Гоша Холмс
Я стоял у входа в величественный дворец. Красивые фигурные фонтаны по бокам от входа были подсвечены садовыми фонарями и весело журчали прохладной водой. Вычурности добавляли высокие стрельчатые окна, обрамленные массивными белыми колоннами.
Вид здания не только впечатлял, но и настораживал. Я не смог припомнить в родном Петербурге таких дворцов.
Мысли медленно текли в моей тяжелой голове. Только я хотел вспомнить, что же делаю в этом месте, как громадные створки дверей распахнулись и передо мной предстал типичный дворецкий из английских фильмов. В голове сама собой пронеслась фраза: «Овсянка сэр», и в это же время мужчина заговорил со мной чеканным голосом.
— Громов Георгий Григорьевич, приветствую вас в поместье госпожи Лаврищенковой. Прошу вас пройти за мной, — с этими словами дворецкий пропустил меня внутрь и закрыл двери.
— Здравствуйте… — запоздалое приветствие я выдал, уже будучи внутри огромного холла.
Мы прошли в небольшую, по сравнению со всем замком, гостиную. За дубовым столом, рассчитанном на двадцать человек, сидели мужчины и женщины. Они были странно одеты. Их наряды были в точности как у дворян девятнадцатого века. В руках у всех были современные смартфоны, и эта картина вызывала в голове диссонанс.
Все присутствующие спокойно ели, листали ленту новостей и общались. Я посмотрел на пожилую, но всё ещё красивую женщину, сидящую во главе стола. Наши взгляды встретились. Женщина мягко улыбнулась, взяла в руки маленькую серебряную ложку и постучала по бокалу. Когда все люди повернулись к ней, она сказала:
— Моя дорогая семья и господин Георгий Григорьевич, — при этих словах все семейство заинтересованно посмотрело на меня. Видимо, о том, что я приглашен на этот вечер, никто из них не знал.
— Думаю, всех интересует вопрос, зачем же я вас собрала здесь сегодня вечером, — она лукаво улыбнулась, отчего вокруг ее красивых глаз собрались лучики-морщинки. — Все вы знаете, что я выросла в детском приюте, и, конечно же историю моего успеха…
«Да», «Конечно», «Я её ещё в животе мамы слышал», — заголосило семейство, которое, видимо, уже устало слушать эту историю путешествия из грязи в князи.
— Надоело слушать? Ничего, я понимаю. К счастью или нет, но история близится к завершению. Я борюсь уже четыре года со злокачественной опухолью мозга, и счёт не в мою пользу, — все присутствующие, включая дворецкого, ошарашенно смотрели на главу семейства. Я же в который раз задумался, что вообще здесь делаю и почему слушаю откровения чужой семьи.
— Поэтому я решила составить завещание, пока ещё нахожусь в здравом уме.
Я говорю об этом сегодня, потому что не хочу, чтобы моя болезнь и смерть стали для вас неприятным сюрпризом. А также не хочу, чтобы вы узнали о содержании завещания от посторонних людей. Я дала вам всё, что должен дать родитель детям. Поэтому теперь своим долгом я считаю помочь тем, у кого не было родителей. Этот дом после моей смерти станет приютом для сирот, а все мои сбережения и деньги от продажи бизнеса пойдут на его содержание. Утром придёт нотариус и заверит моё завещание.
Глаза домочадцев расширились ещё больше и засверкали искрами злобы.
Когда люди смогли взять себя в руки, они похвалили госпожу Лаврищенкову и согласились, что это мудрое решение.
После ужина все разошлись «спать». На самом же деле все обсуждали и осуждали решение главы семьи. Моя комната находилась в том же крыле, что и их. Споры прекратились лишь за полночь, и я наконец смог заснуть.
Я проснулся от истошного женского крика. Наспех одевшись, я выбежал в коридор, где столкнулся с дворецким, бегущим ко мне навстречу. Несмотря на пробежку и трагизм случившегося, голос и лицо его оставались спокойными.
— Господин Громов, случилось ужасное. Хозяйку дома убили. Пойдемте скорее в её комнату.
Дворецкий провел меня по запутанным лестницам и коридорам к комнате Лаврищенковой.
«Как я услышал крик, если наши комнаты так далеко друг от друга?» – появилась в моей голове мысль, но почти сразу исчезла.
В большой спальне царил полумрак. Все окна, кроме одного, были занавешены тяжелыми шторами, а красивая люстра, висящая по центру комнаты, не горела. Свет из единственного не закрытого шторой окна падал на кровать, на которой лежала хозяйка дома с ножом в груди. У стены сидела горничная. Она низко опустила голову и обхватила согнутые колени руками. Судя по всему, она первым делом открыла окно, а затем повернулась к кровати, чтобы разбудить Лаврищенкову, и закричала от ужаса, увидев труп.
