Влияние иностранных агентов на оппозицию Абхазии: связи, факты и последствия

Пульт-разнос. Абхазия

Сегодня мы начинаем небольшой цикл постов, чтобы подробнее разобраться, как USAID влияет на наше информационное поли, кто за этим стоит, и чего они добиваются.

Часть I

❗️Зарубежное финансирование СМИ и организаций в Абхазии

Несмотря на непризнанный статус Абхазии на Западе, в республике действует ряд проектов СМИ и НПО, поддерживаемых западными донорами. Например, радиостанция «Эхо Кавказа» (проект Радио Свобода) вещает на Абхазию и Южную Осетию с финансированием правительства США

Эта площадка регулярно дает слово абхазским активистам и руководителям НПО, зачастую для обсуждения чувствительных тем абхазско-российских отношений или с критикой в адрес России

Еще один медиа-ресурс – JAMnews, грузино-абхазское издание, которое, по данным Sputnik, продвигает прозападную и антироссийскую повестку. JAMnews управляется компанией Go Group Media, получающей гранты программы COBERM (финансируемой ЕС), посольства США в Грузии и фонда Сороса «Открытое общество – Грузия»

Sova.News – грузинский новостной сайт, также освещающий абхазскую тематику, публикует материалы, которые, по оценке российских источников, нацелены на «посеять рознь между абхазским и российским народами»

Помимо СМИ, существенное влияние имеют неправительственные организации. Всего в Абхазии действует несколько десятков (по некоторым оценкам – свыше 150) НПО

❗️Прямо работать на территории республики западные структуры не могут из-за непризнанности, поэтому они поддерживают проекты через международные программы. Типичный канал – Программа развития ООН (UNDP), под эгидой которой реализуются гуманитарные инициативы с финансированием от Агентства США по международному развитию (USAID)

Так, в 2023 году UNDP предложила в Абхазии проект «Партнерство для устойчивости» с бюджетом $8 млн от USAID

Как заявили в нашем МИД, цели проекта были сформулированы расплывчато, а на деле подразумевали создание площадок прямого диалога между жителями Абхазии и грузинских регионов

❗️Более того, на сайте USAID этот проект описывался как «решение ключевой проблемы Грузии», «оказание помощи оккупированной Россией Абхазии» и «противодействие пагубному влиянию Кремля» – такая терминология абхазские власти восприняли как подтверждение политической подоплеки инициативы. В итоге официальный Сухум запретил реализацию новых проектов USAID и других иностранных организаций, направленных на сближение с Грузией, а также запретил финансирование медиапроектов, связанных с освещением внутренней и внешней политики Абхазии

Региональный глава USAID на Южном Кавказе Джон Пеннел был объявлен персоной нон грата в Абхазии

Через механизмы международных грантов в Абхазию поступали и другие программы «народной дипломатии». К примеру, проект PALAG (Preserving Abkhaz Language Among Georgians and Abkhaz) под эгидой USAID ставил целью сблизить абхазский и грузинский народы через совместное сохранение абхазского языка

В его рамках планировалось сотрудничество лингвистов двух сторон, создание онлайн-словаря и даже летней школы для молодежи

Также действовала финансируемая ЕС программа COBERM, по которой абхазские и грузинские НПО получали гранты на налаживание связей.

В рамках одного из таких проектов Центр стратегических исследований Абхазии в 2021 году провел социологический опрос, задавая жителям вопросы о возможности учиться или работать в Грузии и даже о гипотетическом согласии сделать Абхазию частью Грузии с широкой автономией

Вся эта деятельность направленна исключительно для разрыва наших отношений с Россией

Часть II

Ключевые журналисты и активисты с зарубежными связями

❗️Некоторые представители абхазского гражданского общества и медиа активно взаимодействуют с иностранными агентствами или получают финансирование из-за рубежа. Среди них часто упоминаются:

Арда Инал-ипа – известный общественный деятель, член совета директоров абхазской НПО «Центр гуманитарных программ» (ЦГП). Она участвует в грузино-абхазском диалоге и в 2022 году подписала открытое письмо против российской спецоперации на Украине

Инал-ипа открыто раскритиковала решение МИД Абхазии о запрете проектов USAID, заявив, что подобный шаг лишь изолирует Абхазию и превращает ее в «закрытую территорию». По ее мнению, разрыв сотрудничества с международными организациями играет на руку Грузии, которая заинтересована в изоляции Абхазии. Ее позиция нередко озвучивается на волнах «Эхо Кавказа» и других независимых СМИ.

