Майк Урбан. "Черная" оперативная группа. Главы 6-10

Глава 6. Джамиат

Ранним утром в Басре еще можно было немного отдохнуть от удушливой тяжелой жары летнего дня. Даже в сентябре столбик термометра регулярно поднимается выше 50 градусов по Цельсию, но в полутьме, когда пекари пекут лепешки, а возчики развозят продукты по еще не открытым магазинам, бывают часы, когда воздух на несколько градусов прохладнее. На этой сцене раннего утра в редком потоке машин быстро двигались автомобили, управляемые британскими оперативниками. В их потрепанных фургонах было спрятано автоматическое оружие, противотанковые ракеты и сложное оборудование связи. Сами солдаты загорели и поверх футболок носили дешевые рубашки, купленные на месте. Их черты лица вряд ли можно было назвать местными, а пара даже имела голубые глаза, но издали их можно было принять за местных. Их жизни зависели от умения сливаться с толпой. SAS была в Басре на передовой, и в то утро, 19 сентября 2005 года, пассажиры автомобилей составляли все присутствие полка в городе.

«Они выстраивали картину жизни», - вспоминает один коллега. Их целью был офицер иракской полиции Джафар. Он был одним из тех, кто руководил отделом по тяжким преступлениям, подразделением, которое по слухам, базар Басрави связывал со всевозможными пороками, коррупцией и жестокостью. Среди британских солдат и полицейских, пытавшихся обучать иранскую полицию, ходила шутка, что отряд Джафара еще не понял, что они призваны предотвращать серьезные преступления, а не совершать их. Машины проехали через Старую Басру на юго-запад по дороге Зубайр, прежде чем повернуть на север к месту, где работала их цель, полицейскому участку Джамиат. Этот комплекс располагался в восточной части города, где к центру города примыкали обширные поместья Хайяния и Джамиат, районы, где радикальные ополченцы пользовались сильной поддержкой.

Человек, руководивший наблюдением в то утро, был старший сержант Кэмпбелл, который также был командиром группы присутствующих из полка в Басре, проводивших операцию под кодовым названием «Хатхор». С ним в машине был младший капрал Гриффитс. В другой машине находились остальные бойцы. Единственный оставшийся боец отряда «Хатхор», в то конкретное утро, скорее связист, чем полноправный боец SAS, вернулся во дворец Басры, наблюдая за ходом миссии.

Кэмпбелл был опытным оператором, награжденным за свою работу в Северной Ирландии, служивший в полковой разведывательной наблюдательной ячейке, собственным центре знаний и обучения темному искусству наблюдения, оставаясь незамеченным. Поставленный во главе небольшого отряда «Хатхор», Кэмпбелл получил ошеломляющее множество задач и начальников.

Одна из ролей заключалась в поддержке операций Секретной разведывательной службы. «Хатхор» защищала оперативников, которые встречались со своими источниками в городе, и приводила агентов для встречи со своими кураторами, а также организовала операции наблюдения для сбора информации, которую предоставляли эти шпионы. Это была трудная работа, которая, например, привела к тому, что одному бойцу отряда «Хатхор» на короткое время предъявили обвинение в убийстве после преследования и убийства иракца после инцидента со стрельбой, когда отряд находился в городе со своими коллегами из MI6.

Большая часть работы отряда состояла в разработке целей: операции, направленные на проверку разведданых, «нахождение и фиксацию» целей для ударных операций, в том числе связанных с развертыванием в Басре подкреплений «Черной» оперативной группы из Багдада. 19 сентября «Хатхор» фактически разрабатывал картинку для другого игрока, «зеленой армии», видимой силы, численностью около 8500 человек, которые в то время пытались удержать кольцо во все более беззаконном южном Ираке.

Командование британской армии в городе наконец решило, что капитан Джафар должен быть арестован. Однако армия не считала, что это следует делать в полицейском участке Джамиата. Некоторые в SAS позже предположили, что это произошло потому, что командование не хотело смущения от признания того, что иракская полиция, британская опора в Басре, была гнилой. Также не могло быть никаких сомнений в том, что попытка арестовать Джафара в штаб-квартире отдела по тяжким преступлениям, может легко привести к перестрелке, в которой британские солдаты могут убить своих номинальных союзников в иракской полиции. Итак, миссия «Хатхор» заключалась в том, чтобы подготовить этот арест подальше от Джамиата. Им нужно было найти дом Джафара, или какое-нибудь другое удобное место. Это была задача с очень конкретной целью, поскольку, как отмечает один опытный оператор SAS в Басре, сбор данных, подобные проводимому 19 сентября, «всегда делались для получения оперативной информации из-за рисков, связанных с выходом на свет». В этом случае риск должен был оказаться катастрофическим не только для вовлеченных в операцию людей, но и для всей британской операции в Ираке.

К концу лета 2005 года шупальца власти ополченцев распространились на большую часть жизни в Басрави. Некоторым из них, таким как бригада Бадра, британцы фактически разрешили действовать открыто с середины 2003 года. Другие, такие как «Джейш аль Мехди» Муктады ас-Садра, существовали в стране «никогда-никогда», где, несмотря на вспышки крайнего насилия 2004 года, к ним приходилось проявлять ограниченную терпимость, чтобы помочь попыткам заручиться политической поддержкой сражающемуся иракскому правительству. В южном городе, расположенном на слиянии двух великих рек Ирака, это признание власти ополченцев имело катастрофические последствия для полиции и в более широком смысле, общества.

Последствия напористости ополченцев и молчаливого соглашательства британцев лучше всего описал житель Нью-Йорка по имени Стив Винсент. Он поселился в отеле «Морбид» в центре города в то время, когда почти никто из британских журналистов не считал это безопасным. Блог Винсента и статьи, написанные в середине 2005 года, описывали город, в котором молодых женщин в университете избивали или убивали за нескромную одежду, ожесточенное политическое соперничество между ополченцами разыгрывалось внутри полиции, и где британские наставники часто предпочитали смотреть в другую сторону. Невысокий жилистый репортер, который отложил свои статьи об арт-сцене Гринвич-Виллидж после 11 сентября, Винсент становился все более страстным в описании того, как жители Басры, в частности ее женщины, были брошены на произвол того, что он назвал «исламо-фашизмом». В «Выключенном в Басре», судьбоносном репортаже, опубликованном в «Нью-Йорк Таймс» 31 июля, Винсент писал:

«Лейтенант иракской полиции… подтвердил мне широко распространенные слухи о том, что несколько полицейских совершают многие из сотен убийств… которые происходят в Басре каждый месяц… Тем временем британцы стоят над растущими беспорядками, отказываясь оспаривать притязания исламистов на сердца и умы полицейских. Эта отстраненность возмущает многих жителей Басры. «Британцы знают, что происходит, но они спят, притворяясь, что могут просто установить безопасность и оставить позади демократию», - сказал лейтенант полиции, который рассказал мне об убийствах.»

Винсент был особенно возмущен тем фактом, что обучая и вооружая полицию и мало что делая, чтобы противостоять росту власти ополчения в ее рядах, «британцы фактически усиливают влияние шиитских организаций».

Сила этой правды была такова, что кто-то решил действовать. Через пару дней после появления статьи в «Нью-Йорк Таймс», Винсента и его переводчицу Нурию Итаис остановили на одной из главных улиц города на виду у вечерней толпы. Вооруженные люди, похитившие их, были одеты как полицейские, и затолкали пару в полицейскую машину. После этого, они разъезжали по округе, избивая их и называя Итаис «шлюхой и свиньей» за то, что она была с американцем, их руки были связаны. Затем их выбросили на улицу и расстреляли. Итаис выжила, но Стив Винсент стал первым американским журналистом, который был убит, освещая мятеж в Ираке. Для «Нью-Йорк Таймс» это, естественно, был большой сюжет. Корреспондент газеты в Басре, 38-летний отец троих детей по имени Фахер Хайдер, отправил несколько репортажей о случившимся, отразив мнение местных жителей о том, что Винсента убили, потому что он разоблачил уродливую связь шиитского экстремизма, преступности и проникновения в полицию. В тот день, когда отряд «Хатхор» начал свою злополучную миссию против капитана Джафара, Фахер Хайдер был убит.

Штаб-сержанту Кэмпбеллу и его команде потребовалось всего несколько часов, чтобы выполнить свою задачу. Один коллега комментирует, что «инцидент произошел, когда сбор данных был закончен и ребята почувствовали, что больше ничего ценного получить не могут». Но когда они подъехали к одной из главных магистралей к востоку от Басры, все пошло наперекосяк.

Иракская полиция засекла наблюдение. Напряженность накалялась из-за того, что несколькими днями ранее в ходе крупной ударной операции британской армии был арестован один из лидеров «Джейш аль-Махди». Независимо от того, понимали ли сторонники ополчения в полицейской форме существование связи между машинами наблюдения, выехавшими тем утром и предыдущим арестом, «Хатхор» фактически помогла его подготовить. Эскадрон вернулся в Багдад всего пару дней назад после этого налета. Но утром 19 сентября солдаты спецназа на передовой были лишены поддержки своих коллег из SAS.

Полицейские выставили контрольно-пропускной пост и остановили машину, в которой находились Кэмпбелл и младший капрал Гриффитс. При попытке вытащить их, произошла короткая перестрелка. Бойцы SAS застрелили по меньшей мере, одного полицейского и отъехали. Преследуемые иракскими полицейскими машинами, они связались по рации с дворцом Басры, сообщив связисту, что они вошли в контакт. Но их машина не была навороченным волком в овечьей шкуре, это был купленный по дешевке иракский «бэнгер». «Настал момент, когда они почувствовали, что не смогут оторваться от преследователей», - отмечал один солдат SAS. «Тогда они решили попытаться договориться». Они сложили оружие и вышли из автомобиля, а иракская полиция затолкала британских солдат в свои собственные машины. Были захвачены двое бойцов SAS.

В Объединенном оперативном центре в Баладе было время завтрака. Ключевые люди работали по ночам, когда шли рейды. В начале дневного времени эти игроки обычно спали, а в более тихие часы в «цехе» дежурили простые смертные. Затем раздался звонок из Басры. Кого-то послали разбудить полковника Джеймса Гриста, который, будучи командиром отряда «Дельта», руководил операцией ОКСО в Ираке. Люди начали просачиваться внутрь, и помещение начало потрескивать от напряжения неожиданной оперативной ситуации. Британская связная группа, сотрудники разведки, сотрудники психологических операций, все они начали перемещаться по ООЦ сосредоточенно и целеустремленно.

Вскоре Грист был на месте и введен в курс дела специалистами, представленными в ООЦ. Решения принимались быстро. Был поднял со своей базы в Багдаде «Предейтор», но беспилотник с винтовым движителем был рассчитан на длительность полета, а не на скорость: чтобы добраться до Басры потребовалось бы два с половиной часа. Было ясно, что Кэмпбелла и Гриффитса, возможно, придется спасать. Полковник Грист предложил британским командирам услуги эскадрона «Дельта». Это был жест американской солидарности, который еще долго будут помнить в SAS, но «Черная» оперативная группа хотела, чтобы ее собственные люди прибыли на место как можно скорее.

На БПО в Багдаде царила оживленная деятельность. Около двадцати бойцов эскадрона «А», взвод британских десантников из недавно развернутой группы поддержки сил специального назначения, четверо связистов и медик, всего более пятидесяти человек, собрали свои вещи, приготовили оружие и направились в аэропорт. Там был подготовлен к вылету самолет Королевских ВВС «Геркулес». В течение нескольких часов после инцидента в Басре и «Геркулес» и «Предейтор» были в воздухе и направлялись на юг.

Совершенно другой была обстановка в штабе многонациональной дивизии «Юго-Восток» в аэропорту Басры. Там к кофейным столикам были прикреплены официальные объявления с призывом к солдатам убирать за собой, а в просторном коридоре плакаты службы вооруженных сил по связям с общественностью провозглашали англо-иранскую дружбу. Эти реалии миссии, связанной правилами и политикой, должны были определить реакцию штаба на задержание двух британских солдат.

В конце коридора, за дверями с кодовыми замками, находились кабинеты командиров дивизии и бригад. Старший из двух офицеров, генерал-майор, должен был управлять картиной в целом, поддерживать связь с иракцами или американцами, а также, поднимаясь по национальной цепочке командования, с Постоянным объединенным штабом в Нортвуде. Однако, в этот день генерала не было в стране. Там был и отвечал за разработку ответа командир 12-й бригады, бригадный генерал Джон Лоример, способный офицер, ранее служивший в парашютно-десантном полку.

После того, как Кэмпбелла и Гриффитса увезла иракская полиция, за их передвижениями следили. Автомобиль, в котором находились остальные бойцы отряда «Хатхор», ненадолго задержался на месте происшествия, не будучи замечен иракцами. Они проследили за своими коллегами до Джамиата, а затем помчались за подкреплением из солдат отряда быстрого реагирования во дворце Басры.

Когда эта информация была передана, в операции были задействованы две системы связи. Связист отряда «Хатхор» постоянно поддерживал связь с Баладом, а также передавал доклады по ситуации с «зеленой» армией. Этот единственный солдат находился в центре внимания, когда развивалась первая фаза кризиса. В то время, как отряд и люди из MI6 во дворце начали подготовку, они нуждались в определенных указаниях относительно того, что делать.

Прошло совсем немного времени, прежде чем «Предейтор», который направил ООЦ, появился над Басрой, передавая «живую» картинку обратно в Балад. В то время у британского подразделения не было необходимого оборудования для получения этой картинки. Вместо этого они полагались на вертолет «Си Кинг», оснащенный системой телевизионного наблюдения, известной как «Бродсворд». Поскольку картинку с «Бродсворд» нельзя было посмотреть в Баладе, или в большинстве британских пунктов размещения в городе Басра, оператор системы на борту «Си Кинга», боец армейской бригады разведки, стал, как и связист во дворце, еще одной ключевой фигурой, волоском, на котором висели две жизни захваченных людей. Ибо, если местонахождение захваченных бойцов SAS будет утеряно, их жизни тоже вскоре могут быть утеряны.

Внутри Джамиата дела у Кэмпбелла и Гриффитса шли плохо. Во время захвата они были избиты, и лишены своего снаряжения. Мужчин сняли на видео, и их фотографии были опубликованы в мировых средствах массовой информации. Они были описаны как шпионы, задержанные на пути к совершению теракта. По Хайянии и другим опорным пунктам шиитских ополченцев распространился слух о сенсационном захвате.

Вскоре после того, как «Предейтор» прибыл на позицию, внимание всех зрителей привлекли различные фотографии. Были показаны окровавленные пленники в Джамиате, а также оружие, рация и другое оборудование, изъятые из их машины. Политическая чувствительность инцидента только что возросла в геометрической прогрессии.

В аэропорту майор Чаппел, командир эскадрона «А», прибыл в офис Лоримера. Он не вернулся в Багдад с остальной частью своего эскадрона после операции по аресту несколькими днями ранее, и услышав о кризисе в Джамиате отправился призвать к оперативным действиям командира бригады. SAS хотела, что бы ее люди вернулись как можно быстрее, но они также были обеспокоены тем, что телевизионные кадры и выдвинутые против них обвинения в терроризме или шпионаже, означали что на карту поставлен показательный процесс или какая-то еще более упрощенная форма иракского правосудия.

