Взрыв в Галифаксе [06.12.1917]
На северо-западном побережье Северной Америки, в юго-восточной части Канады, на одноимённом полуострове, располагается приморская провинция "Новая Шотландия", столицей и крупнейшим населённым пунктом которой является город-порт Галифакс. В наши дни этот город крупнейший экономический, финансовый, транспортный и образовательный центр региона "Атлантическая Канада".
Галифакс является крайней восточной точкой железнодорожной системы Канады и обслуживает перевалку грузов с морского на железнодорожный транспорт и обратно. В городе хорошо развиты судо- и автостроение, нефтеперерабатывающая, рыбоконсервная промышленность.
Первооткрывателем данной местности был французский путешественник Самюэль де Шамплен [1567-1635], посетивший полуостров в 1605 году. До прибытия европейцев территорию сегодняшнего Галифакса населяло индейское племя Микмаков, занимавшееся рыболовством, охотой и примитивным земледелием.
В начале 18 века здесь располагалась французская рыболовная база.
В 1749 году английскими поселенцами был основан город, названный в честь государственного деятеля британской империи Джорджа Монтэга-Дунка [1716-1771], эрла Галифакса. 21 июня 1749 года 13 кораблей с переселенцами бросили якоря в городской бухте. Микмаки агрессивно встретили пришельцев и попытались уничтожить колонию, но после прибытия подкреплений из Англии были разгромлены.
Во время Семилетней войны Галифакс был одной из основных баз британцев в Северной Америке. Та же роль сохранилась за ним и в ходе Войны за независимость США, когда город послужил пристанищем для нескольких тысяч беженцев-лоялистов из штатов.
Галифакс расположен вдоль узкого пролива Нэрроуз, соединяющего Атлантический океан с обширной закрытой бухтой под названием Бэдфорд-Бейсин. Влияние Атлантического океана смягчает климат города по сравнению с внутренними районами провинции, что позволяет обширной бухте не замерзать зимой. Длительное время не замерзающая гавань использовалась для расширения могущества британской империи. Галифакс был одной из наиболее укреплённых военно-морских баз Великобритании за пределами Европы, активно использовался для экспорта рыбы, пиломатериалов, сельскохозяйственной и иной продукции.
В 1906 году канадское правительство захватило городской причал и его укрепления, тем самым получив власть над городом. С началом первой мировой войны город-порт начал процветать. Помимо того, что он стал самой главной военно-морской базой Канады, он также превратился в важнейшую перевалочную базу между двумя континентами. Ежедневно через порт проходили десятки военных и гражданских кораблей. За несколько лет войны население порта значительно увеличилось, промышленность, обслуживающая его нужды, активно развивалась. К концу Первой Мировой население Галифакса составляло приблизительно 65 тысяч человек.
В годы Второй Мировой войны географическая особенность бухты позволяла союзникам наглухо перекрыть для немецких подлодок путь к месту стоянки своего флота, где также формировались столь необходимые для Европы морские конвои. Вдобавок удобное расположение позволяло всем курсирующим между Европой и Северной Америкой судам получать здесь топливо для дозаправки и грузы, не опасаясь нападения противника. До наших дней двумя крупнейшими работодателями города являются - Канадские вооружённые силы и непосредственно сам морской порт.
Мировую известность этот морской городок приобрёл 6 декабря 1917 года.
В тот день произошла одна из крупнейших техногенных катастроф в истории, получившая название "Взрыв в Галифаксе" [Halifax Explosion].
Этот взрыв входит в число сильнейших из устроенных человеком и считается мощнейшим из случившихся в доядерную эпоху [его мощность составила - 2,9 килотонн тротила, для сравнения атомная бомба сброшенная на Хиросиму имела мощность приблизительно в 15 килотонн]. Взрыв такой небывалой мощности, стал результатом череды роковых ошибок и крайне неблагоприятного стечения обстоятельств, и обернулся для развивающегося города настоящей катастрофой.
Приблизительная хронология событий.
