Новелла «Бермуды», глава 55
Канал не пропагандирует ЛГБТ, для лиц строго старше 18
Глава 55
Величественные исторические картины, рассказывающие о долгой истории Совета, украшали высокие потолки его коридоров. Они были столь грандиозны и впечатляющи, что могли вызвать у зрителей благоговение и укрепить чувство гордости членов Совета.
Следуя за Агризендро по длинной галереи и разглядывая полотна, Леонардо внезапно услышал голоса людей за окном. Чуть выглянув наружу и посмотрев в сторону шума, он увидел, что в огромном внутреннем дворе выстроилось более сотни человек.
Пока Блейн спокойно наблюдал за происходящим, испытывая новые эмоции от большого скопления людей, Хьюго тоже остановился и направил свой взгляд туда, куда смотрел парень.
Разглядывая лица солдат, Леонардо произнес восхищенным тоном:
- Их боевой дух на высоте. Нет ни малейшего страха.
На произнесенные слова, свидетельствующие о способности считывать моральный настрой членов экспедиции, Агризендро глянул в сторону и сдержанно ответил:
- Поскольку речь идет об операции во имя Империи и ее народа, они будут считать свой долг почетным и никогда не станут проявлять страх.
Блейн, который до этого смотрел прямо перед собой, взглянул на Хьюго, слегка нахмурив брови и с некоторой горечью в глазах. Когда он снова перевел взгляд вперед, Агризендро понял, что сказанное задело парня за живое. Будто пытаясь спровоцировать его еще больше, Хьюго продолжил:
- Леонардо, Вы ведь тоже говорили, что спасение народа Империи - Ваша работа.
Однако собеседник ничего не ответил, словно пытаясь игнорировать его слова. Тогда Командующий продолжил:
- Учитывая эту экспедицию как возможность…
Прежде чем Агризендро успел закончить фразу, Блейн резко прервал его, нахмурив брови и прижав ладонь ко лбу, словно почувствовав скрытый подтекст слов Хьюго.
Парень закатил глаза, не поворачивая головы. Его взгляд, ставший более суровым, снова яростно встретился со взглядом Агризендро.
- Сказал же, не надо навязывать мне это. Спасу я кого-то или нет, решать только мне. Теперь это больше не моя обязанность.
В ответ на этот негромкий голос и колючие слова Хьюго спокойно посмотрел на него. Хотя Леонардо, судя по всему, не хотел больше ничего слышать, Агризендро осторожно затронул то, о чем глубоко размышлял в отношении него, желая обсудить это:
- Леонардо, куда Вы планируете отправиться после того, как эта миссия будет завершена?
- Я спрашиваю не потому, что хочу завербовать Вас в Совет. Я просто беспокоюсь о Вас.
Блейн недовольно нахмурил брови. Однако, поскольку он не стал особенно злиться, Хьюго счел, что с ним можно поговорить, и продолжил:
- В глубине души в Вас по-прежнему живет гордость и вера в то, что Вы можете защищать кого-то.
- Даже если это не обязательно военная служба, я думаю, Вы сможете в полной мере использовать свои способности в другом учреждении на благо Империи.
- Поэтому, чтобы загладить свои прошлые ошибки, если Вы снова продемонстрируете верность Империи, отношение к Вам также будет...
Блейн глухо усмехнулся. Этот смех был холодным, как зимняя стужа, что заставило Агризендро замолчать.
Хотя он не произнес ни слова, многие вещи, подразумевавшиеся в этом смехе, сильно давили на пространство между ними.
Леонардо пристально взглянул на Командующего, который смотрел на него так, как будто действительно жалел парня. Затем, медленно моргнув несколько раз, спросил Агризендро:
- Ты, ты когда-нибудь убивал кого-нибудь своими руками?
Услышав неожиданный вопрос, Хьюго нахмурил брови. Подумав, что Блейн говорит о чем-то совершенно не относящемся к тому, о чем шла речь ранее, Агризендро не ответил.
Поскольку собеседник молчал, Леонардо продолжил с усмешкой на губах:
- Ты ведь не делал этого, верно? Как уважаемый герцог и Командующий Совета, живущий в мире, ты ни за что не стал бы убивать кого-то собственными руками.
