Gucci vs LVMH. Часть 3.
«А он че? А ты че? А потом че?» - примерно так спрашивал Доминика Том Форд после переговоров с Арно. Переговоры прошли в три встречи с промежутком в несколько дней. Пытаясь и уступить LVMH, и оттеснить его, Де Соле предлагал Арно 2 места в совете директоров и 20% акций дома, Арно, ранее предлагавший три места, пообещал подумать, но резко отказался от этого предложения. Пока Арно и Де Соле бравировали перед друг другом, правая рука Арно, Пьер Годе узнал, что Gucci могут выпустить сколько угодно новых акций для белого рыцаря, чтобы защититься. Годе не поверил этому, поскольку знал, что NYSE запрещает выпускать акции на сумму больше 20% капитала компании, но на всякий случай написал на биржу, да и Арно лично уточнил этот момент у нью-йоркских элитных юристов. Эх, знали бы они, что Gucci зарегистрирован в Нидерландах и поэтому подпадает под отдельные правила NYSE. А Де Соле знал, и каждый юрист Gucci про это знал, и они были готовы использовать эту лазейку.
Переговоры затягивались, Арно надоедало, он намеревался созвать совет акционеров, пользуясь правом мажоритарного инвестора, и собственноручно назначить директоров; давила и пресса со спекуляциями по поводу цены Gucci - выходили статьи с совершенно безумными цифрами. Де Соле позвонил Арно и предложил $85 за акцию при покупке всей компании - француз отказался, но предложил приостановить свою агрессию взамен на места в совете директоров и 20%, но ему нужна была причина для этого. Де Соле потерял себя, бросил трубку и выпалил, что он даст ему причину. Помните про лазейку? Вместо того, чтобы безуспешно пытаться найти белого рыцаря, команда Gucci решила его сделать сама и запустить ESOP или Employee Stock Ownership Plan, по которому большой блок новых акций распределяется работникам компании, тем самым размывая доли старых акционеров, то есть LVMH. На следующее утро доля Арно упала до 25.6%, и буквально вся его команда задавала один и тот же вопрос - что такое ESOP, а Пьер Годе тем временем панически проверял свою электронную почту и понял, что на его запрос на NYSE никто так и не ответил.
LVMH подал иск в Голландский суд, который заморозил и права ESOP-акционеров, и права LVMH и призвал стороны начать переговоры, но, к горечи Арно, эту юридическую лазейку так и не закрыл. Пожалуй, я пропущу долгие судебные разбирательства и переду к сути. А суть в чем? В том, что такое отчаянное решение дало Gucci передышку, но не решило проблемы, но, видимо, в нашей жизни все же бывают рояли в кустах. 4 Марта 1999 года Зауи получил звонок от своего коллеги по банку, который предложил купить Gucci одному очень интересному инвестору, владевшим аукционным домом Christie’s, культовым брендом кроссовок Converse, Samsonite и еще несколькими именами до кучи - Франсуа Пино, первый белый рыцаря, но на очень темной лошадке, поскольку о нем никто ничего не знал. Однако во время встречи все друг другу очень понравились, в особенности Форд отмечал главное качество Пино - отсутствие экспертизы в моде. Ему казалось, что так он не будет лезть в его творчество (эх, Том…).
Стороны согласились провести сделку - 5 из 9 директоров у итальянцев, Gucci бы выпустил еще 40 миллионов акций с помощью ESOP, Пино купил бы их по $75 за акцию и получил бы 42%, снизив долю Арно до 19.6%. Конечно же шпионы LVMH были повсюду и уже знали, что что-то намечается, но не знали кто ключевой игрок - в документации Гуччи был «Золотом», Пино «Платиной», а LVMH «Черным». 19 Марта в день очередных переговоров LVMH и Gucci в Амстердаме Пьер Годе, главный участник со стороны Арно, узнал о случившейся сделке, допил свой кофе и пошел на встречу. После того, как представители Gucci отказались комментировать сделку с Пино, Годе вместе со своей командой встал и напоследок произнес следующую фразу: «Чтобы провести успешную встречу, необходимо три условия - любезность, открытость и обходительность. Я сожалею, что в это утро вы нарушили все три». После этого поражения у Арно были две опции - либо остаться самым большим, но миноритарным инвестором, либо пойти ва-банк и сделать эту несчастную ставку на весь итальянский дом.
Он пошел по второму пути, объявил о покупке Gucci за $8.7 миллиардов долларов и подал иск в суд о блокировке сделки с Пино, как мешающей предыдущему судебному процессу, но у француза ничего не получилось, Gucci доказали, что инвестиция Пино ничего общего не имеет с разбирательством об ESOP. Gucci выиграл войну - сделка была одобрена.
В 2001 году Арно окончательно продал свои 19.6% по $94 за акцию и получил €760 миллионов. Один из источников приводил цитаты Арно: «Gucci никогда от меня не уйдёт… Я никогда не продам свою долю ниже €100». Самое удивительное? Помните в 1993-1996 годах Gucci владел Investcorp? В 1994 году этот фонд предлагал цену в 400 миллионов долларов одному французскому инвестору, но тот ответил, что эта компания не стоит таких денег. Надо ли говорить о том, что этот инвестор пытался купить Gucci впоследствии за 8.7 миллиардов долларов? Надо ли повторять имя этого инвестора?
Мораль этой истории? Нет её здесь. Да, Бернар Арно проиграл эту схватку с Фордом и Де Соле. Да, они, как и хотели, выиграли себе еще пару лет относительной творческой и стратегической свободы, но затем они все же ушли, хотя для Форда все сложилось, как мы знаем. В моде появился новый гигант и новый игрок - Kering (до 2013 PPR) с Франсуа Пино. Это история о жадности, об упущенных возможностях, стратегических ошибках, глупых решениях и в выборе меньшего из зол. Эта история знаменует собой начало новой эры в мире моды - эры корпораций и стремительной коммерциализации.