Мишель

Двадцать четвертая глава книги "Блеск и Нищета Сумасшедших"

Для простого русского человека существует два пола. Есть мужики, а есть бабы. Казалось бы, что сюда ещё можно добавить? Но железный занавес давно уже спал, и запад, некогда звавшийся загнивающим, уже давно проник в наши сердца и умы. Не совсем, конечно, укоренился — туалетов для трансгендеров в школах пока нет, — но вот люди, идентифицирующие себя как существа иного пола, нежели данный природой, всё чаще встречаются на просторах нашей необъятной.

Именно таким существом и была Мишель. Когда-то её звали Мишей, но она это уже забыла. С детства Миша ощущал себя женщиной в теле мужчины. И простой косметикой с переодеванием в женскую одежду тут дело не ограничилось — наш герой стал принимать гормональные препараты и даже перенёс в одной подвальной московской клинике самую настоящую операцию по смене пола — ему удалили внешние половые органы. Конечно же, наш герой (далее — героиня) была не совсем психически здоровым человеком. Вернее, была совсем нездорова. Именно поэтому попала сюда.

Когда Мишель после попытки суицида привезли в нашу чудесную больницу, на приёмке долго не могли поверить своим глазам. По документам — мужчина, а на деле-то — женщина! Аккуратная грудь чуть больше первого размера, растительность на теле отсутствует, если не считать роскошной причёски на голове. И куда это чудо прикажете девать? Вызвали Игоря Николаевича.

— Смотрите, — говорят ему, — какое чудо завезли. К вам в отделение, больше некуда. Нет, это не девушка. Это мужчина. Когда-то был мужчиной.

— Господи прости! — Игорь Николаевич перекрестился. — А вы его, ну там… — он показал рукой ниже пояса — проверяли?

— Да, проверяли. Ничего там нет. Оперативно удалено. Готовьте койку в наблюдательной и вязки тоже — пациент только что после неудачного суицида…

Пожалуй, сейчас самое время описать нашу героиню. Если бы Вы встретили её на улице, у вас бы даже подозрения не возникло, что это чудо когда-то было мужчиной. Всё при ней: высокий рост, талия, длинные ноги, игривый взгляд. Сама Мишель уже и думать забыла, что была мужчиной. У неё даже был парень — самый настоящий. Но тот, быстро догадавшись о биологических корнях своей суженой, сильно её избил и навсегда ушёл. После этого Мишель и наглоталась таблеток в своей съёмной комнатушке. Вовремя спохватились соседи — вызвали скорую. А так как наша героиня, ещё будучи героем, состояла на учёте у психиатра, её без лишних вопросов отправили в стационар.

И вот заходит Мишель в отделение. Даже без косметики, с растрёпанными волосами, в рваной больничной пижаме и в состоянии дикой интоксикации после отравления она всё равно выглядела как женщина. Когда её начали привязывать, вокруг койки собралось пол-отделения.

— Что, это реально пацан? — вопрос буквально витал в воздухе.

— Говорят, да. Но бля, по-моему, это какая-то ошибка!

— А НУ РАЗОШЛИСЬ ВСЕ, ЖИВО! — крикнула Жаба Ивановна. — Мы не в цирке! Больной человек, все разошлись, все!

— Рассосались нахуй! — крикнул Стас, решивший задобрить Жабу. — Обычного пидараса привезли, хуле вы тут не видели?

Все разошлись, а Стасик остался. Он смотрел на Мишель, на её гладко выбритые ноги и почувствовал эрекцию. Ему не впервой было выступать в качестве активного полового партнёра в гомосексуальном акте, хотя он этим и не гордился. Когда мотаешь пятёру — это простительно, считал он. А эту соску надо будет выебать. Обязательно.

***

Дело было под вечер, перед самым отбоем. Мишель в полубессознательном состоянии привязали к кровати, отделение уснуло — в конце концов, смена Жабы — и до утра о нашей героине забыли. Но утром, когда Жаба ушла и пришёл Пал Палыч…

— Ни хуя себе, блять! Это что за кадр? — удивился медбрат.

