Музей-квартира Ф. Е. Отрощенко

Я вышел из дома, зашёл взять кофию и пошёл в сторону Чистых. Сегодня хороший день для прогулки по солнечной посткарантинной Москве. Места, предметы, люди, события — всё разделилось на до карантина и после. Уже все, кажется, устали обсуждать, как изменился наш мир с приходом ковида, но есть одна мысль, которую я верчу в своей пустой голове, шагая по залитой солнцем столице. Это мысль не нова и никак не связана с вирусом.

Я подхожу к Покровке и понимаю, что Кофебин закрыт. А разве может быть такое, что он является частью моей биографии, частью моей жизни, частью меня, но закрыт? Я же не закрыт. Как может быть закрыта часть меня? Ещё и надпись “АРЕНДА”. И телефонный номер. Оказывается, простая кофейня мне была настолько близка, что я начинаю грустить при её отсутствии. Но сразу приходит мысль: “Это же место, точка на карте”. Видимо, эта точка имеет для меня смысл настолько, что я иду к другому Кофебину, чтобы спросить, где работают ребята с Покровки и потом найти их.

Я обхожу и другие свои любимые московские места. Каждое обладает своим цветом, запахом, вкусом, настроением... воспоминанием.

Воспоминание, память. Когда начинается наша память? Мы рождаемся, а она уже есть, в истории каждого из нас — в истории семьи, страны, языка, культуры…

По дороге я встречаю своего старого товарища, с которым мы не виделись, кажется, несколько тысяч лет, если не ошибаюсь. Он собрал целый альманах “Осенней Москвы” — паблика, куда мы, молодые и совсем бездумные ребятки, выкладывали некогда свои гениальные стихи. Из мира памяти, которая хранилась в интернете, какой-то осколок попадает мне в руки в виде вполне реальной книги. Я кладу его в свой рюкзак и иду дальше.

Моё сегодняшнее московское путешествие подходит к концу. Последняя точка — Сверстник, где я сажусь на подоконник и дочитываю давно начатую “Памяти памяти” Марии Степановой. Темнеет быстро. Скоро будет дождь. Надо бы уже возвращаться в свою Итаку.

Я прихожу домой. Домой. Дом. Что такое этот Дом? Я живу здесь только две недели. И, вероятно, очень скоро, приютившая меня, сестра попросит отсюда. Я приехал в пустую квартиру. Тут не было ничего. Это абсолютно безжизненное пространство, не имеющее никакой памяти. Мне было очень тяжело жить в таком квадрате голых стен. И я придумал эту память, я придумал историю, я придумал смысл. Теперь это квартира-музей Ф. Е. Отрощенко. Каждое маленькое событие, ощущения, предметы я фиксировал новой табличкой. Разбитая кружка. Рабочий стол. Пустой стакан из-под вина. Всё это стало приобретать память и смысл. Теперь ко мне ходят друзья и оставляют и свою историю, заполняя это пространство.

Места, предметы, люди обладают памятью и смыслом, как только ты их касаешься. Ты можешь этого даже не заметить. Ты можешь не помнить. Но любое твоё действие наполняет мир смыслом и памятью.

Этот гугл документ, в котором я пишу колонку, помнит всё, все мои стёртые слова и абзацы. Погружаясь в мир своей памяти, мы погружаемся в этакий мир стёртых постов, сообщений и колонок. Это страшное место. Грустное. Но такое красивое и настоящее. Более настоящее, чем опубликованный мир.