Руки Лоримера были связаны Постоянным объединенным штабом, который посоветовал ему не предпринимать никаких шагов, которые могли бы обострить ситуацию. Однако, он отправил в Джамиат группу для переговоров, и выставил вокруг него кордон из британской пехоты, намереваясь перекрыть основные пути к участку и из него.

В тот же сентябрьский день, десятки солдат SAS, их друзья и семьи собрались возле базы полка в Херефорде на церемонии освящения нового кладбища сил специального назначения. Полк уже давно хоронил своих павших у церкви Святого Мартина, расположенной неподалеку. На церковном кладбище не хватало места, поэтому полк решил создать свое собственное место захоронения.

Немногие подразделения британской армии тратят меньше энергии на то, чтобы наводить лоск и блеск чем SAS, но это был один из тех случаев, когда смешались священники, дамы в шляпах и солдаты в безупречной форме. Когда пришло время для торжественного открытия, безмятежность мероприятия была нарушена звонками по мобильным телефонам и текстовыми сообщениями.

Такова природа «сарафанного радио» спецназа, что старшим сержантам и офицерам в их парадной форме, начали поступать сообщения из Ирака. Вскоре это место наполнилось слухами. Что собиралась делать армия, чтобы вызволить Кэмпбелла и Гриффитса? Не так уж много, пришли к выводу многие бойцы полка.

В Постоянном объединенном штабе за ужасом от первых телевизионных кадров двух захваченных людей последовал шок, когда появились кадры на которых солдаты оцепления вокруг Джамиата подвергались нападению разъяренной толпы. Слухи распространились по Хайянии с головокружительной скоростью, выведя тысячи воинственно настроенных людей на улицы. Вспыхнули беспорядки, в которых использовались бутылки с бензином и пули — как резиновые, так и настоящие. Когда бутылки с зажигательной смесью попали в боевую машину пехоты «Уорриор», сержант Джон Лонг из Стаффордширского полка выпал из башни, объятый горящим бензином. Кадры, на которых он выкатывается из машины, стали для многих британских зрителей самым ясным указанием на то, что им не следует принимать на веру заверения правительства в том, что на юге Ирака все идет по плану.

Реакция британского посольства на эту чрезвычайную ситуацию заключалась в том, чтобы использовать свои официальные каналы для запроса об освобождении людей. Соответствующий приказ был издан министерством внутренних дел Ирака, но должным образом проигнорирован сотрудниками Джамиата. Примечательно, что по словам ряда людей, участвовавших в дневной драме, ни британское посольство, ни штаб дивизии в Басре, ни Постоянный объединенный штаб в Великобритании, не сочли нужным информировать Коалиционное, то есть, американское, командование, о том что происходит. Несмотря на появление тревожных телевизионных кадров в течение дня, британская дивизия в Басре не запросила генерала Кейси, высшего командира в Багдаде, что ей следует делать, и даже не проинформировала его о том, как они могут спасти людей. Один высокопоставленный британский офицер размышлял: «Все командные соотношения рухнули, потому что никто официально не сказал американцам, что происходит, хотя, конечно, они все знали через ОКСО».

К полудню SAS через майора Чаппеллла в Басре и подполковника Уильямса в Великобритании, настойчиво требовали проведения спасательной операции. Именно в этот момент они дорого заплатили за договоренности о цепочке командования, принятые двумя годами ранее, в соответствии с которыми операциями SAS в Ираке руководил начальник отдела совместных операций в Нортвуде. Не удалось найти никого, кто был бы уполномочен одобрить эту миссию. Майор Чаппелл не смог дозвониться до начальника отдела совместных операций по сотовому телефону. Позже, в SAS распространилась информация, что старший офицер его выключил, потому что играл в гольф.

Сотрудники спецназа в Ираке, знали, что полиция внутри Джамиата готовилась отразить нападение. Им доставили гранатометы и предупредили о возможном нападении британцев с вертолетов. Учитывая хаос на улицах снаружи, те, кто удерживал Кэмпбелла и Гриффитса, вполне могли задаться вопросом, не слишком ли горячи для их рук эти заключенные. Они выдержали давление со стороны британского переговорщика и своего собственного министерства внутренних дел, требующих освободить задержанных, но в конце концов, когда для них увеличились проблемы, полиция решила, что будет лучше, если эти люди не будут находиться под их охраной.

В аэропорту, после многочасовых размышлений и без каких-либо значимых указаний со стороны Великобритании, бригадный генерал Лоример санкционировал атаку на Джамиат. Ее возглавят танки «Челленджер» и БМП «Уорриор». В своих первоначальных приказах он не давал своим войскам никаких полномочий входить в какое-либо здание или участок.

В это время иракцы решили перевезти Кэмпбелла и Гриффитса. Зная, что над участком есть «глаза в небе», они надели на заключенных дишдаши (длинные арабские рубахи, доходящие до щиколоток) и накинули им на головы одеяла, когда переводили их в машины снаружи во дворе. Для бойцов SAS было напрасной надеждой думать, что их может увидеть один из летальных аппаратов, кружащих в небе. Но когда их заталкивали в ожидавшие машины, завязалась драка.

Учитывая количество беспорядков, происходящих на улицах вокруг Джамиата, единственный оператор «Бродсворда» в вертолете над город легко мог смотреть в другую сторону, пытаясь помочь некоторым солдатам, участвующим в перестрелках с шиитским ополчением. Но он увидел потасовку во дворе и увеличил изображение. Когда машины тронулись, американского «Предейтора» не было на позиции, и поэтому, все зависело от человека, склонившегося над своим экраном в «Си Кинге», и устно передававшего то, что он мог видеть тем, кто слушал внизу.

Каждая порция новых разведданных заставляла эскадрон «А» корректировать свой план спасения. Прибыв в аэропорт Басры, ее бойцы реквизировали несколько машин и отправились на окраину города, в паре миль от Джамиата, где начали подготовку к штурму. Когда до них дошло известие о том, что двух их товарищей провели через кордон вокруг Джамиата в дом неподалеку, они соответствующим образом изменили свой план. Пара «клинков» отправится вместе с «зеленой» армейской броней в Джамиат, в то время как основной наземный атакующий отряд нанесет удар по тому дому, где содержались Кэмпбелл и Гриффитс. Те, кто участвовал в событиях 19 сентября 2005 года, до сих пор спорят о том, была ли эта вторая часть плана, атака на дом, когда-либо специально санкционирована бригадиром Лоримером.

Существуют также разногласия по поводу того, были ли у SAS основания полагать, что их людей вот-вот казнят. Однако перехваченные сообщения показали, что Кэмпбелл и Гриффитс были переданы радикальной маргинальной группировке под названием «Иракская Хезболла». Если боевики отказывались от ограничений, навязанных им содержанием людей под стражей в полиции, это, безусловно, не было хорошим знаком.

В 21 час был отдан приказ выдвижении бронетанковой колонны. «Уорриры» и «Челленджеры» промчались мимо толпы у Джамиата, в то время как штурмовая группа эскадрона «А» двигалась к своей цели.

Бронетехника бригадира Лоримера ворвалась в полицейский участок, проехав по машинам и паре хлипких временных зданий для пущей убедительности. Иракская полиция осудила это как вандализм и бессмысленные разрушения. Один из водителей танков позже рассказывал друзьям, что это был лучший вечер в его жизни.

Когда «клинки» попали в дом, до которого «Бродсворд» проследил их товарищей, стало жутко тихо. Они взорвали двери и окна и ворвались в дом только для того, чтобы обнаружить, что «парней оставили там в запертой комнате. Так что штурм прошел без сопротивления». Позже в эскадроне предположили, что «стукачи», или дозорные по соседству, предупредили тех, кто был в доме, и те благополучно сбежали. Все почувствовали облегчение, когда войска, участвовавшие в миссии, вернулись в базу. Но расплата за Джамиат только начиналась.

Сразу стало очевидно, что иракские политические деятели в городе, которым было выгодно унизить британцев, будут в ярости. Мохаммед аль-Ваэли, губернатор провинции Басра, назвал нападение на Джамиат «варварским». Его отношения с британской армией и без того были непростые — один высокопоставленный офицер в Басре, описывая мне мистера Ваэли через несколько недель после инцидента, назвал его «мошенником и ублюдком». Но как только утихли обзывательства, возникла большая проблема. Губернатор приказал своей полиции прекратить всякое сотрудничество с британцами.

Дело Джамиата более четко, чем когда-либо, продемонстрировало, что полиция Басры нуждается в большем наставничестве и надзоре, а не меньшем. Однако в последующие недели британские солдаты, которые появлялись в иракских полицейских участках, чтобы осмотреть их, или организовать совместное патрулирование, часто получали отказ или даже угрозы. Иногда им удавалось принудить нескольких офицеров выйти с ними на улицу. Иракская полиция в городе стала центром открытого конфликта, вместо того чтобы быть людьми, которые помогут британцам выбраться из Ирака. В Уайтхолле все еще горячо верили в «вывод войск на основе условий», при котором улучшения в области безопасности позволили бы Британии передать свои четыре провинции под контроль Ирака, что дало бы их войскам отойти на задний план или, на жаргоне того времени осуществлять «оперативный надзор». После инцидента в Джамиате путь к повышению безопасности и «оперативному надзору», казалось, зашел в тупик.

Британские офицеры испытали на себе не только гнев губернатора Вали. Во время совещания на следующий день, сразу после утренней видеоконференции, генерал Кейси сделал своему британскому заместителю командуюшего замечание. Этот упрек, свидетелями которого стали несколько высокопоставленных лиц в военной структуре Коалиции, «оставил неприятный осадок».

В первые часы после штурма Джамиата, когда все британские достижения в Ираке, казалось, пошатнулись, старшие офицеры и министры были заметны по их отсутствию в средствах массовой информации Великобритании. Захват людей из группы «Хатхор» и последующее нападение на полицейский участок вызвали поток комментариев. Бригадиру Лоримеру выпало выступить в ежедневной программе Би-Би-Си «Радио-4», с оправданием своих действий.

«Я стал больше беспокоиться о безопасности двух солдат после того, как мы получили информацию о том, что они были переданы ополченцам. В результате я принял трудное решение отдать приказ о въезде в полицейский участок Джамиата», - сказал бригадир, добавив, что, - «предприняв эту акцию, мы смогли подтвердить, что солдаты больше удерживаются полицией. Затем была проведена операция по их спасению из дома в Басре».

Даже эта версия отражала сложность положения, в которое Уайтхолл и Постоянный объединенный штаб поставили бригадира. Причастные к этому лица были совершенно ясны: атака SAS на дом была запланирована до рейда в Джамиат, но была осуществлена в то же время. Некоторые даже характеризуют нападение на полицейский участок как не более чем отвлекающий маневр. Но слова бригадира отражали бюрократическое положение дел 19 сентября, ему было разрешено действовать только против самого полицейского участка, как указано в его первоначальных приказах. Позже Джон Рид, министр обороны, выступил с заявлением в поддержку войск. Но офицеры, принимавшие участие в событиях, с большим гневом говорили о том, что их бригадир остался единственным голосом, оправдывающим их действия, в то время как те, находился в Уайтхолле, молча оценивали политический ущерб.

Вопросы обращения со СМИ не должны были иметь слишком большого значения, учитывая успешный результат, но они открыли более глубокие истины. Эти события вызвали горечь в SAS. В Херефорде за несколько часов до освобождения бойцов ходили мрачные толки о том, что весь полк должен объявить забастовку, если их коллег не вытащат, или, скорее, что они должны отказаться от операции в Ираке, если правительство собирается быть настолько слабым. Как размышлял один из участников, «инцидент выявил огромное число проблем. Назову только две из них: проникновение в иракскую полицию иранских стражей исламской революции и отсутствие воли со стороны Великобритании». Что касается американцев, добавляет он, они считали, что очевидное отсутствие британской решимости противостоять этому проникновению в полиции, или даже спасать своих людей было объяснимо «как часть их (британцев) упрямого перехода к оперативному надзору».

Именно это чувство недвусмысленно отмеченное Стивом Винсентом в его последнем репортаже из Басры, что британцы своим бездействием фактически ухудшают ситуацию в городе, приобрело популярность у американских военных. Начиная с генерала Кейси и ниже, было подозрение, что британцы были настолько полны решимости как можно скорее уйти, что нельзя было допустить, чтобы все более уродливые реалии на земле южного Ирака встали у них на пути.

Что касается эскадрона «А», то многие были вполне счастливы оставить беспорядок на юге «зеленой» армии. Отряд «Хатхор» оставался на месте, в основном поддерживая MI6, но выделение всего нескольких «клинков» было приемлемой ценой за поддержание этих отношений. Остальная часть «Черной» оперативной группы могла бы вернуться к разработке операций в Багдаде и его окрестностях, где им больше нравился «прогрессивный американский подход».

Тем не менее, даже внутри SAS были последствия Джамиата. Некоторые начинали чувствовать, что навыки ведения разведки, которые так долго отличали их друг от друга и вызывали уважение американцев, возможно, больше неприменимы в таких опасных условиях. Если даже старший сержант Кэмпбелл, сотрудник разведывательной ячейки наблюдения, был скомпрометирован и схвачен, какое у подобных операций было будущее? И если разведка наблюдением провалилась, сможет ли полк найти новые задания?

Было еще одно, последнее последствие со стороны Джамиата: оно было политическим. 5 октября группа дипломатических корреспондентов вошла в зал брифингов для прессы министерства иностранных дел в Лондоне. Это было регулярное мероприятие, проводившееся на общих основаниях. Журналисты ссылались на своего докладчика только как на «высокопоставленного британского чиновника», или другими подобными окольными образами. Их докладчиком в то утро был Уильям Пэти, посол Великобритании в Ираке, который находился в одной из своих регулярных поездок домой из-за присутствия в Лондоне президента Ирака.

Когда началась встреча, стало ясно, что обычно осторожный в своих высказываниях Пэти, сказал несколько очень резких вещей о том что происходит на юге Ирака, и в частности, о роли Ирана в создании этой ситуации. Он размышлял над иранской ядерной проблемой и избранием в июне 2005 года нового президента Махмуда Ахмадинежада с жесткой идеологией. Он утверждал, что Иран снабжал повстанческие группировки в Ираке новыми сложными бомбами, которые уже унесли жизни восьми солдат и двух гражданских охранников, и сказал, что иранцы, возможно, «посылают сообщение» о ядерной проблеме. Пэти прокомментировал, что они также могут действовать, чтобы помешать целям Великобритании: «Если Иран хочет связать Коалицию в Ираке, то это согласуется с поставками группам повстанцев».

Это обвинение вызвало краткие и предсказуемые опровержения со стороны министерства иностранных дел в Тегеране. Но посол выпустил джина из бутылки, и на следующий день премьер-министр вступил в перепалку, когда его спросили на пресс-конференции с находящимся с визитом президентом Ирака на Даунинг-стрит о предполагаемой помощи, оказываемой повстанцам Ираном.

«Были использованы новые взрывные устройства, не только против британских войск, но и в других местах Ирака», - сказал Тони Блэр. «Особый характер этих устройств приводит нас либо к проиранским элементам, либо к «Хезболле»… однако мы не можем быть в этом уверены».

Это заявление Блэра поставило вопрос значительно выше в международной повестке дня, и американцы вскоре последовали его примеру, со своим собственным осуждением. Но, как намекнул премьер-министр, не было ясности в отношении соответствующих разведданных. Обнародовав проблему, которая тогда горячо обсуждалась в тайне профессионалами, Блэр возможно, просто выплеснул свое разочарование, хотя и рисковал втянуться в дальнейшие споры, связанные со словами «Ирак» и «разведка».

