Марк Урбан. "Черная" оперативная группа. Глава 11 - 19 (окончание)

Глава 11. Битва за Багдад

Когда вооруженные люди в масках появились на улицах багдадского района Джихад, было около семи часов утра, 10 июля 2006 года. Они собирались группами на перекрестках, образуя свои собственные контрольно-пропускные посты. У водителей и прохожих просили предъявить удостоверения личности. Все мужчины-сунниты среди них, отправлялись в автобус, где их ждали другие боевики. Район, расположенный всего в нескольких минутах ходьбы от аэропорта и военного штаба Коалиции, был неоднородным, но напряженность между общинами достигла предела. Самарра произвела свой ужасающий эффект, но межконфессиональная война в этом районе началась по-настоящему прошлой ночью. Террорист-смертник проник в близлежащую шиитскую мечеть и взорвал себя, убив восемь верующих.

На следующий день «Армия Махди» начала облаву на суннитов. Автобус выехал на пустырь, где все пленники были расстреляны. К концу дня местные госпитали сообщили, что доставлено тридцать шесть погибших, хотя общее число, возможно, перевалило за пятьдесят. Пока «Армия Махди» занималась своей резней, на востоке взорвались два заминированных автомобиля, в результате чего в Садр-сити погибли семь человек. В тот вечер суннитские террористы снова пошли на дело, устроив взрыв заминированного автомобиля у шиитской мечети на севере Багдада, убив девятнадцать человек и ранив пятьдесят девять.

Воскресенье 10 июля, было плохим, но не исключительным днем в Багдаде. Однако, оно ознаменовало начало пяти дней, в течение которых многочисленные взрывы террористов-смертников и ответные действия шиитов унесли более 150 жизней в городе. Это было достаточно плохо, чтобы заставить некоторых суннитских лидеров, присоединившихся к долгожданному правительству национального единства, пригрозить своим уходом. Воинствующие сунниты пытались втянуть шиитов в межконфессиональный конфликт вскоре после вторжения Коалиции в Ирак. Было совершено бесчисленное множество взрывов заминированных автомобилей и атак террористов-смертников, многие преследовали эту цель. Но к лету 2006 года, подстегнутому осквернением Самарры, стало ясно, насколько плохи будут дела, когда в цикл кровопролития с энтузиазмом включатся шиитские ополченцы. И по мере того, как росла интенсивность этой бойни, росла и ее порочность. Те, кого посылали за телами, сброшенными в реки, или на углы пыльных улиц, все чаще замечали следы пыток. К некоторым жертвам применялись дрели, к другим — электричество или кислота.

Насилие того лета было особенно тревожным, потому что тем, кто командовал, казалось, что это превращает в бессмыслицу большую американскую стратегию. Не только запоздалое формирование правительства Нури аль-Малики, приведенного к присяге 20 мая, не возымело эффекта, несмотря на значительное участие в процессе суннитов, но и новые меры безопасности также оказались неэффективными. На момент убийств джихадистами, операции «Вместе вперед», также известной как план обеспечения безопасности Багдада, был почти месяц.

В течение многих месяцев старшие британские офицеры убеждали генерала Кейси сделать Багдад основным центром их операций. Многим аналитикам разведки казалось, что именно это намеревалась сделать и «Аль-Каида». В документе, изъятом в ходе рейда в Юсуфию оперативной группой «Рыцарь», говорилось о решимости организации отводить нападениям на столицу центральную роль в своих планах по подрыву нового иракского правительства. По этой и другим политическим причинам, план обеспечения безопасности, был описан Пентагоном, как «возглавляемый Ираком». Все это соответствовало его посланию о стремлении передать иракцам растущую часть борьбы. Конечно, более трех четвертей из шестидесяти одной тысячи задействованных сил безопасности, были иракцами, но идеи, лежащие в основе «Вместе вперед» были полностью американскими. Они хотел зачистить кварталы от повстанцев, один за другим, прежде чем передать их иракским силам безопасности.

Как часто случалось в течение предыдущих двух лет, источником негативных оценок стали британские офицеры из штаба многонациональных сил в Багдаде. Кейси прозвал одного британского полковника в штабе «мрачным британцем». Во время своего утреннего приема американский генерал часто спрашивал: «Есть ли что сказать мрачному британцу этим утром?». В то время подтекст обмена мнениями между британскими штабными и американцами, заключался в том, что младшие партнеры чувствовали, что Кейси и его люди играют с цифрами об инцидентах в сфере безопасности или готовности иракских сил, чтобы повысить оптимизм. В некоторых случая, например, когда старший британский офицер в Багдаде в 2004 году предостерегал от штурма Фаллуджи, эти особые мнения были излишне пессимистичными.

Перед лицом такой ужасной ситуации, разве стал бы британский штаб раздражающим фактором для американцев? Некоторые американские офицеры говорят, что определенно, так оно и было. «Они были очень рады, когда рядом не было людей, которые бросали большой вызов их авторитету», - возражал оин из британцев, усомнившийся в оценках достигнутого Кейси, добавив: «Британец мог бросать им вызов без каких-либо последствий для своей или чьей-либо карьеры». По крайней мере, обе стороны могли бы согласиться с необходимостью сделать Багдад центром усилий Коалиции. Было жизненно важно, чтобы план обеспечения безопасности увенчался успехом.

Операции по зачистке были уже утомительно знакомы многим жителям города: они включали оцепление, вышибание дверей и неизбежную реквизицию оружия. Однако, в этой новой операции, местные войска должны были удерживать район. Через несколько недель после начала работы «Вместе вперед», стало очевидно, что это не работает. Американское командование обвинило иракцев в том, что они не предоставили две обещанные бригады. Там, где подразделения действительно появлялись, особенно подразделения министерства внутренних дел, их часто обвиняли в том, что они усугубляли ситуацию. Ходило множество историй о том, как полиция действовала словно подразделение «Армии Махди», используя свою свободу передвижения, чтобы проникать в суннитские районы для совершения убийств.

Также не было похоже на то, что иностранные войска подавали положительный пример. Появились новости об обвинениях против американских солдат, причастных к изнасилованию и убийствам в Юсуфии в мае. Обвинения в покушениях на убийство на печально известной опасной дороге в аэропорт были также выдвинуты против американских частных подрядчиков. Зависимость от подрядчиков сама по себе была признанием того, что американские силы в Багдаде не могли достичь той численности, которая требовалась для обеспечения безопасности в городе с населением в пять миллионов человек.

Какое значение для всего этого хаоса имела смерть Абу Мусаба аз-Заркави? Казалось, что даже те, кто надеялся, что его поражение может привести к некоторому временному затишью из-за междоусобиц или борьбы за место, были разочарованы. Но тайная война ОКСО продолжалась и даже усиливалась, и она разыгрывалась в соответствии со своими собственными потребностями и графиком, непроницаемым для тех, кто не был допущен к знанию об этом, то есть, для подавляющего большинства солдат, а также общественности, которая слышала только ежедневные отпевания погибших и подсчет тел.

В мае 2006 года эскадрон «В» был заменен в оперативной группе «Рыцарь» эскадроном «D». Измотанные бойцы эскадрона «В» завершили первый шестимесячный тур SAS, увенчавшийся успехом в деле спасения Нормана Кембера, поиском ключевых улик в охоте на Заркави и заслужили удар в гонг своего босса. Кто-то, возможно, ожидал, что эскадрон «D» будет еще более агрессивным — безусловно, его репутация в полку, была «самый агрессивный из всех эскадронов». Некоторые объясняют это доминирующим влиянием десантников среди старшего сержантского состава, другие традицией, согласно которой он наиболее четко воплощал «зеленоглазый» агрессивный подход воздушно-десантных войск.

Однако идентичность и даже целостность различных эскадронов постепенно размывалась. Так много бойцов отправились в специализированные группы, такие разведывательная ячейка наблюдения, на связной работе или в связных подразделениях, что в эскадроне SAS в Багдаде могло быть менее сорока человек. Чтобы поддержать численность, «клинки» со специальными навыками из других эскадронов, или люди из SBS, или оперативники из недавно сформированного Специального разведывательного полка, могли занять свое место в оперативной группе «Рыцарь».

В Северной Ирландии ячейка наблюдения, известная под такими псевдонимами как 14-я рота связи или Объединенное подразделение связи Северной Ирландии, приобрело легендарную репутацию, благодаря скрытности и опыту. Они использовали автомобили без опознавательных знаков или наблюдательные пункты, для организации визуального и технического наблюдения, часто оказываясь всего в нескольких футах от террористов, которых они выслеживали. В 2004 и 2005 годах это подразделение было преобразовано в Специальный разведывательный полк (SRR). Идея SRR заключалась в том, что не все эскадроны будут перемещаться по театрам боевых действий, а в том, что каждый из них будет специализироваться на определенной роли, а туры будут совершать их подразделения. Тем не менее, рождение SRR было далеко не счастливым.

Многие в SAS, включая таких командиров как Чарльз Бофорт и Ричард Уильямс, открыто скептически относились к ценности этого нового начинания. «Вы можете красться по муниципальному предместью в Северной Ирландии, потому что парни могли бы слиться с толпой», - объяснял один опытный сотрудник SAS, - «они не смогли бы сделать этого в Багдаде и Кабуле». Во время формирования новому полку были выделены передвижные жилые модули в лагере SAS в Креденхилле, из-за чего «клинки» высмеяли их как «бомжей из трейлеров». Они также в шутку называли Специальный разведывательный полк «силами специального назначения 3-го эшелона». После захвата двух их людей в Басре, у SAS было меньше возможностей настаивать на превосходстве своих собственных навыков ведения слежки, но и SRR этот инцидент вряд ли помог. Тем не менее, к середине 2006 года несколько оперативников SRR действовали в Багдаде в составе оперативной группы «Рыцарь», и офицер SRR принял командование над тем, что было известно как SpR Det. Этот специализированный разведывательный отряд оперативной группы «Рыцарь», состоявший из различных солдат сил специального назначения, выполнял сложные задачи по наблюдению на улицах Багдада.

Еще одним аспектом, в котором эти туры SAS сильно отличались от командировок в Северную Ирландию, были сила и уверенность младших офицеров. В девяностые годы в Ирландии проживал лишь один командир отряда, и лишь немногие офицеры сталкивались с повседневными операциями. В этой обстановке опытные сержанты часто отодвигали двадцатилетних «рупертов» на задний план. В 2006 году, все еще было так, что капитан, командующий отрядом, или его начальник, майор, командующий эскадроном, могли провести на своем посту немногим больше года. Такие «старики» как Малберри, который за время своих поездок по Ираку прошел путь от сержанта до
штаб-сержанта, а затем и до сержант-майора, имели гораздо больше опыта, чем его командиры, и часто брали на себя роль лидера штурмовой группы. В Ираке перспективы для офицеров изменились.

Командиры отрядов, такие как капитан Моррис, подстреленный в Рамади в 2003 году, снова и снова демонстрировали свое мужество, возглавляя штурмы домов. Выполнение функций связного в подразделениях США (как это делал капитан в миссии отряда «Дельта» в Юсуфии), часто позволяло офицеру оставаться в Ираке, продолжая накапливать оперативный опыт. К 2009 году, после трех туров в Ираке и множество рейдов, Моррис был произведен в майоры и получил командование эскадроном. В конкурентном мире, в котором действовали эскадроны SAS, существовало соперничество между командирами групп — с одной стороны, некоторыми молодыми офицерами, с другой опытными старшими сержантами, - которые соперничали за создание оперативных групп для более крупных и качественных операций. Поддержание связей с разведывательными организациями или поглощение высокотехничной информации делает больший акцент на умственных способностях. «Концепция стратегического солдата заключается в том», - объяснял один молодой офицер, - «что вам нужно иметь стратегический эффект, что вы должны воспринимать сложную разведывательную картину. Вам нужен интеллект и универсальность, чтобы с этим справиться». В Ираке старая классовая борьба между «рупертами» и «стариками» уступила место более широкому соперничеству. Естественно, оно существовало и между командирами эскадронов, поскольку один следовал за другим. Они не только стремились превзойти своих предшественников, но и привыкли к тому, что им предоставлялась значительная свобода действий в том, как это можно было сделать. Поскольку эскадрон «D» заменил эскадрон «В», это вызвало значительную напряженность.

Командир эскадрона «D», майор Лавити, был самым осторожным оперативником, который бросал вызов любому стереотипу «зеленоглазого десантника», который мог сложиться в его подразделении. Он считал, что его подход основан скорее на уме, чем на мускулах. Физически хрупкий, Лавити попал в SAS из Королевских саперов. Под командованием подполковника Бофорта, Лавити служил начальником штаба полка, планируя операции по всему миру. Те, кто наблюдал за его работой в Багдаде, говорят, что Лавити вскоре поставил под сомнение смысл многих рейдов ОКСО, утверждая, что они ловили только «трубочистов», или уличную мелочь низкого ранга. Возможно, понаблюдав за эскадроном «В», он пришел к выводу, что некоторые громкие успехи были важнее.

В первые недели тура эскадрона «D» Лавити часто конфликтовал со своим боссом, Ричардом Уильямсом, по поводу приоритетов эскадрона. Их разногласия транслировались во время ночных видеоконференций, а также по электронной почте и лицом к лицу, и вскоре стали широко известны, как среди британских, так и американских оперативников спецназа.

У Уильямса была своя собственная доктрина, и она была так же важна для формирования операций SAS в Ираке, как все, что было передано от ОКСО. Командир сказал своим командирам эскадронов, что он ожидает от них трех вещей: чтобы они проводили операции каждую ночь; чтобы каждая операция была завершена; и чтобы каждый рейд давал разведданные. Эти изречения очень хорошо соответствовали центральной идее генерал-лейтенанта Маккристала, что мятеж можно подавить только неустанным темпом операций. «Аль-Каиду» нужно было ликвидировать быстрее, чем она смогла бы возродиться сама. Чтобы поддерживать этот темп ночной активности, Маккристал пожертвовал разработкой некоторых целей в интересах получения разведданными самими рейдами. Американцы также были готовы начать свои рейды по одному «спусковому крючку» или фрагменту разведданных. Эта философия привела к впечатляющим последствиям в «Треугольнике смерти» в период с мая по июль 2006 года, когда одна волна ударов следовала за другой.

На британской стороне операции было немало тех, кто разделял беспокойство майора Лавити по поводу проведения ночных рейдов. В конце концов, каждая миссия оперативной группы «Рыцарь» сопряжена со множеством рисков: потеря вертолета; подстреленные солдаты; попали не в тот дом и бессмысленное убийство иракцев. Командир эскадрона «D» ясно дал понять, что не хочет отправлять людей просто для того, чтобы захватить «трубочистов». Рейды могли просто разжигать насилие, если бы качество задержанных было принесено в жертву интересам количества. Он сформулировал то, что по мнению некоторых было отличительным британским подходом. «Обычно мы хотели получить два или даже три показателя для цели, которая отличалась от целей американцев», - комментировал один офицер британской разведки.

И Маккристал, и Уильямс, похоже чувствовали, что существует опасность того, что оперативная группа «Рыцарь» вернется к более медленному и обдуманному темпу операций, после фейерверка тура эскадрона «В», что почти означает возврат к старому подходу «Вялой» оперативной группы. Когда Уильямс надавил на Лавити во время ночной видеоконференции, за этим наблюдала более широкая аудитория в сообществе специальных операций. В конце концов, после некоторой публичной огласки разногласий, эскадрон «D» сохранил прежний темп операций. Те, кому не нравился Уильямс, считали что его давление на командиров эскадронов было частью схемы личного возвеличивания Маккристала и американцев.

В любом случае, возможности для отдельных британских операций в Багдаде сокращались. Межконфессиональная вражда создала свои собственные ограничения для операций оперативной группы «Рыцарь». Разведка в автомобилях, проводимая членами специального разведывательного отряда, в значительной степени ушла в прошлое: на улицах города было просто слишком много контрольно-пропускных пунктов, официальных и ополченских. Способность собирать отличительные британские разведданные через агентурные сети также была ограничена. Как SIS, так и подразделение агентурной разведки министерства обороны (также называемое полевой группой агентурной разведки) уже свернули свои миссии из-за связанных с этим опасностей. Их агенты все еще действовали, но с меньшим контролем, и поэтому было менее вероятно, что операции могли проводиться исключительно на основе их информации. Это был случай или перехода на данные американской технической разведки, часто основанной на перехвате звонков по мобильным телефонам, или потери способности действовать, говорят некоторые из тех, кто там был.

Точно так же, как тяжелая ситуация с безопасностью и вовлеченные в нее личности привели к разногласиям в проведении британской секретной кампании, летом 2006 года обострились вопросы, касающиеся открытых усилий. Многое зависело от мнений генералов, занимающих две ключевые должности, заместителя генерала Кейси, генерал-лейтенанта или генерала с тремя звездами, также называемого старшим британским военным представителем в Ираке, и командующего многонациональной дивизией «Юго-Восток», британских войск на юге. Генерал-майор Ричард Ширрефф собирался занять последний пост в Басре. Во время своей рекогносцировки он был встревожен тем, как выросла с трудом сдерживаемая, мощь ополчения на юге, но его попытки это оспорить развернулись лишь в конце того лета.

Тем временем генерал-лейтенант Королевской морской пехоты Роб Фрай занял пост старшего британского военного представителя в Ираке в марте того же года. Некоторые видели в нем типичного «политического генерала, преисполненного решимости во что бы то ни стало провести британскую программу вывода войск. Предшественник Фрая, Ник Хоутон, дал последнее интервью, в котором сообщил, что Великобритания начнет передавать свои провинции под контроль Ирака весной этого года и выйдет из Ирака к лету 2008 года. «Военный переход в течение двух лет имеет разумные шансы избежать подводных камней, связанных со злоупотреблением радушным приемом», - сказал он, - «и дает нам наилучшую возможность для консолидации иракских сил безопасности». Говоря о взрыве в Самарре, Хоутон отметил, что это «никоим образом не изменило план и его возможный временной масштаб. Степень сдержанности перед лицом масштабной провокации была обнадеживающей».

Такие слова вызвали тревогу у высокопоставленных американских офицеров. Британские лидеры озвучили американское послание о том, что вывод должен быть «основан на условиях», но насколько плохо все должно было обернуться, чтобы Великобритания пересмотрела свой план? Примерно до этого времени, июля 2006 года, в американском командовании также было много людей, считавших своим долгом способствовать выводу войск, какие бы ужасы не творились на улицах. Но по мере того, как план обеспечения безопасности Багдада начал давать сбои, из «Зеленой зоны» в Белый дом стали поступать серьезные запросы о том, чтобы отказаться от плана «А» и найти новый способ справиться с ухудшающейся ситуацией. Нельзя сказать, что новая идея выкристаллизовывалась, и генерал Кейси упрямо придерживался своей стратегии передачи борьбы иракцам. Старшие офицеры и вашингтонские политики использовали провал плана обеспечения безопасности в Багдаде, чтобы начать дебаты о том, что нужно было сделать, и был ли Кейси для этого подходящим человеком.

Роб Фрай, интеллектуал из Королевской морской пехоты, впитал эти дискуссии в Ираке, пережив то, что один наблюдатель назвал «дамасским обращением». Генерал был не популярен в SAS, поскольку на своих предыдущих должностях ставил под сомнение началом начало кампании специальных операций в Ираке и был одним из тех офицеров, базирующихся в Великобритании, которых «клинки» сочли слишком медлительными, когда произошел инцидент в Джамиате. Фрай начал подвергать сомнению мантру, в которую он раньше верил, о переходе к «оперативному надзору». Ситуация была предельно серьезной. Коалиция смотрела поражению в лицо. Была ли Британия готова что-либо предпринять по этому поводу? Внутренняя политика Великобритании сделала невозможным для британской армии повернуть вспять и укрепиться в Басре. Возможно, будет даже невозможно отказаться от плана вывода войск, изложенного его предшественником, поэтому Фрай пришел к выводу, что им придется привнести на вечеринку что-то еще. Было жизненно важно, чтобы оперативная группа «Рыцарь» продолжала вносить свой вклад в главное дело — битву за Багдад.

Кроме того, генералы Кейси и Фрай согласились с тем, что британская команда в столице должна возглавить F-SEC, или ячейку стратегического взаимодействия войск. Сотрудники разведки могли присоединиться к новым попыткам настроить суннитское сообщество против джихадистов.

Таким образом, оперативная группа «Рыцарь» и ячейка стратегического взаимодействия становились важными в то время, когда безопасность быстро ухудшалась, а Уайтхолл хотел придерживаться своих планов вывода войск. Те, кто считал, что Британия должна продолжать борьбу, могли только попытаться встать на пути панического бегства к выходу. В этот поворотный момент горстка британских солдат фактически потеряла веру в свой национальный план, разделяя растущее понимание американских военных, что прежде чем можно будет возобновить любое сокращение, может потребоваться больше войск. Среди них были не только один или два старших офицера, но и многие «клинки» из оперативной группы «Рыцарь». Один британский генерал, посетивший Багдад в начале лета 2006 года, привел мне яркий пример существующей напряженности:

- Сержант-майор эскадрона SAS подошел ко мне и предложил перекинуться парой слов в саду. Мы придвинули пару стульев, а затем, как по предварительной договоренности, из разных углов, как по волшебству появились пара других старших сержантов, чтобы присоединиться к нам. У них было сообщение, и вскоре стало ясно, о чем оно. «Американцы говорят, что мы сдались, что мы больше не хотим воевать. Это правда, босс?» Это был хороший вопрос. И мне было нелегко ответить.

Пока они разговаривали, за ухоженными садами «Зеленой зоны», казалось, было не остановить убийства и насилие. Сотни тысяч багдадцев бежали в Иорданию и Сирию.

К концу июля американские старшие офицеры, придя к выводу, что операция «Вместе вперед» провалилась, начали разрабатывать планы по обеспечению безопасности столицы с использованием большей доли американских войск. Но, учитывая ужасное состояние в области национальной безопасности и очевидное желание тех, кто находился на вершине Пентагона, не вводить больше войск во все более непопулярную войну, никто не был вполне уверен, как может сработать план «Марк II» обеспечения безопасности в Багдаде.

В течение бурных недель, последовавших за смертью Заркави, атмосфера в зале ООЦ в Баладе оставалась напряженной. Реагируя на разведданные с места его гибели и других объектов, подвергшихся рейдам в Багдаде, Коалиция провела 450 рейдов чуть более чем за неделю, операции, в масштабах намного превосходящих ресурсы ОКСО и его небольшого числа секретных оперативных групп. В основе этих рейдов лежал подход ОКСО, заключавшийся в попытке использовать убийство Заркави. Высокопоставленный британский офицер, который часто сталкивался с генералом Маккристалом в течение этих месяцев, отметил, что «он был… одним из самых хладнокровных оценщиков ситуации, несмотря на то, что он был непосредственно вовлечен в переполох, у него был отстраненный интеллектуальный взгляд на общую картину». Инстинкт Маккристала подсказывал, что несмотря на отсутствие улучшений в творящемся хаосе со смертью Заркави, и несмотря на ослабление более широких военных усилий США, ОКСО все еще действовало правильно.

«Мы чувствовали, что «Аль-Каида» вот-вот взорвется», - сказал позже Маккристал журналисту. «Мы наблюдали за этим, чувствовали это и видели это».

Причины, по которым у него сформировались такие взгляды, частично крылись в секретной разведывательной картине, в которую были посвящены командующий ОКСО и несколько избранных. Они знали о напряженности в суннитском сопротивлении со второй половины 2005 года. Там было письмо от лидера «Аль-Каиды» Атии Абдель Рахмана, который как полагают, скрывался в пакистанских племенных районах, в котором Заркави критиковался за разжигание межконфессиональной вражды с шиитами. Атия также утверждал, что взрыв Заркави в 2005 году отелей в столице Иордании был ошибкой. Значительная часть разведданных поддерживала мнение о том, что многие сунниты были глубоко поражены экстремизмом «Аль-Каиды». Другие оценки захваченных материалов «Аль-Каиды» в ходе рейдов после смерти Заркави, показали, что движение знало о том что прошедшие месяцы могут работать против них из-за скорости, с которой обучались новые иракские подразделения. В одном из них говорилось: «Время теперь начинает служить американским войскам и наносить вред сопротивлению».

Эти обрывки информации, очевидно, могли быть истолкованы по разному, и все еще были некоторые, работавшие в своих кондиционированных штабах летом 2006 года, верившие что события работают против американцев, а не на них. Издержки войны были огромными, а общественная поддержка снижалась. Тем не менее, Маккристал сохранял свою веру в то, что инфраструктуру АКИ можно демонтировать быстрее, чем она сможет восстановится сама.

На вопрос о том, кто может быть прав, вот-вот должен был дан ответ, по крайней мере, частично. Это должно было произойти не в Багдаде, который по общему мнению, стал центральным сражением повстанцев, а на западе, в Аль-Анбаре.

Глава 12. Пробуждение

Полковник корпуса морской пехоты Питер Девлин опубликовал секретный анализ, озаглавленный «Состояние повстанцев в Аль-Анбаре» 17 августа 2006 года. Его работа в качестве старшего офицера разведки вооруженных сил США, действующих на западе Ирака, означала, что он был причастен к самой секретной информации, имевшейся в распоряжении его страны. Его первый абзац заканчивался словами: «Социальная и политическая ситуация ухудшилась до такой степени, что многонациональные силы и силы безопасности Ирака больше не способны победить повстанцев в аль-Анбаре». Суровое суждение полковника многих шокировало, и оно быстро просочилось в прессу, породив в Вашингтоне ощущение, что великий проект президента Буша в Ираке потерпел поражение.

Кто же тогда победил? «АКИ является доминирующей организацией влияния в Аль-Анбаре, превосходящей националистических повстанцев, иракское правительство и многонациональные силы в своей способности контролировать повседневную жизнь среднего суннита», - писал Девлин. Но если он получал те же самые разведывательные отчеты, что и генерал-лейтенант Стэн Маккристал, как они пришли к таким разным выводам о способности войск Коалиции одержать победу над «Аль-Каидой»?

