Ричард Марсинко. Воин-разбойник. Часть 2. Глава 20. Окончание

Через пять дней мы получили ответ. Я перезвонил техномагам по своему спутниковому телефону и объяснил проблему.
Они прислали нам два черных ящика и одну страницу с инструкцией.
Концепция была достаточно проста: бомбы с радиоподрывом получают сигнал на определенной частоте.
Если вы будете передавать диапазон частот, используемых в устройствах радиоуправления и попадете на активную, детонатор активируется и бомба взорвется.
Черные ящики имели радиус действия в 1000 футов. Вопрос был в том, сработают ли они.
Был только один способ проверить. Мы с Полом взяли по одному, упаковали их в нейлоновые рюкзаки, а потом он, Палец, Ларри и я отправились на неспешную прогулку по Западному Бейруту. Я ехал с Абу Саидом Альфой, Пол взял Абу Саида Браво.
Мы ехали медленно. Ларри сидел на заднем сиденье, его дипломат, приспособленный для ношения пистолета-пулемета ХК МР5К покоился на коленях. Все, что должен был сделать Ларри чтобы выстрелить — это нажать на спуск на рукоятке дипломата. На чемоданчике была наклеена эмблема телевизионной новостной компании. Я сидел впереди, рюкзак на коленях, черный ящик был включен.
Мы проехали по Комиче Аль-Мазраа до северной окраины Факахани, района, где располагались офисы ООП во время ее длительной оккупации Ливана. Теперь в наименее разрушенных зданиях появились новые жильцы — ливанские мусульмане. По словам Абу Саида, многие из них были бедными шиитами. Оттуда мы отправимся на юг, к Бир-Хассану и Бир-Абеду, двум беднейшим шиитским районам. Это было вполне подходящее место для изготовителей бомб.
- Чего ты хотеть в первую очередь? - спросил Абу Саид.
- Показать моему коллеге старые офисы ООП, - сказал я. - Он телевизионный продюсер из Америки, очень важный человек, что называется, большая пушка.
Я даже сказал это с невозмутимым видом.
- А, большая пушка.
Ливанец хмыкнул.
- Я брать тебя с собой.
Мы свернули с шоссе, направляясь к лабиринту разбомбленных домов, бункеров и офисов, которые когда-то были домом для легионов Ясира Арафата. Улицы, все еще усеянные обломками и массивными кусками бетона, были тем не менее заполнены людьми.
Абу Саид указал на обугленный дом справа.
- Здесь был один из офисов Арафата.
Ларри хмыкнул.
- А там — через дорогу — еще офисы ООП.
Ларри выглянул в открытое окно.
- А кто сейчас здесь живет?
- Здесь живут шииты. Шииты, потерявшие свои дома.
Мы объехали квартал, пока Абу Саид указывал на другие бывшие объекты ООП. Затем он снова повернул на юг, и мы двинулись к старому лагерю «Сабра».
В двух кварталах впереди трехэтажное здание внезапно взорвалось, как вулкан. Большой красный огненный шар поглотил дом; грохот взрыва был оглушительным; ударная волна подбросила наше такси на фут в воздух.
- Иисусе — Ларри нырнул на пол, когда в крышу машины врезался бетонный осколок.
- Разворачивай машину и жди меня здесь.
Я выскочил из машины и побежал в сторону взрыва. Ларри последовал за мной, с дипломатом наизготовку. Чем ближе я подходил, чем жарче становилось.
Пламя было повсюду. Полдюжины автомобилей подбросило в воздух как спичечные коробки; там, где раньше был жилой дом, теперь зияла воронка глубиной около тридцати футов, заполненная горящими обломками. Десятки ливанцев, некоторые кусками, лежали на улице. Двое мужчин пытались взломать дверь горящего фургона, в котором, как в ловушке, оказались две женщины. Когда пламя поднялось выше, они бросили свои усилия; люди смотрели, с ужасом и отвращением, но не в силах оторваться, как пламя пожирало женщин.
Вдалеке послышались сирены и гудки. Пара пикапов с 20-мм зенитками, прикрученными в кузове, выкатились на улицу, двое наводчиков, одетых, как мне показалось несколько странно для артиллеристов — в короткие кожаные куртки с подкладкой и дизайнерские джинсы, вслепую палили в воздух.
Они должно быть решили, что это была израильская бомбежка.
Я схватил Ларри за плечо, и мы пошли обратно к такси.
- Это было на самом деле, или это кино снимали? - спросил я, когда мы протискивались между истерящими ливанцами.
- Разве это имеет значение, босс?
Я остановился, чтобы оглянуться на бойню.
- Теперь уже нет.
Моя просьба о встрече со старшим из американским консулов была удовлетворена, но неохотно. Чтобы обеспечить оперативную безопасность, пришли только мы с Полом, и мы попытались изменить нашу внешность, на случай, если наблюдатели снимали на фото или видео приходящих и уходящих.
