Роджерсом, как начальником сил специального назначения, подполковником Бофортом, как командиром SAS, резиденцией MI6 и несколькими старшими офицерами, вроде тех, что держались позади в штаб-квартире Центра объединенных операций в Нортвуде, сложился консенсус, что «Черной» оперативной группе необходимо установить некоторую дистанцию между собой и американцами. Наращивая свою команду агентурной разведки, аналитиков, поддержку со стороны спецслужб и транспортных средств, те, кто потерял веру в американский подход намеревались дать «Черной» оперативной группе возможность «искать, фиксировать, уничтожать» свои собственные цели. Единственная проблема с этим подходом заключалась в том, что когда операторы SAS болтали со своими соседями из «Дельты» на БПО, или «призраки» пили кофе после одной из своих бесконечных встреч по поддержанию связей в Кэмп-Слейер, у британской команды в Багдаде начало появляться неприятное ощущение, что она, возможно, ведет не ту войну. Там, в Баладе, Маккристал и его люди придумывали идеи, технологии и тактику, которые представляли собой ничто иное, как революции в борьбе с терроризмом. Первой мишенью для этой новой машины стала «Аль-Каида».
Глава 5. Цель - «Аль-Каида в Ираке»
20 февраля 2005 года силам специальных операций США представился шанс убить Абу Мусаба аз-Заркави. Действуя по разведданным, они высадились с вертолета на пустынной дороге в провинции Анбар. Лидер джихадистов направлялся из Рамади в Фаллуджу. Как обычно, на подобного рода блок-постах, пулеметчик был на позиции, позволяющей расстрелять любую машину, которая попытается прорваться.
Существуют разные версии того, что именно там произошло. Согласно одной из них, автомобиль, в котором как предполагается, находились Заркави и пара телохранителей, увидел незапланированный блокпост, нажал на газ и проехал прямо через него. Пулеметчик, однако, не считал себя в вправе открывать огонь в соответствии с правилами ведения боевых действий.
Другая версия исходила от кого-то из мира «черных» спецопераций. Команда ОКСО получила в поддержку беспилотник «Предейтор» и офицеры в Баладе наблюдали за подозрительной машиной, мчащейся по пустынной дороге в прямом эфире. Тот факт, что машина находилась под наблюдением «Предейтора», должен был дать солдатам еще один шанс, даже если стрелок в ключевой момент дрогнет. Но пока личный состав ОКСО наблюдал за происходящем, изображение на экране внезапно начало бешено вращаться. У самолета возникла техническая неисправность, и камера, установленная под ним, вышла из-под контроля. Возможность была упущена.
Этот инцидент был одним из нескольких, в которых эксперты разведки, работающие на Маккристала, полагали, что они были близки к успеху, но упустили своего человека. Считалось, что иракские войска в какой-то момент даже держали Заркави под стражей недалеко от Фаллуджи перед штурмом города, но не поняли кто он такой и его освободили. У SAS была своя стычка с Заркави в начале 2004 года, когда они напали на дом в Багдаде. После взлома входной двери бойцы быстро менялись местами, собравшись в кучу, когда артиллерийский снаряд, с прикрепленным детонационным шнуром проскакал вниз по лестнице. Устройство не сработало и позже обитатели здания были подавлены и захвачены в плен. Впоследствии разведданные показали, что Заркави незадолго до этого покинул страну.
К началу 2005 года у ОКСО была четкая направленность, вытекающая из очевидной одержимости министра обороны Дональда Рамсфельда уничтожением особо важных целей. Командование генерал-майора Маккристала создало региональную группировку, заточенную на обеспечение быстрого реагирования на разведданные в любом месте, где мог быть обнаружен лидер АКИ или его ключевые соратники. На авиабазе Аль-Асад в провинции Анбар находилась команда из Шестого отряда SEAL, «Синяя» оперативная группа или «Запад». В Тикрите была развернута отборная группа рейнджеров в качестве «Красной» оперативной группы или «Север». Эскадрон «Дельты» - «Зеленая» оперативная группа («Центральная») - действовала с БПО «Фернандес» в «Зеленой зоне». Их ближайшие соседи, британская «Черная» оперативная группа , могли действовать в Багдаде и его окрестностях, но с конкретной целью или с задачей охоты на элементы бывшего режима.
Способность «Черной» оперативной группы действовать как полунезависимое подразделение увеличили ряд шагов, предпринятых командиром SAS Чарльзом Бофортом еще в Великобритании. В начале 2005 года SAS дополнили М1114-ми, американскими бронированными «Хамви», свои легкозащищенные «Снэтчи» и небронированные «лендроверы». Вертолетный парк тоже менялся, получив взамен пары «Чинуков» больше «Пум». Разведывательная поддержка была усилена за счет создания в составе оперативной группы подразделений специалистов по агентурной разведке и радиоперехвату. Отрезанная от потока разведданых о «черном списке» целей ОКСО, то есть Заркави и руководстве АКИ, британская группа агентурной разведки предоставила большинство первоначальных зацепок для рейдов «Черной» оперативной группы во второй половине 2004 года.
Предостережения Великобритании относительно доставки задержанных в тюрьму ОКСО в Баладе, означали захваченные в ходе рейдов «Черной» оперативной группы вместо этого передавались регулярным подразделениям армии США. Обычно они оказывались в отделе интернирования в багдадском аэропорту, где к этому времени располагалась главная резидентура межведомственной оперативной группы, охотящейся за старыми баасистами, и они могли допрашивать тех, кого схватили британцы. Это выглядело как единая система; единственная проблема заключалась в том, что многие сотрудники SAS и британской разведки начинали терять веру в ценность своей охоты за людьми. Бывших баасистов, которых посреди ночи забирали из их домов, их похитители часто называли «стариками».
Главной игрой в Ираке все больше становилась охота на Заркави. Руководители ОКСО направили на эту цель лучших сотрудников по сбору разведданных и львиную долю ресурсов. Но Британия фактически отказалась от участия из-за своей обеспокоенности действиями американцев. Бойцы «Черной» оперативной группы знали все о том, что делают их коллеги из «Дельты», из неофициальных источников, а также через британские связные группы, все еще ездившие в Багдад на совещания в Объединенном оперативном центре, но возобновление полноценного сотрудничества зависело от работы по улучшению состояния тюремных камер и британских инспекций тамошнего режима.