25 ноября 1917 года вспомогательное французское военное транспортное судно "Монблан", длиной 97,5 метров и вместимостью 3 121 регистровых тонн, встало на погрузку в Нью-Йоркском порту. Судно бороздило просторы Атлантики уже 18 лет, но ни экипаж, ни опытный капитан не видали ранее таких чрезвычайных предосторожностей при загрузке их корабля. Трюмы "Монблана" обшили деревянными досками, используя только медные гвозди, не вызывающие искру. Перед погрузкой команде корабля приказали погасить топку парохода и плиты на камбузе, у всей команды отобрали табак и спички. Курить разрешили только на берегу. Больше всего удивили экипаж грузчики, двигавшиеся осторожно, словно эквилибристы, и обутые в башмаки, обёрнутые толстой материей.
Всё стало понятно когда команда узнала подробности о грузе, который им предстояло перевезти через всю Атлантику. Трюмы «Монблана» под завязку набили новейшей для того времени взрывчаткой. 2 300 тонн пикриновой кислоты, используемой при изготовлении пушечных снарядов, плюс 200 тонн тринитротолуола, 10 тонн порохового хлопка. Вдобавок на палубе плавучего "Порохового Погреба" разместили бочки, с 35 тоннами бензола — новейшего горючего для броневиков и танков. Весь этот гремучий груз "Монблан" должен был доставить в французский город Бордо, на нужды союзников, которые вели боевые действия в западной Европе.
Отправляться в плавание через Атлантический океан в одиночку было крайне рискованно — несмотря на неминуемое поражение немцев, по океану продолжали шнырять их подводные лодки, раз за разом атакующие корабли союзников. В Нью-Йорке собирался большой конвой в Европу, но тяжело гружённый "Монблан" оказался слишком тихоходен для него. По решению командования флота, из Нью-Йорка транспорт отправился в канадский порт Галифакс, чтобы там ждать формирования следующего конвоя. Примечательно, но до войны суда с опасными грузами вообще не допускались в закрытый Бедфорд-Бэйсин, однако в военное время этот запрет, по естественным причинам был снят.
К Галифаксу "Монлбан" прибыл 5 декабря. В военное время вход в гавань перекрывали минные заграждения, плотно запиравшиеся на ночь. На борт транспорта поднялся опытный лоцман, который должен был рано утром провести корабль сквозь мины по узкому и извилистому проливу в гавань города. С первыми лучами позднего зимнего солнца "Монлбан", получив разрешение войти в гавань, снялся с якоря и начал осторожное движение.
По роковому стечению обстоятельств, в это же время в порту Галифакса нервничал капитан норвежского транспорта "SS Imo". Выполняя рейс из Нидерландов в Нью-Йорк, он должен был забрать грузы для помощи гражданскому населению Бельгии. Судно прибыло в Галифакс 3 декабря и два дня простояло в ожидании дозаправки углём. Несмотря на то, что отправление "Имо" было назначено на 5 декабря, уголь прибыл лишь в полдень этого дня. Завершить погрузку прежде, чем поставили противолодочные минные заграждения, не удалось, и судно осталось в гавани ещё на одну ночь. "Имо" отставал от графика, поэтому не получив разрешения покинуть порт, рано утром 6 декабря он начал движение в сторону океана.
Для того чтобы понять, почему там случилась трагедия, необходимо разобраться с тем, как устроена гавань Галифакса. Город расположен на берегу пролива с говорящим названием Нэрроуз [narrow в переводе с английского значит "узкий"]. На его противоположном берегу, прямо напротив Галифакса, находится городок Дартмут. Формирование военных конвоев происходило в заливе Бэдфорд-Бейсин, который Нэрроуз отделяет от океана.
Навигация через пролив осуществлялась согласно правилу правого борта. Это означало традиционное для нас правостороннее движение: корабли должны были расходиться левыми бортами. При этом скорость в проливе из-за чрезвычайно оживлённого траффика была строго ограничена пятью узлами [9,3 км/ч]. Однако как показывала практика, даже в условиях военного времени все эти установки часто игнорировались.