На момент его доклада, и несмотря на британские призывы перенести фокус американских операций на Багдад, провинция Аль-Анбар для американских войск все еще оставалась самой трудной и кровопролитной частью Ирака. Например, в августе 2006 года тридцать два из семидесяти американцев, погибших по всему Ираку, погибли в Анбаре, вдвое больше, чем погибло в районе большого Багдада. Ячейки «Аль-Каиды», которые организовывали взрывы бомб в столице из таких городов, как Абу-Грейб или Юсуфия, фактически полагались на безопасную линию связи через Анбар, и организация рассматривала провинцию как центральную в своем проекте провозглашения халифата. В период с февраля по август 2006 года число нападений с применением насилия в Анбаре увеличилось на 57 процентов.

Для любого, кто пытался там обеспечить безопасность, провинция представляла собой множество проблем. Ее основные города, Фаллуджа и Рамади, были, подобно американским базам, островкам населения в море пустыни. Закоулки столицы провинции Рамади, вероятно, были самыми суровыми городскими условиями, с которыми сталкивались войска Коалиции в Ираке. Что касается географии людей, то существовали резкие контрасты между гражданским делением округов или областей, столь важным для солдат с западным мышлением, и племенным идентичностям, которые определяли так много в Анбаре.

После всплеска насилия в Фаллудже, центр сопротивления боевиков переместился в Рамади. Американская разведка считала, что среди четырех сотен тысяч населения города скрывалось около пяти тысяч боевиков «Аль-Каиды». Американские патрули в городе обычно подвергались атакам, и считалось, что местные группы сопротивления устанавливали для них по восемь самодельных взрывных устройств в день. Систематическая кампания убийств тех, кто встал на сторону багдадского правительства, к середине 2006 года оставила провинцию практически без руководства. Что касается полиции, то это хорошо иллюстрирует несостоятельность многих статистических данных об иракских силах, приводимых представителями коалиции. В городе было 3386 вакансий, из которых были заполнены только 420, и большинство их них не являлось на работу. В обычный день в Рамади дежурило около сотни полицейских.

Американцы предприняли согласованную попытку «отвоевать» Рамади 18 июня. Новый командир, полковник Шон Макфарланд из боевой группы 1-й бригады базирующейся в Германии 1-й бронетанковой дивизии, выступил со смелым планом по захвату контроля над боевиками. Он намеревался установить боевые форпосты по всему городу, чтобы бросить вызов АКИ. Их бойцы приняли вызов, и вскоре Рамади стал ареной интенсивных ежедневных перестрелок, в которых американцы со своими беспилотниками «Предэйтор», бронетехникой и «хамви» сражались со снайперами, дорожными бомбами и террористами-смертниками на грузовиках, начиненных взрывчаткой. Боевая группа 1-й бригады Макфарланда была оснащена для ведения боевых действий тяжелой бронетехникой на равнинах Германии, используя танки «Абрамс» и боевые машины пехоты «Брэдли», наиболее хорошо защищенные типы техники в арсенале США. Однако, горький опыт показал, что даже этот уровень бронированной защиты не всегда был адекватен при столкновении с градом РПГ или огромными самодельными взрывными устройствами, зарытыми под дорогами в Анбаре.

Об интенсивности боев можно судить по двум цитатам из посмертных наградных листов коммандос ВМС США. Они входили в 3-й отряд SEAL, силам специальных операций, использовавшихся для усиления иракских войск в ходе боевых действий. Один был убит 2 августа, после эвакуации раненого товарища по команде во время боевых действий, в которых участвовали десятки повстанцев и американские танки. Другой, старшина 2-го класса Майкл Монсур, был представлен к высшей награде своей страны за храбрость, после гибели 29 сентября. В представлении Монсура к медали Почета Конгресса, отмечалось, что 25-летний оперативник спецназа находился на крыше вместе с тремя другими американскими коммандос и восемью иракскими солдатами во время операций в Рамади. Они обеспечивали снайперское прикрытие американским войскам, пробивавшимся через город. Позиция Монсура стала мишенью для повстанцев, которые сначала обстреляли ее из РПГ, а затем приблизились с применением стрелкового оружия. Один бросил на крышу гранату. Согласно источнику в Интернете, «Монсур крикнул «Граната!» и упал на гранату, прежде чем она взорвалась. Тело Монсура защитило остальных от основной силы взрыва и осколков, а двое других бойцов SEAL были только ранены».

Эта группа бойцов SEAL, действовавших в Рамади, были частью 2-го эшелона, подкрепляя местные иракские силы, а не 1-го эшелона ОКСО Маккристала. В качестве «Синей» оперативной группы, они участвовали в битве, базируясь на авиабазе Аль-Асад. Подобно «Зеленой», состоящей из оперативников «Дельты», бойцы SEAL из «Синей» оперативной группы проводили операции по уничтожению «Аль-Каиды» на основе разведданных высокого уровня. Ни «Синяя», ни британская оперативная группа «Рыцарь», которая редко осмеливалась заходить в Анбар, не должны были играть большой роли в плане Макфарланда относительно Рамади. Ибо наряду с видимой осью его продвижения, главными магистралями города, такими как маршрут снабжения «Мичиган», была его операция, основанная на социальных линиях, его план обратить племена. Многие потерпели неудачу, пытаясь заручиться поддержкой шейхов племен Анбари, но эти усилия должны были привести к драматическим результатам. Как и у многих успешных кампаний, у этой есть много отцов — или тех, кто мог бы претендовать на признание, но роль британцев в этом секретном деле изучена мало.

Истоки ячейки стратегического взаимодействия войск лежат в инструкциях, данных генералом Кейси генерал-лейтенанту Робу Фраю в мае 2006 года. Эта задача выпала на долю британцев, отчасти потому, что заместитель командующего занимался всевозможными делами от имени своего начальника из армии США. Ячейка представляла собой рабочую группу из нескольких офицеров, возглавляемую британскими военными, но включающую американцев и тесно связанную с ЦРУ и MI6. Ее дело, как подразумевалось словом «стратегического», заключалось в смене распределения ключевых силовых ресурсов. Передача этих усилий под британское руководство, возможно, также было попыткой американского генерала оградить себя от ответственности, если все пойдет не так. Высокопоставленный сотрудник одного из гражданских разведывательных агентств, вовлеченных в усилия по превращению племен в новые ополчения, отмечает: «Кейси беспокоился о том, что это было бы неприемлемо в Вашингтоне и могло быть истолковано как признак слабости в Ираке». Американские военные очень нервничали по поводу вооружения таких ополченцев, но не ЦРУ. Один из задействованных британцев настаивает на том, что «вклад ЦРУ был абсолютно решающим». Агентство не только точно определило цели для совершенствования, но и было настолько готово вооружать суннитов, что американские военные содрогались от беспокойства.

С самых первых дней своего присутствия в стране, ЦРУ пыталось привлечь племена на свою сторону. Эти усилия мало что дали по целому ряду причин. Операция в 2004 году в Фаллудже отравила общественное мнение значительной части сельских жителей Анбара. В форме бригады Фаллуджи, сформированной из бывших баасистов, она также временно дискредитировала возможность вооружения местных суннитских ополченцев. Они просто перешли на сторону повстанцев. В 2005 году ожесточенные бои в верховьях Ефрата привели к расколу, особенно между местными общинами и иностранными боевиками, но «Аль-Каида» была настолько успешной в убийстве или изгнании любого общинного лидера, который выступал против них, что контакты оставались неуверенными.

В течение мая Фрай в своем офисе в «Зеленой зоне» принимал пару важных делегаций. Первая прибыла из Абу-Грейб, а вторая из Диялы, провинции к северо-востоку от столицы. Характер этих встреч означал, что они должны быть тайными. Вожди племен были доставлены в закрытых машинах для транспортировки в «Зеленую зону». После обсуждений, они были возвращены в незаметный пункт сбора. Эти начальные обсуждения оказались безрезультатными: шейхи были вежливы и мягки, но казались неуверенными в отношении того, сколько людей они могли бы выставить в качестве ополченцев или когда они действительно могли бы это сделать. Но, примерно в то же время, когда Питер Девлин опубликовал докладную записку о безнадежности ситуации в Анбаре, была организована встреча с некоторыми ключевыми людьми из этой неспокойной провинции. В выявлении этих людей сыграл важную роль начальник резидентуры ЦРУ в Багдаде, как и иракский губернатор. Один деятель, участвовавший в ранних обсуждениях, организованных Робом Фраем, отмечал: «Последними в них приняли участие люди из Анбари, но у них была гораздо большая сплоченность, чем у других». Коалиция и некоторые влиятельные лица из Анбара внимательно присмотрелись друг к другу, и казалось, что они могли бы вести дела.

Было очевидно, что эти суннитские шейхи встречаясь с генерал-лейтенантом Фраем или американскими офицерами, рисковали своими жизнями. Попытка в конце 2005 организовать фронт против «Аль-Каиды» под названием «Народный совет Анбара» привела к интенсивному насилию. Местные видные деятели помогли обеспечить проведение выборов в декабре 2005 года, но после этого, как написал Девлин в своем секретном отчете, «Столкнувшись с этим вопиющим вызовом их гегемонии, АКИ уничтожили Народный совет Анбара… с помощью высокоэффективной и всеобъемлющей кампании убийств». Переход на сторону американцев часто означал не только смерть, но и пытки, обезглавливание или осквернение вашего тела, а видеозаписи этих действий поступали в продажу на базарах Рамади.

Шейх Абу Али аль-Джассим выступил с обещанием ввести своих людей в иракскую полицию, и история, казалось, повторилась, поскольку он стал мишенью «Аль-Каиды». Они похитили его и убили, пряча тело в течение четырех дней, прежде чем сообщить родственникам, где его найти. Это нарушение исламских принципов, касающихся обращения с умершими, зашло слишком далеко. Рамади пережил вспышку насилия после падения Саддама, не в последнюю очередь, в результате кампании по обеспечению безопасности, начатой Макфарландом в июне того года. Бесчисленные здания были разрушены, а шальные американские пули и бомбы унесли жизни сотен, если не тысяч, к тому времени, когда шейх Джассим был убит. Несмотря на этот перечень ужасов, и точно так же, как взрыв в Самарре, именно символический акт осквернения, совершенной «Аль-Каидой», оказался таким мощным.

Шейхи поговорили за стаканами чая на диванах в их семейных резиденциях, с салфетками наготове, чтобы вытереть брови в безумную жару и их взгляды начали совпадать. Халас — достаточно. Некоторые из них были людьми, которых обрабатывало ЦРУ, офицеры Макфарланда или ячейка стратегического взаимодействия, но многие не являлись таковыми. Они вышли к общественности 9 сентября 2006 года.

Недавно основанная организация «Сахва Аль-Анбар» или «Пробуждение Анбара», объединила двадцать различных племен под председательством шейха Ситтара абу Риши. Величественная фигура, чья ухоженная борода и мантия придавали ему вид старше его фактического возраста. Дед Ситтара участвовал в антибританском восстании 1920 года, а его отец сражался с ними в 1941 году. В западной части Рамади, откуда он был родом, он пользовался репутацией мелкого шейха и крупного контрабандиста, чье влияние возросло из-за убийств или эмиграции более влиятельных фигур. Учитывая родословную его семьи в националистическом сопротивлении, он был маловероятным партнером для управляемой британцами ячейки стратегического взаимодействия, но те, кто принимал в этом участие, подтверждают, что именно им он и стал. Менее чем через месяц после пессимистической записки Питера Девлина в крупнейшей провинции Ирака произошли изменения стратегического значения. Первоначально «Пробуждение» отправило в полицию 1300 человек, но военные отчеты США свидетельствуют, что в Анваре фактически присоединилось около четырех тысяч человек во второй половине 2006 года.

Столкнувшись с этим контрреволюционным выступлением, «Аль-Каида» ответила как агитацией, так и насилием. В середине октября они объявили о создании Исламского государства Ирак со столицей в Рамади, но эта попытка реализовать видение Абу Мусаба аз-Заркави и других джихадистов, была предпринята слишком поздно. Телеканал «Аль-Джазира» и другие арабские сети показали публичные празднования образования отколовшегося суннитского государства. Оно включало в себя не только введение строго соблюдения шариата, но и преднамеренное расчленение страны. Изначально консервативные иракские националисты, такие как шейхи, не хотели иметь к этому никакого отношения, и им было нетрудно убедить в тщетности следования примеру «Аль-Каиды» свой народ. На улицах и в деревнях усилилось насилие по принципу «око за око» по мере обострения кровной мести между племенами и джихадистами. В нескольких решающих моментах к их наступлению присоединились американские танки и авиация, защищая своих новых союзников - «полицейских». Официальное число погибших в районе операций полковника Макфарланда в Рамади в период с июня 2006 по февраль 2007 года составило 750 убитых повстанцев (за тот же период восемьдесят пять военнослужащих США погибли и пятьсот были ранены). Это могло бы стать причиной «официальных» боев, но слухи и мрачные анекдоты окружают то, что произошло между теми, кто принял чью-либо сторону после формирования «Пробуждения Анбара».

В ходе ожесточенных боев октября и ноября 2006 года в Рамади, «Аль-Каида» была в значительной степени ликвидирована. Когда я спросил одного высокопоставленного офицера Коалиции, как это произошло, он ответил без колебаний: «Ситтар и его парни вышли и убили их». По повстанческой организации начала распространяться паника. Иностранные боевики особенно выделялись, и люди из «Пробуждения» часто знали, где их найти. Некоторые предположили, что этот разгул убийств был спровоцирован убийством и обезглавливанием нескольких подростков из племен, входящих в «Пробуждение». Один американский лейтенант, служивший в Рамади, объяснил:

- Мечети в городе сошли с ума. Имамы из громкоговорителей кричали о джихаде. Мы поднялись на крышу аванпоста и приготовились к крупному штурму. К нам присоединился наш переводчик. «Подожди», - сказал он. «Они не кричат о джихаде против нас. Они кричат о джихаде против повстанцев».

Остается открытым для обсуждения вопрос, насколько этот инцидент с обезглавлением спровоцировал последующие события. Фактически, в период с июня 2006 по начало 2007 года в Рамади исчезли пять тысяч членов «Аль-Каиды». Сотни людей бежали. Группы боевиков появились в течение следующих недель в Багдаде и других местах. Другие, во множестве, возможно снова влились в общество, поскольку «Аль-Каида» всегда полагалась на постороннюю помощь при закладке бомб или обстреле снайперами патрулей. Но остается подозрение, что погибло гораздо больше, чем официально объявленные 750 человек. Сотни, возможно, тысячи, были ликвидированы «Пробуждением» и лежат в безымянных могилах в пустыне.

К октябрю Британия сменила своего старшего офицера в Багдаде, в рамках столь раздражающей американцев шестимесячной ротации. На место Роба Фрая пришел Грэм Лэмб, вернувшийся в Ирак после своих визитов в качестве начальника сил специального назначения и командира британской дивизии в Басре. Лэмб обладал особым талантом ладить с американскими командирами, многих из которых он знал по предыдущим поездкам. В компании с некоторыми из более сдержанных «кузенов» Лэмб даже смягчил ругательства, с которыми был так хорошо знаком его личный штаб. Как следует и этих формулировок, он был особенно агрессивным генералом, чей опыт работы в SAS и дружба со Стэном Маккристалом привели его к особому взгляду на дело, начатое его предшественником.

При Лэмбе ячейка стратегического взаимодействия значительно активизировала свою деятельность. Встречи с вождями племен стали более частыми. Некоторые из них проходили в богато украшенном «диване» в Мод-Хаусе, военной резиденции рядом с посольством, где остановился генерал. Несмотря на это очень британское название, здание было обставлено в стиле иракского влиятельного вельможи, приемная изобиловала позолоченными диванами, полированными мраморными полами и люстрами. Другие встречи проходили неподалеку, в доме заместителя премьер-министра Ирака в районе, известном как «Маленькая Венеция», районе роскошных домов, где искусственные каналы давно зацвели и смердели. Некоторые из них проводились в собственных домах шейхов. Помня об обязанностях арабского хозяина, Грэм Лэмб, находясь дома, старался лично подавать своим гостям чай.

Лэмб вскоре увидел потенциал для стратегии объединения племен и «промышленной» антитеррористической кампании ОКСО. Один из присутствовавших на встрече, вспоминал, как один иракский вождь, активный участник сопротивления, сказал британскому генералу: «Иракцы — просто овцы. Ты должен найти пастухов». Шейхи были отличными источниками разведданных о том. кто кого убивал в их родных краях. В некоторых случаях, также связь конкретного соседа или деревни с джихадистами не позволяли дружественному вождю объявить о присоединении к «Пробуждении». Если бы удалось свергнуть местного эмира АКИ, одним махом боевикам в округе был бы нанесен удар, был бы устранен элемент запугивания и шейх мог бы заявить о себе как о новой поддержке правительства. Лэмб кооптировал в ячейку стратегического взаимодействия майора SAS, офицера, первоначально возглавлявшего эскадрон «В» во время вторжения, чтобы он выступал связующим звеном между его очарованием и ущербом от наступления ОКСО.

Именно в это время, осенью 2006 года, смена языка стала очевидной в Кэмп-Виктори и посольстве США. «Мы начали использовать термины «совместимый» и непримиримый»», - вспоминает один из ключевых игроков. «Это лишало простоты формулировки слов «враг» или «повстанец»». Некоторые американцы приписывают это изменение акцента своему британскому заместителю главнокомандующего, утверждая, что оно стало центральным в его стратегии «Пробуждения». Другие утверждают, что ярлык «непримиримый» некоторое время существовал на западе, благодаря морской пехоте. Независимо от того, придумал ли его Лэмб, или просто взял на вооружение, он начал фигурировать в его переписке по электронной почте со своим старым коллегой, генералом Дэвидом Петреусом. Петреус уже провел много времени в Ираке в качестве командира дивизии во время вторжения и после него, а также на руководящих должностях в штабе. Провал плана генерала Кейси по обеспечению безопасности в Багдаде заставил людей в Вашингтоне усомниться в его будущем. Некоторые уже рекламировали Петреуса как его преемника.

Хотя события, последовавшие вскоре после оценки разведданных Питера Девлина, могли показаться доказательством, что он был человеком с исключительным непониманием исходной ситуации, его главный недостаток был общим для очень многих других офицеров того времени: пессимизм, порожденный повторяющимися неудачами, особенно связанными с убийствами лидеров, пытающихся поддержать Коалицию. Но полковник определил связь между этим отсутствием безопасности и численностью войск в Ираке, утверждая, что для изменения ситуации необходимы дополнительные морские пехотинцы. Среди американского военного руководства все больше распространялось понимание того, что для победы США требуется больше солдат.

Глава 13. Выбор победы

Поздно вечером в субботу 17 июля 2006 года британские войска вошли в один из самых враждебных районов Басры в погоне за Саджадом Бадром Адалем Саидом, лидером ДАМ («Джейш аль-Махди», или «Армия Махди») в этом городе. «Уоррироры» с грохотом ворвались в район, чтобы установить оцепление, в то время как штурмовая группа готовилась войти в дом Саджада. Его роль и местонахождение были установлены в ходе длительной операции разведки. Собрав свое досье, эксперты передали его командованию для принятия мер.

Выбор в качестве цели главы ополчения требовал тщательного военно-политического решения. Муктада ас-Садр, лидер, которому были лояльны подразделения «Армии Махди» в городе, был вовлечен в соглашения о передаче власти новому премьер-министру Нури аль-Малики. Но обеспечение роли в игре за власть в Багдаде мало влияло на его движение; скорее их нападения на войска Коалиции продолжали усиливаться. Поскольку прямая конфронтация с «Армией Махди», кровопролитие, подобное тому, что было в Аль-Амарре или Садр-Сити в 2004 году, нанесла бы политический ущерб правительству Малики, Коалиции пришлось смягчить отношение к шиитскому ополчению. В своих публичных заявлениях британская армия объясняла растущий ракетный дождь на своих базах, или самодельные взрывные устройства против своих машин, работой «изгоев» или «отколовшихся групп». Конечно, во многих нападениях участвовали боевики поддерживаемые Ираном, но простая правда заключалась в том, что тысячи пехотинцев «Армии Махди», были вовлечены в борьбу с Коалицией, несмотря на политические маневры Муктада, или даже возможно, как их часть, в попытке укрепить свои позиции на переговорах.

Рассматривая запрос о проведении крупной ударной операции против Саджада, британские лица, принимающие решения, понимали, что это может иметь тяжелые последствия. Однако, при постоянной ротации оперативных руководителей в Ираке, большие шишки редко были настроены на жесткие решения, как это случалось раньше. Например, десять месяцев назад было краткое окно возможностей, когда был арестован важный лидер «Армии Махди», а Саджад безуспешно преследовался SAS. К лету 2006 года командир 20-й бронетанковой бригады выступил за агрессивный подход, как Фрай и Лэмб, старшие британские офицеры в Багдаде в течение того лета и осени. Самое главное, центральная фигура в национальной командной структуре на юге, командир многонациональной дивизии «Юго-Восток» решил послать сообщение ополченцам. Кавалерийский офицер, генерал-майор Ричард Ширрефф прибыл в Басру с ощущением, что его дивизия уступила инициативу своему противнику, и счел неприемлемым, что британская армия стала такой пассивной перед лицом растущих потерь.

Ширрефф был отправлен в Ирак со словами начальника объединенных операций, его военного начальника в Великобритании, звучащими у него в ушах: «Мы не хотим никаких проявлений военного насилия в Басре». Начальником штаба объединенных операций в то время был генерал-лейтенант Ник Хоутон, офицер, предшествовавший Робу Фраю в Багдаде, и публично объявивший о планах вывести британскую армию из Ирака к лету 2008 года. Ширрефф не был заинтересован ни в проявлении мачизма, ни в том, чтобы держать британские войска в Ираке на неопределенный срок. Однако он был полон решимость позволить им отступить на условиях, которые они создадут сами, надеясь сначала разбить в Басре «Армию Махди». Поэтому, он приказал провести ударную операцию против Саджада.

Британские подразделения, атаковавшие его дом, были людьми, отобранными из бригадной разведывательной роты, возглавляемой отрядом «Хатхор». Несмотря на то, что им удалось без особых трудностей вывезти Саджада, ополченцы «Армии Махди» вскоре вступили в бой с оцеплением ударного отряда, используя автоматы и гранатометы. Одетые в черное боевики бегали по улицам с РП на плечах или автоматами в руках, стремясь вступить в бой. В течение двух часов продолжались перестрелки между армией и людьми Саджада, в ходе которых, по разным оценкам, иракцы выпустили 104 выстрела РПГ и тысячи патронов из стрелкового оружия. Командир группы бригадного разведотряда, капрал Джон Косби был убит, как и четверо иракских ополченцев.

Эти бои стали типичными, ожидаемыми при крупномасштабных ударных операциях в опорных пунктах ополчения в Басре. Операции SAS в Багдаде также требовали оцепления, его обычно обеспечивали десантники из группы поддержки сил специального назначения. В Басре для той же цели пришлось задействовать роты механизированной пехоты на боевых машинах пехоты «Уорриор». Присутствие тяжелой техники могло вывести на улицы сотни вооруженных боевиков. Таким образом, в то время, как в само здание цели часто входили без насилия, прием, ожидавший ударную группу в печально известных районах Басры, таких как Хайяния, Кибла и Джумхурия, был таким же жестоким, как и в некоторых из самых суровых мест, где действовали американцы.

Разработка важного объекта в резиденции Саджада позволила получить множество документов и других зацепок, что привело к проведению еще одной операции в городе три ночи спустя, в ходе которой было изъято две тонны оружия (в основном, ракеты и минометные мины того типа, которые использовались при частых нападениях на британские базы в городе). Дома, министр обороны приветствовал две эти операции, как вызвавшие «очень значительное ухудшение» боеспособности ополчения. В последующие дни сторонники «Армии Махди» демонстрировали свой гнев беспорядками и дальнейшими нападениями на британские базы.

В соответствии с планами Великобритании передать юг под контроль Ирака, 13 июля Британия перешла к «оперативному наблюдению» в провинции Аль-Мутанна и в сентябре должна была передать Ди-Гар. Из четырех провинций, первоначально находившихся под британским контролем, в результате остались Майсан и Басра, оба очага серьезных трудностей. Ширрефф той осенью хотел провести крупную операцию по зачистке и удержанию Басры. Он окрестил свой план операцией «Саламанка», в честь своего героя, герцога Веллингтона, одержавшего там лучшую победу в наступлении. В «Саламанке», как планировалось, должно было быть задействовано несколько дополнительных батальонов британских войск, а также иракское подкрепление. Это бросило бы в бой многие тысячи бойцов сил безопасности, чтобы «изолировать и уничтожить» городское ополчение. Некоторые британские генералы на родине были встревожены, потому что, как сказал мне в то время один из офицеров штаба Ширреффа, «казалось, что он собирается устроить Фаллуджу». Они отказали ему в дополнительных войсках, вместо этого предоставив ему два батальона на несколько недель, сославшись на необходимость направить людей для развивающейся операции в Афганистане. Иракское правительство, тем временем, отказалось поддерживать столь амбициозную операцию, поскольку это могло привести к открытой войне с Муктада ас-Садром.

Столкнувшись с этими препятствиями, возможности Ширреффа были явно ограниченны. Он увеличил возможности разведки и сил специального назначения, необходимые для проведения наступательных операций; вывел боевую бронетанковую группу из Майсана, чтобы она могла присоединиться к попытке зачистить Басру; и принял предложение Малика о том, чтобы обеспечению безопасности в Басре было придано «иракское лицо», во главе с иракским генералом, гораздо более ограниченные цели и новое кодовое название, звучащее по-арабски, операция «Синдбад».