Именно на фоне этого бюрократического противостояния самолет Королевских ВВС «Геркулес», направлявшийся в Балад, исчез с радаров 13 января 2005 года. Ответственность за сбитый самолет быстро взяла на себя иракская группировка, в результате погибло девять британских военнослужащих. Комиссия по расследованию в конечном итоге вынесла решение о том, что профиль полета на низкой высоте был слишком опасным, учитывая возможности сопротивления и что «Геркулес» после попадания мог быть потерян, потому что его топливная система не была оснащена аппаратурой пенообразования для подавления взрыва (которые стояли на аналогичных американских самолетах, и в конечном итоге, появились на самолетах Королевских ВВС).
Потеря самолета стало ударом для эскадрона «G», который тогда начинал свою службу в Багдаде, и остальной части «Черной» оперативной группы. Ее бойцы отреагировали на это тем, что с особой энергией выслеживали убийц. Длительная разведывательная операция позже в том же году привела к рейдам, в результате которых были захвачены некоторые из причастных, и это продемонстрировало технологическую изощренность усилий Коалиции.
В момент крушения «Геркулеса», американский самолет наблюдения и целеуказания, оснащенный самым передовым радаром под названием JSTARS (Joint Surveillance Target Attack Radar System) кружил к северу от Багдада. Разработанный во времена Холодной войны для отражения надвигающихся танковых бросков Советской армии, JSTARS отображает движущиеся на земле объекты. Таким образом, его можно было использовать для обнаружения автомобилей. Информация с самолета дала аналитикам первоначальную зацепку того, кто мог сбить С-130.
В других областях также складывались объединяющие взаимоотношения между технологиями и разведывательными службами. В марте того же года, позвонивший на одну из телефонных линий Коалиции, предложил информацию о местонахождении одного из бывших аппаратчиков Саддама. Наличие телефонных «горячих» линий, которые также использовались в Басре и других городах, было британским нововведением в Ираке, основанным на многолетнем опыте работы в Северной Ирландии. В багдадском колл-центре полицейские из Великобритании и Северной Ирландии выступали в качестве наставников на протяжении всей операции. Те кто звонил, могли дать одноразовую наводку, и они также могли оказаться пригодными для совершенствования в качестве информаторов. Телефон предложил командирам агентурной разведки важный способ преодолеть некоторые опасности, связанные с работой в Красной зоне, но также и для абонентов, чтобы заявить о себе, не выдавая себя публично. В таком случае представился подходящий случай, и британский полицейский, следивший за звонком, задался вопросом, куда его отнести, обнаружив, что основные разведывательные службы США не очень заинтересованы в «сыром» материале, получаемом колл-центром.
Его ответ нашелся в Специальном управлении контрразведки, американской организации объединенных родов войск, которая руководила операциями агентурной разведки, но по мнению некоторых, занимала в иерархии багдадских шпионов место ниже ЦРУ, MI6 или Службы разведки министерства обороны. Но сотрудники СУК были рады проявить беспринципность в своих делах, поэтому собрали данные звонившего и приступили к работе.
Звонивший иракец сообщил информацию о местанахождении Фадхидя Ибрагима аль-Машадани, бывшего высокопоставленного чиновника партии Баас. Он не был одним из главных баасистов в карточной колоде, но даже в этом случае за голову Машадани была назначена награда в 20 000 долларов, из-за той роли, которую, как считалось, он играл в сопротивлении.
Убедившись, что информация соответствует действительности, СУК передали ее в «Черную» оперативную группу. Эксперты по слежке из эскадрона «G», к которым присоединился член команды СУК, используя вертолет и другие технические средства наблюдения, зафиксировали местоположение Машадани на ферме к северо-востоку от столицы.
11 апреля 2005 года бойцы SAS вошли в дом и взяли своего человека, с помощью тщательно организованного штурма. Рейд прошел без сопротивления. Машадани был доставлен самолетом обратно на БПО, где сотрудники британской разведки провели первоначальный допрос, прежде чем он был помещен в американскую систему содержания под стражей. Несмотря на то, что его увезли из дома посреди ночи, атмосфера допроса была непринужденной, и Машадани, образованный и некогда привилегированный человек, свободно болтал со своими британскими похитителями. Он не мог понять, почему Коалиция все еще преследует таких людей как он. Неужели они не понимали, что реальная угроза исходит от джихадистов, наводнивших Ирак. Люди в БОП «Фернандес» слышали подобные вещи от довольно многих из тех, кого они захватили. Но в простом красноречии Машадани было что-то такое, что заставило его послание распространиться за пределы этой комнаты для допроса. Его слова стали темой обсуждения многих из тех, кто был связан с разведывательной деятельностью в Багдаде. «Все кончено», - как сообщается, сказал он своим собеседникам. Партия Баас потеряла власть и, добавил Машадани, все они знали, что у нее нет шансов вернуть ее. Было что-то в том, что ваши собственные цели сводили на нет важность миссии, что укололо гордость многих в «Черной» оперативной группе. Их соперничество с отрядом «Дельта» и знание того, что происходит в Баладе, подсказали им, что Британия вылетела из антитеррористической премьер-лиги. Мало-помалу «Черная» оперативная группа попыталась урегулировать ситуацию, например, попытавшись решить проблему с задержанными в Баладе, но, по правде говоря, дело не могло сдвинуться с мертвой точки, пока кто-то достаточно влиятельный в мире спецназа не решил обсудить этот вопрос с начальником сил специального назначения и остальными в Великобритании.