Норвежский пароход "Имо" был длинным [131 м] и узким [13,7 м]. С пустыми трюмами его осадка была минимальна, что чрезвычайно ухудшало манёвренность корабля. Задержавшись в Галифаксе сверх положенного и стремясь нагнать потерянное время, "Имо" вошёл в пролив со значительным превышением установленного лимита скорости. Практически сразу у него на пути прямо по курсу оказался грузовой пароход "SS Clara", двигавшийся в противоположном направлении. В нарушение установленных правил они договорились разойтись не левыми, а правыми бортами. Вскоре после этого на пути "Имо" встретился и двигавшийся по центральной части пролива небольшой буксир "Stella Maris", что вынудило "Имо" ещё больше сместиться к левому берегу.
В отличие от норвежцев, гружённый взрывчаткой "Монблан" ничего не нарушал. Заметив встречный пароход, когда до того оставалось чуть больше километра, капитан французского судна принялся сигналить ему гудками. "Имо" курс менять отказался. Что было тому причиной, так и осталось неизвестным. Скорее всего, из-за своей плохой манёвренности пароход просто не успевал это сделать. Французы остановили двигатели и попытались уйти влево. На какое-то мгновение показалось, что столкновения удастся избежать: корабли встретились на параллельных курсах, причём между ними было ещё около 15 метров. Однако в следующее мгновение "Имо" дал тройной свисток, обозначая намерение дать задний ход, и поперечная тяга правого винта вкупе с низкой осадкой порожнего судна привели к тому, что нос "Имо" в 8:45 по местному времени врезался в правый борт "Монблана".
Повреждения, учитывая небольшую скорость кораблей были незначительными, однако в результате удара на палубе "Монблана" были повреждены несколько бочек с бензолом и огнеопасная, легковоспламеняющаяся жидкость стала заливать трюм корабля. Капитан "Имо", допустив очередную роковую ошибку, дал машине задний ход, благодаря чему корабль высвободился из пробоины. Однако при расцеплении судов трение металла о металл вызвало сноп искр, от которых растёкшийся бензол моментально вспыхнул. Начавшийся пожар, быстро распространился вверх по борту "Монблана».
Страх перед неминуемым взрывом заставили капитана "Монблана" отдать приказ покинуть судно. Экипаж французского корабля, зная о составе груза на борту, понимал, что борьба с огнём бессмысленна и это может привести только к большим жертвам. Местный лоцман, находящийся на борту советовал дать полный вперёд и направить судно к выходу из пролива — чтобы корабль зачерпнул в трехметровую пробоину побольше воды и пошёл на дно. Но капитан "Монблана", заботясь об экипаже, приказал спустить шлюпки.
Тем временем жители близлежащих домов и фабрик из окон и улиц наблюдали за пожаром. Густой чёрный дым поднимавшийся на 100 метров вверх стал для горожан неплохим зрелищем. Слабые крики спасающейся команды "Монблана" о том, что их судно может взорваться, тонули в шуме и общей суматохе. Редкое зрелище пожара в порту привлекло внимание остальных жителей города и к пирсам заспешили толпы зевак. Многие работники портовых фирм, чтобы лучше увидеть происходящее, забрались на крыши своих цехов, складов. С каждой минутой всё больше и больше людей спешили к причалу. К сожалению во всём порту о страшном секретном грузе "Монблана" знали всего три старших офицера.
Дрейфуя, "Монблан" навалился на один из пирсов, практически в самом центре города. Буксир "Stella Maris", с которым "Имо" разошёлся в начале своего недолгого пути, оставив свой караван, немедленно принялся тушить начавшийся на корабле пожар, но вскоре его капитан понял, что одному с бушующим пламенем ему не справиться, и принял решение отойти от корабля. К горящему "Монблану" приблизился китобой и местный паровой катер, капитаны которых решили завести на "Монблан" канат и оттащить судно от пирса, чтобы огонь не перекинулся на городские постройки. Однако имеющиеся на суднах канаты были слишком малы для реализации задуманного, и часть команды была отправлена в город за более подходящим канатом, но достать его так и не успели.