Продвигая свои ударные операции, командир многонациональной дивизии «Юго-Восток» нашел поддержку SAS. Ричард Уильямс руководил штабом Ширреффа на Балканах, когда тот командовал 7-й бронетанковой бригадой. Эти двое людей хорошо работали вместе, в отличие от некоторых предыдущих высокопоставленных лиц в Басре, которые к SAS относили холодно. Среди рядовых бойцов SAS теперь рассеялась часть негодования, вызванного предыдущим инцидентом в Джамиате, и они чувствовали себя обязанными помочь своим товарищам, когда ухудшалась ситуация. В результате этого, присутствие SAS в Басре было расширено из отряда «Хатхор» до оперативной группы «Спартан», которая была примерно в два раза больше. «Спартан» будет использоваться для разработки разведывательных данных о целях и на острие ударных операций. Добавление нескольких оперативников SAS могло показаться незначительным, в контексте уже задействованных тысяч военнослужащих, но один из работавших в городе командиров, говорит: «Эти несколько человек были эквивалентом батальона».

Во время командования Ричарда Ширреффа из гарнизона регулярной армии также был отобран отряд и получил задачу поддерживать специальные операции. Взвод «Армагеддон», как вскоре его прозвали, базировался во дворце Басры, обеспечивая для сотрудников разведки отряд быстрого реагирования.

Продвигая вперед «Синбад», несмотря на всего наложенные на него ограничения, командиру британской дивизии также было необходимо высвободить боевую бронетанковую группу, развернутую в провинции Майсан. К лету 2006 года их положение стало чрезвычайно тяжелым. Лагерь Абу-Наджи, основная британская база, расположенная к югу от столицы провинции Эль-Амарр, был постоянной мишенью непрямых огневых ударов, наносившихся почти каждую ночь, а иногда и по нескольку раз за нее. Фактически, к этому моменту, лагерь Абу-Наджи и дворец Басры были двумя из трех самых обстреливаемых баз во всем Ираке. От бомб, заложенных на дорогах, постоянно гибли люди, в том числе и солдаты, управлявшие самым тяжелым армейским бронированным транспортом «Уорриор». Пополнение запасов этой бронетанковой группы требовало частых конвоев из более чем ста машин из Басры, защита которых могла сковать целый батальон. В то время как многие в британской армии с радостью передали бы Майсан его печально известному независимому народу, американцы оказывали сильное давление, требуя пристального наблюдения за 283 километрами провинции, граничащей с Ираном. Американская разведка была убеждена, что большое количество зарядов с ударным ядром поступило из Ирана через Майсан. По выражению одного высокопоставленного американского офицера, провинция Майсан была «канализацией, через которую стекало все дерьмо».

Решение генерал-майора Ширреффа состояло в том, чтобы оставить лагерь Абу-Наджи, отозвав из провинции боевую бронетанковую группу, сохранив при этом меньшие части, использующие легкую бронетехнику, «Лендроверы» и небронированные автомобили для передвижения по пустыне и наблюдения за иранской границей. Это решение, операция «Видетт» (названная в честь дозорных кавалерийских постов времен Веллингтона), казалось элегантным, но сопряженным со многими трудностями. Во-первых, ополченцы «Армии Махжи» и «бригады Бадра» отпраздновали оставление лагеря как большую пропагандистскую победу, объявив, что они «изгнали оккупантов». Тысячи людей собрались в Абу-Наджи, чтобы разобрать оставленные для использования иракской армии здания. Снимки получившихся сцен вызвали критику британцев, как дома, так и со стороны некоторых американцев.

Решение об усилении патрулирования вдоль границы, также вряд ли могло как-нибудь остановить поток зарядов с ударным ядром. Во многих районах граница представляла собой лунный пейзаж, оставшийся после земляных работ времен ирано-иракской войны, где людей пытающихся пересечь границу, можно было легко заметить. В других местах, таких как официальный пункт пересечения границы и на некоторых каналах в болотах, объем движения был слишком велик, чтобы его можно было эффективно контролировать. Некоторые даже подозревали, что новая британская операция вдоль границы была не более чем демонстрацией, уловкой. призванной произвести впечатление как на американцев, так и на иранцев. Если намерение было таково, то оно провалилось. «Американские организации были сильно разочарованы тем, что мы на самом деле там делали», - замечал один из бойцов SAS. Британское командование, обеспокоенное тем, что подумают американцы, решило активизировать в Майсане специальную операцию. Полк сформировал объединенную разведывательную ячейку «Майсан», которая летом 2006 года провела множество миссий по наблюдению в пустыне. Но эти усилия мало что дали в плане результатов.

Предприняв эти шаги в августе, в сентябре и октябре британцы продолжили операцию «Синдбад». В результате серии «импульсов» каждый из районов города Басра был наводнен войсками. С БМП «Уорриор», расставленными по углам и частым патрулированием улиц, в то время как британцы занимались различными задачами, от попыток улучшить школы, до наставничества полиции, ополчение залегло на дно. Учитывая, что большинство «импульсов» длилось не более сорока восьми часов, воздействие должно было быть ограниченным. Намерение состояло в том, чтобы установить посты иракской армии во многих районах, но к этому моменту солдаты и иракская полиция находились в почти открытом конфликте.

Посещение полицейского участка Фарахиди во время операции «Синдбад» показало масштабы недоверия. Фарахиди был одним из труднодоступных «новых» пригородов на востоке города, недалеко от района Джамиат и Хайянии, очагов активности боевиков. Внутри царило напряжение, когда британцы начали биометрическую регистрацию полицейских в участке, дежурный начал кричать, что он не хочет, чтобы ее снимали на видео. Эта регистрация показала, как низко британцы оценивали полицию, подозреваю ее в самых разнообразных проступках, начиная от мошенничества с платежными книжками, и заканчивая участием в преступных деяниях с использованием их полицейской формы или членства в ополчении. Иракская полиция, со своей стороны, вернула комплимент. Пока команда биометристов работала в одной комнате, снаружи офицер наябедничал мне на британцев, сказав, что они обещали уйти, но похоже были заинтересованы только в разговорах о нефти. В оружейной участка стену украшал плакат с изображением аятоллы Хомейни. Когда мы уходили, патруль попал под град камней.

Позже, начальник штаба Обороны Великобритании заявил, что операция 2006 года в Басре была «кастрирована» иракским премьер-министром. В равной степени ясно, что Британия не стала бы выделять войска, необходимые для противостояния ополченцам, или даже для роспуска крупных подразделений полиции, и если бы это произошло, опасалась последствий. И вот, из-за этого взаимного упадка воли город все глубже скользил в объятия боевиков, и возможность британской армии обеспечить разумную степень безопасности жителям исчезла. Несмотря на это, ударные операции продолжались, подпитываемые потоком хороших разведданных. Но чаяния британского генерала сломить власть ополченцев не оправдались. Вместо этого, продолжались ударные операции с целью уничтожения расчетов минометов или подрывников, и таким образом, попытаться уменьшить потери британцев, поскольку армия готовилась к своему отходу.

В то время, как «Синдбад», также известный как план обеспечения безопасности Басры, вяло осуществлялся, к октябрю 2006 года стал очевиден провал плана обеспечения безопасности Багдада, даже в его измененной форме. Так что начались приходы и уходы консультантов, политиков и конгрессменов в Кэмп-Виктори, или на территории посольства США. Было очевидно, что существующая стратегия, на которой Кейси основывал свою операцию в Ираке, а именно передача обеспечения безопасности иракцам как можно быстрее, во всякому случае, усугубила хаос. Что же было делать? Группа высокого уровня, состоящая из великих и славных людей Вашингтона, «Группа по изучению Ирака», начала свои обсуждения. Их окончательные рекомендации — начать поэтапный вывод войск США, заняться заклятыми врагами Белого дома в Сирии и Иране и приложить больше усилий для подготовки иракских войск, стали своего рода советом отчаяния.

За кулисами, мало кому известная группа начала мыслить совсем по другому. Генерал в отставке, Джек Кин, 19 сентября проинформировал министра обороны Дональда Рамсфелда о предлагаемой новой стратегии для Ирака, которая предусматривала приостановку запланированного вывода войск и проведение амбициозной кампании по борьбе с повстанцами под руководством США на улицах иракских городов. Ни Рамсфелд, ни генерал Кейси, который всего за несколько дней до этого заявил Конгрессу, что ему не нужно больше американских войск, не были готовы принять эти идеи. Оба эти человека, однако, отставали от Вашингтона, поскольку Джек Кин все больше был на слуху в Белом доме.

Когда Кин и некоторые гражданские эксперты в конце концов опубликовали свои идеи, они назвали свою статью «Выбор победы». В ней содержался стратегический план того, что вскоре должно было произойти: переход к стратегии борьбы с повстанцами и отправка американских войск в Ирак. «Выбор победы» наметил путь через кажущийся безнадежным хаос, в котором оказались США. Рассмотрев спектр группировок, использующих насилие, они сочли что баасисты и националисты (во многом похожие на тех шейхов, которые уже сотрудничали с ячейкой стратегического взаимодействия) были «гораздо более вероятными… стать открытыми для переговоров и политического убеждения». Если бы дополнительные войска использовалась для обеспечения безопасности в суннитских и смешанных кварталах в Багдаде, сдерживая шиитские эскадроны смерти, то суннитские отряды «бдительных» или самообороны, стали бы ослабевать. Ударные операции против «Аль-Каиды» и других джихадистских группировок должны были продолжаться, чтобы помешать им сорвать этот процесс. Эта оборона определенных кварталов потребовала бы большого количества американских солдат, прирост, который первоначально оценивался в двадцать одну тысячу, а позже почти в тридцать тысяч. Только после того, как в межконфессиональном конфликте будет снят накал, и, следовательно, шиитские ополченцы будут лишены своего предлога действовать в качестве сил обороны для своей общины, можно было решить политически окрашенный вопрос противостояния шиитским группам. Кин и другие предлагали что «зачищать Садр-Сити в настоящее время неразумно и не нужно».

Эта стратегия, отражающая консультации Кина как с Дэвидом Петреусом, ведущим специалистом армии по борьбе с повстанцами, так и с Реэм Одиерно, заместителем генерала Кейси, генералом, руководившим операциями в Ираке, должна была оказаться удивительно дальновидной. Она обеспечила поддержку президента, отчаянно пытавшегося избежать поражения, и тем самым выбила почву из-под ног Рамсфелда и Кейси. Принятие США стратегии волны ближе к концу года поставило Великобританию перед большими политическими трудностями. Операция «Синдбад» подчеркнула то, что слишком хорошо знали авторы «Выбора победы»: противостоять шиитским боевикам было труднее всего из-за их политических связей с правительством Малики. Великобритания могла и будет играть свою роль в битве за Багдад через оперативную группу «Рыцарь» и ячейку стратегического взаимодействия, но что касается Басры, то были выявлены пределы воли Великобритании навязать решение по обеспечению безопасности. Внизу, на улицах шиитских кварталов, город для британских войск становился все более опасным, и небольшим группам солдат приходилось удерживать инициативу.

Воскресным ноябрьским утром во дворце Басры состоялась церемония поминовения павших британцев. После этого группа из трех патрульных катеров отправилась в путь, направляясь на север, по каналу Шатт-Эль-Араб. Путешествия по каналам были долгожданным отдыхом от рутины полетов на вертолете и считались безопасными. Хотя было несколько случаев, когда катер попадал под обстрел, поездки обычно были беззаботным развлечением для тех, кто находился на катерах.

В тот день на север направлялась полевая группа агентурной разведки. Они все еще успешно управляли агентурой в городе, несмотря на растущее беззаконие. Один из коллег описывал миссию как «ознакомление с местностью», а не как встречу с агентами. Было очень трудно выйти на улицы, но коллеги по подразделению говорят, что они овладели множеством различных методов вербовки и встречи со своими источниками. Удивительное количество потенциальных агентов просто обращались на базы Коалиции, предлагая информацию. «Вы платите им, чтобы держать их под контролем, но обычно они действовали из альтруистических побуждений», - отмечал один вербовщик агентуры. «Они хотели помочь Ираку стать лучшим местом».

Британские полевые группы агентурной разведки были небольшими, обычно, всего по горстке людей в Басре и Багдаде (где они действовали под командованием оперативной группы «Рыцарь»). Их система работы была неформальной, когда оперативный сотрудник проводил встречу с конкретным агентом, независимо от ранга тех, кто поддерживал его или ее во время встречи. Темпы операций в Басре в конце 2006 года были таковы, что команда работала не покладая рук. В это воскресенье они направлялись в «Шатт» - отель «Шат аль-Араб», штаб боевой группы в городе Басра.

Когда лодки достигли понтонного моста в центре города, им пришлось прижаться к западному берегу, потому что там, под ведущим вниз пандусом, канал был достаточно глубок, чтобы они могли пройти. Каждый занял свое место — основной транспорт, перевозивший полевую группу агентурной разведки, и два катера эскорта. Это место было прямо под набережной Корниш, где в более счастливые времена рука об руку прогуливались пары, прежде чем поужинать в одном из пришвартованных неподалеку плавучих ресторанов. Но в стене, прямо под набережной, была втиснута огромная бомба. Когда катера проходили через просвет, за ним наблюдали и снимали на видео. Бомба взорвалась как раз тогда, когда мимо нее проходил основной транспорт с пассажирами. Двое солдат и два королевских морских пехотинца, находившиеся на борту катера, были убиты. Еще несколько человек были ранены. Среди жертв были сотрудники подразделения агентурной разведки министерства обороны.

После инцидента такого рода, были неизбежны взаимные обвинения. Если катера могли обойти понтонный мост только в этом единственном месте, почему его не держали под постоянным техническим наблюдением, или, по крайней мере, регулярно не обыскивали? Неспособность войск провести такие проверки или оснастить катера контрмерами, вызвали критику в ходе последующего расследования. Но в связи с этим инцидентом возникли и другие вопросы. Были ли сотрудники подразделения агентурной разведки министерства обороны преднамеренно выбраны в качестве цели? Предполагало ли мастерство, с которым была применена бомба, подготовку иранцами или их техническое участие?

Для британских войск в центре города, после потери шестью месяцами ранее вертолета и такого количества дорожных бомб, это было всего лишь еще одним примером того, как их противники могут выбирать в качестве цели все виды транспорта. Однако у армии были свои способы перехватить инициативу, и общее наступление на «Армию Махди» и другие банды продолжалось.

Эскадрон «D» направил штаб-сержанта Джона Холлингсворта в качестве руководителя группы своего отряда «Хатхор» во дворец Басры. «Хатхор» еще не был заменен более крупной оперативной группой «Спартан», поэтому он получал регулярную поддержку из Багдада. Времена, когда MI6 в шутку звала Басру «сонным уделом Шатт-эль-Араб», давно прошли. К концу 2006 года крошечный отряд проводил работу по разработке целей, различным деятелям ополчениям, а также возглавлял многие крупные ударные операции.

В сентябре «Хатхор» был вовлечен в разработку цели по важному члену международной сети «Аль-Каиды». Омар аль-Фарук был иракцем, который стал убежденным международным джихадистом. Арестованный в 2002 году в Джакарте, Фарук был доставлен из Индонезии в следственный изолятор Баграм в Афганистане. Там его тщательно допрашивало ЦРУ, и поскольку из него выжали всю информацию, его планировали перевести в Гуантанамо, когда ему и другим боевикам «Аль-Каиды» удалось совершить дерзкий побег. Фарук вернулся в Ирак, поселился в Басре — любопытный выбор, учитывая его связь с суннитским подпольем и преимущественно шиитский характер города.

По наводке разведки SAS провела операцию по штурму дома, где Фарук остановился. Если бы Фарук был схвачен, его возвращение в Баграм или Гуантанамо могло бы для британцев, учитывая их нежелание помогать выдаче, быть трудным вопросом. Этой трудности удалось избежать, когда, по словам представителя британских военных, Фарук открыл огонь по штурмовой группе и был убит. Операция, которая привела к его гибели, была впечатляющим разведывательным ходом, который подчеркнул ценность отряда «Хатхор».

По словам тех, кто его знал, Джон Холлингсворт обладал энергией, харизмой и прежде всего, отвагой, необходимой для выполнения этой задачи. Родом из Халла, в SAS он пришел после окончания службы в 3-м парашютно-десантном батальоне. Он был награжден медалью Королевы за отвагу за операцию в Северной Ирландии.

В начале ноября, незадолго до того, как его эскадрон должны были сменить, Холлингсворт, которому тогда было 35 лет, возглавил рейд, во главе своего отряда. В ходе зачистки здания, он был ранен в шею, но догнал и убил нападавшего. Эта пуля, которая прошла в миллиметрах от его сонной артерии, вывела штаб-сержанта из строя и вернула его на лечение в Великобританию. Холлингсворт через несколько дней вернулся в Ирак, оставив после себя в документах Херефорда отметку о награждении его Крестом за выдающуюся доблесть.

Он встретил свою смерть 24 ноября, став первым бойцом оперативной группы, погибшим в бою тремя годами ранее. Двое бойцов SAS, майор Джим Стеннер и сержант Норман Паттерсон, погибли, когда проезжая поздно ночью через «Зеленую зону» в январе 2004 года их автомобиль врезался в бетонный блок. За годы, прошедшие с тех пор, как был убит Планк, также были ранены десятки людей, но то, что многие считали удачей, закончилось потерей штаб-сержанта Холлингсворта.

В ту ночь, о которой идет речь, планировалась ударная акция против жилого дома в Басре. Это было трудная миссия, ночью, во враждебной части города, против цели, битком набитой семьями. Было три штурмовые группы, но Холлингсворт, как командир «Хатхор», командовал операцией. Другой солдат, первым вошедший в квартиру цели, рассказывал следствию:

- Там были женщины с маленькими детьми, так что было много крика. Когда мы собрались войти в одну комнату, поднялась большая суматоха и казалось, что дверь забаррикадировали холодильником. Я первым вошел в ту комнату, и увидел там нескольких мужчин, и я позвал Джона (так в оригинале), чтобы он меня поддержал, потому что я чувствовал себя незащищенным, а затем (Джон) сказал: «Мне нужен медик».

Холлингсворта подстрелили. Он был эвакуирован вертолетом в близлежащий британский военный госпиталь в Шайбе, но вскоре скончался. Того, кто в него стрелял, и то, как они это сделали пулей калибра 5,56, типом пули, используемым в оружии Коалиции, окружает тайна. Один солдат рассказал следствию, что видели, как здание покидали двое мужчин. Конечно, это не был никто из задержанных в квартире, где штурмовая группа искала подозреваемых, и оружие не было найдено. Коллеги из SAS отвергли идею, что Холлингсворт погиб в результате несчастного случая с дружественным огнем: безусловно верно, что иракские повстанцы захваченное в качестве трофеев британское или американское оружие.

Один из коллег SAS дал Холлингсворту такую емкую эпитафию: «Крест за выдающуюся храбрость! Медаль Королевы за отвагу! Он был похож на Боди из «Профессионалов» - он был обречен умереть под градом пуль!» Для многих оперативников Холлингсворт был олицетворением «зеленоглазого воина»: абсолютно бесстрашного в бою, того, кто оказывал непреодолимое влияние на более слабых людей. Такого лидерства, как у него, очень не хватало. Многие считали, что из-за бешеного темпа, с которым они выполняли миссии в 2006 году, люди из оперативной группы «Рыцарь», жили в долг. Холлингсворт оставил после себя вдову и двух мальчиков, одного совсем младенца.

Возвращение Холлингсворта домой закончилось скромными похоронами, на которые пришло много людей. Его тело было доставлено домой в сопровождении бойцов его эскадрона, одетых в свое штурмовое снаряжение, порядок, которому следовали и в случае будущих потерь. Был также создан еще один важный прецедент: вдову штаб-сержанта пригласили на частную встречу с Тони Блэром на Даунинг-стрит. Эту аудиенцию на Даунинг-стрит, №10, расценили как особую форму признания опасностей, с которыми сталкивается SAS, подчеркнувшую личный интерес премьер-министра к их работе и благодарность за нее.

Лихорадочный темп операций в Басре должен был продолжаться. В декабре группа из эскадрона «G» была переброшена на операцию «Дувр». Специалисты по ведению тайной войны всегда проявляли особое рвение к выслеживанию тех, кто унес жизни их коллег. В случае с «Дувром», членам группы агентурной разведки министерства обороны удалось завербовать источник, хорошо осведомленный о ноябрьском взрыве на реке по пути в Шатт-эль-Араб. Агент обнаружил ячейку повстанцев и лидера, ответственного за проведение операции. Эти люди были задержаны после того, как отряд эскадрона «G» взял штурмом здание на севере Басры. Была обнаружена видеозапись нападения и собрано многих других разведданных.

Карательный темп, установленный британскими командирами дивизий и бригад в городе, продолжился рейдом 22 декабря, в результате которого был задержан капитан Джафар, в числе пяти других офицеров иракской полиции. Он был сотрудником отдела по борьбе с тяжкими преступлениями, за которым наблюдал отряд «Хатхор» в сентябре 2005 года, когда были захвачены двое его бойцов. Три дня спустя это избиение иракской полиции достигло кульминации, когда в первые часы рождественского дня был совершен масштабный налет на сам участок Джамиат. Из его камер было освобождено 120 заключенных, многие из которых, по утверждению представителей британской армии, имели следы пыток. До того, как это место было взорвано британцами, из участка были вывезены штабеля материалов, включая компьютеры и архив.

И чего достигли все эти рейды и убийства? Агрессивный подход генерала Ширреффа к концу 2006 года принес лишь частичные результаты. Тенденция к насилию все еще поднималась вверх. Операция «Синдбад» была в своей концепции отвергнута как британскими, так и иракскими сомневающимися. Местная поддержка этого начинания, даже в иракской армии, ослабла на раннем этапе из-за опасений, что оно спровоцирует открытое противостояние на улицах города, объединив многочисленные отколовшиеся или радикальные группы с «Армией Махди». Британский генерал, по крайней мере, столкнулся с проблемой участия полиции в деятельности «эскадронов смерти» Басры, похищениях людей и организованной преступности. Один из старших офицеров, наиболее тесно связанной с политикой Великобритании в Ираке в период 2003 — 2008 годов, позже сказал мне: «Мы отправились в Басру не для того, чтобы победить. Мы пошли на то, чтобы создать наилучшие условия, какие только могли, для выхода, и это не победа». Ричард Ширрефф представлял собой почетное исключение из этого образа мыслей. Но ограничения, наложенные на него министерством обороны и иракскими лидерами, эффективно показали, что Британия была неспособна «выбрать победу», так же как и Соединенные Штаты.

За всеми этими проблемами, с которыми на улицах Басры столкнулись солдаты, стояла растущая мощь городского ополчения. Операции по уничтожению могли устранить ключевые фигуры, но Британия не смогла бы провести операцию такого рода, как ОКСО проводила дальше на севере, уничтожая целые ячейки суннитских экстремистов ночь за ночью. Не хватало разведывательных усилий, объединения сил специальных операций и прежде всего, политической воли. Такой подход привел бы к огромным перестрелкам, с возможными потерями британцев каждой ночью. Таким образом, в то время как британцы могли задерживать лидеров, таких как Саджад Бадр, и конфисковывать все возрастающее количество оружия, численность групп повстанцев была настолько велика, что пустые ботинки или тайники вскоре заполнялись.

Вопрос, который задавали себе люди от Балада до Лэнгли, или от Басры до Херефорда, пока разворачивались эти события во второй половине 2006 года, заключался в том, достигла ли шиитская экстремистская угроза таких масштабов, что с ней нужно было о обращаться так же, как с «Аль-Каидой» и другими суннитскими группировками. С этим был неразрывно связан вопрос об участии Ирана, поскольку, если бы тактика ОКСО была использована против шиитских группировок, они рано или поздно угрожали бы иранским интересам. И как, черт возьми, Балад мог взять на себя совершенно новый набор задач, когда его люди уже напрягали все силы против террористов «Аль-Каиды» в Багдаде и других местах?

Глава 14. Грядущий шторм с Ираном

«Блэк Хоки» и «Литтл Бердс» из «Коричневой» оперативной группы пролетели над крышами Эрбиля на севере Ирака сразу после 3.30 утра 11 января 2007 года. Город, достопримечательностью которого была древняя, обнесенная стеной цитадель в центре, мог проследить свою историю до 2000 года до рождества Христова. Жители Эрбиля, с его прекрасными местами, видом на горы и относительным покоем, не привыкли к звукам рейдов американцев. Но когда вертолеты зависли над обнесенным стеной комплексом зданий в части города, известном как Старая Корея, происходил именно он. Когда район пробудился ото сна, бойцы из подразделения отряда «Дельта» выпрыгнули из вертолетов и помчались по крышам зданий, в то время как наземный штурмовой отряд ворвался через главные ворота. «Это был стратегический момент» - говорил один оперативник спецназа. Ибо здание, в которое собиралась ворваться «Дельта», было офисом связи с Ираном, фактически, посольством страны в этом регионе.

В объединенном оперативном центре в Баладе, командиры ОКСО на своих плазменных экранах наблюдали, как в здание вошли бойцы «Дельты». В течение нескольких месяцев от ООЦ до Белого дома продолжались дебаты, о том, как вести иранскую цель. Даже в ту ночь остались неразрешенными некоторые споры. И вот что примечательно, оперативники спецназа приняли свое собственное решение, как отмечал кто-то, наблюдавший за развитием событий в Ирбиле:

- Общее ощущение в ООЦ было таким: «Никто не может принять решение… давайте просто это сделаем!»

ООЦ не подвергал себя риску с точки зрения политики, но возникли некоторые сложности толкования. С ноября 2006 года, новая директива, согласованная президентом Бушем, разрешала американским войскам в Ираке убивать или захватывать в плен иранских граждан, если они участвовали в нападении на силы Коалиции. Это изменением в Вашингтоне было связано с более широкими международными событиями: успехом «Хезболлы» в ливанской войне в июне 2006 года, а также продолжающимся открытым неповиновением Ирана по ядерному вопросу. У новой миссии была своя аббревиатура CII – «Противодействие иранскому влиянию».