Возникновение операции с Машадани, с использованием агентурного источника, найденного по телефонной линии и разработанного СУК, показали, как развивался своего рода свободный рынок разведданных в условиях организационного соперничества разведывательных служб в Ираке. Поскольку сбор данных агентурной разведки не направлялся централизованно должным образом, а его результат не был полностью разделен, те, кто руководил «Черной» оперативной группой, начали идти туда, куда их вели инстинкты, чтобы найти отправную точку для каждой новой операции. Начав в Ираке с тесных связей с MI6 и ЦРУ, они стали более неразборчивы в связях в профессиональном плане, разыскивая нужных информаторов с помощью СУК, ИНРС, Службы разведки министерства обороны или агентурных групп, которыми руководили подразделения США на земле. Вместо четкой организации разведывательного процесса, разработанной штабными офицерами, в Багдаде был скорее базар секретной информации, свободно развивающийся по ближневосточной модели. «В разведке существовал свободный рынок, и поэтому, вы могли позволить себе быть предприимчивыми», - комментировал один из бойцов «Черной» оперативной группы. В спокойные дни руководители групп, обычно штаб-сержанты или капитаны, прогуливались по «Зеленой зоне», заглядывая к разным сборщикам разведданых, делясь пивом, проверяя нет ли у кого-нибудь перспективных информаторов и узнавая сплетни о повстанцах. По большей части, этот подход срабатывал при объединении миссий, таких как захват Машадани, но он мог пойти совершенно неправильно.
Примерно в то же время, когда «Черная» оперативная группа захватила Машадани, ее бойцы поздно ночью отправились на очередную операцию по задержанию. На этот раз они надеялись на больший, более значимый результат.
Запланированный рейд стал результатом длительной операции по поиску похитителей иностранцев в Багдаде. Выследив нескольких человек, которые предложили свои услуги в качестве посредников, SAS вмешалась. Они схватили Абу Джамаля, бывшего высокопоставленного чиновника баасистов и еще одного человека. Разочарование солдат, из-за того, что они не нашли в том же доме заложника, было смягчено сознанием того, что эти люди определенно были связаны с бандой похитителей.
Когда «Хаммеры» с ревом въехали обратно на БПО и двух задержанных отвели внутрь, все пошло наперекосяк. Абу Джамаль спросил, может ли он воспользоваться защищенным телефоном. Его просьба была удовлетворена, и вскоре прибыли несколько внедорожников с американцами в гражданском. Американские гости, как и профессиональные разведчики во всем мире, хотели как можно меньше рассказывать о своей связи с двумя несчастными иракцами, сидевшими в британской комнате для допросов. Но поскольку SAS не были склонны отпускать их без надлежащего объяснения причин, в конце концов оно было вытянуто из ночных посетителей. Абу Джамаль и его друг были агентами ЦРУ. Этот инцидент вызвал много тревожных вопросов: почему люди, занимающиеся похищениями людей, получали зарплату от ЦРУ? Если они были агентами, принимавшими участие в похищениях по указанию своих кураторов, почему они до сих пор не дали наводку, которая позволила бы освободить заложников? И учитывая что ЦРУ участвовало в рабочих группах по захваченным заложникам с MI6 и другими агентствами, почему американцы ничего не сделали, чтобы помешать SAS провести рейд?
Этот арест показал, насколько впечатляюще дифункциональными были отношения между разведслужбами даже через два года после того, как американцы вошли в Багдад. Неудивительно, что Маккристал хотел создать отдельную сеть под своим собственным жестким контролем, объединив разведку и специальные операции. Это дело также подчеркнуло, что в баасистское или националистическое сопротивление проникнуть было легче, чем в исламистскую сеть, и что во многих случаях похитители людей действовали из преступных побуждений, чем из каких-либо еще.
Однако, такие эпизоды как арест Машадани и Абу Джамаля, привели к обострению споров о том, охотились ли британские силы специального назначения за действительно нужными людьми. Были десятки подобных эпизодов, в которых был захвачен «правильный» человек, но без заметного влияния на происходящую вокруг них бойню. Многие командиры наземных подразделений США на протяжении 2004 года разделяли британское мнение о том, что главная угроза будущей стабильности исходит от широко распространенного суннитского восстания — подлинного иракского явления, совершенно отличающегося от безумного нигилизма Заркави и ему подобных. Но течения насилия менялись и, с запозданием, меняли умы в «Зеленой зоне».
Когда я спросил одного высокопоставленного британского деятеля, в какой момент британские военные решили что «Аль-Каида» представляет более значительную угрозу, чем элементы бывшего режима, он ответил: «Вы подразумеваете ясность, которой не было… большинство наших инструментов для анализа разведданых были в то время перегружены… Я не думаю, что мы когда-либо делали четкий выбор». Возможно, тогда неразумно оглядываться назад, чтобы говорить о переломных моментах, но ясно, что примерно в то же время, когда «Черная» оперативная группа брала Машадани, события на местах заставили старших американских командиров переосмыслить ситуацию.
Тот же месяц, апрель 2005 года, начался со сложно организованного штурма тюрьмы Абу-Грейб, с применением пулеметов, минометов и двух заминированных автомобилей. Американцы подсчитали, что десятки повстанцев были вовлечены в хорошо скоординированную операцию, в результате которой были ранены сорок четыре американских солдата, а также двенадцать пленных. Одиннадцать дней спустя повстанцы предприняли продолжительную атаку на базу морской пехоты недалеко от сирийской границы в аль-Хусейбе. До ста человек атаковали морских пехотинцев, совершив три подрыва смертниками на автомобилях, в том числе, с использованием пожарной машины и самосвала, начиненного огромным количеством взрывчатки. Вызвав авиаудары и вертолеты для отражения атаки, американцы убили около трех десятков повстанцев. Эта операция также была приписана «Аль-Каиде». 29 апреля это движение за один день организовало четырнадцать взрывов заминированных автомобилей, большинство из которых произошло в Багдаде. Командующий войсками генерал Кейси был настолько обеспокоен возможностями, продемонстрированными в ходе этих нападений, что официально объявил организацию Заркави главным врагом Коалиции в Ираке.