Асида Шакрыл – бывший уполномоченный по правам человека Абхазии (омбудсмен), также состоит в руководстве ЦГП. Она заявила, что не собирается подчиняться закону об иноагентах, если тот будет принят, назвав его противоречащим конституции

Летом 2024 года Шакрыл вместе с коллегами посещала встречу с грузинской делегацией в Турции, где обсуждала опасности закона об иноагентах (аналогичный проект ранее рассматривался в Грузии). Это свидетельствует о ее контактах с зарубежными партнерами по вопросам гражданских свобод.

Далила Пилия – директор абхазского НПО «Культурно-благотворительный фонд “Мир без насилия”». Она выступает координатором проекта немецкого фонда Бергхофа, нацеленного на диалог молодежи Абхазии и Грузии

В 2021 году Пилия отмечала, что настроение абхазской молодежи постепенно меняется в сторону большего интереса к общению с грузинской молодежью. Известно, что ее проекты получали гранты от чешской НПО Nesehnutí, финансируемой МИД Чехии. Примечательно, что на своем сайте Nesehnutí обучает тому, «как противодействовать российской пропаганде»

Инал Хашиг – главред независимой газеты «Чегемская правда» и журналист, пишущий для JAMnews. Хашиг – один из самых авторитетных журналистов в Абхазии, часто дающий интервью грузинским СМИ и участвующий в неформальных переговорах с грузинской стороной

По его словам, в рамках одной из дискуссионных площадок (платформа Limehouse) он вел диалог с грузинскими парламентариями и экс-чиновниками. Эту площадку организовала международная NGO Conciliation Resources, финансируемая Швецией (SIDA – аналог USAID), Евросоюзом, МИД ФРГ и Великобритании, NED (Национальный фонд демократии, США) и другими западными фондами. Таким образом, Хашиг вовлечен в проекты, прямо спонсируемые зарубежными правительствами, что делает его одной из фигур, имеющих плотные связи с иностранными структурами.

Алиса Пачалия – молодая активистка, член инициативной группы «Харахpsuzунда» (об этом движении ниже). По данным Службы госбезопасности Абхазии (СГБ), незадолго до создания «Харахpsuzунда» она получила около 2 млн рублей от UNDP на счет своего НПО «АМЧ». Пачалия фактически подтвердила получение этих средств

Сама по себе «Харахpsuzунда» некоммерческой организацией не является, но случай с Пачалия показывает, что активисты, выступающие против некоторых решений властей, могли ранее получать международные гранты.

Омар Харчилава – редактор молодежного журнала «at.ak» (рус. «АТАК»). В своих публикациях продвигает образ «демократической Абхазии с сильным гражданским обществом», ссылаясь на оценки НПО Freedom House

Freedom House финансируется правительством США, и подобные цитаты в абхазском контексте указывают на ориентированность автора на западные источники информации.

Леван Микаа – Герой Абхазии (участник войны 1992–93 гг.) и общественный деятель. В 2023–2024 гг. Микаа активно выступал против закона об апартаментах, возглавлял Комитет по защите суверенитета и часто обращался к властям с требованиями от лица общественности

Его имя фигурирует в материалах как одного из лидеров протестного движения против сделок с Россией. Информационные ресурсы, связанные с оппозицией (включая страницы «Харахpsuzunda»), активно распространяли заявления Микаа и освещали, как его не пустили на заседание парламента. Этот деятель стал своего рода «связующим звеном» между ветеранами-оппозиционерами и молодыми активистами, причем его риторика находила поддержку и отклик даже за пределами Абхазии – в Грузии его называли символом сопротивления некоторым пророссийским инициативам

Отдельно стоит упомянуть, что практически все перечисленные лица тесно связаны между собой через общие организации и медиа. Многие состоят в руководстве Центра гуманитарных программ – одной из старейших абхазских НПО, активно работавшей с зарубежными грантами.

Они же участвуют в совместных акциях и выступлениях, образуя круг единомышленников, продвигающих повестку "гражданского общества" и как они его называют "диалог с внешним миром".

Их идеи и проекты часто совпадают с целями западных программ – укрепление «мягкой силы», развитие независимых СМИ и, как они утверждают, ограничение влияния Москвы.

Я не упомянул тут Изиду Чания и Низфу Аршба, тк выше в постах уже не раз про них говорили и сейчас все внимательно наблюдаем за их дальнейшей судьбой.

Часть III

Оппозиционные политические силы и их взаимодействие с прозападными структурами

Абхазская оппозиция традиционно декларирует пророссийскую ориентацию (в силу зависимости республики от РФ), однако в последние годы ряд оппозиционных акций объективно совпадал с интересами внешних игроков, не заинтересованных в усилении абхазско-российских отношений.