Огонь добрался до трюмов где располагались тысячи килограмм взрывчатки и в 09.04 по местному времени, в самом центре густонаселённого города, в присутствии нескольких тысяч человек прогремел невиданной силы взрыв, который был слабее первого боевого применения атомного оружия всего в 5 раз.
Корпус "Монблана" был разорван на части, ударная волна распространяющаяся со скоростью более 1 км/с смела всё на своём пути. Оплавленный ствол 90-мм носовой пушки "Монблана" нашли в 5,6 км к северу от эпицентра взрыва, часть якоря массой в полтонны — в 3,2 км к югу, а 100-килограммовый кусок шпангоута был найден в лесу в 19 км от места взрыва.
Облако дыма поднялось на высоту более 3 600 м. Ударная волна развившая скорость, в 23 раза превышающую скорость звука, ощущалась в 207 км от эпицентра взрыва. На площади в 1 600 000 кв.м., в радиусе 2,6 км от эпицентра было разрушено абсолютно всё. В эпицентре взрыва температура достигла 5 000 °C, в результате чего взрыв на мгновение обнажил дно гавани и произвёл волновой заплеск высотой в целых 18 метров над уровнем прилива, выбросив уходивший "Имо" на Дартмутский берег. Образовавшееся после взрыва цунами, смыло вигвамы индейцев-микмаков, чья небольшая деревня находилась на возвышенности напротив Галифакса. Городские телеграфные столбы переламывались, словно спички, деревья вырывало с корнем, здания разрушались как игрушечные домики. Обрушились мосты, водонапорные башни и заводские кирпичные трубы. Стёкла выбило даже на расстоянии в 48 км от эпицентра.
Разрушения в городе были просто чудовищными. Более 1 600 человек погибли непосредственно во время взрыва, около 9 000 получили ранения различной степени тяжести [363 человека впоследствии скончались от ран или под завалами домов]. Около 400 человек, смотревших на пожар из окон своих домов и мест работы были ослеплены осколками, более 40 из них потеряли зрение навсегда. 1 630 зданий в городе были полностью разрушены, 12 000 получили серьёзные повреждения, практически у всех были сорваны крыши. Многие люди сгорели заживо, так как от разрушенных печей начались массовые пожары, бушевавшие в городе.
Многие раненые, тех кого не успели спасти в первые сутки после взрыва и кого миновали пожары, замёрзли под обломками, поскольку на следующий день резко похолодало и начался снежный буран. От взрыва рухнули даже массивные каменные здания, в том числе протестантский приют для сирот, похоронивший заживо всех своих воспитанников, городская ратуша, вокзал, три школы, в которых из 500 учеников в живых остались только 11. В городе не осталось ни одного целого стекла. 5 900 человек получили травмы глаз. В гавани затонул десяток транспортов, много пароходов и других кораблей получили серьёзные повреждения. Крова лишились не менее 25 тысяч человек.
Общий материальный ущерб от катастрофы составил 35 миллионов канадских долларов. По официальным данным, погибли 1 963 человека, пропало без вести около 2 тысяч. Спустя несколько лет после взрыва одна из канадских газет сообщила, что только фирма Галифакского гробовщика "Мак-Галиврея" изготовила 3 200 надгробий, из чего можно сделать вывод, что жертвами взрыва стали около 4 000 человек.
С рассветом 7 декабря над Галифаксом ударили морозы и начался снежный буран. Ещё через сутки со стороны Атлантики на город налетел шторм, при этом ставший одним из самых сильных за последние 20 лет. Снежная вьюга затрудняла работу спасателей, развалины домов заносило снегом. Вытащить из-под обломков удалось далеко не всех, люди замерзали заживо.
Когда информация о катастрофе распространилась по континенту, в Галифакс из Бостона прибыл специальный железнодорожный состав с медикаментами и продуктами, потом ещё один, оборудованный под госпиталь, с ним приехали 30 врачей — хирургов, окулистов и 100 сестёр милосердия. Из Нью-Йорка пострадавшим доставили 10 тысяч тёплых одеял, медикаменты, продукты. Позже в Галифакс стали прибывать пароходы с одеждой, стройматериалами, цементом, гвоздями. Во многих странах проводили сбор пожертвований в пользу жителей разрушенного города. На восстановление Галифакс получил около 30 миллионов долларов.
В любой трагедии есть герои и антигерои. Норвежский капитан допустил вопиющую халатность, ценой которой стала его собственная жизнь, а также жизнь его команды. Капитан "Монблана" бросил своё судно, но тем самым спас команду, за исключением одного человека, которого убило в городе осколком в спину. На буксире "Stella Maris" который первым пришёл на помощь горящему "Монблану", погибла почти вся команда.
Настоящим героем в этой истории стал железнодорожный диспетчер Винс Коулмен. Узнав от моряков "Монблана", высадившихся на берег, о взрывчатке на его борту, он отказался эвакуироваться, а вместо этого отправил телеграмму машинисту пассажирского экспресса из города Сент-Джон, который должен был прибыть на вокзал Галифакса в 8:55 утра. В сообщении говорилось: "задержите поезд. в бухте горит корабль со взрывчаткой, он взорвётся. наверное, это будет моё последнее сообщение. прощайте, парни". это сообщение, которое действительно стало последним, спасло жизни 300 пассажирам поезда, которые наверняка также погибли бы при взрыве, если бы не самопожертвование одного "маленького человека".
Расследование причин катастрофы началось через неделю после взрыва. Главным обвиняемыми был выживший капитан "Монблана" и местный лоцман прибывший на его борт. Капитану пытались вменить нарушение правил судоходства и даже то, что над его кораблем не был поднят предупреждающий о взрывчатке на борту красный флаг, хотя это не предписывалось никакими законами, а режиму секретности так и прямо противоречило. Лоцмана, который в своих показаниях поддерживал капитана, попытались обвинить в пьянстве, его репутацию спасло только заступничество лоцманской ассоциации Канады.
Безрассудное поведение норвежского капитана серьёзно не анализировали. Его смерть как будто послужила смягчающим обстоятельством по делу. Вопрос о компетенции командования флота, приказавшего плавучему "Пороховому Погребу" зайти в оживлённый пролив посреди крупных городов, даже не поднимался. 4 февраля 1918 года был оглашён вердикт. Всю вину взвалили на главных обвиняемых. Суд требовал уголовного наказания для лоцмана, лишения капитана судоходной лицензии и суда над ним по законам Франции. Тем не менее через месяц верховный суд Канады рассмотрел апелляцию, по итогам которой арестованные были освобождены из под стражи и им вернули возможность заниматься своим делом.
В марте 1920 года судебный комитет в Лондоне окончательно признал виновными в столкновении и норвежский, и французский корабли в равной степени. Капитан "Монблана" продолжил командование судами, а в 1922 году при уходе на пенсию даже был удостоен ордена "Почётного Легиона".
Восстановленный "Имо" в 1921 году затонул, наскочив на скалы в южной Атлантике. Следы разрушений в Галифаксе перестали бросаться в глаза только в 1930-х годах. Город быстро отстроился. На месте разрушенных кварталов был возведён новый городской район. Лишь мемориал и по-прежнему живая в котором уже поколении человеческая память не дают забыть о дне, когда время для Галифакса остановилось.
18 июля 2013 года в возрасте 98 лет умерла мэри Анастэйша Мёрфи — последняя из переживших взрыв жителей Галифакса, ей тогда было 2 года.
«Imo» вдруг, под свистки, постучалось в двери,
Неужель ты ко мне, верю и не верю!
Падал снег, плыл дымок, щебнем моросило,
Мой корабль, мой «Mont-Blanc», так разворооотииилооо!!!!
...из песен пьяного морского волка в парижском «Café de la Régence», канун рождества 1917 года…