В этот момент на поверхность всплыло скрытое напряжение между Кейси и Маккристалом. Маккристал, по словам одного высокопоставленного деятеля в Багдаде того времени, вызвал «возмущение остальной армией, потому что они поглощали большую часть доступных средств воздушной разведки». Оперативная группа ОКСО, действовавшая из Балада, успешно прибрала к рукам значительную часть разведывательных платформ наблюдения, в ходе своей охоты на Заркави. Это означало не только контроль над беспилотниками «Предейтор», о котором отчаянно мечтал каждый командир, но и другие технические средства, такие как спутники и самолеты, используемые для перехвата и определения местоположения мобильных телефонов. К маю 2005 года число иракцев, пользующихся сотовыми телефонами, выросло примерно до 1,75 миллионов. Мобильные телефоны становились жизненно важным источником разведданых. Просто подробные сведения о звонке между двумя номерами могут быть началом для операции. То, что шпионы назвали узловым анализом, можно было использовать для составления карты взаимоотношений между разными людьми и их телефонами. Как только схема была понята, сам аппарат мог работать как маяк для радиопеленгатора. Однако ОКСО практически монополизировало средства использования этой информации.
Напряженность между ОКСО и остальной частью вооруженных сил США, было бы несомненно легче преодолеть, если бы «Аль-Каида» была бы закатана с той же скорость, с какой была снята колода карт баасистов. Но, несмотря на некоторый прогресс — например, арест в январе 2005 года главного террориста, который, как полагают, стоял за нападением на миссию ООН и другие впечатляющие взрывы автомобилей в 2003 году, количество нападений на полицейские участки, вербовочные пункты или рынки, казалось, только увеличивалось, а смертоносность возрастала. Один из произошедших в конце февраля терактов в преимущественно шиитском городе Хилла к югу от Багдада, унес жизни 114 человек. Некоторым наблюдателям реакция ОКСО с нанесением ответных ударов, часто с бомбежками там, где они находили следы руководства АКИ, казалась отдающей отчаянием. Для американских командиров, действующих на передовой, командиров бригад или батальонов в таких безжалостно жестоких местах как Рамади или БАкуба, непрерывные потери молодых мужчин и женщин, разорванных на куски повстанцами, вызвали собственные вопросы, почему ОКСО, обладающее таким большим количеством жизненно важных средств для сбора разведданных, не делает больше, чтобы помочь им.
Кейси организовал утреннее совещание, для обновления оценки поля боя, на котором собрались все старшие командиры, штаб и сотрудники разведки в Ираке, с помощью видеоконференции. После того как были обработаны главные новости дня, состоялась небольшая, строго засекреченная встреча, известная как «сбор», для обсуждения деликатных вопросов. Один из участников вспоминал атмосферу: «Охота на Заркави была первостепенным вопросом. Об этом упоминалось каждое утро на ООПБ и на «сборе», ошибочно полагая, что если вы его поймаете, мятеж потерпит крах».
Поскольку усилилось давление на ОКСО со стороны Кейси и других лиц, желавших результатов, Маккристал начал смещать акценты своей операции в Ираке. Поскольку его целью стали противодействующие войскам Коалиции в целом, ему нужно было сделать больше, чтобы справиться с местными сетями боевиков, убивавших и калечащих так много американских военнослужащих. У многих командиров, оказавшихся в затруднительном положении, сложилась идея, что ОКСО находилось там, чтобы уничтожить Заркави и горстку его сообщников — короче говоря, что они играли в игру высокой политики Пентагона, которая потребляла огромные ресурсы, но не приносила результатов. Маккристал отреагировал, используя растущий поток информации от беспилотников и мобильных телефонов, чтобы нацелиться на всю сеть «Аль-Каиды», сверху донизу, но с особым акцентом на тех, кто находился между ними.
- Цель состояла в том, чтобы добраться до середины их сети, - расскажет позже Маккристал, - в терминах регулярной армии, до их старших сержантов. Мы пытались вызвать коллапс сети.
Эти изменения имели важное значение не только потому, что они привели к драматическим сдвигам в тайной войне, но и потому, что они поставили во главу угла различные проблемы британского спецназа. Новый подход Маккристала потребовал, чтобы британцы переосмыслили, почему они проводят тайные операции в Ираке, спровоцировав ожесточенные бои между ответственными за это лицами.
Тем летом Маккристал пытался успокоить Кейси с помощью специальных операций в поддержку широких военных действий по пресечению деятельности суннитских боевиков от западных границ Ирака до Багдада. Командующий ОКСО дал этой операции кодовое название «Глаза змеи». Она включала синхронизацию рейдов 6-го отряда SEAL и отряда «Дельта» с рейдами полевых войск и подразделений морской пехоты в долине Ефрата. С мая по октябрь регулярные полевые войска США провели серию по меньшей мере, из четырнадцати крупных операций, в каждой из которых участвовало более тысячи военнослужащих вдоль этого ключевого водного потока от таких мест, как Аль-Каим, недалеко от сирийской границы, через Хадиту и Хит, через Рамади и Фаллуджу до Абу-Грейб на окраине Багдада. Поле битвы простиралось от отдаленных ферм, окаймленных финиковыми пальмами, до пригородов крупных городов. Американцы охарактеризовали эти места как стоянки на пути проникновения иностранных боевиков от иорданский и сирийской границы в столицу. То, что обычные пехотинцы обнаружили во многих из этих общин, было хорошо организованными военизированными группами, вооруженных всем, от стрелкового оружия до минометов или ракет класса «земля-воздух», которые организованно действовали против них.
Во время одной из первых операций, взвод морской пехоты США потерял 60 процентов за пять дней. В результате атаки на дом в Убайди, небольшом городке в западной провинции Анбар двое людей были убиты и пятеро ранены. По словам прикрепленного репортера, «отряду потребовалось двенадцать часов и пять атак — плюс гранаты, бомбежка штурмовиком F/A-18, танковые снаряды и ракеты с расстояния в двадцать ярдов — чтобы уничтожить повстанцев и позволить забрать тела погибших морских пехотинцев». Пару дней спустя, выжившие в том бою находились в своей машине, когда она попала под удар СВУ, в результате чего погибли еще четверо и десять были ранены. В ходе семимесячного тура их батальон потерял сорок человек убитыми и более 120 получили ранения.
