Новелла «Бермуды», глава 31
Канал не пропагандирует ЛГБТ, для лиц строго старше 18
Глава 31
Когда барьер рухнул с одной стороны, один из сотрудников заграждения, ряд которого находился ближе к толпе, упал. Его коллегу в заднем ряду тоже толкнули, и он чуть не свалился, но соседние участники сумели крепко схватить его за руки, удержав его на ногах.
Однако настоящая проблема заключалась в другом. Когда барьер рухнул, в этой области временно образовалось небольшое пространство, и кто-то, воспользовавшись неразберихой, бросил стеклянную бутылку.
- Пожалуйста, не подходите близко!
Бутылка на большой скорости полетела в сторону железной клетки, миновав толкающихся людей и сопротивляющихся им членов заграждения. Увидев это, Хьюго быстро вытянул руку и поймал ее прямо перед металлической решеткой, свирепо посмотрев в ту сторону, откуда прилетела бутылка.
Люди поблизости вздрогнули от его леденящего взгляда и на мгновение оглянулись. Затем из толпы полетела еще одна стеклянная бутылка, и один из членов Совета рефлекторно отбил ее.
Отброшенный предмет разбился в воздухе, разбросав осколки во все стороны.
Когда над головой посыпалось острое стекло, люди, находившиеся рядом, закричали. В то же время часть осколков, должно быть, попала в лошадь, стоявшую перед железной клеткой, поскольку одна из них внезапно заржала и испуганно вздернулась.
Это привело к тому, что другие животные, находящиеся с ней в одной упряже, тоже заволновались и начали метаться. Андреас испуганно закричал:
- Какого… почему они вдруг так себя ведут!
- Командир, я думаю, лошади испугались!
Один из членов элитного отряда попытался успокоить животное, но оно не слушалось, брыкалось и вырывалось.
И это было только начало. Будто движение было подобно удару хлыста для других лошадей, возбужденные, они резко рванули вперед галопом.
Флинн, державший поводья, на мгновение ослабил хватку из-за быстро скачущего животного, затем резко вскочил и перепрыгнул на ведущую лошадь, чтобы попытаться успокоить ее. Обернувшись, он крикнул Хьюго:
По мере того, как животные постепенно набирали скорость и бешено мчались, соединенная железная клетка дребезжала и сильно тряслась. Члены сопровождения взлетели и окружили камеру, летя со скоростью лошадей.
Хьюго также следовал за ними по пятам и настойчиво кричал членам Совета, окружавшим этот район:
- Перережьте звенья, соединяющие лошадей!
Как только он прокричал это, один из бойцов 4-го батальона выхватил свой меч и изо всех сил ударил по звеньям, соединяющим животных и металлическую камеру. Другой солдат также рубанул мечом по противоположной стороне. Соединения были мгновенно разорваны, и возбужденные лошади рванулись вперед.
Обеспокоенный тем, что несущиеся животные могут травмировать горожан, Хьюго посмотрел на Флинна, который крепко вцепился в поводья, и крикнул:
- Флинн, уводи лошадей прямиком в штаб-квартиру!
Несмотря на чрезвычайную ситуацию, Флинн ответил решительно, крепко держа поводья скачущей лошади и пытаясь сесть. Когда ему удалось восстановить равновесие и направить животное вперед, Хьюго тут же перевел взгляд на железную клетку.
Соединения с лошадьми были разорваны, но разогнавшиеся железные колеса все еще быстро катились.
Не теряя ни секунды, Хьюго немедленно ускорился и полетел в том направлении, куда катилась клетка. Затем, собрав холодную энергию в свои руки, он схватил приближающуюся железную камеру, постепенно прикладывая силу в противоположном направлении, чтобы не дать ей набрать скорость.
Когда он прикоснулся к металлическим прутьям, лед быстро испарился при контакте с высокой температурой, издав резкий шипящий звук. В то же время вокруг поднялся пар, закрывая обзор.
Среди этого хаоса послышался подозрительный звук столкновения чего-то внутри, и Хьюго почувствовал все более зловещее предчувствие.
Пока Агризендро изо всех сил пытался остановить летящий в него массивный кусок металла, из земли вырвался яркий зеленый свет и быстро расширил свой диапазон. Это был Андреас, который положил руку на землю и развернул магический круг.
В области, где распространился зеленый магический свет, толстые корни деревьев начали прорастать сквозь мелкие трещины разрушенной земли. Корни быстро переплелись, образовав прочную сеть, и Андреас заставил ее мгновенно обернуться вокруг вращающихся железных колес.
В этот момент колеса, запутавшиеся в корнях, резко прекратили вращаться, а железная конструкция сильно затряслась от толчка. Поскольку ситуация выглядела опасной, элитные бойцы 4-го батальона бросились к передней части металлической клетки, чтобы помочь Хьюго, но он, стиснув зубы, остановил их.
- Не прикасайтесь к железным прутьям. Помогите Андреасу сзади!
Бойцы 4-го батальона немедленно изменили направление и зашли за железную решетку, хватаясь за грубые корни деревьев, созданные Андреасом, и изо всех сил оттягивая их назад. Это увеличило трение между колесами и землей, производя оглушительный звук, и люди закрывали уши с выражением боли на лицах.