Снарядоформирующие заряды, или СФЗ, использовались с 2004 года. Бомбы, которые немного похожи на большие консервные банки с вогнутой поверхностью, направленной в сторону цели, изготовлены таким образом, что передний кусок металла превращается взрывчатым веществом позади него в металлический пест — трансформация, происходящая с такой скоростью и энергией, что образующийся пест или снаряд может пробить практически любую броню.

В мае 2004 года, как полагали эксперты разведки, были первые британские жертвы от этих устройств, от СФЗ, взорвавшегося в провинции Майсан. Иракские пограничники, действовавшие в этом районе, вскоре после этого задержали несколько контрабандистов с неразорвавшимися СФЗ вблизи иранской границы. В июне 2005 года британский офицер по разминированию успешно обезвредил комплекс из десяти СФЗ, что позволило экспертам провести детальное изучение устройств. На них произвело впечатление не только уровень изготовления бомб, которое требовало высоких производственных допусков, но и инфракрасное устройство, используемое для приведения их в действие. Бомбы были похожи на те, что «Хезболла» использовала против израильтян на юге Ливана.

Американские офицеры разведотдела в Багдаде вскоре соединили точки. Они теряли солдат из-за внезапного наплыва СФЗ в Багдаде. У них были сведения от агентурной разведки, что Иран не просто поставляет бомбы, но и обучает иракских повстанцев их использованию. Один из офицеров британской разведки, участвовавший в этих дискуссиях в Ираке, испытал отчетливое чувство дежавю, беспокойство по поводу того, что информация была подтасована или отобрана для достижения определенного вывода. «Американцы не могли смириться с мыслью, что эти вещи могут быть произведены в Багдаде, на чьем-то заднем дворе», - говорил он. «По их мнению, за этим должна была быть другая страна».

Во время этих обсуждений разведцентр MI6 выразил сомнение в достоверности идеи о том, что Иран напрямую снабжал повстанцев, или использовал технологию «Хезболлы», чтобы поднять игру Армии Махди или других иракских повстанческих групп. Служба просто не поверила, что разведданные подтвердили такие предположения. Однако в британской военной разведке мнения разделились, поскольку некоторые рассматривали новые взрывы на дорогах как действия, выходящие за рамки компетенции типичных иракских повстанцев.

Отдельные взрывы вызвали меньше внимания средств массовой информации или самоанализа, чем Джамиат. После этого инцидента и посол, и премьер-министра решили возложить вину за проблемы Великобритании, по крайней мере частично, на Иран. Учитывая продолжающиеся споры о соответствующих разведданых, они шли на значительный риск. Несмотря на это, «Сан» и другие газеты вскоре приняли версию о том, что за смертью «наших мальчиков» стоят иранцы.

Для SAS или солдат, проводящих операции по ударам на юге Ирака, уже было очевидно, что Иран и его Корпус стражей исламской революции в какой-то мере вдохновляли повстанцев. Они видели плакаты и брошюры; растущая угроза от бомб на дорогах разрушала прежние предположения о том, что юг намного безопаснее, чем районы, патрулируемые американцами. Но публичные обвинения Ирана на самом высоком уровне изменили характер этого противостояния. Это была, без сомнения, политическая эскалация в то время, когда многие из тех, кто руководил операциями в Ираке предпочли бы не отправляться на поиски новых врагов.

Насилие неуклонно возрастало по мере продвижения на север. Суннитское повстанческое движение видоизменялось тревожным сектантским образом. Поскольку сунниты и шииты убивали друг друга во все возрастающем количестве, а также вели кампанию против иностранных войск, шансы Коалиции положить насилию конец казались все более отдаленными. Но за этой волной насилия произошли важные события, и в центре их будет SAS.

Глава 7. За пределами черного

В течение нескольких недель после инцидента в Джамиате, оперативное давление, вызванное постоянно растущей волной насилия, и смена личного состава, привели к важным изменениям в «Черной» оперативной группе. Эти события разворачивались на фоне новой драмы с захватом заложников, которая оказалась гораздо более затяжной, чем недавние неприятности в Басре.

26 ноября 2005 года вооруженные люди в масках остановили автомобиль в районе университета Багдада. Внутри находились четверо членов организации под названием «Христианские команды миротворцев». Университетский квартал был определенно привлекательным пригородом во времена Саддама, являясь домом для его мягкоречивого министра Тарика Азиза и других. Но с момента продвижения в этот сектор американских морских пехотинцев в марте 2003 года, здесь начались беспорядки, американцы вели вокруг кампуса многодневные перестрелки с федаинами. Зеленый и открытый природный ландшафт этого места предоставлял преступникам и боевикам множество укрытий. По мере ухудшения межобщинных отношений, оно также стало рубежом насилия между шиитами и суннитами. В начале 2005 года вооруженные люди похитили итальянского журналиста недалеко от той же мечети, где была перехвачена машина с «Христианской командой миротворцев».

В ноябре того года похитители смогли без помех со стороны ополченцев или сил безопасности забрать свою добычу. В машине находились американец Том Фокс, канадцы Том Лоуни и Хармит Сингх Суден, а также британец Норман Кембер. Боевики просто вытащили водителя переводчика из машины с западными гражданскими и запрыгнули на их места.

Через четыре дня после похищения «Аль-Джазира» передала в эфир рассказ о заложниках и заявление группы, называющей себя «Бригада мечей справедливости». В первые дни декабря давление усилилось с появлением второго, а затем и третьего видео, на последнем из которых Фокс и Кембер были сняты в оранжевых комбинезонах.

Кембер, 74-летний профессор в отставке и отказник от военной службы по соображениям совести, отправился в Ирак как ярый противник возглавляемого США вторжения. Его решение это сделать вызвало бурные общественные дебаты между тем, кто восхищался его мужеством, и остальными, кто считал его глупцом с благими намерениями, раз он подвергает себя такой опасности. Поскольку Кембера и трех его товарищей запихнули в машину нападавших, они должны были стать главным оперативным приоритетом для тех самых сил, присутствию которых они противостояли. Сложности дела усугубились, когда Моаззем Бег, освобожденный британский заключенный Гуантанамо, и арестованный службой безопасности Абу Кутада, так называемый посол Усамы Бен Ладена в Европе, присоединились к призывам освободить Кембера. Когда выступали эти ярые противники президента Буша и его войны с террором, подтекст их обращений к похитителям, по сути «вы взяли не тех парней», остался без внимания. Тем временем, SAS отреагировала на кризис по-своему.

На момент похищения Нормана Кембера режим операций британского спецназа в Ираке претерпевал значительные изменения. Эскадрон «А» завершил свой четырехмесячный тур и был заменен эскадроном «В». В рамках перераспределения войск между театрами военных действий, объявленного генерал-майором Питером Роджерсом, начальником сил специального назначения, использование одного взвода из находящегося в туре в Ираке эскадрона, было прекращено. За Афганистан должны были отвечать элитные войска Королевской морской пехоты, Специальная лодочная служба.

Таким образом, эскадрон «В» получал подкрепление, поскольку он попытается удержать кольцо, выполняя оперативные обязанности вокруг Багдада и на юге. На практике это означало, что эскадрон получал не огромное количество, а дюжину солдат, но этот шаг получил широкое одобрение, поскольку каждый человек был на счету. Еще одно изменение, хотя оно оставалось слухом до официального подтверждения в марте следующего года, заключалось в том, что эскадрон «В» и его преемники будут делать шестимесячные, а не четырехмесячные туры. Это продать «клинкам» было труднее, поскольку нагрузки, связанные с турами ОКСО были таковы, что «Дельта» держала свои эскадроны в стране половину этого времени — всего девяносто дней. Более длительные туры SAS были, в основном, идеей подполковника Уильямса, их командира, который считал, что бойцам пойдет на пользу более глубокое знакомство с иракской обстановкой и ее оперативными особенностями. Шестимесячные командировки также означали, более длительный период пребывания дома, или на менее тяжелых заданиях между турами, так как за каждым эскадроном следовали три других.

Для командира SAS этот период в конце 2005 и начале следующего года ознаменовался осуществлением его планов по гораздо более тесной интеграции операций «Черной» оперативной группы с американцами. Именно с точки зрения этого критического изменения необходимо рассмотреть мелкие детали о турах и цифрах, поскольку Уильямс был полон решимости повысить эффективность своих людей. Когда он упрекал товарищей по полку за эффективность «Черной» оперативной группы, он высмеивал ее как «Дохлую» оперативную группу. Как и любой руководитель, готовящийся к перезапуску, он также приветствовал некоторый ребрендинг. После инцидента в Джамиате, позывной «Черная» оперативная группа было опубликовано в прессе, поэтому он был заменен на новый: оперативная группа «Рыцарь». Как в названии, так и в миссии, настал момент выйти за пределы черного.

Уильямсу помог тот факт, что Питер Роджерс ушел на повышение из Управления сил специального назначения в конце 2005 года. Их личные отношения часто были неприглядными, и после попытки генерала избавиться от него, уход Роджерса снял для Уильямса ограничение свободы действий. Некоторые из более ощутимых проблем, которые помешали этому произойти раньше, такие как условия в изоляторе временного содержания, тюрьме спецназа в Баладе, также были устранены к концу 2005 года.

Ключевыми преимуществами более тесной интеграции с ОКСО были увеличенные потоки разведданных, в частности, собранных в результате расширяющейся операции по перехвату мобильных телефонов, а также поддержка американской авиации и так называемых СНР, средств наблюдения и рекогносцировки. Эти изменения уже ощущались во второй половине пребывания эскадрона «А». Технология играла все большую роль. Это изменение не означало какого-либо усыхания агентурной разведки или шпионов — отнюдь. Скорее, это показало что произошло, когда АНБ, американская служба электронного прослушивания, переключила хотя бы часть своих огромных ресурсов в помощь британцам.

Во время инцидента в Джамиате британцы испытали немного того приятного теплого чувства, которое возникло от сближения с ОКСО. Полковник Грист быстро отправил на помощь «Предейтор», а также поручил АНБ перехватить десятки мобильных телефонов в Басре. Было даже предложено спасти захваченных солдат эскадроном «Дельты».

В серии постепенных изменений, которые были внесены SAS в это время, одно, которое наиболее четко обозначило их изменившуюся роль, произошло в середине января 2006 года. Именно тогда полк начал операцию «Тракшн», свое секретное улучшение в мире ОКСО. В соответствии с планом, SAS развернула штаб оперативной группы в Баладе, где она могла быть объединена с американскими силами. По мере роста насилия и числа миссий, сам Уильямс должен был находиться там вместе со штабом оперативной группы, руководя британской стороной тайных операций в Ираке. Показателем серьезности ситуации является то, что это было первое развертывание штаба оперативной группы в Ираке с тех пор, как он покинул его вскоре после вторжения 2003 года. Таким образом, Уильямс следовал модели генерал-майора Стэна Маккристала, проводившего большую часть года в Ираке, лично наблюдая за происходящим. Точно так же как Маккристал не руководил сражением день за днем, задача, которая выпала на долю Гриста и его нервного центра ООЦ, Уильямс оставил выполнение операций SAS командиру находящегося в стране эскадрона, в то время командиру оперативной группы «Рыцарь».

Присутствие Уильямса и штаба оперативной группы продлилось всего несколько недель, поскольку охота за Норманом Кембером приближалась к своей кульминации, но другие аспекты «Тракшн» должны были сохраниться. Великобритания расширила свое участие в ООЦ. Хотя представители разведывательных службы уже были в составе связной британской группы в Баладе, с начала 2006 года были направлены более высокопоставленные представители, нацеленные на постоянное присутствие. Благодаря этому британцы получили возможность направлять гораздо больше в свои ударные силы (оперативную группу «Рыцарь»), тем самым повысив темп своих операций. Маккристал, естественно, был в восторге от перспективы того, что британцы увеличат свое участие до промышленных масштабов, установленных американскими подразделениями специальных операций. Но это делалось не только для того, чтобы британцы больше преследовали элементы бывшего режима. Маккристал и Уильямс получили то, чего они хотели в течение нескольких месяцев: новую цель, которая заключалась в том, чтобы дать SAS ключевую роль в борьбе с суннитскими группировками боевиков, и в частности, с «Аль-Каидой в Ираке» (АКИ).

Вся эта перестановка в деталях специальных операций, очевидно, происходила в обстановке строжайшей секретности, в то время как общественность как в США, так и в Великобритании, была все более встревожена событиями в Ираке. Это также произошло, когда заклятый враг ОКСО предпринял собственные инициативы.

По несчастливому совпадению, в тоже время, когда SAS начала операцию «Тракшн», Абу Мусаб аз-Заркави, лидер «Аль-Каиды» пересматривал собственное хозяйство. 15 января на сайте джихадистов появилась новость о том, что шесть суннитских групп сопротивления сформировали Совет шуры моджахедов. Это были не националистические группировки, подобные бригадам 1920-х годов, а скорее ячейки, исповедующие салафитскую идеологию АКИ. Заркави, создав этот Совет, готовил почву для того, чтобы пожинать плоды растущего хаоса в Ираке. Он хотел провозгласить суннитское государство или халифат на западе страны, которое бы управлялось по строгим религиозным принципам. Он считал, что это требует усиления насилия как против шиитов, так и против Коалиции, и, при необходимости, против суннитов, которые поддерживают правительство или более светские группировки сопротивления баасистов.

В заявлении, объявляющем о создании Совета, представитель «Аль-Каиды» заявил, что Совет будет «руководить борьбой, чтобы отразить вторжение неверных и их марионеток-отступников». В нем также упоминалась напряженность внутри суннитов, говорилось, что Совет поможет «в определении четкой позиции в отношении событий и инцидентов, чтобы люди могли ясно видеть вещи». Аналитики разведки в Багдаде обсуждали, не усугубили ли операции США на Ефрате в прошлом году эти разногласия внутри сопротивления. Поступали сообщения о напряженности в отношениях между иракскими племенами в этом районе, и иностранными боевиками, или «чужаками», к которым они испытывали неприязнь. Некоторые рассматривали формирование Совета шуры как способ придать имиджу «Аль-Каиды» более иракский облик. Многие из тех, кто участвовал в дебатах в Кэмп-Слэйер, или в резидентуре ЦРУ сделали более серьезные выводы. Британцы часто ставили под сомнение центральное значение, которое американцы придавали Заркави. Но было ли формирование этого нового фронта сопротивления, за ниточки которого дергал Заркави, признаком того, что разведка США все это время была права, или просто самоисполняющимся пророчеством? Неужели США, назначив награду в 25 миллионов долларов за голову Заркави, а также постоянно ссылаясь на него, превратили его в центральную фигуру движения?