В ходе этих операций летом 2005 года, ОКСО провело десятки рейдов против подозреваемых местных игроков или менеджеров среднего звена в организации партизан. Эти действия подвергли людей Маккристала решительному вооруженному сопротивлению, в котором их противники стояли и сражались, а не отступали в классической партизанской манере. Во многих местах бои начинались с применения стрелкового оружия и гранат, но вскоре перерастали в обстрелы с вертолетов и авиаудары.
Когда 17 июня бойцы отряда «Дельта» штурмовали дом в Аль-Каиме, смертельная драма разыгрывалась на больших плазменных экранах в зале на окраине авиабазы Балад, где ОКСО построило свой главный оперативный центр в Ираке. Его центральным элементом был зал управления, размером с баскетбольную площадку — Объединенный оперативный центр. Здесь, в течение 2004 и начала 2005 года объединились технологии, люди и идеи, лежащие в основе войны ОКСО. Три больших экрана в одном конце зала транслировали вживую изображения с различных операций, а также другую информацию, которую необходимо было знать дежурным офицерам. Напротив больших плазменных панелей стояли столы для всех основных задействованных секций: оперативной, разведки, авиации, медицинской и так далее. Военный юрист всегда был под рукой, чтобы вынести решение о законности предлагаемых операций. Каждый из этих столов для специалистов имел свой собственный набор экранов, на которых офицеры могли выводить информацию с кружащих беспилотных летательных аппаратов, своих собственных компьютеров или внутренней сети ОКСО. В напряженные времена в этой затемненной рубке технологий и насилия работали десятки штабных.
Люди, работавшие в ООЦ, иногда называли его «Звездой смерти» из-за ощущения, что «можно просто протянуть руку, так сказать, и кого-нибудь устранить». Остальные, кто наблюдал в прямом эфире белые всплески пятисотфунтовых бомб с камер с оптическими усилителями, называли висящие над ними экраны «Убойным телевидением». Для многих промышленные метафоры были более подходящими для неустанного процесса смен, ночных рейдов и непрерывной работы по разработке целей. Они называли ООЦ «фабрикой» или «цехом». Сам Маккристал часто описывал всю свою деятельность в Ираке как «машину». Вокруг главного помещения, с его ощущением центра управления полетами, располагалось несколько отдельных офисов. У группы связи Агентства национальной безопасности, крупнейшей американской конторы по подслушиванию, была отдельная комната. Командир отряда «Дельта» руководил сражением в ООЦ, но у него тоже было свое личное пространство. Оперативная группа, руководившая этой секретной кампанией, с головокружительной скоростью перебирала кодовые имена, часто отбрасывая их, когда становились скомпрометированными в прессе, переходя от ОТГ-20, к ОТГ 6-26, а затем к ОТГ-121. К моменту основной операцией, проводимой командованием «Дельта», это была ОТГ-145. У генерал-майора Маккристала был офис в соседнем здании, и хотя он провел около половины своего года в Ираке, он не осуществлял повседневного оперативного контроля над тамошними силами. Однако, Маккристал и его люди разработали доктрины, которые означали, что кампания, проводимая в ООЦ, сама по себе была тихой революцией.
Командующий ОКСО и его штаб к первой половине 2005 года выдвинули три концепции, которые были центральными во много из того, что последовало: они выступали за круглосуточное воздушное наблюдение за определенными критическими целями — концепция, известная как «немигающий глаз»; тайные операции должны резко возрасти в темпе или частоте, отчасти это стало возможным благодаря растущему использованию мобильных телефонов в Ираке; и акцент операций сделан на «найти-зафиксировать-прикончить-разработать-анализировать». Некоторые утверждали, что найти плохого парня, установить, где он находится в пространстве и времени, а затем прикончить его, было сутью их методов охоты на людей еще до того, как они прибыли в Ирак. Но особый акцент Маккристала на разработке и анализе каждого рейда означал, что целью каждого удара становился сбор разведданных.
В то время разведывательной операцией ОКСО руководил армейский полковник Майк Флинн. Полковник, чьи темные волосы и выдающийся нос придавали ему мимолетное сходство с голливудским актером Роем Шайдером, был одним из ключевых идейных людей Маккристала. Флинн и его босс постоянно заводили друг друга, и интеллектуальный уровень их дебатов был таков, что остальные сотрудники часто с трудом поспевали за ними. Флинн и двое коллег позже дали несекретное представление о своей работе в статье, опубликованной в военном журнале США в 2008 году. Объясняя, почему ОКСО понадобилось монополизировать так много лучших самолетов коалиции для сбора информации, Флинн написал: «Разведка, наблюдение и рекогносцировка наиболее эффективны против малоконтрастных противников, когда они сосредоточены… цель этой длительной воздушной засады, состоит в том, чтобы применить мультисенсорное наблюдение 24/7 для достижения лучшего понимания того, как работает сеть противника, путем построения модели анализа жизни». Длительная осада Фаллуджи и такие неудачи, как сбой камеры «Прейдетора» во время слежки за Заркави, научили Флинна тому, что против цели или сети необходимо концентрировать одновременно как минимум три самолета.
Флинн недвусмысленно отверг идею справедливости при распределении этих ценных разведывательных активов. Это означало не только сообщить армии в целом, что ей придется обходится своей бедной долей, но и перемещать беспилотники или другие важные технологии между различными оперативными группами, контролируемыми из Балада. Командир, который мог бы взяться за самое многообещающее дело — будь то человек из эскадрона «Дельты», лидер 6-го отряда SEAL или кто-то еще, - получил бы огромную поддержку. Флинн писал: «Массирование подразумевает сосредоточенность и приоритет. На выбранных частях сети противника сосредотачивают фокус, который должен оставаться неизменным в течение определенного времени… действия противника не легко предсказать. Без прогнозирования следующая лучшая вещь — это избыточность и насыщенность».
Там, где сохранялся этот «Немигающий глаз», можно было отслеживать отношения между отдельными людьми, следить с небес за их встречами или транспортными средствами. По мере того как ОКСО в этом становилось все лучше и лучше, бортовые датчики можно было использовать для фиксации мобильных телефонов, которые носили эти подозреваемые, а более ранние записи, изученные после взрыва заминированного автомобиля, можно было использовать для отслеживания начиненного взрывчаткой автомобиля, когда он покидал дом подозреваемого. Неудивительно, что один посетивший ООЦ американский генерал, описал созданную ими систему как «волшебную».