Агризендро по-прежнему хранил молчание. Видя, что эмоции во взгляде Блейна грозят вырваться наружу в любой момент, Хьюго просто молча слушал, вместо того чтобы упрекнуть его в неуважении. Парень продолжил:
- Тогда, сколько людей убил я на поле боя?
Он говорил спокойно, подняв руки перед собой, будто рассматривая страшное орудие убийства.
- Нет, я убил бесчисленное множество людей этими самыми руками, настолько много, что уже не могу их сосчитать. И их беспокойные души и проклятия витают вокруг, преследуя меня на яву и являясь ко мне во снах. Они разъедают мое тело и разум.
Глаза Леонардо постепенно наливались кровью. И эти глаза спрашивали Агризендро:
- Но почему я убил столько людей? Неужели потому, что я действительно наслаждаюсь резней и пью кровь мертвецов, как демон-убийца?
Его голос был спокоен, но Хьюго отчетливо ощущал в нем обиду.
Дыхание Блейна постепенно участилось, а выражение лица все больше искажалось. Стиснув зубы, он продолжил, тщательно выверяя каждый слог и каждую фразу:
- ... Причина, по которой я погубил множество жизней и понес на себе все грехи этого мира, заключается в том, что я, как никто другой на этой земле, любил императора этой страны, любил народ Империи и посвятил себя им с величайшей преданностью.
Когда Агризендро в полной мере ощутил переполнявшие Леонардо эмоции, он почувствовал, что не может нормально смотреть ему в глаза.
Дрожащее дыхание и сдерживаемый гнев парня Хьюго ощущал своей кожей.
- Моя честь рухнула в пропасть, из которой ее уже не достать. Моя честь теперь - грязная и неприглядная вещица, о которую я спотыкаюсь, идя по улице. И все, что осталось со мной, - это лишь отчаянная ненависть тех, кто хотел убить меня, и проклятия, которые они изрыгали перед смертью.
Угрожающая аура окружала Блейна, но сам его облик выглядел так, словно в любой момент мог рассыпаться. Продолжая тяжело дышать, парень взглянул на Агризендро золотистыми глазами и произнес главное, что хотел донести до него:
- Ты не имеешь права требовать от меня верности. Не только ты, но и никто другой в этой Империи не может требовать этого от меня.
Леонардо некоторое время молча смотрел на Хьюго, прерывисто выдыхая дрожащий воздух, а затем произнес с насмешливой улыбкой:
- Да и чего Вы ждёте от уволенного с позором?
Командующий ничего не мог ответить.
Это была история, которую знали все, но никто не решался при нем ее озвучить, - история о самом унизительном и худшем исходе, с которым может столкнуться солдат.
Подумав, что независимо от того, что он сейчас скажет, и без того испорченную атмосферу уже не восстановить, Агризендро замолк. Глубокий гнев и ненависть, охватившие парня, были гораздо тяжелее, глубже и болезненнее, чем он осмеливался предположить.
Хьюго и не подозревал, что когда-нибудь ему захочется спросить этого человека: "Почему Вы не подчинились приказу?" Почему тот, кто так любил Империю, нарушил приказ?
Люди говорили, что он своими личными, эгоистичными мотивами лишил погибших в битве почетной смерти. Да и сам Агризендро не был настолько великодушен, чтобы выслушивать его оправдания тому, что он сорвал победу Империи.
Однако золотистые глаза парня смотрели на него, словно моля о спасении из трясины, в которую он сам себя загнал...
Хотя Хьюго знал, что чувство, поднимающееся в его груди, - это мелочное проявление сочувствия и лицемерия, он заговорил, словно зачарованный чем-то:
На слова Агризендро Блейн никак не отреагировал, но чуть приподнял голову, чтобы ясно видеть Хьюго. В его холодном, надменном и отчаянно-противоречивом взгляде Агризендро хотел дать парню шанс, как если бы он действительно мог стать для него чем-то большим.
- Я не заставляю Вас. Воспользуетесь ли Вы этим шансом или проигнорируете его, зависит только от вашего выбора.
Хьюго подошел к Леонардо на шаг ближе и заговорил, пристально смотря ему в глаза:
- Леонардо, у Вас достаточно способностей, чтобы поднять свою некогда блистательную честь, которая упала на землю.
Глаза Блейна слегка дрогнули. Видя это, Агризендро надеялся, что Леонардо ухватится за предоставленную ему возможность, и отчетливо произнес, выражая бесчисленные эмоции между ними: