September 21, 2020

Томас Пинчон. V. Заметки читателя Глава 8.

Восьмая глава в целом не вызвала трудностей понимания ни оригинала, ни перевода МН.

После оперных декораций Флоренции на рубеже XIX и XX веков в предыдущей главе, возвращение в Нью-Йорк весной 1956 года в тексте романа, а особенно перевода МН, знаменуется заметной сменой регистра повествования.

История вторичного знакомства Профана с Рахиль и последовавшего за этим вхождения в круг шальной пиздобратии излагается в гораздо более жанровой и даже сатирической манере. При этом, точка зрения, как композиционный прием, переключается с Профейна к Руни Уинсому, от него к Рахили, и, наконец, возвращается к автору, который иронически комментирует ничегонеделание Хенри Стенсила в его квесте в поисках отгадки тайны V., завещанной дневниками отца.

В переводе МН это переключение точек зрения подкрепляется сменой стилистических регистров, причем в каких-то местах мне показалось, что авторский нарратив тоже окрашивается в более разговорные тона, которых я не слышу в оригинале, но это, безусловно, выбор и решение переводчика.

Стратегия остраннения остается базовой и в этой главе романа. Я буду продолжать пользоваться этим термином еще до того, как поделюсь своими впечатлениями от основополагающего сочинения Лоренса Венути, в котором эта стратегия описывается и продвигается. При этом, я буду писать это слово через два н, а не через одно, как у русских формалистов, чтобы подчеркнуть, что в результате в тексте перевода появляются странности (для моего восприятия как читателя определенного типа, который у Венути тоже описан). Я также помню, что по признанию Шкловского"остранение" с одним н появилось как результат описки, которая впоследствии закрепилось в качестве термина. Забегая вперед, могу сказать, что считаю описание "остранения" как приема у русских формалистов более конструктивным и полезным для понимания перевода и даже для работы переводчика, чем многословные излияния Венути на эту тему.

Как и обещал, все, что я не понимаю или недопонимаю, я буду описывать как такие странности, преднамеренный результат реализации стратегии остраннения.

Вот какие странности или интересности я обнаружил (или не обнаружил) в восьмой главе.

“The eyes of New York women do not see the wandering bums or the boys with no place to go.”

“Глаза ньюйоркчанок не видят скитающихся бродяг или мальчишек, которым некуда податься.”

Прочитав "глаза … не видят", я задумался — это похоже на "кивок головой" и "шаг ногой". Феминитив "ньюйоркчанки" больше выламывается из строки в переводе, чем в оригинале. В обоих старых переводах "нью-йоркские женщины", у ГХ тоже глаза не видят, а вот МС почувствовали, что тут надо как-то выкручиваться и написали "не дарят взглядов". Я бы пошел еще дальше и попробовал бы не "удостаивают взглядом". Но самый одомашнивающий вариант был бы "В Нью-Йорке женщины не замечают", или "бродяги и мальчишки невидимы для женщин Нью-Йорка".

Весь пассаж о том, как в подземке Профейн наблюдает за бродягой, который разлегся на трех сиденьях и выглядит при этом как "king of the subway", думал о причинах, почему король стал царем у МН. Это вроде бы одомашнивание, но потом подумал, что сравнение подземного и подводного царств звучит лучше, чем королевств. Думал также про выражение: a schlemihl a follower во фразе

“Not like a king, he figured: more like a schlemihl a follower.”

“Явно не царем, прикинул он: скорее шлемилем, придворным.”

и решил, что придворный шлемиль мне на ухо как-то не ложится. Ранг шлемиля из королевской (царской) свиты кажется мне более подходящим. (У ГХ просто слуга, а у МС — перекати-поле).

В описании семейства в бюро по трудоустройству мне было жалко утраченной метафоры time's hanging arras, которая превратилась просто в гобелен. Также, land of dust в контексте Великой депрессии, кажется говорит нам больше, чем о "пыльной земле", для меня это была явная ссылка на Dust Bowl, как время и место происхождения Великой депрессии (примечательно, что действие происходит в конторе по трудоустройству, которая называется Space/Time Employment).