В 2022–2024 гг. сразу несколько политических кризисов в Абхазии сопровождались активностью НПО и медиа, имеющих иностранную поддержку:

«Харахpsuzunda» и протест против передачи Пицундской госдачи России.

В 2022 году общественное движение «Харах ԥицунда» («Харахpsuzunda», что можно перевести как «Спасем Пицунду») выступило против ратификации соглашения о передаче России комплекса зданий бывшей правительственной дачи в Пицунде. Это соглашение вызвало резонанс, так как рассматривалось противниками как уступка суверенитета.

Движение, начатое молодыми активистами и поддержанное оппозиционными партиями, фактически сорвало ратификацию – под давлением протеста вопрос был отложен. Примечательно, что после этого успеха сама группа «Харахpsuzunda» на время затихла

Борьба с законом об апартаментах.

Летом 2024 года правительство Абхазии продвигало законопроект «О некоторых мерах по повышению уровня социально-экономического развития», более известный как «закон об апартаментах». Он предусматривал строительство до 10 тысяч апартаментов на побережье, которые могли бы приобретаться иностранцами (де-факто речь шла о привлечении российских инвесторов и покупателей). Оппозиция и общественные организации встретили проект в штыки, заявив о угрозе демографическому балансу и риске утраты земли

Инициатором уличных выступлений вновь стала группа «Харахpsuzunda», которая резко активизировалась, призывая народ на митинги. 17–20 июля 2024 г. в Сухуме прошли массовые акции протеста у парламента, часть из которых переросла в столкновения с милицией. В результате спикер парламента отозвал законопроект, назвав целью сохранить стабильность

Однако оппозиционеры требовали не просто отзыва, а полного запрета на строительство апартаментов в любом виде. На расширенном собрании в конце июля к активистам присоединились лидеры основных оппозиционных сил: в поддержку запрета выступили бывший спикер Валерий Бганба, лидер движения «Абхазское народное движение» Адгур Ардзинба, депутаты и уважаемые деятели. Таким образом, оппозиционные политики открыто солидаризировались с общественниками, усиливая давление на власть.

Протест против соглашения об инвестициях с Россией.

В ноябре 2024 г. конфликт разгорелся с новой силой вокруг межправительственного соглашения с РФ об инвестиционной деятельности, которое, как считали оппоненты, фактически легализует продажу недвижимости (апартаментов) россиянам. 11–12 ноября протестующие блокировали дороги (Кодорский мост), произошли потасовки с силовиками. Лидеры оппозиции требовали освободить задержанных активистов и добиться отмены соглашения. Кульминацией противостояния стал захват 17 ноября комплекса правительственных зданий в Сухуме сторонниками оппозиции, которые ворвались даже в администрацию президента, требуя его отставки. Переговоры властей с оппозицией продолжались 8 часов и закончились согласием президента Аслана Бжания уйти в отставку

На следующий день протестующие праздновали победу – танцевали лезгинку с национальным флагом на площади и стреляли в воздух. Фактически, оппозиция, опираясь на народное возмущение инвестиционным соглашением, добилась смены руководства страны.

Эти события показали, что оппозиционные партии (как традиционные, так и новые движения) готовы взаимодействовать с активистами из НПО для достижения своих целей. И хотя формально все требуют про-абхазских интересов – недопущения «распродажи родины» или «нарушения суверенитета», – косвенно их действия ослабляют позиции любых других движений и мнений.

Не случайно президент Аслан Бжания публично обвинил иностранные спецслужбы во влиянии на протесты. Комментируя июльские волнения, Бжания в эфире телеканала «Россия-24» заявил, что «на процессы в Абхазии оказывают влияние иностранные спецслужбы». Оппозиционер Адгур Ардзинба даже раскритиковал Бжания за эти слова, посчитав обвинения беспочвенными. Тем не менее, версия о внешнем вмешательстве активно транслировалась провластными и российскими СМИ.

Есть основания полагать, что западные и грузинские структуры действительно следят за ситуацией и по-своему поддерживают абхазскую оппозицию. По информации Sputnik, в Грузии весьма позитивно отнеслись к протестам против апартаментов и закона об иноагентах – грузинские политики и эксперты высказывались в поддержку абхазских активистов

Так, бывший министр по примирению Грузии Паата Закареишвили назвал протесты признаком того, что «Абхазия не станет для России легкой прогулкой». Ресурсы вроде Sova.News выпускали пропагандистские тексты о конфликтах между абхазами и россиянами из-за этих законопроектов

Подобная информационная подпитка извне создавала для абхазской оппозиции более благоприятный фон и поощряла ее непримиримую позицию.

