Интервью с Ахрой Бжания об общественном телевидении
Беседовала Елена Заводская для Telegram-канала "Апсны Хабар"
December 07, 2024
-- Роль абхазского телевидения в формировании общественного мнения
Елена Заводская: Ахра, скажи, пожалуйста, как по-твоему, в произошедших недавно событиях, какую роль сыграло абхазское телевидение? Это самый популярный в Абхазии, самый мощный инструмент воздействия на граждан.
Ахра Бжания: Абхазское телевидение, было одним из краеугольных камней национального абхазского движения, потому что добиться этого было очень трудно. Но добившись абхазского телевидения, мы добились доступа к умам, сердцам наших граждан. Они стали получать нашу абхазскую версию информации, которая способствовала становлению, развитию, формированию нашего независимого государства.
Это был инструмент свободы информации, свободы мнения и вообще политической свободы тоже. И вдруг он превращается в какой-то примитивный инструмент пропаганды.
Во-первых, он не отражает реального положения вещей, он дезинформирует граждан. Во-вторых, потому что он выполняет социальный заказ или политический заказ политического руководства, который какой-то синдикат по интересам, призванный продвигать собственные экономические и коммерческие интересы в ущерб кому угодно, в том числе в ущерб нашему суверенитету. И абхазское телевидение стало площадкой, на котором обосновывается правильность вот этого подхода. Любое альтернативное мнение там просто табу, под запретом. Почему? Я не знаю.
С каким трудом несколько каких-то эфиров пришлось совместных там выбить. Я не понимаю, что те граждане, которые имеют оппозиционную или альтернативную точку зрения, они что, не граждане Абхазии? Что, их мнение менее ценно или компетентно? Почему руководство Абхазского телевидения считает, что именно они знают, какое мнение граждан Абхазии представлять, а какое нет? Кто их на это уполномочил?
Их (журналистов — прим. ред.) полномочия ограничены их профессиональной деятельностью. А профессиональная деятельность журналиста, если я правильно понимаю, говорит о том, что они должны представлять информацию равную, беспристрастную и объективную. А где эта беспристрастность и объективность?
Абхазское телевидение оккупировано людьми, которые продвигали государственный проект по десуверенизации Абхазии.
Я сейчас не хочу сказать, что вот это телевидение ужасное, до этого оно было прекрасное. Нет, даже если бы предположить, что два или три цикла назад оно было еще хуже. Это что означает, что я не должен критиковать нынешнее положение дела на телевидении? Сегодняшнее телевидение выступает как проводник антиабхазского, не в национальном смысле, а государственном антиабхазского, антисуверенного проекта.
Вот чем они занимаются. Народ высказал свое мнение. Президент вышел в отставку. Это свершившиеся факты. Вы проводили настойчиво и последовательно эту президентскую политику. Значит, вам тоже высказано это недоверие. Чего вы ждете, что люди митинг соберут, придут и под вашими стенами и будут кричать «Долой абхазское телевидение!» Это вы ждете? В соответствии с корпоративной моралью и принципами сами подайте выставку. По-моему, так будет порядочнее и со всех точек зрения. А не сидеть там и изображать из себя пятую колонну в ожидании реставрации власти. То, что они там сегодня делают, это они формируют пятую колонну. И не только на телевидении, а во всех органах власти. Давай понять обществу, что мы здесь сидим, ждем возвращения Наполеона Бонапарта, чтобы опять восстановить существующий порядок вещей. Этого не будет. Забудьте, потому что граждане Абхазии, из которых 90% молодежи, уже вам дали оценку, высказали свое мнение. И дали понять, что не остановятся ни перед чем. Они сами себя защищают. Они свое будущее защищают. Они защищают тот вклад, который сделали их родители в это государство. Они сами говорят, как это мы не поняли. Наши дядьки, отцы, раненые, перераненые, погибшие. За что? Чтобы мы это куда-то слили? По чему-то желанию? Нет, такого не будет.