— Господин Громов, если вам нужно мое содействие в расследовании, я в вашем полном распоряжении, — сказал дворецкий.
— Какое расследование? — удивился я. — Я не на службе, а значит, у меня нет никаких полномочий.
— Но хозяйка специально вас пригласила на случай, если её убьет кто-то из семьи после оглашения завещания.
Мы удивлённо смотрели друг на друга. В звенящей тишине зазвонил мой телефон. На экране трезвонящего стеклопластика высветился номер начальника.
— Гоша, ты слышал про убийство Лаврищенковой?
— Да, я сейчас на месте преступления, собирался звонить нашим, чтобы они расследовали это дело.
— Не надо никому звонить. Ты первым оказался на месте преступления, тебе и расследовать. Колю и Германа Борисовича я уже отправил к тебе. Удачи. До свидания.
«Странное решение, подумал я, но надо – значит, надо». Окинул взглядом место преступления и спросил у стоящего рядом со мной работника:
— Господин дворецкий, вы сказали, что окажете мне любую помощь?
— Приведите девушку в чувство. Чай ей налейте, успокойте. Не допрашивать же её в таком состоянии.
Дворецкий помог девушке встать и увел из комнаты, а я остался ждать Колю с Германом Борисовичем. Ждать пришлось недолго. Минут через десять они уже стояли на пороге спальни. Поздоровавшись, я обрисовал им картину произошедшего.
— Жертвой является хозяйка этого дома…
— Я бы сказал, дворца, - вставил Коля.
— …госпожа Лаврищенкова. Вчера она устроила ужин для своей семьи. Меня же, по словам дворецкого, хозяйка пригласила на случай, если её убьют.
— Не зря пригласила, — отметил Герман Борисович.
— Не зря, — согласился я. — А вы, кстати, как здесь так быстро оказались?
— Мы неподалеку были, когда шеф позвонил.
«Наверное, на другое место преступления ехали или, наоборот, закончили там и поехали ко мне. Хотя, судя по одежде, они с костюмированной вечеринки приехали».
Коля Ригель был одет как констебль из «Шерлока Холмса», а Герман Борисович как сумасшедший учёный: длинный медицинский халат, странные разводы на белой ткани и растрепанные седые волосы. Честно, он меня немного напугал. «Чем они занимались, что заявились в таком виде?»
Выглядели мужики так комично, что я даже задумался, не разыгрывают ли они меня. Правда, труп на кровати опровергал это предположение.
— За ужином хозяйка дома рассказала своей семье, что все наследство уходит сиротам, а домочадцам она и так много чего дала. Ночью её, видимо, убили, а утром горничная нашла труп. Это вся информация, что пока есть. Давайте приступим к осмотру места преступления. Коля, дай мне протокол.
— У меня нет с собой протоколов, только вот это, — он протянул мне небольшой блокнот с кожаным переплетом и откидными листами.
— В смысле, нет протоколов? Ты приехал на место преступления без протоколов!? — я был возмущен такой халатностью Коли, который обычно брал всё необходимое с собой.
— Я же не знал, что нас отправят на место преступления, — стал оправдываться оперативник. — Когда шеф позвонил, я ему тоже сказал, что не подготовлен для выезда.
— Если вы не знали, что поедете на место преступления, тогда откуда оборудование? — нашел несостыковку я.
— В багажнике лежало со вчерашнего дня, — объяснил Герман Борисович. — Забыл, что ли? Сам помогал мне донести после того, как мы утром на вызов ездили.
— А, да, точно, — я вспомнил, что вчера утром и правда помогал складывать оборудование в багажник Колиной машины. — А по какому делу был вызов?
— В отпуск тебе надо, Гош. Совсем голова устала, — пожалел меня судмедэксперт.
— Итак, что у нас тут? — задал риторический вопрос Герман Борисович, поднимая руку женщины. — Смерть наступила около трёх часов ночи, судя по остановившимся в это время наручным часам. Причина смерти: внутреннее и внешнее кровотечение после удара ножом в сердце. Следов борьбы я не вижу, но на губах жертвы есть волокна ткани. Значит, преступник чем-то зажал рот жертве перед ударом, скорее всего этой чуть порванной подушкой, — судмедэксперт показал пальцем на подушку слева от головы жертвы.
Тщательный осмотр дворца и прилегающей территории показал, что ночью никто не приходил и не уходил. Соответственно, убийца находился среди тех, кто был ночью в доме. Дворецкий составил мне список присутствующих, которые автоматически стали подозреваемыми в убийстве: он сам, горничная, я и десять членов семьи. Себя из списка подозреваемых я вычеркнул, всех остальных ожидал допрос.