Многие в Ираке считали что эти действия назрели. Британцы кипели из-за все более очевидных признаков иранского вмешательства на юге. В конце 2006 года один офицер в Басре сказал мне: «Иран воюет с нами здесь, убивает британских солдат, и похоже, никого это не волнует». За потоком зарядов с ударным ядром, начавшимся в 2004 году, последовал рост данных разведки о подготовке в Иране иракских повстанцев, а также о финансовой поддержке нападений на войска Коалиции. Участились находки минометных мин или ракет со свежими иранскими маркировками. Эти реалии затронули не только британцев на юге. Командиры многонациональных сил знали, что к началу 2007 года большинство огневых ударов непрямой наводкой по «Зеленой зоне» наносилось из Садр-сити и других шиитских районов. Американская разведка подсчитала, что иранская поддержка иракских повстанцев была настолько обширной, что в любой момент в Ираке находилось до 150 бойцов Корпуса стражей Исламской революции, или других сил специального назначения. В течение нескольких месяцев Пентагон хранил молчание о своих растущих потерях от иранских ставленников; командиры знали, что публичные обвинения вызовут необходимость действий.

Проблема с попыткой ликвидировать иранскую операцию, заключалась в том, что многие боялись сражаться сразу на двух фронтах. «Аль-Каида» была далека от разгрома, несмотря на ее поражение в Рамади. Никто не хотел повторять ошибку 2004 года, развязав войну с «Армией Махди» одновременно с операцией в Фаллудже. Абу Мусаб аз-Заркави сам стремился втянуть США в войну с Ираном, как средство дальнейшего ослабления сверхдержавы. Разве выбор в качестве целей иранцев не было бы именно тем, чего он хотел?

В Баладе были уверены в одном: было важно поддерживать давление ночных рейдов против АКИ. Решение Пентагона состояло в том, чтобы оставить ответственным за борьбу с суннитскими джихадистами командира «Дельты», работающего через ООЦ. В то время эта работа (ранее носившая кодовое название TF-145) называлась 16-й оперативно-тактической группой. Новое командование, базирующееся на штабе группы армейского спецназа (2-й эшелон сил специальных операций), было назначено как 17-я оперативно-тактическая группа и получила задачу по противодействию иранскому влиянию. ОТГ-17 могла использовать и использовала те же «Предэйторы» или эскадроны «Дельты», что и ОТГ-16. Но внедрение этих командных механизмов было лишь небольшой частью общей картины. Главный вопрос об убийстве или пленении иранцев был вопросом политического суждения. США захватили в плен двух иранцев 21 декабря в Багдаде, которые, как полагали, были старшими офицерами Аль-Кудс, подразделения Корпуса стражей Исламской революции, действовавшего для поддержки зарубежных союзников Ирана. Аресты вызвали шумиху со стороны Ирана, Госдепартамента и некоторых иракских лидеров. Девять дней спустя иранские заключенные были освобождены.

Пробиравшиеся по коридорам иранского связного отделения в Эрбиле три недели спустя коммандос «Дельты» находились под давлением требований найти убедительные доказательства причастности Ирана к мятежу. Когда они ворвались в комнаты, то обнаружили, что персонал поспешно пытается уничтожить документы, и, как ни странно, изменить свою внешность, отрезая волосы. У людей были поддельные удостоверения личности, и позже у одного из них обнаружили положительные результаты теста на обращение со взрывчаткой. Американцы искали двух высокопоставленных лиц из-за границы: Мохаммеда Джафари, заместителя главы Совета безопасности Ирана, и генерала Минджахара Фрузанду, главу разведки Корпуса стражей Исламской революции.

Рейд на Эрбиль был результатом агентурной разведки. Резидентура ЦРУ в курдском регионе узнала о визите двух высокопоставленных иранцев от одного из своих агентов. Британское правительство не хотело, чтобы оперативная группа «Рыцарь» арестовывала иранцев, поэтому они могли только наблюдать за тем, что должно было произойти.

Однако «фиксацией» целей «Дельты» дело не ограничилось. В ходе рейда, не сумев найти двух высокопоставленных чиновников в связном отделении, команда «Дельты» быстро переместилась в аэропорт Эрбиль, расположенный в нескольких милях к северу, на случай, если они попытаются сбежать на самолете. Между курдскими частями и американцами было напряженное противостояние. Команда «Дельты» была отозвана, забрав с собой пятерых арестованных иранских чиновников, и начались взаимные обвинения. Пресс-служба многонациональных сил выпустила заявление, рассчитанный скорее на то, чтобы пригладить взъерошенные перышки курдов, чем раскрыть что-нибудь существенное: «Коалиционные силы, проводящие обычные операции по обеспечению безопасности в Эрбиле 11 января задержали шесть человек, подозреваемых в тесной связи с деятельностью, направленной против иракских и коалиционных сил. Один человек был освобожден, а пятеро остаются под стражей».

Президент и премьер-министр Ирака, оба курды, знали, что операция была не совсем обычной. Они сочли этот рейд унизительным нарушением их полномочий. Некоторые курдские официальные лица использовали линию, аналогичную той, что была принята Ираном в ответ на рейд, который также был проведен после арестов в Багдаде 21 декабря, что иранские официальные лица были там по приглашению иракских властей с миссией по улучшению сотрудничества в области безопасности между двумя странами. Поскольку курды были группой, обычно наиболее поддерживающей американскую миссию в Ираке, этот политический удар был особенно неприятным. Вскоре чиновники Госдепартамента обратились к армии, с просьбой освободить пятерых иранцев. Генералы отказались, вызвав противостояние внутри американской бюрократии. Адмирал Уильям Фэллон, руководящий более широким ближневосточным театром военных действий в Центральном командовании, поддержал это решение в Багдаде. Американские командиры хотели, чтобы рейд на Эрбиль послал сигнал, и они верили, что он прошел, один из них сказал мне: «Они поняли, что мы идем за ними. Иранцы не любили делать много грязной работы или пачкать руки. Многие из них предпочли бы, чтобы умирали арабы».

Начальные операции ОТГ-17 собрали целую сокровищницу разведданных. Аналитики приступили к работе, используя те же методы картографирования сети и записи телефонных разговоров, которые они применяли против джихадистов. Но доказательства официального иранского спонсорства повстанческих группировок поставили столько же вопросов, сколько и дали ответов. Бригадир Мохсен Чирази, офицер Аль-Кудс, арестованный в Багдаде в декабре, был обнаружен в резиденции Абдула Азиза Хакима, лидера Верховного совета Исламской революции в Ираке. Все долгое время считали, что ВСИРИ, и его вооруженное ополчение, «бригада Бадра», были агентами иранского влияния, потому что движение было выслано в Иран во времена Саддама Хуссейна. На самом деле, в Иране выросла большая часть организаторов среднего звена ВСИРИ.

Анализ документов и телефонов, связанных с Чирази и рейдом в Эрбиле, показал, что иранцы оказывали помощь гораздо более широкому кругу повстанческих групп, чем многие могли ожидать. Действительно, рейд в Эрбиле показал наличие связей с «Ансар аль-Сунна», суннитской джихадистской группировкой, с радостью убивавшей как курдов, так и шиитов. Аналогичным образом были установлены связи между иранцами и подразделениями в «Армии Махди», хотя ее лидер, Муктада ас-Садр, настаивал на том, что он был иракским националистом и оплотом против иранского влияния. Кроме того, люди Муктада регулярно вступали в столкновение с бригадой Бадра на юге. Изучив этот материал, аналитики британской разведки пришли к выводу, что Иран поддержит любого, кто подорвет проект Коалиции в Ираке, и создаст слабого, уступчивого соседа. Захваченный материал не мог ответить на такие вопросы, как то, давали ли президент Ирана Ахмадинежад или Верховный лидер аятолла Али Хомейни указания создать эти сети Аль-Кудс.

Картина, выявленная в результате этих рейдов была настолько сложной, что аналитикам разведки Коалиции потребовался новый язык. Если люди из «Армии Махди» брали иранские деньги и оружие для совершения нападений на войска Коалиции, или подразделения из «бригады Бадр» делали то же самое, когда политическая линия обоих движений исключала прямую конфронтацию с войсками Коалиции, как их следует классифицировать? Аналитики сначала называли их секретными ячейками, а позже специальными группами, но идея заключалась в том, что они были финансируемыми Ираном экстремистами, паразитировавшими на более широких шиитских политических движениях. Они были, если использовать выражение, применявшимся в то время к суннитским экстремистам, «непримиримыми». Как таковые, «Специальные группы» были признаны подходящими в качестве целей для ОКСО, если конечно, они не нанесут удар первыми.

Это была типичная для механизма координации безопасности по всему Ираку встреча. Группа связных американской полиции отправилась в провинциальный объединенный координационный центр в Кербале, к югу от Багдада. Военные прибыли из десантной артиллерийской батареи, базирующейся на передовой оперативной базе Калсу, недалеко от Искандерии. В Кербеле их миссия в тот день, состояла в том, чтобы обсудить меры безопасности в связи с предстоящими празднованиями Ашуры. Будучи одним из главных мест паломничества шиитов, Кербела могла ожидать сотни тысяч паломников, а вместе с ними и угрозу подрыва террористов-смертников «Аль-Каиды». Схема была уже слишком хорошо отработана, чтобы подобные нападения, призванные поддержать возмущение, вызванное взрывом в Самарре и многими другими межрелигиозными провокациями можно было игнорировать. Итак, американцы встречались с руководителями иракских служб безопасности, чтобы обсудить, что необходимо сделать. Места, подобные объединенному координационному центру, возникли по всему Ираку, и были отличительной чертой Коалиции, пытающейся выработать совместный подход к обеспечению безопасности, передавая полномочия по охране порядка, провинция за провинцией. Такие места, как Кербела, были сильно укреплены, и американские солдаты, как только они избегали опасностей, связанных поездкой из ПОБ, имели тенденцию расслабляться.

Было около 17.45, когда колонна черных внедорожников GMC «Субурбан» въехала в центр, остановившись у припаркованных «Хамви» американцев. Передвижения на таких машинах для подрядчиков или более «темных» представителей правительства США было настолько обычным делом, что охранники, пропуская, просто махали им рукой. Впечатление нормальности было только усилено тем фактом, что дюжина или около того мужчин в машинах были одеты в американскую полевую униформу нового образца и имели штурмовые винтовки М4.

Основываясь на отличной информации, пара внедорожников переместилась к задней части здания, где проходило совещание по вопросам безопасности. По сигналу, люди вышли из машин, чтобы атаковать здание спереди и сзади, сначала забросав светошумовыми гранатами. Они быстро забрали с собрания двух американцев офицеров, потащив их во внедорожники, в то время как вторая группа атаковала верхний этаж. Граната убила одного и ранила еще троих американцев, разговаривавших с офицерами полиции. Третья группа боевиков атаковала один из припаркованных «Хамви», вытащив из него двух американских солдат.

Немногим более десяти минут спустя, нападавшие выехали из комплекса с четырьмя связанными пленниками. Вскоре иракская полиция пустилась в погоню, направляясь на восток через Ефрат. В конце концов, боевики приняли решение бросить своих пленных и машины, чтобы оторваться самим. Прежде чем они это сделали, все четверо американцев были убиты выстрелом в голову.

Нападение в Кербеле стало серьезным ударом по американцам. Были убиты пятеро военных. Его дерзость и изощренность намного превосходило все, на что была способна среднестатистическая сеть иракских повстанцев. Армия США сначала распространила версию о том, что четверо людей попали в засаду во время патрулирования. Но реальная версия, что они были похищены и убиты с подозрением в причастности к этому Ирана, вскоре была передана в эфир. Через несколько дней после инцидента газета «Вашингтон Пост» получила подробный доклад о миссии «Противодействия влиянию Ирана», представив откровение своим читателям с шокирующим заголовком «Американским войскам разрешено убивать иранских оперативников в Ираке».

Статья в «Пост» несла в себе безошибочный признак авторитетного публичного предупреждения Ирану. Появились также статьи с менее достоверными источниками, в которых утверждалось, что операция в Кербеле была попыткой похитить контр-заложников для «Ирбильской пятерки», что макет объединенного координационного центра использовался в Иране для подготовки к рейду оперативников, и что два старших офицера полиции в Кербеле находились под следствием, по обвинению в донесении о встрече с американцами нападавшим.

После нападения на Кербалу, ОТГ-17 прониклись еще более сильным чувством цели. Но «Аль-Каида» и ее союзники джихадисты так же требовали внимания. 22 января в результате многочисленных нападений в Багдаде погибли 130 человек. В начале февраля, взрыв огромной бомбы в грузовике унес жизни 135 человек в районе Садрия этого города. Аналитики разведки были обеспокоены тем, что боевики, изгнанные из Рамади в конце прошлого года, просто направились в Багдад или прилегающие к городу районы, такие как Юсуфия или Бакуба, из которых были совершены многие из этих атак.

Командир «Дельты», полковник Грист все еще выполнял задачи ОТГ-16 по выслеживанию АКИ и связанных с ним группировок. Новый полковник, возглавлявший штаб «белой», или действующей без прикрытия группы специального назначения, размещенной в Ираке, управлял ОТГ-17. «Это были неудобные отношения», - говорил один из тех, кто наблюдал за противостоянием в Баладе. «У вас есть конкуренция, за ресурсы, дефицитные вещи, такие как самолеты или помещения для содержания под стражей». Вряд ли можно было ожидать, что Грист передаст своих людей, или даже сам ООЦ в Баладе команде противодействия влиянию Ирана всякий раз, когда им это понадобится.

Генерал-лейтенанта Маккристала тоже не устраивала такая расстановка, и вскоре полковник спецназа, отвечающий за ОТГ-17, был заменен кем-то из внутренней команды, подполковником из отряда «Дельта». Хотя это перераспределение командных ролей было достигнуто без особой злой воли, первоначальная договоренность сохранилась в одном важном аспекте. Подразделения специального назначения 2-го эшелона, размещенные по всей стране, в частности, «Зеленые береты» армии США, обучающие иракские элитные подразделения, стали активно участвовать в кампании против поддерживаемых Ираном «специальных групп», в то время как они лишь изредка поддерживали борьбу ОТГ-16 против «Аль-Каиды». В этом отношении расширение набора целей ОКСО, по крайней мере, сопровождалось значительным увеличением численности войск, доступных для проведения операций по ликвидации.

Какова в этом была роль Великобритании? Многим в Лондоне, особенно политикам, жесткая публичная риторика Буша казалось иррациональным высокомерием — зачем затевать драку с крупной региональной державой, или шиитским большинством Ирака, когда все еще так опасны суннитские боевики? Стратегия борьбы с Ираном также казалось преднамеренным пренебрежением к великой и славной американской Исследовательской группе по Ираку, которая в декабре прошлого года рекомендовала администрации обратиться к Ирану в поисках решений.

Однако в штаб-квартире MI6 на Воксхолл-Кросс или Херефорде, мнение против Ирана ужесточилось. Доказательства причастности Ирана, к которым поначалу относились скептически, стали убедительными. Британских солдат убивали шиитские «специальные группы», с удручающей, и как казалось, растущей скоростью. Некоторые из тех, кто изучал разведывательную картину Великобритании на национальном уровне, пришли к выводу, что Иран рассматривает Великобританию как мягкое подбрюшье Коалиции. «(Это) довольно трудно понять в каких-либо иных терминах», - сказал мне один такой чиновник. «Совершенно очевидно, что иранцы хотели бы сказать, что они вынудили нас уйти».

Те, кто разделял этот анализ, не видели никаких проблем с нападением на иракских членов «специальных групп», хотя существовали четкие приказы Великобритании о том, что иранские граждане не должны захватываться оперативной группой «Рыцарь». Британское правительство также решило исключить свои силы из определенных мер по сбору разведданных, принимаемых для подготовки возможных ударов по Ирану. Все те, кого я спрашивал, настаивают, например, на том, что SAS не проводила операций внутри Ирана. Но в то время как аналитики Коалиции в Ираке в результате рейдов в Багдаде и Эрбиле лучше поняли, как работали эти поддерживаемые Ираном группировки, были сомнения в том, что британская оперативная группа в Багдаде могла что-то с ними сделать, даже в пределах их собственной определенной зоны операций. Это стало главным приоритетом для Ричарда Уильямса, командира 22-го полка SAS, который в начале 2007 года вновь направил в Ирак штаб оперативной группы. Новое развертывание, получившее кодовое название «Операция Тракшн-2», было частью конкретной кампании по уничтожению шиитских боевиков, особенно на юге.

К началу 2007 года Британия потратила огромное количество разведывательных усилий на то, чтобы лучше понять секретные линии связи, используемые между Ираном и Ираком. Это принимало форму создания агентурных сетей, которые знали о передвижении людей или товаров в Иран и из Ирана, а также операций по наблюдению вдоль границы. В том числе, использовались и некоторые экзотические новые методы разведки. До перехода Америки к политике «убей или захвати» в отношении иранских агентов, десятки были арестованы, а затем освобождены. Многие из этих людей были «биометрически зарегистрированы», и это было сделано таким образом, чтобы их личность могла быть быстро подтверждена при аресте.

К началу 2007 года сотрудники британской разведки чувствовали все большую уверенность в том, что им известны маршруты проникновения из Ирана, но вопрос о том, как бороться с Аль-Кудс, оставался нерешенным. Иранские офицеры были достаточно осторожны, чтобы не носить оружие или бомбы самим, и использовали поддельные удостоверения личности. Если иранские консультанты были недоступны по политическим причинам, то как насчет иракского руководства секретными ячейками? Для оперативной группы «Рыцарь», безусловно, можно было бы разработать новые цели, но многие все еще сомневались в возможных последствиях. И пока этот вопрос обсуждался ответственными лицами, ветер перемен пронесся по штаб-квартире многонациональных сил. Ибо генерал Кейси окончательно разошелся со своими политическими хозяевами. Он отбыл, и в Багдад прибыл его преемник.

Глава 15. Активизация американцев

Генерал Дэвид Петреус вошел в зал для слушаний по утверждению его перед комитетом Сената по вооруженным силам 23 января. Он двинулся вперед к хору щелкающих затворами фотографов своей характерной походкой. После объявления о своем назначении преемником Джорджа Кейси и реализации новой стратегии администрации Буша, Петреус стал фигурой, вызывающей внимание прессы и вызвающей споры. Неудивительно, что в то утро он пошутил, что получил много электронных писем на тему «Поздравляю — я думаю».

Проблемы, с которыми столкнулись американские войска в Ираке, были ошеломляющими. В Вашингтоне было широко распространено предположение, что Ирак уже проигранное дело. Сам Петреус признал, что события породили перспективу «несостоявшегося иракского государства». Но в то утро, в атмосфере было что-то еще, что-то ядовито личное, привкус горькой пристрастности, порожденной президентской войной. Критики вторжения разместили в «Нью-Йорк Таймс» на всю страницу, фотографию кандидата на пост командующего в Багдаде, с подписью «Генерал нас предал».

Многим из растущего числа американцев, выступавшим против войны в Ираке, генерал Петреус казался человеком, которого послали в отчаянной попытке снять с крючка президента. Кроме того, способ, которым Белый дом сформулировал свою новую политику, вежливо поприветствовав, но проигнорировав доклад исследовательской группы по Ираку на широкой основе и сделав выбор в пользу проекта «Выбор победы» правого аналитического центра, возмутил некоторых на Капитолийском холме.

Петреус знал, что некоторые в этом комитете Сената, хотели что бы все начинания провалились. Он умолял дать ему время. Он настаивал на том, что новая стратегия отличается тем, что «для военного командира термин «обеспечение безопасности» является четко определенной доктринальной задачей, означающей получение контроля над районом». Петреус сказал, что хотя новый подход является всеобъемлющим и включает в себя множество политических или экономических аспектов, в первую очередь, необходимо улучшить безопасность, особенно в Багдаде. В своих подготовленных замечаниях он воздержался от обвинения конкретно Ирана в причастности к мятежу, вместо этого сославшись лишь на «региональное вмешательство».

Никто не думал всерьез, что генерала не утвердят на его посту. Несмотря на некоторые неизбежные подколки со стороны критикующих администрацию сенаторов, тем не менее было много тех, кто засвидетельствовал долгую службу этого человека.

Петреус имел подготовку десантника, пережив серьезные несчастные случаи на полигоне и в зонах высадки. В 2003 году он возглавил 101-ю воздушно-десантную дивизию в Ираке, взяв под контроль северную часть страны, включая город Мосул. За время своего пребывания там, он запустил множество программ, направленных на завоевание симпатий местного населения, и город, несмотря на его опасное многоэтническое смешение, не превратился в горячую точку, что многие предрекали. Все изменилось, как только ушел Петреус. Как трехзвездочному генералу и главе переходного командования, ему было поручено привести в порядок иранские силы безопасности. В армии были те, кто утверждал, что ответственность за неудачи иракской армии, такие как во время исполнения плана обеспечения безопасности Багдада 2006 года, по крайней мере частично, лежала на Петреусе. Он покинул Ирак в сентябре 2005 года, чтобы руководить Форт-Ливенвортом, армейским командно-штабным колледжем. Там он возглавил группу офицеров, издававших руководство по борьбе с повстанцами, в котором содержались идеи, например, о защите населения, которые уже были проверены в Рамади.

Генерал пообещал сенаторам, что будет регулярно представлять им отчеты о ходе реализации новой стратегии, и при этом продемонстрировал политическую проницательность, в которой уже убедились многие коллеги. Его выбор слов был настолько тщательным, например, он избегал затевать бои с Ираком на своих слушаниях, что он мог очень ловко сформулировать послание для любой конкретной аудитории. Однажды, по пути в Ирак Петреус остановился в Лондоне.

Он должен был проинформировать Тони Блэра о том, что он намеревался сделать. Ему также было необходимо оценить глубину приверженности Великобритании сохранению Ирака. Петреус слишком хорошо знал, что война стала политическим жерновом на шее Блэра, но ему нужно было разобраться в двусторонних вопросах, включая то, продолжится ли вывод войск британской дивизии на юге, чтобы ни случилось, и будет ли оперативная группа «Рыцарь» по-прежнему участвовать в боях в Багдаде. Новый командующий, казалось, был оптимистично настроен по поводу сокращения на юге численности британцев, и намекая на более секретные аспекты того, что делала страна, сказал одному человеку, встретившемуся с ним в Лондоне, что «Великобритания вносит значительный вклад в это дело в мире разведки и других областях». У Петреуса также было кое-какие личные дела. Он хотел убедиться, что британское правительство продлит срок полномочий его британского заместителя, генерал-лейтенанта Грэма Лэмба.

Лэмб и Петреус стали крепкими друзьями еще в свою бытность командирами дивизий. Один офицер описывал, как они вместе посмеивались во время презентации командования в 2003 году. По-видимому, оба смогли обнаружить идиотизм в некоторых ранних планах Коалиции. Зная в начале 2007 года, что срок полномочий старшего британского военного представителя в Ираке обычно составляет шесть месяцев, и что срок полномочий Лэмба уже перевалил за половину, Петреус должен был добиться его продления. Осенью он часто переписывался с Лэмбом по электронной почте, и кое-что знал о работе, которую британский генерал проводил с «Движением Пробуждения». Новый командующий хотел преемственности в выполнении этой жизненно важной задачи, и британское правительство согласилось проявить гибкость.

Таким образом, во время его короткой остановки в Лондоне, стали ясны аспекты, в которых Петреус действительно ценил вклад Великобритании: ему были нужны SAS, ему была нужна MI6, и ему был нужен Грэм Лэмб. Он оценил иракского премьер-министра как слабого и неопытного. Коалиция должна была стимулировать процесс примирения, если Малики был к этому не готов.

Первая бригадная волна, входящая в состав 82-й воздушно-десантной дивизии, прибыла в Багдад в феврале. Пентагон планировал добавить в общей сложности пять дополнительных бригадных боевых групп, еще два батальона морской пехоты США и множество других подразделений, общей численностью почти тридцать тысяч человек. Выполнение этого требовало от них напряжения всех сил — продление командировок некоторых подразделений с двенадцати до пятнадцати месяцев, сокращение времени между командировками, и остановку отъезда многих солдат.

Несмотря на приложенные усилия, максимальная численность войск была достигнута лишь на короткий период с апреля по сентябрь 2007 года. Активизация не была устойчивой — по крайней мере, с регулярными частями. Документ «Выбор победы» предусматривал для второго этапа масштабную мобилизацию Национальной гвардии, если таковой потребуется, но мало кто с радостью воспринял эту перспективу. Петреус должен был добиться улучшений в Багдаде, успокоить критиков в Конгрессе и каким-то образом — самая туманная часть его миссии - создать передышку, в которой иракские политики могли бы действовать более эффективно.

Учитывая участие этих огромных дополнительных сил и такие важные политические ставки, можно было бы задаться вопросом, какую роль во всем этом отводил Петреус ОКСО и оперативной группе «Рыцарь». В те первые недели, он говорил многим людям: «Вы не можете подавить мятеж убивая». Это был именно тот подход, который, по мнению некоторых вышибателей дверей, они применяли. Но помимо них, Маккристал и другие знали, что они не пытались с мятежом убивая (их тактика также включала множество захватов) и что при их новом командующем специальными операциями, захваты продолжат играть жизненно важную роль в снижении угрозы взрывов в Багдаде, одновременно препятствуя иранскому влиянию. Фактически, с приходом генерала Петреуса, послание тайным воинам состояло в том, чтобы удвоить усилия.

Очень многие советники умело придавали форму его идеям, когда Петреус усердно трудился в Багдаде. В случае с Грэмом Лэмбом, прямолинейный британец смог активизировать свои усилия по привлечению на свою сторону шейхов племен. Он также оказал влияние на разработку новых стратегий борьбы с заминированными автомобилями в Багдаде. Петреус был полон решимости возвести высокие бетонные Т-образные стены вокруг определенных рынков или районов, чтобы контролировать доступ. Он назвал это созданием «закрытых сообществ».