Нас провели в огромный кабинет на одном из верхних этажей. Через несколько минут прибыл консул и его помощник.
Он был еще одним дипломатом, будто отобранным на эту роль для кино: высокий, седовласый, с аристократической внешностью. Он явно не хотел присутствовать на этой встрече и не скрывал этого.
Нас представили друг другу. Он холодно пожал руки мне и Полу, потом сел на диван и стал ждать, когда мы начнем представление.
Я захватил с собой наш черный ящик, а также кое-какие собранные нами сведения о состоянии безопасности посольства.
- Сэр, мои люди и я провели почти три недели, обследуя ваше расположение и мы считаем, что вы уязвимы для атаки.
- Если Вы так считаете, кавторанг, уверяю Вас, что я приму это к сведению.
- Мы следили за вашей системой безопасности, в ней зияют дыры.
Он прочистил горло.
- Каким-то образом, кавторанг, это посольство сумело устоять в гражданской войне в Ливане, которое не прекращается с 1975 года. Мы вынесли ООП, сирийцев и израильтян. Мы все еще здесь. Теперь приехали вы, провели три недели в стране — мгновенно став экспертами — вы говорите мне, что моя система безопасности имеет «зияющие дыры». Позвольте напомнить Вам, кавторанг, что я знаю эту страну, этих людей и знаю и доверяю своим подчиненным. С безопасностью посольства все в порядке. Это моя позиция.
- Но за последние несколько недель ситуация изменилась, сэр. Наши опросы показывают, что американцы начинают восприниматься как союзники маронитов, а не как честные посредники, защищающие всех ливанцев. Есть недовольство в шиитских, суннитских и друзских общинах и…
Он прервал меня.
- Я все прекрасно понимаю, кавторанг, насчет здешней политической ситуации. И хотя ситуация несколько изменилась, наша позиция в области охраны не нуждается в изменениях.
- При всем моем уважении, сэр, я думаю, что ваша ситуация вот-вот станет совершенно иной.
Дипломат покраснел.
- Кавторанг, нет необходимости…
- Наша оценка ситуации указывает на высокую вероятность того, что посольство в ближайшем будущем окажется в эпицентре взрыва заминированной машины. Поэтому, я настоятельно рекомендую Вам, сэр, изменить схему подъезда к посольству, усилить вооруженное присутствие по периметру и использовать устройства, подобные этому.
Я указал на ящик.
- Что это такое?
- Это широковещательный радиопередатчик, который передает сигнал на частотах, обычно используемых для подрыва заминированных машин. Его радиус действия составляет около тысячи футов. Мы предлагаем Вам установить пару таких на крыше. Таким образом, любая заминированная машина с радиоподрывом в окрестностях взорвется раньше, чем они подойдут достаточно близко, чтобы нанести какой-либо ущерб посольству.
Он недоверчиво посмотрел на меня.
- Вы хотите сказать, что мы уничтожим бомбу в машине до того, как она попадет в посольство?
- Да, сэр.
- Но это же приведет к жертвам.
- Да сэр, но…
- Это неприемлемо, - заявил он.
- Что такое?
- Сопутствующие потери. Мы не можем допустить жертв. Неизбирательные жертвы плохо скажутся на нашем дипломатическом имидже.
- Простите мой французский, но на хрен ваш дипломатический имидж. Мы говорим о том, чтобы сохранить жизнь Вам и вашим людям.
- Но не таким образом.
Старший консул посмотрел на черный ящик с отвращением.
- Такие вещи… неправильны. Это неподходящий способ вести дело, кавторанг. Такие устройства были бы несправедливы по отношению к ливанскому населению и я отказываюсь иметь с ними что-либо общее.
Он встал.
- А теперь прошу меня извинить. Спасибо что зашли, капитан второго ранга. Надеюсь, Вы и ваши люди благополучно доберетесь домой.
Ну и к черту его и всех дипломатов. В тот же день мы упаковали свои игрушки, проехали через линию морпехов, предъявили свои флотские удостоверения, переправились на «Индепенденс» и были отправлены в Сигонеллу, а затем обратно в Норфолк.
Старший американский консул не был в числе шестидесяти трех погибших, когда 18 апреля, примерно через девяносто дней после того, как мы покинули Бейрут, террорист смертник за рулем грузовика, нагруженного взрывчаткой, превратил его семиэтажную дипломатическую сказку в руины. Он отделался едва ли не царапиной, что говорит кое-что о везении, которое иногда сопутствует дуракам. У заминированных машин есть резервные радиодетонаторы, на случай, если водители-самоубийцы струсят в момент истины. Если бы наши черные ящики находились бы на его крыше, бомба, по всей вероятности, была бы взорвана до того, как ее протащили через пару хлипких баррикад прямо к парадной двери посольства.
Но, как он сказал, во время нашего доклада, наши черные ящики могли привести к жертвам среди гражданского населения Ливана. И не дай Бог, если погибнут ливанцы, когда вместо них могут умереть американцы.