В этом же описании я узнал что-то новое для себя, благодаря переводу МН. Среди членов семьи упоминается mother-in-law, которая в присутствии обоих — мужа и жены — могла быть и тещей, и свекровью. МС и ГХ выкручивались с помощью оборота "то ли теща, то ли свекровь", а МН нашел более изящное решение, назвав эту женщину пожилой свойственницей. Так я узнал, что есть отношения родства, а есть отношения свойства, и свойственница — это вполне себе собирательный термин для тещи и свекрови. Раньше не знал, теперь знаю.

Ну, и то, что эта свойственница единственная "волновалась за работу", показалось мне одомашнивающим одессизмом-идишизмом, неспровоцированным оригинальным “really caring about a job”.

Чисто антропометрическое раздумье:

“He could hear the quiet brush of her thighs, kissing each other in their nylon.”

“Профан расслышал тихий шорох ее бедер, поцеловавшихся в нейлоне.”

Мне кажется, что по-русски наружная поверхность бедер чаще упоминается как бедра, а внутренняя — как ляжки. )) В словарях это синонимы, а вот в корпусе русского языка соприкасаются скорее ляжки.

Морской жаргонизм "трюмА" вместо "трюмы". Спросил у консультанта по корабельному делу. Консультант подтвердил, что да, таки трюма. Тоже не знал.

Другой морской термин, но в переносном смысле — “a gunboat full of mashed potatoes”. Мне показалось, что лобовое "полная канонерка пюре" — это слишком очевидно и тормозит восприятие. Я бы написал "целая лохань", но если цель была затормозить, то да, она достигнута.

Наверное, единственное, против чего я бы возразил максимально резко — это выдуманный из головы переводчика перевод граммпластинки формата LP (аббревиатура давно стала международной), несуществующей в русском языке аббревиатурой ДИ, да еще и снабженная подстрочным комментарием. Нет, баба яга категорически против, это просто буэ. Аббревиатура Р.К. (римская католичка) как прямая калька с латинского R.C, еще куда ни шло, есть все же РКЦ и РКЦУ, но ДИ — ни в какие ворота не лезет.

Не принес полного удовлетворения перевод каламбура

“I think she's been slipping around, Rachel.”

“— Думаю, она с кем попала, Рахиль.”

В оригинале каламбур с подменой sleeping на slipping, получается эвфемизм, вместо "спит с кем попало" — "ускользнет (пойдет) с кем попало". В переводе каламбур перенесен на "попало - попала"  и все выражение становится слегка outlandish. Впрочем, может быть это просто опечатка и каламбур просто проигнорирован, как и в обоих старых переводах.

Не совсем ясной осталась в переводе бытовая зарисовка из жизни шальной пиздобратии, когда

“Charisma, Fu and Mafia playing Australian tag-teams minus one on the living room floor.”

“Харизму, Фу и Мафию — те боролись австралийскими парными командами минус один на полу в гостиной”

В оригинале говорится, что Фу и Харизма занимались с Мафией сексом попеременно, сменяя друг друга, как это делается в профессиональном рестлинге (который не борьба, а отвратительное кривлянье). В парных встречах борются два на два, то есть у Харизмы, Фу и Мафии не хватало одного участника на стороне Мафии. Австралийские борцы упоминаются только потому, что как раз во время, когда происходят события восьмой главы, проводились чемпионаты Австралии по парному рестлингу.

Не знаю, был ли Пинчон первым, кто употребил эту метафору, но с тех пор tag-teaming вне спортивного контекста однозначно опознается как сексуальный термин, причем именно в формате "несколько мужчин с одной женщиной", о чем нам трактует Urban Dictionary.

Удивительно, что в переводе Knoop остался Кнупом, хотя все комментаторы вспомнили про шкалу твердости по Кнупу, немецкому ученому, о которой Пинчон мог узнать во время учебы на инженерно-физическом факультете в Корнелле. Макс обычно такие подачи не пропускает, вполне мог бы быть какой-нибудь Твердяк.