Каковы бы ни были основополагающие реалии статуса Заркави, его организация к этому времени стала мишенью крупномасштабной кампании ОКСО. Попытки джихадистов расширить свою организацию были зеркально отражены начатой Стэном Маккристалом операцией под кодовым названием «Дахир». Это ознаменовало новую попытку урегулировать неприязнь между оперативниками спецназа и регулярными американскими войсками на местах,объединив их планы кампании. ОКСО расширила бы свои действия по операциям уничтожения, преследующих руководство АКИ, усилив их против игроков среднего уровня, выявленных войсками на местах. Они в свою очередь, оказали бы больше поддержки людям Маккристала. Местоды слияния разведданных, впервые разработанные в Баладе, будут скопированы подразделениями армии США и морской пехоты, и они получат больший доступ к ценным активам, таким как беспилотные летательные аппараты. Некоторые их тех, кто находился в то время в Багдаде охарактеризовали операцию «Дахир» как подчинение значительной части военных усилий США в Ираке плану Маккристала по разгрому АКИ. Один наблюдатель отмечает, что в этот период, когда генерал Кейси пытался перед лицом растущего насилия придерживаться своих планов по сокращению численности американских войск, «Маккристал стал стратегом наступления». Другие настаивают на том, что морские пехотинцы США в Анбаре никогда не теряли своего наступательного духа.

Поскольку люди Маккристала, казалось, предоставляли Коалиции лучший, и возможно, единственный шанс перейти в наступление против сети Заркави, его империя росла. К четырем подразделениям специального назначения, действовавшим под эгидой командования «Дельты» в Баладе («Синее» или «Западное», «Зеленое» или «Центральное», «Красное» или «Северное» и британское «Рыцарь» в Багдаде), присоединилась пятое, оперативная группа «Восток». ОКСО также получило под свое командование всевозможные вспомогательные подразделения — например, вертолетную эскадрилью «Блэк хок» Национальной гвардии, для перевозки растущего числа задержанных. Когда в актерский состав ОКСО были включены все второстепенные игроки, оно насчитывало более пяти тысяч человек по всему региону, контролируемому Центральным командованием. Словно для того, чтобы подчеркнуть растущую важность своей империи, Маккристал получил свою третью звезду и звание генерал-лейтенанта в феврале 2006 года.

Отношения Британии с этим гигантом специальных операций были все еще сложными. Препятствия, мешавшие оперативной группе «Рыцарь» действовать против целей из «Аль-Каиды» были устранены, к большому удовольствию американцев. В то же время, в начале 2006 года, большая часть их усилий фактически была направлена на поиск Нормана Кембера. Противник тем временем не стоял на месте. 22 февраля стало ясно, что Заркави отыграл ход — не только у ОКСО или SAS, но и в целом в кампании Коалиции и иракского правительства.

В Самарре, городе в шестидесяти пяти милях к северу от Багдада, было 6.44 утра. Самарра — преимущественно суннитский город, хотя в нем также находится шиитская святыня — Золотая мечеть. В тот день, во время затишья между утренними молитвами и пиком утренней суеты в городе, мечеть подверглась сложно организованному нападению. Первая бомба разрушила один из характерных минаретов здания.

Майор Джереми Льюис, американский офицер, который на близлежащей иракской базе службы безопасности инструктировал совместный патруль, обернулся, чтобы увидеть сцену: «Внезапно, мечеть просто взорвалась». Когда дым рассеялся, стало очевидно, что был разрушен сам купол. Льюис размышлял: «Каждый из нас, от первого до последнего, говорил что это было началом гражданской войны в Ираке».

Позже сообщалось, что никто, по крайней мере, никто из случайных прохожих или охранников, в результате нападения не был убит. Но этим символическим актом насилия против своих соседей-шиитов, суннитские фанатики произвели эффект, которого не смогли добиться бесчисленные массовые убийства на рынках и похищения людей с целью убийства. Характеристика того, что за этим последовало как гражданской войны, сама по себе была предметом интенсивных политических споров. Но достаточно скоро стало ясно, что взрыв был тем, что американские генералы называют «переломным моментом» и что последствия, которые ощутили люди в общинах по всей стране, были ужасающие.

«Армия Махди», выдавая себя за защитников шиитской общины, начала мстить суннитским группировкам. АКИ, ее союзники из Совета шуры и даже некоторые «националистические» партии ответили им тем же. Тела десятками всплывали в реках, их сбрасывали на углах багдадских улиц в Хадамии или Доре, целые деревни в верховьях Ефрата и Дияле были стерты с лица земли или изгнаны. В последующие недели гуманитарные учреждения оценивали число людей покидающих свои дома, в пятьдесят тысяч в месяц. Те, кто не сбежал, прятались за закрытыми ставнями окнами и запертыми дверями.

Во многих районах появились люди в масках, охраняющие блок-посты из срубленных пальм или сгоревших остовов автомобилей. Это был спонтанный шаг граждан, пытающихся остановить похищения людей на религиозной почве.

Когда эта ужасающая машина насилия начала действовать, молодые силы безопасности Ирака, по-видимому, стали частью проблемы. Жалобы суннитов на министерство внутренних дел и его военизированные формирования изображали их как шиитские эскадроны смерти. Из-за того, что сектантские группировки обменивались обвинениями, страна осталась без правительства. Выборы в середине декабря 2005 года, которые многие приветствовали из-за широкого участия суннитов, привели к долгим и болезненным переговорам о формировании коалиции. Таким образом, в первые месяцы 2006 года насилие использовало политический вакуум. Более того, некоторые дипломаты и разведчики Коалиции даже думали, что такие группировки как «Армия Махди» Муктада ас Садра, увеличили количество убийств, пытаясь повлиять на политические переговоры о правительстве национального единства. Казалось, весь проект иракских выборов, демократии и операций по обеспечению безопасности рушится.

Можно было бы предположить, что первоочередной задачей оперативной группы «Рыцарь» были аресты членов сектантских эскадронов смерти, которые каждую неделю убивали сотни людей. Но Уайтхолл подчеркивал, что главной задачей было найти Нормана Кембера и других христианских миссионеров. Один человек, который сидел в оперативном зале БПО, просматривая ежедневные видеоконференции, вспоминал о «постоянном давлении со стороны Лондона и Постоянного объединенного штаба по вопросу Кембера. Я помню, в частности, как начальник Штаба обороны (в то время генерал сэр Майкл Уокер) неоднократно подчеркивал важность этого».

Незадолго до взрыва в Самарре эти усилия были переведены на более высокий уровень. Команда, включающая разведывательные службы, посольство и SAS, начала работать над этим делом так интенсивно, что, по словам одного офицера SAS, «весь наш эскадрон был сосредоточен на попытке найти Кембера». Эта поисковая операция получила название «Лайтуотер». В дополнение к «клинкам» из эскадрона «В», к команде присоединился небольшой отряд канадского спецназа и эскпертов разведки, поскольку двое из заложников были канадцами. Очевидно в ОКСО не испытывали особого негодования по поводу приоритета, придаваемого этой охоте, так как, конечно, был и американский аспект похищения в солдате Томе Фоксе, ставшим квакерским активистом. На самом деле, команда операции «Лайтуотер» извлекла большую пользу в своей охоте из американской технической разведки.

Жизнь четырех заложников вскоре приобрела характер чередующегося страха перед тем, что может произойти (например, после того как Фокс и Кембер были сняты в оранжевых комбенизонах), скуки от того, что они проводят по двенадцать часов в день, прикованными в своей комнате, и благодарность за некоторые небольшие акты доброты со стороны их охранников. На Рождество они подарили пленникам торт и DVD-диск об Иисусе на арабском языке. Они разрешили также иметь заложникам карандаши и бумагу, хотя Кембер, лишенный очков для чтения, не мог писать. Вместо этого он нарисовал змей и лестницы, как своего рода карту своего испытания — один день вверх, другой вниз.

С самого начала стало ясно, что их тюремщики особенно ополчились на Фокса. Он конечно, был американцем, но также имел при себе документы, свидетельствующие о том, что он бывший солдат. Вероятно, он надеялся, что они помогут ему на многочисленных контрольно-пропускных пунктах, но их нашли похитители, и в результате возросла их антипатия к американцу.

Для банды похитителей длительное удержание иностранцев было сопряжено с определенными рисками. Возможно, к концу февраля они начали ощущать первые последствия операции «Лайтуотер», поскольку начали вышибать двери и арестовывать их сообщников.

Временами это казалось войной видеороликов: 7 декабря появилось видео, на котором показан Кембер, а два дня спустя последовало влиятельное обращение Моаззем Бега ради заложников. С каждым новым сообщением банда шла на риск, поскольку видео, звонок или электронное письмо можно было отследить до них или их друзей.

Захватившие заложников потребовали, чтобы иракские и американские власти освободили всех заключенных, но на это, скорее всего, никогда не согласятся. Иногда высказывались предположения, что призывы к государствам Персидского залива помочь разрешить кризис, были плохо завуалированными требованиями выкупа. Как и многие похитители, они казалось, не были уверены в том, как лучше использовать свой человеческий капитал, но повсюду стремились извлечь из них максимальную пропагандистскую ценность. Например, на записи от 7 декабря Кембер сказал на камеру:

- Я христианский миротворец. Я друг Ирака. Я был против этой войны, войны мистера Блэра, с самого начала. Сейчас я прошу его и британское правительство сделать все, что в их силах, для моего освобождения и освобождения иракского народа от угнетения.

Когда 7 марта было опубликовано пятое видео, министерство иностранных дел выразило обеспокоенность тем, что на нем были показаны два канадца и Кембер, но не Том Фокс. Три дня спустя их опасения подтвердились.

Глава 8. Последствия Кембера

Люди в Давуде что-то заметили в тусклом раннем свете утра пятницы, 10 марта 2006 года. На усыпанной мусором земле, где рылись одичавшие собаки, было брошено тело. Убийства на религиозной почве еще не достигли больших масштабов в этом смешанном пригороде Багдада, так что находка была шокирующей. Хотя мужчина был одет в арабску дишдашу, он был выходцем с Запада. Его руки были связаны, на голове и теле были видны порезы и синяки. Позже, полиция предположила что перед тем как застрелить, его пытали.

Осматривая место происшествия, один местный житель заметил, что тот, кто совершил убийство, «опорочил честное имя Ирака». Тело принадлежало Тому Фоксу. Услышав эту новость, друг Нормана Кембера, активист движения за мир Брюс Кент, пришел к выводу, что заложники из «Команды христианских миротворцев» будут убиты одним за другим. Те кто охотился на похитителей, из оперативной группы «Рыцарь», пришли к точно такому же выводу. Давление с целью найти трех выживших товарищей Фокса не могло быть более сильным.

Нельзя сказать, что шансы на успех были высоки. К этому времени в Ираке было похищено около двухсот иностранцев. Они варьировались от итальянских охранников до египетских инженеров по телекоммуникациям и турецких водителей. В некоторых случаях, гражданство жертвы совпадало с гражданством военных членов Коалиции, поэтому похитители требовали вывода их войск из этой страны. Многие жертвы прибыли из стран, не имевших войск в Ираке.

К марту 2006 года большинство из этих двухсот были освобождены, часто после уплаты выкупа. Ощущение того, что похищение людей было, по сути, коммерческой деятельностью, усиливалось еще большим числом иракцев, которых выкупили после падения Саддама. но хотя многие захватывали заложников ради денег, существовал и идеологический аспект; если ваша добыча была американцем или британцем, наибольшую отдачу можно было получить, продав их экстремистам.

Для британских заложников, поскольку их правительство отказалось платить выкуп, шансы на выживание были невелики. Кен Бегли был в прошлом году обезглавлен на видеозаписи. Маргарет Хассан, сотрудник британской гуманитарной организации, в течение многих лет боровшаяся за сокращение в стране бедности и вышедшая замуж за иракца, была убита своими похитителями двумя выстрелами в голову. Судьба Нормана Кембера, казалось, была предрешена. Но что немногие люди за пределами мира специальных операций понимали, так это то, до какой степени менялся баланс преимуществ между ними и повстанцами.

К моменту смерти Тома Фокса, команда операции «Лайтуотер» уже провела множество рейдов в поисках разведданных. Они пытались вернуть свои цели домой с помощью различных методов. Возникли подозрения относительно того, кто мог удерживать заложников, и появились возможные посредники. Некоторые подсказки появились в результате изучения видеозаписей с заложниками и наблюдения за веб-сайтами. Последний метод, например, предполагал, что бригада «Мечи справедливости», разместившая видео, может быть ответвлением «Армии ислама», либо ее прикрытием. Эта группа не входила в спонсируемый Заркави Совет джихадистских партий «Шура моджахедов» и не примыкала к основным группам баасистов, но занимала промежуточное положение в спектре экстремизма. Обнаружение веб-сайта заставило специалистов разведки сосредоточиться на игроках «Армии ислама».

Как только оперативники спецназа занялись интересующими их субъектами, они смогли воспользоваться достижениями в использовании трафика мобильной связи. По словам тех, кто занимался разведывательной работой, АНБ в течение многих месяцев записывало детали всех звонков, сделанных в Ираке. Это не означало, что у них было содержание этих миллионов разговоров, но они могли ссылаться на детали всех входящих и исходящих вызовов.

Это привело к кардинальным изменениям в деле разведки. Если, например, во время налета на дом изготовителя бомб был изъят сотовый телефон, этот новый инструмент позволял аналитикам сопоставлять все звонки, сделанные с него за предыдущие месяцы. Используя те же методы, команда операции «Лайтуотер» смогла сгенерировать компьютерные профили подозреваемых и их контактов, которое на засекреченных видеоэкранах выглядели как паутина.

Затем можно было проводить налеты, часто точно определяя местонахождение подозреваемого по мобильному телефону. В прежние времена спецназовцы хотели знать как можно больше, прежде чем проводить свои рейды, но давление со стороны Лондона с требованием найти Кембера в сочетании с ощущением, что время поджимает заставило оперативную группу «Рыцарь» действовать в первые месяцы 2006 года, быстро и без затрат времени на предварительную подготовку, как этого давно хотел подполковник Уильямс. Если в 2004 году эскадроны совершали по паре рейдов в неделю, то к марту 2006 года под давлением операции «Лайтуотер» эскадрон «В» совершал их почти каждую ночь. «В Северной Ирландии вы тратили уйму времени на разработку разведданных», - говорил один офицер SAS, комментируя что к 2006 году «в Ираке все превратилось в боевое патрулирование. Целью наших ударов было получение разведданных».

В эскадроне несколько молодых офицеров и старших сержантов (обычно в общей сложности четверо капитанов, сержантов или штаб-сержантов) были назначены руководителями групп. В их обязанности входило планирование этих операций. «Мы выходили каждую ночь, но каждый день вы готовились к выходу», - вспоминает бывший руководитель группы. «Вы находились в постоянном состоянии подготовки и прогнозирования». Это включало в себя разработку «набора целей» для кого-то, кто фигурировал в сети контактов аналитиков разведки. Руководитель группы и сотрудники разведки обсуждали наиболее перспективные возможные цели для рейда, а затем сотрудник SAS уходил, чтобы посмотреть, где этот человек может быть задержан, а также тактику, которая для этого может потребоваться. Эти вопросы могли включать в себя, например, следует ли лучше остановить человека в его машине или арестовать дома; будут ли более подходящими наземные штурмовые отряды, доставленные на машинах, или вертолетные штурмовые отряды и так далее.

Во время рейда подозреваемые будут допрошены, телефоны или компьютеры изъяты. По мере активизации операций оперативной группы «Рыцарь», также стало ясно, что то, что они называли тактическим допросом, быстрый допрос человека, который был только что арестован, на месте или поблизости, часто давал результаты. «Шок от захвата делает очень важным использование этого момента и делать это надо было на месте», - говорил один ветеран таких рейдов. Другой, когда я спросил об операциях по поиску Нормана Кембера, сказал мне: «Людей использовали, чтобы до него добраться, как путем давления, так и нет». Эти источники соглашаются что именно из-за того, что кто-то был «под давлением», произошел ключевой прорыв. Те, кто руководил операциями сил специального назначения, стремятся отрицать, что «давление» заключалось в чем-то, что выходило за рамки использования первоначальной дезориентации задержанного после его ареста.