Мы защитим достижение их, ту цену, которую они заплатили за наше государство. И мы наше будущее тоже защитим.
-- Необходимость реформирования абхазского телевидения
ЕЗ: А что дальше? Каким мы хотим видеть наше телевидение и каким оно должно быть? Ты еще будучи депутатом, занимался вопросом телевидения. Я помню, что у нас даже были комитетские слушания по организации общественного телевидения, по реформе телевидения. Что ты обо всем об этом думаешь?
АБ: Если мы хотим Абхазии достойного будущего, мы должны сейчас немедленно, пока эта ситуация позволяет, прямо будем говорить, революционная ситуация, приступить к глубоким и необходимым реформам. Наверное, это коснется и Конституции, и выборного законодательства, в том числе это должно коснуться национальных СМИ. Десять лет назад, или девять лет назад, я уже не помню, в 15-м или 16-м году была проведена работа в парламенте, в комитете, в котором я работал, с участием журналистов, юристов, общественных деятелей, лидеров национальных событий того периода. Был составлен проект, а потом законопроект, который предполагал реформирование абхазского телевидения. В этот момент я уже формально не был в оппозиции. И нельзя сказать, что я продвигал этот проект для того, чтобы наконец получить доступ к информации. Тогда президентом уже был Хаджимба, и абхазское телевидение было более-менее была доступно и объективно, я так думаю. Но тем не менее мы продвигали этот проект, потому что мы считали, что абхазская телевидение не должно ориентироваться на субъективные факторы. Сегодня прогрессивно руководили, а завтра будет такой, как сегодня руководители. И вся информация будет закрыта.
Поэтому мы предложили проект вообще реформировать национальное телевидение и сделать его общественным. Это был всеобъемлющий проект, который затрагивал все сферы — статус журналистов, корреспондентские пункты, рекламу, опровержение информации, ну все, что необходимо, было в нем заложено.
И как мне кажется, было достаточно прогрессивно, потому что мы сотрудничали с профессионалами и старались опираться на наиболее прогрессивные законодательства в этой сфере. И одним из важнейших разделов этого законопроекта был раздел об общественном национальном телевидении.
ЕЗ: Видели ли вы возможность сохранить государственное телевидение, либо вы предлагали трансформировать его в общественное телевидение?
АБ: Законопроект в целом предполагал два направления развития телерадиовещания. Это общественное, то есть некоммерческое телевидение, И второе – это обычное частное коммерческое телевидение, которое там развивается по определенным правилам, изложенным в этом законе. Оно и сейчас у нас существует, например, «Абаза» (телеканал «Абаза ТВ — прим. ред.). Что касается общественного телевидения, в этом законопроекте предполагалось, что оно будет как государственным с точки зрения его финансирования, так и общественным с точки зрения его руководства и управления, и определения редакционной политики. Такая практика широко применяется в мире.
Предполагалось, что финансироваться это телевидение будет, с одной стороны, из государственного бюджета, с другой стороны, из таких вот нестандартных отчислений. Например, там было заложено, что 0,2% от всех продаж радио-теле-оборудования в Абхазии будет отчисляться на счета общественного абхазского телевидения.
Так же, как, например, происходит в некоторых других странах. Ну, естественно, отчисления от рекламы и пожертвования спонсоров, меценатов и так далее, и так далее. Руководящим органом такого телевидения являлся Национальный совет по телевидению и радиовещанию.
Там отдельная строка, статья прописана, его метод формирования, полномочия, срок их действия, кто может быть членом этого совета. Избирались они на пять лет. Рекомендовал Президент Республики Абхазия, утверждал Парламент Республики Абхазия. Они не имели права заниматься некой коммерческой деятельностью, кроме преподавания и творческой деятельности. Они сами из своего числа избирали председателя этого национального совета. И они же коллективно назначали руководителя общественного абхазского телевидения. Такая опосредованная форма, которая предполагала минимальное влияние властей на национальное телевидение и максимальное влияние общества на формирование редакционной политики. Сам механизм выбора этого совета таким образом устроен, что по идее должны быть люди, которые максимально не аффилированы с властью и представляют интересы общества. В том числе, поэтому мы говорим о необходимости конституционных реформ в ограничении деятельности самой власти, о создании дополнительных сдержек и противовесов. Это все одновременно должно происходить.