Идеи Петреуса об Иране и миссии по противодействию иранскому влиянию были лишь наполовину сформированы, когда он прибыл в Багдад. Он полагал, что рейд в Ирбиле встревожил КСИР в Тегеране, но считал, что дальнейшие шаги необходимо обдумывать с большой осторожностью. Он особенно беспокоился, что его втянут в уличные бои в таких местах как Садр-Сити, до того как будет подавлен мятеж суннитов.

В то время Лэмб представил концепцию операций, получившую название «Аккордеон». Один офицер сил специальных операций, проинструктированный генералом, вспоминает:

- (Лэмб) создал эту диаграмму диапазона. Справа было убийственное влияние Ирана, а слева - «Аль-Каида в Ираке». Посередине у вас есть «аккордеон», обычные люди, которых вам нужно было завоевать. Используя 17-ю оперативно-тактическую группу для нейтрализации иранцев, и 16-ю оперативно-тактическую группу для борьбы с «Аль-Каидой», вы могли бы позволить срединной позиции избежать влияния крайностей.

Петреус одобрил эти идеи и добавил свой собственный политический ход. Он призвал иракского лидера Нури аль-Малики публично осудить вмешательство Ирана и поддержать отстранение от должности высокопоставленных представителей правительства или сил безопасности, которые, как было установлено, сотрудничали с шиитскими ополченцами. Было жизненно важно, чтобы новые усилия воспринимались как беспристрастные, или, по крайней мере, в большей степени беспристрастные, чем меры по обеспечению безопасности 2006 года. Это был не просто вопрос менеджмента политической сцены; это также отражало реальность того, что шиитские боевики убивали все больше солдат Коалиции, в то время как интенсивность ударов суннитов проявляла некоторые признаки ослабления. Борьба со «специальными группами» вот-вот должна была переключиться на другую передачу. Спусковым крючком оказалась операция оперативной группы «Рыцарь».

Глава 16. Миссия «Хазали»

В середине марта, ночью на борту «Геркулеса», снова направлявшегося в Басру, оказались несколько бойцов эскадрона «G». В почти полной темноте грузового отсека мужчины слушали свои айподы или дремали. «Клинки», сменявшие друг друга во время службы в оперативной группе «Рыцарь», привыкли мотаться туда-сюда, но в этом подходившем к концу туре эскадрон «G» видел больше, чем остальные. Более высокий темп ударных операций, начавшихся прошлой осенью генерал-майором Ширреффом, не остановился с его уходом. Несмотря на то, что присутствие SAS во дворце Басры было усилено за счет оперативной группы «Спартан» в начале 2007 года, иногда для выполнения крупных задач требовались дополнительные люди, и это был один из таких случаев.

Один из высокопоставленных командиров Коалиции сказал мне: «Даже в конце 2006 года еще шло осознание, насколько иранцы вовлечены в ряд проблем. Они замышляли уступчивый и слабый Ирак. В течение некоторого времени они приезжали абсолютно свободно». Эта последняя операция в Басре была еще одной попыткой что-то с этим сделать. Она была результатом сбора разведданных об человеке по имени Кайс Хазали. Часть «Найти» доктрины F3EA (найти-обездвижить-прикончить-собрать данные — проанализировать) была несложной. По сообщениям из агентурных и иных источников, он играл центральную роль в организации отколовшихся из «Армии Махди» боевиков .

Кайс Хазали был шиитским священнослужителем, обучавшимся у отца Муктада ас-Садра, до убийства режимом Саддама Садра-старшего в 1999 году. Хазали был близок к Муктада после вторжения США, некоторое время выступая в качестве его представителя. Но после Второго восстания садристов в конце 2004 года, двое этих людей поссорились, причем Хазали выступал за продолжение операций против сил Коалиции, а Муктада — за прекращение огня. Эти двое то вступали в альянс, то выходили из него. Хазали все время набирал значимость и последователей. В середине 2006 года Хазали обеспечил себе лидерство над группой отколовшихся из движения садристов, которые вывозили большие суммы наличных денег и оружия из Ирана.

Борьба с шиитскими экстремистами была особенно деликатным вопросом для премьер-министра Ирана, Нури аль-Малики. Его собственная небольшая партия, лишенная ополчения, находилась в коалиции с другими шиитскими движениями, которым было что терять от любой попытки ликвидировать свои вооруженные группировки. Таким образом, генерал Петреус и посол США Райан Крокер потратили много времени в первые недели 2007 года, убеждая Малики в том, что кампания против экстремистов требует беспристрастного подхода, она не может быть просто антисуннитской кампанией. «Дейв и Райан работали с Малики день и ночь», - говорил один высокопоставленный офицер. Но они обнаружили, что Малики наивно верил в заверения Муктада ас-Садра, о том что его люди не нападают на войска Коалиции и не вносят вклада в обострение проблемы.

Так что Петреус и Крокер начали знакомить Малики с секретными разведывательными материалами, включая перехваты разговоров некоторых из его шиитских союзников, кричащих о том, как они морочат премьер-министру голову. Кто-то из участников этих совещаний заметил: «Мы показали ему, что делают эти придурки». Отношение Малики начало меняться, но, чтобы он не говорил одно, а делал другое, американцы сообщили, что они прослушивали и самого премьер-министра. Все это было процессом того, что старший офицер описывал как «манипуляцию». Малики, говорил другой участник этого разведывательного гамбита на высоком уровне, «переходил от «шиит не может сделать ничего плохого» к ситуации, когда он слушал записи и видел документы, которые заставляли его думать, что определенные люди выставляли его шутом». В случае с Кайсом Хазали, разведка Коалиции была осведомлена о его роли посредника с иранцами в течение нескольких месяцев. Но офицеры, проводившие доклады Малики, обнаружили что «группа Хазали была в некотором роде союзниками Малики, у них было что-то на него, что давало им своего рода политическое прикрытие сверху». Только после того, как в начале марта иракского премьер министра наконец убедили согласиться на операцию, пакет по цели «Хазали» можно было передать британскому спецназу.

В ходе операции против Хазали должна была начаться в ночь на 20 марта, сначала требовалось чтобы SAS его «зафиксировала». Один из бойцов полка говорил, что поездка в Басру той ночью была логичным результатом «большого использования агентурной разведки на юге Ирака в течение восемнадцати месяцев». Картина, выстроенная на «крысиных» линиях перемещения из Ирана в Басру, позволило точно определить конкретные места. Другой человек, связанный с операцией, говорил: «Как только мы на него решили нацелиться, все произошло удивительно быстро», добавив, что аналитики разведки поняли: «попадите в этих парней и мы будем веселиться». Спусковым крючком послужила конкретная информация о месте, где можно найти Хазали.

Наземный штурмовой отряд был должным образом отправлен в темноту Басры. Они вошли в дом, где жил Хазали, без ущерба для любой из сторон.

После обнаружения, обездвижения и обезвреживания, операция вступила в свою критическую фазу. Ибо именно в результате сбора улик и анализа этот рейд должен был стать самым значимым боевым действием оперативной группы во всей саге об операции «Крайтон». В доме в Басре находились еще несколько человек. Среди них был Лайт Хазали, брат Кайса, и араб средних лет, притворявшийся глухонемым. Вместе с арестами, было взято множество важных документов.

Одним из этих документов, был отчет на двадцати двух страницах о рейде в Кербелу двумя месяцами ранее. В нем очень подробно описывалась подготовка к операции и ее проведение. В нем ответственным командиром за этот изощренный рейд, в результате которого погибли пятеро американских военных, был назван Азхар аль-Дулайми. Через месяц после того, как эскадрон «G» захватил эти документы, Дулайми был убит американскими войсками. Доклад о Кербеле также содержал записи, имеющие большое политическое значение: признаки того, что операцию одобрили иранские Аль-Кудс.

Были и другие доклады. Некоторые перечисляли нападения на британские базы, такие как Дворец и отель «Шатт аль-Араб». Другие указывали на выплаты в размере от 750 000 до 3 миллионов долларов в месяц. Аналитики, изучившие документы, сочли, что выплаты были связаны с результатами выполнения атак на Коалицию. Однако, возможно самая необычная информация, полученная в результате ночного рейда, касалась закованного в наручники человека, которого вскоре после этого «Геркулес» увез на север, все еще притворяющегося, что он не может слышать или говорить.

После трех недель представления «глухонемого», когда следователи представили ему подробную информацию, изъятую в ходе рейда, оказалось что заключенный может говорить, и с ливанским акцентом. Его звали Али Мусса Дакдук и с 1983 года он был членом «Хезболла», воинствующей шиитской группировки в его стране. Дакдук занимал ответственные посты, одно время руководил командой телохранителей лидера «Хезболлы» Мохаммеда Настраллы, а в другие годы он возглавлял некоторые из высокоэффективных военных подразделений движения. Как только ДакДук решил заговорить, люди из разведки Коалиции узнали очень многое.

Дакдук был привлечен руководством Аль-Кудс в Тегеране в качестве своего рода консультанта по управлению повстанцами. Поскольку «Хезболла» стала экспертом в области самодельных взрывных устройств и других методов во время своей долгой войны с Израилем, не могли бы они поднять уровень тех, кто сражается с британцами в Басре? Он рассказал, как в мае 2006 года отправился из Ливана в Тегеран, чтобы получить приказы от заместителя командующего Аль-Кудс. Затем он совершил четыре поездки в Ирак, где реорганизовал структуру ячейки шиитской «специальной группы», доложил об их стрельбе навесным огнем, а также о взрывах самодельных взрывных устройств и организовал группы иракцев для поездки в Иран для дальнейшего обучения.

Один из британцев, анализировавший материалы рейда в Басре 20 марта, утверждал: «С точки зрения разведки, дело было доказано задолго до Дакдука». Допрос захваченного офицера «Хезболлы», если его поместить рядом с другой информацией, собранной Коалицией, продемонстрировал — и в деталях, которые можно было использовать публично — роль иранских Аль-Кудс в финансировании и руководстве операциями, в результате которых погибли американские и британские солдаты. Единственный реальный нерешенный вопрос заключался в том, давали ли конкретные руководящие фигуры, включая аятоллу Хомейни или президента Ахмадинежада, разрешение на операции, подобные Кербеле.

Генерал Петреус изменил свою ранее осторожную публичную позицию в отношение иранских ставленников в Ираке. Вскоре после ознакомления с разведданными в ходе рейда SAS в Басре, он заявил на брифинге для прессы. «Участие Ирана действительно стало для нас намного яснее и привлекло гораздо больше внимания во время допроса руководителей сети Хазали и некоторых ключевых членов этой сети». Миссия SAS, как и январский визит «Дельты» в Эрбиль, оказала стратегическое влияние. В этом смысле, операция «Хазали», наряду с операцией «Ларчвуд-4», считается самой значительной из всей кампании британского спецназа в Ираке.

Этот новый недвусмысленный язык в отношении Ирана нес в себе глубокие последствия. Многие в Лондоне или Вашингтоне задавались вопросом, собираются ли США вступить с Ираном в войну. Петреус этого не хотел, но он руководил планированием авиаударов по объектам Корпуса стражей Исламской революции внутри страны на случай непредвиденных обстоятельств. Налеты были бы начаты, если нападение, приписываемое Ирану, унесло жизни многих американских солдат — точное число не разглашалось. В то же время, американцы решили использовать дипломатические каналы, чтобы предупредить иранцев о возможных последствиях того, что они делают.

Поскольку Петреус собирался в конце 2007 года противостоять «Аль-Каиде» в Багдаде и близлежащей Бакубе, последнее что ему было нужно это открытая борьба с широким сообществом шиитов или «Армией Махди». Так что тайная операция ЦРУ, ОТГ-17, была его любимым оружием. Оно будет использовано для усиления рейдов против тех, кто действует в Ираке в качестве наемных убийц Ирана. Информация о рейде в Хазали, в результате которого погиб Азхар Дулайми, была лишь одним из его аспектов. Поскольку лидеры «специальных групп» находились под стражей Коалиции, картографирование их сетей получило огромный импульс, что привело к проведению рейдов в течение апреля и мая. Это не была кампания, которую можно было отрицать или полностью скрывать, но это была та кампания, в которой ловкость солдат спецназа использовалась для того, чтобы не привлекать к себе внимания, избегая тем самым кризиса, который мог вызвать что-то вроде полномасштабного выступления в Садр-Сити.

Для проведения этих операций 17-я оперативно-тактическая группа во многом полагалась на группы наставников из «Зеленых беретов» армии США с формирующимися подразделениями ISOF (Иракскими Силами Специальных Операций, ИССО). Американцы внедрили то, что они называли «Командами А», или ODA (от оперативного подразделения «Альфа»), в такие части, как силы специального назначения Национальной разведывательной службы Ирака и бригада коммандос иракской армии. Эти американские подразделения, численностью около двадцати человек, стали ключевыми в течение 2007 года в операциях Коалиции, в таких провинциях как Ди Гар или Майсан, куда отступили британцы. Один высокопоставленный американский деятель комментировал: «С трудом осознается, как вся ситуация на юге зависела от очень небольшого числа солдат спецназа США». Действуя в качестве наставников иракских сил самообороны, использование этих групп также гарантировало, что операции в опорных пунктах шиитских боевиков будут иметь иракское лицо — что имеет очень большое символическое значение в отношениях США с правительством Ирака. Конечно, американские «команды А» в то время не имели такого опыта, как налет в Басре. Оперативная группа «Спартан» должна была проявлять высокую активность в течение всего 2007 года, но как выяснили британцы, динамика противостояния иранскому влиянию была для них совершенно иной.

В 10.30 23 марта группа из пятнадцати моряков Королевского флота и королевских морских пехотинцев отправились на двух надувных лодках досмотреть судно в нижней части канала Шатт эль-Араб. Прошло всего три дня после рейда в Хазали, и офицеры военно-морского флота отметили тенденцию к увеличению числа нарушений Корпусом стражей Исламской революцией границ вод, на которые претендует Ирак.

Задача британцев в тот день состояла в том, чтобы подняться на борт судна, перевозившего автомобили, чтобы убедиться, что оно не замешано в контрабанде. Их головной корабль, фрегат Ее Величества «Корнуолл», стоял в более глубоких водах, пока шел досмотр. Вертолет «Корнуолла», первоначально прикрывавший высадку, обеспечивая жизненно важное наблюдение за горизонтом, вернулся через четверть часа на корабль для дозаправки. Именно в этот момент два быстроходных катера, принадлежащих КСИР, быстро двинулись к досматриваемому судну, очевидно, надеясь застать британскую военно-морскую группу врасплох, до того как они завершили свою задачу.

Как только иранцы сообщили членам экипажа «Корнуолла» что они арестованы, на воду были спущены еще шесть катеров КСИР для прикрытия операции по вывозу британцев. Моряки и морские пехотинцы были разоружены и пока их снимал иранский оператор, отправлены под арестом на близлежащую военно-морскую базу. Согласно правилам ведения боевых действий, применявшихся тогда Королевским военно-морским флотом, не было предпринято никаких попыток их остановить.

Захват Ираном досмотровой группы вскоре перерос в крупный международный инцидент. Большое внимание было приковано к единственной женщине-пленной, заядлой курильщице Фэй Терни. Иранское телевидение показало кадры, на которых британские офицеры, по-видимому признаются в своей «ошибке», находясь в иранских водах в момент захвата.

В Багдаде захват побудил к немедленному планированию действий на случай непредвиденных обстоятельств для британской спасательной операции. Хотя практические возможности проведения такой операции в Иране были гораздо менее многообещающие, чем возможность вытащить двух бойцов SAS из Джамиата, ОКСО отреагировало в том же духе. На помощь британцам был быстро поднят беспилотник «Предэйтор».

Были предприняты другие подготовительные шаги для облегчения спасательной операции. Вертолетный отряд оперативной группы «Рыцарь» в Багдадском международном аэропорту начал готовиться к переброске на юг. Офицер связи SAS отправился в Басру, обсудить, что можно было бы сделать. Командиром британской дивизии к этому моменту был генерал-майор Джонатан Шоу, у которого были плохие рабочие отношения с подполковником Ричардом Уильямсом, командиром SAS. Шоу был назначен объединенным командующим для любой спасательный миссии постоянным объединенным штабом в Великобритании, так что двум людям надо было просто ладить.

Однако окно для любой спасательной операции вскоре закрылось, поскольку разведданные и сообщения СМИ показали, что пленных увезли на север, в Тегеран. Великобритания использовала доступные ей дипломатические возможности для оказания давления на Иран, и 4 апреля задержанные были должным образом освобождены после грандиозного политического спектакля, на котором председательствовал сияющий президент Махмуд Ахмадинежад. Перед мировой прессой, он наградил иранских военно-морских офицеров за их стойкость и бдительность, прежде чем отпустить моряков и морских пехотинцев с подарком в виде новых костюмов.

- Исламское правительство и иранский народ, - заявил он, - обладающие всеми полномочиями и законным правом предать этих военных суду, простили этих пятнадцать человек. Это помилование — подарок британскому народу.

Так закончилась драма с захваченной досмотровой группой Королевского флота. Внимание средств массовой информации было сосредоточено на их поведении, и на том, действительно ли они находились в иранских водах. Мало внимания уделялось вопросу о том, расплачивается ли Британия за все более агрессивную кампанию против иранских агентов в Ираке. Конечно, штаб многонациональных сил в Багдаде был восприимчив к возможности того, что подобные операции по нанесению ударов по людям Хазали могут подвергнуть Британию ответному удару в Басре или на границе. В явной попытке отвлечь внимание, журналисты были проинформированы о том что рейд провели американские силы специального назначения. И хотя прямые действия Ирана, направленные на то, чтобы поставить Великобританию в неловкое положения, всегда были возможны (другие экипажи катеров ранее были задержаны на канале Шатт эль-Араб), друзья Хазали также имели возможность нанести ответный удар внутри Ирана.

Это возмездие последовало в мае 2007 года, когда колонна хорошо вооруженных «полицейских» появилась у министерства финансов в Багдаде, Они быстро нашли британского эксперта по компьютерам и пятерых телохранителей, которым было поручено за ним присматривать и увели людей. Для заложников начался кошмар, на этот раз без шанса политического шоумена вроде президента Ахмадинежада превратить это в бескровную пропаганду.

Техника, используемая для захвата людей была визитной карточкой «специальных групп» - до сорока человек, в форме полицейских коммандос, на автомобилях официального вида. Она была использовала против американцев в Кербеле и для похищения иракцев, имевших отношение к Олимпийскому комитету страны. Это гарантировало проход через многочисленные контрольно-пропускные пункты Багдада, а большое количество задействованных вооруженных людей служило для запугивания любого добросовестного полицейского с подозрениями или даже западной частной службы безопасности.

В своих заявлениях для прессы, похитители называли себя не «специальными группами», термином разработанным разведкой США, а группой сопротивления, под названием «Асаиб аль-Хак» или «Лига праведников». На самом деле, Лига была названием, использовавшимся соратниками Хазали, еще одними отколовшимися от «Армии Махди», твердо стоявшими в стане проиранских экстремистов. После первоначальных публичных требований о выводе британских войск из Ирака, похитители раскрыли свою истинную цель. В обмен на заложников они добивались освобождения братьев Хазали и других названных лиц, задержанных в ходе рейдов по противодействию иранскому влиянию.

Со временем, дело о похищении в министерстве финансов показало опасность принятия Великобританией миссии противодействия влиянию Ирана, и в частности, рейда эскадрона «G» в марте. Асаиб Ахль аль-Хак, как и сам Иран, по-видимому, считал британцев более мягкими, чем американцами. Задержав Хазали и остальных, оперативная группа «Рыцарь» передала их под охрану США. Таким образом, вопрос о том, следует ли освобождать заключенных «специальных групп» или Аль-Кудс, стал сложным двусторонним вопросом для Америки и Великобритании.

Эти политические риски были далеко не единственными трудностями, с которыми столкнулся эскадрон «G» в последние недели своего тура. Опасности самой работы, особенно в головокружительном темпе, требуемым ОКСО для противостояния как суннитским, так и шиитским экстремистам, сами по себе несли в себе множество рисков.

Оперативная группа «Рыцарь» к началу 2007 года провела столько захватов, что учла практически все аспекты связанного с этим риска. В результате атак иракских домов она потеряла всего двух человек, но ранено было гораздо больше, некоторые серьезно. Штурмовая группа могла использовать различные методы атаки своей «Альфы», начиная от быстрого спуска с вертолета на крышу и заканчивая пробивание стен зарядами взрывчатки. В большинстве случаев, особенно после того, как особняк был взломан, не было другого выбора, кроме как переходить из одной комнаты в другую.

Один ветеран многих подобных атак подводит итог этому вопросу с сухим фатализмом: «Когда вы входите, плохой парень не будет прямо перед вами. Он будет либо слева, либо справа. В этот момент, на самом деле, все пятьдесят на пятьдесят. Вы не можете смотреть на обе стороны сразу, поэтому вы делаете свой выбор. Если вы входите и смотрите налево, а он от вас справа, у вас проблема».

Полк сделал все что мог, чтобы понизить риски, были модернизированы бронежилеты. С 2005 года SAS также попробовала что-то совершенно новое. При определенных атаках в «Альфу» посылали специально обученных собак. Те, кто был снаружи, затем ждали, чтобы посмотреть, не выгнали ли кого-нибудь собаки. Но, несмотря на эти новые методы, опасность при атаках не могла быть устранена. Весной и летом 2007 года в полку было серьезно ранено несколько человек, поскольку они расширили свои операции в Садр-Сити, особо опасном районе, где из-за плотной застройки было труднее применять тяжелое вооружение.

Одним из вопросов, возникших в эти месяцы, была разница между британскими и американскими правилами ведения боевых действий, а также в их общем подходе. Американцы, после нескольких дорогостоящих неудач при атаках на жилые дома, вполне были готовы сбросить бомбу, как в случае с Заркави, или обстрелять машину с боевого вертолета, если их разведка сообщала им, что человек внутри уже отнимал жизни и, возможно, собирается сделать это снова. Один офицер SAS с жестокой откровенностью характеризует практику ОКСО по борьбе со своими целями к этому времени: «Единственной причиной для захвата кого-либо в тех обстоятельствах была разведка. Мы были за пределами аргумента о мученичестве, это превратилось в кампанию на истощение — мы должны были разобрать их на части».

Британский спецназ отправился в Ирак с правилами ведения боевых действий, более близкими к правилам их коллег из «зеленой» армии. Долгое время начальник сил специального назначения и начальник совместных операций не давали разрешения на бомбардировку дома, если его обитатели не проявляли очевидных признаков сопротивления, стреляя по подразделениям Коалиции, но даже, в некоторых случаях, даже если демонстрировали оружие. Даже тогда, если штурм проводился с целью сбора разведданных, они не всегда могли застрелить любого внутри, кто оказывал сопротивление. Это вызвало много негативных комментариев со стороны оперативников группы «Рыцарь». Со временем, правила ведения боевых действий оперативной группы «Рыцарь» фактически были приближены к американским. К 2007 году им, при определенных обстоятельствах, разрешалось нападать на дом или машину, если они считали, что находящиеся внутри террористы собираются совершить акт насилия. Тем не менее, анекдотическое впечатление, созданное некоторыми британскими оперативниками, заключавшееся в том, что американцы были более готовы санкционировать упреждающее применение силы продолжало существовать, и что разница между подходами никогда полностью не была ликвидирована, несмотря на изменения в правилах ведения боевых действий оперативной группы «Рыцарь».

Если риск при штурме «Альфы» для британцев был выше, чем для американцев, то шансов добраться до нее невредимыми, по мнению некоторых, были больше. В период с января по апрель 2007 года было сбито восемь американских военных и два гражданских вертолета. Это вызвало неизбежные вопросы о том, поставляли ли иранцы повстанцам новые переносные зенитные ракетные комплексы, или они поступали из какого-то другого источника, поскольку те, что остались от армии Саддама, к этому времени считались совершенно устаревшими.

В первые месяцы 2007 года на американские вертолеты была устроена серия сложных засад. Это вызвало некоторую понятную нервозность в Королевских ВВС, но их пилоты, как правило, сохраняли уверенность в том, что их «Пумы» обладают превосходными комплексами защиты — контрмерами против ракет — и их маршруты постоянно менялись. «Если американцы летали тем же путем, в тот же день, на той же высоте, то они на это напрашивались», - замечал один из пилотов оперативной группы «Рыцарь». Но маневрирование до дюжины летательных аппаратов ночью в нерегулируемом воздушном пространстве само по себе было опасным. 15 апреля багдадское подразделение «Пум» обнаружило, насколько это может быть рискованно.

Оперативная группа «Рыцарь» проводила в то раннее утро операцию, представлявшую собой стандартную атаку на дом предполагаемого лидера суннитских повстанцев близ Таджи, в двадцати километрах к северу от Багдада. Таджи был одним из классических оплотов «Аль-Каиды» в багдадском поясе и местом нескольких предыдущих рейдов. Из-за полусельского характера цели, было решено атаковать ее штурмом с воздуха. «Клинки» и их взвод поддержки из «Бордовой» оперативной группы должны были высадиться на полях рядом с «Альфой», для выполнения этой задачи требовалось несколько «Пум».

Экипажи получили полуночный инструктаж на БПО «Фернандес», и миссия стартовала в 00.40 15 апреля. Восемнадцать минут спустя, вертолеты совершил свой конечный заход на посадку. Или, по крайней мере, на землю, указанную командиром ведущей «Пумы» как зона высадки. Снизившись с высоты трехсот футов после пересечения нескольких линий электропередач, первые два вертолета, летевшие бок о бок, начали посадку.

В этот момент экипажи поняли, что они отклонились от цели, собираясь приземлиться не на то поле. Они могли бы полететь вперед, сделать круг и зайти снова. Но ведущий вертолет перешел в режим висения, а затем начал лететь назад. Он пролетел недалеко, всего метров пятьдесят, но врезался в облако поднимавшейся сразу за ним пыли. Когда вертолет рядом с ведущей машиной выполнил тот же маневр, два вертолета потеряли нормальное безопасное расстояние, которое должно было их разделять.