Даже Хьюго, который держался за прутья и пытался минимизировать удар при столкновении, нахмурился от резкого, режущего нервы звука. Пока он пытался как-то выдержать его, опустив голову, его глаза внезапно резко вспыхнули, когда он посмотрел вниз.
Древесные корни Андреаса и помощь элитных бойцов, казалось, были весьма эффективны, поскольку то, что мелькало перед его глазами, постепенно замедлялось.
Почувствовав значительное снижение скорости, Хьюго дождался удобного случая, затем уперся ногами в землю и изо всех сил толкнул железную клетку в противоположном направлении. Там, где его ноги соприкасались с почвой, возникло трение и повалил дым, а на земле остались две глубокие вскопанные борозды.
Ноги Хьюго из-за сильного давления застряли в грунте, а железная клетка, которая накренилась набок из-за корней деревьев, издала громкий звук, задребезжала и, наконец, резко остановилась.
Восторженные возгласы бесследно исчезли, и вокруг слышался только ропот.
Дорога, по которой проходила через площадь процессия, была в беспорядке, каменная мостовая разбита, а почва перерыта. В то же время стояло облако пыли, указывая на то, что на пути, который они проделали, царил полный хаос.
Хьюго, который долгое время задерживал дыхание, наконец выдохнул и посмотрел на свою ладонь, откуда поднимался холодный пар, от чего у него на мгновение перехватило дыхание.
Несмотря на то, что он надел прочные белые перчатки Совета и обернул руки льдом, прежде чем прикоснуться к железной клетке, перчатки были обуглены, а открытая кожа под ними была горячей, словно получила легкий ожог. Корни деревьев, которые Андреас обмотал вокруг железных колес, также горели и трескались, падая на землю.
Агризендро некоторое время молча смотрел на тлеющие угли, затем быстро пришел в себя и поднял голову, чтобы осмотреть состояние магических камней и запечатывающих устройств, окружающих железную клетку.
Вскоре его лицо напряглось, а с его губ сорвался короткий вздох:
Запечатывающие устройства, закрепленные на поверхности металлических прутьев, значительно сдвинулись со своего первоначального положения из-за тряски. Андреас, который также подлетел к Хьюго, оценил ситуацию и, заметив напряженное выражение его лица, спросил:
- Что не так? Всё же закончилось нормально?
Энергия, ощущаемая в непосредственной близости, была необычной. Хьюго нахмурил брови и обратился к Андреасу, не отрывая глаз от железной клетки:
- Немедленно эвакуируйте граждан.
Это правда, что печати были слегка повреждены в результате недавнего столкновения, но запечатывающие камни перед их глазами не были детской забавой. В буквальном смысле, даже дракон не смог бы пошевелить пальцем при таком уровне сдерживания. Андреас, который не мог понять, почему Хьюго говорит с таким серьезным выражением лица, просто тупо уставился на него.
Железная клетка начала трястись сильнее, чем раньше, издавая еще более громкие звуки. Когда Андреас вздрогнул и повернул голову, жуткая, бурлящая энергия слабо потекла изнутри, коснувшись его кожи.
Однако, прежде чем он успел это осознать, Хьюго снова крикнул Андреасу яростным тоном:
Услышав голос Хьюго, Андреас, казалось, почувствовал всю серьезность ситуации, кивнул и отдал распоряжение своим подчиненным:
- Эвакуируйте всех граждан и установите барьеры по всем направлениям. Это чрезвычайная ситуация!
Элитные бойцы 4-го батальона немедленно рассредоточились и установили более прочные барьеры, чем были до этого, оцепив широкое пространство вокруг железной камеры. Видя это, другие бойцы также отогнали находящихся поблизости граждан, заставив их отойти подальше от места происшествия.
- Это чрезвычайная ситуация! Все, пожалуйста, отойдите!
В этой серьезной обстановке при упоминании о чрезвычайной ситуации, зрители внезапно начали кричать и поспешно пятиться.
Даже те, кто только что бросался на Леонардо с намерением его убить, почувствовали странную атмосферу и поспешно развернулись и убежали, ставя на первое место собственные жизни.
Толпа была в состоянии паники, как будто лев, за которым все наблюдали, вырвался из клетки. В разгар всего этого началась давка, горожане сталкивались друг с другом и падали, нанося увечья, а площадь, которая до этого звучала в унисон, наполнилась хаотичными криками, превратившись в сцену безумия.
Хьюго оттолкнул Андреаса назад, почувствовав другой поток энергии, исходящий от железной клетки, и сам тоже отступил в сторону. Затем заговорил низким и леденящим душу голосом.
Когда он произнес заклинание, огромный синий магический круг мгновенно распространился по обширной земле, излучая свет. Ледяная стена взмыла высоко в небо, раскалывая землю под магическим кругом, светящегося под ногами, люди, которые убегали, остановились и вскрикнули от изумления.
Хьюго и Андреас одновременно взлетели на вершину ледяной стены. Возможно, из-за возвышающегося льда, отбрасывающего тень на площадь, которая до этого была теплой, подул холодный бриз.