Флинн определил «Немигающий глаз» как «длительную, постоянную слежку, направленную против известных и подозреваемых в терроризме объектов и отдельных лиц». Те, кто работал в ООЦ, знали, что у него есть и другие определения. Идеи Маккристала о том, что все разделяют одну и ту же разведывательную картину, были разработаны для предотвращения «промаха», когда одно агентство или разработчик цели передавали информацию кому-то, кто должен был действовать в соответствии с ней. Операция SAS по захвату агента ЦРУ Абу Джамаля была впечатляющим событием; чаще всего это был случай, когда конкретное лицо или сеть были забыты или потеряны из-за плохой связи. В ООЦ в Баладе стремились устранить такие промахи.
ОКСО хотела одновременного охвата цели тремя беспилотниками, однако в начале 2004 года всем другим подразделениям Коалиции, действовавшим в Ираке, пришлось делить между собой два «Предейтора». К 2007 году у командования США будет двенадцать «Предейтора» и восемнадцать меньших беспилотных летательных аппаратов «Шэдоу», а у ОКСО — большой собственный парк. Но летом 2005 года проведение операции «Глаза змеи» привело к напряженности в связи с использованием специальных ресурсов тайных операций.
Например, июньская операция «Дельты» в Аль-Каиме была проведена в поддержку близлежащих батальонов морской пехоты США, в что означало нанесение дальнейшего удара по пищевой цепочке «Аль-Каиды». Даже если сам Заркави был достаточно умен, чтобы не пользоваться мобильным телефоном, многие из его подчиненных болтали с удовольствием. Но каким бы дисциплинированным в разговоре ни был пользователь, телефон все равно может стать средством определения местоположения человека в неизвестном районе города или даже отдаленной деревне.
В мае эскадрон «Дельты» на БОП «Фернандес» был развернут на западе, для поддержки «Синей» оперативной группы в долине Ефрата. Вскоре они вступили в серию ожесточенных боев в упор с суннитскими боевиками. Многие из оперативников спецназа были шокированы количеством, изощренностью и интенсивностью атак, с которыми они столкнулись. В течение нескольких недель на западе Ирака были убиты трое оперативников «Дельты». Первый случай смерти в «Дельте» с 2003 года, сержант первого класса Стивен Лэнгмак погиб 31 мая во время операции вблизи сирийской границы. Во время второго инцидента, той самой операции 17 июня, во время штурма дома, недалеко от места, где погиб Ленгмак, в Аль-Каиме, погибли двое. Двое погибших, мастер-сержанты Майкл Макналти и Роберт Хорриган фактически выполняли свою последнюю задачу перед уходом из армии. Американцы начали свой штурм, не подозревая о том, что им была расставлена ловушка. Внутри здания был выстроен блиндаж, и когда бойцы «Дельты» ворвались внутрь, обороняющиеся ждали их невредимыми в своем опорном пункте. После того, как были убиты двое нападавших из «Дельты», оставшиеся люди отступили и сбросили на дом бомбу.
Поскольку в эскадронах «Дельты» было всего от тридцати до сорока оперативников, не потребовалось много времени, чтобы ранения и смерти серьезно ограничили их возможности. В июне Маккристал официально запросил Питера Роджерса, могут ли силы специального назначения Великобритании оказать помощь. Очевидно, Роджерс отказался, сославшись на сохраняющуюся озабоченность Великобритании по поводу мест содержания под стражей в Баладе и других оперативных вопросов, таких как правила ведения боевых действий. Американцы перебросили по воздуху второй эскадрон отряда «Дельта» и двинулись дальше. Но американский запрос поджег фитиль тлеющего конфликта между Роджерсом и недавно назначенным командиром SAS, который вызвал взрыв позже тем летом. Новым боссом в Херефорде стал Ричард Уильямс. Будучи майором, он часто бывал в Багдаде весной и летом 2003 года, прежде чем был переведен из SAS на другую работу. Получив звание подполковника, Уильямс стал ярым защитником тех в полку, кто считал, что они напрасно тратят свое время преследуя «стариков» из числа баасистов, и должен сделать все необходимое, чтобы помочь своим собратьям в «Дельте» во время кризиса. В то время, как противостояние между Великобританией и США продолжалось, а отношения между Уильямсом и Роджерсом ухудшались, те, кто находился на местах, пытались наилучшим образом справиться с ежедневными кризисами.
23 июля дежурный эскадрон в Багдаде оказался в самой гуще событий. ОКСО собрало разведданные о типе целей «Аль-Каиды», которых обычно ревностно сохраняли за собой американские оперативники. Они были так активно задействованы на западе, а информация была настолько срочной, что у них не было другого выбора, кроме как передать ее «Черной» оперативной группе. Итак, у британцев было мало времени, чтобы поспорить об этом с начальником сил специального назначения в Лондоне, и они должны были попробовать на вкус борьбу с «Аль-Каидой».
Миссия получила кодовое название «Операция Мальборо». В результате срочных разведданных стало известно, что в доме на юге Багдада несколько террористов-смертников готовятся к взрывам. Дежурным подразделением в то время был эскадрон «М» Специальной лодочной службы Королевской морской пехоты. Это была вторая командировка в Багдад оперативников спецназа Королевской морской пехоты, и она должна была продлиться всего три месяца. Но в тот душный вечер их долгом было преследовать цели из «Аль-Каиды», о которых мечтали сменяющиеся эскадроны спецназа.