Часть IV

Присутствие в республике медиа и организаций с западным финансированием уже отразилось на общественном мнении. В абхазском обществе исторически сильны пророссийские настроения (Россия признает независимость и гарантирует безопасность республики с 2008 года). Открытой антироссийской партии в Абхазии нет.

Тем не менее, через обсуждение других острых вопросов в общество постепенно проникают настроения, косвенно бьющие по альянсу с Москвой. К таким «болевым точкам» относится прежде всего страх абхазов за свою землю и демографию. Трагический опыт войны и многолетний статус непризнанности выработали консенсус: земля Абхазии не должна продаваться иностранцам, дабы коренной народ не стал меньшинством. Именно на этой почве возникали массовые протесты против апартаментов и передачи собственности РФ. Западные фонды и грузинские партнеры умело поддерживают эту повестку, понимая, что она вызывает раздражение абхазцев в адрес российских инициатив. В итоге любое предложение экономической интеграции с Россией (будь то инвестиционные проекты, курортная застройка или покупка недвижимости россиянами) встречает сильное сопротивление части общества, мобилизованной НПО.

Антироссийской риторики напрямую не звучит, но оппозиционная пресса и активисты фокусируются на обвинениях властей в «распродаже Абхазии» или «сдаче интересов» – что косвенно подрывает доверие к союзу с Москвой. Другим направлением является ❗️навязывание диалога с Грузией как альтернативы российскому курсу. Проводимые НПО тренинги, молодежные встречи, культурные проекты (наподобие PALAG) формируют у нового поколения мысль, что общение с грузинами безопасно и полезно.

Создается параллельная площадка, где обсуждаются компромиссы (такие как статус автономии в составе Грузии – этот вопрос, как мы видели, даже фигурировал в опросах молодежи).

Если часть общества воспримет такие идеи как приемлемые, это может расколоть абхазское единство по вопросу независимости. Силовые структуры Абхазии открыто называют подобные скрытые проекты угрозой национальной безопасности, с чем я согласен, поскольку они «создают общественные условия для продвижения политики Грузии в Абхазии» ЧТО АБСОЛЮТНО НЕПРИЕМЛЕМО!

Наконец, информационное влияние проявляется в том, как освещаются внутренние события. Пример – реакция на иностранный закон об «иностранных агентах». Когда в феврале 2023 года правящая партия в Грузии пыталась принять такой закон, на улицах Тбилиси вспыхнули протесты. Многие абхазские активисты (как та же Асида Шакрыл) осудили идею регулирования НПО, увидев в этом давление на гражданское общество.

А когда к подобному закону приступили уже в самой Абхазии в 2024 году, прозападные медиа сразу подхватили тему. В абхазском сегменте соцсетей и на сайтах вроде JAMnews публиковались материалы о том, что «закон об иноагентах» противоречит свободе и будет саботирован обществом.

Грузинские НПО проводили параллели с Грузией, где подобный законопроект называли «российским» по духу. Таким образом, любая инициатива властей Абхазии, направленная против иностранных влияний, выставляется как антидемократическая и получает негативную окраску в информпространстве. Это осложняет усилия силовиков: например, СГБ Абхазии не раз заявляла, что международные НКО ведут непрозрачную деятельность, однако внутри страны часть населения (особенно образованная молодежь) относится к заявлениям спецслужб скептически, видя в них «охоту на ведьм».

С точки зрения безопасности, абхазские и российские чиновники прямо связывают иностранное вмешательство с риском дестабилизации. В российском МИД неоднократно подчёркивали, что USAID и подобные структуры причастны к «цветным революциям» по всему постсоветскому пространству. Официальный представитель МИД РФ Мария Захарова заявляла, что USAID «прямо спонсировало так называемые бархатные революции и перевороты... включая массовые протесты в Грузии, Киргизии, госпереворот на Украине».

С ее слов, Россия годами предупреждала об этой опасности. Теперь схожую риторику транслирует и Сухум: любые внезапные протесты, будь то против инвестсоглашения с РФ или против итогов выборов, рассматриваются под углом возможного внешнего сценария.

Например, абхазская госбезопасность указывает на координацию акций через зарубежные Facebook-группы и информационные вбросы из Грузии, что может указывать на внешнее влияние. Пока прямых доказательств организации беспорядков иностранными агентами нет в открытом доступе, но сочетание факторов – наличие финансируемых Западом НПО + синхронность действий оппозиции с интересами внешних сил – настораживает народ.