Если власть будет ограничена, тогда у нее будет меньше возможностей и вообще меньше смысла продвигать каких-то своих людей в такие органы, как национальный совет по третьему радиовещанию и судебный корпус и так далее. Они все равно не смогут на них влиять. Это работает в других местах, в других странах, работает хорошо. Если будут возникать какие-то проблемы, давайте будем вносить коррективы, но главное, что таким образом мы отсечем наше национальное телевидение от заказчиков, которые сидят в кабинете министров и которые фактически рулят редакционной политикой, дезинформируя граждан о том, что происходит в стране, навешивая ярлыки на уважаемых людей, устраивая травлю на них, показывая какие-то мероприятия, совершенно игнорируя какие-то другие, где тоже высказываются мнения граждан. Чтобы этого не было, правосудие сформировано другим способом. Отличать оно должно не перед власть имущими, а перед другим органом. В данном случае мы предлагаем национальный совет. Это обеспечит нам, всем гражданам, объективность информации. И, кстати, мне кажется, и больше смотреть будут. Потому что сейчас очень мало кто смотрит Абхазское телевидение. Все в интернете, потому что не доверяют.
Пропаганда не бывает интересна. Интересно бывает там, где есть столкновение мнений, есть разница подходов, есть творческий подход к поиску информации, когда одно и то же вам долдонят, никто это смотреть не будет.
Еще раз повторяю, наше телевидение было основано и завоевано гражданами Абхазии, как инструмент поддержания и строительства суверенного абхазского государства. Сейчас он, оказывается, работает против суверенитета нашего государства.
ЕЗ: Ахра, насколько я понимаю, законопроект об общественном телевидении практически готов. Ты можешь его предложить парламенту, либо он есть уже в парламенте. Что нужно сделать для того, чтобы он все-таки попал в работу?
АБ: Если я не ошибаюсь, надо поднять документы в канцелярии. По-моему, даже прошло первое чтение. Сейчас Валерий Рамшухович Бганба, который исполняет обязанности премьера, он был тогда нашим спикером. Мы с ним тоже много консультировались по этому поводу. И у него в кабинете сидели, переписывали какие-то статьи. Мы очень тесно сотрудничали именно над этим законопроектом. Там были экспертные оценки. Мне кажется, в принципе, он готов к тому, чтобы парламент рассмотрел его и предусмотренной процедурой, в довольно быстром режиме принял. Тогда мы получим реформу нашего телевидения. Об этом все говорили. И те, кто сейчас во власти, и кто до этого были во власти.
Давайте сделаем наше национальное телевидение объективным, профессиональным, отвечающим нашим потребностям. Давайте его сделаем опять нашим национальным телевидением. Давайте уйдем от этой корпоративности. От этого всем легче станет. И тем, кто сейчас, и тем, кто будет завтра, и тем, кто будет послезавтра. Чтобы не получалось так, что каждый новый глава государства, каждый новый президент или каждый новый премьер-министр испытывал соблазн использовать вот этот инструмент для продвижения своей повестки.
Чтобы он не стал единоличным инструментом кабинета министра или президента или еще кого-то во власти. У власти другие задачи. Пускай занимаются экономикой, армией, строительством государства. У них дел полно. Как это будет освещаться, информироваться, это вообще не их дело. Этим должны заниматься и журналисты. Поэтому и представляют пятую или четвертую власть. Вот сегодня у нас возможность и задача оторвать национальное телевидение от власти, переподчинить его обществу. Поэтому оно и называется общественное телевидение.
https://telegra.ph/Intervyu-s-Ahroj-Bzhaniya-ob-obshchestvennom-televidenii-12-06