Первый вертолет приземлился и бойцы SAS начали выпрыгивать, но в этот момент их задели винты второй «Пумы». Когда несущий винт врезался в борт, хвостовая балка первого вертолета рухнула и он опрокинулся. Второй вертолет, находившийся прямо над землей в момент удара несущим винтом, сильно рыскнул.

Наблюдавший сверху через свой прибор ночного видения пилот третьего вертолета, участвовавшего в операции, был потрясен, увидев что «два человека выпали из правого люка… это было очень быстро, просто как вспышка». На самом деле, из второго вертолета были выброшены три человека: сержант Марк Макларен, один из членов экипажа «Пумы», из Королевских ВВС, старший сержант Марк Пауэлл и еще один боец SAS. Люди отстегнулись от ремней безопасности, зная что они вот-вот приземлятся. «Пума» с грохотом пролетела последние несколько футов до земли и сразу же опрокинулась на троих человек.

Ливень из разбитых лопастей несущего винта и других обломков ранил еще нескольких человек на земле. Когда ожила связь в виде сигнала бедствия, солдаты из первого вертолета объединился с выжившими из второго, чтобы попытаться помочь своим раздавленным коллегам. В случае с Маклареном и Пауэллом, они боролись напрасно. Другой солдат SAS, тяжело раненый, был доставлен по воздуху в госпиталь боевой поддержки в центре Багдада, где ему спасли жизнь.

Инциденты, подобные этому, на заключительном этапе тура эскадрона «G» показали, насколько сложной стала задача SAS. Ее командиры стремились действовать на том же уровне, что и американцы, каждую ночь атакуя самые разные цели. Но оперативная группа «Рыцарь» действовала с гораздо меньшей поддержкой против противников, находящихся на расстоянии сотен миль друг от друга в Басре и Багдаде. Эскадрон потерял одного человека и имел дюжину раненых — потери составляли примерно треть от тех, кто отправился в тур. И по мере того, как их преемники из эскадрона «А» начали развертываться, темп операций, казалось, еще больше увеличивался.

Глава 17. Активизация «Аль-Каиды»

Здание иракского парламента на самом деле является старым конференц-центром эпохи Саддама. В его центральном зале, над входящими возвышается группа фресок. На ней изображены голуби мира и стилизованные сцены из иракской истории, немного похожие на гобелен из Байе, выполненный в баасистском стиле. В мезонине первого этажа находится кафетерий, где депутаты собираются для кофе и сплетен.

К апрелю 2007 года страна оказалась в состоянии правительственного и парламентского тупика. Правительство национального единства Нури аль-Малики, казалось, то формировалось, то распускалось, ставя в тупик американских дипломатов, пытавшихся объединить разные стороны. Для законодателей, обсуждающих проблемы в кафе, такие законопроекты, как те, что регулируют добычу нефтяных богатств страны, или регулируют деятельность ополченцев, превратились в бесконечную борьбу. На карту были поставлены сектантские, партийные и региональные привилегии.

Можно себе представить, что жизнь депутата иракского парламента вряд ли была усыпана розами. Некоторые были убиты в собственных домах. Другие сталкивались с постоянными угрозами. В здании парламента, по крайней мере, они могли сосредоточиться на работе, для которой их избрали. Вход в «Зеленую зону» требовал специального досмотра, и даже после его прохождения требовалось пройти еще две проверки безопасности, чтобы попасть в здание.

Несмотря на это, 12 апреля террорист-смертник поднялся по лестнице в кафетерий. Обнаружив группу парламентариев, она намеренно двинулся вперед, и привел в действие свое устройство. В других частях города происходило так много плохих вещей, что люди окрестили это «Черным четвергом». В тот день «Аль-Каида» также разрушила мост в Садрии, убив одиннадцать человек и нарушив связь на ключевой артерии Багдада.

Удары, подобные взрыву смертника в парламенте, или по мосту Садрия, подразумевали, что суннитские боевики могут наносить удары по людям практически везде, где захотят, и что они также могут быть нацелены на национальную инфраструктуру. Далеко, на Капитолийском холме Вашингтона, сенатор Джо Байден провозгласил: «Эта война проиграна». Активизация добавил он, ничего не дала. Но активизация едва началась, и в некоторых местах мощь «Аль-Каиды» почти не пострадала.

Южный пригород Дура в свое время был одной из площадок для игр Багдада. Это был многонациональный город, где проживало множество семей специалистов, процветали рынки и рестораны. Весенними вечерами кафе Дуры были переполнены посетителями, которые курили наргиле или кальян, играли в домино и наблюдали за окружающим миром. В этом районе даже было несколько ночных клубов.

К апрелю 2007 года он уже много месяцев был ареной полномасштабной межконфессиональной войны. Большая часть шиитов была изгнана, и когда в одну из церквей христиан въехал заминированный автомобиль смертника, те поняли, что пора уходить. «Армия Махди» нанесла ответный удар, выбросив возле одной из школ убитых суннитов. Один местный житель рассказал мне, что перестал отправлять своих детей в школу, когда повседневным явлением стало появление тел, у некоторых из которых были выколоты глаза, или были видны следы пыток электродрелью.

Среди суннитов экстремизм был в порядке вещей. Обозревая тем летом безопасность в столице, иракский блогер так описал ситуацию: «Дура не находится под властью Республики Ирак. В настоящее время это исламский эмират со своими собственными департаментами и министрами». Те, кто пытался оспорить власть «Аль-Каиды», как например, один местный командир «Бригады 1920 года», быстро были убиты.

В этот водоворот были отправлены солдаты из 2-го батальона 12-го пехотного полка. Им было приказано создать боевой аванпост (или БАП) в самом сердце того, что когда-то было процветающим рынком Дуры. Воодушевленные новой доктриной, согласно которой безопасность требовала, чтобы американские войска жили среди людей, а не «ездили на войну» с передовых опорных баз, несколько десятков солдат расположились лагерем в заброшенных лавках, где я присоединился к ним в качестве прикрепленного журналиста в конце апреля. Защищенные немногим более чем несколькими бетонными стенами и колючей проволокой, они чувствовали себя крайне уязвимыми. В иракский полицейский участок, расположенный в нескольких сотнях ярдов от них, въехала заминированная машина, в результате чего погибло более дюжины полицейских. Новые идеи генерала Петреуса о защите населения, требовали от его людей большого риска. Когда 24 апреля в результате комбинированной атаки «Аль-Каиды» БАП снаружи Бакубы был атакован, погибли девять американских солдат.

Петреус выбрал Дуру в качестве первого испытательного полигона для своих новых доктрин. К концу апреля открылось несколько десятков магазинов (хотя командиры утверждали что их было двести), и некоторые в штабе приветствовали признаки прогресса. Любой успех в тот момент казался неустойчивым, потому что в этом районе «Аль-Каида» проводила свою собственную операцию.

Солдаты в БАП «Аллигатор», как называлась база роты «Альфа» на рынке, каждый день подвергались атакам. Их «хамви» были взорваны самодельными взрывными устройствами, по базе били из РПГ, а снайперы пытались расстрелять любого, кто показывался на улицах. На самом деле, рынок работал только два часа в день, и как только люди спешили домой с предметами первой необходимости, улицы были в основном пусты. По строгим исламским законам, не могло быть и речи об открытии ресторанов или о том, чтобы мужчины собрались покурить и поиграть в домино.

Те, у кого были дела, двигались перебежками от одной двери к другой, а гражданских с огнестрельными ранениями часто доставляли в полицейский участок для оказания медицинской помощи. И «Аль-Каида», и некоторые полицейские, которых местные жители считали подразделением «Армии Махди» в форме, казалось, палили в людей наугад. Солдаты в БАП «Аллигатор» реагировали с юмором висельника, надев футболки с надписью: «Рынок Дура — покупай, пока тебя не бросили».

В таком месте как это, гарнизон из 2-го батальона 12 пехотного полка и силы специальных операций могли свободно проводить операции в мухаллах или городских кварталах. Но в том, как они применялись, неизбежно существовала иерархия. Пехота, действующая из БАП «Аллигатор», находилась под давлением, вынужденная проводить каждую ночь рейды, точно так же, как и командир оперативной группы «Рыцарь». Но выходить на улицы было так рискованно, что никто не хотел делать это ради пустяков или ради того, чтобы забрать невинного человека. Несомненно, однако, что иногда они это делали, даже если их послужной список в целом был хорошим.

Вместе с ротой на БАП «Аллигатор», однажды к нам присоединился сержант из бригадной тактической группы агентурной разведки, эквивалента полевых групп агентурной разведки британской армии, которыми руководит подразделение агентурной разведки министерства обороны. Он привел с собой агента одного из мухалла, одетого как иракский переводчик, в балаклаве, скрывающей его личность. Оказавшись внутри дома-цели, этот агент незаметно опознал двух подозреваемых. Один из них оказался подозреваемым в изготовлении бом, организовавший теракты с использованием самодельных взрывных устройств, другой был невинным человеком, которого отпустили с извинениями спустя пару часов.

В то же время, когда подобные операции проводились каждую ночь, такие подразделения как «Дельта» и оперативная группа «Рыцарь», отвечающие за район Багдада, также могли свободно работать со своими сетевыми целями в таких районах как Дура. Хотя это могло выглядеть как причина конфликта, на самом деле это позволяло гарнизонам использовать естественный дух соперничества оперативников спецназа в своих интересах. В этой ситуации, говорил один ветеран оперативной группы «Рыцарь», «связные офицеры и зоны ГОП (границ проведения операции) стали в порядке вещей». Когда планировалась операция по уничтожению, связной прибывал к местному подразделению, располагался в их оперативной комнате и не допускал обычные патрули в зону их интересов.

Поэтому агенты полевых групп агентурной разведки, прикрепленные к оперативной группе «Рыцарь», взяли на себя ответственность за подготовку офицеров разведки различных американских батальонов вокруг Багдада. «Дельта думала, что это ниже их достоинства, но мы были абсолютно безжалостны», - говорил один британский оперативник агентурной разведки. «Мы бы, для начала, поговорили с любым, кто мог бы дать нам информацию». Так что прибытие «Пум» на ПОБ «Фалькон», в паре миль от Дуры, стало регулярным событием. Там британцы встречались с офицерами разведки американских подразделений, действовавших в округе Рашид на юге Багдада, в который входили такие опорные пункты «Аль-Каиды», как Дура. Оперативная группа «Рыцарь» также начала сосредоточивать свое внимание на Араб-Джабуре, районе ферм и рыночных садов в нескольких милях южнее, еще одном бастионе «Аль-Каиды». Если американские офицеры были согласны, встреча агентов с британцами состоялась бы и там. Таким образом, британцы разработали операции по уничтожению, которые оказали непосредственное влияние на судьбу гарнизона здесь, и следовательно, на примерный прогресс нового подхода Петреуса.

Картина «Аль-Каиды», появившаяся в результате операций агентурной разведки в таких местах как Дура или Араб-Джабур, представляла собой организацию, сильно отличающуюся от той, которая ставила в тупик руководителей шпионских сетей в 2003 и 2004 годах. Из небольшой тайной организации, в которой доминировали иностранные боевики, она превратилась в широко разветвленную франшизу, быстро растущую, по мере того как поднималась температура межконфессиального конфликта. Во многих местах АКИ использовала свою репутацию, деньги и авторитет, чтобы поглотить группы, которые ранее были лояльны менее воинственным националистическим партиям. Один британский офицер, сравнивая разведданные, прочитанные им весной 2007 года с данными предыдущего тура, отмечает, что в докладах фигурировали «те же названия племен, и те же города на окраинах Багдада в качестве целей, но они сменили лояльность с баасистов на «Аль-Каиду»». В конце 2005 и начале 2006 года эта смена приверженности племен во многих местах превратила в ад жизнь войск Коалиции и несуннитских семей, потому что они пополняли ряды воинствующей организации быстрее, чем ОКСО мог уничтожать людей. Но этот рост также открыл большие возможности для проникновения и нейтрализации ячеек «Аль-Каиды». Это относилось не только к организациям агентурной разведки, но и к растущей операции «Пробуждение». Ибо точно так же, как шейхи племен сменили преданность своих последователей с баасистов на джихадистов, так и их можно было убедить массово перейти на сторону «Пробуждения».

Тем не менее, мощь «Аль-Каиды» в таких местах как Дура или даже Бакуба в Багдадском поясе, вызвала некоторые тревожные вопросы. Если, как многие люди признавали к весне 2007 года, с экстремистами расправились несколькими месяцами ранее в Рамади, не было ли так, что они просто переместились в Багдад и Бакубу? Некоторые аналитики задавались вопросам, не будет ли Петреус попросту играть в «Прибей крота», нанося удары по «Аль-Каиде» в одном месте, только для того, чтобы увидеть, как они появляются в другом.

Для тех кто вел тайную войну по сбору разведданных и проведению ударных операций, эта новая фаза конфликта потребовала от них еще большего увеличения темпа. Если бы «Аль-Каиду» удалось разгромить в Багдаде, точно так же, как они были разгромлены в Рамади, тогда Коалиция могла бы претендовать на стратегическую победу. В середине февраля 2007 года Петреус запустил третью версию плана обеспечения безопасности Багдада, названную на этот раз операцией «Фард аль-Канун» или «Закон и порядок». Апрельский натиск активности «Аль-Каиды» явно был направлен на то, чтобы сорвать эту новую инициативу, но сможет ли организация поддерживать свой собственный натиск?

В первые месяцы 2007 года организация продемонстрировала свою способность совершать массовые убийства: в конце марта в результате взрыва в Таль-Афаре на сирийской границе погибли 152 человека; в конце марта в результате взрыва заминированного грузовика в Таль-Афаре на сирийской границе погибли 152 человека; два дня спустя восемьдесят два человека погибли в результате многочисленных взрывов в шиитских кварталах Багдада; еще одна волна бомб была 18 апреля, в результате взрывов в столице погибли двести человек; четыре дня спустя восемьдесят человек погибли в результате теракта в Кербеле. Возможно, только дурак или неисправимый оптимист мог бы в этом обнаружить признаки надежды. И все же, среди аналитиков разведки были те, кто воздерживался от апокалипсиса.

Во-первых, хотя некоторые ячейки «Аль-Каиды» все еще демонстрировали свою способность к многочисленным взрывам смертников или сложным атакам, их масштабы, похоже не соответствовали некоторым из более ранних, например четырнадцати взрывам автомобилей 29 апреля 2005 года, или масштабному нападению на тюрьму Абу-Грейб в том же месяце. Во-вторых, некоторые начали задаваться вопросом, не нес ли новый пик активности в апреле 2007 года элемент подхода «используй или потеряешь», среди ячеек занимавшихся подрывами автомобилей. Маршруты их проникновения стали более сложными из-за большого числа сахва, или групп «Пробуждения», которые как грибы после дождя распространялись по всему Анбару. Эти группы также создавались в Багдадском поясе. 2-мая одна из этих групп «Пробуждения», действовавшая близ Таджи, ликвидировала министра джихадистского Исламского государства Ирак. Джихадисты, изгнанные из Рамади или других частей Анбара, появились в таких местах как Дура, и они не стали популярными. Стремясь усилить нападения на американские войска и добиться строгого соблюдения законов шариата, они вскоре оттолкнули многих городских жителей.

Были также те, кто находясь в Кэмп-Слэйер, где заседал глава разведки многонациональных сил в Ираке, и в беседках «призраков» вокруг «Зеленой зоны», стали задаваться вопросом, не скрывает ли высокий уровень насилия в апреле важную основную тенденцию, заключающуюся в том, что хотя общие показатели, возможно, еще росли, не является ли доля шиитских боевиков в этом наибольшей. Сокращались ли атаки суннитских джихадистов на самом деле, в то время как увеличивались атаки шиитов, увеличивая общую сумму? К той весне некоторые американские командиры в Багдаде открыто заявляли, что за большинство нападений на силы Коалиции несут ответственность шиитские боевики.

Независимо от того, кто убивал — а проблема была сложной, когда жизни американцев уносили бомбы с ударным ядром, или другое оружие, поставляемое Ираном экстремистам по обе стороны межконфессиональной пропасти, тенденция все еще была удручающей. В начале 2007 года, опасаясь краха внутренней поддержки, ОКСО проинформировало некоторых высокопоставленных посетителей о своей тайной кампании и мнении генерал-лейтенанта Маккристала о том, что «Аль-Каида» не может продолжать наносить такой ущерб. Визитерам сообщили, что по оценкам ОКСО, к началу 2007 года было убито две тысячи боевиков суннитских джихадистских группировок, а задержано гораздо больше. ОТГ-16 часто совершала по шесть рейдов за ночь. ОТГ-17 могла бы произвести нечто подобное. Эффективность этих рейдов тоже возрастала.

Стремительное нападение Маккристала началось всерьез всего двумя годами ранее. Разведывательная база данных ОКСО росла с каждой развернутой сетью. «Кампания созрела», - утверждал один офицер SAS, комментируя, что агентурные сети среди ячеек АКИ наконец-то стали предоставлять достоверную информацию. Вдобавок к этому, рост использования иракской мобильной связи миллионами абонентов и неуклонное увеличение числа беспилотных летательных аппаратов, доступных для наблюдения, означали, что время было на стороне ОКСО. Реальная проблема, таким образом, заключалась в том, поколеблется ли политическая воля США наращивать численность, до того как ликвидации ОКСО, «Пробуждения» и действия гарнизонов, таких как 2-й батальон 12-го пехотного полка, смогут истощить у «Аль-Каиды» запасы людей и бомб.

С точки зрения оперативной группы «Рыцарь», она вступала в май с новыми людьми и новым снаряжением. Эскадрон «А» сменял «G» после его изнурительного тура. Подразделениям был предоставлен новый транспорт — бронированные машины, защищенные гораздо лучше, чем старые «хамви». В предыдущие месяцы использовались усовершенствованные приборы ночного видения.

SAS также переоделась в новую униформу. В течение многих лет они могли свободно использовать самые разнообразные камуфляжи, в зависимости от того, где они действовали. Новая форма, изготовленная фирмой «Край Пресижн», была весьма своеобразной — темнее стандартного пустынного британского камуфляжа и коричневее американской боевой формы. Быстро получивший прозвище «Набор от Край для «клинков»», он также использовался отрядом «Дельта» (насколько могу судить, речь идет об камуфляже «мультикам», прим. перев.). Переход на более темную униформу в значительной степени был вызван осознанием того, что пустынная форма песочного цвета, используемая как американскими, так и британскими военными, делает их слишком заметными ночью, когда проводится большая часть их операций.

Когда эскадрон «G» покинул БПО и отправился домой, начался новый тур. Тур, который должен был совпасть с новой главой в Ираке в целом.

Глава 18. Поворот к лучшему

Прибытие на БПО «Фернандес» эскадрона «А» среди бойцов служб поддержки оперативной группы «Рыцарь» вызвало определенное нервное напряжение. «Между эскадронами было масштабное соперничество», - объяснял один специалист по разведке. «Они были одержимы достигнутыми результатами и превзойти предыдущий эскадрон».

По правде говоря, тот старт, который хотел совершить эскадрон «А», в значительной степени зависел от пакетов целей, разработанных, но не выполненных эскадроном «G» и другими предшественниками. Один из оперативников SAS отмечал: «Мы унаследовали очень хорошо разработанную разведывательную картину. К тому моменту, она превратилась в хорошо функционирующую фабрику, и один эскадрон подпитывался работой другого».

Когда уходил один эскадрон, измотанный после шести месяцев контактов, подпитываемых адреналином, прибывали новые люди, полные энтузиазма. Один оперативник разведки, который видел, как они приходили и уходили, записывал: «Эскадрон прибывал в страну и говорил: «Мы выходим сегодня в ночь, что у вас есть?» Они действительно захотели получить работу в свою первую ночь. Они будут оказывать самое сильное давление на разведку, необходимую для поддержания их скорости нанесения ударов».

Эта агрессия ощущалась и в вертолетном отряде оперативной группы «Рыцарь». Они были пристыжены несчастным случаем со смертельным исходом в апреле. Однако, как отмечал один пилот, «ребятам из спецназа трудно сказать «нет». Они харизматичны. Люди не хотят говорить «нет», потому что они хотят быть частью этого наследия».

Некоторые, такие как командир эскадрона «D» прошлым летом, пытались немного отойти в сторону и поразмыслить над своими целями, прежде чем броситься в бой, но командир эскадрона «A» был сделан из другого теста. Майор Кеннеди был первым командиром эскадрона, вернувшимся в Ирак после службы там в качестве командира отряда, несколькими годами ранее. Он был в эскадроне «G» Ричарда Уильямса, когда летом 2003 года начался мятеж. Руководствуясь упорным боем Уильямса на том этапе становления, оба человека поднялись на ступеньке выше в званиях.

- Кеннеди был привлечен Ричардом Уильямсом… когда он вернулся к командованию эскадрона, он оказался в оперативном плане еще более агрессивным, чем полковник Уильямс, - комментировал один из тех, кто служил в 2007 году под началом Кеннеди. Другой наблюдатель с передовой, отмечал, что эскадрон прибыл с очень компетентным, опытным составом руководителей команд, что делало его «командой мечты по всем направлениям». Эти пять или шесть капитанов и штаб-сержантов, отрабатывавших целеуказания и задачи — иногда более одной за ночь» были нацелены на «клинки». Поскольку оперативная группа «Рыцарь» действовала как хорошо отлаженная машина под руководством жесткого хозяина, контраст с британскими усилиями в южном Ираке не мог быть большим.

Еще в феврале, Тони Блэр подтвердил в Палате общин, что британские планы по обеспечению безопасности на юге Ирака будут осуществляться быстрыми темпами. Отчасти, он оправдывал это успехом операции «Синдбад». Военные, которые стремились перейти к Афганистану и как можно быстрее закрыть иракскую главу, приводили другие аргументы. Присутствие британских войск в центре Басры само по себе привлекало большую активность ополченцев. По дворцу или отелю «Шатт аль-Араб» было выпущено так много ракет или минометных мин, что многие из них промахивались и попадали в соседние районы с гражданскими, так что, по словам одного офицера того времени, «согласие испарялось».

Если это и смахивало на капитуляцию, операция «Синдбад» по крайней мере, продемонстрировала что намного больше британская армия сделать не могла, поскольку британская система командования не стала выделять дополнительные войска, а иракские силы безопасности тоже стремились убрать британцев с дороги. Все это вызвало оценку генерал-майора Джонатана Шоу, командовавшего многонациональной дивизией «Юго-Восток» на протяжении большей части 2007 года. Пожилой американец рассказал следующий анекдот:

- Я отправился туда, потому что ситуация в Басре была ужасной. Я спросил его (Шоу): «Что мы можем сделать, чтобы помочь?» Он сказал мне, что ему не нужна никакая помощь, что он решил отвести в аэропорт свою дивизию, где она будет ждать решения о выводе. Я посмотрел на него и сказал: «Что же, спасибо Вам за Вашу ясность. Вы, по крайней мере, точно сказали мне, что собираетесь делать».

Британская армия вступала в свою заключительную и наиболее противоречивую фазу на юге Ирака. Те, кто наблюдал за происходящим из Багдада, были опечалены или даже испытывали отвращение. Один боец SAS язвительно замечал: «Пораженчество — это не совсем то, что нужно». Старший офицер, работавший в столице, размышлял: «Британцы в Багдаде на самом деле внесли интеллектуальную коррективу, которую многонациональная дивизия «Юго-Восток» никогда не делала». В его интерпретации, те, кто усвоил багдадский менталитет, впитали американский дух агрессии, решения проблем и критический самоанализ. Публика в Басре, напротив, так и не избежала коллективного цинизма профессиональной группы, которая отправилась в Ирак, думая, что знает лучше, а затем в своей неудаче обвинила других.

В защиту Джонатана Шоу можно сказать, что он действовал по указанию начальника объединенных операций в Великобритании, и действительно, то, что дальше произошло, было просто реализацией плана, изложенного в феврале премьер-министром. Старое государственное здание (небольшая база прямо в центре города) и отель «Шатт аль-Араб», были переданы иракской армии, а в апреле был подписан договор о контроле Ирака, над провинцией.

Оставшиеся во дворце британские войска стали объектом пристального внимания каждого ополченца-минометчика или подрывника самодельных взрывных устройств в поисках заработка. Под постоянными обстрелами тревожно росли потери, поскольку даже доставка припасов приводила к ожесточенным уличным боям. Базирующаяся там боевая группа не бездействовала: она провела несколько ударных операций и одну миссию в апреле, в ходе которой вторглась в Хайянию, фактически вызвав на бой «Армию Махди». Британцы утверждали, что убили два десятка ополченцев без потерь со своей стороны, но все в городе понимали, как развиваются события, и 2 сентября дворец Басры был эвакуирован. Над колонной «Уорриров», двигавшаяся из центра города в аэропорт развевали британские и валлийские флаги, когда стрелки и фузилеры с грохотом катили прочь.

Для многих жителей Басры этот отход стал окончательным разочарованием в британцах. Места, которые когда-то были светскими и спокойными, такие как университет или Корниш в предыдущие годы, попали под пагубное влияние пуритан-ополченцев. Не то, чтобы это навязывание исламской трезвости принесло с собой мир. Вместо этого боевики «Бригады Басра» сражались с «Армией Махди», а полиция часто вступала в столкновения с армией. Вскоре после того как британцы эвакуировали дворец, начальник городской полиции посетовал, что «они оставили мне ополченцев, они оставили мне бандитов, они оставили мне все беды в мире».

