Освобожденный труд в условиях гиперотчуждения: как это возможно в ХХI веке
Слово труд, как целесообразная и общественно полезная деятельность человека, требующая умственного и физического напряжения, очень редко мелькает в словаре современного человека. Значение этого слова не претерпело изменений в словаре, а нужда в создании материальных и духовных благ посредством труда никуда не делась. Но его сакральное значение, в котором труд сделал из обезьяны человека и послужил развитию мозга, появлению процесса мышления, а впоследствии и творческого начала, оказался вытеснен. На его смену пришло понятие, которое в добровольно - принудительной форме позволяет человеку выжить, а целью труда ставит ничто иное, как повышение финансового потолка и влечение к материальным ценностям, которые нередко подвергаются фетишизации.
В представлении современных людей, труд - это работа. И так как она же поглощает большую часть времени, выматывает и зачастую оставляет неприятное послевкусие, оставшееся время идет в расход на удовлетворение имеющихся потребностей. Их качество зависит не только от интересов, но и от баланса на счету. Удивительно ли, что в продаже появились курсы не только по оттачиванию определенных навыков, но и пакеты общения? Платформы или чаты, где люди могут провести время в кругу других людей и «выдохнуть» от бесконечного напряжения пользуются популярностью.
По статистике, многим людям знакомо чувство бесполезности. Оно проявляется в выполнении механических действий на протяжении рабочего времени, но при этом абсолютно не сопряжено с неким удовлетворением и ощущением, что это время проводится с пользой. Было бы упущением сказать, что это чувство остаётся на офисе, когда мы покидаем свое рабочее место. Оно ищет свой выход, но не так часто встречается с минимальным пониманием или сочувствием. Догматичное и отрешенное «всё зависит от тебя» раздается в обществе куда чаще.
Заточенный в собственном бессилии, человек довольствуется отведенными им инструментами для вымещения злобы или несправедливого к себе отношения по отношению к таким же бесправным и сломленным. На работе человек не только ущемляется в своих правах, но и нередко подчинен строгой иерархии, оспаривать которую не предоставляется возможным даже тогда, когда её конструкция требует критики и изменений. На этом фоне яростно вспыхивают националистические движения и радикальные группы, мишенью которых чаще всего становятся мигранты и определенные расы. Систематичность проблемы отчуждения зачастую ускользает из поля зрения, а потому противоречие не разрешается и клубок проблем лишь множится в своем объеме.
Наёмное рабство, которое кажется пережитком прошлого и ассоциируется с цепями и оковами, никуда не делось. Его трансформация прошла настоль успешно, что видимые атрибуты принуждения растворились и стали недоступны взгляду при поверхностном осмотре. Экономические оковы, давящие на индивида, приобрели гламурный блеск и вместо ошейника стали классифицироваться как ожерелье, тяжесть которого определяет для себя человек сам. Как и фразу, которая будет на нём нанесена в качестве индикатора для представителей разных классов и вхождения в определенные двери.
Упорство, с которым человек доказывает что его положение не столь бедственное и уверенность, что он сможет его изменить, приложив больше стараний, говорит о том, что осознание своего положения ещё не пришло, а смириться с ним равносильно сдаться и дать волю эмоциям, стыду и прослыть неудачником. Отчасти это положение применимо к самой идеологии неолиберализма, которая пустила свои корни в общественные отношения, выходя за пределы рыночных норм. Её необратимость трактуется как наименьшее зло из среди известных альтернатив.
Тотальность капитализма подогревается тем, что предыдущие формации потерпели историческое поражение, а человечество достигло лимита на проведение революций, преследующих своей целью коренное изменение общества и его капитальный ремонт. Едва ли какие сферы нашей жизни оказались не поглощены экономическими категориями. Эту часть не смогли избежать даже выбор партнера, любовь и семья, не говоря об искусстве, образовании и медицине.
Красноречиво высказал свои догадки и Марк Фишер: «Проще представить себе конец света, чем конец капитализма».
Но должны ли мы, как общество, признавать его несокрушимость? Соглашательскую политику с актуальной ситуацией и так активно ведут защитники капитализма. По словам Дэвида Харви, изучающего проблему социальной несправедливости, их число зашкаливает: «сегодня они занимают ведущие позиции в области образования (в университетах и других «мозговых» центрах), в СМИ, в советах директоров корпораций и финансовых организациях, в ведущих государственных институтах (министерство финансов, центральные банки)». Наравне с этим, авторитетность подобных фигур не измеряется шкалой имеющихся достижений или умственных способностей. Они измеряются в цифрах.
В голову, которая пытается получить результат, не произведя самостоятельных выводов, можно вложить любую идею и нативно подвести к мысли, что она единственно верная. Добавьте к этому частоту упоминаний и авторитет автора - известного журналиста [Собчак], кандидата в президенты [Навального] или лидера общественного мнения на основе неких симпатий [Варламова]. Популярность эти людей столь высока, что ставить под сомнение правоту их суждений становится неловко - ведь не могут столько людей [подписчиков] ошибаться и доверять им.
