Что такое любовь?

"Когда тебя кто-то любит, он произносит твоё имя по-особенному".

"Любовь — это когда мама варит папе кофе и сперва пробует сама, вкусно ли получилось".

"Любовь — это когда ты говоришь, что тебе нравится вещь, и этот человек начинает носить её каждый день".

(Ответы детей на вопрос: "Что такое любовь?".)

"Люди говорят, что любви нет. Как же нет, когда я сам её неоднократно чувствовал!"

(Кажется, кто-то у Стругацких).

Все люди кого-то любят, и все люди рано или поздно спрашивают себя, или других, или кто под руку подвернётся — что же такое любовь? Некоторые настолько отчаиваются найти ответ на этот вопрос, что, вообще, начинают уверять, что любви-то никакой и нет, но мы решительно эту мысль отвергаем. Мы решительно верим в любовь и, более того, сами её постоянно чувствуем, но всё время сомневаемся — а это любовь? А вот это — любовь? Это, кажется, нет, а может, вот это? Или, хотя погодите, вот тогда это была любовь, а теперь — разве ж то любовь пошла… Или????…

А между тем, были, были же в истории человечества мудрые люди, которые лично вот мне внушают доверие, и про одного из них я сегодня и расскажу, точнее, про то, что он думал про любовь. Человек этот — Эрих Фромм, который много и убедительно писал про свободу, про рыночные отношения, про власть и тоталитаризм… Да что я — сами всё почитаете… И вот в книжке "Искусство любви" Фромм убедительно и внятно нам рассказывает, что же это такое — настоящая любовь. Давайте я попробую пересказать, уж как сумею, а вы прочитаете.

Всю вводную я смело пропускаю, потому что, если начну рассказывать — вы бросите сразу же, хотя там всё очень правильно. Во вводной Фромм как бы сразу лишает надежды всех, кто надеется вот так хлоп — и встретить Свою Настоящую Любовь. Потому что Фромм пишет, что любить — это не на витрине магазина выбрать пиджачок себе по размеру и фасону (хотя сейчас и пиджачок-то не всегда найдёшь, какой хочешь, что уж тут про любовь…), и ходить в нём потом молодой и красивой. Потрудиться придётся, как ни печально. Фромм пишет, что любовь — это не чувство, а действие, это активность, и для любви требуется движение и работа души. По сути, любить — это что-то делать, даже если эти действия только душевные и снаружи не видны. И вот, так вот — влюбиться и всю жизнь потом на розовых облаках сидеть — не получится. Увы. А почему — поймёте дальше.

А дальше начинается самое интересное: убрав длинным вступлением всех тунеядцев, Фромм делает то, что мало кому удавалось. Он препарирует любовь и выделяет, из чего она состоит. Это четыре части любви, без которых её просто не получится.

Первая часть — это забота.

Лучше всего это видно на примере материнской любви. Как бы мать ни уверяла, что она своего ребёнка любит, мы никогда ей не поверим, если она о нём не заботится: не кормит его, не купает, не укладывает его спать и не делает что-то конкретное для него. То же самое — сколько угодно можно говорить, что мы обожаем котяток, но если наш собственный котёнок ходит голодным и блохастым — вряд ли нам кто-то поверит. Когда мы любим — мы заинтересованы, чтобы тот, кого мы любим, жил, был счастлив и развивался — и мы что-то готовы ради этого делать. Пример отсутствия любви — библейский Иона, которому Бог велел пойти и предупредить жителей города о наказании за их грехи. Иона оказался принципиальным парнем и отказался предупреждать людей, потому что боялся, что они исправятся и останутся безнаказанными. Обострённое чувство справедливости и порядка было у Ионы, а любви к людям не было, потому его кит и проглотил… И поделом! Когда же Иона стал пенять Богу за то, что тот засушил какое-то дерево, от ответил ему: "Ты жалеешь растение, ради которого не трудился и которое не растил, которое за одну ночь само выросло и за одну ночь погибло. А я не должен спасти Ниневию, этот большой город, в котором более шести тысяч человек, неспособных различить, что между их правой и левой рукой…?". Бог как бы говорит Ионе, что сущность любви — это труд для кого-то и действия для его развития и роста, что любовь и труд нераздельны. Каждый любит то, для чего он трудится, и каждый трудится для того, что он любит.

Второй аспект любви, который вытекает из заботы — это ответственность. Не стоит понимать ответственность и вину за что-то, или наказание… Ответственность — это совершенно добровольный акт: быть "ответственным", значит, быть в состоянии и готовности отвечать. Если мы любим, мы в какой-то мере отвечаем за того, кого любим, мы уже не можем сказать: "Это не моё дело, меня это не касается". Жизнь нашего любимого человека — это не только его дело, но в какой-то мере и наше. В случае любви к детям и котяткам ответственность побуждает нас к заботе о них, к удовлетворению их потребностей. В любви между взрослыми людьми она касается, главным образом, психических потребностей другого человека.