— У него даже хуя нет! То есть это настоящая баба! — ответил ему Стасик. — Блять, да я бы её выебал! Ути, моя маленькая, пойдём в душ вместе?

Мишель уже не спала.

— Где я! Отпустите меня, отпустите!

— Ты в аду, детка! — ответил Лысый. — Оставь надежду всяк сюда входящий!

— Отпустите меня, отпустите! Где я?

— В пизде, бля, — ответил Палыч. — В дурдоме ты.

— Отвяжите меня, отвяжите! Я в туалет хочу! Отпустите меня!

— В утку сходишь, — ответил Палыч. — Где Бука? Бука, ебашь сюда! Поможешь тёлочке поссать.

— Палыч, так у него хуя нет! Как он в утку ходить будет?

— Бляяя… Ну и задача.

Мишель отвязали. Когда она пошла в туалет, за ней бежала целая толпа. Всем было интересно, больные начали её лапать и насильно пытались раздеть. Она забилась в угол, обхватила руками колени и зарыдала.

— Боже, почему я выжила! Я не хочу жить, оставьте меня, оставьте!

Зашёл Палыч.

— Блять, вы тут всем отделением её переебать готовы. Тёлка стесняется, не видите, что ли? Вышли все из сортира, пусть поссыт нормально!

Пришлось всем выйти. Мишель сходила в туалет в полном одиночестве, выплакалась и вернулась на своё место.

— Привязывайте обратно.

— Не надо, пожалуйста! Не надо! — Мишель опять забилась в истерике. — Я буду хорошо себя вести! Пожалуйста, пожалуйста!

Палыч, обычно злой и жестокий, сжалился над новым пациентом, и решил Мишель не привязывать. И даже разгонял толпу возле её койки.

— Паш, ну блять, дай я её выебу разок, отвечаю, всего разок! — подмазывался к медбрату Стасик.

— Не на моей смене, — тот был непреклонен.

— С меня пузырь! — настаивал Стас.

— Вот будет пузырь — тогда и поговорим.

— Забились! — возрадовался Стасик. — Рассосались по палатам, нехуй тут глазеть!

Но оградить Мишель от всеобщего внимания не получалось — даже больные из наблюдательной палаты всячески её домогались. Наша героиня использовала исконно женский приём — начинала рыдать, привлекая к себе внимание медбрата, и всех разгоняли.

Вечером она подошла к Пал Палычу.

— Извините, простите… Я в туалет хочу… Пожалуйста.

— Ну так иди, кто тебе не мешает. Дверь там.

— Я не могу при всех… Меня изнасилуют.

— Ох ты, блять. Ладно, — согласился Палыч. — ВСЕМ ВЫЙТИ ИЗ ТУАЛЕТА! ВСЕМ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ!

Когда уборная опустела, туда вошла Мишель. Чтобы больные не ломились, дверь закрыли на замок. Это было большой ошибкой.

— Когда закончишь, стучи! — крикнул Палыч.

— Хорошо! Обязательно! Спасибо! Спасибо! — отвечала Мишель.

Но стука не последовало. Ждали пять минут, десять.

— ПУСТИТЕ ПОССАТЬ! — кричал Горшок. — Я ССАТЬ ХОЧУ!

Кто-то начал писать в дырявое ведро; старый дед Стрельбун уже присел, чтобы справить большую нужду под дверью…

— Ты заебал там уже ссать, сколько можно! — заорал Палыч. — Я открываю дверь, давай одевайся! Раз, два, три…

Когда открылась дверь, все в отделении вскрикнули от ужаса. Мишель болталась на привязанном к решётке тонком шнурке от брюк. Она была мертва.

Это — двадцать четвертая глава из книги "Блеск и Нищета Сумасшедших" Леонида Баталина. Полную книгу вы можете:

Приобрести в электронном виде на ЛитРес;

Приобрести в электронном или печатном виде в telegram-канале автора и поддержать его напрямую.

А также подписаться на группу ВК или канал в телеграме.

Спасибо!