Анализируем самые любопытные итоги первого тура — без эмоций - Апсны Хабар
Анализируем самые любопытные итоги первого тура — без эмоций
Анкваб потерял Гудаутский район.
Долгие годы считалось, что у экс-премьера есть электоральное вето на этот район. Однако Анкваб проиграл Гудауту с треском, набрав менее 40% голосов от числа пришедших на выборы.
Сухум ударил по шансам Бадры Гунба.
Небольшое преимущество над Ардзинба оказалось нивелировано голосами, отданными за других кандидатов. В итоге – лишь 42,5% избирателей поддержали Гунба, несмотря на наличие административного ресурса.
Казалось, что участие Беслана Бигвава в качестве вице-президента гарантирует Бадре Гунба серьёзное преимущество в Очамчырском районе. Однако результат – всего 50% голосов.
В 2020 году Аслан Бжания набрал на 8 тысяч голосов больше, чем Бадра Гунба в первом туре в 2025 году.
Стоит отметить, что кандидаты, которые не вышли во второй тур, свою агитацию также строили не критике прошлой власти и фактически были оппонентами Бадры Гунба.
О других ключевых аспектах выборов читайте в следующем материале. В том числе разберём, как голосовала армянская община.
Продолжаем анализировать выборы в Абхазии.
Теперь — о самой обсуждаемой теме после первого тура: голосовании армянской общины.
Но прежде чем перейти к этому вопросу, важно обозначить общий контекст. По мнению большинства независимых экспертов и наблюдателей, президентская кампания 2025 года стала самой грязной в современной истории Абхазии. Беспрецедентное использование черного пиара, анонимных ресурсов, давление на оппонентов — всё это превратило выборы в информационную войну, невиданную ранее.
Неожиданную роль в агитационной кампании сыграли российские медиа. Впервые они столь явно и массированно поддержали одного кандидата — Бадру Гунба. Поток информации о нём уступал разве что новостям о СВО и сообщениям о переговорах Путина и Трампа. В такой искусственно созданной реальности, под мощным внешним давлением, абхазскому обществу предстояло выбрать президента.
Армянский вопрос как инструмент кампании
Тема голосования армянской общины всплыла ещё в начале кампании — после высказываний на одной из встреч, тогда же этот вопрос стал предметом спекуляций.
Параллельно в анонимных телеграм-каналах, а порой и в официальных СМИ, активно вбрасывался нарратив о «протурецкости» оппозиции. Создавалась картина, будто часть оппозиционных лидеров, включая тех, кто даже не участвовал в выборах, якобы имеет поддержку и финансирование из Турции. Цель была очевидной — противопоставить «пророссийского» кандидата Бадру Гунба «протурецкой» оппозиции.
Однако этот пропагандистский конструкт не выдержал столкновения с реальностью.
Во-первых, выборы в Турции, где должна была голосовать абхазская диаспора, были отменены по решению официальных турецких властей.
Во-вторых, в день голосования представители абхазской диаспоры из Турции были депортированы из аэропорта Сочи.
Эти события окончательно разрушили миф о турецком влиянии: ни Турция, ни Россия не позволили абхазам из Турции принять участие в выборах. Анкара, по сути, продемонстрировала, что не вмешивается в абхазские процессы, а Москва — что Абхазия остаётся в её зоне влияния.
Несмотря на очевидное крушение мифа, информационный след остался. Ярлык «протурецких сил» был навязан оппозиции. И хотя факты говорят об обратном, этот образ продолжают насаждать в сознании части общества.
Административный ресурс и отстранённость от политики
Возвращаясь к теме голосования армянской общины, стоит учитывать ещё несколько факторов.
Очевидно, что административный ресурс, который был активно задействован в ходе кампании, особенно эффективно сработал в местах компактного проживания армянской диаспоры.
Кроме того, нельзя не отметить определённую политическую отстранённость самой диаспоры. Несмотря на наличие в парламенте четырёх депутатов армянского происхождения, армянская община в целом остаётся слабо вовлечённой в политическую жизнь страны. Это, впрочем, уже вопрос не столько к самой диаспоре, сколько к политической системе Абхазии, которая не создала условий для формирования полноценной гражданской нации.
В результате разрушены прежние неформальные «джентльменские договорённости», существовавшие долгие годы: считалось, что диаспоры голосуют примерно в пропорции 50 на 50, не допуская перекоса. На этих выборах этот баланс был нарушен, что вызвало болезненную реакцию в абхазском обществе.
Такое единодушие диаспоры в президентских выборах породило опасения, что подобная консолидация может повториться и в будущем — например, при вынесении на референдум вопросов, связанных с апартаментами, инвестиционными соглашениями или землёй. Если голосование снова пройдет по этническому принципу, это грозит уже не просто политическим кризисом, а гораздо более глубоким расколом в обществе.
Выход — в вышеуказанной повестке армянская диаспора должна будет поддержать абхазский проект.
Чтобы избежать рисков, необходимо восстанавливать доверие, развивать народную дипломатию — как среди этнических абхазов, так и среди лидеров армянской общины.
Показательный пример: Цандрипш
Иллюстрацией сложившейся ситуации стал поселок Цандрипш.
Здесь Бадра Гунба получил такое количество голосов, что его преимущество в этом одном населённом пункте оказалось больше, чем во всём Очамчырском районе. Этот факт говорит не просто о политической поддержке — это демонстрация максимальной мобилизации и абсолютного единодушия.
Выборы 2025 года выявили не только новые механизмы информационного давления и внешнего влияния, но и вскрыли глубинные проблемы абхазского общества — слабость гражданской нации, уязвимость межэтнических балансов, политическую отчуждённость диаспор.
Самую негативную роль в этих вопросах, конечно, сыграл экс-президент Аслан Бжания. Это он сперва подставил абхазский народ, назвав его виновным и антироссийским, а теперь подставил армянскую диаспору руками ее лидеров.