Ответственность может вырождаться в деспотизм и подавление: помните этот анекдот про мальчика, которого мама зовёт домой, он спрашивает: "Я устал или проголодался?", а мама отвечает: "Ты замёрз!" — вот здесь, кажется, и забота есть, и ответственность, но чего-то не хватает…

Она может стать такой, если нет третьего компонента любви: уважения.

Уважение — это не страх и благоговение, это способность видеть человека таким, каков он есть, и ценить его за это. Это желание, чтобы другой человек жил и был таким, какой он есть, без стремления его обязательно переделать под себя и подмять. Если я люблю человека, то я люблю его, как он есть, а не его, как некое средство для выполнения своих целей (влюбиться, чтобы утереть нос бывшему, чтобы выйти, наконец-то, замуж в свои пожилые двадцать три, чтобы не было скучно, чтобы было с кем пойти на свадьбу к подружке… Мало ли других целей для влюблённости? Так вот, это всё — не то, оказывается! Эпикфейл, девочки, эпикфейл…Тут такой неловкий момент получается: очевидно, что уважение возможно, только если я сам достиг более или менее независимый и зрелый человек, если я могу стоять на своих ногах без посторонней помощи, без потребности командовать кем-то и использовать кого-то. Уважение существует только на основе свободы: l'amor est l'enfant de la liberte — "любовь дитя свободы и никогда — господства". Тут нам в голову заползают совершенно неприятные мысли о том, а такие ли мы зрелые и целостные личности… Но мы этим мысли, девочки, выметем поганой метлой и пойдём читать дальше.

Потому что дальше будет четвёртый компонент любви: невозможно уважать человека, заботиться о нём и нести за него ответственность, если отсутствует знание его. Знание человека — это, когда я пытаюсь перешагнуть через свои ожидания от человека, через свои представления о нём и увидеть его, узнать, какой же он: что он любит, что терпеть не может, в каком настроении он просыпается, чувствует ли он себя обеспокоенным или взволнованным… Мы можем попытаться узнать человека: что, когда он злится — это значит, на самом деле, что ему одиноко, а если он раздражён — это потому, что он устал… Что чай он пьёт с сахаром и лимоном, что любит группу Ленинград и в юности занимался карате… Это, кажется, самый интимный момент: знание человека, и этому можно посвятить всю жизнь, и это захватывающе интересно — всматриваться в другого человека и узнавать его… И для многих из нас это очень важно — чтобы был кто-то, кто знает меня — настоящего. Или настоящую.

Марина Яковенко рассказывала прекрасную историю о женщине, которая пришла к подруге в слезах и отчаянии, и рассказала ужасную историю, Историю о том, как её муж приехал домой в день 15-летия их свадьбы и привёз ей чизкейк. Радостный такой… Праздник… Подруга спросила — ну и что, ну чизкейк, ты чего ревёшь-то? Женщина, захлёбываясь, прорыдала — да я же их терпеть не могу!… Её слезы — это не про чизкейк… Это про то, что за 15 лет совместной жизни её муж так и не узнал, что она терпеть не может чизкейки… Для неё это значит, что он её не любит, и попробуйте ей доказать обратное…

Забота, ответственность, уважение и знание взаимозависимы, переплетены и слиты вместе. И если случается так, что эти четыре компонента соединяются, и если к ним добавить ещё щепотку волшебства, то получится самая настоящая любовь. Но по сути, Фромм пишет о том, что любовь — это не волшебство. Это установки взрослого, зрелого человека, который сумел отказать от нарциссических мечтаний о всемогуществе и Вечной Любви, в которых он весь такой красивый, скачет вдаль на белом единорожке вместе с идеальным объектом любви…

Фромм как бы говорит нам: хотите любви? Да, пожалуйста: заботьтесь о другом, уважайте его и его границы, несите ответственность за ваши отношения и потрудитесь узнать хотя бы, что ваш избранник хочет получить на день рождения, а не отделывайтесь очередными носками и портмоне…

Только-то и всего.

Я, наверное, годам к семидесяти-семидесяти пяти достигну настоящей личностной зрелости, поднатужусь и всё-таки полюблю кого-нибудь по-настоящему… А пока что чего-то зрелости не хватает: всё больше мечты о единорожках и слезливые стишки. Но это же совершенно не повод, чтобы не стремиться, и не воспитывать себя. Нужно же иметь цель в жизни, и научиться любить — это, мне кажется, очень и очень достойная цель.