Ранним утром 23 марта, почти через две недели после обнаружения тела Тома Фокса, команда из эскадрона «В» предприняла еще один рейд в рамках операции «Лайтуотер». Даже кодовое название штурма той ночью, «Ней-3», указывал на неустанный и повторяющийся характер этого поиска. Их целью был дом в Мишхаде, районе, примерно в двадцати милях к северо-западу от центра Багдада. Одним из руководителей рейда был сержант-майор Малберри, ветеран-сержант, которому повезло спастись, когда он был ранен в Багдаде пулей двумя годами раньше.

Ворвавшись в здание, бойцы SAS обнаружили двух людей, которых они искали. Один из них, Абу Лайт, явно что-то знал о похитителях. Под давлением — люди, знающие об операции, отвергают использование таких слов, как «избиение» и «пытка», - Абу Лайт начал говорить. Он знал, где содержались Норман Кембер и двое канадцев.

Для руководителя группы SAS на месте и его командира оперативной группы «Рыцарь», это ошеломляющее открытие немедленно поставило вопрос: что им делать дальше?

Ответ на этот вопрос был обусловлен потребностью в скорости, желанием избежать засады и необходимостью защитить жизни заложников. На глазах у бойцов эскадрона «В», удерживающим заложников позвонили по телефону и ввели в курс дела. Спецназовцы были на пути к дому. От них было предупреждение: «Как насчет того, чтобы ты исчез и мы не придет по твою душу?»

Незадолго до 8 часов утра, штурмовая группа из эскадрона «В» нанесла удар по дому на западе Багдада, чуть более чем в миле от «Зеленой зоны». Они зачистили комнату за комнатой, не обнаружив никаких повстанцев. Видео, снятое военными, показывает моменты после того, как они ворвались к заложникам. Кембер был одет в клетчатую куртку, ту самую, в которой он был на одном из видео своих похитителей. Возможно, неудивительно, учитывая его возраст, что он выглядит совершенно сбитым с толку. Хармит Синг Суден, самый молодой из пленников, носил вязанную шапочку и улыбался с огромным облегчением.

Заложников вывели из дома по дорожке перед входом к воротам, где их ждала БМП «Брэдли» с опущенной аппарелью. Бойцы эскадрона «В» сели в свои «хаммеры» в эйфорическом настроении. Один из бойцов SAS за рулем своего грузовика повернулся к камере и пошутил, что это, должно быть, тянет на орден Британской империи. Во всех штабах Коалиции от Багдада до Балада от того, что они победили похитителей, было огромное облегчение. Троих освобожденных людей отвезли в «Зеленую зону», где они прошли медицинское обследование и смогли позвонить своим семьям.

После 118 дней в плену, многие пришли к выводу, что 74-летний заложник, должно быть, близок к смерти. Но применение новых методов разведки и безжалостная операция сил специального назначение предотвратили то, что могло показаться мрачной неизбежностью. Даже сегодня мало кто осознает масштабы тайного поиска.

За несколько недель операции «Лайтуотер» были проведены обыски в пятидесяти зданиях. Британский отряд спецназа, оперативная группа «Рыцарь», провел сорок четыре из этих операций по вышибанию дверей, остальные были выполнены другими оперативниками Коалиции. В ходе этих пятидесяти операций были задержаны сорок семь человек. Только четыре операции были названы «пустышками», местами, не давшими никакой полезной информации. Все эти разведданные, тактические допросы подозреваемых, принятие рисков и сжигание денег, потребовались чтобы привести к Абу Лайту, единственному человеку, способному сказать им, где были спрятаны заложники.

Когда Кембера увозили из места заключения, солдатам трудно было добиться от него какого-либо ответа. Один из них сказал: «(Он) был самым разочаровывающим человеком, которого я когда-либо встречал в своей жизни. С того момента, как его подняли, он не сказал нам ни слова». По возвращению в Британию, история о том, что Кембер отказался поблагодарить своих спасителей, быстро приобрела популярность. Причастный к операции солдат отмечал: «На следующий день, посол привез его к нашему дому, и Кембер, наконец, сказал, если я помню его настоящие слова: «Спасибо, что спасли мне жизнь».

Ирония того, что заклятый противник войны был спасен SAS, ни от кого не ускользнула. В течение нескольких часов после освобождения Кембера, сдерживая напряженность по поводу того, почему христианская группа находилась в Багдаде, ресурсы, задействованные для освобождения трех уцелевших заложников, и очевидное отсутствие благодарности, привели к незначительным нападкам на Кембера в прессе. Даже генерал сэр Майк Джексон, начальник Генерального штаба, публично выступил с критикой. Насколько более острыми могли бы быть дебаты, если бы освобожденные заложники знали об использовании «давления», применявшегося к задержанным, с целью их освобождения?

Быстрый допрос Абу Лайта в доме, где он бы захвачен, выявил растущую практику. Один офицер разведки комментирует, что тюрьма ОКСО к этому моменту была «безупречно чистой», с видеонаблюдениеи и многими другими проверками. Из-за этого «большинство жалоб, поступивших от Красного Креста, были связаны с тем, что произошло на месте», то есть, при захвате заключенного. Среди офицеров, участвовавших в специальных операциях, по-видимому, было понимание того, что жесткие обстоятельства многих захватов давали оперативникам возможность допросить задержанного, прежде чем посадить его на вертолет в БПО или Балад.

По возвращению в Великобританию 25 марта Норман Кембер выступил в аэропорту с заявлением, в котором поблагодарил сотрудников посольства и сказал журналистам, что на самом деле им следовало бы взять интервью у «простых людей Ирака». Он заключил: «Теперь мне нужно поразмыслить над своим опытом — был ли я безрассуден или рационален?». У «клинков», смотревших новостные каналы на БПО «Фернандес», на этот вопрос был свой выразительный ответ.

Реагируя на удачный ход оперативной группы «Рыцарь», Коалиция попыталась использовать редкую историю с хорошим концом. Генерал-майор Рик Линч, представитель штаба многонациональных сил, хотел использовать успех, чтобы нанести ответный удар после стольких месяцев историй о жестоком обращении с иракскими заключенными, заявив журналистам: «Ключевым моментом является то, что это было сделано под руководством разведки. Это была информация, предоставленная задержанными». Личн, в соответствии со стандартными процедурами, не похвалил конкретно SAS, но сослался на «войска Коалиции». В Лондоне хотели немного больше кредита со стороны нации. Джек Стро, тогдашний министр иностранных дел, заявил прессе, что он был «абсолютно восхищен» этой новостью и что «в этой операции были задействованы британские войска. Она последовала за неделями очень тщательной работы наших военных и личного состава Коалиции в Ираке, а также многих гражданских лиц».

7 ноября 2006 года иракская полиция арестовала людей, предположительно совершивших похищение. Норман Кембер, верный своим принципам, настаивал на том, что не будет давать против них показаний.

В оперативной группе «Рыцарь» и более широком сообществе британских сил специального назначения, операция «Лайтуотер» рассматривалась как своего рода переломный момент. Эскадрон «В» достиг такого «оперативного темпа» или темпа действий, которого генерал-лейтенант Маккристал требовал от американских подразделений в ОКСО. А после спасения «Команды христианских миротворцев», появилось множество неотложных целей, против которых оперативная группа Маккристала по борьбе с «Аль-Каидой» жаждала использовать SAS.

23 марта, в день спасения Кембера, сразу после удачного хода SAS, взорвались подряд четыре заминированных автомобиля. В результате погибли двадцать три иракца и были серьезно ранены еще сорок восемь человек, что на самом деле, по стандартам Багдада, не сделало этот день особенно плохим. По всему Ираку неуклонно возрастала тенденция к насилию. Диаграммы значительных актов насилия, составленные в штабе генерала Кейси, показали, например, что за месяц, в котором спасли Кембера, число атак на иракскую инфраструктуру и правительственные объекты достигло тысячи, а общее количество СВУ — 850.

Любое предположение о том, что эскадрон «В» мог заработать после операции «Лайтуотер» несколько выходных дней, было быстро уничтожено. Сотрудники разведки внимательно изучали свои диаграммы, показывающие сети ячеек «Аль-Каиды», отправлявших так много бомб в Багдад. В городах-спутниках вокруг столицы, таких как Абу-Грейб, Таджи или Юсуфия, наблюдалась картина растущей сложности организации террористов.

Руководители групп начали готовить пакеты целей, для тех, кому мог бы помочь анализ трафика мобильных телефонов.

По мере того, как SAS всерьез нацеливалась на АКИ, возникла напряженная, но высокопрофессиональная конкуренция с отрядом «Дельта», их соседями по БПО «Фернандес», у которого, по совпадению, в Багдаде также был эскадрон «B». Установив общие параметры для своих операций, полковник Грист из ООЦ в Баладе и его начальник генерал-лейтенант Маккристал позволили командирам обоих эскадронов разработать свои собственные планы, определяя цели «снизу вверх». Если бы план SAS был более многообещающим, они бы получили поддержку и ресурсы ООЦ.

Через две с половиной недели после освобождения заложников британцы приняли Маккристала и нескольких других высокопоставленных американских офицеров на свой базе возле Херефорда. Визит был запланирован как эпизод военной дипломатии и налаживания отношений. Это также подчеркивало факт, что Маккристал и его британский хозяин, генерал-майор, сменивший Питера Роджерса на посту начальника сил специального назначения, должны были рассматривать события в Ираке как часть более широких усилий по проведению специальных операций. Ни один из двух этих офицеров не мог отделить происходящее в Багдаде от региональной или даже глобальной перспективы. С двух сторон Атлантики оказывалось различное давление, и встречи, проводившиеся в течение двух дней в Херефорде, были призваны помочь разрешить эти проблемы, закрепив понимание, как задействовать оперативную группу «Рыцарь» против полного набора американских целей в Ираке.

В ходе визита генерала Маккристала состоялись неизбежные официальные брифинги. Была также долгая прогулка по сельской местности Херефордшира, а затем два дня бесед завершились ужином в загородном доме в раннегеоргианском стиле. Американских посетителей угощали в интерьерах, достойных романа Джейн Остин, с видами на ухоженный олений парк, а также с роскошным застольем: архетипичный английский опыт. Маккристал, которого часто характеризуют как сурового солдата-монаха, который почти все время работал, справился с задачей расслабиться со своими хозяевами.

В течение некоторого времени Маккристал рассматривал иракскую проблему в региональном контексте. ОКСО создало связные группы в нескольких соседних странах. «Было довольно хорошо известно, что саудовцы сотрудничают», объяснял один высокопоставленный американец. «Вы подбираете парня из Саудовской Аравии или марроканца (в Ираке), передаете им информацию. Затем в течение нескольких дней, иногда часов, вы получаете от них ответы». Подход США как с точки зрения приписывания большей части терактов с применением бомб в Ираке иностранным боевикам, так и с точки зрения политической идеологии глобальной войны с терроризмом администрации Буша, был воспринят некоторыми офицерами британской разведки. Хотя многие британцы считали, что США переоценили как роль иностранных боевиков в Ираке, так и глобальный характер «Аль-Каиды», они признали, что в подходе Маккристала была определенная ценность. В конце концов, британская разведка провела операцию «Астон», против подозреваемых пакистанских джихадистов, направлявшихся в Ирак двумя годами ранее.

Любой офицер разведки понимал ценность возможности противостоять подозреваемому иностранному боевику в комнате для допросов, зная о его сообщниках дома, или на пути в Ирак. Накопленная картина того, кто и как проникал в страну, могла бы помочь разрушить этот джихадистский маршрут. Во время встречи в Херефорде, Великобритания согласилась на аналогичное, но гораздо меньшее развертывание региональных групп, которые последуют примеру США для работы в соседних государствах. Проблема, как для Маккристала, так и для британцев, заключалась в том, что в тех местах, где было больше всего необходимо региональное сотрудничество, в Сирии и Иране, оно было соответственно, очень ограниченным и вообще отсутствовало.

Тем не менее, принятие регионального подхода было британским шагом, заслуживающим похвалы. Для нового начальника британских сил специального назначения также было хорошо то, что американцы взяли под свое крыло оперативную группу «Рыцарь», потому что британские интересы все чаще должны были сосредотачиваться на Афганистане.

Весной 2006 года британские военные перебросили более четырех тысяч военнослужащих на юг Афганистана. В рамках реорганизации сил специального назначения Питером Роджерсом, ведущую роль в поддержке этого нового развертывания взяла на себя Специальная лодочная служба. Но, как он и предполагал, попытка провести одновременно две эти операции привела бы к распылению как его собственного командования, так и вооруженных сил в целом. Силы специального назначения Великобритании были обеспечены вспомогательными средствами (например, специальным оборудованием защищенной связи, вертолетами и транспортными самолетами «Геркулес») для поддержки в операциях только одного эскадрона одновременно. Поскольку американцы в то время все еще считали Ирак своим главным приоритетом, поддержка SBS на юге Афганистана была ограниченной.

Таким образом, растущая интеграция оперативной группы «Рыцарь» в иракскую кампанию ОКСО пришлась как раз в нужное время для британских командиров, которые задавались вопросом, как, черт возьми, они собираются справляться в Афганистане. И словно по сигналу, всего через несколько дней после того, как Маккристал и начальник сил специального назначения в Херефорде наметили свой путь дальше, эскадрон SAS в Ираке продемонстрировал свою полезность американцам самым драматичным образом.

Глава 9. Операция «Ларчвуд-4»

Посадочная площадка БПО «Фернандес» в ту апрельскую ночь 2006 года, выглядела как обычно. Экипажи прибывших из международного аэропорта Багдада вертолетов «Пума» проводили последние проверки. «В режиме ожидания ребята знали, что они могут быть совершенно расслаблены в дневное время», - вспоминал один борттехник, назначенный в вылет на вертолете оперативной группы «Рыцарь». «У них было бы предупреждение за час или два. Но затем это может перейти в режим тридцатиминутной готовности, затем в режим ожидания в кабине пилотов, и наконец, в режим ожидания с вращающимися винтами».

В темноте рядом с вертолетами выстроились люди, только что закончившие свою проверку перед боем. Обычно они проводились в комнате для докладов дома SAS, где мраморные полы и белые диваны с позолотой, напоминали «клинкам» о его прежних обитателях. Там был сержант-майор Малберри, пара командиров подразделений, два парня со снайперскими винтовками. Было уже больше часа ночи, когда каждый проверял свой комплект: приборы ночного видения, рацию, магазины для своего основного оружия, обычно штурмовой винтовки, и пистолет. Раньше «клинки» носили свои пистолеты или вспомогательное оружие в набедренных кобурах на низкой подвеске, но к тому времени в моду вошло крепить быстросъемную кобуру к передней части бронежилета, прямо под шеей. В дополнение к стандартному набору, были небольшие личные дополнения. Некоторые, обычно старший среди них сержант, несли химические источники света, которое можно было использовать для обозначения зоны посадки или точки входа. Один или двое людей несли дробовики или заряды взрывчатки, для вышибания дверей. Многие также щеголяли ножами, хотя SAS так и не переняли вкус «Дельты» к устрашающим боевым кинжалам.