— Идите за мной, — коротко ответил мне дворецкий, когда я попросил предоставить мне помещение для допроса.
Очередной путь через длинные лестницы и коридоры привел к просторному залу с большими окнами. Шторы были открыты, и дневной свет освещал помещение так хорошо, что потребности в куче светильников на стенах и шикарной люстре на потолке не возникло. Во всем помещении из мебели стояло только роскошное кожаное кресло с высокой спинкой и мягкий диванчик напротив. Кресло стояло спинкой к окну, из-за чего получалось, что человек в нем был почти не виден собеседнику из-за света, бьющего прямо в глаза. Я сел в кресло, а дворецкий напротив меня. Яркий солнечный свет позволял мне видеть каждую морщинку на лице мужчины, также лучи падали на блокнот, так что писать было тоже удобно. Я вальяжно откинулся в кресле, открыл ещё не исписанный лист и посмотрел на дворецкого.
— Вы специально подготовили эту комнату?
— Госпожа Лаврищенкова сказала мне её подготовить. Она ведь понимала, что если для вас появится работа, то вам нужно будет предоставить и подходящую комнату. В подвале даже небольшая лаборатория есть, куда я отвел Германа Борисовича.
— Ого. А протоколов она, случаем, нигде не раздобыла?
— Нет. Об этом мы как-то не подумали, да и кто бы нам их дал?
— Верно… Все равно большое вам спасибо за комфортные условия. Приступим?
— Конечно, я готов ответить на любые ваши вопросы.
Прошло несколько часов, прежде чем я закончил допрос. Дворецкий принес чай и ушел, оставив меня разбираться в записях. Ещё пара часов у меня ушла на то, чтобы переписать разрозненные данные в краткую, удобно читаемую форму. Налив очередную чашечку (зачем такие мелкие чашки придумали, вообще не понимаю), я приступил к чтению.
Жертва: Лаврищенкова Г.А., 64 года. Причина смерти: удар ножом в сердце. Примечательно, что нож является семейной реликвией (как этот нож стал реликвией, мне никто не смог объяснить), но этот нож трогали все в доме, кроме дворецкого и горничной, что подтвердила и дактилоскопия.
Значит, по орудию убийства вычислить преступника не выйдет. А учитывая, что горничная и дворецкий носят перчатки, вычеркнуть их из списка не вышло.
Вскрытие, которое Герман Борисович провел в подвале дома, и отчет по нему, показали, что у Лаврищенковой и правда был рак головного мозга. Также экспертиза подтвердила, что убитая укусила подушку, которой ей зажали рот.
Картина убийства есть, орудие убийства есть, осталось найти преступника и мотив. Вот только мотив-то общий у всей семьи: деньги. У горничной и дворецкого мотива нет.
Одним из условий в предполагаемом завещании было указано, что оба останутся работать на своих местах до тех пор, пока сами не решат уйти. При этом даже если они уйдут, жалование им будет начисляться до их кончины.
Показания всех домочадцев также говорили о том, что у хозяйки и слуг конфликтов не было. Более того, всем членам семьи с детства прививались уважение и благодарность к работникам дома. «Всегда относитесь к слугам с уважением, иначе заниматься бытовыми вопросами будете сами, да и они могут плюнуть вам в суп, если обидите», – такие слова жертвы приводили в пример ее дети и внуки.
В общем, ни мотива, ни отпечатков, заставляющих подозревать кого-то, найти не вышло. Правда, дворецкий своим абсолютно спокойным лицом внушал мне недоверие. Я даже пошутил о том, что ему бы в покер играть, на что он мне выдал: «Я являюсь пятикратным чемпионом по покеру среди дворецких нашей страны». Что ж, достойно уважения.
Все члены семьи клялись, что любили Лаврищенкову и, несмотря на её решение отдать все сиротам, убивать её не стали бы, и дальше шли слухи и сплетни про другого родственника. У этого долги, этот алкаш, эта с тремя детьми от разных мужиков. Ясности полученная информация не вносила.
А вот слова маленького внука хозяйки меня заинтересовали. По утверждению парня, он видел бабушку утром. Она проскочила по коридору недалеко от комнаты его родителей. Может, конечно, парню привиделось, но я решил проверить его слова. Других зацепок все равно не было.
Когда все легли спать, мы с Колей засели в коридоре, где парень видел бабушку. И спустя три часа ожидания она появилась. Сначала в темноте мы не разглядели лица, но после того как Коля с криком «Стоять» направил на женщину фонарик, мы ахнули. Это была хозяйка дома.