Поскольку в столице империи редко можно было увидеть магию такого масштаба, люди думали, что они в безопасности, и снова закричали "ура", открывая рты и глядя на это.
Однако Андреас, который беспокоился о последствиях, вытаскивая корни деревьев из земли и видя, как при этом земля разрывается на части, был поражен, глядя вниз на величественную ледяную стену Хьюго, расколовшую землю в центре столицы империи.
- Эй, командир. Это не слишком? Это столица империи. Нам обязательно заходить так далеко?
Хьюго посмотрел на Андреаса и глухо рассмеялся.
- Андре, ты недооцениваешь этого парня.
Когда железная клетка после долгого путешествия наконец достигла ворот столицы империи, Леонардо, заключенный внутри, лежал плашмя на спине со скованными руками, ногами и шеей.
То, что связывало его, было оковами из магических камней, которые обвивались вокруг каждого сустава тела Леонардо, прочно приковывая его к полу металлической камеры.
Железные прутья также обладали свойствами, ослабляющими поток маны, подходящими для удержания могущественных монстров, а внешняя сторона прутьев была плотно накрыта черным брезентом, который в некоторой степени блокировал свет и звук, закрепленный сетью из магических и запечатывающих камней.
Короче говоря, он был в состоянии, когда не мог пошевелить даже пальцем, все его тело было придавлено подавляющей энергией.
Однако даже в этой ситуации Леонардо, который был чрезвычайно зол, излучал жар из своего тела до такой степени, что железная клетка стала раскаленной. Если бы место, в котором он был заключен, не было изготовлено из специальных материалов, оно бы давно расплавилось из-за высокой температуры.
До сих пор, с закрытыми глазами и ушами и кляпом во рту, он оценивал, где находится, исключительно по сотрясению пола и слабым звукам.
Однако в тот момент, когда медленно движущаяся железная клетка прошла через зону телепортации последних врат...
Он понял, не своими пятью чувствами, а своими инстинктами, что попал в столицу империи, которую так презирал.
Леонардо почувствовал, как кровь приливает из глубины его тела, а внутренние органы скручиваются, словно от гнева. Когда возбужденные крики и осуждение, направленные в его адрес, проникали в его закрытые уши со всех сторон, каждая его клеточка была охвачена яростным кипящим пламенем.
- Я посвятил империи все, что у меня было.
Ему казалось, что всё его тело горит огнем. Точно так же, как в то утро, когда все грехи были возложены на его плечи, ему казалось, что он падает в бесконечную пропасть.
- Тот факт, что вы, ублюдки, можете сейчас комфортно жить в этой имперской столице, - это все благодаря мне.
Его трясло от гнева на невежественных людей и чувствовал обиду и ярость из-за неосведомленности публики.
В ушах Леонардо звучали различные галлюцинации. Его тело изгибалось от сводящего с ума шепота. В то же время звуки ликования людей, доносящиеся снаружи, пронзали его сердце и разум, как будто они радовались его поражению.
Был ли единичный акт неповиновения настолько тяжким грехом, что люди, ради защиты которых он рисковал своей жизнью, приказывали ему умереть?
Почему они так радовались, почему они так сильно возмущались и почему они так сильно ненавидели?
Дыхание Леонардо стало затрудненным. Звуки, звенящие в ушах, вызвали сильную головную боль, словно ее пронзали шилом. Хотя его глаза и были закрыты, и он ничего не мог видеть, ему казалось, что перед его глазами тянутся к нему руки.
Воспоминания о былой славе, обида на тех, кто ничего не знал, и обида на их слова - все это были бесполезные действия.
Но почему мир продолжал тащить его, пытающегося смириться, обратно в гущу всего, от чего он так хотел избавиться? Почему его заставляли страдать от унижения? Почему им так хотелось разорвать его плоть? Он никак не мог понять этого.
В тот момент, когда Леонардо боролся с душившей его ненавистью, железная клетка внезапно с глухим стуком затряслась, а удары, исходящие от земли, казалось, постепенно стали усиливаться. Вслед за этим яростное ржание возбужденных лошадей пронзило его слух, словно зловещее предзнаменование.
Вскоре трясущаяся металлическая камера быстро набрала скорость, двигаясь настолько стремительно, чтобы это чувствовалось даже изнутри, а вокруг послышались настойчивые голоса членов Совета.
Галлюцинации, шептавшие ему в уши, стали рассеиваться, а его разум постепенно прояснялся.
Несмотря на то, что все его тело было сковано, Леонардо, открывший глаза в темноте, кожей почувствовал, как мана Хьюго просачивается внутрь сквозь заблокированную внешнюю оболочку. Тот факт, что он излучал ману в такой степени, что ее можно было ощутить внутри запечатанной железной клетки, даже в столице империи, означал, что снаружи определенно существовала проблема.
По мере того, как металлическая камера продолжала трястись, а частота ударов увеличивалась, сила, сдерживающая его тело, постепенно ослабевала.
В этот момент Леонардо инстинктивно понял, что ему выпал шанс.