Последовательность событий той ночи, как следует из названия «Операция Ларчвуд-4», была разработана на основе рейдов предыдущих дней. Два эскадрона «В», SAS и отряда «Дельта», наносили удары по целям АКИ в «багдадских поясах» - термин, используемый Коалицией для обозначения населенных пунктов, окружающих столицу. Там уже произошло несколько перестрелок. 8 апреля в результате рейда близ того же города, в который они направлялись этой ночью, были убиты пятеро повстанцев, которые, по утверждению сотрудников разведки, были иностранными боевиками. 13 апреля — еще два. С каждым рейдом менялась разведывательная картина ОКСО о группе ячеек «Аль-Каиды» вокруг столицы.

В Юсуфии, расположенной в двадцати пяти километрах к юго-западу от Багдада, в то время царила напряженность. Фаллуджа находится примерно в двадцати километрах к западу. Абу-Грейб между этими двумя местами. К востоку от Юсуфии находится Махмудия, к юго-востоку Латифия, три «айя», обозначающие точки района интенсивной деятельности повстанцев, известной с 2003 года как «Треугольник смерти». К 2006 году насилие развивалось в нескольких различных направлениях. Это был чрезвычайно опасный для войск Коалиции район, но присутствие многих шиитских деревень также привело к многочисленным убийствам на религиозной почве.

Весной 2006 года американские войска провели серию зачисток в этом районе. Они собрали обычные трофеи в виде автоматов Калашникова, минометных мин и самодельных взрывных устройств, но также понесли много потерь от рук суннитских повстанцев. Свирепая война в этой части Ирака также привела к одному из самых серьезных упущений Коалиции, или, скорее, к краху военной дисциплины.

Всего за несколько месяцев до запланированного рейда эскадрона «В», несколько американских солдат напились местного контрабандного виски на своем контрольно-пропускному пункте недалеко от Юсуфии и покинули свой пост. Они ворвались в иракский дом, изнасиловали и убили четырнадцатилетнюю девочку по имени Абир Касим Хамза. Для пущей убедительности они убили ее родителей и пятилетнюю сестру. Во время запланированной миссии эскадрона «В» последствия этих преступлений только начали просачиваться в военную систему США, и семь месяцев спустя был вынесен первый обвинительный приговор, за которым последовало еще несколько. Очевидно, однако, слух о случившимся очень быстро распространилась по сообществу. Если местному населению или группам АКИ в Юсуфии понадобился бы какой-то дополнительный повод для борьбы с Коалицией, можно было бы добавить месть за этот акт.

В наборе целей, разработанном капитаном Эваном, одним из руководителей группы эскадрона «В», в ночь на 16 апреля фигурировал некто Абу Атия. Он был типичным представителем среднего звена руководства «Аль-Каиды», ставшего мишенью ОКСО в то время. Абу Атия был классифицирован как «административный эмир» ячейки АКИ в Абу-Грейб. Ему приписывали руководство деятельностью местной группировки в средствах массовой информации, например, размещение в Интернете видеозаписей ее нападения на солдат Коалиции. Но, как слышали бойцы эскадрона «В» во время своих инструктажей, разведданные также показали, что Абу Атия сыграл определенную роль в создании автомобильных бомб. Те, кто знаком с этой операцией, говорили что в этой деятельности его считали причастным как по результатам радиоперехватов, так и по данным агентурной разведки.

Финальным толчком к операции стала идентификация мобильного телефона Абу Атии с помощью электронных средств и привязка к сетке координат. Привязка к сетке координат приобрела вид аэрофотоснимка, на котором было отмечено здание, удерживаемое повстанцами и являющееся целью, или «Альфа», с сопутствующими символами, которые будут использоваться для обозначения аспектов плана руководителя группы, поскольку в тот вечер были проинструктированы ключевые игроки.

В случае «Ларчвуда-4», «Альфой» был фермерский дом на окраине Юсуфии. К западу простирались открытые поля. На севере был фруктовый сад, а на востоке, рядом с самим зданием, фермерский дом отделяла от полей песчаная насыпь. Капитан Эван, наметил посадочную зону L1 для вертолетов своего штурмового отряда, к северо-востоку от «Альфы», где фруктовые деревья обеспечивали определенную защиту. Подойдя из этого укрытия, Эван затем повел бы штурмовую группу из четырех команд к «Альфе». Оказавшись там, они разделятся на две группы, прежде чем продолжить штурм, одна из которых войдет с востока, а другая с юга. При этом снайперы SAS должны были кружить на вертолетах «Линкс» на случай, если цели ускользнут от штурмовой группы. Внутри «Альфы», двое «Апостолов», иракских помощников SAS, должны были переводить и помогать в разработке важного объекта — обыске здания для получения дополнительной информации.

Капитан Эван будет осуществлять командование операцией на месте. Хотя ему было всего за двадцать, он был опытным офицером SAS. Второму капитану, менее опытному офицеру, было поручено возглавить одну из штурмовых групп.

Садясь в «Пумы», каждый из бойцов эскадрона «В» хорошо понимал свою роль в этом плане. Если немного повезет, они нанесут искусный удар, войдя в «Альфу», захватив Абу Атия, и никто не умрет. «Пумы» встряхнулись для короткого полета в Юсуфию и их запасная машина поднялась в воздух в ночное небо, вместе остальными участниками операции.

В дополнение к «клинкам» штурмовой группы, британцы также взяли с собой взвод десантников из «Бордовой» оперативной группы. Американцы из 1-го батальона 502-го пехотного полка, батальона, причастного к обвинениям в изнасиловании Хамзы, также были назначены для поддержки операции «Ларчвуд-4». Их функция заключалась просто в том, чтобы находится в резерве качестве сил быстрого реагирования. Британские войска должны были использоваться для блокирования района вокруг дома Абу Атии, не допуская ни прибытия подкреплений, ни побега людей. В ту ночь блокирующая группа летела на вертолетах «Чинук».

Над вертолетами, летевшими в темноте к окраинам Юсуфии, были три самолета. Небольшой разведывательный самолет кружил с приборами ночного видения. На позиции также находились два американских С-130: командная «пташка», координирующая все усилия и АС-130 «Спектр», грозный боевой самолет наземной поддержки, который мог нашпиговать землю огнем, если что-то пойдет не так.

Можно было бы вообразить, что с таким парком кружащих вокруг летальных аппаратов, вся окрестность взялась бы за оружие еще до того, как первый солдат приблизился бы к «Альфе». Однако, как объясняет один из руководителей группы, «к этому времени жители Багдада и некоторых близлежащих мест полностью привыкли к звукам вертолетов по ночам».

Пумы достигли зоны высадки L1 сразу после 2 часов ночи, и после того, как их покинули четыре штурмовые группы, их «лошадки» вернулись в темные небеса. Пробираясь к месту атаки через несколько сотен метров, «клинки» слушали радиопереговоры через наушники. Учитывая насилие, последовавшее за взрывом в Самарре, даже короткую прогулку в темноте в таком смешанном поселке как Юсуфия, нужно было совершать с предельной осторожностью. Один из бойцов SAS объяснял: «Из-за насилия на религиозной почве люди выставляли нажимные мины и растяжки, чтобы защитить свои кварталы, нужно было двигаться очень осторожно». Оказавшись в безопасном укрытии в нескольких ярдах от дома, два оперативника были посланы вперед, чтобы разведать его юго-восточный угол.

К радости солдат, они обнаружили, что в задней части навеса для машины с этой стороны здания, была открытая дверь в дом. Они заглянули внутрь, чтобы убедиться, что в помещении тихо, как и следовало ожидать в утренние часы, и вернулись к своим ожидающим товарищам.

Довольный тем, что он сможет войти в «Альфу» без взрывов и суматохи, капитан Эван отдал приказ о штурме. Одна команда быстро прошла мимо припаркованной машины, войдя в дом через дверь рядом с ней.

Всего через несколько секунд раздалась автоматная очередь. Трое из команды SAS были ранены кем-то, кто ждал в коридоре дома.

Через несколько мгновений команда выбежала обратно через дверь, помогая наиболее тяжело раненым бойцам группы укрыться за песчаной насыпью к востоку от дома. Рации ожили отрывистыми сообщениями: «Контакт!». Перекличкой выявили раненых. Пальцы ощупывали пулевые ранения; вскрывались индивидуальные перевязочные пакеты; начали оказывать первую помощь раненым. Все они смогли выбраться из этого места сами, но человек мог терять кровь, перекачивающуюся из пробитой пулей артерии в какую-нибудь внутреннюю полость, в тот самый момент, когда он радовался что уцелел. Было жизненно важно провести надлежащий осмотр их ран.

Те, кто были внутри дома, не ограничились своим первоначальным успехом. С верхнего этажа они открыли огонь в направлении насыпи. Один человек выбежал на крышу и начал бросать в оперативников SAS гранаты. В этот момент, должно быть, в голове капитана Эвана пронесся поток вариантов. Те, кто наверху, будут затаив дыхание ожидать его решения. Могли ли снайперы в «Линксах» сделать уверенные выстрелы? Должен ли «Спектр» дать попробовать тем кто внутри, три свои пушки Гатлинга, способные выпускать каждая сто выстрелов в секунду? Или авианаводчику на борту «Геркулеса» следует просто свистнуть F-16, пока люди капитана Эвана не отойдут на безопасное расстояние, и просто сравнять все с землей с помощью управляемой авиабомбы?

Тех, кто слушал план «Б» командира группы, не стали заставлять ждать. Эван решил возобновить атаку. Их задача состояла в том, что бы захватить Абу Атия для допроса, и кто знал, кто еще может быть в здании?

Встав во главе своих людей, капитан Эван возобновил атаку. Приближаясь к зданию под прикрывающим огнем, он и один из его «клинков» забросали его гранатами.

Однако, когда они вошли, еще двое были ранены — один пулей, а другой осколком гранаты. Для тех, кто наблюдал за развитием событий по «Убойному телевидению» в Баладе или БПО, драма достигла своей критической стадии. Вспышки от взрывов и трассирующие пули окрашивали изображение с камер ночного видения, полученных с самолета, летающим выше по кругу. Зоркий глаз заметил, как кто-то метнулся из задней части дома. Наблюдая за битвой по видео, они мало что знали, но этот боевик был одет в жилет смертника и имел при себе штурмовую винтовку и гранаты. Снайперу в воздухе и бойцам «Бордовой» оперативной группы, находившимся недалеко от западной части здания, было приказано вступить с ним в бой, но человек быстро укрылся под припаркованным неподалеку автомобилем.

Внутри «Альфы» люди капитана Эвана убили одного из боевиков в коридоре, а затем начали зачищать дом, комнату за комнатой. Еще один человек был застрелен. В одной из комнат ворвавшиеся бойцы SAS обнаружили полдюжины перепуганных женщин и детей, съежившихся в темноте. Вскоре они обнаружили, что в бою одна женщина была убита, еще трое и один ребенок ранены.

Как только комнаты были зачищены, штурмовая группа обратила свое внимание на крышу здания, с которой по ним вели огонь. Один из сержантов SAS, уже раненый, сказал своим товарищам, что поднимется по лестнице в середине здания, чтобы зачистить крышу. Его поджидал второй человек в жилете смертника. Когда сержант добрался до двери на верхней площадке лестницы, человек из «Аль-Каиды» взорвал свою бомбу. На видеоэкранах появилась еще одна вспышка. Сержанта отбросило назад взрывной волной, вниз по лестнице. Несмотря на полученные травмы, он смог подняться.

Последний оказывавший сопротивление человек, тот, что был под машиной, погиб, не приведя в действие свое устройство смертника. Обнаруженный самолетом наблюдения, он был убит градом пуль.

Накачанная адреналином штурмовая группа с пятью ранеными бойцами, теперь должна была перейти к текущему делу. В конце концов, их главной задачей было арестовать человека в погоне за разведданными. Пятеро обороняющихся были мертвы, в том числе двое, на которых были одеты жилеты смертников. Пятеро мужчин, а также несколько женщин и детей уцелели. Действуя через «Апостолов», бойцы SAS быстро установили что одним из этих выживших был Абу Атия. Пожилой мужчина также оказался повстанцем. На них надели наручники и приготовили к посадке в вертолет. Раненые женщины и ребенок тем временем, были доставлены в зону высадки для эвакуации в «Кэш», 10-й госпиталь боевой поддержки, в «Зеленой зоне».

Теперь настало время для разработки важного объекта. Солдаты прошлись по дому в поисках вещей, представляющих разведывательную ценность. Это был настоящий погром — под ногами была кровь, валялись стреляные гильзы и битое стекло. В некоторых местах лежали мертвые люди. «Клинки» осторожно обошли одного из них, когда поняли, что в руке мертвеца зажата граната с выдернутой чекой. На крыше был разорванный на куски террорист-смертник, пытавшийся захватить с собой британского оперативника, его голова и конечности были разбросаны среди других обломков.

Несмотря на кровавую бойню, SAS не могли позволить ничего пропустить, за то ограниченное время, что у них еще оставалось на земле. На самом деле, они нашли очень многое: оружие, включая четыре АК-47 и одно, которое в свете фонарей казалось М4 (штурмовая винтовка калибра 5,56 мм, обычно используемая войсками Коалиции); и другие вещи, которые могли бы дать подсказки. Их задача была выполнена, хотя и с большим насилием. У них не было полномочий продолжать обыск по соседству от дома к дому. В любом случае, у команды для этого не было ни времени, ни людей, поскольку скоро должен был наступить рассвет, а учитывая уровень сопротивления, с которым они столкнулись той ночью, никто не мог сказать, что может принести дневной свет. Однако, последующая разведка предположила, что сам Абу Мусаб аз-Заркави находился в другом здании неподалеку. И снова войска Коалиции оказались на волосок от поимки самого разыскиваемого человека в Ираке.

SAS пережила уже много насилия в Ираке. Но жестокий прием, оказанный им в ту ночь, и ускорение операций, которые привели к операции «Ларчвуд-4», были признаками серьезных изменений. Видение генерал-лейтенанта Маккристала о непрерывном цикле миссий, когда каждый виток производит разведданные, которые могут подпитывать следующий, становилось реальностью. Под этим растущим давлением «Аль-Каида» в Ираке, а также некоторые другие повстанческие группировки, похоже, начали вести свою собственную игру. Они были готовы первыми нанести ответный удар по оперативникам спецназа, или, по крайней мере, попытаться это сделать. Там были готовые к действию террористы смертники, устроены засады для вертолетов, а некоторые места в домах были устроены для подрыва.

Возвращаясь на БПО после «Ларчвуд-4», бойцы эскадрона «В» чувствовали себя в равной степени вымотанными и приподнятыми. Они преодолели решительное сопротивление с участием смертников, и к счастью для них, ни один из пяти человек, раненых той ночью не был настолько серьезно ранен, чтобы они отсутствовали долгое время на службе. В тот момент, они и представить себе не могли, насколько успешным окажется их налет. Они приближались к концу первого шестимесячного тура эскадрона SAS и все в целом, они были почти отработаны.

Их пребывание в Ираке было периодом лихорадочной деятельности, но, что особенно важно, учитывая общую плачевную картину в области безопасности, периодом значительного успеха. Они освободили Нормана Кембера и двух канадских заложников. Они также продемонстрировали веру своего командира, подполковника Ричарда Уильямса в то, что SAS может интенсивно работать как неотъемлемая часть оперативной группы тайных специальных операций американцев. Учитывая относительную нехватку ресурсов на британской стороне, это заслужило похвалу Маккристала и других ключевых командиров. Неудивительно, что командир эскадрона «В» был награжден за этот тур. Капитан Эван получил медаль за свое поведение во время операции «Ларчвуд-4». Многие сержанты эскадрона также были награждены или получили благодарности. Что еще более важно, несмотря на то, что они пережили много интенсивных перестрелок и одиннадцать человек были ранены во время тура, эскадрон «В» вернулся домой, не потеряв ни одного человека.

Рассвет 16 апреля был еще слишком ранним, чтобы оценить все результаты «Ларчвуд-4». Абу Атия и еще один подозреваемый отправлялись в Балад. Вещи изъятые в доме, также были направлены техническим экспертам ОКСО. Бойцам эскадрона «В» уже одно казалось ясным: захваченная ими винтовка подозрительно походила на одну из тех, что были оставлены во время злополучного рейда SBS в 2003 году. Конечно, было много шуток по поводу того, что SAS приходится подбирать оружие, потерянное операторами спецназа 2-го эшелона Королевской морской пехоты. Но более важной особенностью оружия, было то, что это было своего рода наградное оружие, которое вряд ли бы носил какой-нибудь заурядный повстанец. Действительно, оно было изображено на фотографии, прислоненным к стене рядом с Абу Мусабом аз-Заркави.

Глава 10. Эндшпиль для Заркави

Это было незадолго до того, как результаты операции «Ларчвуд-4» были обработаны в Баладе. «Американцы обладали гораздо большими возможностями для криминалистического анализа», - отмечал один высокопоставленный британский офицер. «Вы могли взять компьютер парня, выкачать из него информацию, переправить ее куда-нибудь на восточное побережье США, и первоначальный анализ того, что на нем было, был бы отправлен обратно вовремя, чтобы спланировать операцию на следующую ночь». В случае изъятого в Юсуфии экспертиза не заняла много времени, чтобы сделать несколько поразительных открытий.

Когда эксперты АНБ и ОКСО осмотрели изъятые вещи, они обнаружили видеозапись, на которой Заркави выступал с политическими посланиями и позирует в пустыне со своими последователями. В то время, единственными фотографиями иорданского джихадиста, имевшимися в наличии, были сильно устаревшие. Здесь были свежие кадры, показывающие, как он выглядел совсем недавно. Более того, в одной сцене, в которой Заркави сидел внутри здания и говорил о политике, оружие, прислоненное к стене рядом с ним, было ни чем иным, как бывшим оружием SBS, захваченным эскадроном «В» несколькими днями ранее. Это было явным доказательством, как того, что SAS получила ценимые Заркави вещи, так и того, что они возможно, были очень близки к этому самому человеку 16 апреля.

Американские командиры были в восторге от результатов налета эскадрона «В». Казалось, это подтверждало давно обсуждаемую идею, что SAS следует использовать против тех же целей, что и «Дельту», и будет эффективным передать их под тактическое управление полковника Гриста, американца, который ей командовал. Хотя, как признавался один из участвовавших в этом британских офицеров, «это была чистая удача, что в ту минуту, когда мы занялись «Аль-Каидой», у нас был результат, след Заркави, джек-пот».

Задержанные в ходе рейда Абу Атия и другой мужчина, были помещены во временный следственный изолятор ОКСО в Баладе. После их передачи прямое участие Великобритании прекратилось. В Балате группа следователей, из контрактников или резервистов, «аллигаторов» на сленге базы, приступили к работе, очевидно, даже не подозревая, что их задержали бойцы SAS. Писателю Марку Боудену был разрешен доступ к команде, работавшей в то время в Баладе. Они описывает их подноготную:

«Некоторые из них был юристами. У некоторых были ученые степени. Некоторые называли себя «бездельниками в запасе», потому что они подписывались на командировки в различные части мира на срок от шести месяцев до года, а затем брали длительные отпуска в экзотических местах, прежде чем согласиться на другую работу. Один в перерывах между работами гонял на машинах; другой был заядлым серфером, который в перерывах между заданиями жил на лучших пляжах мира; третий получил степень юриста, работая полицейским в городе Арлингтон, штат Техас».

Эта группа непохожих друг на друга людей проводила свои допросы в ангаре, оставшемся со времен Саддама. Десять различных комнат для допроса были отделены друг от друга фанерными перегородками, и каждая находилась под видеонаблюдением. «Аллигаторы» работали над своими делами парами, и поскольку ни один из них не говорил достаточно хорошо по-арабски, чтобы допросить своего человека, так также был переводчик. Допросы могли длиться несколько часов, и когда они заканчивались, заключенных отводили обратно в их «боксы», или личные камеры, в другом здании неподалеку.

Поскольку новые заключенные прибывали почти каждую ночь, возможности изолятора временного содержания накладывали свои собственные ограничения на проведение допросов ОКСО. Он мог вместить всего пару дюжин заключенных. Существовало также ограничение по времени, введенное американским командованием, из-за опасений по поводу обвинений в жестоком обращении с заключенными, и того факта, что это было закрытое учреждение, не контролируемое такими организациями, как Международный Красный крест. Заключенный, по распоряжению Маккристала, мог содержаться под стражей определенное количество дней. Выход за рамки этого на дополнительный период требовал разрешения генерала Кейси. Если этого не происходило, задержанного приходилось переводить в обычную тюрьму — обычно в Абу-Грейб или в отдел для интернированных в багдадском аэропорту. Некоторые предполагали, что отдельные повстанцы, по-видимому, знали, что если они продержаться достаточно долго, то они будут переведены и давление спадет. У «аллигаторов» и так было мало времени, но особенно с задержанными в ходе операции «Ларчвуд-4», поскольку улики Заркави, обнаруженные в ходе рейда, были такими свежими.

По прошествии времени у «аллигаторов» сложилось впечатление, что второй повстанец, захваченный в доме в Юсуфии, пожилой мужчина, было более важным, чем Абу Атия, «административный эмир» ячейки Абу-Грейб и первоначальная цель операции эскадрона «В». В своей статье о «аллигаторах» Боуден присвоил этому игроку псевдоним Абу Хайдр. Абу Хайдр был величественной фигурой, которая успешно парировала допросы Мэри и Ленни, двух следователей, назначенных по его делу. Шли дни, и между «аллигаторами» и надзирателем росло напряжение по поводу наилучшего способа расколоть заключенного.

Через девять дней после налета на Юсуфию, Заркави предпринял свою собственную смелую инициативу. Он разместил видео на сайте джихадистов. Это была отредактированная версия материала, найденного в доме Юсуфии. Сообщение было опубликовано под логотипом Совета шуры моджахедов с сопроводительным заявлением от них. В нем лидер «Аль-Каиды», одетый в свободные черные боевые костюмы, с черной банданой на голове, обращался с речью к своим последователям с речью. Его главное послание состояло в том, что они уже сорвали американские планы по контролю над страной и должны бороться дальше. «Ваши сыновья-моджахеды смогли противостоять самой жестокой из кампаний крестоносцев против мусульманского государства», - сказал он в камеру. «Они противостояли этому натиску в течение трех лет».

Публикация видео вызвала поток анализа и спекуляций в арабских средствах массовой информации и в Интернете. Почему Заркави вышел на публику? Было ли это признаком слабости, учитывая недавние слухи о том, что он находился под давлением доморощенных иракских джихадистов? Был ли показ своего лица Коалиции самоубийством или признаком бравады, призванным успокоить его последователей?

Конечно, в публикации его сообщения был подтекст. Когда бы Заркави ни намеревался его выпустить, после рейда оперативной группы «Рыцарь» в Юсуфии, у него были основания полагать что Коалиция точно знала, как он выглядит. Имидж Заркави был скомпрометирован. Лучше всего выпустить видео при обстоятельствах, которые он мог бы контролировать.

Если Заркави действительно был обеспокоен тем, что захваченные материалы могут быть использованы против него, то он был прав. Были также отрывки из его видео, снятых в Юсуфии.

США, для того чтобы дать ответный залп в борьбе за видео, выбрали еженедельный брифинг для СМИ в «Зеленой зоне». 4 мая журналистам показали, как Заркави тщетно пытается устранить задержку своего пулемета. «Итак, то, что вы увидели в Интернете, было тем, что он хотел, чтобы мир увидел», - сказал генерал-майор Рик Линч. «Чего он вам не показал, так это роликов, которые показывал я, где он в кроссовках «Нью бэлэнс» и униформе, окруженный предположительно компетентными подчиненными, хватающимися за раскаленный ствол пулемета, из которого только что стреляли; (у вас) есть воинственный лидер Заркави, который не знает, как обращаться с собственным оружием, и вынужден полагаться на своих подчиненных, чтобы устранить задержку в его работе. Это заставляет задуматься».

Брифинг Линча вызвал отдельные дебаты в прессе и блогосфере. Правы ли на самом деле американцы, выпустив этот материал только для того, чтобы посмеяться над Заркави? И если он был настолько некомпетентен, почему США сделали его своим главным врагом в Ираке, назначив награду в 25 миллионов долларов за его голову? Фактически, Линч использовал видео, чтобы начать раздел брифинга, в котором американские военные дали свою последнюю оценку кампании против «Аль-Каиды в Ираке». Этот обзор оказался столь же спорным среди оперативников спецназа и шпионов, потому что он раскрыл о недавних операциях против АКИ многое, что они предпочли бы сохранить в секрете. Британские актеры этой драмы также расценили это как публичное раскрытие идей о кампании джихадистов, с некоторыми из которых они были не согласны и которые обычно оставались строго засекреченными.

Линч рассказал о пяти операциях вокруг Багдада в течение предыдущих недель (фактически проведенных ОКСО и включавших «Ларчвуд-4», проведенную SAS, хотя он не описывал это в таких терминах), указав, что в ходе них убили тридцать одного иностранного боевика. Он утверждал, что «девяносто процентов террристов-смертников, которых нанимает Заркави, являются иностранными боевиками», и что, следовательно, разрушительные результаты операций в апреле и мае 2006 года лишили Заркави возможности устраивать взрывы с участием смертников в Багдаде и его окрестностях. Он утверждал, что число нападений террористов смертников в Ираке сократилось с семидесяти пяти в месяц в начале 2005 года до двадцати пяти в месяц на момент проведения брифинга.

Генерал продолжил описывать истощение АКИ в результате операций коалиции, сообщив, что с января 2005 года был убит или захвачен в плен 161 значимый игрок в организации. Объясняя, что мы «считаем, что организация Заркави и «Аль-Каиды в Ираке» насчитывает три эшелона», он разделил эти потери на восемь террористов «1-го эшелона», тех, кто лично контактировал с Заркави, пятьдесят семь «лидеров 2-го эшелона в местных и региональных ячейках» и девяносто шесть боевиков 3-го эшелона.

Это выступление 4 мая вызвало тихую полемику. Солдатам оперативной группы «Рыцарь» не понравилось упоминание о ее недавних операциях, и они сочли, что упоминание о тридцати одном убитом иностранном боевике было совершенно спекулятивным. Кто смог установить, например, были ли взорвавший себя на крыше того дома в Юсуфии человек, иракцем или нет? Как аналитики MI6, так и британская военная разведка долгое время скептически относились к утверждениям о том, что большинство террористов-смертников были иностранными боевиками. Что касается классификации «Аль-Каиды» по эшелонам, то это было исключительно особенностью американского аналитического подхода, а не описанием подлинных уровней внутри организации джихадистов. Оглядываясь назад на семьдесят пять нападений с участием смертников Линча в 2005 году, по сравнению с двадцатью пятью в 2006 году, это могло быть только при самом избирательном использовании фактов, которые показали устойчивую тенденцию к росту насилия в течение 2006 года.

В целом, акцент, уделяемый Заркави и организации АКИ, беспокоил британских наблюдателей. Один британский деятель, занимавший на момент брифинга высокий пост в Багдаде, вспоминает: «Заркави стал местным феноменом бен Ладена. Его демонизировали и превратили в фигуру гораздо более значимую, чем он был на самом деле».

Хотя британские критики, возможно, и заметили некоторую гиперболу и обман в таких анализах, как брифинг Линча, у их взглядов тоже были свои недостатки. Иногда они были грешны тем, что были чрезмерно негативными или циничными. Формулировки, использованные Заркави в его видео, или Советом шуры моджахедов, после его формирования, выдавали озабоченность по поводу давления, которому подвергались эти джихадистские группы в результате операций Коалиции и раскола в мнении суннитов о наилучшем пути дальнейшего сопротивления. Некоторые аспекты выступления Линча, такие как описание решимости Заркави сорвать иракский демократический проект до того, как будет сформировано новое правительство, могут быть подтверждены заявлениями сопротивления того времени. Что касается 161 значимого члена АКИ, выявленного в период с января 2005 года по май 2006 года, это тоже был прогресс, учитывая плачевные результаты коалиции в борьбе с повстанцами на ранних этапах.

«Промышленный подход» Маккристала к борьбе с терроризмом был принят всерьез. С каждым новым сбором данных, разведывательная картина становилась все яснее. Сети, набросанные на компьютерах в Кэмп-Слэйр, демонстрировали сложную сеть взаимосвязей. И по мере того, как следователи работали с задержанными, такими как Абу Хайдр, все больше улучшалась точность этой картины. Подразделения ОКСО все это время получали достаточно информации, чтобы организовать операции. Но поскольку эскадроны соревновались друг с другом, это было сопряжено с определенными рисками.

В 2006 году 13 и 14 мая пришлись на выходные — или, по крайней мере, на то, что боссы в Пентагоне и Министерстве обороны считали своими выходными. В Ираке единственным значимым циклом для оперативников спецназа был цикл для и ночи. Один посетитель Балада вспоминает: «Если вы приходили туда в 9 утра, это была пустошь. Рейды начинались в 3 часа ночи, задержанных привозили в 5 часов утра, и все отбивались. Во второй половине дня они начинали подготовку к следующей операции, и все начиналось сначала».

Операция «Ларчвуд-4», проведенная оперативной группой «Рыцарь», была частью серии интенсивных операций в «Треугольнике смерти» к юго-западу от столицы. Большинство из этих операций были проведены «Дельтой» и другими отрядами США. Например, в те майские выходные они вывели из строя целую сеть в Латифии и ее окрестностях. Ячейка, возглавляемая Абу Мустафой, была признана ответственной за сбитый американский вертолет «Апач» в начале апреля, и ряде других нападений на войска США в «Треугольнике». 13 мая американцы совершили налет на четыре дома, которые использовала сеть Абу Мустафы. Но их тем и использование разведданных первых рейдов был таков, что они намеревались вернуться в воскресенье вечером, чтобы нанести удар еще по трем объектам. Во время этих операций вокруг Латифии были убиты пятнадцать человек «подозреваемых в связи с Аль-Каидой», а также сам Абу Мустафа.

В то же время, когда они планировали свою вторую волну рейдов против группировки Абу Мустафы, внимание ОКСО переключилось на другую цель, расположенную в нескольких километрах, недалеко от Юсуфии и рейда SAS 16 апреля. Неясно, было ли это еще одним подразделением сети Абу Мустафы, или результатом отдельного процесса поиска целей. Решимость эскадрона «В» отряда «Дельта» проникнуть внутрь и уничтожить подозреваемого были таковы, что удар было решено нанести в полдень — средь бела дня.