Некоторые бойцы эскадрона «G» остались, чтобы помочь морским пехотинцам, но основная часть отряда, собранного в ту ночь для выполнения задачи, была из SBS. Между двумя британскими подразделениями специальных операций существовала большая напряженность, отчасти смягчаемая шутками, хотя и резкими, но по большей части все еще тлеющая. Эскадрон «М» был подразделением SBS, еще в 2003 году разгромленным на севере Ирака, потерявшим большую часть своих машин и многое другое снаряжение. Бойцы SAS не считали их подходящими для этой работы, называя их «спецназом 2-го эшелона». Планы удвоить численность SBS в это время вызвали еще большее недовольство, поскольку многие новобранцы из совместного процесса отбора в британские силы специального назначения были переведены в новые эскадроны SBS. Специальное подразделение морской пехоты в то время было не слишком глубоко вовлечено в Афганистне, и его командиры настаивали на том, чтобы они получили оперативную обкатку в «Черной» оперативной группе.
Соперничество SAS и SBS имеет глубокие корни, и по сути, является племенной враждой. Многие из тех, кто играл в «Черной» оперативной группе второстепенные роли, фактически предпочитали подход морских пехотинцев, утверждая что они демонстрировали меньше мачо-чванства и большую внимательность, чем «клинки» SAS. Эскадрон «С» SBS служил в Багдаде в 2004 году, заслужив репутацию удивительно неторопливого в деле. За четырехмесячный тур они совершили двадцать два налета, по сравнению, скажем, с восемьюдесятью пятью задачами эскадрона «А» SAS во время его командировки в 2003 году. Медленный тем операций, установленный эскадроном «С», отражал многие факторы, не в последнюю очередь то, что это время ознаменовалось самой низкой точкой в общем сотрудничестве спецназа США и Великобритании. Тем не менее, этот тур дал повод для критики SBS. Но то, что произошло той ночью в июле 2005 года в ходе операции «Мальборо», должно было хватить, чтобы заставить замолчать скептиков в Херефорде.
Коммандос вышли к точке «Альфа» (дому-цели), используя комбинацию вездеходов «Хамви» и вертолетов «Пума». В это дело также были тесно вовлечены американцы. Подразделение «Красной» оперативной группы, рейнджеров, действовало в качестве резервного отряда, а полевое подразделение предоставило несколько танков М1 из-за опасностей, связанных с рассматриваемым районом. Пара технических экспертов из сообщества спецназа США также были там, в качестве хранителей секретной технологии, позволившей точно определить ячейку «Аль-Каиды» и действовать в качестве связующего звена. Над головой у «Черной» оперативной группы были «Пумы» со снайперами, если люди внутри «Альфы» попытаются атаковать. Кружащий самолет связи и управления также находился в воздухе, чтобы помочь в руководстве операцией.
Когда бойцы SBS двинулись пешим порядком к цели, к ним побежал мужчина в жилете смертника. Он слишком рано взорвал бомбу, чтобы убить залегших коммандос, но одна из «Пум» пролетела так низко над ним, менее чем в ста футах, что взрыв заставил вертолет потерять управление. Он подлетел вверх на воздушной подушке от взрыва, а затем, на долю секунды, вертолет с десантом упал как камень. Несмотря ни на что, учитывая их малую высоту, пилоту удалось восстановить управление, оба двигателя взвыли, когда он добавил мощности, чтобы поднять свою «Пуму». Оказавшись в нескольких футах от того, чтобы врезаться в багдадские крыши, машина с ревом взмыла в ночной воздух. Какие бы ругательства ни звучали в десантном отсеке, им не дали времени задуматься о пережитом. Одна из воздушных платформ, наблюдавших за «Альфой», засняла на свою камеру с усилителем изображения человека, выскочившего из задней части здания и бегущего от него.
«Пума» развернулась, чтобы дать выстрелить снайперу. Боец SBS зафиксировал цель в оптическом прицеле и открыл огонь, убив боевика. Второй террорист-смертник был остановлен.
Пришло время для штурма самого дома. Ворвавшись в главное здание усадьбы, SBS начала зачистку помещений. Когда они шли, по коридору к ним побежал еще один человек в жилете-бомбе. Один из руководителей группы SBS, старший сержант, убил его, открыв огонь с близкого расстояния. Никто не был уверен до конца, умер ли он до того, как успел нажать на кнопку, или его устройство оказалось неисправным — и никто в тот момент не хотел слишком пристально смотреть на распростертое тело. По мере того, как команды пробирались по комнатам, они делали это со все возрастающим трепетом. В разных частях здания были разбросаны взрывчатые вещества или другие компоненты жилетов-бомб. Забрасывание комнат гранатами или беспорядочная стрельба могли привести к катастрофе. Они отступили, уверенные что их счет из трех погибших бомбистов представлял собой всю угрозу и оставили это место экспертам по разминированию.
После завершения операции «Мальборо», SBS получила высокую оценку, поскольку попробовало на вкус то насилие, с которым столкнулась «Дельта», проводя свои операции против АКИ. Пилот «Пумы», спасший свой вертолет, был награжден за этот подвиг храбрости и летного мастерства. Что показали события 23 июля яснее, чем любой доклад разведки, так это то, что существовала огромная разница между задержаниями элементов бывшего режима, которыми занималась «Черная» оперативная группа и крайне жестокими боями, развернувшимися против «Аль-Каиды».
Там, в Великобритании, на учебном полигоне Понтрилас, недалеко от Херефорда, спецназ проводил один из своих изнурительных отборочных курсов. Одни и те же базовые испытания на умственную и физическую выносливость ожидали тех, кто хотел присоединиться к SAS, SBS, или новому разведывательному полку. Все эти части, наряду с двумя полками SAS Территориальной армии и полком связи сил специального назначения, находились под руководством Питера Роджерса, в качестве начальника сил специального назначения. Кроме того, под его командование также был передан воздушно-десантный батальон, переквалифицированный в группу поддержки спецназа. Из-за растущего размера этой империи Роджерс был произведен в генерал-майоры.
Роджерс, выпускник Оксфорда, начал свою карьеру в парашютно-десантном полку, а затем служил командиром отряда в SAS и командовал эскадроном в SBS. Он отличался высоким ростом и мироощущением: высокоинтеллектуальный, он точно знал, что хочет делать со своим управлением. Немногие в SAS, с которыми я беседовал при написании этой книги, могли сказать о Роджерсе доброе слово. Другой старший офицер, который помогал ему в продвижении по службе, с сожалением описывает Роджерса как «очень умную, холодную рыбину. Мои беседы с ним никогда не были легкими. Я не мог себе представить, чтобы он хорошо ладил с солдатами».