Спор о выводе британских войск сменился спором о взаимоотношениях с ополченцами. Секретная разведывательная служба в Басре сыграла в этом центральную роль. В рамках более широких переговоров с «Армией Махди», британское правительство согласилось в августе 2007 года освободить после эвакуации дворца две дюжины высокопоставленных заключенных. Среди них был Саджад Бадр, чей арест в июле 2006 года в ходе ударной операции, возглавляемой эскадроном «G», спровоцировал крупномасштабное сражение. Сделка, как утверждается, была заключена с другим человеком, захваченным во время ударной операции под руководством SAS, в его тюремной камере в аэропорту Басры. В рамках более широкого соглашения с ополченцами, британцы согласились не проводить дальнейших ударных операций в городе в обмен на прекращение огня с тамошними группами боевиков.

Некоторые британские офицеры, покинув город под шквалом неприцельного огня, опасались, что ополченцы вскоре начнут штурм аэропорта. Однако, как только было достигнуто соглашение, стрельба по британской базе почти полностью прекратилась. После многолетнего анализа данных, описывавших повстанцев в городе как отколовшиеся группы или ответвления, почти все они подчинились приказу прекратить огонь с поразительной дисциплиной. В соответствии с этими новыми договоренностями, Специальная разведывательная служба также была отозвана, как и оперативная группа «Спартан». Поскольку были приостановлены ударные операции, дальнейшая роль сил специального назначения в Басре была невелика.

История того лета в Багдаде и поясе населенных пунктов вокруг него, напротив, была историей наступательных действий, подгоняемых войсками, проникнутыми новыми идеями о том, как они могут победить повстанцев и усиленных значительным подкреплением. В штабе МНС-И, Кэмп-Виктори или «Зеленой зоне» хватало пренебрежительного отношения к британцам. Высокопоставленный британский генерал в Ираке, принимавший участие в утренних совещаниях по изменению обстановки, и лишенный каких-либо позитивных сообщений с юга, изо дня в день ссылался на результаты полученные за ночь оперативной группой «Рыцарь». «Старший британский военный представитель в Ираке каждый день делал все, что в его силах, чтобы попытаться произвести впечатление на Петреуса», - вспоминал желчный наблюдатель за утренними совещаниями из SAS. «Мы стали его лучшей картой».

Эти операции состояли из уничтожения целей в виде суннитских и шиитских боевиков. В течение мая и июня многие операции по арестам шиитов проводились подразделениями специального назначения, включая SAS, но все чаще с помощью «Зеленых беретов» из ОТГ-17 и обучаемых ими иракских коммандос. Ощущение того, что премьер-министр и США объединились против него, заставило Муктада ас-Садра сначала бежать в Иран, опасаясь за свою свободу, а позже, в августе, объявить о прекращении огня «Армией Махди» против Коалиции. Таким образом, опасения, высказанные скептиками, утверждавшими, что глупо противостоять шиитским экстремистам, оказались беспочвенными.

В те же летние месяцы 2007 года достиг апогея рост популярности Петреуса. В районах Багдада, включая Адхамию и Дуру, возведение Т-образных стен вокруг отдельных мухаллей позволило контролировать доступ. За этим последовали зачистки от дома к дому. Это делалось много раз раньше, но этот раз, по словам солдат, вроде тех кто был в 2-м батальоне 12 пехотного полка, были отличия. Повстанцы, которые раньше могли считать себя в безопасности, так как могли сбежать через заднюю стену усадьбы, как было слышно приближение «хамви», теперь считали, что они не смогут перебраться через новые баррикады. Боясь быть загнанными в угол в закрытых мухаллах, многие начали держаться на расстоянии. С уменьшением присутствия джихадистов, местные жители присоединились к силам «Пробуждения», и успех, достигнутый в сельской местности Анбара, был повторен в Багдаде. В те дни было нанято много повстанцев, которые за баснословную сумму в три доллара за день сражались на стороне иракского правительства, а не против него.

Самое тяжелое сражение того лета, фактически произошло за пределами Багдада. Именно в Бакубе многие бойцы «Аль-Каиды» дали свой последний бой. В течение многих месяцев в городе и прилегающих общинах провинции Дияла происходил ожесточенный межконфессиональный конфликт. Возможно, ощущение того, что все они вот-вот будут убиты шиитами, сделало суннитское население в этом месте более трудным для обращения, чем в Анбаре или Багдаде. Джихадисты также объявили Бакубу столицей Исламского государства Ирак, ранее отдавав такое же предпочтение Рамади.

Во время первых операций на окраинах города в марте и апреле, американские войска почувствовали вкус того, что должно было произойти. На одном двухкилометровом участке дороги они обнаружили тридцать самодельных взрывных устройств. 6 мая огромная глубоко заложенная мина подбросила в воздух бронетранспортер «Страйкер», в результате чего погибли шесть американских военнослужащих и один журналист, находившиеся внутри. Пробиваясь по узким улочкам исторического района старого города Бакубы, американские войска шли дом за домом, обнаруживая сотни мин-ловушек и устраивая перестрелки. «Это было похоже на Вторую мировую войну», - говорил один высокопоставленный американский офицер. «Это действительно было настолько интенсивно».

С таким большим количеством сражающихся американских войск быстро росли потери. В апреле было убито 104 американских солдата, в мае — 124, а в июне 101. Однако к июлю и августу эти шокирующе высокие показатели начали снижаться.

В таких местах как Дура, перемены, вызванные летними боями были драматичными. Ранее в этом году некоторые называли эти улицы «худшим местом в Ираке», и на них стало достаточно тихо, чтобы местный пехотный батальон, 2-й батальон 12-го пехотного полка, мог патрулировать их в пешем строю. Один из солдат, с которым я познакомился во время апрельских боев, прислал мне электронное письмо, в котором говорилось, что у них есть полная свобода действий на улицах.

Когда в Дуре стало спокойнее, операции были активизированы чуть южнее, в Араб-Джабуре. Здесь также обычные войска, создав совместные посты безопасности, работали в тандеме с оперативниками спецназа. Один офицер спецназа США, служащий в наземных войсках, приводит пример того, что происходило:

- Люди из спецназа нацелились на Тахера Разука, одного из главных лидеров Араб-Джабура. Они подложили две пятисотфунтовые бомбы под крышу его дома и убили его. Было два реальных последствия. Во-первых, люди чувствовали себя в большей безопасности, и это означало рост разведданных. Во-вторых, это вынудило «Аль-Каиду» уйти в подполье.

В Вашингтоне долгожданная кульминация между генералом Петреусом и критиками «натиска» оказалась чем-то вроде сентябрьской размолвки. Он и Райан Крокер столкнулись с многодневными проверками со стороны комитетов Сената и Палаты представителей, в результате чего последний съязвил, что это был первый раз, когда он был бы рад вернуться в Багдад. Но часть борцов уже отошла от тех, кто ранее все это осуждал как непродуманное. Показатели, с точки зрения снижения уровня насилия в Багдаде и потерь американских солдат начинали подкреплять изложение фактов генералом Петреусом. Даже убийство «Аль-Каидой» шейха Ситтара, ключевого лидера «Пробуждения» в Анбарре, сразу после слушаний в Конгрессе, не смогло ослабить настроения осторожного оптимизма. Ситтар вскоре был заменен одним из его братьев в Совете «Пробуждения», и многие шейхи, которые раньше поддерживали мятеж, теперь, казалось, были готовы от него отвернуться.

Роль оперативной группы «Рыцарь» и ОКСО, пока все это продолжалось, заключалась в том, по словам одного американского командира, чтобы действовать как «молот, который можно было использовать, чтобы разбить повстанческие группировки о наковальню обычных войск». Учитывая высокий уровень, которого достигли различные агентства, предоставляющие информацию по целям, ее постоянный поток позволял SAS совершать ночные вылазки из БПО.

Когда я попросил одного из участников этих операций назвать самый зрелищный или успешный рейд тура майора Кеннеди летом и осенью 1007 года, он сказал мне, что это невозможно, потому что «это был, вероятно, самый механистичный тур… то что мы делали, работало в качестве накопителя. Речь шла не об отдельных операциях, а об их совокупном влиянии на всю операцию». В рамках этого британские группы агентурной разведки работали над разведданными с наземными подразделениями США, иногда используя небольшие подразделения SAS, выделенные им для быстрого реагирования, выдвигаясь для ареста изготовителей бомб или других лиц, которые появлялись в результате анализа разведданных.

Во многих случаях, эти захваты были жестокими. Сомнения, которые когда-то возможно питала Великобритания по поводу американских правил ведения боевых действий, к этому времени были устранены. При определенных обстоятельствах, оперативная группа «Рыцарь» могла применить силу на упреждение против известных повстанцев. Они действовали в стиле «Дельты», убив десятки людей в течение тех летних месяцев.

При такой интенсивности операций, жертвы были неизбежны с обеих сторон. 5 сентября эскадрон отправился на захват цели в Багдаде. Они искали ведущего члена суннитской группировки, и операция проводилась в обычном стиле, штурмовой группой SAS с поддержкой десантников из «Бордовой» оперативной группы. Две команды атаковали «Альфу», одну из них возглавлял сержант Эдди Коллинз. Тридцатичетырехлетний сержант начал свою командировку в Басре, но поскольку операции там были свернуты, оказался в Багдаде.

Ворвавшись в дом, две штурмовые группы начали зачистку помещений. Как и во многих иракских домах, на крышу вела лестница, и задача взобраться по ней, считалась особенно опасной. Проходя через дверь, вы были открыты для нападения с той или иной стороны, на крыше опасность могла исходить из любого угла. Когда появился сержант Коллинз, лежавший в засаде повстанец застрелил его из 9-мм пистолета. Пуля попала Коллинзу в шею и оказалась смертельной. Другие члены команды быстро убили стрелка.

Темп действий эскадрона «А» в течение всего лета означал, что его люди попадали в ситуации, к которым они не были готовы. Ближе к концу их тура, в ночь на 20 ноября, это привело к серьезной драме.

Миссия, выбранная для оперативной группы «Рыцарь» в тот день, была обычным захватом. Команды проснулись около 14.30 и готовились во второй половине дня. В ней примут участие четыре «Пумы», две «Рыси» и пара других летательных аппаратов.

Ранним вечером все, что было сказано «клинкам» и их летным экипажам поддержки, изменилось. Теперь они должны были преследовать другую цель, суннитского повстанца, чья позиция была зафиксирована в сельской местности близ Салман Пак, в сорока пяти километрах к юго-востоку от Багдада.

Погрузившись в раннюю вечернюю темноту, вертолеты низко пролетели над городскими крышами. Впереди шли две машины «Рысь», за ними следовали две пары «Пум». В первой паре вертолетов с десантом находились бойцы SAS. Вторая волна несла людей, которые могли действовать как силы быстрого реагирования, или, по мере необходимости, как кордон.

Как и во многих подобных миссиях по городу, полет в район цели прошел быстро и без происшествий, но затем все пошло наперекосяк. Одна из «Рысей» пролетела слишком далеко от координат цели, и командир соединения, командир эскадрильи Королевских ВВС на одной из «Пум» не смог связаться с этой «Рысью» по радио. Объединив две «Пумы» с SAS и вторую «Рысь», он разработал новый план, но теперь изменилась их цель. С кружащего командного вертолета поступила информация о том, что человек двигался.

Повстанцы внизу были предупреждены прибытием вертолета и их циркуляцией, поскольку были составлены и продиктованы по радио новые планы. Через свои приборы ночного видения личный состав кружащего вертолета мог видеть людей, которых они считали повстанцами, двигавшимися под деревьями рядом с некоторыми полями. Они осветили эти мимолетные фигуры одним из мощных прожекторов, предназначенных именно для таких целей. Бортовой стрелок одной из «Пум» открыл огонь. В эфире теперь потрескивали донесения — один из пилотов сообщил об ответном огне с земли.

Шесть вертолетов и ряд других летательных аппаратов кружили над движущейся целью в опасном воздушном балете. Многие операции оперативной группы «Рыцарь» были обычными нападениями на дома, но на этот раз все происходило совсем по другому. Как размышлял один из пилотов спецназа, «когда становится жарко и динамично, вот тогда все становится сложнее».

Майор Кеннеди, находившийся на борту одного из вертолетов, решил отправить своих людей на землю. Один вертолет приземлился; второй, снизившись вертикально с высоты семидесяти пяти футов, приблизился к земле и был скрыт пылью. Пилот «Пумы» в последний момент решил изменить зону высадки, но получив срочное предупреждение что прямо над ним может пролететь «Рысь», поднял «Пуму» вверх, а затем снова быстро опустился. «Пума» сильно ударилась о землю и почти сразу же перевернулась на правый борт.

Как и в случае апрельской аварии, силой удара из бокового люка вертолета выбросило людей. Двое бойцов SAS и один военнослужащий Королевских ВВС, оказались в ловушке.

Те, кому удалось выбраться, быстро организовались для попытки спасения. Но когда майор Кеннеди собрал своих людей вокруг разбитой «Пумы», пламя начало лизать редуктор вертолета. Военнослужащий Королевских ВВС был освобожден, и передан медикам SAS, занявшихся им, как и одним из своих, раненым внутри вертолета. Двое «клинков», застрявшие под фюзеляжем, сержант Джон Баттерсби и рядовой Ли Фитцсиммонс, не могли сдвинуться с места.

За то время, что казалось мгновениями, «Пума» была охвачена огнем. Спасатели, оказавшиеся лицом к лицу с жаром, вскоре услышали выстрелы из установленного в люке вертолета пулемета, а также свист горящих сигнальных ракет. В последующем расследовании отмечалось, что «воздушное судно было полностью охвачено пламенем и, следовательно, недоступно в течение четырех минут после падения, и по истечении этого относительно короткого времени дальнейшие попытки были невозможны».

Даже когда трагический исход этого происшествия стал очевиден, майор Кеннеди разговаривал с вертолетом наблюдения над головой. Объект на своей машине прибыл ко второму дому. Один из членов экипажа «Пумы» сообщил по радио, что он не согласен с вертолетом наблюдения, относительно того, в какой дом он вошел. Кеннеди принял решение преследовать свою первоначальную цель. Отведя своих людей подальше от горящего вертолета, командир отдал быстрые боевые приказы. Произошел стремительный штурм дома, но цель сбежала.

Выполнив свою миссию, команда отправилась назад на БПО «Фернандес» на оставшихся «Пумах». После обнаружения тел сержанта Баттерсби и рядового Фицсиммонса, и попыток зачистить сгоревшую «Пуму», чтобы завершить работу был нанесен авиаудар.

Этот второй инцидент с вертолетом заставил некоторых усомниться в том, как вела дела оперативная группа «Рыцарь». Расследование выявило технические причины аварийной посадки пилота. В нем также упоминались многие усугубляющие трудности, в том числе, как взаимодействовали экипажи армейских «Рысей» и КВВС, тот факт, что SAS не любили пристегиваться и давление, оказываемое оперативным темпом на эксплуатацию вертолетов. Отвечая на вопрос о двух инцидентах с вертолетами «Пума» в 2007 году, один из пилотов оперативной группы «Рыцарь» обвинил «токсичное управление». На просьбу пояснить, он объяснил, что некоторые из командиров были «похожи на бабуинов на дереве — при взгляде сверху они представляли собой улыбающиеся лица, но для тех, кто находился ниже, они были задницами».

Тур эскадрона «А» закончился на этой трудной ноте. Они потеряли трех человек и несколько были ранены. Тем не менее, ОКСО и SAS сочли это время исключительно успешным. Майор Кеннеди был награжден. Один из командиров отмечал: «они разобрали шпионскую сеть «Аль-Каиды»».

С мая по ноябрь эскадрон «А» совершал рейды почти кажду ночь, в ходе которых было арестовано 335 человек и убито 88. Последняя цифра, в частности, резко контрастирует с развертыванием эскадрона в конце 2005 года, когда оно унесло всего одну жизнь. Немногие статистические данные лучше демонстрируют, в какой степени изменилась миссия SAS в Ираке. Плотно подключив свою оперативную группу к операциям ОКСО, подполковник Уильямс преуспел в своих амбициях повысить скорость, точность и результативность действий полка. Резкое увеличение в смертоносности между двумя этими турами эскадрона «А» доказывает, что благодаря улучшению разведки (достигнутому в значительной степени благодаря столь тесному сотрудничеству с американцами), оперативная группа «Рыцарь» была нацелена на жестоких экстремистов, а не на старых баасистов, которых по-тихому уводили из их домов в 2004 или 2005 годах. Однако лично для Уильямса сгущались грозовые тучи. Период его командования полком подходил к концу, и этому уходу не было суждено стать тихим.

Глава 19. Слово на букву «П»

В мрачном полумраке С-130, высоко над Анбаром, встал штурмовой отряд SAS и шаркая, направился к хвостовому трапу самолета. На спине каждого «клинка» был закреплен парашют, сбоку — оружие, а впереди — штурмовое снаряжение. Трап опустился с механическим скрежетом и люди подошли к его краю, вглядываясь в иракскую ночь внизу.

Солдаты были из эскадрона «В»22-го полка SAS и в начале 2008 года они впервые за шестилетнюю кампанию полка в Ираке собирались совершить штурм с высотным десантированием. Их целью был человек, который буквально делал деньги для «Аль-Каиды», изготавливая фальшивые долларовые купюры на отдаленной ферме.

Выйдя в ночное небо, солдаты SAS испытали короткое свободное падение, прежде чем раскрыть свои парашюты. Техника, известная как прыжок с раскрытием на большой высоте или HAHO, позволяла им скользить на многие километры, держа при этом шумный «Геркулес» вдали от намеченной цели. Солдаты приземлились, сбросили прыжковое снаряжение и пешком двинулись на штурм дома. В очередной раз SAS заполучили своего человека.

Пребывание эскадрона «В» в Багдаде вызвало внутри полка некоторые разногласия. «Каждое подразделение пытается продемонстрировать, чем оно отличается от предыдущего», - немного устало замечал один офицер SAS. «Молодцы, что совершили прыжок, но был ли он точно необходим? Разве не для этого были изобретены вертолеты?»

Всего за несколько месяцев до этого эскадрон «А» добился необычайного успеха, разгромив багдадскую сеть изготовителей самодельных взрывных устройств в машинах. Командир эскадрона «В», возможно, понимал, что при расшатывании АКИ невозможно будет достичь того же фокуса, ни географически, ни с точки зрения поставленных целей. Успехи предыдущего тура эскадрона «В» (ноябрь 2005 — май 2006), в ходе которого операция «Ларчвуд-4» стала отправной точкой для операции «Заркави» и был освобожден Норман Кембер, усиливали давление.

В начале марта разведывательная группа оперативной группы «Рыцарь» разработала операцию по захвату изготовителя бомб. Считалось, что он бежал из Багдада в бывший оплот Саддама Хуссейна к северу от столицы, в так называемом «Суннитском треугольнике». Операции SAS в этом городе были довольно необычным делом, поскольку неподалеку базировалось одно из американских подразделений ОКСО, «Красная» оперативная группа. Но британцы пошли по следу и обнаружили в богатой части города солидный улов: изготовителем бомб был не кто иной, как начальник полиции, а его соседями судья и командир местного полицейского подразделения быстрого реагирования.

Зафиксировав свою цель, эскадрон «В» нанес удар по его дому в 2 ночи 26 марта. Сначала они обратились к цели и другого мужчину выйти. Не получив никакого ответа, SAS ворвались в дом. Но не в первый раз за годы их пребывания в Ираке их кто-то подстерегал и группа захвата попала под град пуль. Четверо людей были ранены, один из них смертельно. Когда команда выбежала из дома, были брошены гранаты и к стрельбе присоединились боевики из соседнего здания.

SAS открыли ответный огонь, при поддержке кружащих вертолетов. Через несколько мгновений завязалась общая перестрелка, по улицам пригорода проносились трассирующие пули. С кружащего вертолета была выпущена ракета в один из домов, из которого велся обстрел сил специального назначения. После взрыва, который разрушил часть здания, две цели операции бежали из него в соседний дом, где они либо взяли заложников, либо убедили нескольких женщин и детей пойти с ними. Когда они пересекали открытую местность, эта группа была атакована с воздуха.

Представители Коалиции заявили, что в ходе операции были убиты двое подозреваемых в терроризме и семь гражданских лиц (из них трое детей). Местные жители сообщили Би-би-си, что на самом деле число погибших среди гражданского населения составило шестнадцать человек. Министерство обороны держало в секрете имя погибшего солдата SAS, а также место, где это произошло. В последующие дни гнев местных привел к перестрелкам с американским подразделением гарнизона. Его командир сказал корреспонденту Би-би-си Полу Вуду, что урок рейда заключался в том, что «агрессивность отвечает агрессивности».

В некоторых отношениях этот бой был достоин сожаления, но в нем не было ничего необычного. Количество «Эхо и Кило», или женщин и детей, убитых во время операций SAS в Ираке, очень трудно оценить, потому что многие рейды должны были проводиться так быстро, что нельзя было ждать окончательной оценки иракских потерь. Можно с уверенностью предположить, что к 2008 году, общее число убитых за годы деятельности полка, возможно достигло пятидесяти. Многие в сообществе спецназовцев оспорили бы эту цифру, утверждая что она была значительно ниже, но на самом деле, хаотичные обстоятельства многих из этих контактов затрудняют точные и быстрые расчеты. Полк также потерял там одного из своих бойцов, пятого погибшего при штурме дома. Путаница в отношении того, где находились повстанцы в некоторые моменты во время операции, была еще одной прискорбной особенностью атак, предпринятых в столь сжатые сроки, с ограниченными разведданными.

Было еще кое-что примечательное в этой операции и это было использование полком специально обученной собаки, для входа в «Альфу» в начале операции. Эскадроны, дислоцированные в Багдаде, на самом деле использовали эту технику с 2005 года, но когда несколько месяцев спустя в Великобритании по делу погибшего бойца эскадрона «В» было проведено расследование, это стало серьезной проблемой. К этому моменту он был назван сержантом Ником Брауном. Погибший солдат был тем, кого в прежние времена можно было назвать «сыном полка», поскольку он вырос в Херефорде, пока его отец служил в SAS. Когда его отец Джон и его вдова задавали наводящие вопросы на дознании, они имели значительный вес.

Суд заслушал, как 34-летний сержант из эскадрона «В» зашел в здание, после того как посланная впереди группы захвата собака была убита. Он получил смертельное ранение от выстрела в спину кем-то, скрывавшимся в здании. Его родственники хотели на дознании получить ответы о том, почему люди вошли внутрь, когда они уже считали, что их поисковая собака мертва. В конце концов, поскольку коронер сослался на соображения безопасности, чтобы не нанести ущерба оперативным методам, этот вопрос не получил открытого и полного обсуждения, как это могло бы быть. Но в то время как жестокость, которую проявили спецназовцы во время своей атаки потрясла многих местных иракцев, проблема, которую она высветила для многих в полку, была совершенно иной. Они задавались вопросом, стали бы американцы, несмотря на постепенные изменения в британских правилах ведения боевых действий когда-либо атаковать при подобных обстоятельствах, или вместо этого они нанесли бы с воздуха удар по «Альфе», как только у них были доказательства того, что люди внутри готовы сражаться.

К марту 2008 года климат для проведения агрессивных операций спецназа такого рода начал меняться. Суннитский мятеж быстро шел на убыль, и их нанимали на службу правительства как сынов Ирака. Разжигание общественного гнева с помощью рейда такого рода повредило этому процессу. Один оперативник SAS заметил мне, что после операции «мы исчезаем в наших вертолетах, а местное подразделение остается страдать». Такой подход был приемлемым в течение отчаянных месяцев 2006 и начала 2007 года, когда казалось, что все общество обезумело от смертоносного насилия. Но к лету 2008 года американские командиры батальонов или бригад, ответственные за удержание секторов Ирака, были полностью ознакомлены с новой доктриной генерала Петреуса, в которой говорилось, что их главной задачей является защита населения. Патрульные базы или совместные посты безопасности быстро расширяли оперативную картину на местах и помогали искоренять межконфессиональное насилие: если рейды ОКСО не увенчиваются успехом, они могут повредить этому прогрессу.

Итак, точно так же, как британские силы специального назначения рыскали повсюду в поисках цели, которую они могли бы преследовать в первые месяцы своей работы в Ираке в 2003 году, пять лет спустя они пытались найти места, где они могли бы принести какую-то пользу. Во время тура эскадрона «В» их операции распространились на Анбар и Тикрит. Но в то время, как операции годами ранее были ограничены нехваткой хороших разведданных, в заключительный период пребывания SAS в Багдаде аналитики находились в сложной сети сбора информации, но им приходилось искать все усерднее и усерднее, чтобы найти достойную цель.

Американцы превратили свою базу данных мобильных телефонов в устрашающий аналитический инструмент и выставили в поле десятки беспилотных летательных аппаратов. Прикрытие от «Предейторов» было дополнено камерами, установленными на привязных аэростатах, или закрепленными на крышах зданий. Используя гамма-снимки автомобилей, американские аналитики смогли изучить их «немигающую» запись основных магистралей города.

Около ста тысяч перебежчиков из суннитских военизированных группировок записались в «Сахва» или ополчение «Пробуждения», известные как «Сыны Ирака», придавая то, что аналитики разведки назвали детализацией их картины деятельности боевиков на большей части территории Ирака. Некоторые очаги АКИ, в том числе, иностранных боевиков, сохранились, например в северном городе Мосул, где ожесточенное межобщинное насилие создало опору в общине, как это было в 2007 году в Бакубе. Однако в целом, картина насилия характеризовалась резким снижением, особенно в Багдаде. Данные американской базы данных о значимых военных действиях многонациональных сил Ирака, показали, что количество взрывов в городе летом 2008 года сократилось на 250 процентов. График убийств на этнической почве показал неуклонное падение с пика в более чем две тысячи в декабре 2006 года (по всему Ираку, при этом на Багдад приходилось около 1600 человек) до нескольких убийств в апреле 2008 года и после этого ровной линии.

