Астамур Тания и Инал Хашиг о выборах в органы местного самоуправления
Стартовали выборы в органы местного самоуправления. Этот процесс неизбежно пересекается с деятельностью политических партий — однако их голоса почти не слышны. Агитация вновь сосредоточена вокруг отдельных кандидатов, а партийная принадлежность, кажется, не играет никакой роли.
Что происходит с партийной системой? Стоит ли законодательно усиливать влияние партий или это приведёт лишь к искусственному росту их значимости?
В новом выпуске YouTube-программы «Чегемская правда» её ведущий — Инал Хашиг* — и постоянный эксперт Астамур Тания обсудили роль политических партий и причины их слабого присутствия в политической жизни. Предлагаем ознакомиться с их экспертными оценками.
Инал Хашиг: […] говоришь о партийной системе, но при этом партия у нас практически не развивается. Отсутствие всяких стимулов приводит к тому, что у нас достаточно искусственно выглядят эти партийные организации — любительские клубы, болеющие за кого-то конкретно.
И отсутствие развития привело к тому, что наша политическая элита лишилась каких-то харизматичных [личностей], не имеет уже возможности рождать вот этих харизматичных личностей, которые вели бы за собой. То есть если посмотреть, на кого сейчас ориентируются — это всё люди, которые вышли, условно говоря, в 90-е годы, «зажигали», условно говоря.
Сейчас, в контексте выборов в органы местного самоуправления, партий практически не видно. «Единая Абхазия» пыталась долго-долго-долго раскачиваться, раскручиваться. Но, тем не менее, она тоже не особо густо выставилась на этих выборах в органы местного самоуправления. Там «Амцахара» где-то выставилась, где-то «Айтайра», а оппозиции вообще как будто бы сейчас нет. Единственное — в Галском районе один кандидат выдвинут от «Форума народного единства». Я смотрел статистику: из всех баллотирующихся только треть кандидатов представлены какими-то партийными организациями. Мне кажется, такой кризис достаточно характерный.
Астамур Тания: Я не хочу быть неправильно понятым: я не противник пропорциональной системы и повышения роли партии. Потому что партия — это политическая школа. Если действительно мы избирательную систему не поменяем… Я просто говорю об очередности — что нужно осуществить перераспределение полномочий, а потом уже в этих рамках будет понятно, какую ответственность на себе партия несёт.
Потому что, если, допустим, от партии будет зависеть формирование правительства — сейчас же не зависит. Вот сейчас ты сделай пропорциональную систему, при нынешней конструкции всё равно правительство будет формироваться единолично президентом. Так же? Но если от партии будет зависеть — вот это её роль повышает, а не просто то, что только она может избираться в парламент. Я именно это имел в виду. Конечно, нужно усиливать роль партии, вводить пропорциональную систему. Я сторонник того, чтобы это был не единый избирательный округ. Из этого вытекают и другие проблемы, о которых я говорил. У нас, во-первых, очень мало полномочий у органов местного самоуправления — они даже практически не влияют на то, кто глава администрации.
И.Х.: Но с другой стороны, они принимают городские бюджеты.
А.Т.: Да, но этим тоже надо уметь пользоваться. Конечно, роль партии надо повышать. Сразу надо понимать, что это не лекарство от головной боли. Это лекарство, которое имеет накопительные свойства. За один раунд выборов, за два, даже за три — это не меняется.
В Грузии вообще перешли к парламентской системе. И что? Там полная монополия «Грузинской мечты». Здесь проблемы, прежде всего, в самом обществе. Просто партийная система — один из стимулов развития общества.
Надо заниматься многими общественными проблемами: образованием молодёжи, формированием новой смены, которая возьмёт на себя ответственность за будущую политику страны. Так что это очень сложный процесс — не только партийного, но и государственно-общественного строительства.
А то, что оппозиция не участвует — это для меня, конечно, странно. Может, у них какая-то тактика, может, они рассчитывают, что их сторонники, без объявления о своей партийной принадлежности, примут участие. Может, в этом тактика заключается.
И.Х.: Я не исключаю, не погружён в эти процессы. Но в любом случае тенденция нехорошая, потому что политика должна быть публичной. Кулуарно что-то продвигать, на уровне каких-то групповых договорённостей, которые на поверхности не видны, — а потом в наших условиях малого общества это всё наружу вылезает.
Надо заниматься публичной позицией, формировать свою политическую идеологию.
А.Т.: И это касается и оппозиции, и власти, и всех других. Чтобы было понятно — кто «белые», кто «красные», куда они вообще собираются страну вести. Большая проблема в том, что у нас политиков всё время пытаются затащить под ковёр.
И.Х.: В Абхазии это крайне трудно будет сделать, потому что в силу того, что все друг друга знают. Это, наверное, связано с достаточно напряжёнными президентскими выборами, которые были в марте.
А.Т.: Это, знаешь, отчасти связано с психологией чиновничьего аппарата. У нас какие бы революции ни происходили, главным получателем дивидендов становится чиновничий аппарат, который практически не меняется уже на протяжении долгих лет. Поэтому одна из идей конституционной реформы должна быть нацелена на дебюрократизацию. Потому что у нас большой аппарат, который не зависит ни от электоральных циклов, ни от парламентского.
Прежде всего это, конечно, касается администрации президента. Это очень влиятельный орган власти, который по Конституции никакой ответственности не несёт, но все решения через администрацию принимаются президентом. Поэтому важно, чтобы бюрократический аппарат был подотчётен обществу. В этом, собственно, и состоит партийная задача. Иначе это всё будут аппаратные игры, которые будут называться партиями, а на самом деле окажутся лишь аппаратной игрой.