Самопровозглашенный поклонник НССН из разведки возражал, что Роджерс очень хорошо понимал работу секретного мира. Что касается порой резкого стиля этого человека, то «он антагонист по натуре. Он встретится с вами и попытается выбить вас из колеи. Как только он с вами, он проверяет вас — это разведка огнем в виде разговора». Конечно, Роджерсу нравилось удивлять людей или вводить их в заблуждение, другой критик описал его как «практикующего йогу спецназовца».
Встреча со Стэном Маккристалом в Вашингтоне тем летом прошла не очень хорошо. Американцы уже были разочарованы отказом Великобритании в ответ на их июньскую просьбу о поддержке со стороны «Черной» оперативной группы. Когда Маккристал объяснил Роджерсу, чего он пытается достичь, ускоряя темп операций, чтобы каждую ночь ячейки террористов-смертников подвергались ударам, Роджерс задался вопросом, может ли этот «промышленный антитерроризм» сработать. Термин «промышленный антитерроризм» в конечно итоге, был использован многими в одобрительном ключе для описания подхода Маккристала, но Роджерс не имел это в виду как комплимент.
Тем временем, Ричард Уильямс наладил с Маккристалом прекрасные отношения. Командир регулярного полка SAS, безгранично энергичный и один из самых агрессивных полевых командиров по меркам любой армии, стал смотреть на Маккристала с глубоким восхищением. Долгие годы пребывания американца в Ираке, связанные со всеми аспектами его командования, его личное присутствие в ходе многих рейдов, несмотря на то, что он имел звание двухзведочного генерала, и его миссионерская уверенность в том, что его новые концепции ведения войны могут принести успех, все это, как говорили те, кто наблюдал за их совместной работой, покорило Уильямса.
В Баладе, Багдаде и других местах Уильямс и Маккристал обсуждали, как они могли бы добиться что бы SAS сражалась бок о бок с «Дельтой» в качестве полностью интегрированного члена команды. Командир SAS был убежден теми, кто работал в «Черной» оперативной группе, что задачи по арестам элементам бывшего режима была пустой тратой его людей. Так что они прошли контрольный список: Британия беспокоилась о тюрьме ОКСО в Баладе. Была проделана работа по перестройке камер таким образом, чтобы они соответствовали утвержденным Великобританией стандартам, но для подтверждения этого потребуется время и несколько визитов британских официальных лиц. Если Соединенное Королевство обеспокоено жестоким обращением с находящимся там задержанными, почему бы не направить на место группу для проведения допросов, чтобы убедиться в отсутствии нечестной игры? Роджерс также отказался принять правила США в отношении нанесения авиаударов или артиллерийского огня (он считал их слишком расплывчатыми), но ведь и это тоже можно было обойти.
Защита Уильямсом этих более тесных отношений с американцами была, по словам кого-то, хорошо осведомленного о спорах с НССН, «последней каплей». У начальника Сил специального назначения был длинный список претензий: Роджерс считал, что командир SAS является препятствием для его планов по «перебалансировке» сил специального назначения между Ираком и Афганистаном, чтобы Херефорд передал свою роль в последней стране SBS; и НССН также считал, что Уильямс холодно относится к новейшему члену семьи, Специальному разведывательному полку. Но именно все более жесткая поддержка иракской миссии заставила Роджерса действовать. Он вызвал Уильямса, чтобы встретиться с ним во время отбора в Понтриласе, и сказал командиру SAS, что он рекомендует его перевод. Новость об этой разорвавшейся бомбе вскоре распространилась среди высших чинов армии. Некоторых командиров иногда отстраняли от должности, но увольнение главы регулярного полка SAS было беспрецедентным.
Роджерс обратился со своим делом к генералу сэру Майку Джексону, начальнику Генерального штаба, или главе армии, и другим старшим офицерам. НССН не потребовалось много времени, чтобы обнаружить, что его план не получил широкой поддержки. Роджерс сослался на личностные противоречия между ним и Уильямсом, и генералы сказали своему начальнику спецназа, что ему придется с ним поладить. «Джексон проводил зондаж», - вспоминал один свидетель тех роковых дней в Министерстве обороны. «Это было в первые дни командования Уильямса. Если бы его уволили, была бы нужна убедительная замена, которая была лучше, а у нас ее не было».
В сентябре того же года на армейском матче по крикету двое мужчин заключили свой непростой мир. Уильямс согласился отказаться от давних возражений SAS против отказа от развертывания в Афганистане. Это стало войной SBS (по крайней мере, до тех пор, пока не будет свернуто присутствие в Ираке). SAS будет специализироваться на Ираке. Уильямс вернулся к восстановлению баланса; Роджерс — к своей попытке избавиться от своего подчиненного. Но, сложив оперативные яйца SAS в иракскую корзину, разрешение разногласий с ОКСО стало еще более важным. Это также подчеркнули события на местах.
25 августа отряд «Дельта» потерпел еще одно дорого обошедшееся поражение в верховьях Ефрата. Трое опытных оперативников и один рейнджер были убиты при взрыве их автомобиля. Это привело к тому, что за три месяца число убитых оперативников «Дельты» возросло до шести. Многие другие были тяжело ранены. Маккристал не мог более нуждаться в помощи SAS.
Отвечая на вопрос одного высокопоставленного американского деятеля, связанного с этими вопросами, об этом трудном времени, он назвал Уильямса «превосходным командиром; очень любезным, очень общительным, мы провели много совещаний. Всякий раз, когда он о чем-то просил, мы оказывались в состоянии это сделать». Что тот же американец сказал о Роджерсе? Он сказал только: «На местном уровне отношения (Великобритании и США) почти безупречны. Чем выше вы поднимаетесь, тем больше люди впутывают всевозможные глупости».
Несмотря на эту напряженность, американская сторона оставалась готовой помочь SAS, даже если британцы не могли полностью ответить взаимностью. Насколько далеко ОКСО для этого зайдет, можно проиллюстрировать событиями, разворачивающимися на улицах Басры.