Вертолеты «Блэк Хок» спецназа, из «Коричневой» оперативной группы (в миру известной как ОТГ-160, вертолетный полк ОКСО), понесли штурмовую группу «Дельта» к своей цели. С ними был связной офицер SAS, капитан Моррис, человек, который был ранен во время боя полка в Рамади в октябре 2003 года. Британские и американские подразделения 1-го эшелона поддерживали множество официальных обменов и назначений друг с другом, но в Ираке часто существовала и неофициальная связь: люди, которые отправлялись на операции, чтобы посмотреть как действуют их товарищи-соперники, или даже просто для развлечения, в качестве дополнительного стрелка. В то воскресенье, 14 мая, другие подразделения ОКСО поддерживали рейд «Дельты» обычным образом, и они, безусловно, им понадобятся.

Первое здание-цель американцев находилось среди группы сельских жилищ, недалеко от водного пути. Линия электропередач и дорога проходили параллельно этой воде. Таким образом, зона высадки «Дельты» находилась на открытом пространстве рядом с дорогой, окруженная с одной стороны, пилонами, а с другой — деревьями. Вскоре после того как они приземлились, бойцы «Дельты» попали под обстрел из соседнего дома.

За этим последовала быстро усиливающаяся битва, в ходе которой временами казалось, что верх одерживают защитники «Аль-Каиды» в этом районе. Один из бойцов SAS рассказывая истории о рейде говорил: «Не успели они приземлиться, как индейцы накинулись на них со всех сторон!». Залегшие недалеко от дороги солдаты «Дельты» попали под огонь стрелкового оружия и минометов. В какой-то момент трое боевиков «Аль-Каиды», один в жилете смертника, запрыгнули в грузовик и попытались организовать собственную атаку на оперативников. Автомобиль был поражен градом пуль и жилет детонировал.

Вертолеты, высадившие бойцов «Дельты», кружили над ними, их пулеметчики, используя миниганы, выпустили тысячи пуль по окрестностям внизу, но у командира штурмовой группы не было возможности вызвать вертолеты, чтобы их забрали — перестрелка была слишком интенсивной, а зона посадки слишком узкой. И без того сложная ситуация еще больше осложнилась, когда вертолеты начали подвергаться сильному пулеметному обстрелу с земли. Две другие машины из «Коричневой» оперативной группы, небольшие вертолеты под названием AH-6 «Литтл бирд», совершали вылазки против повстанцев. Иракские источники предполагают, что боевики «Аль-Каиды» также использовали против американцев портативные ракеты класса «земля-воздух». Интенсивность огня с земли была такова, что один из этих вертолетов был сбит. Несмотря на попытки капитана Морриса и других спасти экипаж, двое мужчин, находившихся внутри, погибли при крушении.

Несмотря на ожесточенный бой, «Дельте» удалось добраться до своей цели и задержать трех человек. Они также оказали помощь трем раненым женщинам. Во время затишься в перестрелке ближе к сумеркам, они вызвали вертолет медицинской эвакуации, чтобы вывезти этих местных жителей, но когда тот уходил, он тоже попал под сильный огонь с земли. Столкнувшись с таким сопротивлением, после многочасовых боев, американцы нанесли авиаудары по нескольким целям вокруг своей зоны высадки.

Потери в этой битве с напряженными перебежками, были велики. В дополнение к сбитому вертолету британские источники предполагают, что три другие машины совершили вынужденную посадку из-за серьезных повреждений от огня с земли. В ходе боя против «Дельты» было применено стрелковое оружие, ракеты, минометы, крупнокалиберные пулеметы и бомбист-смертник, в результате чего погибли два пилота и были ранены еще пятеро человек. Со своей стороны, американцы заявили, что они убили «более двадцати пяти террористов». Источники из сопротивления утверждали, что число погибших составило сорок человек, в основном мирных жителей. Один шейх племени сказал газете «Вашингтон пост»: «Мы провели долгую, страшную ночь с нашими семьями и детьми».

Этот бой стал горьким уроком для ОКСО. Командир эскадрона «В» отряда «Дельта» был освобожден от своих обязанностей после инцидента. Незадачливый подполковник также потерял трех оперативников в результате взрыва самодельного взрывного устройства во время предыдущего тура. Было ли это предчувствием присутствия Заркави в том районе, или желанием размотать еще одну сеть АКИ, он позволил агрессии взять над собой верх, организовав дневной рейд в осиное гнездо оппозиции. Один сотрудник SAS заключил: «Все это произошло из-за того, что кто-то стал слишком самоуверенным. Это был переломный момент, потому что после этого, все стали двигаться быстрее — они были менее склонны рисковать».

Между соседями по БПО «Фернандес» в «Зеленой зоне» такие инциденты вызывали серьезные размышления, но также и поддразнивание с подшучиванием. Британцы не могли проявлять самодовольство, поскольку любой, набравший очки с американской стороны, легко мог напомнить им об инциденте в Басре, четырьмя месяцами ранее. Колонна бронированных внедорожников, перевозивших ЦРУ, была подорвана самодельным взрывным устройством на окраине города. Поскольку инцидент перерос в организованную атаку, в ходе которой шиитские ополченцы открыли ответный огонь, силы быстрого реагирования британской регулярной армии, назначенные для поддержки ЦРУ в случае необходимости, не смогли развернуться достаточно быстро. Двое американских охранников были убиты, а еще одна пара получила серьезные ранения. Люди из ОКСО, в целом, не винили SAS в этом инциденте; скорее, они сочли это еще одним доказательством, после дела в Джамиате, отсутствия контроля британской армии в городе. Разрыв между достижениями оперативной группы «Рыцарь» в окрестностях столицы и достижениями британской армии на юге, становился все больше. В основе этого различия лежало фундаментальное различие в подходе, как обнаружил один высокопоставленный посетитель оперативной группы.

Тони Блэр прилетел в Багдад в конце мая, когда следователи в Баладе работали над задержанными, а горькие уроки рейда «Дельты» в Юсуфии еще переваривались. Премьер-министр и раньше посещал SAS, сфотографировавшись с эскадроном «G» на вертолетной площадке БПО в 2005 году. Однако, к времени его визита в мае 2006 года ситуация в области безопасности приобрела более отчаянный характер.

Блэра сопровождали высокопоставленные чиновники и начальник Штаба обороны. Среди его докладчиков были подполковник Уильямс и тогдашний командир оперативной группы «Рыцарь». Более или менее, все ключевые люди, определявшие политику Великобритании в Ираке, включая генерал-лейтенанта, проживавшего в Багдаде, находились в этом кондиционированном зале для инструктажей.

Премьер-министру показали видеозапись недавних ударов с самолета наблюдения, в том числе в ходе «Ларчвуд-4». Докладчики указали на преследуемые бегущие фигуры с одной «Альфы». Они рассказали ему о растущей жестокости их столкновений с «Аль-Каидой». По словам одного из присутствующих, Блэр был «ошеломлен» докладом. То, что было запланировано как часовая встреча, продолжалась более чем в два раза дольше, так как он задал серию вопросов.

Для человека, в центре внимания которого было решение Великобритании присоединиться к вторжению в Ирак, этот доклад дал представление об активной тактике, используемой для нейтрализации «Аль-Каиды» в то время, когда почти все новости, поступающие из страны были ужасными. Возможно, это даже дало ему надежду. Один из людей в комнате, говорил что премьер-министр не давал указаний и не пытался формировать кампанию специальных операций: «Он считал это профессиональной прерогативой людей, которые этим занимались. Он хотел успешного исхода кампании, но избегал руководящих советов».

Сообщение, которое получил Блэр, было одним из принципов стратегии по разгрому «Аль-Каиды», которая будет осуществляться с агрессией и целеустремленностью. Это характеризовало операцию SAS, но отсутствовало во многих его визитах в Басру. Однако, в одном отношении, оперативники спецназа, возможно, просчитались. Все докладчики из оперативной группы «Рыцарь» в то утро решили надеть нашивку, которая в то время была обязательным предметом в ОКСО.

После ожесточенных боев в долине Ефрата прошлым летом, американские оперативники сделали нашивку, которая была распространена в отделах швейных принадлежностей в военном универмаге в Баладе. На ней были изображены «звезды и полосы» с надписью «На хер Аль-Каиду» сверху. Некоторые британские оперативники их приобрели, и они были сразу же расценены как «союзнические» или «воинственные», так что вскоре был сделан заказ на версию с флагом Соединенного Королевства. Один очевидец сказал, что Блэр ясно видел эти нашивки во время брифинга, но воздержался от каких либо комментариев. Однако позже, некоторые из его спутников, спросили, почему их носили солдаты. Один из «клинков» немного смущенно объяснял: «К этому моменту ребята ожесточились, многие из них участвовали в сотнях рейдов. Нашивка была в честь этого опыта».

Нашивка «На хер Аль-Каиду» также говорила о американско-британском товариществе, которое выходило за рамки любого соперничества по поводу конкретных операций. Британцы укрепили его, когда начали операции против целей из «Аль-Каиды». А в конце мая развернулись драматические события, когда из изолятора предварительного заключения в Баладе, стало известно что захваченный британцами заключенный Абу Хайдр изменил свое мнение.

Согласно руководящим принципам США по предварительному содержанию заключенных в изоляторе временного содержания, Абу Хайдр должен был быть освобожден к началу мая. Но доказательства наличия связей с Заркави и общее поведение этого человека, заставило его следователей неохотно ослаблять хватку. Первоначальная команда, Мэри и Ленни, была обойдена их руководителем Доком. За несколько недель, он наладил контакт с Абу Хайдром, польстив заключенному в его проницательности в отношении раскола шиитов и суннитов и американской игры в Ираке. По словам Марка Боудена, бравшего интервью у «аллигаторов», ключевой момент наступил, когда Док предложил Абу Хайдру важную роль в будущем Ирака: «Не было никаких признаков того, что задержанный знал, что его разыгрывают. Он глубокомысленно кивнул. Это был тот момент, ради которого «аллигаторы» живут». Док запросил имя старшего контактного лица Абу Хайдра в организации.

Прошло еще несколько дней, и примерно 20 мая Абу Хайдр наконец раскрыл свою сенсацию — он был близок к шейху ар-Рахману, религиозному советнику Заркави. Абу Хайдр знал, где найти шейха, а также кое-что из правил безопасности, которые он соблюдал при встрече со своим боссом. Взволнованные своим успехом «аллигаторы» передали свои разведданные полковнику Гристу и его команде в Объединенном оперативном центре.

Существуют и другие версии того, как Коалиция нашла шейха Рахмана — например, что за ним уже следили длительное время в 2004 году, или что его местонахождение было раскрыто иорданским сотрудником «Аль-Каиды», который был схвачен и отправлен в свою страну весной 2006 года. но многочисленные источники подтвердили мне точность статьи Боудена о допросе.

Похоже, был и еще один аспект британского участия — использование оперативников ОГ «Рыцарь» для определения местоположения шейха, когда наблюдение зафиксировало его в Багдаде. Они даже смотрели по «Убойному телевидению», как он уехал в маленьком синем седане днем 7 ибня 2006 года. Один наблюдатель рассказывал: «Его передали американцам, потому что они искали кого бы убить. Это был вопрос национальной гордости». Это было нечто большее, потому что, по правде говоря, в эти последние дни американцы твердо командовали развивающейся операцией. Вскоре после начала своего путешествия шейх Рахман выключил свой телефон, «но к тому времени это уже не имело значения, мы все равно следили». За шейхом следили с «Предэйтора», высокого над дорогой на север от Багдада в сторону Бакубы.

В ООЦ в Баладе за его машиной следили на плазменных экранах в передней части зала. Когда усилилось чувство предвкушения, сам Маккристал присоединился к аудитории. Шейх подъехал к отдаленному фермерскому дому окруженному рощами финиковых пальм в Хибхибе, деревне за пределами Бакубы, и добрался до него незадолго до 6.15 вечера. Чтобы поприветствовать Рахмана, появился дородный мужчина в черном. Те, кто наблюдал за происходящим в Баладе, мгновенно узнали фигуру с видео, захваченного SAS.

Обсуждение в ООЦ было кратким. У них были разведданные от Абу Хайдра и они также вели плотное наблюдение за Рахманом. Затем они мельком увидели человека в черном. Обсуждение вопроса о наведении одного из F-16, кружившего неподалеку, было быстрым, что примечательно. Самолет сначала сбросил на дом одну пятисотфунтовую бомбу, затем другую.

Первыми на место происшествия прибыли американские военнослужащие из расположенного неподалеку регулярного подразделения. Они извлекли Заркави из-под обломков и удерживали его, когда он пытался слезть с носилок. Но, как бы он не демонстрировал борьбу в те последние мгновения, Заркави вскоре был мертв. Американскими бомбами также были убиты шейх Рахман, две женщины и двое детей. Сотрудникам ОКСО не потребовалось много времени, чтобы совершить короткий перелет из Балада, чтобы осмотреть место происшествия. Тело Заркави было доставлено самолетом обратно в Балад, куда лично отправился взглянуть на него генерал-лейтенант Маккристал. Солдат-монах понял, что наконец-то заполучил своего человека.

Тело Заркави было упаковано для официального опознания. Тем временем, команда по обследованию особо важного объекта приступила к работе, разбирая завалы в Хибхибе. Основываясь на их первоначальной оценке собранных там разведданых, той ночью американцы совершили налеты на семнадцать объектов в Багдаде. Это было до того, как на следующий день была объявлена важная новость.

На утренней конференции командования по обновлению оценки поля боя, новости передали по видеосвязи командирам, наблюдавшим за происходящим по всей стране. Один из них сообщает что настроение встречи было таким: «Хорошо проделанная работа. Хорошо спланированная, хорошо выполненная».

Позже, в тот же день о своем успехе Коалиция объявила всему миру. Генерал-майор Уильям Колдуэлл, представитель Коалиции, начал свой брифинг со слов% «Сегодня в Ираке великий день». Учитывая время и деньги, потраченные на охоту за Заркави, и множество жизней, унесенных в ходе этой погони, официальная презентация была трезвой. Колдуэлл даже признал анализ многих, в том числе британских коллег, которые ставили центральную роль Заркави под сомнение. Он отметил способность АКИ к регенерации, и согласился с тем, что «жизнь одного человека не означает прекращения мятежа».

Выступая в Кэмп-Девиде, президент Буш отметил, что смерть Заркави не положит конец войне: «Это не остановит насилие, но это очень поможет. Он также сообщил журналистам, что позвонил Маккристалу, чтобы его поздравить. Это первое президентское упоминание ознаменовало собой первое косвенное признание официальным источником того, что в Ираке было задействовано негласное, или засекреченное объединенное командование специальных операций Пентагона.

Пока те, кто был в Багдаде или Баладе, поздравляли себя, в ту ночь один вопрос оставался без ответа. Заркави отправил в могилу много тысяч людей, но где можно было найти могилу для него? Такие идеи, как отправка тела в Иорданию, были быстро отвергнуты. Иракские кладбища казались неподходящим местом, поскольку они могли стать местом паломничества джихадистов. Задача по реализации плана захоронения, в конечном итоге, легла на плечи оперативников спецназа. Тело глубокой ночью было доставлено в одно место на окраине Багдада и без церемоний захоронено в безымянной могиле.