Утром состоялся допрос «умершей». По её словам, она просто перестраховалась и положила в кровать труп своей сестры-близняшки, которая умерла год назад. «Где, а главное, как она его хранила?» Даже принесла и показала нам документы, включая свидетельство о смерти. А значит, на жизнь Лаврищенковой все же покушались.
Я был очень удивлён тому, что тело за год абсолютно не разложилось, но Герман Борисович сказал, что всё нормально, так бывает.
Я собрал всех в том самом зале, где мне обустроили допросную и сказал:
— Я хочу сообщить вам о том, что дело закрыто. Убийца найден, и Николай скоро наденет на него наручники.
— Убийца? Это же вроде покушение, — удивилась старшая дочь Лаврищенковой.
— Покушение. Причём очень успешное. А если бы не дотошность Германа Борисовича, то ещё и безнаказанное. Он сделал запрос по Фархуновой П.А. и узнал, что та не болела раком головного мозга, хотя в свидетельстве о смерти указано, что именно рак убил сестру-близняшку госпожи Лаврищенковой. «Николай, ты уже понял, на кого надевать наручники?» —спросил я Колю, который уже стоял за спиной самозванки.
— Тогда я рад представить всем вам сестру-близняшку хозяйки дома, а также её убийцу Фархунову.
Все семейство с ужасом посмотрело на Фархунову.
— Но зачем? — практически хором спросила семья убитой.
— Гражданка Фархунова, позвольте, я попробую угадать историю, а вы, если я ошибусь, поправите. Это пойдёт вам как чистосердечное.
— Хорошо, попробуйте, — абсолютно спокойно согласилась подозреваемая.
— Итак. Начнем сначала. Вы с сестрой родились. Сразу попали в дом малютки, откуда вас забрали в приемную семью, а ваша сестра осталась жить в детском доме. Вы о её существовании даже не подозревали, пока она не стала известной женщиной. И вот вы в надежде на беспечное существование приехали к сестре, а она не стала вашим спонсором, потому что вы сами не смогли добиться успеха. Вы разозлились на неё, и поскольку сестринских чувств к ней не испытывали, у вас родился план. Убить бедняжку и воспользоваться её личностью. Даже если вы не знаете счет и пароль в банке настоящей Лаврищенковой, всегда можно свалить на опухоль головного мозга и проблемы с памятью.
При этом ваша сестра согласилась пустить вас пожить, когда вы попросили её показать, как же добиться успеха. Я прав?
— Вы жили с ней и постепенно узнали про болезнь и ее планы насчет завещания. Изучили планировку дома. Вас, несомненно, обрадовали укромные комнатки, в которых удобно прятаться. А ещё новость про ужин. Ведь соберется столько потенциальных подозреваемых, а явных улик не будет, и следствие затянется. Благо, госпожа Лаврищенкова запланировала ужин ещё полгода назад. Это позволило создать план «Б» на случай, если про ваше существование станет известно. Вы исчезли из дома, подделали документы о смерти, а главное, причину указали нужную, чтобы следствие не усомнилось в подлинности трупа мнимой сестры. Рак есть? Есть. Значит это труп Фархуновой.
Не учли вы, правда, того факта, что Лаврищенкова вызовет следователя на сам ужин, и вместо того, чтобы лететь на самолете в другую страну, вам придется прятаться по дому, ожидая, когда всех из него выпустят. По-тихому ночью вы тоже сбежать не могли, так как по периметру дворца ходят сторожевые псы.
— Да. Так все и было задумано. Я поражена тем, как точно вы описали всю историю.
— Я такой, — похвалил я сам себя.
— Какой? — удивленно спросила меня дочка.
Я открыл глаза и оказался на диване своей квартиры с женой и дочерью.
— Мне тоже интересно, — Наташа смотрела на меня и улыбалась.
— Да, это я, — на секунду я потерялся в пространстве и мыслях.
— Папа, ты проспал весь фильм, хотя сам просил включить «Шерлока Холмса». Там так интересно было!
— У меня во сне тоже интересное расследование было.
— Если работа начинает сниться, пора в отпуск, — подметила жена.
— Согласен, но отпуск только через два месяца.
— Папа, расскажи про сон! — потребовала Алиночка.
— Хорошо, но за чашкой чая. А потом вы расскажете мне, что было в фильме, идет?
— Да, — хором ответили мои любимые.
Заваривая всем чай, я тихо радовался тому, что это был всего лишь странный сон.
Ваш автор, Следователь Гоша 🔎
Любую обратную связь можно написать в комментариях под этим постом, от приятных пожеланий до адекватной критики, отвечаю лично. Благодарю каждого, кто поддерживает сообщество 🙌