Но если существующее мироустройство агрессивно навязывает себя, то вопреки расхожему мнению о его безропотном принятии, целесообразно поставить вопрос в пользу важности отказа от него. Вопрос об альтернативе часто скатывается в исторические примеры и утопичность их воспроизведения при актуальных переменных. Но нередко просачивается и повторение пропагандистских «за/против», которые человек присвоил себе, не подвергнув анализу и изучению. Проблема не только в том, что фатальность капитализма исключает любую альтернативу, но и в том, что его критика почти невозможна. Диктатуры прошлого, регламентирующие определенную роль поведения и задающие стандарты государственного управления выглядят проигрышно рядом с капитализмом, его нативностью и всепроникающим характером.
Свобода мышления и стремление к самовыражению были приняты на вооружение либеральной оппозицией, но всё, что они предлагают - ограничивается лишь пространственными лозунгами. Но и яркой обложки с без содержательным наполнением оказалось достаточным для появления армии сторонников. Гроздья гнева в бессознательной форме представляют собой импульсивное, но хаотичное движение. Модный протест, в котором свобода - мираж и инструмент управления над массами, как плацебо, вызывает чувство участия и сплоченности, но наталкивается лишь на дубинки полицейских и слезоточивый газ.
Титаник, олицетворяющий по своему наполнению идеальное, а высоту в виде индивидуального, непременно натолкнется на айсберг из объективного и общественного. Уютная мысль о том, что каждый представитель Homo Sapiens априори разумен, исключает усилия и необходимость в становлении личности. Но в действительности, оставаться человеком или попытаться сохранить в себе человека в нечеловеческих условиях становится всё сложнее. Это проявляется, когда мы заходим на Tinder и в требованиях к партнеру ставим в приоритет высокие финансовые возможности, а не личные качества. Когда идем в университет за престижной должностью, а не исходя из предрасположенности и личных особенностей. Когда мы ищем работу не по интересам и критериям условий труда, а поближе к дому и с регулярной оплатой наших усилий.
Отрицая системность и взаимосвязанность, мы снимаем с себя ответственность за происходящее. Отлично в этом направлении работают и практики эскапизма - существование проблем и несправедливости зависят от мышления, а не от объективных причин. На приеме у психолога можно разобрать себя и познать свое становление, в то время как социальный отпечаток останется вне предмета исследования.
Поскольку человек живет в объективном мире, он в своей деятельности вынужден считаться с законами этого объективного мира, иначе он не сможет достигнуть поставленных целей.
Но есть и другая сторона - человек своей деятельностью меняет этот мир, приспосабливая его к своим целям, выходит за пределы того, что дано обстоятельствами. «Долгое время философы лишь объясняли мир, но дело же заключается в том, чтобы изменять его», - сказал Карл Маркс. Изменяя мир, меняется и человек. В рамках капитализма человек становится придатком системы, а господствующее меньшинство вершит не только его судьбу в частности, но и всего общества в целом. Такое положение дел совершенно не учитывает интересы большинства, но ведь и их требования - это результат умственной деятельности, осознание необходимости и целеполагание, а не случайное озарение. А это значит, что и степень разумного того или иного положения дел - степень разумности всего общества.
Классовое сознание не представляет собой эликсир, который может улетучиться и безвозвратно утратить свои свойства. У него нет срока годности или конвейеров по производству. Та сила, которая толкает людей на сопротивление и объединяет под теми или иными лозунгами, закладывается в процессе самой жизни и зиждется в них самих. Эксплуатация не может существовать без эксплуатируемых, привилегированные классы - без классов, упраздненных в правах и лишенных голоса. Как антагонисты, их интересы всегда будут попирать друг друга и преследовать разные цели.
Нельзя начать бой, не обозначив противника. Таким образом, и освобождение человека не может произойти без признания серьезных проблем в нашей общественно-экономической системе и их классовый характер. Трудовой процесс, занимающий большую часть времени всех индивидов, играет здесь ключевое значение. Массовые протесты и забастовки, которыми сегодня пестрит мир, являются тревожными симптомами для класса собственников, ведь они угрожают их благополучию. Каждое восстание рабочих есть кол в сердце капитализма. Пусть и тщательно укрытого под огромным количеством льда. Пожар войны, ставшей продолжением политики насильственными методами, растопит его глубинные слои. Не меньшим вкладом будут и кризисы, инфляция, падение уровня жизни населения и нависающая угроза для жизни как таковой, если бесконечно размахивать ядерной дубинкой. Бесконечные льды растают и станут основой для нового и прогрессивного, соответствующего той степени разумности, на которую трудящиеся позволят себе претендовать.
Когда Маркс изучал экономическую систему, он доказал, что эксплуатация человека человеком не закончена и по мере развития капиталистического общества являет собой закономерность. Это положение все еще справедливо и для наших дней. Как и прежде, судьба рабочих находится в их руках. Осознание, борьба и преодоление есть важные этапы в становлении деятельности и труда, направленного на созидание и удовлетворение. Любые уступки от рабочего класса и поддержка легитимности правящего класса отдаляет его от высокой цели и от него самого, вынуждая довольствоваться малым. И покуда это общество с провозглашением частной собственности трактует модель управления, где труженик есть заложник труда и волен мыслить лишь категориями выживания, «реальность разума, права и свободы становится реальностью лжи, несправедливости и рабства».