Среди «клинков» вскоре сказалось испарение достойных целей. «Они провели операции очень низкого уровня, чтобы взять минометные расчеты и людей, за которых должна была отвечать иракская армия», - объяснял один бывший оперативник. «Люди разочаровались». Умные молодые солдаты, прошедшие отбор в спецназ и услышавшие рассказы об интенсивных боевых действиях на юге Афганистана, начали тяготеть к SBS, которая там действовала: «Люди хотят попасть туда, где происходит действие».

В то время, как эскадрон «В» все больше старался оказать влияние на свои операции, Ричард Уильямс, который до декабря 2007 года был командиром SAS, столкнулся с неопределенным будущим. Он ушел из армии с распавшимся браком, борясь с посттравматическим стрессом. Чтобы усугубить его личную ситуацию, Уильямс подвергся краткому расследованию со стороны начальника сил специального назначения на предмет использования им служебных расходов. Там не было никаких нарушений и вскоре он был оправдан.

Когда Уильямс подал прошлым летом прошение об отставке, этот факт вскоре появился в прессе. Одержимый и агрессивный, бывший командир полка нажил себе множество врагов. Уильямс подражал своему герою Стэну Маккристалу, проводя большую часть своего времени с 2005 по 2007 год, лично руководя операциями в Ираке и оказывая сильное давление на своих людей. «Таймс» прокомментировала, что его стиль руководства «вызвал критику со стороны армейской иерархии, считающей, что командиры, независимо от того, служат ли они в SAS, или обычных полках, должны меньше участвовать в боевых действиях на передовой и больше интересоваться общей картиной».

Беседуя с участниками этих операций, было очевидно, что период командования Уильямса до сих пор вызывает сильные эмоции. Один из ведущих деятелей (не связанных со спецназом) в Багдаде сказал, что считает командира SAS «жертвой политики Херефорда, и это место, где существует ожесточенное соперничество». Сила этой вражды такова, что один офицер, служивший в SAS в Багдаде, заявил мне, что Уильямс на самом деле, был вынужден уйти раньше, или фактически уволен в отставку.

На самом деле, это неправда, как предположение, что он запятнал свой армейский послужной список, руководя с передовой. Один генерал, который мог бы повлиять на перспективы продвижения Уильямса по службе, если бы тот остался в армии, говорил: «Если он он остался, я не сомневаюсь, что ему было бы суждено получить звание трех- или четырех- звездочного генерала». Более молодой человек, ветеран оперативной группы «Рыцарь», откровенно сказал мне, что он был сильно возмущен оказываемым в то время Уильямсом давлением, но пришел к понимаю, что его босс придал импульс, необходимый для того, чтобы их операции стали по-настоящему кусачими.

Любой сторонник Ричарда Уильямса мог бы сказать, что период максимальной эффективности полка в борьбе с террористическими сетями, с лета 2005 по конец 2007 года, почти точно совпал с его пребыванием на посту командира. До его прибытия из-за разногласий с американцами по поводу задержанных и командных договоренностей, SAS добивалась лишь ограниченного влияния. Они хватали стариков, баасистов, чье задержание мало что изменяло в кровавой бойне на улицах. Как только ушел Уильямс, агрессия на которой он настаивал, говоря каждому командиру эскадрона, что они должны выполнять по крайней мере, одно задание за ночь, казалось, тоже упала.

Здесь, без сомнения, есть элемент совпадения. В частности, улучшение безопасности в Багдаде и в более широком плане, в течение 2008 года быстро выбило почву из-под ног сотрудников специальных операций. Это не имело никакого отношения к тому, кто руководил SAS, оперативной группой «Рыцарь» или более того ОКСО, поскольку генерал-лейтенант Маккристал к тому времени тоже ушел. Однако наибольшее личное влияние Уильямс оказал направив SAS на проведение масштабных операций против «Аль-Каиды», часто вопреки противодействию со стороны своего босса, генерал-майора Питера Роджерса.

В некотором смысле Уильямс стал символом более глубокого столкновения культур внутри британской системы. Поскольку, по словам многих из тех, кто был вовлечен в дело, дебаты об Уильямсе или роли SAS в Багдаде были явно пронизаны темой про- и антиамериканизма. Эти споры о достоинствах и недостатках войны Джорджа Буша или зачастую катастрофическом начале операций в Ираке, послужили подтекстом для многих дискуссий в SAS, MI6, министерстве иностранных дел или армии. Такие вопросы как условия содержания под стражей или правила ведения боевых действий, использовались для того, чтобы держать в секрете британские операции. «Британцы, когда мы туда отправились, были очень недовольны американским способом ведения дел», - вспоминает один командир, начинавший в лагере скептиков, но в конечном итоге понявший что ОКСО «делает это довольно шаблонным промышленным способом, и в конце концов, мы пришли к их способу ведения дел».

Уильямс считал, что SAS никогда не сможет быть по-настоящему эффективной без использования огромных разведывательных ресурсов, имеющихся в распоряжении ОКСО. Но он также был бесстыдным американофилом. Один офицер SAS сказал мне: «Особенность Ричарда в том, что он, вероятно, предпочел бы командовать «Дельтой»», но идея о том, что командир SAS, сидящий в объединенном оперативном центре в Баладе, руководит всей американо-британской тайной операцией, никогда не могла быть воплощена. Соединенные Штаты просто использовали в Ираке слишком много своих лучших агентов и слишком много своих чувствительных разведывательных технологий, чтобы позволить иностранцу, даже британцу, командовать. Другим ключевым проамериканцем в этих дебатах был Грэм Лэмб. Будучи начальником сил специального назначения, он направил SAS на миссию в Багдад, тесно сотрудничая с подразделением отряда «Дельта». Позже, когда он носил две шляпы, заместителя командующего многонациональных сил в Ираке и старшего британского военного представителя в Ираке, он не только сыграл ключевую роль в «Пробуждении», но и по-отечески следил за операциями британского спецназа.

Отчет об операциях эскадрона, возможно, является лучшим оправданием тех, кто утверждал, что британские силы специального назначения могли бы достичь тех же результатов, что и американские, если ими руководили с сопоставимой агрессией и снабжали сопоставимыми разведданными. В середине 2003 года, во время тура эскадрона «А», который действовал в тесном сотрудничестве с американцами, они совершили рейды на восемьдесят пять объектов. Четыре года спустя, после того как были сняты различные национальные ограничения Великобритании, тот же эскадрон совершил почти в два раза больше рейдов. На самом деле, показатели не слишком отличались, потому что первый тур длился четыре месяца, а в 2007 году — шесть, что составляло в среднем пять операций в неделю в первом туре, и почти семь во втором. Однако в промежутке между этими двумя весьма успешными командировками британцы на большую часть 2004-2005 годов отказались от участия в операциях ОКСО против исламских боевиков и вместо этого сосредоточились на элементах бывшего режима. В течение этого периода количество рейдов резко упало, достигнув своего минимума во время тура эскадрона «С» (SBS) в 2004 году, когда было совершено менее двух десятков рейдов, или в среднем, 1,3 в неделю.

В тот же мартовский день, когда развернулся рейд эскадрона «В» в «Суннитском треугольнике», шоссе на юг Ирака начали гудеть от военной техники. 25 марта Нури аль-Малики принял решение начать операцию против шиитских ополченцев в Басре. 7-я иракская дивизия была отправлена на юг с сотнями единиц бронетехники и группами прикрепленных американских советников. 14-я дивизия, подготовленная для действий в городе британцами, также была готова к бою.

Когда колонны иракской армейской техники начали пробиваться в город, тысячи одетых в черное бойцов «Армии Махди» вышли на улицы. Генерал Петреус и посол Крокер провели предыдущий год, убеждая Малики в том, что он должен сломить власть шиитских ополченцев главным образом «Армии Махди». Они преуспели до такой степени, что к марту 2008 марта, по словам одного высокопоставленного американского деятеля, «нам почти пришлось останавливать его от того, чтобы взять оружие и отправиться в Басру, вступить в битву».

Хорошо, что Малики сдержал свой порыв, потому что в первые дни операции «Рыцарская атака», его армия потерпела несколько неприятных поражений. Одна из обученных британцами бригад 14-й дивизии «развалилась», сотни бойцов дезертировали. Экипажи британских вертолетов «Мерлин», отправленных чтобы забрать из дворца иракских раненых, сообщили, что им пришлось отбиваться от десятков испуганных иракских солдат, которые пытались сбежать на вертолетах.

В ходе операции было задействовано двадцать семь тысяч иракских сил безопасности против примерно пяти — шести тысяч ополченцев. Около двухсот американских и британских прикрепленных советников из этих подразделений смогли привлечь артиллерию, вертолеты и другую поддержку. В ходе уличных боев правительство потеряло более двухсот солдат. Потери ополчения оцениваются примерно в шестьсот убитых. На одном этапе вопреки советам военных, Малики разрешил десятидневное прекращение огня для переговоров.

19 апреля через четыре недели после начала операции иракские войска вошли в Хайянию. В этом бывшем оплоте ополчения, который британские войска окрестили «Шиитскими квартирами», люди вышли на улицу, чтобы поаплодировать своим солдатам. Сопротивление было сломлено, и впервые за многие годы чары устрашения, которые боевики соткали по всему городу, были разрушены. Молодые женщины вернулись в университет без чадры, и Корниш снова был заполнен парами, держащимися за руки.

Хотя генерал Петреус и другие старшие офицеры в Багдаде сомневались в сроках проведения операции, они праздновали ее результаты. В коридорах Республиканского дворца, или Кэмп-Виктори, американское начальство извлекло свои уроки. Многие иракские генералы и небольшая группа британских офицеров, в том числе многие из сил специального назначения, смотрели на вещи примерно так же.

Операция «Рыцарская атака» продемонстрировала, что шиитское ополчение в Басре можно победить. Это не было постоянным решением, поскольку оно могло быть достигнуто только с помощью политики, но оно рассеяло и подавило вооруженные банды города. Однако негативизм и нерешительность, или «пораженчество», как охарактеризовал это один офицер SAS, многих британских офицеров, которые служили в многонациональной дивизии «Юго-Восток» в предыдущие годы, были вскрыты. Такие люди, как генерал-майор Ричард Ширрефф, который утверждал, что Британия не может оставить мощь ополчения в неприкосновенности, и пытался ей противостоять, не нашли большой поддержки ни в главном офисе министерства обороны, ни у широкой британской общественности.

Более политически подкованные британские офицеры утверждали что разгром ополченцев, со всем вытекающим из этого кровопролитием и разрушением, был чем-то, что могли сделать только иракцы, и что уверенность сил Малики возросла в результате успеха операции. Но действия США в Рамади в конце 2006 года, в Багдаде в начале 2007 года, или в Бакубе в июне того же года столкнулись с оппозицией еще более ожесточенной, чем та, что наблюдалась в Басре и разгромили ее. Мнение о том, что Британия потерпела в Басре поражение, получило широкое распространение среди американского высшего руководства. И все же их представления о том, чего достигла небольшая оперативная группа специального назначения в Багдаде, не могли быть более разными.

30 мая 2009 года завершилась операция «Крайтон», развертывание британских сил специальных назначения в Ираке. Небольшая группа из эскадрона «G» покинула аэропорт Багдада и направилась обратно в Великобританию. В некотором смысле, работа оперативной группы «Рыцарь» осталась незавершенной. Влияние Ирана оставалось сильным и продолжались поиски британских заложников, захваченных в министерстве финансов в 2007 году. В стране все еще на низком уровне происходили какое-то политические убийства на низком уровне. Но Багдад казался преобразившимся городом. Уровень насилия снизился, у оперативников спецназа Коалиции осталось мало задач. Более того, иракское правительство, больше не хотело, чтобы действовали британцы, соглашаясь на будущее присутствие США в стране.

За шесть лет пребывания в Ираке оперативная группа британского спецназа, численность которой редко превышала 150 человек, убила или захватила в плен более 3500 человек. Из них подавляющее большинство было захвачено в плен. Точный подсчет погибших затруднен, потому что в таких местах как Рамади в 2003 году, или Юсуфия в 2006 году, «клинки» говорили мне, что им пришлось уйти до того как были подсчитаны тела. Однако число убитых британским спецназом, по оценкам тех, кто принимал в этом участие, составляло вероятно, от 350 до 400 человек.

Эквивалентные цифры по операциям ОКСО США в Ираке за тот же период можно ценить в общей сложности в одиннадцать - двенадцать тысяч, из которых около трех тысяч были убиты. Очевидна более высокая доля захваченных в плен британцами, по сравнению с убитыми, но эта закономерность была установлена в те годы, когда их главной миссией было устранение элементов бывшего режима, относительно немногие из которых оказывали какое-либо сопротивление.

Эти суровые оценки намекают на более глубокую историю тайной войны Коалиции в Ираке. Конечно, многие из тех, кто был в нее вовлечен, согласились бы с тем, что это было кроваво, но они утверждают, что в водовороте насилия, охватившем страну, необходимо было отвечать огнем на огонь. Более того, они утверждают, что кампания возглавляемая генералом Стэнли Маккристалом преуспела в разгроме «Аль-Каиды» в Ираке. ОКСО захватывало или убивало членов организации быстрее, чем та успевала вербовать новых. То, что некоторые называют аргументом мученичества, что убийство повстанца просто заставляет других выступить на его или ее месте, нуждается в переоценке в свете кампании ОКСО. Без сомнения, было много тех, кто хотел отомстить за убийство, совершенное оперативниками спецназа Коалиции, но именно оперативный план Маккристала в конечном итоге сделал это для них невозможным.

Во многих контртеррористических кампаниях ограниченность разведданных, численности сил специального назначения или политической воли означает, что ударные операции никогда не могут воздействовать на более чем небольшой процент организации противника. Места мертвецов быстро заполняются. То, что произошло в Ираке, было другим делом. Настаивая на том, чтобы каждая из его оперативных групп проводила по нескольку операций каждую ночь, Маккристал задал темп операций, который, вероятно, устранил с улиц (путем ареста или ликвидации) большую часть членов АКИ. Один высокопоставленный британский офицер, наблюдавший за тем, как это происходило, утверждал, что «темп США оказался непреодолимым и решающим».

Конечно, заслуга в американском успехе по возвращению Ирака из пропасти принадлежала многим людям за пределами ОКСО. Один американский офицер с опытом работы в спецназе, который служил в подразделении регулярной армии к югу от Багдада во время многочисленных рейдов эскадрона «А» в этом районе в 2007 году, утверждает, что ключевым элементом успеха Коалиции было создание десятков совместных постов безопасности. Эти места объединили силы безопасности США и Ирака, и повысили безопасность людей, предлагая легкий местный адрес тем, кто хотел предоставить информацию. С другой стороны, командир гарнизона в районе Рашид на юге Багдада сказал мне, что все усилия Коалиции были второстепенными по сравнению с изменениями мнения суннитов в сторону отказа от мятежа в 2007 году.

В сентябре 2008 года, в ходе долгого интервью Би-би-си с генералом Петреусом в Багдаде, я исследовал восприятие того, как изменилась ситуация. Петреус запретил своим сотрудникам использовать слово на букву «П» и сказал мне, что не думает, что когда-нибудь это сделает. Ситуация была слишком напряженной, а генерал слишком осторожным, чтобы претендовать на победу. Что касается ингридеиентов, то он сделал акцент на стратегии «Анаконды», его всеобъемлющем подходе, который подчеркивал все — от политического примирения до экономического прогресса и сил обычных и специальных операций. Приводя пример ликвидации Абу Мусаба аз-Заркави в июне 2006 года, Петреус спросил: «Имело ли это какое-либо значение в насилии? Что же, это конечно, на некоторое время подорвало лидерство в «Аль-Каиде», но появился кто-то другой, и снова началось постоянное противостояние». В то время как спецназ «может проводить самые важные операции из всех и они обычно это делают», эффект изменений в способе сбора разведданных и совместное их использование , оказалось критическим. «На самом деле», - утверждал он, - «прорыв — это не какая-то одна технологическая возможность или интеллектуальный прогресс: это слияние всего этого». Генерал Петреу подразумевал способ, которым Маккристал построил свою собственную сеть в Баладе, каскадный переход от сил специального назначения 2-го эшелона к обычным подразделениям, даже иракским.

Оценивая относительную роль того, что Петреус назвал «подразделениями специальной миссии», засекреченными силами или ОКСО, генерал был вынужден придерживаться линии, в которой должное внимание должно было уделено его новому оперативному подходу, заключающемуся в том, чтобы сделать людей центром операций, и увеличению числа обычных войск: натиск. Ни один из ключевых игроков, даже сам генерал Маккристал, похоже не верил, что отдельная кампания специальных операций все возрастающей интенсивности и масштаба могла бы стать панацеей от проблем безопасности Ирака. Также очевидно, что ограничения, от политических до оперативных, обусловленные более ограниченными разведданными, препятствуют применению иракской модели ОКСО во многих других частях мира. Однако, очевидно, что тайное наступление против «Аль-Каиды» в Ираке и иранское влияние сыграли важную роль в возвращении страны с грани анархии.

Также ясно, что ключевые аспекты кампании против суннитского мятежа набирали обороты еще до того, как Петреус и его стратегия «Анаконды» были введены в действие. Движение «Пробуждение» (с участием Великобритании) уже добилось важных результатов во второй половине 2006 года. Кампания ОКСО в «Треугольнике смерти» также начала снижать способность «Аль-Каиды» проводить сложные крупномасштабные атаки. То, что в то время общая волна насилия все еще нарастала, в значительной степени объяснялось шиитским мятежом, спонсируемым Ираном. Великом достижением периода Петреуса было одновременное преодоление непримиримости обеих сторон, и для этого жизненно важен был «Анаконда» или всеобъемлющий подход.

Что касается участия Великобритании в Ираке, то картина более однозначна. «Зеленая армия» прибыла в страну с убеждением, что она лучше всех знает, как вести борьбу с повстанцами. Такие слова, как «самодовольный» и «самоуспокоенный», иногда используются офицерами, которые были свидетелями подхода Великобритании на юге. Вместо этого, Басра и Майсан дали горький опыт обучения. Открытая военная миссия закончилась взаимными обвинениями и предположениями после операции «Рыцарская атака» весной 2008 года, о том что иракцы были вынуждены выполнять работу, которую была не в состоянии выполнить Британия. Что касается других аспектов участия Великобритании, важно не упускать из виду командный элемент в Багдаде — старшего британского военного представителя в Ираке; британских сотрудников многонациональных сил; посольство; и оперативников MI6. Конечно, были времена, когда секретная разведывательная служба обеспечивала элемент согласованности, которого не хватало американской разведывательной операции. Роль старшего британского военного представителя в Ираке — особенно генерал-лейтенанта Грэма Лэмба в конце 2006 и начале 2007 года, также была значительной в разработке стратегии «Пробуждения».

Что было ясно, так это то, что британская оперативная группа специального назначения в Багдаде обеспечила единственный явный успех противоречивого участия страны в Ираке. «Черная» оперативная группа, затем ставшая оперативной группой «Рыцарь», сыграла роль, совершенно несоразмерную ее численности в улучшении ситуации в области безопасности. По этой причине высокопоставленный американский командир использовал четкие формулировки в отношении британских сил специального назначения, слова такого рода, которые он не решался использовать в отношении собственных сил своей страны. Генерал Петреус в интервью «Таймс» в августе 2008 года сказал, что SAS «оказали огромную помощь в районе Багдада, в частности, в уничтожении сетей изготовителей заминированных автомобилей «Аль-Каиды» и других операций «Аль-Каиды» в столице Ирака, поэтому они проделали феноменальную работу в этом отношении». Он добавил: «У них исключительная инициатива, исключительное мастерство, исключительное мужество и я думаю, исключительная смекалка. Я не могу сказать достаточно о том, насколько впечатляюще они мыслят на лету». Эта похвала дает некоторое представление о том, как небольшой секретный контингент в Багдаде противодействовал впечатлениям, которые сформировали на юге некоторые американцы, не позволяя рассматривать участие Великобритании в Ираке как провал. Генерал-лейтенант Роб Фрай, который в 2006 году занимал пост номер два в Коалиции в Багдаде, позже описал роль британских сил специального назначения в разгроме «Аль-Каиды» как «абсолютно исторического масштаба».

В то время как роль SAS в уничтожении «Аль-Каиды» была «феноменальной», их кампания против шиитских «специальных групп» привела к более проблематичным результатам. Арест бойцами SAS братьев Хазали и их ливанского советника в марте 2007 года был событием стратегической важности. Но это привело к ответному удару, как в виде захвата британских военных моряков, так и в виде похищения сотрудников министерства финансов, с которым британскому правительству было трудно справиться. Более широкая кампания ОКСО и противодействия иранскому влиянию против шиитских боевиков продемонстрировала, что Иран можно удержать от дальнейшей эскалации его тайной деятельности, а ополченцев обуздать. Но поскольку Иран продолжал бы оставаться соседом Ирака, а шииты составляли бы большинство населения Ирака, эти усилия могли бы привести только к сдерживанию, а не к нокаутирующему удару, нанесенному «Аль-Каиде».

В течение 2009 года произошел ряд событий, которые подчеркнули временный эффект, который ОКСО и его британские союзники смогли оказать на шиитских экстремистов. В мае была освобождена «Ирбильская пятерка», иранские чиновники, захваченные «Дельтой» в начале 2007 года. За пару дней до конца года был освобожден Питер Мур, выживший британский заложник, захваченный в министерстве финансов. Взамен из США под стражу в Ираке был передан Кайс Хазали, с пониманием того, что он тоже вскоре будет освобожден. Также тихо выпустили других ветеранов «специальных групп». С точки зрения тех, кто руководил кампанией по противодействию иранскому влиянию в 2006-2007 годах, в этих сделках были очевидные риски того, что огонь межконфессионального или антизападного насилия разожжется заново. Но, по правде говоря, премьер-министр стремился перед выборами заручиться поддержкой шиитской общины, эти освобождения были напоминанием о том, что те кто в начале 2007 года добивался одобрения г-на Малики, чтобы выступить против этих «непримиримых», давно поняли. А именно, что общинные и политические связи между элементами шиитской общины было трудно сломить.

Именно тогда «Черная» оперативная группа, а затем оперативная группа «Рыцарь» уничтожила так много членов «Аль-Каиды» в Багдаде и его окрестностях, что Британия смогла найти свое слово на букву «П». Руководствуясь разведывательными ячейками и при значительной помощи США, британские силы специального назначения вели кампанию против одного из самых безжалостных и жестоких врагов современности. «Аль-Каида в Ираке» была движением, для которого убийство сотни покупателей на оживленном рынке с помощью заминированного грузовика, или видеосъемка обезглавливания западного заложника считалось хорошей повседневной работой. Сыграв ключевую роль в нейтрализации этой сети, британская оперативная группа помогла создать возможность для установления мира.

Не по сезону теплым осенним утром 2 октября, в собор Херефорда направилась процессия. Когда органист заиграл фугу Баха, высокопоставленные лица города вошли внутрь. Программа утренней службы гласила: «Благодарственная служба в ознаменование завершенной иракской кампании 22-м полком специальной авиационной службы, включая поминовение тех, кто погиб в бою». Многие бойцы полка добавили свои голоса к вступительному исполнению национального гимна. Наставления были прочитаны начальником сил специального назначения и командиром 22-го полка SAS.

Во время гимнов и молитв было достаточно времени для размышления о том, что произошло в Ираке и о человеческих жертвах. SAS гордится самоотверженностью тех, кто проходит отбор в ее ряды и служит в них. Ее солдаты иногда называют себя паломниками, из-за путешествия веры, которое она в себя включает. Вполне уместно, что из собора прогремел гимн «Врата монаха» Баньяна, заканчивающийся словами «Он не будет бояться того, что говорят люди, он будет трудиться день и ночь, чтобы быть паломником». Полковой сержант-майор подхватил эту тему строфой из «Золотого путешествия в Самарканд»:

- Мы пилигримы, владыка; мы всегда пройдем немного дальше; это может быть за последней синей горой, покрытой снегом, за этим сердитым или мерцающим морем.

За службой в соборе последовал особый ужин в сержантском клубе в Креденхилле. Перед собравшимися Перед собравшимися выступил генерал Стэн Маккристал. Почти все ключевые фигуры шестилетней драмы полковой службы в Ираке были там, чтобы его послушать, руководители сил специального назначения, командиры, старшие сержанты и старые приятели. В общей сложности, в столовую набилось 360 человек, для того, что Маккристал назвал «уникальным собранием». Там также был командир отряда «Дельта» и несколько других американцев. Генерал выкроил время из руководства операциями НАТО в Афганистане и обсуждения со своим президентом необходимости увеличения численности войск. То, что он явился на встречу, чтобы выступить на ужине, было показателем важности его связи с SAS. У всех, кто слышал его речь, не осталось сомнений в том, с каким уважением он относился к британскому вкладу в секретную кампанию и его важности для предотвращения погружения Ирака в хаос.

Один из присутствовавших на ужине дал мне такую эпитафию их борьбе: ««Аль-Каида» пришла, чтобы поднять знамя халифата в Ираке. Мы стояли с ними лицом к лицу. Они были оспорены и признаны недостаточными. Их имидж, их франшиза, получили чертовски хорошую трепку».

Всего через несколько месяцев после окончания операции «Крайтон», летом 2009 года, Багдад стал свидетелем кровавых взрывов заминированных автомобилей. В последующие месяцы продолжалось эпизодическое насилие. Даже если масштабы этих инцидентов были намного ниже, чем у бойни 2006 года, многие люди беспокоились. Должно ли было вспыхнуть скрытое насилие в иракском обществе, как только уйдут оперативники спецназа Коалиции? Продемонстрировали ли возобновившиеся атаки тщетность британско-американского натиска на бомбистов? Те, кто участвовал в тайной борьбе с 2005 по 2008 год, утверждают, что именно потому, что их миссия закончилась, бомбисты получили второй шанс. Кампания специальных операций в Ираке никогда не могла дать окончательного ответа на проблемы исламской воинственности или сектантства. Однако, это могло бы обеспечить передышку, возможность для политических решений, или даже для вывода Коалиции. Это было то, что она делала с большой секретностью, умом и безжалостностью.